А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Он легко, без скрипа, повернулся, и дверца тут же распа
хнулась, словно приглашая меня войти. Из нее пахнуло плесенью, гнилью и ещ
е чем-то, непередаваемо мерзким. Сейчас еще не поздно было вернуться. Я чу
вствовал себя персонажем странной, не мной придуманной игры Ч но ход уж
е был сделан, и отступать я не собирался.
Я в последний раз окинул взглядом двор, на фоне которого смутно угадывал
ись крыши хозяйственных строений, и протиснулся в дверь. Не такой уж она о
казалась и узкой. Мои ноги в полной темноте нащупали ступени скользкой к
аменной лестницы, сплошь поросшие мхом, я едва удержался от падения.
Как ни странно, чем глубже я спускался, тем светлее становилось вокруг.
Наконец ненадежная лестница кончилась, и я оказался в начале длинного св
одчатого коридора, вдоль стен которого по обеим сторонам горели факелы.
Они выглядели необычно, поскольку не чадили, горели ровным, слегка голуб
оватым пламенем, в воздухе не чувствовалось даже запаха гари. Может, они г
азовые? Я не стал вдаваться в выяснение данного вопроса, хозяева этого ме
ста могли себе позволить любое освещение.
В конце коридора двери не оказалось, зато здесь имелось т-образное перес
ечение туннелей, и мне предстояло решить первую местную задачу. Куда пов
орачивать? Налево или направо? Внешне оба туннеля ничем не отличались др
уг от друга, но возникла проблема, что делать, если они и дальше будут разв
етвляться? Как я найду обратную дорогу?
Лагран ничего не говорил о том, что в подвале можно заблудиться, хотя обща
я длина его туннелей, построенных еще архами, никем не измерялась и могла
равняться многим километрам. Туннель, в котором я теперь находился, не вы
глядел слишком уж древним. Возможно, кладку его стен сделали позже, уже в т
у эпоху, когда возводилось здание самого монастыря.
Постояв с минуту в раздумье, я, в конце концов, повернул направо и вскоре о
б этом пожалел, поскольку метров через триста туннель закончился глухой
стеной. Пришлось возвращаться.
Левое ответвление вскоре расширилось и вывело меня в большую залу, стены
которой до самого потолка были заставлены огромными дубовыми бочками. Ч
то-то вроде винного погреба.
Я не испытывал ни малейшего желания познакомиться с содержимым этих боч
ек и потому пошел дальше. Не то, чтобы я был таким уж трезвенником, но серье
зные проблемы предпочитал решать на свежую голову. То, что меня впереди ж
дет немало сюрпризов, я понял еще перед этим погребом, наткнувшись на дов
ольно коварную ловушку.
Если бы не мой опыт космического десантника, я бы наверняка провалился в
колодец, достаточно широкий, чтобы его сложно было обойти, и с хорошо зама
скированной крышкой. Странная мера предосторожности против незваных г
остей, решившихся отведать местного вина. Странная и довольно жестокая,
поскольку дно колодца было утыкано острыми кольями.
Миновав винный зал, я заметил, что стены туннеля стали выглядеть необычн
о. Шероховатая структура грубо обработанного камня сменилась некой нео
пределенной, мутноватой поверхностью без швов и трещин. Создавалось впе
чатление, что я смотрю на стену сквозь грязное стекло. Еще шагов через две
сти стены потеряли свою первозданную четкость вовсе. Теперь казалось, чт
о они состоят из колеблющихся клубов дыма. При этом освещение от факелов
везде оставалось неизменно ярким, и я, в конце концов, решил остановиться,
чтобы подробнее исследовать это странное явление.
Однако моя попытка приблизиться к стене успехом не увенчалась. Едва я сд
елал шаг в боковом направлении, как стена отодвинулась от меня. Не повери
в собственным глазам, я сделал еще несколько шагов и потерял из виду прот
ивоположную стену. Теперь я стоял внутри какого-то дымового мешка и риск
овал совершенно потерять ориентацию. Пришлось срочно возвращаться обр
атно, пока я еще помнил, где находилась осевая линия туннеля.
К счастью, она оказалась на прежнем месте. Через какое-то время, в течение
которого я продолжал двигаться в прежнем направлении, вдоль осевой лини
и, стены вновь обрели четкость, однако шагов через сто исчезли вовсе.
