А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Но можно надеяться, что они все-таки появятся — и тогда многое прояснится. А пока приведем важнейшее место из интервью:
«В один из вечеров, незадолго до ареста, мама и я пришли к нему. Антонина Казимировна извлекла из портфеля фотографию: в высоком худом человеке Михаил Николаевич узнал себя, а рядом с ним у братской могилы красных воинов стояла моя мама. Эту фотографию времен Гражданской войны я храню и сейчас.
Вскоре Михаил Николаевич был схвачен подручными Ежова, в июне 37-го расстрелян. Арестовали и маму, отвезли в Бутырскую тюрьму, и она, сорокалетняя, умерла под пытками, не подписав ни одного листа допроса».
Что же заставляет думать, что Барбэ являлась связной секретной организации Тухачевского? Несколько обстоятельств:
1. Она являлась комиссаром его армии еще в Гражданскую войну, следовательно, очень хорошо проверенным человеком. Людей такого рода отбирали единицами из тысяч. Они были нужны для всяких секретных поручений. Без таких людей не может быть никакой политики.
2. «Незадолго до ареста» (какого числа?) она посмела явиться к маршалу, зная, что он уже находится в опале, что за ним, за домом его установлена слежка. Надо было обладать громадным мужеством для подобных контактов.
3. Уж конечно, она явилась к Тухачевскому не для лирических воспоминаний, не для просмотра фотографий и разговора по их поводу. До того ли было маршалу?! Голова буквально висела на ниточке! Нужна очень серьезная причина для подобного визита. Скорее всего, она пришла или с запиской, или с устным сообщением от кого-то из единомышленников маршала (Гамарника, Блюхера и т.д.).
4. Ежов, имевший по должности в своих руках все материалы, которые касались Барбэ и Тухачевского, в этом во всяком случае не сомневался. Не сомневался он и в том, что она — связная для исключительно важных поручений. Отсюда и арест, отсюда, что вовсе невероятно, и пытки. Надо опубликовать эти материалы Ежова отдельной книгой.
5. Неслыханная стойкость, которую Барбэ проявила (достаточно вспомнить, как вели себя сам маршал и его соратники в подобных же обстоятельствах!), говорит с полной несомненностью о том, что: 1) она находилась в любовной связи с Тухачевским (только любовница может проявить такое феноменальное упорство!), 2) что выбирали ее очень долго и тщательно, с учетом замечательных качеств характера.
Правильны ли эти утверждения — покажет будущее. Пока же ясно одно: давно пора снять фальшивое «табу» и выпустить очень важную книгу (сначала статью), основанную на воспоминаниях и документах под названием «Женщины и Тухачевский». Рассмотрев всех женщин маршала, с которыми он находился в достаточно близких отношениях, надо выяснить, кто из них, помимо Барбэ, играл роль связных в его организации, которая, конечно же, существовала.
* * *
Барбэ была не единственной пассией Тухачевского. Другой любовницей являлась Павлова-Давыдова, служившая делопроизводителем в штабе дивизии Гая, входившей в армию Тухачевского в период Гражданской войны. Мужья у нее были люди незаурядные. Александр Васильевич Павлов (1880-14.08.1937) — комдив с 1935 г. Родом он из Одессы, из семьи служащего, кончил школу прапорщиков, участвовал в Первой мировой войне. Во время Гражданской войны на Восточном фронте командовал полком, бригадой, дивизией. Затем командовал 10-й армией, воевал с Деникиным и мятежными крестьянами Антонова. После Гражданской войны делал успешную карьеру: инспектор пехоты, командир корпуса, с 1930 г. — помощник инспектора пехоты РККА, начальник факультета и помощник начальника Академии им. М. Фрунзе. За военные заслуги имел два ордена Красного Знамени. Тухачевский в служебной характеристике аттестовал его так:
«Выдающийся работник. Обладает блестящим оперативным мышлением. Характера твердого и смелого. В походной жизни вынослив, искренне революционно настроен и предан Советской власти. Много работает в военно-научном деле. Вполне достоин и вполне подготовлен к должности командарма и командокра». («Воспоминания», с. 153.)
