Я превратился в убийцу.
Все оставалось прежним, только мне вдруг стало трудно дышать. Я прислони
лся к стволу дерева и посмотрел на нависающий надо мной толстый сук. Я слы
шал собственное прерывистое дыхание. Затем хлопнула дверца машины, и я в
здрогнул. Это была Ада. Она подошла и, посмотрев на то, что лежало на земле, о
твернулась. Затем она взглянула на меня.
Ц Дело сделано, Ц сказала она.
Ц Да, Ц подтвердил я и шагнул к ней.
Ц Сейчас? Ц На ее лице появился страх. Ц Сейчас? При ней? Ц Она указала н
а убитую. Ц Прямо здесь?
Ц Сейчас, Ц сказал я. Ц Здесь.
Меня душила ярость: это она заставила меня сделать то, что я сделал, и мне х
отелось причинить ей боль, овладев ею тут же, на месте. Я схватил ее так гру
бо, что она даже всхлипнула.
Ц Прошу тебя, не здесь.
Ц Нет, здесь, черт возьми.
Но я не мог. Не мог здесь.
Я повел ее в лес, откуда ничего не было видно. Я впился в ее губы и прижался к
ней всем телом. Она вздрогнула, застонала, но вырваться не попыталась. Я р
аздел ее, сняв одну вещь за другой, и, расстелив свой китель на густой трав
е в тени деревьев, сделал то, о чем непрерывно мечтал последние два года.

* * *

Косые лучи солнца пробивались сквозь ветви деревьев, и тени стали совсем
длинными. Мне было холодно, в ногах я ощущал слабость. Она же совсем не выг
лядела усталой и была сама энергия.
Ц С чего мы начнем? Ц спросила она и, сморщив нос, посмотрела на то, что ле
жало под деревом.
Ц Сейчас придумаем.
Я положил тело в армейский спальный мешок, что был у меня в машине, добавил
туда камней, завязал, и мы вместе втащили мешок в багажник.
Ц Будем надеяться, что никто меня не остановит, Ц сказал я. Ц Иначе мы п
огибли.
Слова эти сами сорвались с языка, напугав меня. Я вовсе не думал, что мы пог
ибнем так, как то, что лежало в спальном мешке. Я сказал это, лишь бы что-ниб
удь сказать. И только сказав, понял, что мы действительно можем погибнуть.

У нее в сумке мы нашли ключи, вернулись на шоссе и отыскали ее "олдсмобил". А
да, повязав голову шарфом, чтобы ее не узнали, села за руль.
Мы отправились в путь. Было пять часов, а после одиннадцати мы уже очутили
сь возле Мобила. Ада показала мне мост над небольшой бухтой, я сбросил меш
ок в воду, а потом, сняв с машины номер, подъехал на ней к обрыву и пустил ее
под откос. Место здесь было глубокое, и машина целиком ушла под воду.
Затем я прошагал с полмили до своего "шевроле", где меня ждала Ада.
Ц Все кончено, Ц сказал я.
Я надел форму и снова стал прежним полковником Ян-си, хоть он и превратилс
я теперь в убийцу.
Мне хотелось бы еще раз здесь же, на месте, овладеть ею, но это было слишком
опасно. Я нажал на газ и, когда мы снова очутились в Луизиане, почти у самог
о Батон-Ружа, остановился под сенью сельской церкви, белым силуэтом взды
мающейся во тьме. Уже светало, когда мы опять тронулись в путь.
Часов в десять утра я встретил ее в коридоре с охапкой бумаг в руках. Она в
ыглядела невозмутимой, как утренняя роза.
Ц Доброе утро, полковник, Ц сказала она.
Ц Доброе утро, миссис Даллас, Ц ответил я.


