Мэгги сняла соломенную шляпку, бросила на землю и положила в тулью собранные цветы. Подняла лицо, подставив его солнечному свету.
— Ох, Мередит, вот славный денек выдался! Ты когда-нибудь видела такое небо?
Она сняла перевязь с ребенком, разостлала на траве и положила на нее девочку. Села рядом и погладила волосики дочки. В три с половиной месяца Мередит уже проявляла большую индивидуальность и заявляла о своих правах. Она попискивала от возбуждения, фыркала и гукала. Строила глазки отцу, когда тот подходил к ней. Била ручками по предметам, оказавшийся в пределах ее досягаемости, а зажав что-либо в крохотном кулачке, упорно держала.
Лежа на одеяле на солнышке, Мередит вертела головкой во все стороны, стараясь ничего не пропустить. Мэгги расстегнула блузку, поднесла Мередит к груди, и та принялась сосать.
— Вот чего ты искала в действительности, — произнесла она, пока Мередит деликатно глотала. Мэгги с любовью смотрела на нее, полная благоговения и удивленная тем, что может заботиться о таком хрупком существе.
Коннор наткнулся на них, пока они сидели так на освещенном солнцем месте. Легкий ветерок шевелил распущенные волосы Мэгги, а головка Мередит была прикрыта. Лицо Мэгги светилось безмятежным покоем. Тень улыбки играла на ее губах, когда она с любовью смотрела на дочь. Черные ресницы были опущены, лоб разгладился. Это был глубоко личный момент, и Коннор с уважением отнесся к нему, держась поодаль и удовлетворившись тем, что тоже по-своему принимает в нем участие.
Он так и не понял, что предупредило Мэгги о его присутствии. Ему казалось, что он не издал ни единого звука, не сделал ни единого движения, но вдруг осознал, что она смотрит в его сторону, а улыбка на ее лице теперь предназначена ему и зовет его.
Коннор вышел из-под прикрытия сосен на поляну. Длинные ноги быстро донесли его до Мэгги. Он нес большую ивовую корзинку, на сгибе локтя висело одеяло. Присев рядом с Мэгги на корточки, Коннор поцеловал ее, надолго прильнув к губам.
— А это за что? — спросила Мэгги, чувствуя, как быстро забилось сердце в груди.
Он тихо рассмеялся:
— А его должно быть за что-то определенное? Увидел прекрасную женщину, сидящую на солнышке, и мне захотелось ее поцеловать.
Мэгги склонила голову, услышав этот комплимент, он смутил ее. Она погладила грудь указательным пальцем, помогая Мередит высасывать молоко.
— Я говорю серьезно, Мэгги, — сказал Коннор, поднимая ее подбородок. — Ты прекрасна. — Ее улыбка, несомненно, была прекрасной. Ему всегда было ее мало.
Он бросил корзину и одеяло и снова поцеловал ее.
Мередит оттеснили от источника пищи, и она немедленно дала знать об этом родителям. Коннор ухмыльнулся и отодвинулся.
— Жадина, — сказал он. И снова поднес Мередит к соску Мэгги. — Сегодня ей не хочется делиться.
— Ты неисправим, — пожурила Мэгги.
Коннор пожал плечами, нисколько не смутившись. Поднял одеяло, развернул и резким движением опустил на траву. Помог Мэгги перебраться на него, на этот раз проявляя осторожность, чтобы не помешать Мередит.
— Дансер сказал, что ты пошла в этом направлении. Он подумал, что тебе понравится устроить пикник.
— Он очень заботлив. И еще более умно с его стороны прислать тебя с корзинкой. — Мэгги погладила нежную щечку дочери. — Нам с Мередит не так бы понравился пикник с кем-то другим. — И она искоса взглянула на Коннора.
— Ладно, — признался тот. — Это была моя идея. Довольна?
— Не понимаю, почему ты притворялся, что она не твоя. Очень милая идея.
Он поднял к небу свои черные глаза, и его резкое, красивое лицо внезапно приобрело мальчишеское выражение.
— Возможно, потому, что ты назовешь ее милой.
— Ну, я никому не скажу, так что твоя репутация не пострадает. А теперь покажи, что в этой корзинке.
Коннор встал на колени на одеяле и открыл крышку. Достал холодного жареного цыпленка, толстые ломти ветчины, вареные бобы, полбуханки свежеиспеченного хлеба
и варенье.
У Мэгги текли слюнки, пока Коннор накладывал ей еду на тарелку, нарезая ветчину и цыпленка на небольшие кусочки. Она прислонила Мередит к плечу и крепко похлопала по спинке.
— Как ты думаешь, Люк и Бак скоро вернутся? — спросила Мэгги. — Меня уже беспокоит отсутствие ткани для новых одежек Мередит, и я знаю, что Дансер хочет пополнить кладовку.
