"Комментатор телевидения Стив Джексон, ведущий кам
панию против применения насилия в политической жизни штата, вчера вечер
ом сам стал жертвой насилия".
Несколько дней назад почти такая же мысль пришла мне в голову.
Потом я, по-видимому, опять уснул, а когда очнулся, в комнате было темно, бел
ели только простыни на постели. Снизу доносился приглушенный гул улично
го движения, приглушенный, потому что я проснулся где-то между полночью и
рассветом. Черное небо за окном было усеяно, как и до моего прибытия в боль
ницу, и до моего появления на свет божий, белыми точками звезд, удаленных о
т нас на миллионы световых лет. Нет, они были не такими, как прежде. Они меня
лись ежедневно, ежечасно, ежесекундно, и эти изменения аккуратно фиксиро
вались в астрономических таблицах. При наличии таких таблиц, если умеешь
ими пользоваться, можно, ориентируясь по звездам, управлять судном или с
амолетом.
Не знаю почему, но я вдруг вспомнил, что бедняга Томми Даллас побывал в бол
ьнице тоже с помощью Ады. Хотя я-то, пожалуй, оказался здесь не в результат
е прямого ее участия, а скорее по инициативе Янси. Возможно, Ада об этом ни
чего и не знала. Однако разве она и Янси не были чем-то единым? Значит, и она
виновата.
Кстати, мы с ней тоже кое в чем были едины.
Небо светлело, но так медленно, что мне казалось, будто я смотрю замедленн
ый фильм, на одной десятой скорости. Я мог бы ускорить движение, чувствова
л я, или, наоборот, остановить пленку, мог бы перекрутить ее, куда хочу, впер
ед или назад.
Но я не стал ускорять или замедлять свой фильм. Я предоставил ему возможн
ость идти, как он хотел, и небо совсем побледнело, а звезды исчезли прежде,
чем меня сморил сон.
На третий день, когда уже после двенадцати я лежал, погруженный в залитое
солнцем бездумье, на пороге палаты появилась сиделка и сообщила, что ко м
не пришла миссис Киснерос.
Ц Пригласите ее, Ц сказал я и почувствовал, что сердце у меня встрепену
лось, как у рыбака при виде рыбы на крючке.
Сиделка в белой шапочке на голове вышла, и сразу же в узком дверном проеме
выросла фигура женщины в темном вязаном платье, с черными волосами, нисп
адавшими на плечи, в темных очках и на высоких каблуках. Конечно, это была
Ада Даллас.
Она прикрыла дверь, не отрывая от нее руки, и остановилась, не сводя с меня
взгляда. Ее темные очки мешали мне видеть, что выражал этот взгляд.
Ц Привет, Стив! Ц прошептала наконец она.
Ц Здравствуй!
Она все еще не двигалась, словно примерзнув к месту.
Ц Должна ли я объяснять тебе? Ц по-прежнему шепотом спросила она, и я уви
дел, как на белой шее у нее начала пульсировать синяя жилка.
Ц Нет. Не должна.
Ц Я убью его! Я...
Ц Ты не сделаешь этого.
Ц Я проучу его!
Ц И этого ты не сделаешь. Ни убить, ни проучить, ни просто остановить его т
ы не в состоянии. И в следующий раз он подыщет другого исполнителя.
Ц Следующего раза вообще не будет. Ц Лицо Ады под черным париком казало
сь мертвенно-бледным.
Ц Не будет? Ты же знаешь, что будет.
Ц Клянусь, я собственными руками задушу того, кто тронет тебя хоть пальц
ем.
Ц Что ты, собственно, волнуешься? В конце концов, кто я такой? Это может про
изойти с каждым.
Ц Как тебе сказать? Ц Ада устало вздохнула, и я увидел, как поднялась и оп
устилась прикрытая черным платьем грудь. Ц В сущности, то, что творится у
нас, происходит повсюду. Есть те, кто управляет, и те, кем управляют. За искл
ючением...
Ц За исключением Янси, танков, маленького бакалейщика?
Ц Хватит терзать меня, Стив... Так вот, везде одно и то же, разница только в м
асштабах.
Ц Да, но масштабы тоже имеют значение.
Ц Я постараюсь...
Ц Теперь ты ничего не сделаешь, как ни старайся, Ц резко оборвал я.
Она молчала. Ее судорожное дыхание наполнило комнату.
Ц И все же попытаюсь. Но я пришла сюда не затем, чтобы ссориться. Я пришла у
знать, как ты... чем я могу тебе помочь.
Ада подошла к койке, села, сняла очки и положила мне на лоб мягкую прохладн
ую руку. Я закрыл глаза и погрузился в блаженное оцепенение, наслаждаясь
теплом ее присутствия, ароматом ее духов, ее ласковым прикосновением.
