При его росте он запросто мог бы играть центрового где-нибудь в НБА, правда, он был для этого дела слишком белый.
— Здравствуйте, сеньор Родригес, — сказал он, осторожно протягивая лапу, которая, будучи сложена в кулак, превышала объем головы пятилетнего ребенка. При этом казалось, что он чувствует себя не в своей тарелке.
— Здравствуйте. — Я не очень рассчитывал, что рукопожатие окажется таким осторожным. — Как обстановка, сеньор Убеда?
— Все в порядке, — ответил он словно бы перед адмиралом. — Сейчас подключат дополнительную катушку кабеля, и можно будет продолжать движение. Саперы уже пошли вперед. У них есть «уоки-токи», и они каждые полчаса выходят на связь.
— Долго еще до следующего сеанса?
— Минут десять, — ответил Убеда. — Сейчас все узнаем…
Он оказался прав. Мы действительно все узнали, и даже раньше, чем через десять минут. Рация захрипела, и взволнованный голос сообщил:
— Сеньор субофисиаль! Проход перекрыт стальным щитом. Какие будут указания?
— Какие будут указания? — Убеда с интересом посмотрел на меня.
ПО ОТЦОВСКОЙ ШПАРГАЛКЕ
Как всякий двоечник, которого вопрос учителя застал врасплох, я начал крутиться, тянуть время , чтобы незаметно глянуть в шпаргалку. Шпаргалка у меня действительно была. Кроме того, были три ключа от сейфа и четыре перстня Аль-Мохадов. Все это лежало в маленьком кармашке под мышкой гидрокостюма. Пока я еще не слишком хорошо знал сеньора Убеду, чтобы показывать ему главный секретный документ. Наверняка лучше было бы, если бы отец все зарядил мне прямо в память. Интересно, почему он этого не сделал?
— Спросите, как там насчет мин? — Это было первое, что пришло мне в голову.
Убеда спросил. Из рации прохрюкали, что мин не обнаружили и вроде бы их нет вообще.
— Идемте, посмотрим на месте, — сказал я. Это был еще один способ выиграть время.
Пошли большим и дружным коллективом. Впереди шли связисты, разматывавшие телефонный кабель, за ними Убеда, я, Бетти с Таней и трое бойцов из охраны Эухении. Украдкой в полутемном туннеле я достал кусочек бумаги, запаянный в пленку, и глянул в эту шпаргалку.
Я, еще получая ее, удивился, насколько она небольшая, но как-то не удосужился прочитать. А сейчас изумился еще больше: листок был просто-напросто чистый. Во всяком случае, мне так показалось сначала. Первой мыслью было подключить телефон, позвонить отцу и сказать, что я сам люблю шутить, но не так же… Однако в этот момент мне удалось разглядеть буковки, оттиснутые по краю полиэтиленовой упаковки. Написано было по-русски: «Отрежь и достань». До меня как-то не дошло, что от этого может измениться, но я все-таки исполнил это пожелание, то есть вынул нож, надрезал упаковку и вытянул из нее листок бумаги.
Произошло небольшое чудо, вполне объяснимое, наверно, с точки зрения химии. На абсолютно белом листке появились два слова, уже хорошо мне знакомых: «Бронированный труп». Едва мои глаза прочли эти слова, а мозг воспринял их значение, как я отчетливо уловил знакомый «щелчок» в голове: распаковывался очередной архивированный файл в моей памяти.
Правда, на сей раз он не стал ни менять мое сознание, ни заменять естественную реальность искусственной. Просто-напросто я стал знать все, что должен был знать. Теперь я мог спокойно обойтись без мозгов Бетти и Кармелы (но не без их пальцев).
Из всей массы полезных сведений, которые появились в моей голове, на данный момент мне понадобилось одно: как пройти через щит? Тем более что вся группа уже подошла к этому месту.
Саперы с удовольствием осветили фонарями ребристую стальную стену.
— Вот, сеньор субофисиаль, — пояснил один из них, — сами видите, ничего… Никакого рубильника, никаких выключателей.
— Он толстый? — спросил Убеда.
— Пробовали проверить сверлом, — сообщил минер, указывая на небольшой перфоратор с движком от бензопилы. — Не берет. Броня очень прочная и, похоже, многослойная. С этой стороны сильно закаленная, а глубже — вязкая. Нужна алмазная насадка. А толщина, если прикинуть на звук, не меньше полуметра. Без обрушения свода не взорвем, говорю сразу.