Совершенно ошарашенный, я неожиданно очутился посреди песчаных холмов
пустыни.
В лицо мне ударил раскаленный ветер, а яркое дневное солнце ослепило мен
я на какое-то время, но, прежде чем я понял, что собственно произошло, прежд
е чем успел осмотреться, туннель вновь вернулся на свое место, окружив ме
ня прохладой и полумраком.
Теперь я стоял неподвижно, боясь сдвинуться с места, ничего не понимая и и
спытывая тот первозданный ужас, который может охватить человека только
в ночном кошмаре, когда окружающий мир становится неуправляемым, а привы
чные логические установки теряют всякий смысл.
Прежде чем я пришел в себя от шока, туннель снова исчез и я опять очутился
посреди пустыни.
Затем, секунд через пятнадцать, вновь возник туннель. В этих сменах декор
аций был заложен какой-то ритм, и, как ни странно, это обстоятельство помо
гло мне взять себя в руки, попытаться хоть как-то логически обосновать пр
оисходящее. Пятнадцать секунд пустыни, затем пятнадцать секунд подвала.
Я оказался в неком мерцающем мире. Видимо, пустыня, в которую превращался
подвал или которая его замещала, находилась на большом расстоянии от мон
астыря. Возможно, на противоположной стороне планеты, или вообще в друго
м мире. Там, где находился монастырь со своим подвалом, недавно наступила
полночь.
Уяснив себе это, в общем-то, не такое уж значительное обстоятельство, я по
чувствовал большую уверенность. Иногда подобные мелочи в критической с
итуации помогают вернуть самообладание. Нужно лишь выделить из потока с
обытий какое-то звено и, ухватившись за него, не дать распасться привычно
й, логической картине мира. Всему существует объяснение. Порой мы его не з
наем, но оно существует. И если об этом помнить, становится легче.
Хотя, какой черт, легче! Привыкнуть к ослепительным вспышкам солнечного
света, чередующимся каждые пятнадцать секунд с почти полной темнотой, бы
ло не просто. Стиснув зубы, я решил двигаться вперед в прежнем направлени
и и, чтобы не потерять его и окончательно не выпасть из мира, в котором нах
одился, перемещался теперь короткими скачками только в те промежутки вр
емени, когда оказывался в подвале.
Почти сразу же я заметил, что после начала движения внутри подвала мое по
ложение в пустыне тоже стало изменяться.
Невысокая гряда холмов, опоясавшая небольшое плоское плато, приподнято
е над остальной местностью, стала приближаться ко мне с каждым очередным
скачком. Причем масштабы этого перемещения совершенно не соответствов
али тем коротким броскам, которые я проделывал внутри подвала.
Кроме того, с каждым метром пространства туннеля, оставленного позади, и
зменялся ритм смены миров. Теперь он удлинился. Каждая фаза длилась не ме
ньше двух минут. Появилась надежда, что на каком-то отрезке пути миры разъ
единятся вовсе. Вот только было непонятно, в каком из них я останусь, когда
эта свистопляска прекратится.
Вскоре я заметил, что мое движение внутри туннеля все быстрее изменяет м
ое положение в пустыне. Сейчас каждый шаг перемещал меня едва ли не на кил
ометр пустынного пространства.
Время каждой фазы также значительно удлинилось и занимало, наверно, не м
еньше получаса. Хотя мое представление о времени в этом мерцающем двойно
м мире сильно исказилось.
Стоя под раскаленным солнцем, обливаясь потом и мучаясь от жажды, я мечта
л о том, что, если выберусь из этой переделки живым, то выскажу метру Лагра
ну все, что о нем думаю. Предупреди он меня хотя бы о пустыне Ч я захватил б
ы с собой запас воды. Но сейчас я мог об этом только мечтать. Полчаса, прове
денные на ярком солнце, позволяли зрению привыкнуть к резкой смене освещ
ения, и теперь у меня появилась возможность присмотреться к окружающему.

Я стоял уже у самого подножия плато и благодаря его наклонной поверхност
и мог рассмотреть на нем некоторые детали, не имевшие отношения к пустын
е.
Повсюду были щедро рассыпаны какие-то посторонние предметы, и хотя маре
во раскаленного воздуха, поднимавшееся от песка, мешало рассмотреть дет
али, я надеялся после следующего перемещения выяснить, что же это такое. П
еремещение внутри пустыни явно было связано с моим движением внутри под
вала, и, скорректировав его несколькими шагами в сторону одной из стен, я о
казался после очередного «скачка» на плато, среди заинтересовавших мен
я предметов.
