она стоит на вилочке, грудной кости нария, и видит на одном конце вилки рамаханскую конару, а на другом конце — облаченного в Доспехи в'орнна, который держит ее ребенка, сияющего, как звезда, в нейронной сети облаченных в перчатки рук. Всем существом она чувствовала, что следующий ее шаг будет по одному из зубцов вилки. — Я предвидела этот момент в мгновение безумия, как мне казалось. И с тех пор всегда пыталась отрицать его значение.
— Однако момент настал, госпожа.
— Момент доверить гэргону и бывшему свор-командиру судьбу спасителя моего народа! — По ее лицу текли слезы. Она знала, какой зубец выберет, какой ей предназначено выбрать. Пути назад нет. Она воссоединится со своим ребенком гораздо раньше, чем ожидала.
Ее охватили возбуждение и страх. Какие перемены произошли в Нантере?
— Нит Сахор, — тихо промолвила Джийан, — как Кольцо оказалось у гэргонов?
— Подарок нового регента.
— Веннна Стогггула! Но как?..
— Этого я не знаю, госпожа. — Нит Сахор простер руки. — И я теперь не в том положении, чтобы Призвать его. — Нит Сахор повернул голову, сверкнули терциевые цепи в черепе. — Наблюдая, как Кольцо Пяти Драконов убивает моих собратьев, я порвал с волей Товарищества. Подозреваю, за моими действиями следят. Здесь, в лаборатории, я принял необходимые меры предосторожности, но Призвать сейчас регента было бы неразумно. Мои недавние решения были... трудными. Но у меня нет выбора.
— Как и у меня, — прошептала Джийан. — Мой народ должен быть спасен, чего бы это ни стоило.
Нит Сахор кивнул.
— Значит, решено. — Он повернулся к Реккку. — Несмотря на возросшие силы, советую тебе проявлять предельную осторожность. У нас много врагов. Хуже того, они мастера обмана. Старайся не доверять никому, а если придется, выбирай благоразумно.
— Понимаю.
Нит Сахор положил руку в перчатке на плечо Реккка.
— Ты — мои глаза и уши. Я научил тебя пользоваться новейшим окумммоном — и как оружием, и как коммуникатором, однако, поскольку работа над ним еще не завершена, тебе придется импровизировать по ходу дела. Хотя, ручаюсь, он не только мощный, но и универсальный, неизбежно возникнут ограничения, которых я не предвидел. Он перевел взгляд на Джийан.
— Госпожа, вы лучше других знаете, какими ужасными будут последствия неудачи.
— Мы не потерпим неудачу, — сказала она.
— Да помогут и защитят вас любые боги или богини, в каких вы верите.
Карабкаться вверх по каменной трубе оказалось, в общем, не так страшно, как представлялось, благодаря хорошему, горячему обеду, сну и, самое главное, помощи Тигпен. Риана с облегчением поняла, что они выбрались в месте, находящемся гораздо ниже Ледяных пещер, — на заросшем густом выступе примерно на уровне середины Поднебесного.
— Дальше я не пойду, коротышечка, — сказала Тигпен. Риана опустилась на колени.
— Почему ты не пойдешь со мной?
— Слишком много дел, слишком много, слишком много, слишком много. — Тигпен начала вылизывать себя. — Иди дальше.
— Я помогу тебе.
— Нет, не поможешь. У Первого Колодца произошло что-то странное; что-то, чего не должно было произойти. Я чую интригу, затеянную Пэфоросом. Доверься мне. Ты еще не готова.
При мысли о Пэфоросе Риана вздрогнула.
— Если все так плохо, мне тем более лучше остаться с тобой.
Тигпен посмотрела на Риану так, словно та была глупейшим существом на Кундале.
— Ты знаешь, что должна вернуться.
— Мне надоело слушаться указок! — Риана посмотрела на юг, где находился Аксис Тэр и, за его стенами, Киннний Морка и Веннн Стогггул. — Если я — Дар Сала-ат, то у меня есть сила; если у меня есть сила, я могу мстить...
— Теперь ты совсем как демон.
— Моих родителей убили двое в'орннов! — крикнула Риана.
Тигпен печально смотрела на нее.
— Помни, что происходит, когда ты отказываешься искать ответы. Случается зло. Ты не зла, Риана, но, полагаю, зло искушает тебя.
— Они должны заплатить за свои деяния!
— И они заплатят. Но цель Дар Сала-ата совсем не в том, чтобы обагрить руки кровью.
— Какова же моя цель? — жестко спросила Риана.
