Наконец, она нарушила молчание:
- В присмотре, значит, нуждается? Понятно. Пожалуй, я ей этот присмотр организую. У девочки нервы никуда не годятся, нужно полечиться...
- Я не хочу в психушку! - закричала Марианна.
- Да кто же говорит о психушке, дурочка? - со зловещей нежностью спросила Ирина. - Есть прекрасный санаторий, не в Москве. Вокруг сосновый лес, рядом озеро... Прекрасные врачи, внимательный персонал, отменное лечение. Через месяц будешь как новенькая. Сейчас я это организую.
- Но, - начал было Александр Николаевич и тут же осекся. Что-то в лице его подруги не располагало к возражениям.
Императрица, не считая нужным хотя бы чем-то прикрыть наготу, продефилировала через комнату, достала из сумочки мобильный телефон и нажала всего одну кнопку, сделав присутствующим знак вести себя тихо.
- Папик, - почти ласково сказала она, - у меня тут дело... Нет, деньги пока не нужны, при случае компенсируешь... Нет, не пьянка очередная, будешь хамить, золотце, посажу на голодный паек, ты меня знаешь. Ну, хорошо, хорошо, прощаю. Значит, мне нужно подружку мою отвезти в санаторий... А я хочу сама, чтобы с врачом поговорить. Я же сказала, хочу сама! Ты бы ещё милицейский полк ко мне приставил. Машину поведу сама, а придуркам своим скажи, чтобы под колесами не путались, как в прошлый раз, а то уволю всех. Вернусь завтра. Слушай, иди ты к черту, мне уже осточертело сидеть в этой клетке. Где я? Будто тебе ещё не донесли. Тогда я скажу: в салоне, в массажном. Да, зачастила. Хоть какое-то удовольствие я могу получить. Ну, все, вечером я тебе ещё позвоню. Надо Мари отвезти засветло. Да недалеко же, господи, по каширскому шоссе, потом пять километров в сторону, санаторий "Лесной Бор". Да, бывший правительственный. Мне и самой не мешает врачам показаться, нервы ни к черту. Ну, пока. Не кисни.
Она захлопнула крышку мобильника и снова задумалась. Потом скомандовала:
- Одеваемся, быстро. Времени у нас в обрез, а мне ещё нужно что-то с охраной придумать. К счастью, сегодня самая тупая смена. Саша, твоя машина на ходу?
Он кивнул и поймал на себе изумленный взгляд Марианны. Нет, решительно он сегодня делает прокол за проколом. Никто, кроме Ирины, не знал о существовании у него вполне приличных "Жигулей". Никто из домашних, естественно. Машина предназначалась только для него и для его удовольствия. Впрочем, как и мобильный телефон. Впрочем, как и многое другое...
- Хотя нет, я придумала кое-что получше. Сейчас спущусь в салон, вызову туда охранников и прикажу съездить в один бутик, где я отложила для себя пальто. Дам денег. Вещь дорогая, одному не доверю. Да тут и дела-то на десять минут. Пока они обернутся, нас уже не будет. Через пять минут после меня спускаетесь вы. И все - свободны. Саша, Мари на твоей ответственности. Последи, чтобы она не натворила глупостей хотя бы сейчас. Все, я пошла.
Александр Николаевич, казалось, пребывал в каком-то ступоре от таких резких перемен. Жили-радовались, наслаждались, можно сказать, каждым днем и на тебе. Все вверх дном, Мари нужно куда-то увозить, да ещё скрываться при этом от весьма вероятной погони. Может, махнуть рукой и сбежать от греха подальше? Но Императрица оправдала свое прозвище:
- Только попробуй слинять, - властно сказала она. - Я тебя из-под земли достану, пожалеешь, что вообще на свет родился. Вместе кувыркались вместе исправлять будем. Понял?
Он покорно кивнул и начал одеваться, собирая по ходу дела вещи Марианны. У той же все силы ушли на недавнюю истерику и она покорно натягивала на себя все то, что он ей подбрасывал: колготки, лифчик, свитерок, юбку. В эти минуты она как никогда напоминала механическую куклу, в которой сломалась какая-то пружина. Кукла уже не говорит, но ещё делает какие-то движения - неуверенные, неловкие, замирающие. Еще немного - и совсем застынет.
Императрице действительно удалось избавиться от охранников: их машины поблизости не было. Марианну пристроили на заднее сидение громадной машины, Александр Николаевич хотел было сесть за руль, но Ирина не позволила:
- Сменишь, когда устану. А пока сиди рядом и не мешай.