Плоская, местами оголенная ветрами поверхность плато была завалена обл
омками доспехов, оружием и костями…
Неведомые армии, состоявшие из незнакомых мне существ, скелеты которых н
е имели ничего общего с человеческими, сошлись здесь в яростном сражении
и усеяли его своими останками.
Похоже, сражения вспыхивали здесь неоднократно. Об этом можно было судит
ь по различному состоянию останков, по ржавчине на обломках оружия, нако
нец, по тому, насколько сильно наносы покрыли следы сражений. Наверно, это
плато занимало важное стратегическое положение или просто было удобны
м местом для того, чтобы противоборствующие армии могли развернуть здес
ь свои боевые порядки, не увязая в песках пустыни.
В напластованиях этого поля смерти можно было определить даже различны
е эпохи. Среди полностью проржавевших доспехов, превратившихся в рыжую п
ыль, и костей, распавшихся в прах, я заметил и совсем недавние останки воин
ов, слегка подсушенные безжалостным солнцем, но все еще издававшие отвра
тительный смрад.
К центру поля картина менялась. Там было больше почти нового оружия и дос
пехов странной формы, не приспособленных к человеческим телам…
Неожиданно волна холода сковала меня в сердце этого смертоносного пекл
а.
В сотне метров, ближе к границе плато, виднелась фигура поверженного рыц
аря в серебряных доспехах, сверкавших на солнце так ярко, словно они лишь
вчера покинули кузницу…
Поразили меня не доспехи, а то, что очертания фигуры поверженного рыцаря,
несмотря на его огромные размеры, были вполне человеческими…
Две ноги, две руки, туловище трехметрового роста и лицо, прикрытое забрал
ом… Песок, заметавший следы былых подвигов и поражений, уже сделал нераз
личимыми кисти рук и нижнюю часть головы, неприкрытую расколотым шлемом

Кто он, этот витязь? Откуда он здесь взялся? За какую правду сражался на эт
ом поле брани, усеянном костями существ из иных миров?
Эти вопросы показались мне настолько важными, . что я рискнул нарушить пр
авило, которое неукоснительно соблюдал до сих пор, Ч не изменять свое ме
стонахождение в пустынном мире до полного завершения цикла. Это было сов
ершенно необходимо для того, чтобы мое положение внутри подвала после за
вершения цикла оставалось неизменным. Из-за узких стен подвала после пе
ремещения, я мог оказаться замурованным в толщу породы или вообще не вер
нуться в свой мир.
Я не знал, чем кончится для меня передвижение в мире пустыни. Произойдет л
и после него обратный переход, или я погибну здесь, на этом поле брани под
раскаленным солнцем, лишенный глотка воды…
Несмотря на эти опасения, я сделал шаг, другой… И вскоре, отбросив все стра
хи и все предостережения, нашептываемые мне благоразумием, я уже шел к по
верженному витязю, местами по колено увязая в песке и с трудом переставл
яя ноги. У меня был в запасе всего один час. Я точно знал, что если к концу ци
кла не успею вернуться на прежнее место, то лишусь последнего шанса на во
зврат. И все же я шел дальше.
В конце концов, каждый из нас имеет право надеяться на то, что после гибели
в бою люди, за которых он сражался, хотя бы узнают его имя… Таково одно из п
равил космического десанта. Есть и другое правило Ч не оставлять на пол
е брани павших непогребенными.
До сих пор мне не представлялось случая проверить, насколько глубоко въе
лись эти правила в мою сущность, теперь я это узнал… Даже то обстоятельст
во, что этот рыцарь, возможно, лишь внешне походил на человека, ничего не м
еняло.
Опустившись на колени перед серебряным гигантом, я подобрал кусок метал
ла, похожий на наплечник, и, используя его в качестве ковша, стал отгребать
песок вокруг головы и правой руки воина, вытянутой вперед, по направлени
ю к видневшемуся невдалеке высокому холму.
Наконец я преуспел в этом занятии настолько, что смог расстегнуть застеж
ки забрала и откинуть защитную решетку.
Прямо мне в душу глянули пустые глазницы человеческого черепа. Не знаю, ч
то я ожидал увидеть, но это зрелище заставило меня без сил опуститься на п
есок. Что-то было во всей этой фигуре, в ее положений, в последнем повороте
головы, в последнем движении руки величественное и трагическое одновре
менно.