— Сейчас — в том, чтобы вернуться в монастырь.
— Ладно, — сказала Риана. — Я сделаю, как ты просишь.
— Не я прошу этого, коротышечка. Так написано; так должно быть.
Риана долго смотрела на нее.
— А если я откажусь? Если просто уйду?
— Не уйдешь.
— Увижу ли я тебя снова? Тигпен улыбнулась.
— На все воля Миины.
Риана посмотрела на тропу, которая вела в монастырь Плывущей Белизны. Она знала, что получила от раппы все ответы, какие могла.
— Тогда я пойду.
Она повернулась уходить, но Тигпен неожиданно остановила ее.
— Подожди. — Раппа подбежала к ней и поднялась на четыре задние лапы. — Можешь приласкать меня, если хочешь.
Риана наклонилась, погладила пышный шелковистый мех Тигпен. Та завиляла длинным хвостом от удовольствия и потерлась головой о бедро Рианы.
— Да пребудет с тобой благословение Миины, коротышечка.
Риана сдерживалась изо всех сил и, только потеряв раппу из виду, позволила себе почувствовать печаль расставания. Она уже скучала по Тигпен, но, с другой стороны, подбадривала себя мыслью, что скоро увидит лейну Астар. Какая удача, что конара Опия и Бартта поссорились. Крепнущая дружба с Астар искупала все тяготы жизни в монастыре.
Пять часов спустя она подошла к задним воротам монастыря. Очевидно, ее заметили, когда она спускалась по тропе от Ледяных пещер, потому что огромные окованные железом двери были распахнуты. Не только большое число послушниц, но и большая группа учениц — многие из которых провожали ее насмешками — столпились во дворе. Риана вытянула шею, высматривая Астар.
— Мы думали, ты погибла! — крикнула одна из девочек.
— Где ты была? — окликнула другая.
— Ты ранена? — спросила третья.
— Все в порядке, — ответила Риана, немного смутившись, когда они столпились вокруг. — Меня задержала непогода в горах. — Так она решила объяснить свое отсутствие.
— Риана! — послышался повелительный голос. Все — и ученицы, и послушницы — умолкли и склонились, расступаясь перед конарой Урдмой. Шафрановое одеяние сердито вздымалось вокруг нее. Это была худощавая женщина с вытянутым лицом, делающим ее похожей на ледяного зайца. — Ты сильно задержалась. Ты хоть представляешь, какое беспокойство вызвало твое отсутствие?
— Простите. Погода внезапно испортилась, и мне пришлось пережидать дождь и ветер, — сказал Риана. Желудок сжался от гнева. После нескольких дней свободы монастырь напоминал тюрьму. Усилием воли она удержалась и не побежала обратно в горы.
— Если погода вообще портилась, в чем я очень сомневаюсь, — отрезала конара Урдма. — Позволь сказать, Риана, что твоя дерзость тебя погубит. — Она взяла девочку за ухо и крутанула. В толпе захихикали, веселье быстро переросло в волну хохота.
Риана сжала зубы. Ей приходилось бежать, чтобы не отставать от широких шагов конары Урдмы, но по крайней мере это увело ее от глумящейся толпы.
— Я немало слышала о твоем мятежном духе. — Конара Урдма продолжала тянуть Риану за ухо, хотя нужды в этом больше не было. От нее шел неприятный запах, словно она рылась в сырой земле. — Тебе дали специальное задание и ожидали, что ты выполнишь его точно. Призвание священно. Правилам должно повиноваться.
Риана открыла рот, чтобы возразить, и закрыла, не издав ни звука. Никакие слова не изменят мнения конары Урдмы.
Конара подгоняла ее, пока они не вошли в комнату, где сидела Бартта, сгорбившись над толстой рукописью. Когда они подошли ближе, Риана разглядела, что это перевод Древнего наречия на современный кундалианский язык.
Бартта подняла голову, когда конара Урдма толкнула Риану к деревянному письменному столу.
— Конара, эта твоя ученица... — начала Урдма, но умолкла по резкому знаку Бартты.
— Риана, ты ранена? — спросила Бартта, вставая.
— Нет, конара, — ответила Риана.
— И не больна?
— Нет, конара.
— Она своевольна и непокорна, — с каким-то отвращением произнесла конара Урдма.
— Ты не помнишь, как трудно начинала сама, конара Урдма? — Бартта обняла Риану за плечи. — Не суди других резко, чтобы не забыть собственные прежние грехи.
