– мягко спросил Флинн.– Этот дурак совсем спятил. Он решил, что все по-настоящему, приставил кухонный нож к горлу Майка и придавил руку дверью, как полено для растопки.Они вернулись в бункер как раз вовремя, чтобы услышать, как Дзниэл разговаривает с матерью в Англии по телефону с яхты.– Мамочка, это я. Со мной все в порядке. Правда.Последовало молчание, по-видимому, она еще не проснулась.– Дэниэл, милый, ты не в Англии?– Я на яхте, мамочка.– В самом деле, Дэниэл. Ты знаешь, который час? Где твой отец?– Я не вытаскивал крабов из корзины. Я испугался, мамочка. Мне от них плохо делается. Но сейчас все хорошо. Честно, мамочка.– Дэнни?– Да?– Что ты хочешь мне сказать?– Только то, что мы на Хантерсайленде. Тут был один человек, пахнувший чесноком, так он взял меня в заложники. А другой забрал у Джед ее бусы. Но повар меня спас, и они меня отпустили.– Дэниэл, твой отец недалеко?– Паула, привет. Прости. Он считал необходимым сообщить тебе, что все в порядке. Нас взяли на мушку два субъекта у Мама Лоу. Дэниэл в течение десяти минут был заложником, но все обошлось.– Обожди, – сказала Паула Роуперу, пришлось подождать, пока она соберется с мыслями. – Дэниэл был похищен и освобожден. Но он в порядке. Теперь продолжай.– Они потащили его по тропинке к кухне. Ты помнишь кухню наверху холма?– Ты уверен, что все это действительно произошло? Мы знаем, какой Дэниэл мастер сочинять.– Да, уверен. Я был там.– Они взяли его на мушку? Потащили с собой и держали на мушке? Восьмилетнего ребенка?– Они хотели на кухне взять деньги из кассы. Но там оказался этот повар, он белый, который задал им жару. Одного он вывел из строя, но второй явился на помощь и здорово его потрепал. Дэниэл в это время уже вернулся к нам. Один Господь знает, что было бы, если бы они забрали Дэна с собой. К счастью, этого не случилось. Теперь все позади. Даже награбленное бросили. Да здравствуют повара! Ну а теперь пусть Дэн расскажет, как мы его награждали крестом Виктории за храбрость. Вот он на проводе. * * * Было пять утра. Неподвижно, как Будда, Берр сидел за своим столом на пункте связи. Рук курил неизменную трубку и бился над кроссвордом из «Майами геральд». Телефон дал несколько звонков, прежде чем Берр заставил себя снять трубку.– Леонард? – Голос Гудхью.– Привет, Рекс.– Что-то не так? Я думал, вы мне позвоните. У вас какой-то подавленный голос. Они заглотили наживку, Леонард?– О да, вполне.– Тогда что не так? Вы словно не празднуете победу, а кого-то хороните.– Я просто пытаюсь понять, где наша удочка. "Господин Ламон находится в палате интенсивной терапии, – отвечала больница. – Состояние стабильное". Но так продолжалось недолго. Сутки спустя господин Ламон исчез. * * * Что он, выписался? В больнице утверждают, что да. Не перевел ли его доктор Марти в свою клинику? Возможно, так, но ненадолго, а клиника не дает информации о выписанных больных. Когда же Амато под видом газетного репортера позвонил лично доктору Марти, тот отвечал, что Ламон уехал, не оставив адреса. Вдруг по бункеру пронеслась бредовая идея: Джонатан во всем сознался, и Роупер поймал его и утопил в море! По приказу Стрельски с аэропорта в Нассау было временно снято наблюдение. Он опасался, что команда Амато становится чересчур заметна.– Мы проектируем человеческую натуру, Леонард, – успокаивающе сказал Стрельски, чтобы снять камень с души Берра. – Всегда удачно это получаться не может.– Благодарю. * * * Наступил вечер. Берр и Стрельски сидели в наушниках в придорожном ресторанчике и поглощали грудинку с рисом, наблюдая за входящими и выходящими откормленными американцами. Неожиданный сигнал, поступивший в наушники с телефонных мониторов, заставил их с набитыми ртами бежать на пункт связи.Коркоран звонил главному редактору «Багамской газеты»:– Привет, старина! Это Корки. Как дела? Как твои красотки из дансинга?После обмена грубыми шуточками последовало главное:– Послушай, дорогуша. Шеф хотел бы покончить с этой историей. Нашего героя дня необходимо поберечь... крошка Дэниэл сверхвпечатлителен... крупное вознаграждение гарантируется. Ты же подумываешь о заслуженном отдыхе, а это будет мощная прибавка к твоей пенсии. Скажем, «неудавшийся розыгрыш»? Ты можешь это устроить, милаша?