Убеда посмотрел на меня. Я — на Бетти. Эти сведения должны были быть в ее памяти. Конечно, может, и стоило сразу показать, что я человек осведомленный, но мне было любопытно посмотреть, как поведет себя «биологическая мать» нынешней Татьяны Артемьевны.
— Они что, хотят узнать, как открыть эти ворота? — спросила Бетти
по-английски. Тут я очень вовремя вспомнил, что ни Бетти, ни Таня испанскогоне знают.
— Да, — ответил я. — А вы знаете?
— Переведите им, что надо отсчитать три тюбинга от гравия и пять от ворот. Если стоять лицом к щиту, то по левой стороне.
Я перевел, субофисиаль лично начал считать:
— Уно, дос, трес…
Нашли нужный тюбинг, и Бетти пояснила:
— Постучите по нему молотком и отбейте цемент, которым замаскированы клеммы.
Стукнули раз, другой, и с внутренней стороны тюбинга отвалился кусок цемента. Под ним оказались две небольшие дырочки, высверленные в бетоне. Из дырочек торчали два проводка в резиновой изоляции, концы которых были заплавлены в каучук.
— Зачистите концы проводов, — перевел я распоряжение Бетти, — и подключите подрывную машинку…
Подключили. Я знал, что будет дальше, точнее, что должно быть дальше, но старательно делал вид, будто все, что говорит Бетти, для меня неизвестно.
— Покрутите машинку и нажмите кнопку.
Подводные диверсанты это, конечно, умели. Правда, наверно, мама им еще вдетстве объясняла, что перед тем, как нажать кнопку подрывной машинки, надо прикинуть, насколько далеко ты находишься от места будущего взрыва. Именно поэтому минер вопросительно посмотрел на тетю Бетти: «Ты ничего не забыла, мамаша?»
— Нажимайте, нажимайте! — сказала Бетти, но морячок явно дрейфил.
Я решил нажать сам. Конечно, никакого взрыва не произошло, только где-то «под полом» что-то несильно хлопнуло. Должно быть, сработали пиропатроны, убирающие какие-нибудь стопоры из механизма опускания щита.
После хлопка послышался низкий железный гул, и щит, ворохнувшись, стал неторопливо опускаться в паз, располагавшийся поперек железнодорожного пути. Однако, когда эта чудовищная махина полностью освободила проход, обнаружилось, что на верхней кромке щита укреплены обрезки рельсов и, будь у нас под рукой вагонетка, можно было бы без хлопот ехать — обрезки точно, с двухмиллиметровым зазором, состыковались с рельсовым путем. Толщина же броневого щита оказалась даже больше, чем прикидывали минеры — верных 70 сантиметров. Этакую броню не возьмет даже кумулятивная граната из безоткатной пушки. Пожалуй, скорее удалось бы завалить туннель на протяжении нескольких сотен метров, чем своротить этот щит…
Прежде чем продолжить движение, все, кроме минеров, отошли от щита метров на полсотни. Какие-либо сюрпризы могли оказаться сразу за щитом.
Саперы пошли вперед, а телефонисты связались с «Дороти».
— Прошли первый щит, — доложил я отцу.
— Бетти сработала? — поинтересовался Чудо-юдо.
— Да.
— С почином. Ползите дальше. Жду доклада.
Минеры шли не торопясь и очень обстоятельно приглядывались к гравию. Запрятать в него мину было очень просто. Я сразу вспомнил свое путешествие по минам на острове Сан-Фернандо, когда едва уцелел, и понял, что с этими профи мне, конечно, не тягаться. Мне на Сан-Фернандо просто повезло, когда я зацепил проволочку мины с полностью корродированным взрывателем. Кроме того, я прозевал несколько мин, рассчитанных на детонацию… Бог хранил, наверное, если он, конечно, имеется. А вот бойцы Убеды свое дело знали четко. Каждый шаг вперед делали, только прощупав все до миллиметра, осмотрев все бугорочки и вмятинки в балласте. Эти уж точно никакой проволочки не проглядели бы, ни один «усик» не прохлопали бы. Не знаю, была ли у них поговорка насчет того, что сапер ошибается один раз в жизни, но то, что они ее на практике усвоили
— это точно.
Поэтому шли они достаточно долго, и прошел почти час, прежде чем мы смогли последовать за ними, ибо Чудо-юдо приказал выдерживать дистанцию минимум в полтораста метров.