— Да, конара. — Урдма опустилась на колени. Бартта улыбнулась.
— Благодарю тебя за то, что вернула мне Риану невредимой. Можешь идти.
— Да, конара, — прошептала Урдма. — Спасибо, конара. — Она вышла, все время кланяясь.
Когда они остались одни, Бартта повернула Риану лицом к себе.
— Ну-ка дай посмотреть на тебя. Ручаюсь, ты попала в переделку. — Она вздохнула. — Когда вчера вечером ты не вернулась, я очень встревожилась. Еще несколько часов, и я собиралась организовать поисковую группу.
— Прости, что напугала тебя, Бартта, — промолвила Риана.
Бартта кивнула.
— Хорошо сказано, дорогая. — Она вывела Риану из комнаты. — Никто лучше меня не знает, каким трудным может быть Устав. Но, поверь мне, надо просто приспособиться к нашему замкнутому образу жизни. Требуются терпение и покорность Миине. Скоро ты будешь самой совершенной из учениц. Я лично позабочусь об этом. — Они шли по коридорам, уходя все дальше в глубины монастыря. Однако чем дальше они шли, тем темнее и беднее становились коридоры.
— В честь твоего возвращения я приготовила для тебя сюрприз, — сказала Бартта.
Низкий узкий коридор вел в совершенно незнакомую Риане часть монастыря, отдававшую глубокой древностью, давно забытой силой и утерянной магией.
Бартта остановилась перед старой, покрытой шрамами дверью из ядровника и отперла ее ключом на длинной цепочке, прикрепленной к одеянию. Дверь заскрипела на несмазанных железных петлях.
Сердце Рианы затрепетало. После этого мрачного коридора при виде этой двери ее охватило дурное предчувствие.
Не входи!
— Почему ты медлишь, дорогая? — Бартта грубо толкнула ее вперед, затем повернулась и заперла за собой дверь. Пламя старинных тростниковых факелов освещало прерывистым оранжевым светом комнату без окон. Риана ахнула.
Комната имела форму пирамиды, и единственным предметом обстановки в ней было большое изящное кресло из гленнана, покрытое тонкой резьбой. Было что-то и в этой комнате, и в этом кресле, наводящее ужас своей примитивной мощью. Кресло стояло на постаменте в центре комнаты. На постаменте были вырезаны древние руны, и те же самые руны, как заметила Риана, покрывали четыре ножки кресла.
В кресле сидела Астар. Металлические скобы стягивали ее запястья, лодыжки и лоб. Голова откинута далеко назад, так что рот обращен к потолку. Казалось, она собирается проглотить длинную, тонкую хрустальную трубку, свисавшую из устройства на спинке кресла.
— Что... — Риане пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла продолжать. — Что ты делаешь с ней?
— А как по-твоему?
Риана увидела испуганные глаза Астар и бросилась к ней.
— Так я и думала, — пробормотала Бартта и, широко раскинув руки, произнесла три слова.
Риана застыла на месте. Она боролась изо всех сил, но была полностью парализована. Она могла видеть и слышать, однако чем больше она боролась, тем крепче ее сжимало, пока не стало трудно даже дышать.
— Постарайся расслабиться, Риана, — сказала Бартта. — Тут ты ничего не сможешь поделать.
Конара подошла к креслу и остановилась за спиной у Астар. Нежно погладила хрустальную трубку у нее над головой.
— С незапамятных времен это устройство известно под названием “хад-атта”. Знакомое слово, Астар? На Древнем наречии оно означает “флейта”. Древний способ угадывать истинные намерения. — Бартта снова погладила хрустальную трубку. — Понимаешь, дорогая, я присматривала за тобой. Прослышав о твоем непочтительном языке, я уже некоторое время подозревала, что за твоей прекрасной внешностью скрывается мятежный, даже изменнический дух. Поэтому я назначила тебя наставницей Рианы.
Она обернулась к Риане.
— Между вами возникла связь. Я понимала, что с тобой она ослабит бдительность. Если слухи о ней верны, я должна была знать. А если нет... что ж, невелика беда. — Бартта снова повернулась к Астар. — Я следила за тобой. Я видела, что ты делала с девочкой, как использовала на ней священные иглы кви... Как же так, Астар? Откуда ты, простая лейна, послушница, получила знания, доступные лишь немногим конарам?
Астар корчилась, ее глаза были неестественно широко открыты. Прекрасные губы причудливо искривились, чтобы приспособиться к флейте.
— А разговоры о Кэофу, которыми ты забивала ей голову! Откуда послушнице знать о Кэофу, а, Астар?