Коннор намазывал ломтик хлеба вареньем.
— Не удивлюсь, если они вернутся на этой неделе. Тебе будут письма из Квинз-Пойнта.
Она кивнула:
— Письма, которые пролежали там всю зиму. Вот то единственное, к чему я не могу привыкнуть.
— Я не знал, что тебя это беспокоит.
— Не беспокоило, пока я старалась избегать контактов с семьей, но теперь мне хочется, чтобы они знали обо всем, что происходит. Ты, конечно, понимаешь, что, когда мама и Джей Мак узнают о Мередит, они нагрянут к нам.
— Может, мне следует еще раз подумать о предложении Ренни насчет того участка земли.
Мэгги и не пыталась скрыть удивление. Глаза ее широко распахнулись, рот слегка приоткрылся.
— Ты шутишь.
— Не того участка, который она хотела получить сначала. Тот бы я не продал, но могу подумать о том, чтобы сдать Северо-Восточной железной дороге тот дальний участок, который Ренни когда-то рассматривала как запасной вариант.
— Но…
Коннор пожал плечами:
— Теперь у «Дабл Эйч» другие потребности, не то что прежде. Может быть, нам нельзя больше оставаться в изоляции. Если бы через участок шла железнодорожная ветка, мы получили бы связь с Квинз-Пойнтом, а Квннон-Миллз был бы связан с нами. Денвер не казался бы тебе расположенным на другом конце земли.
— Мне так не кажется, — возразила Мэгги. Коннор не слушал.
— Нам не пришлось бы гнать стада так далеко, а я не отсутствовал бы по целым неделям. Раньше это не имело значения, но теперь… когда есть Мередит… — Голос его задумчиво оборвался.
— Ты вырос здесь без железной дороги. И твоя мать тоже.
— То были другие времена, — философски ответил он. — Теперь выбор шире. Я думаю и о тебе тоже. Тебе не пришлось бы ждать ползимы тех вещей, которые тебе нужны, если бы был другой путь. — Он взглянул на нее и увидел, что лицо ее стало пепельно-серым, а глаза полны слез. — Что случилось, Мэгги?
— Я не хочу, чтобы ты все его делал ради меня, — сказала она. — Не хочу, чтобы долина изменилась из-за того, что я здесь. И Мередит тоже не хочет.
Он слегка улыбнулся:
— Ты не можешь говорить от имени Мередит.
— Не смейся надо мной, Коннор. Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты боролся с Ренни и Джем Маком, ты так не хотел, чтобы долину прорезала железнодорожная ветка. Ты делал все возможное, чтобы сохранить свою землю такой, какой ей было предназначено. Ты пожертвовал… Он прервал.
— Чем я пожертвовал, Мэгги? — мягко спросил он. — Одиночеством? Работой от зари до темна, когда не было никого, кто заставил бы меня улыбнуться в конце дня? Вот и все, чем я пожертвовал. — Он поставил на землю тарелку. — Ты вернула мне эту землю. Дала мне дочь и отказалась от своей мечты. Это ты принесла жертву. Мэгги не была с ним согласна, но не знала, что возразить и как заставить его по-другому взглянуть на вещи. Ей хотелось, чтобы он понял: она знает о его чувствах к этой земле, уважает и восхищается его преклонением перед этим пространством и этой тишиной. Ей не хотелось, чтобы его изменилось из-за нее.
Коннор взял с тарелки Мэгги маленький кусочек ветчины и положил ей в рот.
— Ешь, — сказал он, отметая все возражения. — Тебе понадобятся силы для того, что я задумал.
Мередит громко срыгнула.
— Вот что думает наша дочь о твоих предложениях, — сказала Мэгги. — Сейчас уже далеко за полдень!
— Ну и что?
Под испытующим взглядом черных глаз Коннора Мэгги так и не произнесла свои возражения.
— Неисправимый, — ласково сказала она. Взгляд Коннора опустился на ее обнаженную грудь, когда она спустила Мередит на колени.
— Вдохновляет, — произнес он.
Мэгги улыбнулась и скромно стянула на груди блузку.
— Всему свое время, — возразила она. — Возьми свою дочь и дай мне поесть. — И протянула ему Мередит.
Коннор лег на спину на одеяло и позволил малышке разлечься на своей груди. Мэгги поболтала у его рта полоской нежного цыплячьего мяса. Он схватил его с энтузиазмом голодного птенца.
— Я могу к этому привыкнуть, — заметил он.
