– Смотрите на вещи проще, – говорил Роупер, который всегда пил ровно столько, сколько было необходимо, чтобы безупречно справляться с ролью гостеприимного хозяина, обращаясь к одной английской наследнице с голубоватыми волосами, в пух и прах проигравшейся в Лас-Вегасе и благодарившей Бога и, конечно, дорогого Дикки, что ее дома находились под опекой. – Если этот мир – куча дерьма, а ты устраиваешь себе в нем маленький рай и помещаешь там девочку вроде этой, – Роупер обнял Джед за плечи, – по моему мнению, ты оказываешь ему большую честь.– О, Дикки, милый, это ты оказываешь честь всем нам. Ты украшаешь нашу жизнь. Разве не так, Джед? Он просто сказочный мужчина, тебе здорово повезло, девочка, не забывай об этом.– Дэнс! Иди сюда!Голос Роупера моментально установил тишину. Даже американские торговцы долговыми обязательствами перестали разговаривать. Дэниэл послушно побрел к отцу. Роупер выпустил Джед и положил ладони на плечи сына, как бы призывая окружающих взглянуть на него. Он повиновался собственному порыву. И, как сразу догадался Джонатан, говорил, обращаясь к Джед. По-видимому, какой-то спор между ними не мог разрешиться, по его мнению, без поддержки симпатизирующей аудитории.– Племена Мумба-Юмба умирают с голоду? – обратился Роупер к улыбающимся лицам. – Неурожаи, засуха, отсутствие медикаментов? А в Европе и Америке кучи зерна. Озера молока, которые мы не используем. Кто же настоящие убийцы? Вовсе не те, кто делает оружие! А те, кто не допускает вывоз! – Аплодисменты. Потом аплодисменты усилились, когда они сообразили, что это для него важно. – Страждущие восстают? Цветные встряхивают беззаботный мир? Так и надо. Если племя не может за себя постоять, чем быстрее оно вымрет, тем лучше! – Он слегка дружески встряхнул Дэниэла. – Посмотрите на этого парня. Это прекрасный человеческий материал. Знаете почему? Стой, Дэнс. Он из рода тех, кто выжил. В течение сотен лет шел отбор: сильные дети выживали, слабые погибали. Выжившие соединялись с выжившими, и родился он. Спросите евреев, правда, Китти? Китти согласна. Мы за естественный отбор. Лучшие из помета, и так каждый раз. – Он развернул Дэниэла кругом и указал на дом. – Пора спать, старина. Томас сейчас придет и тебе почитает.Какое-то мгновение Джед разделяла всеобщее воодушевление. Она не аплодировала, но по тому, как она улыбалась и как сжимала руку Роупера, было ясно, что его речь, пусть на короткое время, избавила ее от ощущения вины, или сомнения, или замешательства, в общем, чего-то такого, что в последние дни не давало ей, как всегда, наслаждаться совершенством мира.Однако несколько минут спустя она тихо ускользнула наверх. И больше не появилась. * * * Коркоран и Джонатан сидели в садике дома Вуди и пили холодное пиво.На остров Мисс Мейбл опустились розоватые сумерки. Готовясь навсегда уйти, день напоследок подкрасил облака багрянцем.– Парня звали Сэмми, – мечтательно проговорил Коркоран. – Да, именно Сэмми.– Ну и что он?– Служил на той яхте, которая была до «Паши», – на «Паоле».Джонатан приготовился выслушать исповедь Коркорана об утерянной любви.– Сэмми из Кентукки. Бравый был парнишка. Целый день, бывало, снует туда-сюда по мачте, как какой-нибудь герой «Острова сокровищ». «Зачем он это делает? – думал я. – Красуется? Перед девчонками? Или парнями? Передо мной?» Шеф в это время был занят товарами. Цинк, какао, резина чай, уран и прочее. Иногда просиживал ночи, продавая, покупая, перепродавая на стороне, играя на повышение, получая прибыль. Конечно, без лишнего шума, действуя очень осторожно. А этот малыш Сэмми все сновал туда-сюда по мачте. И тут я сообразил. Да, подумал я, вот в чем дело, Сэммивел, мой мальчик. Ты занимаешься тем, чем я бы сам занимался. Ты шпионишь. Поэтому, дождавшись, когда мы пришвартовались и команда, как всегда, сошла на берег, я достал лестницу и полез на мачту сам. Чуть не убился, но нашел что искал за самой антенной. Потайной микрофон. Снизу-то его не было видно. Сэмми подслушивал то, что происходило в каюте шефа, а затем закладывал его и тех, кто вел с ним дела. Они тогда объединили свои капиталы. К моменту, когда мы его разоблачили, уже сумели превратить семьсот долларов в двадцать тысяч.– И что вы с ним сделали?