3

ТОММИ ДАЛЛАС

С того вечера я и думать не мог ни о ком другом, кроме Ады, перестал путатьс
я с женщинами и считал, что теперь все идет как надо.
И вдруг все изменилось.
Правда, отношения между нами и раньше не отличались постоянством. В свое
время я готов был на все, лишь бы Ада стала моей женой. Но вот прошел медовы
й месяц, она занялась своими делами, а я опять начал таскаться по девчонка
м, и в конце концов мы стали заурядной супружеской парой. Но однажды под вл
иянием какого-то порыва я чуть не силой овладел ею, и мы снова сблизились,
словно впервые узнав друг друга.
А теперь опять все переменилось.
Отношения между супругами меняются по-разному. Либо так медленно, что пе
ремен не замечаешь до тех пор, пока все не становится совсем по-новому, и о
стается только недоумевать, когда и как это произошло, Ц настолько это м
едленно и безболезненно протекало.
А бывает и так: не успеешь и глазом моргнуть, как трах-тарарах, и все летит к
чертям. И лишь оглядываясь назад, в прошлое, видишь день, час, а то и минуты,
про которые можно сказать: вот тогда-то это и случилось.
Поначалу наши с Адой отношения менялись медленно, а в последний раз, когд
а я силой овладел ею у нас в гостиной, они преобразились внезапно. И в след
ующий раз перемена явилась столь же неожиданной.
Произошло это после того, как Ада вернулась из Нового Орлеана Ц она пров
ела там не только день, но и ночь, Ц куда ездила, по ее словам, на какое-то со
вещание.
Узнав, что она вернулась, я просунул голову в дверь ее кабинета и сказал:
Ц Привет, босс!
Ада оторвалась от бумаг и с улыбкой взглянула на меня.
Ц Привет, Томми!
Что-то в ее голосе показалось мне необычным Ц так бывает, передвигая стр
елку на шкале радиоприемника, на мгновенье поймаешь какое-то важное соо
бщение. Но я прогнал мелькнувшее у меня подозрение. Просто она много рабо
тает и утомлена. Надо сказать, чтобы не забывала о себе.
Ц Как там этот город? Ц спросил я.
Ц Да все такой же, Ц безучастно отозвалась Ада и опять вяло улыбнулась.

Ц Ну, а твои малолетние преступники?
Ц Напрасно ты так говоришь, Ц с укором сказала Ада. Ц "Лига молодежи шта
та Луизиана" делает много хорошего.
Ц Ха!
Ада снова улыбнулась, но промолчала.
Ц Не слишком ли ты утомляешь себя? Надо поменьше работать.
Ц Не получается. Ц Она опять улыбнулась.
Меня неотступно преследовала какая-то мысль, но я не мог сосредоточитьс
я. Я вернулся к себе в кабинет, просмотрел почту, потом взялся за бумаги до
рожного департамента, но, не в состоянии вникнуть в содержание, отложил и
х и вынул из верхнего ящика стола журнал "Вэрайети".
И только уже на третьей странице, где описывались альковные развлечения
голливудских звезд, я наконец сообразил, что меня беспокоит.
В Новом Орлеане Ада с кем-то переспала.
Кишки у меня скрутило, дыханье участилось.
Черт бы ее побрал!
"Но позволь, Ц тут же остановил я себя, Ц ты ведь ничего не знаешь, зачем ж
е высасывать из пальца всякую чепуху?"
Но это одна из тех вещей, что сразу становятся заметны.
Это только догадки. Наверняка ты же не знаешь. Ничего не знаешь.
Я принялся убеждать себя, что ничего не произошло, и в конце концов повери
л в это. Почти...
Потом я повел Аду вниз в кафе обедать. Как и утром, она выглядела усталой и
рассеянной, словно ее мысли витали где-то далеко-далеко.
А вечером, когда я попытался приласкать ее, она сказала:
Ц Только не сегодня, дорогой!
Я думал, что она сразу же уснет, едва коснувшись подушки, Ц такой она каза
лась утомленной. Однако часа через два, ложась в постель, я по ее дыханию п
онял, что она не спит.
Ц Ада! Ц позвал я.
Ц Да?
Ц Дать тебе снотворное?
Ц Нет.
На следующее утро за завтраком она сидела бледная и измученная, а мысли е
е снова витали где-то далеко-далеко. Когда в полдень я заглянул к ней в каб
инет, она с кем-то быстро-быстро говорила по телефону, бросив мне, что слиш
ком занята и не может идти обедать. Больше в тот день я ее не видел. Собстве
нно, я заранее знал, что так оно и будет.
Я не прикасался к Аде недели две, а когда наконец решился, то понял, что нич
его похожего на прежнее не получится.
Я изо всех сил старался не верить себе, надеясь, что это одни лишь догадки.
Но не мог с собой справиться. Я не был уверен в измене Ады, и эта неопределе
нность особенно мучила меня; порой мне казалось, что я готов примириться
с изменой, лишь бы узнать правду. Я стал ревновать ее даже к случайным собе
седникам. Стоило ей улыбнуться какому-нибудь журналисту, как у меня появ
лялась мысль: "Он?" Ада провожает до дверей одного из членов "Лиги молодежи
штата Луизиана", а я уже спрашиваю себя: "Не он ли?" Однажды я приревновал ее
к мальчишке Ц разносчику телеграмм. Даже Сильвестр оказался у меня под
подозрением, но ненадолго Ц он был единственным человеком, в виновность
которого я не мог заставить себя поверить. Я ненавидел всех, точнее Ц каж
дого мужчину, выходящего из кабинета Ады: молодого юрисконсульта, чиновн
ика департамента торговли и промышленности по связи с прессой, старика а
двоката, директора приютов. Но все это были догадки, догадки...
Однажды, недели через две после того, как у меня впервые возникло подозре
ние, я увидел полковника Роберта Янси, прикрывающего дверь ее кабинета и
направляющегося по коридору. "Он?" Почему-то мне запомнилось его лицо Ц н
е то чтобы улыбающееся или счастливое, а какое-то удовлетворенное.
"Это он! Ц обожгла меня мысль. Ц Боже, конечно, он!"
Ц Доброе утро, господин губернатор, Ц поздоровался Янси, изо всех сил п
ытаясь казаться жизнерадостным. Ц Как дела?
Ц Привет, Ц ответил я и некоторое время пристально всматривался в него
, пытаясь найти какое-нибудь подтверждение своей догадки, но ничего не об
наружил.
Янси ушел, а я, как и прежде, не мог с уверенностью сказать, с ним или с кем-то
еще из дюжины, даже из сотни других обманула меня Ада. Может, этого человек
а вообще здесь нет? Может, это был ее старый дружок Стив Джексон, работающи
й на телевидении? Может, это был некто, кого я и в глаза никогда не видел?
Вот еще муки-то!
Теперь я следил за Адой при каждом удобном случае. Еще недавно это показа
лось бы мне верхом подлости, но сейчас я на все махнул рукой. Как только я з
амечал, что она кому-то улыбается, а улыбалась она бог знает какому количе
ству мужчин, меня тотчас начинала мучить ревность, но уже через десять ми
нут я понимал, что ошибся.
Как-то в полдень я сидел в кафе, укрытый от взоров посетителей оркестром.
Недалеко от входа расположился за столиком полковник Янси. От меня не ус
кользнуло, что время от времени он бросал быстрый взгляд на дверь, словно
кого-то ждал.
Спустя несколько минут появилась Ада. Не замечая меня, она медленно прош
ла рядом со столиком Янси, он повернулся и посмотрел на нее, и Ада отрицате
льно качнула головой. Движение было чуть заметным, но я все же увидел его.
Такими знаками могут обмениваться только очень близкие люди. Потом Ада,
уже не таясь, кивнула полковнику, как обычно делают, здороваясь со знаком
ыми. Тут она увидела меня, помахала рукой и направилась к моему столику.
Теперь у меня не оставалось никаких сомнений: Ада украсила меня рогами и
менно с Янси.
В ту ночь, узнав наконец правду, я впервые за несколько недель спал спокой
но. Ну, а следующую ночь я провел с блондинкой из департамента торговли и п
ромышленности.