Он хотел было обидеться, сказать какие-то достойные, весомые слова, но... встретил такой ледяной взгляд, что у него озноб по коже прошел. Вот ведь чертова баба! Вертит мужиками, как хочет, супруга своего в грош не ставит, чуть ли не на глазах у него романы заводит - и хоть бы что! Да любую другую за сотую долю такой наглости давным-давно в сортире бы утопили, а эта только посмеивается. Вот уж действительно - Императрица. Интересно, чем таким она своего мужа держит? Любовница, конечно, отменная, но у него бывали и не хуже. Характер - не приведи господи, а ведь и он от неё отлепиться никак не может. Что же это такое? Не любовь же эта самая, на которой все задвинулись? Нет этой любви и не было. Есть желание, страсть, похоть, наконец. Но любовь...
Императрица тем временем на приличной скорости вела "Джип" по Кутузовскому проспекту и явно не собиралась никуда поворачивать. Каким образом она собирается попасть на Каширское шоссе, интересно? По Кольцевой, что ли?
- Ира, мы, по-моему, не туда едем, - сказал он, наконец. Тебе надо было выезжать на Садовое и у Добрынинской...
- Это ещё зачем? Мы едем в Калугу. Точнее - в один маленький городок под Калугой.
- Но ты же сказала мужу...
- Правильно. Его долдоны меня потеряли, теперь помчатся именно туда, по Каширке. Пока доедут, пока, сообразят, пока доложат, пока нагоняй получат... Время сейчас работает на нас, нужно только правильно им воспользоваться.
- Не понимаю, почему тебе понадобилось вообще куда-то прятать Мари? Ты что, действительно её вылечить хочешь?
Ирина весело расхохоталась.
- Вылечить? Да она же законченная наркоманка, зачем ей жить? Только мучиться. Мне она надоела, а наркотик этот - удовольствие дорогое.
- Зачем ты вообще это сделала?
- Что - посадила её на иглу? Не знаю, захотелось. Ну, и ещё дозу определила, теперь точно знаю, сколько могу себе позволить, когда уж совсем тошно станет. Жизнь-то у меня не больно веселая. Только с тобой вот душу иногда отвожу, так эта красотка все портит.
Машина уже летела по Калужскому шоссе, оставляя позади все другие автомобили с такой легкостью, будто они просто стояли на месте.
- Очень гонишь, - заметил Александр Николаевич после паузы. - Не боишься?
- А ты? - ответила она вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжила уже утвердительно. - Боишься. Ты многого боишься, Саша. Боишься взять на себя хотя какую-то ответственность, боишься полюбить, боишься быть щедрым, боишься чего-то недополучить от жизни. Теперь ты боишься, что мы врежемся в какую-нибудь машину или слетим в кювет. Ну - слетим, что дальше?
Она замысловато выругалась, так, что Александр Николаевич даже вздрогнул от неожиданности и ещё увеличила скорость. Марианна на заднем сидении не заплакала даже, а как-то заскулила:
- Не надо... Мне плохо... Ирочка, не надо.
- Начинается, - сквозь зубы прошипела Ирина.
Она резко затормозила, так, что от удара об лобовое стекло Александра Николаевича спас только ремень безопасности, съехала к обочине, остановила машину, покопалась в сумочке и повернулась к Марианне:
- Протяни руку.
- Я не хочу больше, - прошептала та с широко раскрытыми от ужаса глазами. - Пожалуйста, отпусти меня. Я никому ничего не скажу.
- О чем? - жестко спросила её Императрица и, не дождавшись ответа, повернулась к Александру Николаевичу. - О чем и кому может рассказать эта маленькая шлюшка? Что она знает? Не обо мне - о тебе?
И тут Александр Николаевич внезапно понял, что Марианна знает почти все. Кроме одного-двух эпизодов, но это уже мелочи. И что она действительно становится опасной для него, потому что может разрушить, отнять все то, что составляет для него радость жизни. И с чем он останется? С полусумасшедшей, почувствовавшей вкус к богатству девушкой? В коммуналке? В полном одиночестве, потому что от него наверняка все отвернутся. Если не произойдет чего-нибудь похуже...
- Ты сам видишь, - сказала Императрица, совершенно правильно расценив его молчание. - А любовник с криминальным прошлым мне ни к чему, каким бы великолепным самцом он ни был. Так что или она - или я. Решай. Только очень быстро. Если она, то убирайся вместе с ней из машины и забудь обо мне.
Александр Николаевич слегка пошевелился, но так и не смог произнести ни единого слова и лишь глазами указал Императрице на ампулку, которую та держала в руке.
