В это время черный как смоль слуга-негр как раз навьючивал ее небольшой сундук на спину смирно стоявшей лошади.
— Скажите, остальная ваша поклажа хранится где-нибудь в другом месте?
— У меня с собой больше ничего не было, — быстро проговорила Кэролайн.
Если его и удивило, что благородная леди предприняла такое долгое путешествие со столь скудным багажом, он не подал вида. Выражение его лица нисколько не изменилось, и Кэролайн подумала, что он наверняка привык скрывать свои истинные чувства и ему это мастерски удается. При мысли об этом холодок пробежал по ее спине. Она невольно поежилась. Рука Раффа крепче сжала ее локоть. Он подвел ее к кобыле темно-каштановой масти с женским седлом.
Сердце Кэролайн тревожно забилось. Тяжело дыша, она вытерла повлажневшие ладони о свою цветастую юбку.
— Разве мы поедем не в карете?
Ей нечасто доводилось ездить верхом. К тому времени, когда отец перевез их с Недом в имение, некогда богатые конюшни Симмонс-Холла опустели. Ее пугали эти огромные животные. Похоже, оказавшись в этой стране, ей на каждом шагу придется переживать страхи и потрясения. И быть готовой ко всему.
Трусит! Что ж, этого следовало ожидать. Но леди Кэролайн Симмонс волей-неволей придется привыкать к трудностям здешней жизни. Пусть попробует...
— Мы едем к самой границе, миледи. Весной дороги наши покрыты грязью, остальную часть года — пылью. Они слишком узки, чтобы по ним могла проехать карета с четверкой лошадей.
— Понятно. — Кэролайн обреченно взглянула на лошадь, которая принялась нетерпеливо бить копытом, и тяжело вздохнула.
— Вам следовало бы вернуться домой.
— Я... простите? — Кэролайн настолько растерялась, услыхав такое, что не могла больше вымолвить ни слова.
Она в немом изумлении смотрела на своего спутника, Лицо ее, и без того матово-бледное, побледнело еще больше, на нем обозначились едва заметные мелкие веснушки.
Разве она сможет выдержать ту жизнь, на которую обрекла себя? Поэтому Волк и решил попытаться убедить ее вернуться домой. А кроме того, сказал он себе, если нареченная в панике сбежит, для Роберта это станет не меньшим ударом, чем ее измена... Во всяком случае, стоит испробовать и этот вариант.
Волк обхватил себя руками за плечи и медленно, с расстановкой проговорил:
— Вы наверняка не представляете себе всех тягот здешней жизни, иначе не приехали бы сюда. Семь Сосен — приграничное поселение. Находиться там тяжело и опасно даже для крепких мужчин. Послушайте моего совета: возвращайтесь в Англию пока не поздно!
— Нет! — воскликнула Кэролайн. — Я не вернусь! Я не могу туда вернуться!
Она почувствовала, что от бессильной злости слезы наворачиваются ей на глаза, как часто бывало с ней в детстве. Как объяснить этому человеку, что в течение нескольких месяцев она буквально с ума сходила от ужаса, не зная, на какие средства смогут существовать они с Эдвардом. Возможность приехать сюда была просто ниспослана свыше! Она терпеливо сносила все тяготы долгого путешествия по морю, несколько недель страдала от морской болезни, пережила ужасный шторм... Неужели для того лишь, чтобы, встретив здесь сына Роберта, последовать его совету и вернуться назад? И отказаться от единственной возможности уберечь себя и брата от долговой ямы?!
Решительно сжав губы, Кэролайн взялась за поводья. Ей нельзя распускаться. Она справилась со своим страхом перед бушующим морем, справится и со всеми тяготами предстоящей поездки. Она постарается приспособиться к тяжелой и полной опасности жизни в приграничном поселении. У нее ведь просто нет другого выхода.
Волк вопросительно поднял брови и пожал плечами. Что ж, он предупредил ее. Его совесть может быть абсолютно спокойна. Пусть пеняет на себя. Он учтиво помог ей взобраться в седло и, заметив, что губы ее решительно сжаты, а лицо приняло выражение суровой непреклонности, усмехнулся, зная, что этой изнеженной англичанке потребуется совсем немного времени, чтобы убедиться в правоте его слов.