В принципе, конечно, они вполне могли идти быстрее. Туннель, по тем сведениям, которые заложил мне в башку Чудо-юдо, люди Лопеса не минировали. Его могли заминировать только те, кто сумел бы пробраться сюда намного позже. То есть либо «джикеи», либо Сарториус с Брауном. Шансов на это было немного, но кто его знает…
Часа три-четыре, не меньше, мы медленно двигались следом за саперами. Устали не столько физически, сколько от тягомотины. Чудо-юдо несколько раз звонил сам, но не поторапливал, а только интересовался, как дела. Наконец кое-как добрались до следующего препятствия. Внешне оно выглядело так же, как и предыдущее.
— Сеньор субофисиаль! — доложил старший из минеров по «уоки-токи». — Вышли к развилке. От стрелки по прямой — стальной щит, вправо — туннель с надписью «Проезда нет». На том же месте, где в первый раз обнаружили клеммы. Будем работать?
— Нет! — строго сказал я Убеде. — Только с разрешения сеньоры Мэллори…
Я хорошо знал, что щит нельзя открывать ни в коем случае. За ним был мощный плывун, целая река грязи, воды, камней, которая может в самое короткое время хлынуть в туннель. Возможно, нам даже не удалось бы добежать до «горки», где мы повстречались с Убедой. Тем не менее я сделал вид, будто и об этом не знаю, и спросил миссис Мэллори, как поступить.
— Только не вздумайте открывать щит! — воскликнула она. — Надо идти вправо, не обращая внимания на ту надпись…
Это был неплохой тест. Теперь я понял, что если «жена» и «теща»
приготовили мне сюрприз, то он не будет коллективным самоубийством.Появилась уверенность, что по крайней мере «туда» мы дойдем живыми.
Саперы повернули вправо, мы двинулись следом. По идее, оставалось пройти еще триста метров, где туннель завершался у подземного вокзала. Там была целая система препятствий, преодолеть которые было отнюдь не просто.
Пришли мы туда еще через полтора часа. Все это время промолчали. Я блюл начальственный авторитет, Убеда, как старый служивый, считал, что его дело отвечать, когда начальство спрашивает, а когда не спрашивает, то помалкивать. Бойцы Эухении явно жалели, что вызвались на эту работу. Чем глубже мы забирались в подземное царство, тем больше опаски и откровенного страха было у них на лицах. Если они еще до сих пор не драпанули, то лишь потому, что боялись потеряться. Таня и Бетти тоже не разговаривали, даже между собой. Я все еще не мог догадаться, чем они хотят нас удивить, но старался пока об этом не думать. Вокзал особо не отличался от всех остальных подземных перронов на здешних станциях. Отличие было только в том, что попытка открыть выход с перрона обычным пультом управления, не то что самодельным, какой был у Брауна, а даже и «родным», какой имелся у Эухении, немедленно привела бы к взрыву. В туннель выстреливался снаряд — баллон со сжатым газом, который быстро растекался по туннелю и через несколько секунд взрывался. Последствия такого взрыва мне были хорошо известны. Во время боя в подземельях «Горного шале» меня спасло только чудо.
— Слово за вами, миссис Мэллори или, может быть, за вашей дочерью? — Мне было хорошо известно, что о том, как открыть выход с перрона, знает только Бетти, но я не хотел даже намеками открывать карты.
— Стоя лицом к тупику, — произнесла Бетти каким-то сомнамбулическим тоном, — надо взойти на правую платформу и отсчитать десять мраморных плиток от тупикового края по горизонтали и пять по вертикали.
После того как я перевел эту инструкцию, Убеда благополучно нашел искомую плитку.
— В левом верхнем углу должна просматриваться диагональная трещинка, замазанная цементом, — продолжала вещать Бетти. — Надо расковырять цемент и вынуть уголок плитки.
Убеда своим водолазным ножом исполнил все необходимые действия и вынул небольшой кусочек мрамора в форме неправильного треугольника.
— Теперь нужно постучать по цементу и сбить верхний слой. Под ним откроется углубление, в котором расположена кнопка черного цвета.
Сделали. Ясно, что кнопки придуманы для того, чтобы их нажимать. Однако человек, который, один раз нажав кнопку, прождал бы больше пяти секунд, дождался бы все того же объемного взрыва. Эту кнопку надо было нажать три раза подряд в течение этих самых пяти секунд. Только после третьего нажатия взрыв отменялся.
Это был очень опасный момент. Убеда уже потянулся большим пальцем к кнопке, и мне стоило больших усилий, чтобы не заорать: «Куда лезешь, коз-зел!» или что-то в этом роде. Самое главное, что сгоряча я мог крикнуть это на русском языке, которого пример-субофисиаль в своей школе мичманов, поди-ка, не проходил. Он бы с перепугу нажал, и через пять секунд от нас одни головешки бы остались.