Вот жена этого Павлова встретилась впервые с Тухачевским в 1918 г., будучи штабным письмоводителем в отряде Гая (1887-1937), впоследствии организатора знаменитой Железной дивизии, командующего 1-й революционной армией, известного военачальника, профессора в Академии им. М. Фрунзе. И она и Тухачевский быстро оценили друг друга. Павлова была представлена его первой жене еще в ходе боевых действий (штаб 5-й армии размещался в городе Уфе). Она так вспоминает о поездке к Тухачевскому вместе с начдивом В.И. Павловским и адъютантом дивизии Б.Л. Леонидовым:
«Узнав о нашем приезде, Михаил Николаевич пригласил всех к себе домой. Он и его жена Мария Владимировна отнеслись к нам, как к самым близким друзьям. Никогда я не забуду тот сердечный вечер, милые беседы, шутки, смех. После этого я до конца войны больше не виделась с Михаилом Николаевичем. Встречи наши возобновились только в Москве на новогодних вечерах у Г.Д. Гая. Однажды Михаил Николаевич, вспомнив, как я ревела на станции Охотничьей, стал дружески поддразнивать меня и предложил тост в честь „бабушки Железной дивизии“.
В 1920 году умерла его жена Мария Владимировна. Михаил Николаевич женился на Нине Евгеньевне Гриневич. С ней я тоже подружилась и нередко бывала у них в гостях, в так называемом Чижовском подворье на Никольской улице». («Воспоминания», с. 109-110.)
В Москве Павлова работала в секретариате Орджоникидзе, наркома тяжелой промышленности, друга Тухачевского. «Зинаида Гавриловна, жена Серго, говорила мне, что Орджоникидзе считает Тухачевского одним из самых близких своих друзей». (Там же, с. 110.)
Относительно 1937 г. она же пишет: «Это было трудное время. Чуть ли не каждый день мы теряли товарищей, соратников, родных». (Там же.)
Вторым мужем Павловой был В.В. Давыдов (1898-1941). Этот и вовсе величина крупнейшая! Он занимал пост заместителя начальника Разведупра РККА (начальник Разведупра — Я. Берзин: 1924-1935 и 1937; 1936-1937 — главный советник испанской республиканской армии). Сам Давыдов из рабочих, участник Гражданской войны в Средней Азии, командир батальона, с 1920 г. он работает в разведке Туркестанского фронта, затем в Разведупре РККА. Репрессирован в связи с делами Тухачевского в 1938 г. Получил сначала длительный срок заключения, но 16.10.1941 г. в Москве был расстрелян. Такова вторая фигура. Уже сам «калибр» мужей очень о многом говорит!
* * *
Заслуживает внимания и еще одна дама: Л.В. Гусева (1902-1974?), жена заместителя начальника разведки фронта.
Гусева познакомилась с Тухачевским в 1920 г. Она работала тогда шифровальщицей в штабе Кавказского фронта, куда его назначили командующим для борьбы с войсками Деникина. Тухачевский очаровал ее выгодной внешностью, сдержанностью и демократизмом. Но судьба быстро развела их, так как Тухачевский уже 29 апреля 1920 г. оказался назначенным командующим Западным фронтом — для борьбы с белой Польшей. К ее удивлению и радости мужа, Гусева вдруг перебрасывают на работу в Смоленск и он получает квартиру в том же доме, что и Тухачевский (!). Так они стали соседями. О том счастливом времени Гусева вспоминает:
«Так я познакомилась, а затем на всю жизнь подружилась с женой Михаила Николаевича, умной, тактичной, располагавшей к себе молодой женщиной Ниной Евгеньевной.
Она ввела меня в свой тесный, хотя и очень обширный семейный круг. Тут было интересно всегда. Но особую привлекательность приобрел дом Тухачевских с переводом Михаила Николаевича в Москву» (1924). Тухачевский очень хорошо сработался с Гусевым, умным командиром, обладателем красивой жены. Перебравшись в Москву, будущий маршал забрал их с собой (сначала он был там помощником начальника штаба РККА М.В. Фрунзе, с конца 1925 г. — его преемником). В его квартире на Никольской быстро возник салон для избранных, где собиралась очень различная публика, по преимуществу из молодых музыкантов и художников (бывали тут молодой Шостакович, исполнитель Оборин, скрипичный мастер Витачек и другие). Здесь за ужином и чаем велись разговоры обо всем, но по преимуществу о композиторах и исполнительском искусстве. Гусева говорит:
«Михаил Николаевич и Нина Евгеньевна умели создать обстановку непринужденности. У них каждый чувствовал себя легко, свободно, мог откровенно высказать свои мысли, не боясь, что его прервут или обидят. В домашних разговорах Михаила Николаевича излюбленной темой было скрипичное дело. Он знал массу историй, связанных с изготовлением скрипок, и десятки профессиональных секретов, которыми охотно делился. С умением истинного мастера, Тухачевский сам создавал превосходные музыкальные инструменты».