Мы не шевелились и не произносили ни слова.
* * *
На следующей неделе после того, как я вышел из больницы, руководство теле
визионной станции вручило мне револьвер и разрешение на него. По правде
говоря, я не собирался пускать оружие в ход, но сама эта история послужила
хорошей рекламой. Как только она получила огласку, число зрителей, котор
ые регулярно смотрели мою программу, резко увеличилось.
Выступая по телевидению впервые после болезни, я ощущал непривычную тяж
есть в заднем кармане брюк и какую-то неловкость и сумел побороть ее лишь
перед самым концом передачи.
Ц Сам по себе тот факт, что головорезы избили комментатора телевидения,
еще не важен, Ц говорил я в заключение. Ц Важно другое, а именно: оказывае
тся, у нас могут изуродовать всякого, кто осмелится критиковать админист
рацию штата.
Дело идет к установлению диктатуры. Мы значительно ближе к ней, чем Герма
ния в 1933 году. Итоги выборов у нас фальсифицируются в угоду покупателям-за
казчикам; избирателей терроризируют и вынуждают голосовать по подсказ
ке; отдельные личности, пользующиеся благосклонностью администрации ш
тата, буквально распухают от прибылей. Движение, которое началось как кр
естовый поход против коррупции, само превратилось в циничную и продажну
ю силу.
После окончания программы, просматривая вечерние ленты с телетайпов, я н
аткнулся на такое сообщение:
«МОБИЛ (АП). Скелет, найденный здесь около года назад, принадлежал, к
ак установлено в предварительном порядке, некоей Бланш Джеймисон, темно
й личности из местных».
Я перечитал ленту несколько раз, и мне показалось, что я наконец-то нашел
способ избавить Аду от Янси. Если она еще хотела избавиться от него, в чем
я сильно сомневался. Во всяком случае, попробовать не мешало.
Для телезрителей нашего штата сообщение в газете особого интереса не пр
едставляло, но все же я включил его в бюллетень телевизионных новостей, п
ередававшихся в десять часов вечера. Надеясь, что генерал Роберт Янси си
дит в этот момент у телевизора, я прочитал заметку и многозначительно вз
глянул на телекамеру.
РОБЕРТ ЯНСИ
Она не ворвалась в мой кабинет подобно циклону, а, наоборот, вошла медленн
о, как волна прилива. Осторожно прикрыла дверь и уставилась на меня. Я сиде
л за письменным столом.
Ц Если ты сделаешь это еще раз, если ты когда-нибудь попытаешься снова д
отронуться до него, я убью тебя, Ц тихо проговорила она.
Ц Милочка! Ц Я отложил карандаш. Ц Неужели ты думаешь...
Ц Я ничего не думаю. Но если ты посмеешь снова прикоснуться к нему, счита
й себя покойником.
Тут уж я не мог не возмутиться.
Ц Этот негодяй сам готов вогнать нас в гроб, а ты ведешь себя так, словно п
о уши влюблена в него.
Ц Да, Ц ответила она, не сводя с меня взгляда. Ц И советую запомнить мои
слова.
Она вышла из кабинета так быстро, что я не успел ответить и лишь растерянн
о посмотрел на захлопнувшуюся дверь.
Если Ада надеялась, что я буду сидеть сложа руки и молча наблюдать, как он
издевается надо мной, она здорово ошибалась.
Затем наступил день, когда я получил следующую "посылку". Как мне казалось
, я ожидал ее уже несколько лет, забыл, сколько, целую вечность. Ждал и уже на
чал надеяться, что она вообще не придет... Нет, неправда, вся моя жизнь стала
одним ожиданием, ибо я знал, что "посылка" придет.
И она пришла.
Я чувствовал себя... Впрочем, не знаю, как я себя чувствовал. Пожалуй, почти т
ак же, как в то утро, когда под артиллерийским обстрелом готовился выскоч
ить из окопа и броситься в атаку. Но огонь вдруг прекратился, война кончил
ась, и уже не надо было бросаться в атаку. Я был спасен, но наступившее зати
шье стало для меня концом света. Вместе с последними выстрелами мир, пока
залось мне, утратил свою реальность.
Правда, то, что я испытывал сейчас, было несколько иным. Что-то кончалось д
ля меня, но война продолжалась, и моему ожиданию конец пока не наступил. Пр
ишла очередная "посылка" Ц и только. Очередная, но не последняя.
Это были три абзаца в очередном номере мобилской газеты.
В них говорилось:
"Сегодня полиция сообщила, что ей, видимо, удалось выяснить, кому при
надлежал скелет, найденный около года назад в заливе поблизости от город
а.