* * *

Вскоре я сделал еще одно открытие: Ада решила выставить свою кандидатуру
на выборах. Не могу сказать, когда именно она изменила свою точку зрения и
решила не только добиваться популярности, но и баллотироваться на губер
наторских выборах. Знаю только, что однажды, внимательно присмотревшись
, я сообразил, что Ада готовится к выдвижению своей кандидатуры. А ведь мне
и в голову не приходило, что она хочет стать губернатором. Впрочем, нет, пр
иходило, но как-то подсознательно, а вот теперь она выложила карты на стол
. До первичных выборов демократической партии оставалось еще свыше полу
тора лет, но Ада уже развила бурную деятельность. Она произносила речи, с к
оторыми может выступать только человек, добивающийся официального выс
тавления своей кандидатуры. Ее благотворительная деятельность, возня с "
Лигой молодежи штата Луизиана", якшанье с политиканами в округах не оста
вляли никаких сомнений на сей счет.
Уж кто-кто, а я отлично разбирался во всем этом, поскольку в свое время сам
занимался тем же.
Вообще-то я не возражал против намерений Ады: в соответствии с конституц
ией штата меня все равно не могли переизбрать на новый срок. Пусть выберу
т ее. Но и у Ады не было никаких шансов. Ни в нашем, ни в другом южном штате, а в
озможно, и вообще в США, ни одна женщина не может надеяться быть избранной
на пост губернатора.
Подожди-ка, а как же с мамашей Фергюсон в Техасе?
Да, но с ней совсем другое дело Ц мамаша Фергюсон вовсе не была такой моло
дой и пригожей, как Ада. Хорошо, конечно, когда у политического деятеля кра
сивая жена, но, если женщина сама становится политической деятельницей,
красота превращается в помеху. Мамаша Фергюсон была далеко не молоденьк
ой, когда выставляла свою кандидатуру, да к тому же в течение некоторого в
ремени уже выполняла обязанности губернатора, что имело весьма важное з
начение. Она стала губернаторствовать, когда папаша Фергюсон не то забол
ел, не то умер; все происходило так давно, что я забыл подробности да и вооб
ще не интересовался этой историей. А раз она уже была губернатором, счита
й, две трети опять проголосуют за нее. Вот как ей удалось победить на выбор
ах.
Вот как...
И тут меня осенило. Я понял, что меня ожидает. То же самое испытываешь, нахо
дясь на рельсах и видя приближение курьерского поезда. Экспресс еще дале
ко, но он мчится, а твой старенький "пикап" застрял на рельсах и не заводитс
я. Ты слышишь далекий шум поезда, потом показывается и надвигается прямо
на тебя серебряный локомотив, шум переходит в грохот, ты без конца жмешь с
тартер, но мотор все не заводится, а локомотив уже рядом. Тут ты или просып
аешься весь в поту и с трудом приходишь в себя, или распахиваешь дверцу и н
ыряешь вниз с насыпи, или, не двигаясь с места, слышишь скрежет и лязг, но ни
чего уже не видишь, потому что ты мертв.
Вот так. Я догадался, что замышляла Ада. Ада и Сильвестр. Я слышал грохот, ви
дел приближение поезда и понимал, что время мое истекает.