В самом начале их пути Кэролайн стало ясно, почему карета не могла бы проехать этой дорогой. Почти сразу за городской чертой они выехали на узкую тропинку, петлявшую меж высоких деревьев окружавшего их густого леса. Здесь водилось множество черепах. Порой некоторые из них, гревшиеся на солнце у самой тропинки, лениво поднимали головы и окидывали путников равнодушным взглядом. Иногда Кэролайн и Волку приходилось следовать друг за другом — настолько тесно подступали к едва заметной тропе огромные сосны.
Спустя несколько утомительнейших часов непрерывной езды Волк предложил наконец устроить привал, чтобы дать отдохнуть лошадям и напоить их из протекавшего поблизости неширокого, спокойного ручья. Кэролайн не позволила себе пожаловаться на усталость и боль в ногах. Ей казалось, что при малейшем выражении неудовольствия с ее стороны Рафф Маккейд отвезет ее назад в Чарльз-таун и велит вернуться в Англию. А этого нельзя было допустить.
Все ее тело затекло от долгого сидения в седле, спина невыносимо ныла, голова раскалывалась от боли. Но она твердо решила выдержать это испытание до конца. Ведь я Рафф когда-нибудь устанет. Но, когда раскаленное солнце начало медленно уплывать за горизонт, Рафф лишь увеличил скорость. Кэролайн была вынуждена поспевать за ним. Она пошевелилась, усаживаясь поудобнее, и кожаное седло скрипнуло под ней.
Оглянувшись, Волк проговорил:
— Скоро мы будем в доме Джорджа Уокера. Там вы сможете как следует отдохнуть.
Эти слова несказанно обрадовали Кэролайн, но она постаралась не подать виду, что надежда на скорый привал буквально окрылила ее. Она решила во что бы то ни стало доказать этому заносчивому и самоуверенному человеку, что он глубоко заблуждался на ее счет и что она вполне способна преодолеть все тяготы этой полудикой жизни.
— Я хорошо себя чувствую, — произнесла она нарочито беззаботным тоном.
Волк промолчал, лишь губы его слегка дрогнули в насмешливой, недоверчивой улыбке. Выпрямившись, он послал свою лошадь в галоп. Кэролайн не отставала. Она до боли закусила губу и вцепилась в поводья побелевшими от напряжения руками.
Наступили сумерки. Пение птиц смолкло. Рафф свернул на едва заметную тропку. Кэролайн была так изнурена, что не решилась спросить его, скоро ли они доберутся до плантации Джорджа Уокера, боясь, что голос выдаст ее усталость. Но вот наконец они выехали к кромке большого поля. Плантация занимала обширный участок земли, отвоеванной у леса.
Цивилизация.
При виде господского дома — долгожданного пристанища после столь долгого и изнурительного пути — Кэролайн облегченно вздохнула. Чуткий слух Волка уловил этот вздох. Он оглянулся и насмешливо-торжествующе взглянул на Кэролайн. Она сделала вид, что не замечает плохо скрытого злорадства, сквозившего в этом взоре, и продолжала внимательно разглядывать дом Джорджа Уокера.
Выбеленные известкой стены этого ветхого от времени двухэтажного строения проглядывали сквозь листву окружавших его деревьев. Почти все ставни на узких окнах были прикрыты. Кэролайн и Волк подъехали к широкому крыльцу. Отсюда была видна протекавшая неподалеку речка. Всадники спешились. Из двери ветхого надворного строения выглянул мальчишка-негритенок и, расплывшись в улыбке, со всех ног бросился к Волку и его спутнице. Одежда его состояла лишь из коротких холщовых штанов, ремнем для которых служила пеньковая веревка, босые ноги до самых колен покрывала грязь.
— Хозяин только что вернулся с поля! — выкрикнул он.
— Значит, он в доме? — спросил Волк, обеими руками придерживая Кэролайн, которой он только что помог спуститься с лошади.
— Спасибо, — пробормотала она и гордо выпрямилась.
— Ага, там он, там. Время ужинать. — Мальчишка взял лошадей под уздцы и повел к одному из сараев.
— Рад это слышать, — отозвался Волк. Он повернулся и зашагал к дому, жестом пригласив Кэролайн следовать за ним.
Она присоединилась к нему, держась очень прямо, с высоко поднятой головой, хотя чувствовала, что ее ноги могут в любую минуту подкоситься. Колени ее предательски дрожали, но не только от изнурительного путешествия верхом: в то мгновение, когда Рафф заключил ее в объятия, Кэролайн почувствовала, что силы окончательно покидают ее. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Боже, как глупо! Ей оставалось лишь надеяться, что будущий пасынок ничего не заметил.