Коркоран покачал головой, изображая сожаление.– Дело в том, мой милый, – произнес он так, как будто Джонатан был в силах ему помочь, – что, когда я смотрю в твои загадочные глаза, все во мне сигналит, вот новый милашка Сэмми, карабкающийся куда-то по мачте. * * * Было девять утра следующего дня. Фриски подкатил в «тойоте» под окна Джонатана, сигналя для пущего эффекта.– Форма одежды парадная, Томми. Шеф требует тебя немедленно на тет-а-тет. Собирайся сейчас же и держи хвост пистолетом.Паваротти изливал неизбывную тоску. Роупер стоял перед большим камином, читая какой-то документ через полулинзовые очки. На софе развалился Лэнгборн, небрежно положив руку на колено. Бронзовые двери затворились, и в то же мгновение музыка оборвалась.– Это подарок для вас, – сказал Роупер, продолжая читать.Коричневый конверт, лежащий на черепаховом столике, был адресован господину Дереку С. Томасу. Ощутив его тяжесть, Джонатан невольно вспомнил Ивонну, ее бледное лицо в «понтиаке» на обочине автострады.– Вам это понадобится, – сказал Роупер, прерываясь, чтобы протянуть Джонатану серебряный нож для разрезания бумаг. – Смотрите не порежьте. Чертовски дорогая штука.Он, однако, не возобновил чтение, а стал наблюдать поверх очков за Джонатаном. То же делал и Лэнгборн. Под их взглядами Джонатан разрезал обертку и вытащил новозеландский паспорт со своей собственной фотографией внутри на имя Дерека Стивена Томаса, сотрудника компании, родившегося в Мальборо, Южный остров, срок действия – три года.Момент, когда он увидел и ощутил эту штуку в руках, был для него чрезвычайно и даже до смешного волнующим. Его глаза затуманились, к горлу подкатил комок. Роупер защитит меня. Роупер мой друг.– Я им велел поставить сюда несколько виз, – с гордостью заявил Роупер. – Так он выглядит не слишком новеньким. – Он отложил документ, который читал. – Не следует доверять слишком новому паспорту, так я думаю. Лучше, когда он старый. Так же как таксисты из третьего мира. Ведь есть какая-то причина, почему они выжили.– Спасибо, – сказал Джонатан. – Огромное спасибо. Он великолепен.– Теперь вы на ходу, – сказал Роупер, оставаясь доволен своей собственной щедростью. – Визы в порядке. Паспорт тоже. Не упустите удачу. Когда потребуется обновить, обратитесь в какое-нибудь их консульство за границей.Расслабленность Лэнгборна искусно подчеркивала бодрое удовлетворение Роупера.– Эту штуку надо подписать, – сказал он. – Но сначала лучше потренируйтесь.Под наблюдением обоих Джонатан несколько раз написал на листе бумаги «Дерек С. Томас», пока они не одобрили. После этого он подписал паспорт. Лэнгборн взял его в руки, закрыл и протянул Роуперу.– Что-то не так? – спросил Лэнгборн.– Я полагал, он мой. И должен быть у меня, – сказал Джонатан.– Кто, черт побери, внушил вам эту идею? – спросил Лэнгборн.Тон Роупера выражал большую расположенность. – Для вас есть работа, помните? Выполните ее и можете ехать.– Какого рода работа? Вы мне не говорили.Лэнгборн открыл дипломат.– Нам нужен свидетель, – сказал он, обращаясь к Роуперу. – Кто-то, кто не умеет читать.Роупер снял трубку и нажал пару кнопок.– Мисс Моллой. Это шеф. Не зайдете ли сейчас ко мне в кабинет?– Что я подписываю? – спросил Джонатан.– Идите вы на хер, Пайн, – произнес Лэнгборн сдавленным шепотом. – Для беглого убийцы вы чересчур разборчивы, я должен признать.– Даем вам в руки одно дело, – сказал Роупер. – Немного путешествий, немного волнений, а главное – полная тайна. В конце – приятная неожиданность. Будете в полном, расчете и даже с прибылью.Бронзовые двери отворились. Мисс Моллой была высокая напудренная сорокалетняя дама. У нее на шее на медной цепочке висела пластмассовая ручка под мрамор.Первым шел документ об отказе Джонатана от всех прав на доходы, прибыли и стоимость имущества зарегистрированной на Кюрасао компании под названием «Трейдпатс лимитед». Он сразу подписал его.Потом следовал документ, где Джонатан в качестве управляющего вышеупомянутой фирмы брал на себя ответственность за все обязательства и долги фирмы. Он также подписал его.На третьем листе стояла подпись майора Лэнса Монтэгю Коркорана, предшественника Джонатана на этом посту. Здесь было оставлено место, куда Джонатан вписал свое имя и расписался.