Предполагается, что это останки Бланш Джеймисон, 51 года, владелицы ф
ешенебельного дома терпимости, переселившейся, как считалось ранее, в Ка
лифорнию.
По мнению полицейских, Джеймисон стала жертвой междоусобной грыз
ни гангстерских шаек. Следствие продолжается".
Все-таки, оказывается, не все еще кончилось!
Я немного испугался. Более того, у меня появилось такое чувство, будто как
ая-то шестеренка встала на место и колеса завертелись. И я обрадовался. Во
т это-то меня и напугало.
Четыре слова не выходили у меня из головы: "междоусобная грызня гангстер
ских шаек", "междоусобная грызня гангстерских шаек", "междоусобная грызня
гангстерских шаек"...
Вот что должно спасти нас!
В самом деле, если убийство в Мобиле Ц результат грызни гангстерских ша
ек, как они свяжут его с губернатором Луизианы? Или начальником полиции э
того штата?
И тем не менее я знал, что по-прежнему не перестану ждать "посылки". Не перес
тану ждать, пока... Но мне не нужно это "пока". Я не хотел думать об этом "пока"!
ТОММИ ДАЛЛАС
После избиения Джексона я решил, что теперь нет смысла ожидать очередной
выборной кампании, что надо немедленно использовать имеющиеся у меня ма
териалы. Сейчас Ада особенно уязвима. Случай с Джексоном и мои документы
заставят даже раболепствующее перед ней законодательное собрание смес
тить Аду с поста губернатора и привлечь к уголовной ответственности.
Вот почему следовало немедленно передать Джексону мои материалы.
Говоря по совести, мне казалось, что, когда наступит этот момент, я буду чу
вствовать себя на вершине мира, упиваться сознанием того, что скоро скви
таюсь с ней за все.
Однако ничего похожего я не испытывал.
Наоборот, мне было неприятно. Я помнил выражение ее лица и ее голос, когда
она сказала: "Кто, по-твоему, удержал определенных людей от поездки в Сент-
Питерс, когда ты там громил всех и вся?"
Нет, нет, нельзя поддаваться на ее уловки! Я знаю, что нужно делать, и я это с
делаю.
Мы договорились с Джексоном, что встретимся в конце недели.
СТИВ ДЖЕКСОН
На следующий день, передав в вечернем бюллетене телевизионных новостей
сообщение о Бланш Джеймисон, я отправился в Батон-Руж, чтобы после встреч
и с Адой повидать Роберта Янси. Вряд ли он так сразу и капитулирует, и пото
му я хотел предупредить Аду, что ей пока ничего не угрожает. Возможно, она
понимала это и без моего предупреждения, но нависшая угроза могла встрев
ожить ее, вызвать опасение, что я перестараюсь и, разоблачая Янси, невольн
о подведу и ее. Я собирался рассказать Аде о своих подлинных намерениях и
попросить ее не беспокоиться. Я понимал, на какой риск иду: стоило ей перед
ать наш разговор Янси, и все мои планы будут сорваны.
Маленькая секретарша Ады (принятая на эту работу, наверно, за свою неприв
лекательность) зло посмотрела на меня, когда я появился в приемной, и совс
ем ощетинилась, когда по внутреннему телефону получила распоряжение пр
опустить меня к губернатору.
Ада, как всегда, держалась спокойно, и, как всегда в ее присутствии, я почув
ствовал какое-то напряжение и неловкость, словно я провинился перед ней,
а она милостиво меня прощает.
Я рассказал, что привело меня к ней.
Ц Я не хочу, чтобы ты беспокоилась, Ц заключил я.
Ц Ты думаешь, я и в самом деле беспокоюсь? Ц улыбнулась она.
Ц Не знаю... Ц Я помолчал. Ц Буду признателен, если ты ничего не... Ц Я не з
акончил фразы.
Ц Я ничего ему не скажу.
Я поднялся на этаж выше, в кабинет Янси. Меня сразу же пропустили к нему.
Я почти не сомневался, что он смотрел телепередачу, основательно струсил
и обязательно захочет выяснить, как далеко заходит моя осведомленность.
Янси сидел за столом, делая вид, что поглощен составлением какой-то бумаг
и; его русые волосы были тщательно расчесаны на пробор.
Ц Минуточку, Ц холодно сказал он, потом быстро поднял взгляд, и хохот ег
о металлом загромыхал по комнате: Ц Носите его так, чтобы побыстрее выхв
атить, да?
Губы его искривились в ухмылке, когда он заметил, что револьвер при мне. А
меня поразило его лицо: постаревшее, уже не гладкое, как прежде, а изрытое
морщинами от постоянного внутреннего напряжения.
Ц Вот именно, Ц с напускной небрежностью ответил я, чувствуя, что красн
ею.