Парадная дверь дома была чуть приоткрыта, давая доступ легкому речному бризу. Волк распахнул ее и вошел внутрь. Молоденькая темноволосая девушка, спускавшаяся в эту минуту по ступеням деревянной лестницы, издала радостный крик и бросилась в объятия гостя. Волк рассмеялся, подхватил ее на руки и принялся кружить, пока она не запросила пощады. Кэролайн молча наблюдала за этой сценой.
— Папа говорил, что вы должны приехать, — прощебетала девушка, переводя дух, едва лишь Волк опустил ее на пол. — Но мы не ждали вас так скоро! — Она бросила быстрый взгляд на Кэролайн и тут же снова повернулась к Волку. — Вы к нам надолго?
— Мы только переночуем, — ответил он и, погладив девушку по румяной щеке, представил ее своей будущей мачехе:
— Ребекка Уокер.
На сей раз взгляд юной красотки чуть дольше задержался на лице Кэролайн, но через мгновение она опять перевела глаза на Волка, обнажив в улыбке ровный ряд белоснежных зубов.
— Ведь вы обещали, что в следующий раз останетесь у нас подольше!
— Я сказал «когда-нибудь», Ребекка. И когда-нибудь сдержу свое слово. Но не теперь. Мне надо доставить леди Кэролайн к моему отцу.
— Бог мой, кто это к нам пожаловал! — воскликнул, входя в комнату, седовласый гигант с красным обветренным лицом. Тяжело ступая, он в одно мгновение оказался подле Волка и заключил его в могучие объятия, повторяя вслед за своей бойкой дочерью, что они не ждали дорогого гостя так рано.
— Мне удалось переговорить с губернатором Литтлтоном сразу же по прибытии в Чарльз-таун, а задерживаться там долее не было резона, — объяснил Волк. — К тому же, как я только что сказал Ребекке, мне надо проводить леди Кэролайн в Семь Сосен. Она — невеста Роберта.
Услыхав это, великан выпрямился и удивленно вскинул кустистые брови. Известие явно ошеломило его. Однако, быстро справившись с собой, он вежливо обратился к Кэролайн:
— Вы, должно быть, устали с дороги, миледи. — Он пожал ее руку и кивнул в сторону дочери: — Ребекка проводит вас в вашу комнату. Отдохните и освежитесь, а потом милости прошу отужинать с нами.
Кэролайн последовала за Ребеккой, которая была явно недовольна поручением отца. Это, однако, не помешало ей резво взбежать вверх по лестнице, и Кэролайн стало немного грустно при мысли о том, сколь разителен контраст между этой жизнерадостной, полной сил и энергии румяной девушкой и ею самой — изможденной, бледной, едва передвигающей ноги.
Джордж Уокер дружески хлопнул Волка по плечу и с улыбкой произнес:
— Как все же здорово, что ты наконец заглянул к нам. И не только потому, что Ребекка вконец извела меня, выпытывая, когда же ты приедешь.
— Ничего подобного! — с негодованием отозвалась девушка, остановившись столь резко и внезапно, что Кэролайн едва не налетела на нее. — Папа, не смей наговаривать на меня!
Она остановилась, уперев руки в бока, и взглянула вниз на двух мужчин, стоявших плечом к плечу. Щеки ее зарумянились, глаза возбужденно блестели. Кэролайн не составило особого труда догадаться, что черноглазая красавица Ребекка по уши влюблена в Раффа Маккейда.
У Кэролайн почти не было личного опыта во взаимоотношениях с противоположным полом, и она затруднилась бы сказать, что именно натолкнуло ее на эту догадку. Однако она была совершенно уверена, что не ошиблась. Опираясь на перила, она взглянула вниз, на Раффа, потому что в эту минуту ей показалось чрезвычайно важным попытаться угадать по выражению его лица, знает ли он о чувствах девушки и, главное, разделяет ли их. От увиденного у нее перехватило дыхание.
Будущий пасынок производил на Кэролайн впечатление человека привлекательной наружности, мужественного, прекрасно воспитанного, хотя и обладавшего, безусловно, крутым нравом, порой дававшим о себе знать. Но лишь сейчас она обнаружила, насколько он красив. Он стоял посреди просторного холла и, подняв голову, ласково улыбался Ребекке. Затем он перевел взгляд на Кэролайн, и она на мгновение оцепенела, чувствуя, как неистово колотится ее сердце.
Ребекка повернулась, взявшись рукой за перила лестницы, и весело побежала вверх по ступеням. Кэролайн не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ней, прилагая все силы к тому, чтобы не упасть.