Сенсационное ограбление на Хантерсайленде было предано забвению, подобно многим историям, где замешаны сильные мира сего.Затем последовал звонок Коркорана начальнику полиции Нассау, известному снисходительным отношением к грешкам богатых:– Ну, как мы поживаем? Послушай, нашего общего друга Ламона посетил в клинике кто-то из твоих парней. Уж очень ретив. Нельзя ли его отвести, а? Шеф предпочел бы кого-нибудь поспокойней в интересах здоровья ребенка. Даже если вы что-то раскопаете, ему бы не хотелось никого привлекать к суду... ненавидит шумиху... ей-богу... и не верь всему этому вздору, что деньги корпорации «Айронбрэнд» якобы утекают... Шеф обещает к Рождеству хорошенькие дивиденды, мы сможем себя кое-чем порадовать...Цепкая рука законности разжалась. «Не похоже ли это на некролог Джонатана?» – размышлял Берр.И больше ни звука, ниоткуда. * * * Должен ли Берр возвратиться в Лондон? А Рук? С позиции логики было безразлично, где висеть на проводе – в Майами или в Лондоне. Но Берру хотелось быть поближе к тому месту, где в последний раз проявился его агент. В конце концов он отправил в Лондон Рука, а сам перебрался из дорогого современного отеля в более скромное жилище в одном из бедных районов города.– В ожидании исхода дела Леонард надевает власяницу, – сказал Стрельски Флинну.– Бедняга, – отвечал Флинн, стараясь представить себе, что бы чувствовал он, если бы его агент был принесен в жертву.Новое жилище Берра представляло собой комнату, окрашенную светлой краской, со стальными оконными рамами, резонирующими от каждой проезжающей машины. Слева над кроватью висело хромированное бра, изображающее Атласа, держащего на плечах земной шар. Внизу, в дурно пахнущем холле гостиницы, дежурил прокуренный охранник-кубинец в темных очках с огромным ружьищем. Берр спал чутко, положив рядом на подушку радиотелефон.Однажды на рассвете, не в силах больше оставаться в постели, он, захватив с собой телефон, вышел прогуляться по бульвару. Из морского тумана катили кокаиновые валы. Идя им навстречу, он вышел на строительную площадку, где увидел множество щебечущих ярких птиц и латиноамериканцев, спавших как убитые подле своих бульдозеров. * * * Джонатан был не единственной фигурой, исчезнувшей с горизонта. Похоже, Роупер тоже провалился в черную дыру. Намеренно или нет, но он ускользнул от ребят Амато. Подслушивающее устройство в штаб-квартире корпорации помогло установить только, что шеф отсутствует и занимается поставками сельскохозяйственного оборудования, что на языке Роупера означало – «не суй нос не в свое дело».Апостол, к консультации которого прибег Флинн, не мог прояснить картину. Он смутно слышал, что его клиенты, возможно, соберутся для деловой встречи на острове Аруба, но сам он не приглашен. Нет, он не может ничего сказать о местонахождении господина Роупера. Он юрист, а не агент турбюро. Слуга Пресвятой Девы. * * * Наступил еще один вечер, и Стрельски с Флинном решили слегка растормошить Берра. Они забрали его из гостиницы вместе с телефоном и прогулялись по многолюдной набережной. Они затащили его в открытое кафе, накормили всякой всячиной и пытались пробудить в нем интерес к происходящему вокруг. К мускулистым чернокожим парням в ярких цветных рубашках и золотых кольцах, с важностью обитателей большого света сопровождавшим своих милашек в сапогах выше колен и туго обтягивающих мини-юбках, выставляющих напоказ перекатывающиеся бедра. К их бритоголовым охранникам, серые неуклюжие робы которых скрывали автоматическое оружие. К пронесшимся на скейтбордах мальчишкам и мудрым дамам, прячущим от них подальше свои сумочки. Две старые лесбиянки в мужских соломенных шляпах оказались неустрашимы и, потрясая кудряшками, направились прямо наперерез несущимся доскам, вынудив мальчишек совершить объездной маневр. Вслед за скейтбордами появились длинношеие манекенщицы на роликах, одна лучше другой. При виде их Берр, любивший женщин, ненадолго оживился, но потом снова погрузился в свои меланхолические раздумья.– Послушай, Леонард, – сказал Стрельски, предпринимая еще одну мужественную попытку. – Давай поглядим, где Роупер делает по субботам покупки.