Д.Д. Шостакович, в будущем известный композитор, со своей стороны так определяет качества Тухачевского:
«Подкупали его демократизм, внимательность, деликатность. Даже впервые встретившись с ним, человек чувствовал себя словно давний знакомый — легко и свободно. Огромная культура, широкая образованность Тухачевского не подавляли собеседника, а, наоборот, делали разговор живым, увлекательно интересным».
«Каждую свободную минуту — а такие у Михаила Николаевича случались не часто — он старался проводить за городом, в лесу. Порой мы выезжали вместе и, прогуливаясь, больше всего беседовали о музыке. Меня восхищала уравновешенность Михаила Николаевича. Он не раздражался, не повышал голоса, даже если не был согласен с собеседником».
При такого рода качествах Тухачевский, конечно, оказывал большое влияние на окружающих, особенно на женщин. И всем тем, кто представлял для него интерес, кого он отбирал с расчетом на будущее, он тщательно прививал антисталинизм. Все люди, которые окружали Тухачевского, в обязательном порядке отличались именно этим качеством.
Названная выше дама, прославленная своими любовными историями, несомненно, состояла с Тухачевским в любовной связи, а он очень способствовал карьере ее мужа.
Пройдя соответствующую подготовку в разведке, по заданиям своего могущественного любовника, она собирала сведения на интересовавших его высокопоставленных лиц, вовлекала их в свои сети и, тонко их обрабатывая, старалась уговорить вступить с Тухачевским в тайный союз. Что касается самого мужа Гусевой, то он — личность в высшей степени загадочная. Неизвестны (и тщательно почему-то скрываются!) его имя и отчество, должность в 1937 г., вся его карьера и происхождение. Раз эти данные скрываются, то уж, конечно, не просто так! Пока ясно одно: в 1937 г. он работал во внутренней разведке, ведь Тухачевскому нужны были именно такие люди, чтобы обеспечивать безопасность своей организации и выяснять тайные планы своих врагов. В этом смысле на такую роль больше всего подходил бы один из трех названных ниже лиц: 1. Владимир Федорович Гусев — заместитель начальника разведки при Главном морском штабе, прежде — ответственный работник ЦК ВКП(б); 2. Д.С. Гусев — (Дмитрий Соломонович?) — полковник, один из видных руководителей НКВД; в 1941 г. он занимал пост руководителя Гомельского областного управления государственной безопасности (человек Кагановича и Мехлиса!). Ему Мехлис поручил щекотливую миссию — арест бывшего командующего Белорусским военным округом Павлова, направлявшегося из Гомеля в Москву (1941). Но он сделать это не успел, так как последнего «перехватила» спецгруппа, присланная из Москвы. (Ю. Рубцов. Alter ego Сталина. М., 1999, с. 179); 3. Наконец, известен еще один Гусев (без инициалов!) — майор НКВД, производивший в конце войны арест в Харбине лидера русских фашистов из белогвардейцев — Константина Родзаевского. (Д. Стефан. Русские фашисты. Трагедия и фарс в эмиграции 1925-1945. М., 1992, с. 414-415). Возможно, он — одно лицо с предыдущим, хотя чины у них различные.
Но, как бы там ни было, ясно одно: Каганович и Ежов сумели переманить Гусева, прежде сторонника Тухачевского, на свою сторону (вероятно, напирая на то, что Тухачевский сделал его «рогоносцем»!). И Гусев оказал Сталину огромные услуги, способствуя разоблачению тайных дел маршала. Не в этом ли заключается причина «нерасположения» к нему со стороны поклонников Тухачевского? Не потому ли они его всячески замалчивают?!
* * *
Еще одной заметной дамой в этом ряду являлась видная певица Большого театра — Вера Александровна Давыдова. В 1937 г. ей был 31 год. Она находилась в расцвете красоты и таланта, пользовалась бешеным успехом у любителей оперного пения и имела множество поклонников. Замужем была за грузинским актером Мчелидзе, но с ним не жила, имея много серьезных разногласий.