Ц Что вам нужно? Ц сухо осведомился Янси, сверля меня тяжелым взглядом.
Ц Вы смотрели мою программу вчера вечером?
Ц Возможно, смотрел, возможно, нет. А в чем дело?
Он не спускал с меня глаз, как затравленный, но все еще смертельно опасный
зверь.
Ц Вы слышали сообщение о Бланш Джеймисон?
Я должен был признать про себя, что выдержки ему не занимать: ни один муску
л не дрогнул на его лице.
Ц Не помню. Я слишком внимательно слушал вашу песню о... портфеле.
Ц Я упомянул в своей программе, что найденный в Мобиле скелет принадлеж
ал Бланш Джеймисон Ц хозяйке тамошнего дома терпимости.
Янси пожал плечами. Как мастерски он владел собой Ц даже не находил нужн
ым протестовать!
Ц Никогда о ней не слышал. Ну, а теперь к делу. Зачем вы пришли?
Ц Хочу предложить сделку.
Ц А я-то считал, что вы боитесь всяких сделок как черт ладана.
Ц На этот раз не боюсь.
Ц Вероятно, что-то очень уж интересное. Ц Он натянуто улыбнулся. Ц Что
же именно? Ц В голосе зазвучал металл.
Ц Я хочу, чтобы вы ушли в отставку.
Янси начал смеяться.
Ц Если вы согласитесь уйти в отставку, я ни единым оловом не стану упомин
ать в своих программах ни о Бланш Джеймисон, ни о виновниках ее смерти.
Янси перестал смеяться.
Ц А если уж я начну приводить кое-какие подробности, то буду вынужден со
общить вот что...
И я рассказал то, что мне в свое время сообщила Ада.
На этот раз смех Янси прозвучал явно натянуто.
Ц Только попытайтесь... Попробуйте Ц и немедленно окажетесь в тюрьме. По
пытайтесь, и тогда вам долго, очень долго не видать света белого. Попробуй
те!
Ц Я говорю вполне серьезно, и перестаньте грозить. У меня есть все необхо
димые доказательства.
Смех стих.
Ц И вы считаете, что кто-нибудь согласится выслушать подобный вздор?
Ц То, чем я располагаю, заставит выслушать.
Ц Что? Ц вырвалось у него, как пуля.
Ц Скоро сами убедитесь, если не захотите заключить сделку.
Ц Вы псих. Попробуйте выступить с этой чепухой Ц и мне придется посылат
ь вам рождественский подарок прямо в тюрьму. Мне придется это делать два
дцать лет подряд.
Ц Что ж, если так... Ц Я направился к двери. Ц Не пропускайте моих програм
м.
Я покинул кабинет Янси, спустился по широким белым ступеням, прошел чере
з зеленый сад мимо бронзового богоподобного Лонга и нашел свою машину. У
же сидя в ней, я взглянул через ветровое стекло на белую башню Капитолия, з
акрывавшую чуть ли не полнеба. Потом я вывел машину со стоянки и направил
ся в Новый Орлеан.
Откровенно говоря, никаких доказательств у меня не было, про преступлени
е я знал лишь со слов Ады, но воспользоваться ее откровенностью не хотел.
Оставалось лишь надеяться, что мой блеф достигнет цели.
РОБЕРТ ЯНСИ
Через окно я наблюдал, как он идет по белым дорожкам, пересекающим зелену
ю лужайку. Отсюда он выглядел особенно худым и совсем безвредным. Потом я
вышел из кабинета, спустился по лестнице и направился к Аде, стараясь не с
пешить.
Войдя в кабинет, я плотно закрыл за собой дверь и немного постоял, держась
за ручку. Я часто дышал, не то от быстрой ходьбы, не то еще от чего.
Ц Ведь говорил же я! Говорил тебе! Ц воскликнул я. Ц Сейчас он требует, ч
тобы мы убирались отсюда, иначе грозится посадить нас на электрический с
тул. И у него есть все, что для этого надо. Это ты рассказала ему? Ты, ты!
Ада скользнула по мне равнодушным взглядом. Лицо ее застыло, словно ей бы
ло наплевать на мое возмущение, словно я ничтожная помеха, от которой мож
но избавиться одним щелчком.
Ц Прекрати-ка истерику и потрудись вести себя как подобает. Разумеется,
я ничего ему не говорила. Не считай меня за дуру. Лучше расскажи, в чем дело.
Он что, собирается выступить с разоблачениями?
Ц Да, собирается. И располагает необходимыми сведениями. Он знает все по
дробности. Он знает то, что знаем только мы с тобой. Но я-то ничего ему не ра
ссказывал!