— Не подавись. — Мэгги начала есть то, что лежало на ее тарелке. — И не привыкай. — Она замолчала. Это молчание сближало их и приносило покой. Постепенно до них стали доноситься звуки из леса вокруг полянки. Сладкая песнь скворца и крик пчелоеда. Хлопанье крыльев высоко на дереве над ними известило о взлете золотистого орлана. В кустарнике сновали белки. С сосны слетела шишка и упала на землю. Порывы ветерка качали траву перебирали ее так, что десяток разных оттенков зеленого переливался на солнце.
Мэгги закончила есть и положила тарелку обратно в корзинку. Мередит крепко спала, убаюканная мягким покачиванием грудной клетки Коннора при вдохе и выдохе и мерным биением его сердца. Он тоже спал Мэгги снисходительно улыбнулась, вытянулась рядом и прижалась к его боку.
Их разбудил выстрел из ружья. Коннор резко сел, подхватив Мередит. Испуганная резким движением, девочка испустила вопль. Он передал ее Мэгги и поднялся на ноги, глядя в сторону дома в надежде увидеть причину выстрела.
— Отсюда ничего не разглядеть, — сказал он. — Но это не тревога, иначе выстрел бы повторился. Пойду повыше к гребню холма. Оттуда мне будет видно поверх деревьев. Собери вещи. Я сейчас вернусь.
Мэгги уложила корзинку, покачивая Мередит на одной руке. Вопли ребенка перешли во всхлипы.
— Знаю, дорогая, тебя надо переодеть, и тебе нужен папа, — утешала она ее. — И ты получишь все, что хочешь, совсем скоро. — Мэгги снова привязала дочь в люльке за плечами. Пальчики Мередит крепко дергали распущенные волосы Мэгги, пока та не убрала их. Подняла одеяло, подобрала цветы и шляпку и стала ждать возвращения Коннора.
— Мне показалось, будто ты говорил, что это не тревога, — сказала она, как только увидела его лицо. Он был мрачен, черные глаза смотрели куда-то вдаль. — Что случилось?
— Вернулись Люк и Бак.
Едва ли это могло стать причиной застывшего выражения на его лице.
— Но это же хорошая новость, — заметила Мэгги. Ради Мэгги Коннор заставил себя улыбнуться. Но от его усилий только угрюмо сжался а полоску рот.
— Они вернулись не одни. У нас гости.
— Гости! Но это же чу…
— Берил и мой отец.
Рот Мэгги закрылся. Мгновение она без слов смотрела на него.
— Берил, — без всякого выражения произнесла Мэгги.
— Мой отец, — произнес Коннор.
Но Мэгги ничего не имела против того, чтобы снова встретиться с Раштоном. Если бы не его жена, она бы радовалась его приезду, несмотря на предубеждение Коннора.
— Все будет хорошо, — сказала Мэгги, успокаивая его и одновременно себя. Коннор ничего не ответил. Поднял корзинку и стал спускаться с холма впереди нее.
Первыми они встретили Люка и Бака, которые разгружали фургон у черного хода.
Коннор оглядел те сундуки, что еще оставались в фургоне, и представил себе, сколько уже внесено в дом.
— Полагаю, его означает, что они намереваются пробыть здесь какое-то время.
— Ничего не могу сказать на этот счет, — ответил Бак. — Они не говорили, а я не спрашивал.
Коннор протянул ему руку:
— Рад снова тебя видеть, Бак. И тебя тоже, Люк. Не думали, что вы так долго будете отсутствовать.
Люк подхватил с пола фургона мешок с мукой и перебросил его Бену, стоящему у двери.
— Мы два раза пытались вернуться. В Джелли-Пасс произошел оползень. Лошади могли пройти, а фургоны — нет. Подумывали было о том, чтобы достать мулов, а потом решили, какого черта, подождем, пока шахтеры взорвут оползень и расчистят дорожу. Кроме того, Бак влюбился.
Мэгги рассмеялась:
— Правда, Бак?
Тот нахлобучил шляпу поглубже на лоб и принялся за работу.
— Кажется, он не желает говорить об этом, — заметил Коннор.
Люк стащил очередной сундук на крыльцо, где его подобрали Бен и Патрик.
— Некоторые из этих сундуков — твоя, Мэгги. Твоя сестра прислала их с Рашем и Берил.
Мэгги дернула Коннора за рукав:
— Надо идти в дом. Они ждут.
Не успел Коннор возразить, как из дома донесся вопль. Через несколько секунд в дверях появился Дансер, держа в руках своя пожитки, завернутые в одеяло.
— Дьявол, — с отвращением произнес он. — Я все равно собирался переселиться в пристройку. — Он с презрительным видом кивнул головой назад, на дом, и с топотом спустился с крыльца.
Мэгги была смущена дурными манерами Берил, а Коннор стал мрачнее тучи.
— Подожди, Коннор, — крикнула она ему вслед, когда ом двинулся вверх по ступенькам. — Она просто испугалась Дансера. Не ожидала его увидеть.