- Я так и думала, - спокойно отреагировала она. - Ты же неглупый человек. А теперь помоги мне, не могу же я все делать сама. Да и не хочу.
Он перегнулся назад, схватил безвольную руку Марианны и потащил девушку вперед. Через мгновение все было сделано. Марианна обмякла, закрыла глаза и откинулась на сидении.
- Поехали, - приказала Императрица. - Через час сменишь меня, там дорога хуже, в таком темпе я ехать не смогу. А тащиться, как черепаха, ненавижу. Подумай пока, что знает эта кукла. Потом мне расскажешь.
Первый раз в жизни Александром Николаевичем командовала женщина. И как командовала! Насилия над собой он не терпел ни в каком виде, даже робкие упреки выводили его из себя и обычно приводили к разрыву. А уж подобного обращения он тем более не снес бы ни от кого... до сегодняшнего дня. Н-да, укатали, похоже, Сивку крутые горки. Теперь нужно срочно придумать что-то такое, что не оттолкнуло бы от него Ирину. Или - рассказать правду? Невозможно, он и так слишком запутался. Лучший вариант: признаться в излишней слабости к женскому полу. И сказать, что Марианна может все рассказать его жене. А тут такое начнется! Да, именно такую версию и надо излагать. Ревнивая жена и ходок - классическое сочетание, тема для тысячи анекдотов и повод для десятков тысяч семейных драм и трагедий.
Через час Ирина затормозила, потянулась и сказала:
- Ну, меняемся местами. Ты уже придумал, чем тебя может шантажировать Марианна?
- Да хотя бы тобой, - уже почти спокойно ответил Александр Николаевич, усаживаясь за руль. - Расскажет жене, дальше, наверное, объяснять не надо.
- Почему же до сих пор ничего не рассказывала? Только не говори, что я - твое первое падение в безупречной супружеской жизни.
- Наверное, до сих пор рассчитывать было не на что. А теперь думает, что за молчание ей могут и заплатить.
- А платить, конечно, буду я? - прищурилась Императрица. - Нечто вроде этого я и предполагала. Нет, миленький, я плачу только за свои прихоти, а не за чужую дурость. Если хочешь знать, малютку нужно просто убить. И концы в воду.
- Какие концы? В какую воду? Ты с ума сошла, Ирина!
- Вовсе нет. Нормальна, как никогда.
- И кто же будет... убивать? Ведь это тоже... денег стоит.
Ирина как-то по-девчоночьи хихикнула:
- Ты что, думаешь, я буду киллеров нанимать? Умора, вот умора! Ты и убьешь, - закончила она уже совершенно серьезно. - А труп бросим тут вот, в лесу. Оттащим подальше от дороги - до весны не хватятся. Места тут не слишком людные.
- А если найдут?
- Тогда тебя, наверное, посадят.
Руль в руках Александра Николаевича дернулся, машина вильнула, раздался грохот, скрежет металла, потом все стихло. Императрица пошевелилась на сидении, подвигала руками и ногами, ощупала голову.
- Вроде цела, - сказала она. - Ты как?
У Александра Николаевича была поранена рука, но не слишком сильно, так - средней величины порез. Марианне повезло меньше: от толчка она упала между сидениями вперед и, по-видимому, угодила головой в коробку передач в машине этой марки невероятно "навороченную". Императрица осторожно приподняла голову девушки: висок был пробит, по щеке стекала тонкая струйка крови, которая уже начала свертываться. Ирина отпустила Марианну и закурила. Рука её при этом даже не дрогнула.
- Ну, вот, - будничным голосом сказала она, - ты её и убил. На моих глазах. Санаторий отменяется.
- Я никого не убивал! - истерично закричал Александр Николаевич. - Я её пальцем не тронул! Это все твои идеи, твои игры с наркотиками, твои дурацкие шуточки! Ты, ты предлагала её убить! Ты и будешь отвечать!
Императрица посмотрела на него с холодным любопытством, не проявляя даже тени нервозности:
- Так. Ты, оказывается, ещё больший слизняк, чем все остальные. Тоже мне, герой-любовник. Ладно, расслабься. Попробую уладить дело.
Она снова достала мобильный телефон:
- Папик, это я. У меня проблема. Нет, по телефону объяснить не могу. Ну, в общих чертах, произошла авария. Я, кажется, цела... Да, я тебе наврала, мы поехали совсем в другую сторону... Сейчас? Километрах в десяти от Боровска, проселок через лес. Да, буду ждать. Вот и хорошо, я же знала, что на тебя можно положиться. Пока. Да, поторопись, скоро стемнеет, а я не люблю темноту. Все, конец связи.