В конференц-зале огромного отеля, охраняемого широкоплечими молодцами, Берр и Стрельски оказались в компании покупателей со всего мира и слушали, как договариваются между собой солидные господа, имена которых были обозначены на карточках, приколотых к лацканам пиджаков. Рядом сидели секретарши с бланками заказов на коленях, а за ними, в оцеплении красных канатов, стояли изделия, каждое из которых было любовно отполировано и гарантировало любому купившему его полную уверенность в себе. Это были самые эффективные на сегодня бомбы и автоматические пистолеты, новейшие ручные ракетницы, минометы и противопехотные мины. Грамотному человеку предлагалось ознакомиться с пособием, как соорудить в собственном дворе ракетную установку, приспособив круглую коробку от теннисных мячей под глушитель.– Не хватало только красотки в бикини, запихнувшей задницу в ствол полевого орудия, – сказал Стрельски, когда они ехали обратно.Шутка осталась без ответа. * * * На город налетела тропическая гроза. Она заволокла небо черным, поглотив верхушки небоскребов. Раскаты грома отзывались тревожными гудками включившейся сигнализации припаркованных на улице машин. Гостиница трещала и содрогалась, дневной свет померк, как будто испортился главный светильник. Потоки дождевой воды стекали по окнам комнаты Берра. Мощные порывы ветра ломали пальмы и сдували с балконов стулья и растения.Однако, вопреки всем преградам, в комнату Берра прорвался сигнал связи.– Леонард, – сказал Стрельски с плохо скрытым волнением, – ну-ка быстро рви сюда. Мы тут кое-что выудили из всякой чепухи.Омытые дождем, снова засияли огни города. * * * Коркоран звонил сэру Энтони Джойстону Брэдшоу, известному своей беспринципностью бывшему председателю группы бесхозных британских торговых компаний, поставлявшему время от времени сомнительные военные грузы министерствам ее величества.Ошибочно полагая, что этот телефон не прослушивается, Коркоран звонил из Нассау с квартиры одного из шустрых молодых служащих корпорации «Айронбрэнд».– Сэр Тони? Говорит Коркоран. Помощник Дикки Роупера.– Что вам нужно? – Голос был глухой и несколько пьяный. Он гулко отдавался в трубке, будто доносился из ванной.– Срочное дело, сэр Тони. Шефу требуется ваше участие. Готовы записывать?Берр и Стрельски напряженно вслушивались. Коркоран старался добиться полного понимания:– Нет, сэр Тони, Пайн. Первая буква – "П", «Петр», затем «Анна». Да, теперь все верно. Его зовут Джонатан. – Далее шла парочка невинных подробностей, вроде места и даты рождения Джонатана и номера его британского паспорта. – Шефу желательно все хорошо проверить, сверху донизу, сэр Тони, хотелось бы к завтрашнему дню. И строго между нами. Все в самом деле очень конфиденциально.– Кто такой этот Джойстон Брэдшоу? – спросил Стрельски, когда они дослушали разговор до конца.Как бы просыпаясь от глубокого сна, Берр позволил себе осторожно улыбнуться:– Сэр Энтони Джойстон Брэдшоу – очень влиятельный, очень высокопоставленный английский жулик. Его финансовые затруднения – одно из главных достижений нынешнего экономического спада. Кстати, – продолжил Берр, улыбаясь еще шире, – неудивительно, что он бывший сообщник господина Ричарда Онслоу Роупера в его аферах. – И, развивая тему, констатировал: – Если бы мы с тобой составляли список всех английских жуликов, без сомнения, сэр Энтони занял бы там весьма престижное место. Он пользуется покровительством некоторых других весьма важных прохвостов, чьи офисы выходят окнами на Темзу. – С Берра спало напряжение последних дней, и он рассмеялся: – Джонатан жив, черт возьми! Трупы не нуждаются в срочной проверке. Как он выразился, сверху донизу. Ну что ж, мы все подготовим для них, и никто лучше этого дерьмового Джойстона Брэдшоу не преподнесет им нашу информацию! Они захватили наживку, Джо! Значит, и проглотят!Однако, пока Берр ликовал, Стрельски уже обдумывал следующий их шаг.– Значит, Пэт может приступать? – спросил он. – Пусть его ребята прячут волшебный ящик?Берр вмиг посерьезнел:– Если вы с Пэтом так считаете, я не возражаю.