— В следующий раз ей не мешает сперва дождаться приглашения, черт возьми. — Он подхватил мешок с сахаром, брошенный Баком, и направился в дом.
Мэгги посмотрела на Люка и Бака, вздохнула и последовала за мужем. Когда они вошли, Бен и Патрик указали в сторону спальни для гостей. Ей послышалось, что они говорили что-то насчет обморока, идя на кухню. Она могла вообразить ту сцену, которую, наверное, закатила Берил.
— Бедный Дансер, — шепнула Мэгги.
Они нашли Раштона с Берил в спальне для гостей. Берил лежала. Раштон сидел на одном из сундуков, загромождавших комнату.
— Отец. — Произнес Коннор. Его приветствие состояло из этого единственного слова и краткого кивка. — Берил.
— Кто этот человек? — слабым голосом спросила Берил с кровати.
Стоя в дверном проеме, Мэгги отметила, что мачеха Коннора выглядит очень красивой, рассыпав по подушке каскад каштановых волос и глядя умоляющими глазами, Мэгги чувствовала себя так, словно подглядывала; никто не замечал ее присутствия. К счастью, Мередит, все еще висящая у нее за спиной, тоже в кои-то веки вела себя тихо.
— Дансер Таббс, — ответил Коннор. — И он был нашим гостем.
Раштон прочистил горло, не дав высказаться Берил открывшей уже было рот, чтобы отчитать Коннора за его ответ, особенно за тон ответа.
— Думаю, мой сын хочет сказать, что мистер Таббс был приглашен пожить в этой комнате, а мы — нет.
Коннор ничего не ответил, подтверждая своим молчанием интерпретацию отцом своего поведения.
Мередит выбрала этот момент для того, чтобы заявить, что не потерпит, чтобы ее и дальше игнорировали.
Глава 15
Мэгги осознала, что все смотрят на нее. Она робко улыбнулась, повернула перевязь с ребенком на грудь и отвязала ее. Держа на руках Мередит, Мэгги повернулась и повернула дочь так, чтобы ее могли видеть Берил и Раштон.
— Поздоровайся с дедушкой, Мередит, — произнесла она.
Раштон тут же вскочил и, шагая через сумки и обходя сундуки, пробрался к внучке.
— Можно? — спросил он.
Мэгги не колебалась. Черные глаза Раштона не были равнодушными, когда он смотрел сверху вниз на малютку. Так похож на Коннора, подумала Мэгги, а они даже не понимают этого.
— Вот, — сказала она, протягивая ребенка. — Возьмите ее.
Раштон принял извивающийся сверток с легкостью человека, привыкшего держать на руках детей.
— Она похожа на Коннора, — сказал он. — Те же волосы, те же глаза. — Внезапно Мередит издала вопль. — И те же легкие.
Через плечо Раштона Мэгги увидела, как Коннор нехотя улыбнулся.
— Мне тоже так кажется, — сказала она. — Она красивая.
— Все младенцы выглядят одинаково, — возразила Верил. — Я не могу их друг от друга отличить.
Раштон принес Мередит к кровати.
— Это потому, что ты не пробовала. — Он сел на край постели и показал Верил девочку. Когда Берил села и наклонилась вперед. Мередит схватила в кулачок ее каштановые волосы и попыталась сунуть их в рот.
— Ой-ой, эта маленькая…
— Берил, — твердо произнес Раштон. — Она же не понимает.
Подошел Коннор и помог Берил освободиться.
— Кажется, она мокрая, — сказал он. — Мэгги? Не хочешь ли…
— Я ее отнесу, — перебил Раштон, поднимаясь. — Покажите, где вы ее пеленаете.
Мэгги провела его по коридору.
— Мы перенесли ее кроватку обратно в нашу комнату, когда вернулся Дансер, — объяснила она. — И хорошо сделали, раз вы теперь здесь.
— Мы вас не предупредили, — сказал Раштон. — И я прошу прощения за это.
— Правда, — ответила Мэгги, — в этом нет никакой необходимости.
Он покачал головой, тряхнув серо-стальной у висков шевелюрой:
— Необходимость есть. Мы могли бы пожить еще несколько недель в Денвере, по крайней мере пока не сможем послать вам весточку о том, что хотели бы вас посетить. Мне кажется, Коннор не захотел бы принять нас. Откровенно говоря, я рассчитывал на вас.
— Тогда я рада, что вы так решили. — Мэгги старательно избегала упоминать имя Берил, чтобы в ответе не прозвучала неискренность. Она разостлала на кровати специальное одеяльце. — Можете ее положить сюда. Она еще не умеет переворачиваться со спины на живот; так что все будет в порядке.