Несмотря на усталость и волнения прошедшего дня, Кэролайн отдала должное обильному вкусному ужину, которым угостили их радушные хозяева. Она даже удивилась тому, насколько успела проголодаться за время их пути. Ей безумно хотелось сразу же после еды улечься в предназначенную для нее мягкую постель и заснуть, но, соблюдая правила приличия, она, встав из-за стола, прошла в гостиную следом за Ребеккой. Мужчины тем временем отправились по каким-то хозяйственным делам. Ребекка, склонная, по-видимому, к быстрой смене настроений, уставилась в окно и неохотно цедила что-то сквозь зубы в ответ на вежливые попытки Кэролайн завязать разговор.
Кэролайн наконец сдалась, поняв, что ей не удастся побеседовать с юной упрямицей. Молчание начинало тяготить ее. Усталость также давала о себе знать. Она совсем было решилась встать со своего жесткого стула времен королевы Анны и, пожелав Ребекке спокойной ночи, удалиться, как девушка внезапно повернулась к ней и, склонив голову набок, без всяких предисловий выпалила:
— Имейте в виду, он ненавидит своего отца!
— Простите, кто? О ком вы говорите? — Слова Ребекки застали Кэролайн, начавшую было дремать с открытыми глазами, совершенно врасплох.
— Рафф. Он терпеть не может Роберта за то, как тот обошелся с его матерью. И вообще с чероки.
Кэролайн смешалась и, не зная, что ответить девушке, опустила взор на свои руки, сложенные на коленях.
— Он и вас возненавидит. Это уж точно! — Кэролайн вскинула голову и с видимым усилием произнесла:
— Мне думается, все это не должно вас касаться.
— О, тут-то вы как раз и ошибаетесь! Все, что имеет отношение к Раффу, касается и меня. — Ребекка расправила подол своего нарядного платья и с вызовом добавила: — Я просто хотела предупредить вас, что Рафф не станет хорошо относиться к вам... из-за своего отца.
— Что ж, спасибо за предупреждение. — Кэролайн встала и, желая разрядить возникшее между ними напряжение, улыбнулась девушке. — Я, признаться, очень устала сегодня. С вашего позволения, я хотела бы пойти к себе.
— Сделайте одолжение! Можете не дожидаться Раффа и отца. Я передам им, что вы уже легли.
Кэролайн кивнула и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. В холле было прохладно. Свежий воздух проникал в помещение сквозь приоткрытую заднюю дверь. Взволнованная разговором с Ребеккой, Кэролайн решила ненадолго выйти и в одиночестве поразмыслить над словами девушки. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как снаружи донеслись голоса Раффа и мистера Уокера. Они, оказывается, были совсем неподалеку, но Кэролайн не могла разглядеть их в окутавшей двор тьме. Повернувшись, она собралась было идти в отведенную ей комнату, но остановилась, услыхав, как пожилой хозяин дома с тревогой спросил:
— Так ты думаешь, война между чероки и англичанами неизбежна?
В ответ прозвучал спокойный, невозмутимый голос Раффа, при звуках которого ее сердце болезненно сжалось:
— Литтлтон предложил переговоры, но боюсь, что уже слишком поздно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Война.
Кэролайн глубоко вздохнула и бесшумно отступила назад. А ведь мистер Чипфорд заверил ее, что, в отличие от других штатов, в Каролине не будет кровопролитий. Но похоже, что Рафф Маккейд навряд ли разделил бы его мнение. Судя по его словам, на границе продвижения переселенцев в скором времени начнутся вооруженные столкновения. Как раз там, куда они держат путь.
Кэролайн прислушивалась, затаив дыхание, и внезапно раздавшийся за ее спиной хриплый удар огромных напольных часов заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она с шумом втянула в себя воздух, и звук этот не ускользнул от чуткого слуха беседовавших у крыльца мужчин.
Голоса смолкли, послышались тяжелые шаги, и Кэролайн поняла, что ей не успеть спастись бегством. Через секунду в дверь просунулась косматая седая голова мистера Уокера.
— А-а, леди Симмонс! Вы искали нас?
— Да... да, я вас искала, — солгала Кэролайн, несказанно благодарная пожилому джентльмену за невольную помощь в выпутывании из неловкого положения, в которое она себя поставила. Робко взглянув на Раффа, который вслед за Мистером Уокером вступил в круг света, падавший от медного светильника в центре холла, она прочитала в его глазах недоверие и легкую насмешку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Скажите, остальная ваша поклажа хранится где-нибудь в другом месте?