Чуть ниже, под нагрудником, блестел серебряный огонек амулета. Обычно им
енно в этом месте рядовые воины десанта носят свои опознавательные номе
ра, и, возможно, это обстоятельство заставило меня снять амулет.
Пять кабалистических знаков, выгравированных на серебряной пластинке,
ни о чем мне не говорили. Если это было имя, написанное на незнакомом мне я
зыке, то я выполню свой долг и доставлю его людям. Возможно, Лагран преуспе
ет в расшифровке этой надписи.
Ч Я не знаю, с кем и за что ты сражался, витязь… Ч прошептал я, едва шевеля
губами. Ч Прости, что не могу исполнить достойный тебя обряд погребения.
Но, возможно, это и не так важно…
Ч Зато важно другое… Ч прошептал незнакомый, сухой, как шелест песка, го
лос. Ч Холм, который ты видишь перед собой, всего лишь череп моего врага. Т
ы должен добраться до него и унести с собой мое оружие. Оно осталось там Ч
в его голове…
Голос смолк. Лишь ветер завывал среди обломков оружия и иссохших трупов.
Мне показалось? Вой пустынного ветра накануне бури может напомнить голо
с близкого человека… Где-то я слышал эту легенду. Мне пора возвращаться, в
ремени остается меньше получаса. Если я начну пробираться к холму, я не ус
пею вернуться. Сейчас я как раз нахожусь на той черте, из-за которой уже не
т возврата…
Благоразумные мысли суетились в моей голове, но я уже шел вперед, туда, куд
а указывала правая рука витязя.
До холма, о котором он говорил, было не так уж и далеко. Всего пару сотен мет
ров разделяло нас. Если бы не жара, усиливающийся с каждой минутой ветер и
сухой, сыпучий, засасывающий, как трясина, песок под ногами, я преодолел бы
это расстояние за пару минут, теперь же минуты растягивались, превращая
сь в бесконечность…
Но даже тот, кто перешел безвозвратную черту, рано или поздно приходит к ц
ели, из-за которой совершил свой безумный поступок.

Глава 23

И цель эта вырастала передо мной, с каждым шагом заслоняя собой горизонт
… Я уже не видел впереди ничего, кроме странного холма, который постепенн
о превращался в гигантский череп, отполированный ветрами и пустынным зн
оем.
В первый момент мне показалось, что передо мной череп какого-то насекомо
го. Может быть, гигантского муравья или молдрома. Но потом я увидел пустые
, человеческие глазницы. Да и вся его форма Ч широкая кость лба, пещера, на
д которой некогда находился нос, наконец, зубы верхней челюсти Ч необъя
тные в своей ширине, но все же вполне человеческие по форме.
Казалось, в поперечнике черепа никак не меньше десятка метров, и было неп
онятно, как такого гиганта могла носить на себе земля. Вокруг, на абсолютн
о гладкой площадке, почему-то не затронутой вездесущим песком, я не замет
ил ни одной кости Ч только этот чудовищный череп.
Было и еще кое-что… Ощущение холода… Словно ледяным ветром потянуло мне
навстречу от этих мертвых костей. И это в пустыне, в которой солнце стояло
в зените, а жара стала невыносимой. Стихло все вокруг, замерло. Казалось, д
аже небольшое облачко на горизонте прекратило свое движение.
«Пора наконец остановиться! Ч подумал я, стараясь подавить в себе прист
уп несколько запоздавшего благоразумия. Ч Неужели ты не чувствуешь, че
м все это закончится? Ты найдешь здесь лишь собственную гибель, и ничего б
ольше!»
Но ноги все еще продолжали нести меня вперед, действуя самостоятельно, н
езависимо от моей воли, словно подчинялись некой, заложенной в них прогр
амме. И еще через пару шагов я заметил отблеск металла, сверкнувший высок
о надо мной. Точно посередине между глазницами блестел какой-то посторо
нний предмет.
Выходит, мне не послышался голос павшего витязя…
Неужели мертвые, в особо важных случаях, могут общаться с нами?
Я обернулся, стараясь рассмотреть место, где остался витязь в серебряных
доспехах, но с возвышения, на котором лежал череп чудовищного великана, п
оле боя выглядело иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42