Хрустальная трубка потихоньку опускалась в горло Астар. Лейна начала давиться. Риана пыталась закричать “Нет!”, но выдавила только еле слышный писк. Слезы страдания и разочарования выступили на глазах, однако не могли течь, удерживаемые колдовским параличом.
Бартта снова опустила флейту, и Астар закричала. Таких криков Риана никогда в жизни не слышала. Колдовская флейта поглощала колебания голосовых связок, направляла их через свою матрицу и усиливала, извергая их, как жуткий вопль.
Бартта крепко держала хадатту.
— Разумеется, если есть раскаяние, любую вину можно искупить.
Она повернулась к Риане и сказала совершенно буднично:
— Думаю, тебе хотелось бы знать, что произойдет. Если лейна Астар не уступит, я опущу флейту ей в пищевод. Чем глубже опустится флейта, тем громче она будет кричать — и тем больше флейта будет усиливать крики. Если флейта разобьется, это будет доказательством, что она не раскаивается. Если нет, то виновная еще может исправиться.
Прекрасное лицо Астар было мертвенно-бледным. Пот выступил на одежде, ручейками сбегал по коже. Еле заметная дрожь начала сотрясать тело, живущее своей собственной жизнью, пока она не стала похожа на марионетку, дергающуюся на невидимых нитях. Ноздри трепетали, по щекам текли слезы.
Бартта улыбнулась Риане.
— О, не плачь. Обычай требует, чтобы та, кто введена в заблуждение, имела право содействовать приговору. — Риана увидела, что флейта слегка дрожит, и испугалась, что Бартта совсем опустит ее. — Слово за тобой, Риана. И Астар будет наказана по всей строгости закона.
Риана открыла рот, и, к ее изумлению, голосовые связки были свободны от заклятия.
— Нет, — прокаркала она. — Лейна Астар не сделала ничего, заслуживающего наказания.
— Так ли? — Бартта склонила голову набок. — Значит, ты голосуешь за жизнь?
— Да, — прошептала Риана сухими губами. — Подари ей жизнь, прошу тебя.
— Да, проси меня.
— Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых, — повторила Риана.
— “Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых”, — передразнила Бартта, скривившись. — Ну что же, пожалуй, это можно устроить. Но все зависит от тебя, Риана. Единственный шанс Астар на жизнь — отныне и навеки ты будешь во всем повиноваться мне. Станешь покорной, как овечка. Согласна?
— Да, — выдавила девочка запекшимися губами. — Если ты спасешь ее, я сделаю все...
Астар закричала.
Риана, перепуганная до тошноты, поняла, что произойдет. Она изо всех сил боролась с парализующим заклинанием.
— Пожалуйста, не надо! Я могу спасти тебя. Я сделаю... Снова раздался звенящий крик — на этот раз громче, резче.
— Нет, не смей! Ты раскроешь мне все свои секреты! Клянусь! — Бартта бросилась к ремню флейты, но было слишком поздно. Астар уже испустила смертельный вопль.
Он вздымался из самой глубины, пронизывал все клетки тела, набирая силу, и, когда вырвался из груди, вставленная в горло флейта разлетелась на десять тысяч зазубренных осколков.
— Нет, нет, ты не можешь умереть! — Бартта отвязала Астар, но та уже захлебывалась в мощном потоке собственной крови. — Ты должна рассказать мне все, что знаешь!..
Астар вырвало кровью на великолепное шафрановое одеяние Бартты.
Книга третья
Белокостные врата
Верховенство зла неотвратимо, как восход солнца или чередование приливов и отливов. Лик зла может меняться, но суть его остается неизменной. Зло входит в нас через трещину в Белокостных Вратах. Точное место часто трудно определить и еще труднее починить. Учитывая природу этих Врат, восстановление личности весьма опасно и зачастую невозможно...
“Величайший Источник”,
Пять Священных Книг Миины
18
Малистра
Длинные тени заволокли дворец регента. Тут и там красные огоньки — последние отблески заходящего солнца — вспыхивали и гасли на тяжелом в'орннском хрустальном стекле, тарелках и ножах, выстроенных на парадном обеденном столе. Кундалианские слуги (под надзором хааар-кэутов, личной гвардии регента) заканчивали последние приготовления к банкету.