Ц А я уже говорила тебе, что тоже ничего не рассказывала. Ц Ее спокойств
ие раздражало меня больше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
панию против применения насилия в политической жизни штата, вчера вечер
ом сам стал жертвой насилия".
Несколько дней назад почти такая же мысль пришла мне в голову.
Потом я, по-видимому, опять уснул, а когда очнулся, в комнате было темно, бел
ели только простыни на постели. Снизу доносился приглушенный гул улично
го движения, приглушенный, потому что я проснулся где-то между полночью и
рассветом. Черное небо за окном было усеяно, как и до моего прибытия в боль
ницу, и до моего появления на свет божий, белыми точками звезд, удаленных о
т нас на миллионы световых лет. Нет, они были не такими, как прежде. Они меня
лись ежедневно, ежечасно, ежесекундно, и эти изменения аккуратно фиксиро
вались в астрономических таблицах. При наличии таких таблиц, если умеешь
ими пользоваться, можно, ориентируясь по звездам, управлять судном или с
амолетом.
Не знаю почему, но я вдруг вспомнил, что бедняга Томми Даллас побывал в бол
ьнице тоже с помощью Ады. Хотя я-то, пожалуй, оказался здесь не в результат
е прямого ее участия, а скорее по инициативе Янси. Возможно, Ада об этом ни
чего и не знала. Однако разве она и Янси не были чем-то единым? Значит, и она
виновата.
Кстати, мы с ней тоже кое в чем были едины.
Небо светлело, но так медленно, что мне казалось, будто я смотрю замедленн
ый фильм, на одной десятой скорости. Я мог бы ускорить движение, чувствова
л я, или, наоборот, остановить пленку, мог бы перекрутить ее, куда хочу, впер
ед или назад.
Но я не стал ускорять или замедлять свой фильм. Я предоставил ему возможн
ость идти, как он хотел, и небо совсем побледнело, а звезды исчезли прежде,
чем меня сморил сон.
На третий день, когда уже после двенадцати я лежал, погруженный в залитое
солнцем бездумье, на пороге палаты появилась сиделка и сообщила, что ко м
не пришла миссис Киснерос.
Ц Пригласите ее, Ц сказал я и почувствовал, что сердце у меня встрепену
лось, как у рыбака при виде рыбы на крючке.
Сиделка в белой шапочке на голове вышла, и сразу же в узком дверном проеме
выросла фигура женщины в темном вязаном платье, с черными волосами, нисп
адавшими на плечи, в темных очках и на высоких каблуках. Конечно, это была
Ада Даллас.
Она прикрыла дверь, не отрывая от нее руки, и остановилась, не сводя с меня
взгляда. Ее темные очки мешали мне видеть, что выражал этот взгляд.
Ц Привет, Стив! Ц прошептала наконец она.
Ц Здравствуй!
Она все еще не двигалась, словно примерзнув к месту.
Ц Должна ли я объяснять тебе? Ц по-прежнему шепотом спросила она, и я уви
дел, как на белой шее у нее начала пульсировать синяя жилка.
Ц Нет. Не должна.
Ц Я убью его! Я...
Ц Ты не сделаешь этого.
Ц Я проучу его!
Ц И этого ты не сделаешь. Ни убить, ни проучить, ни просто остановить его т
ы не в состоянии. И в следующий раз он подыщет другого исполнителя.
Ц Следующего раза вообще не будет. Ц Лицо Ады под черным париком казало
сь мертвенно-бледным.
Ц Не будет? Ты же знаешь, что будет.
Ц Клянусь, я собственными руками задушу того, кто тронет тебя хоть пальц
ем.
Ц Что ты, собственно, волнуешься? В конце концов, кто я такой? Это может про
изойти с каждым.
Ц Как тебе сказать? Ц Ада устало вздохнула, и я увидел, как поднялась и оп
устилась прикрытая черным платьем грудь. Ц В сущности, то, что творится у
нас, происходит повсюду. Есть те, кто управляет, и те, кем управляют. За искл
ючением...
Ц За исключением Янси, танков, маленького бакалейщика?
Ц Хватит терзать меня, Стив... Так вот, везде одно и то же, разница только в м
асштабах.
Ц Да, но масштабы тоже имеют значение.
Ц Я постараюсь...
Ц Теперь ты ничего не сделаешь, как ни старайся, Ц резко оборвал я.
Она молчала. Ее судорожное дыхание наполнило комнату.
Ц И все же попытаюсь. Но я пришла сюда не затем, чтобы ссориться. Я пришла у
знать, как ты... чем я могу тебе помочь.
Ада подошла к койке, села, сняла очки и положила мне на лоб мягкую прохладн
ую руку. Я закрыл глаза и погрузился в блаженное оцепенение, наслаждаясь
теплом ее присутствия, ароматом ее духов, ее ласковым прикосновением.