— У меня с собой больше ничего не было, — быстро проговорила Кэролайн.
Если его и удивило, что благородная леди предприняла такое долгое путешествие со столь скудным багажом, он не подал вида. Выражение его лица нисколько не изменилось, и Кэролайн подумала, что он наверняка привык скрывать свои истинные чувства и ему это мастерски удается. При мысли об этом холодок пробежал по ее спине. Она невольно поежилась. Рука Раффа крепче сжала ее локоть. Он подвел ее к кобыле темно-каштановой масти с женским седлом.
Сердце Кэролайн тревожно забилось. Тяжело дыша, она вытерла повлажневшие ладони о свою цветастую юбку.
— Разве мы поедем не в карете?
Ей нечасто доводилось ездить верхом. К тому времени, когда отец перевез их с Недом в имение, некогда богатые конюшни Симмонс-Холла опустели. Ее пугали эти огромные животные. Похоже, оказавшись в этой стране, ей на каждом шагу придется переживать страхи и потрясения. И быть готовой ко всему.
Трусит! Что ж, этого следовало ожидать. Но леди Кэролайн Симмонс волей-неволей придется привыкать к трудностям здешней жизни. Пусть попробует...
— Мы едем к самой границе, миледи. Весной дороги наши покрыты грязью, остальную часть года — пылью. Они слишком узки, чтобы по ним могла проехать карета с четверкой лошадей.
— Понятно. — Кэролайн обреченно взглянула на лошадь, которая принялась нетерпеливо бить копытом, и тяжело вздохнула.
— Вам следовало бы вернуться домой.
— Я... простите? — Кэролайн настолько растерялась, услыхав такое, что не могла больше вымолвить ни слова.
Она в немом изумлении смотрела на своего спутника, Лицо ее, и без того матово-бледное, побледнело еще больше, на нем обозначились едва заметные мелкие веснушки.
Разве она сможет выдержать ту жизнь, на которую обрекла себя? Поэтому Волк и решил попытаться убедить ее вернуться домой. А кроме того, сказал он себе, если нареченная в панике сбежит, для Роберта это станет не меньшим ударом, чем ее измена... Во всяком случае, стоит испробовать и этот вариант.
Волк обхватил себя руками за плечи и медленно, с расстановкой проговорил:
— Вы наверняка не представляете себе всех тягот здешней жизни, иначе не приехали бы сюда. Семь Сосен — приграничное поселение. Находиться там тяжело и опасно даже для крепких мужчин. Послушайте моего совета: возвращайтесь в Англию пока не поздно!
— Нет! — воскликнула Кэролайн. — Я не вернусь! Я не могу туда вернуться!
Она почувствовала, что от бессильной злости слезы наворачиваются ей на глаза, как часто бывало с ней в детстве. Как объяснить этому человеку, что в течение нескольких месяцев она буквально с ума сходила от ужаса, не зная, на какие средства смогут существовать они с Эдвардом. Возможность приехать сюда была просто ниспослана свыше! Она терпеливо сносила все тяготы долгого путешествия по морю, несколько недель страдала от морской болезни, пережила ужасный шторм... Неужели для того лишь, чтобы, встретив здесь сына Роберта, последовать его совету и вернуться назад? И отказаться от единственной возможности уберечь себя и брата от долговой ямы?!
Решительно сжав губы, Кэролайн взялась за поводья. Ей нельзя распускаться. Она справилась со своим страхом перед бушующим морем, справится и со всеми тяготами предстоящей поездки. Она постарается приспособиться к тяжелой и полной опасности жизни в приграничном поселении. У нее ведь просто нет другого выхода.
Волк вопросительно поднял брови и пожал плечами. Что ж, он предупредил ее. Его совесть может быть абсолютно спокойна. Пусть пеняет на себя. Он учтиво помог ей взобраться в седло и, заметив, что губы ее решительно сжаты, а лицо приняло выражение суровой непреклонности, усмехнулся, зная, что этой изнеженной англичанке потребуется совсем немного времени, чтобы убедиться в правоте его слов.
В самом начале их пути Кэролайн стало ясно, почему карета не могла бы проехать этой дорогой. Почти сразу за городской чертой они выехали на узкую тропинку, петлявшую меж высоких деревьев окружавшего их густого леса. Здесь водилось множество черепах. Порой некоторые из них, гревшиеся на солнце у самой тропинки, лениво поднимали головы и окидывали путников равнодушным взглядом. Иногда Кэролайн и Волку приходилось следовать друг за другом — настолько тесно подступали к едва заметной тропе огромные сосны.