Раштон положил девочку:
— Как, вы сказали, ее зовут?
— Мередит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Ох, Мередит, вот славный денек выдался! Ты когда-нибудь видела такое небо?
Она сняла перевязь с ребенком, разостлала на траве и положила на нее девочку. Села рядом и погладила волосики дочки. В три с половиной месяца Мередит уже проявляла большую индивидуальность и заявляла о своих правах. Она попискивала от возбуждения, фыркала и гукала. Строила глазки отцу, когда тот подходил к ней. Била ручками по предметам, оказавшийся в пределах ее досягаемости, а зажав что-либо в крохотном кулачке, упорно держала.
Лежа на одеяле на солнышке, Мередит вертела головкой во все стороны, стараясь ничего не пропустить. Мэгги расстегнула блузку, поднесла Мередит к груди, и та принялась сосать.
— Вот чего ты искала в действительности, — произнесла она, пока Мередит деликатно глотала. Мэгги с любовью смотрела на нее, полная благоговения и удивленная тем, что может заботиться о таком хрупком существе.
Коннор наткнулся на них, пока они сидели так на освещенном солнцем месте. Легкий ветерок шевелил распущенные волосы Мэгги, а головка Мередит была прикрыта. Лицо Мэгги светилось безмятежным покоем. Тень улыбки играла на ее губах, когда она с любовью смотрела на дочь. Черные ресницы были опущены, лоб разгладился. Это был глубоко личный момент, и Коннор с уважением отнесся к нему, держась поодаль и удовлетворившись тем, что тоже по-своему принимает в нем участие.
Он так и не понял, что предупредило Мэгги о его присутствии. Ему казалось, что он не издал ни единого звука, не сделал ни единого движения, но вдруг осознал, что она смотрит в его сторону, а улыбка на ее лице теперь предназначена ему и зовет его.
Коннор вышел из-под прикрытия сосен на поляну. Длинные ноги быстро донесли его до Мэгги. Он нес большую ивовую корзинку, на сгибе локтя висело одеяло. Присев рядом с Мэгги на корточки, Коннор поцеловал ее, надолго прильнув к губам.
— А это за что? — спросила Мэгги, чувствуя, как быстро забилось сердце в груди.
Он тихо рассмеялся:
— А его должно быть за что-то определенное? Увидел прекрасную женщину, сидящую на солнышке, и мне захотелось ее поцеловать.
Мэгги склонила голову, услышав этот комплимент, он смутил ее. Она погладила грудь указательным пальцем, помогая Мередит высасывать молоко.
— Я говорю серьезно, Мэгги, — сказал Коннор, поднимая ее подбородок. — Ты прекрасна. — Ее улыбка, несомненно, была прекрасной. Ему всегда было ее мало.
Он бросил корзину и одеяло и снова поцеловал ее.
Мередит оттеснили от источника пищи, и она немедленно дала знать об этом родителям. Коннор ухмыльнулся и отодвинулся.
— Жадина, — сказал он. И снова поднес Мередит к соску Мэгги. — Сегодня ей не хочется делиться.
— Ты неисправим, — пожурила Мэгги.
Коннор пожал плечами, нисколько не смутившись. Поднял одеяло, развернул и резким движением опустил на траву. Помог Мэгги перебраться на него, на этот раз проявляя осторожность, чтобы не помешать Мередит.
— Дансер сказал, что ты пошла в этом направлении. Он подумал, что тебе понравится устроить пикник.
— Он очень заботлив. И еще более умно с его стороны прислать тебя с корзинкой. — Мэгги погладила нежную щечку дочери. — Нам с Мередит не так бы понравился пикник с кем-то другим. — И она искоса взглянула на Коннора.
— Ладно, — признался тот. — Это была моя идея. Довольна?
— Не понимаю, почему ты притворялся, что она не твоя. Очень милая идея.
Он поднял к небу свои черные глаза, и его резкое, красивое лицо внезапно приобрело мальчишеское выражение.
— Возможно, потому, что ты назовешь ее милой.
— Ну, я никому не скажу, так что твоя репутация не пострадает. А теперь покажи, что в этой корзинке.
Коннор встал на колени на одеяле и открыл крышку. Достал холодного жареного цыпленка, толстые ломти ветчины, вареные бобы, полбуханки свежеиспеченного хлеба
и варенье.
У Мэгги текли слюнки, пока Коннор накладывал ей еду на тарелку, нарезая ветчину и цыпленка на небольшие кусочки. Она прислонила Мередит к плечу и крепко похлопала по спинке.
— Как ты думаешь, Люк и Бак скоро вернутся? — спросила Мэгги. — Меня уже беспокоит отсутствие ткани для новых одежек Мередит, и я знаю, что Дансер хочет пополнить кладовку.