— Не спешите, сеньор Убеда, — сказал я очень спокойненько. — Давайте дослушаем сеньору…
После того как Бетти, несколько перетрусившая, сбивчиво начала объяснять мне, каким образом надо нажимать кнопку, я достаточно доходчиво пересказал все это Убеде, отчего старый воин едва не выпал в осадок и извиняющимся голосом заметил:
— Я осел…
Само собой, что руки от кнопки он тут же убрал и предоставил мне совершать эту интеллигентную работу. Это было немного волнительно, ибо я хорошо сознавал, что у кнопок есть одно нехорошее свойство: слишком быстрое и короткое нажатие может не замкнуть нужную цепь, и тогда, даже если оставшиеся два раза кнопка сработает, нам от этого легче не станет. Я примерился и нажал, четко рассчитав время — по полторы секунды на каждое нажатие. После этого я еще полсекунды ждал: не шандарахнет ли? Но нет, обошлось. Послышался только легкий щелчок, гудение, и одна из плиток неподалеку от кнопки отворилась как дверца.
Под этой плиткой находился небольшой компьютер. На клавиатуре было только одиннадцать кнопок — цифры от 0 до 9 и «ENTER». На экране дисплея белым по черному светилось только одно слово «CODE». Около этого слова мигал курсор.
— 783, — быстро подсказала Бетти.
Я нажал цифры и «ENTER». После этого на экране исчезли прежняя надпись и цифры, которые я ввел в компьютер, но зато появилось несколько строчек текста:
«Многоуважаемый дон Педро Лопес!
Вам предстоит принять важное решение. Соберитесь с мыслями, еще раз взвесьте все «за» и «против». Еще и еще раз подумайте — ведь Вы определяете свою судьбу на всю оставшуюся жизнь. Оцените тех, кто будет удостоен чести сопровождать Вас на избранном пути, обратитесь за советом к Богу. У Вас есть 1 час на размышление.
Если Вы пожелаете продлить срок размышлений, то наберите еще раз 783 + «ENTER», и у Вас будет еще 1 час на размышление.
Если Вы утвердитесь в принятом решении, то Вы должны набрать цифру 1 (на дисплее появится слово «RESOLUTION») + «ENTER» и в течение 30 секунд с момента введения команды ввести известный Вам шифр, активизирующий Главный компьютер.
Если Вы откажетесь от первоначально намечавшегося, то Вам надлежит ввести цифру 0 (на дисплее появится слово «ANTI») + «ENTER» и сесть в вагон, который доставит Вас обратно в зону «Зеро».
БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ! Если, набрав «RESOLUTION» + «ENTER», Вы не введете в установленный срок шифр Главного компьютера или допустите ошибку, то в правом верхнем углу возникнет изображение «Веселого Роджера» (череп и кости) и мигающая надпись «MYSTAKE»! После этого у Вас будет еще 10 секунд на то, чтобы ввести правильный шифр. Если Вы и за это время не сможете выполнить эту операцию, будет автоматически включена система защиты объекта от несанкционированного проникновения».
Я вполне готов был подумать и час, и два, и три после прочтения этого пособия для самоубийц. Во всяком случае, тут же набирать «RESOLUTION» + «ENTER», а затем тот код, что был у меня в голове, я вовсе не торопился. На весьма оптимистический лад настраивало замечание об определении своей судьбы «на всю оставшуюся жизнь». Этот пассаж, мягко говоря, намекал, что, забравшись в «объект», дон Педро и все, кого он удостоил чести «сопровождать» себя, должны были наплевать и забыть про обратную дорогу. А мне как-то не очень хотелось провести в подземелье лет сорок жизни, ибо я рассчитывал при благоприятном стечении обстоятельств помереть после семидесяти. Впрочем, я ведь приперся сюда не по собственной воле, и не корысти ради, и даже не волею пославшей мя жены. Меня сюда отправил Чудо-юдо, и вовсе не за тем, чтобы я по часу думал. Ему нужен был фонд О'Брайенов, а не мои размышления и сомнения.
— Ну, — спросил я, обращаясь к Бетти, — будем набирать?
— Набирайте, — кивнула Бетти, поглядев на Таню. Та ответила чуть заметным кивочком, который мог означать разное… Мне это перемигивание мамы с дочкой не шибко понравилось. Тем не менее нужно было рисковать — никуда не денешься.