Регент Веннн Стогггул, облаченный в одеяние цвета красного вина, с церемониальным кинжалом в ножнах на левом бедре, окинул этот участок своих владений весьма критическим взором. Он в первый раз устраивал официальный банкет с тех пор, как получил регентство, и твердо решил, что это событие должно стать незабываемым. Регент обошел стол, проверяя голографические идентификаторы, запоминая, где кто из приглашенных сановников будет сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Однако момент настал, госпожа.
— Момент доверить гэргону и бывшему свор-командиру судьбу спасителя моего народа! — По ее лицу текли слезы. Она знала, какой зубец выберет, какой ей предназначено выбрать. Пути назад нет. Она воссоединится со своим ребенком гораздо раньше, чем ожидала.
Ее охватили возбуждение и страх. Какие перемены произошли в Нантере?
— Нит Сахор, — тихо промолвила Джийан, — как Кольцо оказалось у гэргонов?
— Подарок нового регента.
— Веннна Стогггула! Но как?..
— Этого я не знаю, госпожа. — Нит Сахор простер руки. — И я теперь не в том положении, чтобы Призвать его. — Нит Сахор повернул голову, сверкнули терциевые цепи в черепе. — Наблюдая, как Кольцо Пяти Драконов убивает моих собратьев, я порвал с волей Товарищества. Подозреваю, за моими действиями следят. Здесь, в лаборатории, я принял необходимые меры предосторожности, но Призвать сейчас регента было бы неразумно. Мои недавние решения были... трудными. Но у меня нет выбора.
— Как и у меня, — прошептала Джийан. — Мой народ должен быть спасен, чего бы это ни стоило.
Нит Сахор кивнул.
— Значит, решено. — Он повернулся к Реккку. — Несмотря на возросшие силы, советую тебе проявлять предельную осторожность. У нас много врагов. Хуже того, они мастера обмана. Старайся не доверять никому, а если придется, выбирай благоразумно.
— Понимаю.
Нит Сахор положил руку в перчатке на плечо Реккка.
— Ты — мои глаза и уши. Я научил тебя пользоваться новейшим окумммоном — и как оружием, и как коммуникатором, однако, поскольку работа над ним еще не завершена, тебе придется импровизировать по ходу дела. Хотя, ручаюсь, он не только мощный, но и универсальный, неизбежно возникнут ограничения, которых я не предвидел. Он перевел взгляд на Джийан.
— Госпожа, вы лучше других знаете, какими ужасными будут последствия неудачи.
— Мы не потерпим неудачу, — сказала она.
— Да помогут и защитят вас любые боги или богини, в каких вы верите.
Карабкаться вверх по каменной трубе оказалось, в общем, не так страшно, как представлялось, благодаря хорошему, горячему обеду, сну и, самое главное, помощи Тигпен. Риана с облегчением поняла, что они выбрались в месте, находящемся гораздо ниже Ледяных пещер, — на заросшем густом выступе примерно на уровне середины Поднебесного.
— Дальше я не пойду, коротышечка, — сказала Тигпен. Риана опустилась на колени.
— Почему ты не пойдешь со мной?
— Слишком много дел, слишком много, слишком много, слишком много. — Тигпен начала вылизывать себя. — Иди дальше.
— Я помогу тебе.
— Нет, не поможешь. У Первого Колодца произошло что-то странное; что-то, чего не должно было произойти. Я чую интригу, затеянную Пэфоросом. Доверься мне. Ты еще не готова.
При мысли о Пэфоросе Риана вздрогнула.
— Если все так плохо, мне тем более лучше остаться с тобой.
Тигпен посмотрела на Риану так, словно та была глупейшим существом на Кундале.
— Ты знаешь, что должна вернуться.
— Мне надоело слушаться указок! — Риана посмотрела на юг, где находился Аксис Тэр и, за его стенами, Киннний Морка и Веннн Стогггул. — Если я — Дар Сала-ат, то у меня есть сила; если у меня есть сила, я могу мстить...
— Теперь ты совсем как демон.
— Моих родителей убили двое в'орннов! — крикнула Риана.
Тигпен печально смотрела на нее.
— Помни, что происходит, когда ты отказываешься искать ответы. Случается зло. Ты не зла, Риана, но, полагаю, зло искушает тебя.
— Они должны заплатить за свои деяния!
— И они заплатят. Но цель Дар Сала-ата совсем не в том, чтобы обагрить руки кровью.
— Какова же моя цель? — жестко спросила Риана.
— Сейчас — в том, чтобы вернуться в монастырь.
— Ладно, — сказала Риана. — Я сделаю, как ты просишь.
— Не я прошу этого, коротышечка. Так написано; так должно быть.