Она родилась в Нижнем Новгороде, отец ее по профессии — землемер. Закончила ленинградскую консерваторию (1930), недолго пела в Ленинградском театре оперы и балета (1929-1932), где ее заметил Киров, а потом и Сталин. Благодаря последнему, ибо вождь любил певцов и певиц, переехала в Москву и стала петь с выдающимся успехом в Большом театре, ей принадлежали ведущие партии в «Хованщине», «Борисе Годунове», «Аиде», «Кармен», в 1-х советских операх («Тихий Дон» и др.). Она успешно и часто выступала в концертах. Обладая прекрасным меццо-сопрано и ярким сценическим дарованием, вполне заслуженно дважды получила Сталинскую премию, имела два ордена и медали, была депутатом Верховного Совета СССР, народной артисткой РСФСР и заслуженной артисткой Грузинской ССР. В конце жизни обосновалась в Грузии на постоянное житье и преподавала в Тбилисской консерватории.
Такова внешняя канва ее жизни. То, что видели и знали все.
Но имелась еще и другая сторона жизни — тайная, кремлевская, о которой знали немногие. Знаменитая красавица певица многие годы находилась в интимной связи со Сталиным. Последний после смерти своей жены тяжело страдал от одиночества, думал устроить личную жизнь новым браком и очень придирчиво и осторожно рассматривал различные кандидатуры. Среди них находилась будто бы сестра Кагановича и даже, как говорили, юная дочь его. Но преимущество имели известные певицы: Валерия Барсова (1892-1967), Наталья Шпиллер, Бронислава Златогорова и даже одна балерина — Ольга Лепешинская. Но больше всего сердце Сталина склонялось к Давыдовой: ее он ценил не только за голос и внешность, но также за ум, такт и сильный характер.
Кремлевские «царедворцы», погруженные в страшные интриги и поедом «евшие» друг друга, хорошо видели, куда клонится стрелка компаса, и со всех сторон осаждали певицу знаками назойливого внимания. В их ряду находились: Зиновьев и Рыков (уже низвергнутые со своих постов), опасный Ягода, его преемник Ежов, маршал Буденный, нарком Ворошилов, секретарь ЦК Маленков, начальник сталинской канцелярии генерал Поскребышев, председатель Моссовета, бывший чекист (1918-1922) Булганин, Орджоникидзе, Киров, сибарит Енукидзе, Вышинский, Берия, Тухачевский и его лучший друг — писатель Б. Пильняк.
Кое для кого приходилось время от времени делать «исключение». Но это было связано со смертельным риском: Сталин, человек кавказского темперамента, за обман, нарушение доверия, мог приказать просто уничтожить. Но что было делать при такой сложной обстановке и столь опасных и мстительных «поклонниках»?! Каждый больше всего хотел иметь ее при Сталине своей шпионкой и узнавать через нее, о чем думает «державный властелин».
Ее же сердце легко и быстро склонилось в сторону маршала Тухачевского. Несмотря на то, что она знала ходившие слухи, будто у него в каждом городе имелось по несколько любовниц. Из прочих она больше других ценила Кирова, Маленкова и Поскребышева. Ягода же и Ежов внушали ей просто ужас, особенно первый своей злобой и откровенным цинизмом. О Тухачевском она сохранила навсегда самые лучшие воспоминания и отзывалась о нем так: «Интересный, подтянутый, выутюженный, он мне импонировал». Любовная связь между ними возникла летом 1934 г., еще до смерти Кирова. Певица действительно его любила и даже много лет спустя говорила:
«Радостно и тревожно в его объятиях. Каждая линия его тела казалась мне воплощением мужской красоты. При одном воспоминании о нем меня начинает бросать в дрожь, закипает кровь, по-молодому бьется сердце.
— В.А., я все обдумал. Только одно ваше слово — и разведусь с женой. Нина Евгеньевна, только между нами, перенесла сложную операцию, она тактичная и понимает, что мне нужна здоровая женщина.
Невозможно передать обыденными словами то ощущение высокой радости, которое я испытала от общения с М.Н. Тухачевским. Пришло долгожданное блаженство, мы забыли о бренности жизни, времени, еде, питье, мир для нас кончился.
— Если бы моя власть, запер бы тебя в теремок и приходил бы только ночью».
Тухачевский многие свои важные мысли от нее не скрывал, рассказал ей всю свою жизнь, описал самых примечательных людей, с которыми приходилось сталкиваться, не скрыл и отрицательного отношения к Сталину:
«Осторожно спросила:
— Мишенька, почему убили Кирова? Сергей Миронович — первая и не последняя жертва сталинского террора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76