Спустя несколько утомительнейших часов непрерывной езды Волк предложил наконец устроить привал, чтобы дать отдохнуть лошадям и напоить их из протекавшего поблизости неширокого, спокойного ручья. Кэролайн не позволила себе пожаловаться на усталость и боль в ногах. Ей казалось, что при малейшем выражении неудовольствия с ее стороны Рафф Маккейд отвезет ее назад в Чарльз-таун и велит вернуться в Англию. А этого нельзя было допустить.
Все ее тело затекло от долгого сидения в седле, спина невыносимо ныла, голова раскалывалась от боли. Но она твердо решила выдержать это испытание до конца. Ведь я Рафф когда-нибудь устанет. Но, когда раскаленное солнце начало медленно уплывать за горизонт, Рафф лишь увеличил скорость. Кэролайн была вынуждена поспевать за ним. Она пошевелилась, усаживаясь поудобнее, и кожаное седло скрипнуло под ней.
Оглянувшись, Волк проговорил:
— Скоро мы будем в доме Джорджа Уокера. Там вы сможете как следует отдохнуть.
Эти слова несказанно обрадовали Кэролайн, но она постаралась не подать виду, что надежда на скорый привал буквально окрылила ее. Она решила во что бы то ни стало доказать этому заносчивому и самоуверенному человеку, что он глубоко заблуждался на ее счет и что она вполне способна преодолеть все тяготы этой полудикой жизни.
— Я хорошо себя чувствую, — произнесла она нарочито беззаботным тоном.
Волк промолчал, лишь губы его слегка дрогнули в насмешливой, недоверчивой улыбке. Выпрямившись, он послал свою лошадь в галоп. Кэролайн не отставала. Она до боли закусила губу и вцепилась в поводья побелевшими от напряжения руками.
Наступили сумерки. Пение птиц смолкло. Рафф свернул на едва заметную тропку. Кэролайн была так изнурена, что не решилась спросить его, скоро ли они доберутся до плантации Джорджа Уокера, боясь, что голос выдаст ее усталость. Но вот наконец они выехали к кромке большого поля. Плантация занимала обширный участок земли, отвоеванной у леса.
Цивилизация.
При виде господского дома — долгожданного пристанища после столь долгого и изнурительного пути — Кэролайн облегченно вздохнула. Чуткий слух Волка уловил этот вздох. Он оглянулся и насмешливо-торжествующе взглянул на Кэролайн. Она сделала вид, что не замечает плохо скрытого злорадства, сквозившего в этом взоре, и продолжала внимательно разглядывать дом Джорджа Уокера.
Выбеленные известкой стены этого ветхого от времени двухэтажного строения проглядывали сквозь листву окружавших его деревьев. Почти все ставни на узких окнах были прикрыты. Кэролайн и Волк подъехали к широкому крыльцу. Отсюда была видна протекавшая неподалеку речка. Всадники спешились. Из двери ветхого надворного строения выглянул мальчишка-негритенок и, расплывшись в улыбке, со всех ног бросился к Волку и его спутнице. Одежда его состояла лишь из коротких холщовых штанов, ремнем для которых служила пеньковая веревка, босые ноги до самых колен покрывала грязь.
— Хозяин только что вернулся с поля! — выкрикнул он.
— Значит, он в доме? — спросил Волк, обеими руками придерживая Кэролайн, которой он только что помог спуститься с лошади.
— Спасибо, — пробормотала она и гордо выпрямилась.
— Ага, там он, там. Время ужинать. — Мальчишка взял лошадей под уздцы и повел к одному из сараев.
— Рад это слышать, — отозвался Волк. Он повернулся и зашагал к дому, жестом пригласив Кэролайн следовать за ним.
Она присоединилась к нему, держась очень прямо, с высоко поднятой головой, хотя чувствовала, что ее ноги могут в любую минуту подкоситься. Колени ее предательски дрожали, но не только от изнурительного путешествия верхом: в то мгновение, когда Рафф заключил ее в объятия, Кэролайн почувствовала, что силы окончательно покидают ее. Она никогда еще не испытывала ничего подобного. Боже, как глупо! Ей оставалось лишь надеяться, что будущий пасынок ничего не заметил.