Императрица убрала телефон, закурила очередную сигарету и сладко потянулась.
- Вот и все, остается только подождать... Да, и оттащить нашу красотку подальше в лес, в Москву её везти я не собираюсь. Пропала - и пропала. Да и кто она была? Никто. А никого не ищут.
- Но ведь её последнее время видели рядом с тобой, - несмело сказал Александр Николаевич, холодея от одной мысли о том, что придется касаться мертвого тела. А потом надо будет возвращаться в Москву, по-прежнему встречаться с Ириной, жить, как ни в чем не бывало... Господи, в какой же кошмар он вляпался!
- Рядом с тобой её тоже видели, - отпарировала Императрица. - Как и меня, впрочем. Ты же её любовник, а я - только подруга. Интересно было бы послушать твои объяснения следователю. Ты преспокойно улегся в постель к подруге твоей любовницы, причем на её глазах, да ещё снабжал наркотиками. Красивый букет получается. Лет на пятнадцать, если хорошего адвоката нанять.
- А у тебя... - начал было он, но Ирина резко его оборвала:
- А у меня и адвокаты прекрасные, и денег навалом, только тебя это мало касается. Или ты хочешь, чтобы я ещё и адвоката тебе оплачивала? В перечне услуг альфонсов такая графа не значится.
- Как ты смеешь... - взвился Александр Николаевич, но Императрица снова перебила его:
- А кто же ты, деточка? Может, другим бабам ты и платил - Марианна мне кое что рассказывала о твоей щедрости. Но что касается меня... Ладно, замнем для ясности. Давай, пошевеливайся, надо труп вытащить из машины. Да двигайся же, черт тебя побери! Помощникам моего супруга совершенно не обязательно видеть, кого именно ты укокошил.
С огромным трудом, превозмогая страх и брезгливость, Александр Николаевич выволок оказавшееся вдруг страшно тяжелым тело Марианны из "Джипа" и положил на обочину. Императрица достала из "бардачка" тонкие перчатки, натянула их на руки и скомандовала:
- Бери её за плечи, а я возьму за ноги. И вперед, за мной. Ногами вперед.
Его передернуло от неуместной и циничной двусмысленности, он едва сдержался, чтобы не послать эту выхоленную, самоуверенную стерву по хорошо известному в России адресу, но... что потом? Она же просто бросит его со всеми проблемами, да ещё и милицию натравит, с неё станется. А может... А может стукнуть её сейчас камнем по голове, сесть в "Джип" - и ищи ветра в поле. Где один труп - там и два. Дурак, она же сообщила супругу, где находится, его молодчики перевернут окрестности в радиусе десяти километров, да ещё километр под землей проверят - на всякий случай. Нет, нельзя её убивать... Да разве он сможет - убить?
Они отнесли Марианну за невысокий кустарник метрах в двадцати от дороги. Ирина кивком указала на небольшой, полузаросший ров в земле по-видимому, остаток окопа, которых в этих местах когда-то было видимо-невидимо.
- Туда. И присыпь её чем-нибудь. Ветками, что ли. Или листьями... А я пойду в машину.
Она уже сделала несколько шагов по направлению к дороге, как вдруг остановилась и через плечо бросила:
- Сумочку её проверь. Не хватало, чтобы эта шлюшка паспорт с собой таскала. Или твою фотографию...
Ремешок маленькой, модной сумочки был плотно обернут вокруг кисти Марианны. Преодолевая брезгливость, Александр Николаевич освободил сумку, открыл её и убедился, что Императрица, как всегда, была права: паспорт там лежал. Но больше ничего интересного не обнаружилось, кроме ключей, которые он тут же забросил подальше в кусты. Поднес к паспорту зажигалку и внимательно проследил, как пламя превращает основной документ бывшего советского, а ныне российского гражданина в кучку пепла. Вот и все. Прощай, Марианна...
К машине он возвращался так, будто к каждой ноге у него было привязано по ядру. Не хотелось видеть Императрицу, говорить с ней, вообще ничего не хотелось. Кроме одного: каким-то волшебным образом оказаться в собственной комнате и обнаружить, что весь этот кошмар ему просто приснился. Бред. Игра больного воображения. Но волшебства не произошло, только разговаривать с Ириной ему не пришлось. То, что он несколько минут назад бессознательно воспринял как стрекот какого-то насекомого, превратилось в треск, а потом в гул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
- В присмотре, значит, нуждается? Понятно. Пожалуй, я ей этот присмотр организую. У девочки нервы никуда не годятся, нужно полечиться...