Риана долго смотрела на нее.
— А если я откажусь? Если просто уйду?
— Не уйдешь.
— Увижу ли я тебя снова? Тигпен улыбнулась.
— На все воля Миины.
Риана посмотрела на тропу, которая вела в монастырь Плывущей Белизны. Она знала, что получила от раппы все ответы, какие могла.
— Тогда я пойду.
Она повернулась уходить, но Тигпен неожиданно остановила ее.
— Подожди. — Раппа подбежала к ней и поднялась на четыре задние лапы. — Можешь приласкать меня, если хочешь.
Риана наклонилась, погладила пышный шелковистый мех Тигпен. Та завиляла длинным хвостом от удовольствия и потерлась головой о бедро Рианы.
— Да пребудет с тобой благословение Миины, коротышечка.
Риана сдерживалась изо всех сил и, только потеряв раппу из виду, позволила себе почувствовать печаль расставания. Она уже скучала по Тигпен, но, с другой стороны, подбадривала себя мыслью, что скоро увидит лейну Астар. Какая удача, что конара Опия и Бартта поссорились. Крепнущая дружба с Астар искупала все тяготы жизни в монастыре.
Пять часов спустя она подошла к задним воротам монастыря. Очевидно, ее заметили, когда она спускалась по тропе от Ледяных пещер, потому что огромные окованные железом двери были распахнуты. Не только большое число послушниц, но и большая группа учениц — многие из которых провожали ее насмешками — столпились во дворе. Риана вытянула шею, высматривая Астар.
— Мы думали, ты погибла! — крикнула одна из девочек.
— Где ты была? — окликнула другая.
— Ты ранена? — спросила третья.
— Все в порядке, — ответила Риана, немного смутившись, когда они столпились вокруг. — Меня задержала непогода в горах. — Так она решила объяснить свое отсутствие.
— Риана! — послышался повелительный голос. Все — и ученицы, и послушницы — умолкли и склонились, расступаясь перед конарой Урдмой. Шафрановое одеяние сердито вздымалось вокруг нее. Это была худощавая женщина с вытянутым лицом, делающим ее похожей на ледяного зайца. — Ты сильно задержалась. Ты хоть представляешь, какое беспокойство вызвало твое отсутствие?
— Простите. Погода внезапно испортилась, и мне пришлось пережидать дождь и ветер, — сказал Риана. Желудок сжался от гнева. После нескольких дней свободы монастырь напоминал тюрьму. Усилием воли она удержалась и не побежала обратно в горы.
— Если погода вообще портилась, в чем я очень сомневаюсь, — отрезала конара Урдма. — Позволь сказать, Риана, что твоя дерзость тебя погубит. — Она взяла девочку за ухо и крутанула. В толпе захихикали, веселье быстро переросло в волну хохота.
Риана сжала зубы. Ей приходилось бежать, чтобы не отставать от широких шагов конары Урдмы, но по крайней мере это увело ее от глумящейся толпы.
— Я немало слышала о твоем мятежном духе. — Конара Урдма продолжала тянуть Риану за ухо, хотя нужды в этом больше не было. От нее шел неприятный запах, словно она рылась в сырой земле. — Тебе дали специальное задание и ожидали, что ты выполнишь его точно. Призвание священно. Правилам должно повиноваться.
Риана открыла рот, чтобы возразить, и закрыла, не издав ни звука. Никакие слова не изменят мнения конары Урдмы.
Конара подгоняла ее, пока они не вошли в комнату, где сидела Бартта, сгорбившись над толстой рукописью. Когда они подошли ближе, Риана разглядела, что это перевод Древнего наречия на современный кундалианский язык.
Бартта подняла голову, когда конара Урдма толкнула Риану к деревянному письменному столу.
— Конара, эта твоя ученица... — начала Урдма, но умолкла по резкому знаку Бартты.
— Риана, ты ранена? — спросила Бартта, вставая.
— Нет, конара, — ответила Риана.
— И не больна?
— Нет, конара.
— Она своевольна и непокорна, — с каким-то отвращением произнесла конара Урдма.
— Ты не помнишь, как трудно начинала сама, конара Урдма? — Бартта обняла Риану за плечи. — Не суди других резко, чтобы не забыть собственные прежние грехи.
— Да, конара. — Урдма опустилась на колени. Бартта улыбнулась.
— Благодарю тебя за то, что вернула мне Риану невредимой. Можешь идти.
— Да, конара, — прошептала Урдма. — Спасибо, конара. — Она вышла, все время кланяясь.