Я нажал на «единицу» и «ENTER». Послание исчезло, зато появилась крупная надпись: «RESOLUTION — GENERAL CODE», в конце которой нервно замигали одиннадцать точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Здравствуйте, сеньор Родригес, — сказал он, осторожно протягивая лапу, которая, будучи сложена в кулак, превышала объем головы пятилетнего ребенка. При этом казалось, что он чувствует себя не в своей тарелке.
— Здравствуйте. — Я не очень рассчитывал, что рукопожатие окажется таким осторожным. — Как обстановка, сеньор Убеда?
— Все в порядке, — ответил он словно бы перед адмиралом. — Сейчас подключат дополнительную катушку кабеля, и можно будет продолжать движение. Саперы уже пошли вперед. У них есть «уоки-токи», и они каждые полчаса выходят на связь.
— Долго еще до следующего сеанса?
— Минут десять, — ответил Убеда. — Сейчас все узнаем…
Он оказался прав. Мы действительно все узнали, и даже раньше, чем через десять минут. Рация захрипела, и взволнованный голос сообщил:
— Сеньор субофисиаль! Проход перекрыт стальным щитом. Какие будут указания?
— Какие будут указания? — Убеда с интересом посмотрел на меня.
ПО ОТЦОВСКОЙ ШПАРГАЛКЕ
Как всякий двоечник, которого вопрос учителя застал врасплох, я начал крутиться, тянуть время , чтобы незаметно глянуть в шпаргалку. Шпаргалка у меня действительно была. Кроме того, были три ключа от сейфа и четыре перстня Аль-Мохадов. Все это лежало в маленьком кармашке под мышкой гидрокостюма. Пока я еще не слишком хорошо знал сеньора Убеду, чтобы показывать ему главный секретный документ. Наверняка лучше было бы, если бы отец все зарядил мне прямо в память. Интересно, почему он этого не сделал?
— Спросите, как там насчет мин? — Это было первое, что пришло мне в голову.
Убеда спросил. Из рации прохрюкали, что мин не обнаружили и вроде бы их нет вообще.
— Идемте, посмотрим на месте, — сказал я. Это был еще один способ выиграть время.
Пошли большим и дружным коллективом. Впереди шли связисты, разматывавшие телефонный кабель, за ними Убеда, я, Бетти с Таней и трое бойцов из охраны Эухении. Украдкой в полутемном туннеле я достал кусочек бумаги, запаянный в пленку, и глянул в эту шпаргалку.
Я, еще получая ее, удивился, насколько она небольшая, но как-то не удосужился прочитать. А сейчас изумился еще больше: листок был просто-напросто чистый. Во всяком случае, мне так показалось сначала. Первой мыслью было подключить телефон, позвонить отцу и сказать, что я сам люблю шутить, но не так же… Однако в этот момент мне удалось разглядеть буковки, оттиснутые по краю полиэтиленовой упаковки. Написано было по-русски: «Отрежь и достань». До меня как-то не дошло, что от этого может измениться, но я все-таки исполнил это пожелание, то есть вынул нож, надрезал упаковку и вытянул из нее листок бумаги.
Произошло небольшое чудо, вполне объяснимое, наверно, с точки зрения химии. На абсолютно белом листке появились два слова, уже хорошо мне знакомых: «Бронированный труп». Едва мои глаза прочли эти слова, а мозг воспринял их значение, как я отчетливо уловил знакомый «щелчок» в голове: распаковывался очередной архивированный файл в моей памяти.
Правда, на сей раз он не стал ни менять мое сознание, ни заменять естественную реальность искусственной. Просто-напросто я стал знать все, что должен был знать. Теперь я мог спокойно обойтись без мозгов Бетти и Кармелы (но не без их пальцев).
Из всей массы полезных сведений, которые появились в моей голове, на данный момент мне понадобилось одно: как пройти через щит? Тем более что вся группа уже подошла к этому месту.
Саперы с удовольствием осветили фонарями ребристую стальную стену.
— Вот, сеньор субофисиаль, — пояснил один из них, — сами видите, ничего… Никакого рубильника, никаких выключателей.
— Он толстый? — спросил Убеда.
— Пробовали проверить сверлом, — сообщил минер, указывая на небольшой перфоратор с движком от бензопилы. — Не берет. Броня очень прочная и, похоже, многослойная. С этой стороны сильно закаленная, а глубже — вязкая. Нужна алмазная насадка. А толщина, если прикинуть на звук, не меньше полуметра. Без обрушения свода не взорвем, говорю сразу.
Убеда посмотрел на меня. Я — на Бетти. Эти сведения должны были быть в ее памяти. Конечно, может, и стоило сразу показать, что я человек осведомленный, но мне было любопытно посмотреть, как поведет себя «биологическая мать» нынешней Татьяны Артемьевны.