- Я не хочу в психушку! - закричала Марианна.
- Да кто же говорит о психушке, дурочка? - со зловещей нежностью спросила Ирина. - Есть прекрасный санаторий, не в Москве. Вокруг сосновый лес, рядом озеро... Прекрасные врачи, внимательный персонал, отменное лечение. Через месяц будешь как новенькая. Сейчас я это организую.
- Но, - начал было Александр Николаевич и тут же осекся. Что-то в лице его подруги не располагало к возражениям.
Императрица, не считая нужным хотя бы чем-то прикрыть наготу, продефилировала через комнату, достала из сумочки мобильный телефон и нажала всего одну кнопку, сделав присутствующим знак вести себя тихо.
- Папик, - почти ласково сказала она, - у меня тут дело... Нет, деньги пока не нужны, при случае компенсируешь... Нет, не пьянка очередная, будешь хамить, золотце, посажу на голодный паек, ты меня знаешь. Ну, хорошо, хорошо, прощаю. Значит, мне нужно подружку мою отвезти в санаторий... А я хочу сама, чтобы с врачом поговорить. Я же сказала, хочу сама! Ты бы ещё милицейский полк ко мне приставил. Машину поведу сама, а придуркам своим скажи, чтобы под колесами не путались, как в прошлый раз, а то уволю всех. Вернусь завтра. Слушай, иди ты к черту, мне уже осточертело сидеть в этой клетке. Где я? Будто тебе ещё не донесли. Тогда я скажу: в салоне, в массажном. Да, зачастила. Хоть какое-то удовольствие я могу получить. Ну, все, вечером я тебе ещё позвоню. Надо Мари отвезти засветло. Да недалеко же, господи, по каширскому шоссе, потом пять километров в сторону, санаторий "Лесной Бор". Да, бывший правительственный. Мне и самой не мешает врачам показаться, нервы ни к черту. Ну, пока. Не кисни.
Она захлопнула крышку мобильника и снова задумалась. Потом скомандовала:
- Одеваемся, быстро. Времени у нас в обрез, а мне ещё нужно что-то с охраной придумать. К счастью, сегодня самая тупая смена. Саша, твоя машина на ходу?
Он кивнул и поймал на себе изумленный взгляд Марианны. Нет, решительно он сегодня делает прокол за проколом. Никто, кроме Ирины, не знал о существовании у него вполне приличных "Жигулей". Никто из домашних, естественно. Машина предназначалась только для него и для его удовольствия. Впрочем, как и мобильный телефон. Впрочем, как и многое другое...
- Хотя нет, я придумала кое-что получше. Сейчас спущусь в салон, вызову туда охранников и прикажу съездить в один бутик, где я отложила для себя пальто. Дам денег. Вещь дорогая, одному не доверю. Да тут и дела-то на десять минут. Пока они обернутся, нас уже не будет. Через пять минут после меня спускаетесь вы. И все - свободны. Саша, Мари на твоей ответственности. Последи, чтобы она не натворила глупостей хотя бы сейчас. Все, я пошла.
Александр Николаевич, казалось, пребывал в каком-то ступоре от таких резких перемен. Жили-радовались, наслаждались, можно сказать, каждым днем и на тебе. Все вверх дном, Мари нужно куда-то увозить, да ещё скрываться при этом от весьма вероятной погони. Может, махнуть рукой и сбежать от греха подальше? Но Императрица оправдала свое прозвище:
- Только попробуй слинять, - властно сказала она. - Я тебя из-под земли достану, пожалеешь, что вообще на свет родился. Вместе кувыркались вместе исправлять будем. Понял?
Он покорно кивнул и начал одеваться, собирая по ходу дела вещи Марианны. У той же все силы ушли на недавнюю истерику и она покорно натягивала на себя все то, что он ей подбрасывал: колготки, лифчик, свитерок, юбку. В эти минуты она как никогда напоминала механическую куклу, в которой сломалась какая-то пружина. Кукла уже не говорит, но ещё делает какие-то движения - неуверенные, неловкие, замирающие. Еще немного - и совсем застынет.
Императрице действительно удалось избавиться от охранников: их машины поблизости не было. Марианну пристроили на заднее сидение громадной машины, Александр Николаевич хотел было сесть за руль, но Ирина не позволила:
- Сменишь, когда устану. А пока сиди рядом и не мешай.