– Да, дорогая?В комнату вошла Джед. Ей, должно быть, удалось уговорить охранника.– У меня на проводе Дель Оро, – сказала она. – Обед и гостиница в Абако. Я пыталась связаться с тобой, но табло показывает, что ты не отвечаешь на звонки.– Детка, ну ты же знаешь, что это так.Джед обвела холодным взглядом присутствующих и остановилась на мисс Моллой.– Антея, – сказала она. – А что они хотят от тебя? Надеюсь, не подписи под обязательством выйти замуж за Томаса?Мисс Моллой стала пунцовой. Роупер неопределенно усмехнулся. Никогда раньше Джонатан не видел его в растерянности.– Томас начинает действовать, Джед. Я же говорил тебе. Мы даем ему небольшой капиталец. Мы ведь его должники. За Дэниэла, и все прочее. Мы с тобой обсуждали это, помнишь? В чем дело, Джед? Это же бизнес.– О, великолепно. Поздравляю, Томас. – Она наконец взглянула на него. Улыбка отчужденная, почти неуловимая улыбка, но без оттенка прежней наигранности. – Но будьте осторожны. Не делайте того, чего не хотите. Роупер умеет уговорить. Милый, можно, я скажу им «да»? Мария так влюблена в тебя, если мы откажемся, она просто сойдет с ума. * * * – Что-нибудь еще происходит? – спросил Берр после того, как выслушал отчет Джонатана об этих событиях.Джонатан стал напрягать память.– У Лэнгборнов супружеские распри, но, я полагаю, это обычное дело.– Мы в курсе, – ответил Берр. Он все еще, казалось, чего-то ждал.– Дэниэл возвращается к Рождеству в Англию, – продолжал Джонатан.– Больше ничего?– Не припомню.Наступила неловкая пауза, когда каждый из собеседников ждет, что скажет другой.– Ну ладно, тогда действуй осторожно, веди игру естественно, – нехотя сказал Берр. – И никаких больше диких разговоров о проникновении в святая святых, понял?– Хорошо.Последовала еще одна пауза, прежде чем оба положили трубки.«У меня своя жизнь, – убеждал себя Джонатан, пока бежал вниз с холма. – Я не марионетка. Я не чей-то слуга». 18 Мысль осуществить запрещенный рейд в личные апартаменты Роупера пришла, когда Джонатан узнал, что тот скоро отправится продать еще несколько ферм, Лэнгборн будет его сопровождать, а Коркоран по делам корпорации отлучится в Нассау. Его решение окрепло, когда он услышал от конюха Клода, что на следующее утро после отъезда мужчин Джед и Кэролайн собираются покатать детей на пони вдоль берега и выедут для этого в шесть, а вернутся в Кристалл к позднему завтраку, чтобы успеть искупаться перед полуденной жарой.С этого момента он начал тактическую подготовку. За день до предполагаемого рейда совершил вместе с Дэниэлом первое для мальчика серьезное восхождение на Мисс Мейбл по ее северному откосу, а если быть более точным, по срезу большого карьера, вырубленного в самом крутом склоне холма. Это путешествие, потребовавшее специальных приспособлений в виде трех крюков с кольцами и страхующих траверс, триумфально завершилось у восточного края летного поля. На вершине он нарвал букет сладко пахнущих желтых фрезий, которые местные жители называли корабельными цветами.– Для кого они? – спросил Дэниэл, жуя шоколад, но Джонатан умудрился ускользнуть от ответа.На следующее утро он, как всегда, поднялся рано и совершил пробежку вдоль берега, чтобы убедиться, что намеченная экспедиция состоялась. На крутом повороте Джонатан столкнулся лицом к лицу с Джед, Кэролайн, Клодом и теснившимися сзади детьми.– О, Томас, возможно, вы случайно будете потом на Кристалле, – спросила Джед, наклоняясь, чтобы похлопать по шее арабскую кобылу, и будто бы позируя для рекламы «Мальборо». – Великолепно. Тогда скажите, пожалуйста, Эсмеральде, что Каро из-за диеты не может ничего есть с жирным молоком.Эсмеральда была в курсе, что Кэролайн не пьет жирного молока, потому что Джед предупреждала ее об этом в присутствии Джонатана, но Джонатан усвоил, что в эти дни Джед может вести себя непредсказуемо. Ее улыбки были рассеянны, поведение более чем когда-либо наигранно, болтовня вымученна.Джонатан продолжал свою пробежку, пока не достиг тайника. Но сегодня он не стал доставать передатчик, потому что решил действовать в соответствии с собственной волей. Вместо этого он вооружился сверхминиатюрной камерой, замаскированной под зажигалку, связкой отмычек, ни подо что не замаскированных, которую зажал в кулаке, чтобы она не звякала во время бега, и со всем этим возвратился в домик Вуди. Здесь он переоделся и отправился через туннель к Кристаллу, чувствуя легкое познабливание в спине, как перед сражением.