— Они что, хотят узнать, как открыть эти ворота? — спросила Бетти
по-английски. Тут я очень вовремя вспомнил, что ни Бетти, ни Таня испанскогоне знают.
— Да, — ответил я. — А вы знаете?
— Переведите им, что надо отсчитать три тюбинга от гравия и пять от ворот. Если стоять лицом к щиту, то по левой стороне.
Я перевел, субофисиаль лично начал считать:
— Уно, дос, трес…
Нашли нужный тюбинг, и Бетти пояснила:
— Постучите по нему молотком и отбейте цемент, которым замаскированы клеммы.
Стукнули раз, другой, и с внутренней стороны тюбинга отвалился кусок цемента. Под ним оказались две небольшие дырочки, высверленные в бетоне. Из дырочек торчали два проводка в резиновой изоляции, концы которых были заплавлены в каучук.
— Зачистите концы проводов, — перевел я распоряжение Бетти, — и подключите подрывную машинку…
Подключили. Я знал, что будет дальше, точнее, что должно быть дальше, но старательно делал вид, будто все, что говорит Бетти, для меня неизвестно.
— Покрутите машинку и нажмите кнопку.
Подводные диверсанты это, конечно, умели. Правда, наверно, мама им еще вдетстве объясняла, что перед тем, как нажать кнопку подрывной машинки, надо прикинуть, насколько далеко ты находишься от места будущего взрыва. Именно поэтому минер вопросительно посмотрел на тетю Бетти: «Ты ничего не забыла, мамаша?»
— Нажимайте, нажимайте! — сказала Бетти, но морячок явно дрейфил.
Я решил нажать сам. Конечно, никакого взрыва не произошло, только где-то «под полом» что-то несильно хлопнуло. Должно быть, сработали пиропатроны, убирающие какие-нибудь стопоры из механизма опускания щита.
После хлопка послышался низкий железный гул, и щит, ворохнувшись, стал неторопливо опускаться в паз, располагавшийся поперек железнодорожного пути. Однако, когда эта чудовищная махина полностью освободила проход, обнаружилось, что на верхней кромке щита укреплены обрезки рельсов и, будь у нас под рукой вагонетка, можно было бы без хлопот ехать — обрезки точно, с двухмиллиметровым зазором, состыковались с рельсовым путем. Толщина же броневого щита оказалась даже больше, чем прикидывали минеры — верных 70 сантиметров. Этакую броню не возьмет даже кумулятивная граната из безоткатной пушки. Пожалуй, скорее удалось бы завалить туннель на протяжении нескольких сотен метров, чем своротить этот щит…
Прежде чем продолжить движение, все, кроме минеров, отошли от щита метров на полсотни. Какие-либо сюрпризы могли оказаться сразу за щитом.
Саперы пошли вперед, а телефонисты связались с «Дороти».
— Прошли первый щит, — доложил я отцу.
— Бетти сработала? — поинтересовался Чудо-юдо.
— Да.
— С почином. Ползите дальше. Жду доклада.
Минеры шли не торопясь и очень обстоятельно приглядывались к гравию. Запрятать в него мину было очень просто. Я сразу вспомнил свое путешествие по минам на острове Сан-Фернандо, когда едва уцелел, и понял, что с этими профи мне, конечно, не тягаться. Мне на Сан-Фернандо просто повезло, когда я зацепил проволочку мины с полностью корродированным взрывателем. Кроме того, я прозевал несколько мин, рассчитанных на детонацию… Бог хранил, наверное, если он, конечно, имеется. А вот бойцы Убеды свое дело знали четко. Каждый шаг вперед делали, только прощупав все до миллиметра, осмотрев все бугорочки и вмятинки в балласте. Эти уж точно никакой проволочки не проглядели бы, ни один «усик» не прохлопали бы. Не знаю, была ли у них поговорка насчет того, что сапер ошибается один раз в жизни, но то, что они ее на практике усвоили
— это точно.
Поэтому шли они достаточно долго, и прошел почти час, прежде чем мы смогли последовать за ними, ибо Чудо-юдо приказал выдерживать дистанцию минимум в полтораста метров.