Мы не шевелились и не произносили ни слова.
* * *
На следующей неделе после того, как я вышел из больницы, руководство теле
визионной станции вручило мне револьвер и разрешение на него. По правде
говоря, я не собирался пускать оружие в ход, но сама эта история послужила
хорошей рекламой. Как только она получила огласку, число зрителей, котор
ые регулярно смотрели мою программу, резко увеличилось.
Выступая по телевидению впервые после болезни, я ощущал непривычную тяж
есть в заднем кармане брюк и какую-то неловкость и сумел побороть ее лишь
перед самым концом передачи.
Ц Сам по себе тот факт, что головорезы избили комментатора телевидения,
еще не важен, Ц говорил я в заключение. Ц Важно другое, а именно: оказывае
тся, у нас могут изуродовать всякого, кто осмелится критиковать админист
рацию штата.
Дело идет к установлению диктатуры. Мы значительно ближе к ней, чем Герма
ния в 1933 году. Итоги выборов у нас фальсифицируются в угоду покупателям-за
казчикам; избирателей терроризируют и вынуждают голосовать по подсказ
ке; отдельные личности, пользующиеся благосклонностью администрации ш
тата, буквально распухают от прибылей. Движение, которое началось как кр
естовый поход против коррупции, само превратилось в циничную и продажну
ю силу.
После окончания программы, просматривая вечерние ленты с телетайпов, я н
аткнулся на такое сообщение:
«МОБИЛ (АП). Скелет, найденный здесь около года назад, принадлежал, к
ак установлено в предварительном порядке, некоей Бланш Джеймисон, темно
й личности из местных».
Я перечитал ленту несколько раз, и мне показалось, что я наконец-то нашел
способ избавить Аду от Янси. Если она еще хотела избавиться от него, в чем
я сильно сомневался. Во всяком случае, попробовать не мешало.
Для телезрителей нашего штата сообщение в газете особого интереса не пр
едставляло, но все же я включил его в бюллетень телевизионных новостей, п
ередававшихся в десять часов вечера. Надеясь, что генерал Роберт Янси си
дит в этот момент у телевизора, я прочитал заметку и многозначительно вз
глянул на телекамеру.
РОБЕРТ ЯНСИ
Она не ворвалась в мой кабинет подобно циклону, а, наоборот, вошла медленн
о, как волна прилива. Осторожно прикрыла дверь и уставилась на меня. Я сиде
л за письменным столом.
Ц Если ты сделаешь это еще раз, если ты когда-нибудь попытаешься снова д
отронуться до него, я убью тебя, Ц тихо проговорила она.
Ц Милочка! Ц Я отложил карандаш. Ц Неужели ты думаешь...
Ц Я ничего не думаю. Но если ты посмеешь снова прикоснуться к нему, счита
й себя покойником.
Тут уж я не мог не возмутиться.
Ц Этот негодяй сам готов вогнать нас в гроб, а ты ведешь себя так, словно п
о уши влюблена в него.
Ц Да, Ц ответила она, не сводя с меня взгляда. Ц И советую запомнить мои
слова.
Она вышла из кабинета так быстро, что я не успел ответить и лишь растерянн
о посмотрел на захлопнувшуюся дверь.
Если Ада надеялась, что я буду сидеть сложа руки и молча наблюдать, как он
издевается надо мной, она здорово ошибалась.
Затем наступил день, когда я получил следующую "посылку". Как мне казалось
, я ожидал ее уже несколько лет, забыл, сколько, целую вечность. Ждал и уже на
чал надеяться, что она вообще не придет... Нет, неправда, вся моя жизнь стала
одним ожиданием, ибо я знал, что "посылка" придет.
И она пришла.
Я чувствовал себя... Впрочем, не знаю, как я себя чувствовал. Пожалуй, почти т
ак же, как в то утро, когда под артиллерийским обстрелом готовился выскоч
ить из окопа и броситься в атаку. Но огонь вдруг прекратился, война кончил
ась, и уже не надо было бросаться в атаку. Я был спасен, но наступившее зати
шье стало для меня концом света. Вместе с последними выстрелами мир, пока
залось мне, утратил свою реальность.
Правда, то, что я испытывал сейчас, было несколько иным. Что-то кончалось д
ля меня, но война продолжалась, и моему ожиданию конец пока не наступил. Пр
ишла очередная "посылка" Ц и только. Очередная, но не последняя.
Это были три абзаца в очередном номере мобилской газеты.
В них говорилось:
"Сегодня полиция сообщила, что ей, видимо, удалось выяснить, кому при
надлежал скелет, найденный около года назад в заливе поблизости от город
а.