– Какого черта вы собираетесь делать с этими корабельными цветами, мистер Томас? – добродушно спросил охранник у ворот. – Вы их отобрали у бедняжки Мисс Мейбл? О, черт побери! Доувер, иди сюда, сунь нос в эти корабельные цветы. Ты когда-нибудь нюхал что-нибудь подобное? Как же, ты, кроме вишневого пирога своей женушки, ничего толком и не нюхал.Дойдя до большого дома, Джонатан испытал странное ощущение, будто снова оказался у Майстера. У дверей его встретил не Исаак, а герр Каспар. На высокой алюминиевой лестнице стоял, меняя лампы в светильниках, вовсе не Паркер, а старина Бобби. И, конечно, юная племянница герра Каспара, а не дочь Исаака, медленно вливала инсектицид в цветочную смесь. Потом иллюзия рассеялась, он снова был на Кристалле. В кухне Эсмеральда обсуждала положение дел в мире с лодочным мастером Талботом и прачкой Квини.– Эсмеральда, найди мне, пожалуйста, для них вазу. Это сюрприз для Дэна. Да, еще мисс Джед просила напомнить, что леди Лэнгборн совсем не может есть никаких молочных продуктов.Он с таким лукавством произнес это, что окружающие разразились безудержным хохотом, который Джонатан все еще слышал, пока с вазой в руках поднимался по мраморной лестнице в бельэтаж, якобы направляясь к комнатам Дэниэла. У дверей Роуперовых апартаментов замер и прислушался. Снизу доносилась веселая болтовня. Дверь была приоткрыта. Он толкнул ее и ступил в зеркальный холл. Дверь в спальню была закрыта. Он повернул ручку, вспоминая Ирландию и мини-ловушки. Но никакого взрыва не последовало. Войдя, он закрыл за собой дверь и огляделся, стыдясь своего возбуждения.Солнечный свет, пробивающийся сквозь тюлевые шторы золотым туманом лежал на белом ковре. Роуперовская сторона широченной кровати была нетронута. Подушки так и остались несмятыми. Рядом на тумбочке лежали последние номера журналов «Форчн», «Форбз», «Экономист», каталоги аукционов всего мира, бумага для записей, карандаши, диктофон. Переведя взгляд на другую половину кровати, Джонатан увидел вмятину от ее тела, скомканные, будто в бессоннице, подушки, черный шелк ночного одеяния, ее уводящие в мир фантазий журналы, стопку карманных изданий о мебели, виллах, садах, лошадях, снова лошадях (арабские племенные жеребцы и английские кобылы) и самоучитель «Итальянский язык за восемь дней». Пахло детской: тальком и мылом. На шезлонге были небрежно брошены роскошные наряды, которые она вчера надевала; сквозь открытую дверь ванной Джонатан разглядел сохнувший на плечиках вчерашний купальный костюм.Он торопился, стараясь схватить всю картину сразу: туалетный столик, заваленный всевозможными напоминаниями о ночных клубах, встречах, ресторанах, лошадях; фотографии каких-то смеющихся людей, Роупера в плавках, подчеркивавших его мужские достоинства, гоночной яхты, Роупера рядом с «феррари», Роупера в белом кепи и парусиновых брюках на капитанском мостике яхты «Железный паша» и «Паши» собственной персоной, великолепно убранной, в нью-йоркской гавани, на фоне очертаний Манхэттена; коробки картонных спичек, письма подружек, торчащие из открытого ящика, детская записная книжка с фотографией трогательных породистых щенков на обложке; записочки для памяти, написанные на кусочках желтой бумаги и прилепленные в углу зеркала: «Водолазные часы ко дню рождения Дэна?», «Позвонить Мари по поводу сухожилия Сары!», «С. Дж. Филлипс: запонки для Р.!!!»Казалось, в комнате не стало воздуха. «Я жалкий грабитель могил, но она жива. Я в погребке Майстера, только свет включен. Нужно удирать, пока меня не замуровали». Нет, он не собирается бежать, он знает, на что идет. Он пришел, чтобы узнать их секреты. Не только Роупера, но и ее тоже. Он хочет знать о том, что привело ее к Роуперу, о ее нелепом позерстве и почему она так на него смотрит. Поставив вазу с цветами на столик рядом с софой, он взял в руки одну из подушек, прижал ее к лицу и вдохнул древесный дым очага поющей тетушки Энни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57