В принципе, конечно, они вполне могли идти быстрее. Туннель, по тем сведениям, которые заложил мне в башку Чудо-юдо, люди Лопеса не минировали. Его могли заминировать только те, кто сумел бы пробраться сюда намного позже. То есть либо «джикеи», либо Сарториус с Брауном. Шансов на это было немного, но кто его знает…
Часа три-четыре, не меньше, мы медленно двигались следом за саперами. Устали не столько физически, сколько от тягомотины. Чудо-юдо несколько раз звонил сам, но не поторапливал, а только интересовался, как дела. Наконец кое-как добрались до следующего препятствия. Внешне оно выглядело так же, как и предыдущее.
— Сеньор субофисиаль! — доложил старший из минеров по «уоки-токи». — Вышли к развилке. От стрелки по прямой — стальной щит, вправо — туннель с надписью «Проезда нет». На том же месте, где в первый раз обнаружили клеммы. Будем работать?
— Нет! — строго сказал я Убеде. — Только с разрешения сеньоры Мэллори…
Я хорошо знал, что щит нельзя открывать ни в коем случае. За ним был мощный плывун, целая река грязи, воды, камней, которая может в самое короткое время хлынуть в туннель. Возможно, нам даже не удалось бы добежать до «горки», где мы повстречались с Убедой. Тем не менее я сделал вид, будто и об этом не знаю, и спросил миссис Мэллори, как поступить.
— Только не вздумайте открывать щит! — воскликнула она. — Надо идти вправо, не обращая внимания на ту надпись…
Это был неплохой тест. Теперь я понял, что если «жена» и «теща»
приготовили мне сюрприз, то он не будет коллективным самоубийством.Появилась уверенность, что по крайней мере «туда» мы дойдем живыми.
Саперы повернули вправо, мы двинулись следом. По идее, оставалось пройти еще триста метров, где туннель завершался у подземного вокзала. Там была целая система препятствий, преодолеть которые было отнюдь не просто.
Пришли мы туда еще через полтора часа. Все это время промолчали. Я блюл начальственный авторитет, Убеда, как старый служивый, считал, что его дело отвечать, когда начальство спрашивает, а когда не спрашивает, то помалкивать. Бойцы Эухении явно жалели, что вызвались на эту работу. Чем глубже мы забирались в подземное царство, тем больше опаски и откровенного страха было у них на лицах. Если они еще до сих пор не драпанули, то лишь потому, что боялись потеряться. Таня и Бетти тоже не разговаривали, даже между собой. Я все еще не мог догадаться, чем они хотят нас удивить, но старался пока об этом не думать. Вокзал особо не отличался от всех остальных подземных перронов на здешних станциях. Отличие было только в том, что попытка открыть выход с перрона обычным пультом управления, не то что самодельным, какой был у Брауна, а даже и «родным», какой имелся у Эухении, немедленно привела бы к взрыву. В туннель выстреливался снаряд — баллон со сжатым газом, который быстро растекался по туннелю и через несколько секунд взрывался. Последствия такого взрыва мне были хорошо известны. Во время боя в подземельях «Горного шале» меня спасло только чудо.
— Слово за вами, миссис Мэллори или, может быть, за вашей дочерью? — Мне было хорошо известно, что о том, как открыть выход с перрона, знает только Бетти, но я не хотел даже намеками открывать карты.
— Стоя лицом к тупику, — произнесла Бетти каким-то сомнамбулическим тоном, — надо взойти на правую платформу и отсчитать десять мраморных плиток от тупикового края по горизонтали и пять по вертикали.
После того как я перевел эту инструкцию, Убеда благополучно нашел искомую плитку.
— В левом верхнем углу должна просматриваться диагональная трещинка, замазанная цементом, — продолжала вещать Бетти. — Надо расковырять цемент и вынуть уголок плитки.
Убеда своим водолазным ножом исполнил все необходимые действия и вынул небольшой кусочек мрамора в форме неправильного треугольника.
— Теперь нужно постучать по цементу и сбить верхний слой. Под ним откроется углубление, в котором расположена кнопка черного цвета.
Сделали. Ясно, что кнопки придуманы для того, чтобы их нажимать. Однако человек, который, один раз нажав кнопку, прождал бы больше пяти секунд, дождался бы все того же объемного взрыва. Эту кнопку надо было нажать три раза подряд в течение этих самых пяти секунд. Только после третьего нажатия взрыв отменялся.
Это был очень опасный момент. Убеда уже потянулся большим пальцем к кнопке, и мне стоило больших усилий, чтобы не заорать: «Куда лезешь, коз-зел!» или что-то в этом роде. Самое главное, что сгоряча я мог крикнуть это на русском языке, которого пример-субофисиаль в своей школе мичманов, поди-ка, не проходил. Он бы с перепугу нажал, и через пять секунд от нас одни головешки бы остались.