СТИВ ДЖЕКСОН

Я усиленно пытался придумать что-нибудь такое, чем можно было бы заткнут
ь рот этой женщине из Мобила, но тщетно. Даже если бы Ада напустила на нее с
пециально отобранных полицейских, все равно история вышла бы наружу. Есл
и же Ада начнет платить, платежам не будет конца. Единственным надежным р
ешением вопроса было физическое устранение женщины, но это, разумеется,
исключалось.
И все же я кое-что придумал. Вместе с Адой мы можем собрать соответствующи
е материалы и предъявить этой особе обвинение в шантаже и вымогательств
е. Это будут меченые банкноты, разговор при вручении денег, записанный на
миниатюрный магнитофон, спрятанный в сумочке, мои свидетельские показа
ния (я буду присутствовать при уплате денег, притаившись где-нибудь в укр
омном месте), фотоснимки, сделанные скрытой камерой. Собрав эти улики, мы п
редъявим их шантажистке. Я скажу ей: "Двадцать пять лет тюрьмы вам обеспеч
ены. Судья в этом районе наш человек... Если вы оброните хоть слово, если кто
-нибудь начнет болтать, мы возьмемся за вас. Зарубите себе на носу: неважн
о, кто и где начнет чесать язык, отвечать будете вы. Мы засадим вас на всю жи
знь в тюрьму со строгим режимом, причем в наших силах сделать этот режим е
ще более строгим".
Потом ее припугнет Ада, а я добавлю еще кое-что.
План этот мне нравился, и чем больше я о нем думал, тем сильнее проникался
уверенностью в успехе. Я поехал в Батон-Руж и обо всем переговорил с Адой
в углу Охотничьей комнаты ресторана при Капитолии. Я вынул блокнот и, бес
едуя с Адой, время от времени делал заметки, будто брал интервью.
Ц Что ж, Ц согласилась Ада. Ц План недурен. Я и сама обдумывала нечто по
добное. Примерно так все бы и сложилось.
Ц Значит, начнем действовать?
Ада посмотрела мне в глаза:
Ц Я не могу пойти даже на минимальный риск.
Ц Ты предпочитаешь платить?
Ц Надеюсь, не придется. Ц Она провела кончиком языка по губам и опустил
а глаза. Ц Видишь ли, я уже уплатила, и немало. Думаю, что на время заткнула
ей рот. Во всяком случае, сейчас она меня не беспокоит.
Ц Будем надеяться.
Ада снова взглянула на меня.
Ц Стив, но это так, поверь.
Ц Тебе виднее.
Ц Я в этом убеждена и прошу тебя больше не беспокоиться.
Ада на мгновенье прикоснулась к моей руке и тут же приняла прежнюю позу.

Мы провели в ресторане около часа. С того дня, как на горизонте появилась э
та особа из Мобила, у меня уже не возникало никаких иллюзий относительно
Ады. Возвращаясь в Новый Орлеан, я размышлял о том, что всякий раз, встреча
ясь с Адой, я делаю еще шаг к... К чему?
Наша следующая встреча с ней состоялась при совершенно иных обстоятель
ствах.

РОБЕРТ ЯНСИ

Итак, я стал убийцей. Я совершил убийство. Не то, какое вы совершаете, когда
на вас солдатская форма, а настоящее убийство. Интересно, изменился ли я с
ам, думал я. И что испытывает человек, ставший убийцей?
Я начал бояться. Боялся, что меня найдут и посадят на электрический стул. А
главное, чувствовал себя виновным. Ощущение вины и чувство боязни вовсе
не одно и то же. Когда вы только боитесь, то знаете, чего боитесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44