Он хотел было обидеться, сказать какие-то достойные, весомые слова, но... встретил такой ледяной взгляд, что у него озноб по коже прошел. Вот ведь чертова баба! Вертит мужиками, как хочет, супруга своего в грош не ставит, чуть ли не на глазах у него романы заводит - и хоть бы что! Да любую другую за сотую долю такой наглости давным-давно в сортире бы утопили, а эта только посмеивается. Вот уж действительно - Императрица. Интересно, чем таким она своего мужа держит? Любовница, конечно, отменная, но у него бывали и не хуже. Характер - не приведи господи, а ведь и он от неё отлепиться никак не может. Что же это такое? Не любовь же эта самая, на которой все задвинулись? Нет этой любви и не было. Есть желание, страсть, похоть, наконец. Но любовь...
Императрица тем временем на приличной скорости вела "Джип" по Кутузовскому проспекту и явно не собиралась никуда поворачивать. Каким образом она собирается попасть на Каширское шоссе, интересно? По Кольцевой, что ли?
- Ира, мы, по-моему, не туда едем, - сказал он, наконец. Тебе надо было выезжать на Садовое и у Добрынинской...
- Это ещё зачем? Мы едем в Калугу. Точнее - в один маленький городок под Калугой.
- Но ты же сказала мужу...
- Правильно. Его долдоны меня потеряли, теперь помчатся именно туда, по Каширке. Пока доедут, пока, сообразят, пока доложат, пока нагоняй получат... Время сейчас работает на нас, нужно только правильно им воспользоваться.
- Не понимаю, почему тебе понадобилось вообще куда-то прятать Мари? Ты что, действительно её вылечить хочешь?
Ирина весело расхохоталась.
- Вылечить? Да она же законченная наркоманка, зачем ей жить? Только мучиться. Мне она надоела, а наркотик этот - удовольствие дорогое.
- Зачем ты вообще это сделала?
- Что - посадила её на иглу? Не знаю, захотелось. Ну, и ещё дозу определила, теперь точно знаю, сколько могу себе позволить, когда уж совсем тошно станет. Жизнь-то у меня не больно веселая. Только с тобой вот душу иногда отвожу, так эта красотка все портит.
Машина уже летела по Калужскому шоссе, оставляя позади все другие автомобили с такой легкостью, будто они просто стояли на месте.
- Очень гонишь, - заметил Александр Николаевич после паузы. - Не боишься?
- А ты? - ответила она вопросом на вопрос, но, не дожидаясь ответа, продолжила уже утвердительно. - Боишься. Ты многого боишься, Саша. Боишься взять на себя хотя какую-то ответственность, боишься полюбить, боишься быть щедрым, боишься чего-то недополучить от жизни. Теперь ты боишься, что мы врежемся в какую-нибудь машину или слетим в кювет. Ну - слетим, что дальше?
Она замысловато выругалась, так, что Александр Николаевич даже вздрогнул от неожиданности и ещё увеличила скорость. Марианна на заднем сидении не заплакала даже, а как-то заскулила:
- Не надо... Мне плохо... Ирочка, не надо.
- Начинается, - сквозь зубы прошипела Ирина.
Она резко затормозила, так, что от удара об лобовое стекло Александра Николаевича спас только ремень безопасности, съехала к обочине, остановила машину, покопалась в сумочке и повернулась к Марианне:
- Протяни руку.
- Я не хочу больше, - прошептала та с широко раскрытыми от ужаса глазами. - Пожалуйста, отпусти меня. Я никому ничего не скажу.
- О чем? - жестко спросила её Императрица и, не дождавшись ответа, повернулась к Александру Николаевичу. - О чем и кому может рассказать эта маленькая шлюшка? Что она знает? Не обо мне - о тебе?
И тут Александр Николаевич внезапно понял, что Марианна знает почти все. Кроме одного-двух эпизодов, но это уже мелочи. И что она действительно становится опасной для него, потому что может разрушить, отнять все то, что составляет для него радость жизни. И с чем он останется? С полусумасшедшей, почувствовавшей вкус к богатству девушкой? В коммуналке? В полном одиночестве, потому что от него наверняка все отвернутся. Если не произойдет чего-нибудь похуже...
- Ты сам видишь, - сказала Императрица, совершенно правильно расценив его молчание. - А любовник с криминальным прошлым мне ни к чему, каким бы великолепным самцом он ни был. Так что или она - или я. Решай. Только очень быстро. Если она, то убирайся вместе с ней из машины и забудь обо мне.
Александр Николаевич слегка пошевелился, но так и не смог произнести ни единого слова и лишь глазами указал Императрице на ампулку, которую та держала в руке.