Коннор намазывал ломтик хлеба вареньем.
— Не удивлюсь, если они вернутся на этой неделе. Тебе будут письма из Квинз-Пойнта.
Она кивнула:
— Письма, которые пролежали там всю зиму. Вот то единственное, к чему я не могу привыкнуть.
— Я не знал, что тебя это беспокоит.
— Не беспокоило, пока я старалась избегать контактов с семьей, но теперь мне хочется, чтобы они знали обо всем, что происходит. Ты, конечно, понимаешь, что, когда мама и Джей Мак узнают о Мередит, они нагрянут к нам.
— Может, мне следует еще раз подумать о предложении Ренни насчет того участка земли.
Мэгги и не пыталась скрыть удивление. Глаза ее широко распахнулись, рот слегка приоткрылся.
— Ты шутишь.
— Не того участка, который она хотела получить сначала. Тот бы я не продал, но могу подумать о том, чтобы сдать Северо-Восточной железной дороге тот дальний участок, который Ренни когда-то рассматривала как запасной вариант.
— Но…
Коннор пожал плечами:
— Теперь у «Дабл Эйч» другие потребности, не то что прежде. Может быть, нам нельзя больше оставаться в изоляции. Если бы через участок шла железнодорожная ветка, мы получили бы связь с Квинз-Пойнтом, а Квннон-Миллз был бы связан с нами. Денвер не казался бы тебе расположенным на другом конце земли.
— Мне так не кажется, — возразила Мэгги. Коннор не слушал.
— Нам не пришлось бы гнать стада так далеко, а я не отсутствовал бы по целым неделям. Раньше это не имело значения, но теперь… когда есть Мередит… — Голос его задумчиво оборвался.
— Ты вырос здесь без железной дороги. И твоя мать тоже.
— То были другие времена, — философски ответил он. — Теперь выбор шире. Я думаю и о тебе тоже. Тебе не пришлось бы ждать ползимы тех вещей, которые тебе нужны, если бы был другой путь. — Он взглянул на нее и увидел, что лицо ее стало пепельно-серым, а глаза полны слез. — Что случилось, Мэгги?
— Я не хочу, чтобы ты все его делал ради меня, — сказала она. — Не хочу, чтобы долина изменилась из-за того, что я здесь. И Мередит тоже не хочет.
Он слегка улыбнулся:
— Ты не можешь говорить от имени Мередит.
— Не смейся надо мной, Коннор. Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты боролся с Ренни и Джем Маком, ты так не хотел, чтобы долину прорезала железнодорожная ветка. Ты делал все возможное, чтобы сохранить свою землю такой, какой ей было предназначено. Ты пожертвовал… Он прервал.
— Чем я пожертвовал, Мэгги? — мягко спросил он. — Одиночеством? Работой от зари до темна, когда не было никого, кто заставил бы меня улыбнуться в конце дня? Вот и все, чем я пожертвовал. — Он поставил на землю тарелку. — Ты вернула мне эту землю. Дала мне дочь и отказалась от своей мечты. Это ты принесла жертву. Мэгги не была с ним согласна, но не знала, что возразить и как заставить его по-другому взглянуть на вещи. Ей хотелось, чтобы он понял: она знает о его чувствах к этой земле, уважает и восхищается его преклонением перед этим пространством и этой тишиной. Ей не хотелось, чтобы его изменилось из-за нее.
Коннор взял с тарелки Мэгги маленький кусочек ветчины и положил ей в рот.
— Ешь, — сказал он, отметая все возражения. — Тебе понадобятся силы для того, что я задумал.
Мередит громко срыгнула.
— Вот что думает наша дочь о твоих предложениях, — сказала Мэгги. — Сейчас уже далеко за полдень!
— Ну и что?
Под испытующим взглядом черных глаз Коннора Мэгги так и не произнесла свои возражения.
— Неисправимый, — ласково сказала она. Взгляд Коннора опустился на ее обнаженную грудь, когда она спустила Мередит на колени.
— Вдохновляет, — произнес он.
Мэгги улыбнулась и скромно стянула на груди блузку.
— Всему свое время, — возразила она. — Возьми свою дочь и дай мне поесть. — И протянула ему Мередит.
Коннор лег на спину на одеяло и позволил малышке разлечься на своей груди. Мэгги поболтала у его рта полоской нежного цыплячьего мяса. Он схватил его с энтузиазмом голодного птенца.
— Я могу к этому привыкнуть, — заметил он.
— Не подавись. — Мэгги начала есть то, что лежало на ее тарелке. — И не привыкай. — Она замолчала. Это молчание сближало их и приносило покой. Постепенно до них стали доноситься звуки из леса вокруг полянки. Сладкая песнь скворца и крик пчелоеда. Хлопанье крыльев высоко на дереве над ними известило о взлете золотистого орлана. В кустарнике сновали белки. С сосны слетела шишка и упала на землю. Порывы ветерка качали траву перебирали ее так, что десяток разных оттенков зеленого переливался на солнце.