Когда они остались одни, Бартта повернула Риану лицом к себе.
— Ну-ка дай посмотреть на тебя. Ручаюсь, ты попала в переделку. — Она вздохнула. — Когда вчера вечером ты не вернулась, я очень встревожилась. Еще несколько часов, и я собиралась организовать поисковую группу.
— Прости, что напугала тебя, Бартта, — промолвила Риана.
Бартта кивнула.
— Хорошо сказано, дорогая. — Она вывела Риану из комнаты. — Никто лучше меня не знает, каким трудным может быть Устав. Но, поверь мне, надо просто приспособиться к нашему замкнутому образу жизни. Требуются терпение и покорность Миине. Скоро ты будешь самой совершенной из учениц. Я лично позабочусь об этом. — Они шли по коридорам, уходя все дальше в глубины монастыря. Однако чем дальше они шли, тем темнее и беднее становились коридоры.
— В честь твоего возвращения я приготовила для тебя сюрприз, — сказала Бартта.
Низкий узкий коридор вел в совершенно незнакомую Риане часть монастыря, отдававшую глубокой древностью, давно забытой силой и утерянной магией.
Бартта остановилась перед старой, покрытой шрамами дверью из ядровника и отперла ее ключом на длинной цепочке, прикрепленной к одеянию. Дверь заскрипела на несмазанных железных петлях.
Сердце Рианы затрепетало. После этого мрачного коридора при виде этой двери ее охватило дурное предчувствие.
Не входи!
— Почему ты медлишь, дорогая? — Бартта грубо толкнула ее вперед, затем повернулась и заперла за собой дверь. Пламя старинных тростниковых факелов освещало прерывистым оранжевым светом комнату без окон. Риана ахнула.
Комната имела форму пирамиды, и единственным предметом обстановки в ней было большое изящное кресло из гленнана, покрытое тонкой резьбой. Было что-то и в этой комнате, и в этом кресле, наводящее ужас своей примитивной мощью. Кресло стояло на постаменте в центре комнаты. На постаменте были вырезаны древние руны, и те же самые руны, как заметила Риана, покрывали четыре ножки кресла.
В кресле сидела Астар. Металлические скобы стягивали ее запястья, лодыжки и лоб. Голова откинута далеко назад, так что рот обращен к потолку. Казалось, она собирается проглотить длинную, тонкую хрустальную трубку, свисавшую из устройства на спинке кресла.
— Что... — Риане пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла продолжать. — Что ты делаешь с ней?
— А как по-твоему?
Риана увидела испуганные глаза Астар и бросилась к ней.
— Так я и думала, — пробормотала Бартта и, широко раскинув руки, произнесла три слова.
Риана застыла на месте. Она боролась изо всех сил, но была полностью парализована. Она могла видеть и слышать, однако чем больше она боролась, тем крепче ее сжимало, пока не стало трудно даже дышать.
— Постарайся расслабиться, Риана, — сказала Бартта. — Тут ты ничего не сможешь поделать.
Конара подошла к креслу и остановилась за спиной у Астар. Нежно погладила хрустальную трубку у нее над головой.
— С незапамятных времен это устройство известно под названием “хад-атта”. Знакомое слово, Астар? На Древнем наречии оно означает “флейта”. Древний способ угадывать истинные намерения. — Бартта снова погладила хрустальную трубку. — Понимаешь, дорогая, я присматривала за тобой. Прослышав о твоем непочтительном языке, я уже некоторое время подозревала, что за твоей прекрасной внешностью скрывается мятежный, даже изменнический дух. Поэтому я назначила тебя наставницей Рианы.
Она обернулась к Риане.
— Между вами возникла связь. Я понимала, что с тобой она ослабит бдительность. Если слухи о ней верны, я должна была знать. А если нет... что ж, невелика беда. — Бартта снова повернулась к Астар. — Я следила за тобой. Я видела, что ты делала с девочкой, как использовала на ней священные иглы кви... Как же так, Астар? Откуда ты, простая лейна, послушница, получила знания, доступные лишь немногим конарам?
Астар корчилась, ее глаза были неестественно широко открыты. Прекрасные губы причудливо искривились, чтобы приспособиться к флейте.
— А разговоры о Кэофу, которыми ты забивала ей голову! Откуда послушнице знать о Кэофу, а, Астар?
Хрустальная трубка потихоньку опускалась в горло Астар. Лейна начала давиться. Риана пыталась закричать “Нет!”, но выдавила только еле слышный писк. Слезы страдания и разочарования выступили на глазах, однако не могли течь, удерживаемые колдовским параличом.
