— Постарайся не разбудить Мэри! — сказала она индианке.
— Она уже проснулась, — ответила Садайи, входя в комнату. При виде Кэролайн глаза ее расширились от ужаса. — Это она прислала меня узнать, почему ты не зашла к ней, как обычно, — продолжала она невозмутимо, но стоило Кэролайн закрыть и запереть дверь, как рука индианки легла ей на плечо. — Что произошло?
Кэролайн лишь тяжело вздохнула и поникла головой.
— Это сделал Инаду? — В ответ на недоуменный взгляд Кэролайн Садайи пояснила: — Это означает «змея». Мы, чероки, называем так Роберта Маккейда.
Несмотря на ужас, боль и отчаяние, владевшие Кэролайн она слабо улыбнулась в ответ на эти слова, покачала головой и подошла к стоявшему возле кровати стулу.
— Я не хочу, чтобы Мэри об этом узнала. Ей сейчас и так нелегко.
— Она сильнее, чем ты думаешь, — Садайи вынула чистые простыни из ящика комода. — Во всяком случае, она чувствует себя гораздо лучше, чем ты. — И Садайи принялась быстрыми, ловкими движениями застилать постель.
— Ты просто скажи ей, что мне нездоровится, — прошептала Кэролайн. Это было правдой. Во всяком случае, почти. Она действительно чувствовала себя ужасно...
Кэролайн не заметила ухода индианки и очнулась от раздумий, лишь когда та снова вошла в комнату, неся ведро воды. Садайи опорожнила умывальный таз, ополоснула его и наполнила чистой водой. Сняв с шеи висевший на бечевке кожаный мешочек, она развязала его и достала оттуда щепотку какого-то коричневого порошка.
— Что это? — спросила Кэролайн.
— Это наше индейское лекарство. От него пройдут и боль, и отеки, — ответила Садайи, размешивая порошок в воде.
Она смочила в тазу полотенце и принялась осторожно прикладывать его к лицу Кэролайн, сразу же ощутившей целительное действие лечебного сбора.
— Где еще у тебя болит?
— Вот здесь, — Кэролайн положила руку на бедро, и Садайи приподняла ее нижнюю юбку. Услышав, как индианка неодобрительно прищелкнула языком, она закрыла глаза. — Я... Я, кажется, беременна, — сказала она, чувствуя, что индианка уставилась на нее во все глаза. — Неужели... неужели я теперь потеряю ребенка?
Индианка, уложив Кэролайн на постель, подвергла ее быстрому осмотру. Закончив, она оправила нижнюю юбку Кэролайн и прикрыла ее одеялом.
— Крови нет. Твоему ребенку ничто не угрожает, но, если хочешь, я помогу тебе избавиться от него.
— Нет, — Кэролайн инстинктивно прижала руки к животу. — Я хочу сохранить ребенка!
Садайи, ничего не ответив, отвернулась и принялась размешивать что-то в жестяной кружке.
— Пей, — сказала она, приподняв Кэролайн за плечи и поднося кружку к ее губам.
— Это не...
Индианка помотала головой.
— Это пойдет на пользу вам обоим.
* * *
Целую неделю Кэролайн не выходила из своей комнаты. Все это время Садайи ухаживала за ней. Питье, которое индианка готовила для нее, поддерживало силы молодой женщины, а порошок из целебных трав постепенно залечивал ушибы и царапины. Однако следы побоев были все еще видны на ее лице.
— Ах, что этот мерзавец сделал с тобой! — с негодованием восклицала Садайи. Кэролайн молча отвернулась от зеркала.
— Я не могу долго скрывать это от Мэри, — сказала она.
— Она все порывается встать и прийти проведать тебя.
— Но ведь ты сказала ей, что моя лихорадка заразна?
— Да. Но уж очень она беспокоится о тебе. — Кэролайн глубоко вздохнула, кивнув головой. По ее просьбе Садайи и Валини объяснили ее длительное отсутствие приступом лихорадки, чтобы Мэри зря не тревожилась и не вздумала навестить ее. Роберт никого ни о чем не спрашивал. Ему, похоже, совсем не было дела до здоровья супруги. Столь явное отсутствие интереса с его стороны радовало Кэролайн, но на случай его неожиданного прихода она всегда держала под рукой нож, подаренный Волком.
За это время она о многом передумала. Ее первым побуждением после случившегося было бежать как можно быстрее и как можно дальше. Все что угодно, лишь бы никогда больше не видеть Роберта Маккейда. Именно так она и поступила бы, если бы речь шла лишь о ней одной. Но ей приходилось думать об Эдварде... о Мэри... и о ребенке.
Кэролайн разгладила юбку ладонями и искоса взглянула на Садайи.