Мэгги закончила есть и положила тарелку обратно в корзинку. Мередит крепко спала, убаюканная мягким покачиванием грудной клетки Коннора при вдохе и выдохе и мерным биением его сердца. Он тоже спал Мэгги снисходительно улыбнулась, вытянулась рядом и прижалась к его боку.
Их разбудил выстрел из ружья. Коннор резко сел, подхватив Мередит. Испуганная резким движением, девочка испустила вопль. Он передал ее Мэгги и поднялся на ноги, глядя в сторону дома в надежде увидеть причину выстрела.
— Отсюда ничего не разглядеть, — сказал он. — Но это не тревога, иначе выстрел бы повторился. Пойду повыше к гребню холма. Оттуда мне будет видно поверх деревьев. Собери вещи. Я сейчас вернусь.
Мэгги уложила корзинку, покачивая Мередит на одной руке. Вопли ребенка перешли во всхлипы.
— Знаю, дорогая, тебя надо переодеть, и тебе нужен папа, — утешала она ее. — И ты получишь все, что хочешь, совсем скоро. — Мэгги снова привязала дочь в люльке за плечами. Пальчики Мередит крепко дергали распущенные волосы Мэгги, пока та не убрала их. Подняла одеяло, подобрала цветы и шляпку и стала ждать возвращения Коннора.
— Мне показалось, будто ты говорил, что это не тревога, — сказала она, как только увидела его лицо. Он был мрачен, черные глаза смотрели куда-то вдаль. — Что случилось?
— Вернулись Люк и Бак.
Едва ли это могло стать причиной застывшего выражения на его лице.
— Но это же хорошая новость, — заметила Мэгги. Ради Мэгги Коннор заставил себя улыбнуться. Но от его усилий только угрюмо сжался а полоску рот.
— Они вернулись не одни. У нас гости.
— Гости! Но это же чу…
— Берил и мой отец.
Рот Мэгги закрылся. Мгновение она без слов смотрела на него.
— Берил, — без всякого выражения произнесла Мэгги.
— Мой отец, — произнес Коннор.
Но Мэгги ничего не имела против того, чтобы снова встретиться с Раштоном. Если бы не его жена, она бы радовалась его приезду, несмотря на предубеждение Коннора.
— Все будет хорошо, — сказала Мэгги, успокаивая его и одновременно себя. Коннор ничего не ответил. Поднял корзинку и стал спускаться с холма впереди нее.
Первыми они встретили Люка и Бака, которые разгружали фургон у черного хода.
Коннор оглядел те сундуки, что еще оставались в фургоне, и представил себе, сколько уже внесено в дом.
— Полагаю, его означает, что они намереваются пробыть здесь какое-то время.
— Ничего не могу сказать на этот счет, — ответил Бак. — Они не говорили, а я не спрашивал.
Коннор протянул ему руку:
— Рад снова тебя видеть, Бак. И тебя тоже, Люк. Не думали, что вы так долго будете отсутствовать.
Люк подхватил с пола фургона мешок с мукой и перебросил его Бену, стоящему у двери.
— Мы два раза пытались вернуться. В Джелли-Пасс произошел оползень. Лошади могли пройти, а фургоны — нет. Подумывали было о том, чтобы достать мулов, а потом решили, какого черта, подождем, пока шахтеры взорвут оползень и расчистят дорожу. Кроме того, Бак влюбился.
Мэгги рассмеялась:
— Правда, Бак?
Тот нахлобучил шляпу поглубже на лоб и принялся за работу.
— Кажется, он не желает говорить об этом, — заметил Коннор.
Люк стащил очередной сундук на крыльцо, где его подобрали Бен и Патрик.
— Некоторые из этих сундуков — твоя, Мэгги. Твоя сестра прислала их с Рашем и Берил.
Мэгги дернула Коннора за рукав:
— Надо идти в дом. Они ждут.
Не успел Коннор возразить, как из дома донесся вопль. Через несколько секунд в дверях появился Дансер, держа в руках своя пожитки, завернутые в одеяло.
— Дьявол, — с отвращением произнес он. — Я все равно собирался переселиться в пристройку. — Он с презрительным видом кивнул головой назад, на дом, и с топотом спустился с крыльца.
Мэгги была смущена дурными манерами Берил, а Коннор стал мрачнее тучи.
— Подожди, Коннор, — крикнула она ему вслед, когда ом двинулся вверх по ступенькам. — Она просто испугалась Дансера. Не ожидала его увидеть.