Бартта снова опустила флейту, и Астар закричала. Таких криков Риана никогда в жизни не слышала. Колдовская флейта поглощала колебания голосовых связок, направляла их через свою матрицу и усиливала, извергая их, как жуткий вопль.
Бартта крепко держала хадатту.
— Разумеется, если есть раскаяние, любую вину можно искупить.
Она повернулась к Риане и сказала совершенно буднично:
— Думаю, тебе хотелось бы знать, что произойдет. Если лейна Астар не уступит, я опущу флейту ей в пищевод. Чем глубже опустится флейта, тем громче она будет кричать — и тем больше флейта будет усиливать крики. Если флейта разобьется, это будет доказательством, что она не раскаивается. Если нет, то виновная еще может исправиться.
Прекрасное лицо Астар было мертвенно-бледным. Пот выступил на одежде, ручейками сбегал по коже. Еле заметная дрожь начала сотрясать тело, живущее своей собственной жизнью, пока она не стала похожа на марионетку, дергающуюся на невидимых нитях. Ноздри трепетали, по щекам текли слезы.
Бартта улыбнулась Риане.
— О, не плачь. Обычай требует, чтобы та, кто введена в заблуждение, имела право содействовать приговору. — Риана увидела, что флейта слегка дрожит, и испугалась, что Бартта совсем опустит ее. — Слово за тобой, Риана. И Астар будет наказана по всей строгости закона.
Риана открыла рот, и, к ее изумлению, голосовые связки были свободны от заклятия.
— Нет, — прокаркала она. — Лейна Астар не сделала ничего, заслуживающего наказания.
— Так ли? — Бартта склонила голову набок. — Значит, ты голосуешь за жизнь?
— Да, — прошептала Риана сухими губами. — Подари ей жизнь, прошу тебя.
— Да, проси меня.
— Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых, — повторила Риана.
— “Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых”, — передразнила Бартта, скривившись. — Ну что же, пожалуй, это можно устроить. Но все зависит от тебя, Риана. Единственный шанс Астар на жизнь — отныне и навеки ты будешь во всем повиноваться мне. Станешь покорной, как овечка. Согласна?
— Да, — выдавила девочка запекшимися губами. — Если ты спасешь ее, я сделаю все...
Астар закричала.
Риана, перепуганная до тошноты, поняла, что произойдет. Она изо всех сил боролась с парализующим заклинанием.
— Пожалуйста, не надо! Я могу спасти тебя. Я сделаю... Снова раздался звенящий крик — на этот раз громче, резче.
— Нет, не смей! Ты раскроешь мне все свои секреты! Клянусь! — Бартта бросилась к ремню флейты, но было слишком поздно. Астар уже испустила смертельный вопль.
Он вздымался из самой глубины, пронизывал все клетки тела, набирая силу, и, когда вырвался из груди, вставленная в горло флейта разлетелась на десять тысяч зазубренных осколков.
— Нет, нет, ты не можешь умереть! — Бартта отвязала Астар, но та уже захлебывалась в мощном потоке собственной крови. — Ты должна рассказать мне все, что знаешь!..
Астар вырвало кровью на великолепное шафрановое одеяние Бартты.
Книга третья
Белокостные врата
Верховенство зла неотвратимо, как восход солнца или чередование приливов и отливов. Лик зла может меняться, но суть его остается неизменной. Зло входит в нас через трещину в Белокостных Вратах. Точное место часто трудно определить и еще труднее починить. Учитывая природу этих Врат, восстановление личности весьма опасно и зачастую невозможно...
“Величайший Источник”,
Пять Священных Книг Миины
18
Малистра
Длинные тени заволокли дворец регента. Тут и там красные огоньки — последние отблески заходящего солнца — вспыхивали и гасли на тяжелом в'орннском хрустальном стекле, тарелках и ножах, выстроенных на парадном обеденном столе. Кундалианские слуги (под надзором хааар-кэутов, личной гвардии регента) заканчивали последние приготовления к банкету.
Регент Веннн Стогггул, облаченный в одеяние цвета красного вина, с церемониальным кинжалом в ножнах на левом бедре, окинул этот участок своих владений весьма критическим взором. Он в первый раз устраивал официальный банкет с тех пор, как получил регентство, и твердо решил, что это событие должно стать незабываемым. Регент обошел стол, проверяя голографические идентификаторы, запоминая, где кто из приглашенных сановников будет сидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68