— Кажется, я готова.
— Боже милостивый, что с тобой случилось? — Мэри выпрямилась на кровати, увидев вошедшую в комнату Кэролайн.
— Я ведь болела, — Кэролайн остановилась подле двери, стараясь держаться в тени, — я не могу подойти ближе, чтобы не заразить тебя.
Мэри недоверчиво покачала головой и встревоженно спросила:
— Что с твоим лицом? Оно в синяках и кровоподтеках.
— Ах это, — Кэролайн принужденно засмеялась и невольно дотронулась до разбитой скулы. — Это произошло по моей собственной неосторожности. Я попыталась встать с кровати, упала и ударилась лицом. Это случилось в самый разгар моей лихорадки.
Мэри не подала виду, что не верит словам Кэролайн, чтобы не огорчать подругу. Совсем иначе повел себя Волк.
Он появился, как и в прошлый раз, совершенно неожиданно. Целыми днями Кэролайн трудилась бок о бок с Садайи и Валини, готовя Семь Сосен к наступающей зиме. В воздухе похолодало, и Кэролайн чувствовала себя значительно лучше. Раны ее почти совсем зажили. С Робертом она виделась очень редко. Он почти не переступал порога гостиной и собственной комнаты. Садайи сообщила, что у него снова усилились боли в ноге, но Кэролайн не испытала ни малейшей жалости к жестокому супругу. Сейчас ее больше всего заботило то, что, узнав о ее беременности, старик объявит ее будущего ребенка незаконнорожденным. И она не сможет ни возразить, ни помешать ему в этом.
И вот однажды, ранним октябрьским утром, прогуливаясь у ручья, Кэролайн повстречала Волка. Солнце еще только взошло, и над влажной землей стлался туман, обволакивающий ноги Кэролайн при каждом ее шаге. Высоко в небе кружил орел, и Кэролайн, подняв голову, следила за его полетом.
— Разве вы не понимаете, что гулять здесь в одиночестве небезопасно?
Кэролайн вздрогнула от неожиданности и стремительно обернулась на звук его голоса. Все это время Волк не выходил у нее из головы, и она в первую минуту подумала было, что это ее воображение соткало его образ из ее мыслей и воспоминаний. Но вот он приблизился к ней — живой, реальный, осязаемый... и совершенно мокрый. Капли воды блестели на его волосах и обнаженной груди в косых лучах утреннего солнца.
При виде Кэролайн у него перехватило дыхание. Одежду его составляли лишь кожаные штаны и мокасины. Кэролайн, в своем шерстяном платье и теплой шали, за время короткой прогулки успела озябнуть, однако Волк, казалось, вовсе не чувствовал холода. За время путешествия из Чарльз-тауна к границе она имела возможность узнать многие его привычки. Он всегда просыпался рано и сразу же спешил окунуться в ближайшей речке или ручье, какой бы холодной ни была вода.
— Что... что вы здесь делаете?
Он склонил голову набок, и Кэролайн заметила, как капля воды скользнула с его волос по бронзовой коже груди. Он собрался ответить ей, но в этот момент Кэролайн подошла ближе, и луч солнца осветил ее лицо. Нахмурившись, Волк бросился к ней.
— Когда он сделал это с вами?
— Я... Я не понимаю, о чем вы, — Кэролайн искренне считала, что ее лицо выглядит как прежде. Следы от царапин почти исчезли, а синяки превратились в едва заметные желтоватые разводы.
— Не лгите мне, Кэролайн! — Волк схватил ее за плечи и, стиснув зубы, разглядывал следы побоев на ее щеках и скулах.
— Я упала. Я едва держалась на ногах, меня лихорадило — начала она, но вынуждена была умолкнуть, когда Волк с силой тряхнул ее.
— Вы лжете, чтобы выгородить его, совсем как Алкини, моя мать, — он уронил руки и резко отвернулся в сторону. -Я убью негодяя! Мне давно следовало сделать это!
— Нет! — воскликнула Кэролайн и схватила его за руку. От прикосновения к его мускулистому телу теплая волна пробежала по всем ее жилам. — Разве вы не понимаете, как это было бы ужасно!
Он повернулся к ней и молча устремил на нее горящий взор своих черных глаз.
Кэролайн вздохнула, переводя дух. Она решила воззвать к его разуму.
— Если вы убьете или раните его, вас призовут к ответу. Вам от этого будет только хуже.
— А вам?
Краска стыда залила щеки Кэролайн, и, опустив глаза, она пробормотала:
— И мне тоже.
Он издал звук, напоминающий сдавленное рычание, отвернулся и зашагал прочь. Но Кэролайн не дала ему уйти. Подобрав юбки, она бросилась вперед и заступила ему дорогу.