Предполагается, что это останки Бланш Джеймисон, 51 года, владелицы ф
ешенебельного дома терпимости, переселившейся, как считалось ранее, в Ка
лифорнию.
По мнению полицейских, Джеймисон стала жертвой междоусобной грыз
ни гангстерских шаек. Следствие продолжается".
Все-таки, оказывается, не все еще кончилось!
Я немного испугался. Более того, у меня появилось такое чувство, будто как
ая-то шестеренка встала на место и колеса завертелись. И я обрадовался. Во
т это-то меня и напугало.
Четыре слова не выходили у меня из головы: "междоусобная грызня гангстер
ских шаек", "междоусобная грызня гангстерских шаек", "междоусобная грызня
гангстерских шаек"...
Вот что должно спасти нас!
В самом деле, если убийство в Мобиле Ц результат грызни гангстерских ша
ек, как они свяжут его с губернатором Луизианы? Или начальником полиции э
того штата?
И тем не менее я знал, что по-прежнему не перестану ждать "посылки". Не перес
тану ждать, пока... Но мне не нужно это "пока". Я не хотел думать об этом "пока"!
ТОММИ ДАЛЛАС
После избиения Джексона я решил, что теперь нет смысла ожидать очередной
выборной кампании, что надо немедленно использовать имеющиеся у меня ма
териалы. Сейчас Ада особенно уязвима. Случай с Джексоном и мои документы
заставят даже раболепствующее перед ней законодательное собрание смес
тить Аду с поста губернатора и привлечь к уголовной ответственности.
Вот почему следовало немедленно передать Джексону мои материалы.
Говоря по совести, мне казалось, что, когда наступит этот момент, я буду чу
вствовать себя на вершине мира, упиваться сознанием того, что скоро скви
таюсь с ней за все.
Однако ничего похожего я не испытывал.
Наоборот, мне было неприятно. Я помнил выражение ее лица и ее голос, когда
она сказала: "Кто, по-твоему, удержал определенных людей от поездки в Сент-
Питерс, когда ты там громил всех и вся?"
Нет, нет, нельзя поддаваться на ее уловки! Я знаю, что нужно делать, и я это с
делаю.
Мы договорились с Джексоном, что встретимся в конце недели.
СТИВ ДЖЕКСОН
На следующий день, передав в вечернем бюллетене телевизионных новостей
сообщение о Бланш Джеймисон, я отправился в Батон-Руж, чтобы после встреч
и с Адой повидать Роберта Янси. Вряд ли он так сразу и капитулирует, и пото
му я хотел предупредить Аду, что ей пока ничего не угрожает. Возможно, она
понимала это и без моего предупреждения, но нависшая угроза могла встрев
ожить ее, вызвать опасение, что я перестараюсь и, разоблачая Янси, невольн
о подведу и ее. Я собирался рассказать Аде о своих подлинных намерениях и
попросить ее не беспокоиться. Я понимал, на какой риск иду: стоило ей перед
ать наш разговор Янси, и все мои планы будут сорваны.
Маленькая секретарша Ады (принятая на эту работу, наверно, за свою неприв
лекательность) зло посмотрела на меня, когда я появился в приемной, и совс
ем ощетинилась, когда по внутреннему телефону получила распоряжение пр
опустить меня к губернатору.
Ада, как всегда, держалась спокойно, и, как всегда в ее присутствии, я почув
ствовал какое-то напряжение и неловкость, словно я провинился перед ней,
а она милостиво меня прощает.
Я рассказал, что привело меня к ней.
Ц Я не хочу, чтобы ты беспокоилась, Ц заключил я.
Ц Ты думаешь, я и в самом деле беспокоюсь? Ц улыбнулась она.
Ц Не знаю... Ц Я помолчал. Ц Буду признателен, если ты ничего не... Ц Я не з
акончил фразы.
Ц Я ничего ему не скажу.
Я поднялся на этаж выше, в кабинет Янси. Меня сразу же пропустили к нему.
Я почти не сомневался, что он смотрел телепередачу, основательно струсил
и обязательно захочет выяснить, как далеко заходит моя осведомленность.
Янси сидел за столом, делая вид, что поглощен составлением какой-то бумаг
и; его русые волосы были тщательно расчесаны на пробор.
Ц Минуточку, Ц холодно сказал он, потом быстро поднял взгляд, и хохот ег
о металлом загромыхал по комнате: Ц Носите его так, чтобы побыстрее выхв
атить, да?
Губы его искривились в ухмылке, когда он заметил, что револьвер при мне. А
меня поразило его лицо: постаревшее, уже не гладкое, как прежде, а изрытое
морщинами от постоянного внутреннего напряжения.
Ц Вот именно, Ц с напускной небрежностью ответил я, чувствуя, что красн
ею.