- Я так и думала, - спокойно отреагировала она. - Ты же неглупый человек. А теперь помоги мне, не могу же я все делать сама. Да и не хочу.
Он перегнулся назад, схватил безвольную руку Марианны и потащил девушку вперед. Через мгновение все было сделано. Марианна обмякла, закрыла глаза и откинулась на сидении.
- Поехали, - приказала Императрица. - Через час сменишь меня, там дорога хуже, в таком темпе я ехать не смогу. А тащиться, как черепаха, ненавижу. Подумай пока, что знает эта кукла. Потом мне расскажешь.
Первый раз в жизни Александром Николаевичем командовала женщина. И как командовала! Насилия над собой он не терпел ни в каком виде, даже робкие упреки выводили его из себя и обычно приводили к разрыву. А уж подобного обращения он тем более не снес бы ни от кого... до сегодняшнего дня. Н-да, укатали, похоже, Сивку крутые горки. Теперь нужно срочно придумать что-то такое, что не оттолкнуло бы от него Ирину. Или - рассказать правду? Невозможно, он и так слишком запутался. Лучший вариант: признаться в излишней слабости к женскому полу. И сказать, что Марианна может все рассказать его жене. А тут такое начнется! Да, именно такую версию и надо излагать. Ревнивая жена и ходок - классическое сочетание, тема для тысячи анекдотов и повод для десятков тысяч семейных драм и трагедий.
Через час Ирина затормозила, потянулась и сказала:
- Ну, меняемся местами. Ты уже придумал, чем тебя может шантажировать Марианна?
- Да хотя бы тобой, - уже почти спокойно ответил Александр Николаевич, усаживаясь за руль. - Расскажет жене, дальше, наверное, объяснять не надо.
- Почему же до сих пор ничего не рассказывала? Только не говори, что я - твое первое падение в безупречной супружеской жизни.
- Наверное, до сих пор рассчитывать было не на что. А теперь думает, что за молчание ей могут и заплатить.
- А платить, конечно, буду я? - прищурилась Императрица. - Нечто вроде этого я и предполагала. Нет, миленький, я плачу только за свои прихоти, а не за чужую дурость. Если хочешь знать, малютку нужно просто убить. И концы в воду.
- Какие концы? В какую воду? Ты с ума сошла, Ирина!
- Вовсе нет. Нормальна, как никогда.
- И кто же будет... убивать? Ведь это тоже... денег стоит.
Ирина как-то по-девчоночьи хихикнула:
- Ты что, думаешь, я буду киллеров нанимать? Умора, вот умора! Ты и убьешь, - закончила она уже совершенно серьезно. - А труп бросим тут вот, в лесу. Оттащим подальше от дороги - до весны не хватятся. Места тут не слишком людные.
- А если найдут?
- Тогда тебя, наверное, посадят.
Руль в руках Александра Николаевича дернулся, машина вильнула, раздался грохот, скрежет металла, потом все стихло. Императрица пошевелилась на сидении, подвигала руками и ногами, ощупала голову.
- Вроде цела, - сказала она. - Ты как?
У Александра Николаевича была поранена рука, но не слишком сильно, так - средней величины порез. Марианне повезло меньше: от толчка она упала между сидениями вперед и, по-видимому, угодила головой в коробку передач в машине этой марки невероятно "навороченную". Императрица осторожно приподняла голову девушки: висок был пробит, по щеке стекала тонкая струйка крови, которая уже начала свертываться. Ирина отпустила Марианну и закурила. Рука её при этом даже не дрогнула.
- Ну, вот, - будничным голосом сказала она, - ты её и убил. На моих глазах. Санаторий отменяется.
- Я никого не убивал! - истерично закричал Александр Николаевич. - Я её пальцем не тронул! Это все твои идеи, твои игры с наркотиками, твои дурацкие шуточки! Ты, ты предлагала её убить! Ты и будешь отвечать!
Императрица посмотрела на него с холодным любопытством, не проявляя даже тени нервозности:
- Так. Ты, оказывается, ещё больший слизняк, чем все остальные. Тоже мне, герой-любовник. Ладно, расслабься. Попробую уладить дело.
Она снова достала мобильный телефон:
- Папик, это я. У меня проблема. Нет, по телефону объяснить не могу. Ну, в общих чертах, произошла авария. Я, кажется, цела... Да, я тебе наврала, мы поехали совсем в другую сторону... Сейчас? Километрах в десяти от Боровска, проселок через лес. Да, буду ждать. Вот и хорошо, я же знала, что на тебя можно положиться. Пока. Да, поторопись, скоро стемнеет, а я не люблю темноту. Все, конец связи.