Парадная дверь дома была чуть приоткрыта, давая доступ легкому речному бризу. Волк распахнул ее и вошел внутрь. Молоденькая темноволосая девушка, спускавшаяся в эту минуту по ступеням деревянной лестницы, издала радостный крик и бросилась в объятия гостя. Волк рассмеялся, подхватил ее на руки и принялся кружить, пока она не запросила пощады. Кэролайн молча наблюдала за этой сценой.
— Папа говорил, что вы должны приехать, — прощебетала девушка, переводя дух, едва лишь Волк опустил ее на пол. — Но мы не ждали вас так скоро! — Она бросила быстрый взгляд на Кэролайн и тут же снова повернулась к Волку. — Вы к нам надолго?
— Мы только переночуем, — ответил он и, погладив девушку по румяной щеке, представил ее своей будущей мачехе:
— Ребекка Уокер.
На сей раз взгляд юной красотки чуть дольше задержался на лице Кэролайн, но через мгновение она опять перевела глаза на Волка, обнажив в улыбке ровный ряд белоснежных зубов.
— Ведь вы обещали, что в следующий раз останетесь у нас подольше!
— Я сказал «когда-нибудь», Ребекка. И когда-нибудь сдержу свое слово. Но не теперь. Мне надо доставить леди Кэролайн к моему отцу.
— Бог мой, кто это к нам пожаловал! — воскликнул, входя в комнату, седовласый гигант с красным обветренным лицом. Тяжело ступая, он в одно мгновение оказался подле Волка и заключил его в могучие объятия, повторяя вслед за своей бойкой дочерью, что они не ждали дорогого гостя так рано.
— Мне удалось переговорить с губернатором Литтлтоном сразу же по прибытии в Чарльз-таун, а задерживаться там долее не было резона, — объяснил Волк. — К тому же, как я только что сказал Ребекке, мне надо проводить леди Кэролайн в Семь Сосен. Она — невеста Роберта.
Услыхав это, великан выпрямился и удивленно вскинул кустистые брови. Известие явно ошеломило его. Однако, быстро справившись с собой, он вежливо обратился к Кэролайн:
— Вы, должно быть, устали с дороги, миледи. — Он пожал ее руку и кивнул в сторону дочери: — Ребекка проводит вас в вашу комнату. Отдохните и освежитесь, а потом милости прошу отужинать с нами.
Кэролайн последовала за Ребеккой, которая была явно недовольна поручением отца. Это, однако, не помешало ей резво взбежать вверх по лестнице, и Кэролайн стало немного грустно при мысли о том, сколь разителен контраст между этой жизнерадостной, полной сил и энергии румяной девушкой и ею самой — изможденной, бледной, едва передвигающей ноги.
Джордж Уокер дружески хлопнул Волка по плечу и с улыбкой произнес:
— Как все же здорово, что ты наконец заглянул к нам. И не только потому, что Ребекка вконец извела меня, выпытывая, когда же ты приедешь.
— Ничего подобного! — с негодованием отозвалась девушка, остановившись столь резко и внезапно, что Кэролайн едва не налетела на нее. — Папа, не смей наговаривать на меня!
Она остановилась, уперев руки в бока, и взглянула вниз на двух мужчин, стоявших плечом к плечу. Щеки ее зарумянились, глаза возбужденно блестели. Кэролайн не составило особого труда догадаться, что черноглазая красавица Ребекка по уши влюблена в Раффа Маккейда.
У Кэролайн почти не было личного опыта во взаимоотношениях с противоположным полом, и она затруднилась бы сказать, что именно натолкнуло ее на эту догадку. Однако она была совершенно уверена, что не ошиблась. Опираясь на перила, она взглянула вниз, на Раффа, потому что в эту минуту ей показалось чрезвычайно важным попытаться угадать по выражению его лица, знает ли он о чувствах девушки и, главное, разделяет ли их. От увиденного у нее перехватило дыхание.
Будущий пасынок производил на Кэролайн впечатление человека привлекательной наружности, мужественного, прекрасно воспитанного, хотя и обладавшего, безусловно, крутым нравом, порой дававшим о себе знать. Но лишь сейчас она обнаружила, насколько он красив. Он стоял посреди просторного холла и, подняв голову, ласково улыбался Ребекке. Затем он перевел взгляд на Кэролайн, и она на мгновение оцепенела, чувствуя, как неистово колотится ее сердце.
Ребекка повернулась, взявшись рукой за перила лестницы, и весело побежала вверх по ступеням. Кэролайн не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ней, прилагая все силы к тому, чтобы не упасть.