Ц Что вам нужно? Ц сухо осведомился Янси, сверля меня тяжелым взглядом.
Ц Вы смотрели мою программу вчера вечером?
Ц Возможно, смотрел, возможно, нет. А в чем дело?
Он не спускал с меня глаз, как затравленный, но все еще смертельно опасный
зверь.
Ц Вы слышали сообщение о Бланш Джеймисон?
Я должен был признать про себя, что выдержки ему не занимать: ни один муску
л не дрогнул на его лице.
Ц Не помню. Я слишком внимательно слушал вашу песню о... портфеле.
Ц Я упомянул в своей программе, что найденный в Мобиле скелет принадлеж
ал Бланш Джеймисон Ц хозяйке тамошнего дома терпимости.
Янси пожал плечами. Как мастерски он владел собой Ц даже не находил нужн
ым протестовать!
Ц Никогда о ней не слышал. Ну, а теперь к делу. Зачем вы пришли?
Ц Хочу предложить сделку.
Ц А я-то считал, что вы боитесь всяких сделок как черт ладана.
Ц На этот раз не боюсь.
Ц Вероятно, что-то очень уж интересное. Ц Он натянуто улыбнулся. Ц Что
же именно? Ц В голосе зазвучал металл.
Ц Я хочу, чтобы вы ушли в отставку.
Янси начал смеяться.
Ц Если вы согласитесь уйти в отставку, я ни единым оловом не стану упомин
ать в своих программах ни о Бланш Джеймисон, ни о виновниках ее смерти.
Янси перестал смеяться.
Ц А если уж я начну приводить кое-какие подробности, то буду вынужден со
общить вот что...
И я рассказал то, что мне в свое время сообщила Ада.
На этот раз смех Янси прозвучал явно натянуто.
Ц Только попытайтесь... Попробуйте Ц и немедленно окажетесь в тюрьме. По
пытайтесь, и тогда вам долго, очень долго не видать света белого. Попробуй
те!
Ц Я говорю вполне серьезно, и перестаньте грозить. У меня есть все необхо
димые доказательства.
Смех стих.
Ц И вы считаете, что кто-нибудь согласится выслушать подобный вздор?
Ц То, чем я располагаю, заставит выслушать.
Ц Что? Ц вырвалось у него, как пуля.
Ц Скоро сами убедитесь, если не захотите заключить сделку.
Ц Вы псих. Попробуйте выступить с этой чепухой Ц и мне придется посылат
ь вам рождественский подарок прямо в тюрьму. Мне придется это делать два
дцать лет подряд.
Ц Что ж, если так... Ц Я направился к двери. Ц Не пропускайте моих програм
м.
Я покинул кабинет Янси, спустился по широким белым ступеням, прошел чере
з зеленый сад мимо бронзового богоподобного Лонга и нашел свою машину. У
же сидя в ней, я взглянул через ветровое стекло на белую башню Капитолия, з
акрывавшую чуть ли не полнеба. Потом я вывел машину со стоянки и направил
ся в Новый Орлеан.
Откровенно говоря, никаких доказательств у меня не было, про преступлени
е я знал лишь со слов Ады, но воспользоваться ее откровенностью не хотел.
Оставалось лишь надеяться, что мой блеф достигнет цели.
РОБЕРТ ЯНСИ
Через окно я наблюдал, как он идет по белым дорожкам, пересекающим зелену
ю лужайку. Отсюда он выглядел особенно худым и совсем безвредным. Потом я
вышел из кабинета, спустился по лестнице и направился к Аде, стараясь не с
пешить.
Войдя в кабинет, я плотно закрыл за собой дверь и немного постоял, держась
за ручку. Я часто дышал, не то от быстрой ходьбы, не то еще от чего.
Ц Ведь говорил же я! Говорил тебе! Ц воскликнул я. Ц Сейчас он требует, ч
тобы мы убирались отсюда, иначе грозится посадить нас на электрический с
тул. И у него есть все, что для этого надо. Это ты рассказала ему? Ты, ты!
Ада скользнула по мне равнодушным взглядом. Лицо ее застыло, словно ей бы
ло наплевать на мое возмущение, словно я ничтожная помеха, от которой мож
но избавиться одним щелчком.
Ц Прекрати-ка истерику и потрудись вести себя как подобает. Разумеется,
я ничего ему не говорила. Не считай меня за дуру. Лучше расскажи, в чем дело.
Он что, собирается выступить с разоблачениями?
Ц Да, собирается. И располагает необходимыми сведениями. Он знает все по
дробности. Он знает то, что знаем только мы с тобой. Но я-то ничего ему не ра
ссказывал!
Ц А я уже говорила тебе, что тоже ничего не рассказывала. Ц Ее спокойств
ие раздражало меня больше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44