— В следующий раз ей не мешает сперва дождаться приглашения, черт возьми. — Он подхватил мешок с сахаром, брошенный Баком, и направился в дом.
Мэгги посмотрела на Люка и Бака, вздохнула и последовала за мужем. Когда они вошли, Бен и Патрик указали в сторону спальни для гостей. Ей послышалось, что они говорили что-то насчет обморока, идя на кухню. Она могла вообразить ту сцену, которую, наверное, закатила Берил.
— Бедный Дансер, — шепнула Мэгги.
Они нашли Раштона с Берил в спальне для гостей. Берил лежала. Раштон сидел на одном из сундуков, загромождавших комнату.
— Отец. — Произнес Коннор. Его приветствие состояло из этого единственного слова и краткого кивка. — Берил.
— Кто этот человек? — слабым голосом спросила Берил с кровати.
Стоя в дверном проеме, Мэгги отметила, что мачеха Коннора выглядит очень красивой, рассыпав по подушке каскад каштановых волос и глядя умоляющими глазами, Мэгги чувствовала себя так, словно подглядывала; никто не замечал ее присутствия. К счастью, Мередит, все еще висящая у нее за спиной, тоже в кои-то веки вела себя тихо.
— Дансер Таббс, — ответил Коннор. — И он был нашим гостем.
Раштон прочистил горло, не дав высказаться Берил открывшей уже было рот, чтобы отчитать Коннора за его ответ, особенно за тон ответа.
— Думаю, мой сын хочет сказать, что мистер Таббс был приглашен пожить в этой комнате, а мы — нет.
Коннор ничего не ответил, подтверждая своим молчанием интерпретацию отцом своего поведения.
Мередит выбрала этот момент для того, чтобы заявить, что не потерпит, чтобы ее и дальше игнорировали.
Глава 15
Мэгги осознала, что все смотрят на нее. Она робко улыбнулась, повернула перевязь с ребенком на грудь и отвязала ее. Держа на руках Мередит, Мэгги повернулась и повернула дочь так, чтобы ее могли видеть Берил и Раштон.
— Поздоровайся с дедушкой, Мередит, — произнесла она.
Раштон тут же вскочил и, шагая через сумки и обходя сундуки, пробрался к внучке.
— Можно? — спросил он.
Мэгги не колебалась. Черные глаза Раштона не были равнодушными, когда он смотрел сверху вниз на малютку. Так похож на Коннора, подумала Мэгги, а они даже не понимают этого.
— Вот, — сказала она, протягивая ребенка. — Возьмите ее.
Раштон принял извивающийся сверток с легкостью человека, привыкшего держать на руках детей.
— Она похожа на Коннора, — сказал он. — Те же волосы, те же глаза. — Внезапно Мередит издала вопль. — И те же легкие.
Через плечо Раштона Мэгги увидела, как Коннор нехотя улыбнулся.
— Мне тоже так кажется, — сказала она. — Она красивая.
— Все младенцы выглядят одинаково, — возразила Верил. — Я не могу их друг от друга отличить.
Раштон принес Мередит к кровати.
— Это потому, что ты не пробовала. — Он сел на край постели и показал Верил девочку. Когда Берил села и наклонилась вперед. Мередит схватила в кулачок ее каштановые волосы и попыталась сунуть их в рот.
— Ой-ой, эта маленькая…
— Берил, — твердо произнес Раштон. — Она же не понимает.
Подошел Коннор и помог Берил освободиться.
— Кажется, она мокрая, — сказал он. — Мэгги? Не хочешь ли…
— Я ее отнесу, — перебил Раштон, поднимаясь. — Покажите, где вы ее пеленаете.
Мэгги провела его по коридору.
— Мы перенесли ее кроватку обратно в нашу комнату, когда вернулся Дансер, — объяснила она. — И хорошо сделали, раз вы теперь здесь.
— Мы вас не предупредили, — сказал Раштон. — И я прошу прощения за это.
— Правда, — ответила Мэгги, — в этом нет никакой необходимости.
Он покачал головой, тряхнув серо-стальной у висков шевелюрой:
— Необходимость есть. Мы могли бы пожить еще несколько недель в Денвере, по крайней мере пока не сможем послать вам весточку о том, что хотели бы вас посетить. Мне кажется, Коннор не захотел бы принять нас. Откровенно говоря, я рассчитывал на вас.
— Тогда я рада, что вы так решили. — Мэгги старательно избегала упоминать имя Берил, чтобы в ответе не прозвучала неискренность. Она разостлала на кровати специальное одеяльце. — Можете ее положить сюда. Она еще не умеет переворачиваться со спины на живот; так что все будет в порядке.
Раштон положил девочку:
— Как, вы сказали, ее зовут?
— Мередит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44