— Не спешите, сеньор Убеда, — сказал я очень спокойненько. — Давайте дослушаем сеньору…
После того как Бетти, несколько перетрусившая, сбивчиво начала объяснять мне, каким образом надо нажимать кнопку, я достаточно доходчиво пересказал все это Убеде, отчего старый воин едва не выпал в осадок и извиняющимся голосом заметил:
— Я осел…
Само собой, что руки от кнопки он тут же убрал и предоставил мне совершать эту интеллигентную работу. Это было немного волнительно, ибо я хорошо сознавал, что у кнопок есть одно нехорошее свойство: слишком быстрое и короткое нажатие может не замкнуть нужную цепь, и тогда, даже если оставшиеся два раза кнопка сработает, нам от этого легче не станет. Я примерился и нажал, четко рассчитав время — по полторы секунды на каждое нажатие. После этого я еще полсекунды ждал: не шандарахнет ли? Но нет, обошлось. Послышался только легкий щелчок, гудение, и одна из плиток неподалеку от кнопки отворилась как дверца.
Под этой плиткой находился небольшой компьютер. На клавиатуре было только одиннадцать кнопок — цифры от 0 до 9 и «ENTER». На экране дисплея белым по черному светилось только одно слово «CODE». Около этого слова мигал курсор.
— 783, — быстро подсказала Бетти.
Я нажал цифры и «ENTER». После этого на экране исчезли прежняя надпись и цифры, которые я ввел в компьютер, но зато появилось несколько строчек текста:
«Многоуважаемый дон Педро Лопес!
Вам предстоит принять важное решение. Соберитесь с мыслями, еще раз взвесьте все «за» и «против». Еще и еще раз подумайте — ведь Вы определяете свою судьбу на всю оставшуюся жизнь. Оцените тех, кто будет удостоен чести сопровождать Вас на избранном пути, обратитесь за советом к Богу. У Вас есть 1 час на размышление.
Если Вы пожелаете продлить срок размышлений, то наберите еще раз 783 + «ENTER», и у Вас будет еще 1 час на размышление.
Если Вы утвердитесь в принятом решении, то Вы должны набрать цифру 1 (на дисплее появится слово «RESOLUTION») + «ENTER» и в течение 30 секунд с момента введения команды ввести известный Вам шифр, активизирующий Главный компьютер.
Если Вы откажетесь от первоначально намечавшегося, то Вам надлежит ввести цифру 0 (на дисплее появится слово «ANTI») + «ENTER» и сесть в вагон, который доставит Вас обратно в зону «Зеро».
БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ! Если, набрав «RESOLUTION» + «ENTER», Вы не введете в установленный срок шифр Главного компьютера или допустите ошибку, то в правом верхнем углу возникнет изображение «Веселого Роджера» (череп и кости) и мигающая надпись «MYSTAKE»! После этого у Вас будет еще 10 секунд на то, чтобы ввести правильный шифр. Если Вы и за это время не сможете выполнить эту операцию, будет автоматически включена система защиты объекта от несанкционированного проникновения».
Я вполне готов был подумать и час, и два, и три после прочтения этого пособия для самоубийц. Во всяком случае, тут же набирать «RESOLUTION» + «ENTER», а затем тот код, что был у меня в голове, я вовсе не торопился. На весьма оптимистический лад настраивало замечание об определении своей судьбы «на всю оставшуюся жизнь». Этот пассаж, мягко говоря, намекал, что, забравшись в «объект», дон Педро и все, кого он удостоил чести «сопровождать» себя, должны были наплевать и забыть про обратную дорогу. А мне как-то не очень хотелось провести в подземелье лет сорок жизни, ибо я рассчитывал при благоприятном стечении обстоятельств помереть после семидесяти. Впрочем, я ведь приперся сюда не по собственной воле, и не корысти ради, и даже не волею пославшей мя жены. Меня сюда отправил Чудо-юдо, и вовсе не за тем, чтобы я по часу думал. Ему нужен был фонд О'Брайенов, а не мои размышления и сомнения.
— Ну, — спросил я, обращаясь к Бетти, — будем набирать?
— Набирайте, — кивнула Бетти, поглядев на Таню. Та ответила чуть заметным кивочком, который мог означать разное… Мне это перемигивание мамы с дочкой не шибко понравилось. Тем не менее нужно было рисковать — никуда не денешься.
Я нажал на «единицу» и «ENTER». Послание исчезло, зато появилась крупная надпись: «RESOLUTION — GENERAL CODE», в конце которой нервно замигали одиннадцать точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64