Они договорились сделать это прямо завтра ночью. * * * Не в состоянии заснуть, Берр и Стрельски поехали в ночное кафе под названием «У Мергатройд», табличка на двери которого гласила: «Посетителей без обуви не обслуживаем». За мутными окнами заведения виднелись облитые лунным светом босоногие пеликаны, застывшие на деревянной пристани, как забытые с прошлой войны бомбардировщики, которым больше уж не взлететь со смертельным грузом. На пустынном пляже одиноко сокрушались о своем белые цапли.В четыре утра в комнате Стрельски раздался сигнал связи. Надев наушники, он выслушал сообщение и сказал:– Теперь немного поспите. – Разговор занял не больше двадцати секунд.– Все в норме, – лаконично бросил он Берру и глотнул «кока-колы».Берру потребовалось время, чтобы переварить сказанное.– Ты сказал, они уже оборудовали тайник?– Они высадились на берег, нашли эту лачугу, спрятали ящик. Действовали тихо-тихо, как и подобает профессионалам, знающим свое дело. Теперь твоему мальчику осталось только заговорить. 14 Джонатану представлялось, что он лежит на железной кровати в военной школе после того, как ему удалили миндалины, только кровать была роскошная, широкая и пышная, с большими подушками в вышитых наволочках и маленькой, полной ароматических сухих трав.Потом он перенесся в мотель на пути из Эсперанса, где он за спущенными занавесками зализывал разбитую губу и исходил липким потом после того, как известил неизвестно кого по телефону, что нашел свою тень, – только голова была замотана бинтами, а тело облегала свеженакрахмаленная пижама с вышитой монограммой на нагрудном кармане, которую он силился ощупью разобрать. Нет, не "М" – Майстер, не "П" – Пайн, не "Б" – Борегар и не "Л" – Линден или Ламон. Пожалуй, она напоминала звезду Давида, но с большим, чем следует, количеством лучей.Вот он уже в мансарде Ивонны, где среди ночи слышится топанье мадам Лятюлип. Самой Ивонны в комнате не было, да и мансарда, пожалуй, была великовата, больше, чем у Ивонны, даже больше, чем студия Изабеллы в Камден-Таун. Откуда здесь розовые цветы в старинной фарфоровой вазе и гобелен, изображающий сцену соколиной охоты? С потолка, лениво вращая лопастями, свисал вентилятор.Ну да, он лежал рядом с Софи на квартирке в Чикаго-Хауз, в Луксоре, и она говорила ему о мужестве. Но запах был другим. Тогда пахло ванилью, теперь – сухими цветочными лепестками. «Он сказал, что меня надо бы проучить, – говорила Софи. – Черта с два. Это их надо проучить – Фрэдди Хамида и его гнусного дружка Дикки Роупера».Он различил металлические жалюзи, дробящие на полоски живой солнечный свет, и великолепные муслиновые шторы. Слегка повернув забинтованную голову, Джонатан увидел серебряный поднос, кружевную салфетку, кувшин апельсинового сока и бокал. За пространством, выстланным толстым ковром, как в тумане, маячила открытая дверь в большую ванную комнату с висящими в ряд полотенцами разных размеров.Глаза его слезились, все тело замерло, как тогда, когда лет в десять он прищемил себе руку дверцей чьей-то машины. Под щекой он ощутил жесткий бандаж, укрепленный на поврежденной части черепа, которую восстановил доктор Марти. Тогда он повернул голову в прежнее положение, и его глаза стали наблюдать за движением вентилятора под потолком. Мало-помалу его внутренний армейский гироскоп начал выравниваться.«Вот здесь тебе предстоит испытание», – говорил Берр.«Они должны увидеть доказательства, – инструктировал Рук. – Ты не можешь просто выйти к ним с ребенком на руках и ждать аплодисментов».«Перелом черепа и челюсти», – утверждал Марти. Сотрясение, восемь баллов по шкале Рихтера, десять лет в темной комнате.Три сломанных ребра, а могло быть и тридцать.Сильное кровоизлияние в ткани, угрожающее половой сфере, от удара носком тяжелого башмака.Когда Джонатан свалился от ударов рукоятью пистолета, он получил удар в пах, и на внутренней стороне его бедра остался след ботинка сорок пятого размера – сомнительное развлечение для сиделок.Перед его глазами мелькало черно-белое видение. Белый медицинский халат. Черное лицо. Черные ноги, белые чулки. Белые тапочки на резиновой подошве. Вначале он подумал, что все это принадлежит одной женщине, но потом сообразил, что их несколько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57