— Вы меня не так поняли! Мне не жаль его, но ведь все же он — мой муж. Наш брак освящен церковью.
— Мы, чероки, считаем, что мужчина и женщина живут вместе, только пока хотят этого, и если женщина начинает тяготиться этим союзом, то она возвращается к своим родным.
Ах, если бы все было так просто! Кэролайн, глубоко вздохнув, несмело подняла на него глаза.
— У меня в Англии не осталось никого, кроме брата, который не может мне помочь. Наоборот, я должна помочь ему. Моя семья теперь здесь. Это и Мэри, и вы... и даже Роберт.
Он долго смотрел на нее бесстрастным, ничего не выражающим взглядом. Кэролайн захотелось обвить руками его стройный стан и поведать ему о причинах, приведших ее сюда, но она удержалась от этого: ведь Волк предал ее.
— Когда моя мать умерла, я узнал от других, что он избивал ее, но это и неудивительно, ведь она была индианкой, — он покачал головой и взглянул в сторону ручья. — Вот уж не думал, что он позволит себе поднять руку на вас! — «А ведь следовало бы подумать об этом, — произнес внутренний голос где-то в глубине его сознания, — неужели ты рассчитывал, что он простит ей ее грехопадение?»
— Это не ваша вина. И вам не о чем беспокоиться, подобное больше не повторится.
— Вы совершенно правы, — с этими словами Волк повернулся и решительно зашагал к дому.
При мысли о том, в какую страшную форму может вылиться его гнев, Кэролайн бросилась вслед за ним.
— Постойте! Что вы собираетесь делать? — К поясу его были прикреплены ножны с торчавшей из них костяной рукояткой и томагавк на кожаном ремне.
— Нет, нет, не убивайте его! — она попыталась схватить его за руку, но он уклонился и только ускорил шаг.
— Убийство не входит в мои намерения, — презрительно процедил он. — Ваш бесценный супруг останется при вас.
— Но... — Кэролайн, поколебавшись лишь одно мгновение, вбежала в дом следом за Волком.
Не постучавшись, он распахнул дверь отцовской спальни и схватил опешившего Роберта за плечи.
— Что такое, черт возьми?! — Роберт пытался сопротивляться, но сильные пальцы Волка еще крепче сдавили его дряблое тело.
— Черт возьми не кого-нибудь, а вас, если вы еще хоть раз поднимете на нее руку. Вы поняли меня?
Роберт растерянно оглянулся по сторонам и заметил стоявшую в дверях Кэролайн.
— Что такого она наговорила вам?
— Ничего. — Кэролайн вошла в комнату. — Я никому ничего не рассказывала.
Волк не должен был узнать, почему Роберт избил ее. Нельзя было допустить, чтобы он или кто-либо другой догадались о том, что они с Робертом еще ни разу не разделили супружеского ложа.
— Она не сказала мне ни слова. Я сам обо всем догадался, — Волк встряхнул обрюзгшее тело, пропитанное виски, не без труда подавив желание сомкнуть пальцы на короткой толстой шее старика. — Это не составило труда.
Волк приподнял его выше, и Роберт с мычанием вытянул вперед больную ногу.
— Перестаньте! — воскликнула Кэролайн. От смеси запахов виски и табака, наполнявших комнату, у нее кружилась голова. — Это больше не повторится, — но оба Маккейда не обратили на ее слова никакого внимания.
Волк, одной рукой схватив отца за воротник ночной рубашки, другой вытащил из-за пояса томагавк и угрожающе занес его над головой Роберта.
— Я нисколько не сомневаюсь, что это не повторится, — произнес он низким голосом, напоминавшим глухое рычание, — и знаете почему?
В ответ Роберт промычал что-то нечленораздельное.
— Потому что, если вы еще раз позволите себе нечто подобное, я вернусь и снесу вам вот этим полголовы.
Он повертел в руке томагавк, острое лезвие которого сверкнуло в лучах солнца, заглянувшего в комнату.
Мутные глаза Роберта едва не вылезли из орбит, и Волк, убедившись, что слова его возымели должное действие, швырнул старика поперек кровати, нимало не заботясь о его больной ноге.
Волк закрепил на поясе томагавк, повернулся и прошел к выходу мимо остолбеневшей Кэролайн. Быстро шагая по тропинке в глубь соснового леса, он услышал, как Кэролайн позвала его по имени. Он нехотя остановился и оглянулся. Кэролайн бежала к нему со всех ног.
Ей хотелось отчитать его за то, как он обошелся с Робертом. Но, приблизившись к Волку, она поняла, что это будет лишь пустой тратой времени. Он поступил так, как считал нужным, и она должна быть благодарна ему за помощь.