Несмотря на усталость и волнения прошедшего дня, Кэролайн отдала должное обильному вкусному ужину, которым угостили их радушные хозяева. Она даже удивилась тому, насколько успела проголодаться за время их пути. Ей безумно хотелось сразу же после еды улечься в предназначенную для нее мягкую постель и заснуть, но, соблюдая правила приличия, она, встав из-за стола, прошла в гостиную следом за Ребеккой. Мужчины тем временем отправились по каким-то хозяйственным делам. Ребекка, склонная, по-видимому, к быстрой смене настроений, уставилась в окно и неохотно цедила что-то сквозь зубы в ответ на вежливые попытки Кэролайн завязать разговор.
Кэролайн наконец сдалась, поняв, что ей не удастся побеседовать с юной упрямицей. Молчание начинало тяготить ее. Усталость также давала о себе знать. Она совсем было решилась встать со своего жесткого стула времен королевы Анны и, пожелав Ребекке спокойной ночи, удалиться, как девушка внезапно повернулась к ней и, склонив голову набок, без всяких предисловий выпалила:
— Имейте в виду, он ненавидит своего отца!
— Простите, кто? О ком вы говорите? — Слова Ребекки застали Кэролайн, начавшую было дремать с открытыми глазами, совершенно врасплох.
— Рафф. Он терпеть не может Роберта за то, как тот обошелся с его матерью. И вообще с чероки.
Кэролайн смешалась и, не зная, что ответить девушке, опустила взор на свои руки, сложенные на коленях.
— Он и вас возненавидит. Это уж точно! — Кэролайн вскинула голову и с видимым усилием произнесла:
— Мне думается, все это не должно вас касаться.
— О, тут-то вы как раз и ошибаетесь! Все, что имеет отношение к Раффу, касается и меня. — Ребекка расправила подол своего нарядного платья и с вызовом добавила: — Я просто хотела предупредить вас, что Рафф не станет хорошо относиться к вам... из-за своего отца.
— Что ж, спасибо за предупреждение. — Кэролайн встала и, желая разрядить возникшее между ними напряжение, улыбнулась девушке. — Я, признаться, очень устала сегодня. С вашего позволения, я хотела бы пойти к себе.
— Сделайте одолжение! Можете не дожидаться Раффа и отца. Я передам им, что вы уже легли.
Кэролайн кивнула и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. В холле было прохладно. Свежий воздух проникал в помещение сквозь приоткрытую заднюю дверь. Взволнованная разговором с Ребеккой, Кэролайн решила ненадолго выйти и в одиночестве поразмыслить над словами девушки. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как снаружи донеслись голоса Раффа и мистера Уокера. Они, оказывается, были совсем неподалеку, но Кэролайн не могла разглядеть их в окутавшей двор тьме. Повернувшись, она собралась было идти в отведенную ей комнату, но остановилась, услыхав, как пожилой хозяин дома с тревогой спросил:
— Так ты думаешь, война между чероки и англичанами неизбежна?
В ответ прозвучал спокойный, невозмутимый голос Раффа, при звуках которого ее сердце болезненно сжалось:
— Литтлтон предложил переговоры, но боюсь, что уже слишком поздно.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Война.
Кэролайн глубоко вздохнула и бесшумно отступила назад. А ведь мистер Чипфорд заверил ее, что, в отличие от других штатов, в Каролине не будет кровопролитий. Но похоже, что Рафф Маккейд навряд ли разделил бы его мнение. Судя по его словам, на границе продвижения переселенцев в скором времени начнутся вооруженные столкновения. Как раз там, куда они держат путь.
Кэролайн прислушивалась, затаив дыхание, и внезапно раздавшийся за ее спиной хриплый удар огромных напольных часов заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Она с шумом втянула в себя воздух, и звук этот не ускользнул от чуткого слуха беседовавших у крыльца мужчин.
Голоса смолкли, послышались тяжелые шаги, и Кэролайн поняла, что ей не успеть спастись бегством. Через секунду в дверь просунулась косматая седая голова мистера Уокера.
— А-а, леди Симмонс! Вы искали нас?
— Да... да, я вас искала, — солгала Кэролайн, несказанно благодарная пожилому джентльмену за невольную помощь в выпутывании из неловкого положения, в которое она себя поставила. Робко взглянув на Раффа, который вслед за Мистером Уокером вступил в круг света, падавший от медного светильника в центре холла, она прочитала в его глазах недоверие и легкую насмешку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40