Императрица убрала телефон, закурила очередную сигарету и сладко потянулась.
- Вот и все, остается только подождать... Да, и оттащить нашу красотку подальше в лес, в Москву её везти я не собираюсь. Пропала - и пропала. Да и кто она была? Никто. А никого не ищут.
- Но ведь её последнее время видели рядом с тобой, - несмело сказал Александр Николаевич, холодея от одной мысли о том, что придется касаться мертвого тела. А потом надо будет возвращаться в Москву, по-прежнему встречаться с Ириной, жить, как ни в чем не бывало... Господи, в какой же кошмар он вляпался!
- Рядом с тобой её тоже видели, - отпарировала Императрица. - Как и меня, впрочем. Ты же её любовник, а я - только подруга. Интересно было бы послушать твои объяснения следователю. Ты преспокойно улегся в постель к подруге твоей любовницы, причем на её глазах, да ещё снабжал наркотиками. Красивый букет получается. Лет на пятнадцать, если хорошего адвоката нанять.
- А у тебя... - начал было он, но Ирина резко его оборвала:
- А у меня и адвокаты прекрасные, и денег навалом, только тебя это мало касается. Или ты хочешь, чтобы я ещё и адвоката тебе оплачивала? В перечне услуг альфонсов такая графа не значится.
- Как ты смеешь... - взвился Александр Николаевич, но Императрица снова перебила его:
- А кто же ты, деточка? Может, другим бабам ты и платил - Марианна мне кое что рассказывала о твоей щедрости. Но что касается меня... Ладно, замнем для ясности. Давай, пошевеливайся, надо труп вытащить из машины. Да двигайся же, черт тебя побери! Помощникам моего супруга совершенно не обязательно видеть, кого именно ты укокошил.
С огромным трудом, превозмогая страх и брезгливость, Александр Николаевич выволок оказавшееся вдруг страшно тяжелым тело Марианны из "Джипа" и положил на обочину. Императрица достала из "бардачка" тонкие перчатки, натянула их на руки и скомандовала:
- Бери её за плечи, а я возьму за ноги. И вперед, за мной. Ногами вперед.
Его передернуло от неуместной и циничной двусмысленности, он едва сдержался, чтобы не послать эту выхоленную, самоуверенную стерву по хорошо известному в России адресу, но... что потом? Она же просто бросит его со всеми проблемами, да ещё и милицию натравит, с неё станется. А может... А может стукнуть её сейчас камнем по голове, сесть в "Джип" - и ищи ветра в поле. Где один труп - там и два. Дурак, она же сообщила супругу, где находится, его молодчики перевернут окрестности в радиусе десяти километров, да ещё километр под землей проверят - на всякий случай. Нет, нельзя её убивать... Да разве он сможет - убить?
Они отнесли Марианну за невысокий кустарник метрах в двадцати от дороги. Ирина кивком указала на небольшой, полузаросший ров в земле по-видимому, остаток окопа, которых в этих местах когда-то было видимо-невидимо.
- Туда. И присыпь её чем-нибудь. Ветками, что ли. Или листьями... А я пойду в машину.
Она уже сделала несколько шагов по направлению к дороге, как вдруг остановилась и через плечо бросила:
- Сумочку её проверь. Не хватало, чтобы эта шлюшка паспорт с собой таскала. Или твою фотографию...
Ремешок маленькой, модной сумочки был плотно обернут вокруг кисти Марианны. Преодолевая брезгливость, Александр Николаевич освободил сумку, открыл её и убедился, что Императрица, как всегда, была права: паспорт там лежал. Но больше ничего интересного не обнаружилось, кроме ключей, которые он тут же забросил подальше в кусты. Поднес к паспорту зажигалку и внимательно проследил, как пламя превращает основной документ бывшего советского, а ныне российского гражданина в кучку пепла. Вот и все. Прощай, Марианна...
К машине он возвращался так, будто к каждой ноге у него было привязано по ядру. Не хотелось видеть Императрицу, говорить с ней, вообще ничего не хотелось. Кроме одного: каким-то волшебным образом оказаться в собственной комнате и обнаружить, что весь этот кошмар ему просто приснился. Бред. Игра больного воображения. Но волшебства не произошло, только разговаривать с Ириной ему не пришлось. То, что он несколько минут назад бессознательно воспринял как стрекот какого-то насекомого, превратилось в треск, а потом в гул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63