— Куда вы сейчас направляетесь? — неожиданно для самой себя спросила она.
— В Верхние поселения. Я шел сюда, чтобы сообщить вам об этом. Большинство вождей из Средних и Нижних поселений согласились на переговоры с губернатором. Я иду в горы, чтобы склонить к этому и остальных.
— Это хорошо, не так ли?
Слабая улыбка мелькнула на его чувственных губах. Он осторожно погладил пальцами ее щеку.
— Да, Кэролайн, это хорошо. Возможно, нам удастся предотвратить войну между моим народом и англичанами.
Затем, словно внезапно вспомнив о пропасти, лежавшей между ними, он уронил руку и тихо добавил:
— Но это не значит, что вы можете беззаботно разгуливать в одиночестве вдоль берега ручья. Держитесь поближе к дому, Кэролайн!
Вздохнув, она нехотя кивнула. Ей так хотелось удержать его! Но она знала, что это невозможно.
— Возвращайтесь теперь к своему мужу, — сказал он и зашагал прочь.
Кэролайн, не отрываясь, глядела вслед Волку, пока он не исчез из виду, а потом медленно побрела к дому. Миновав комнату Роберта, она поднялась по ступеням и вошла к себе. Едва успев повернуть ключ в замке, она повалилась на кровать и разрыдалась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кэролайн проснулась среди глубокой ночи. Ее разбудили чудовищные крики, завывания и дикий, истошный визг. Она вскочила с постели вне себя от ужаса.
Протянув руку, она схватила с комода кинжал, который дал ей Волк. Сжав в ладони костяную рукоятку своего единственного оружия, она почувствовала себя немного увереннее. Кто издавал эти ужасные, леденящие кровь звуки? Подбежав к окну, она выглянула наружу. Взору ее представилось полыхавшее вокруг красно-оранжевое пламя.
Пожар! Сарай и амбар были охвачены огнем, и группа покрытых татуировками индейских воинов бежала через ярко освещенный двор к дому. Кэролайн услыхала пронзительный, душераздирающий крик, заглушивший все остальные звуки и эхом отдавшийся у нее в ушах, и лишь через несколько мгновений осознала, что это она сама издала его. Зажав рот рукой, она расширившимися от ужаса глазами продолжала смотреть во двор.
Индейцы подобрались уже к самому дому. Они громко кричали и приплясывали на месте от нетерпения. Их было много, очень много, и они мало походили на тех чероки, которых Кэролайн видела до сих пор. Вооружение их составляли томагавки и мушкеты. Еще несколько минут, и они будут здесь.
Мэри. Кэролайн опрометью бросилась к двери и дрожащими руками отперла замок. Темный коридор был полон дыма. Кэролайн закашлялась, глаза ее начали слезиться.
Добежав до комнаты Мэри, Кэролайн что было сил принялась стучать кулаком в запертую дверь.
— Мэри, открой!
— Я буду стрелять! — ответила та дрожащим от страха голосом. Кэролайн, пригнувшись к замочной скважине, громко крикнула:
— Мэри, это же я, Кэролайн!
— Кэролайн?
За дверью послышались тихие осторожные шаги, замок, щелкнув, открылся, и Кэролайн, потянув за медную ручку, отворила дверь и бросилась в объятия Мэри.
— Пойдем, — прошептала Кэролайн, схватив Мэри за руку. У той и в самом деле был пистолет, рукоятку которого она сжимала своей слабой, дрожащей рукой. — Нам надо как можно скорее выбраться отсюда.
Из-за огромного живота движения Мэри сделались неловкими и медленными. Она с трудом поспевала за Кэролайн. Торопливо миновав коридор и бросившись вниз по ступеням лестницы, они очутились на первом этаже, откуда они метнулись к задней двери дома, выходившей в сад.
Дверь резко распахнулась им навстречу, и несколько индейцев с лицами, размалеванными черной и желтой краской, ворвались в дом. В это же мгновение их товарищам удалось ворваться сквозь парадный вход, и Кэролайн услышала позади себя радостные крики дикарей. Обезумев от ужаса, она заслонила своим телом Мэри и подняла вверх руку с зажатым в ней ножом.
Индеец, бросившийся было к ним, резко остановился в шаге от Кэролайн. Широко расставив босые ноги, он, не отрываясь, глядел на поблескивающее лезвие индейского кинжала, нацеленного ему в грудь. Он был молод и высок. Лицо его было покрыто шрамами, ярко-красная полоса украшала нос. Странно, что Кэролайн разглядела это все гораздо более отчетливо, чем томагавк, который он воинственно занес над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40