Кухня находилась в том же конце галереи, что и вход в квартиру. Она оказала
сь небольшой, зато чистой и уютной, с множеством шкафчиков, выдвижных ящи
ков и досок, покрытых белым пластиком. Там горели лампы дневного света, и н
игде не было видно еды. Из шкафчика под раковиной Каролина достала табур
етку из стальных трубок и предложила Мэри сесть. Плита, покоившаяся на ви
давшем виде ломберном столе, была из тех, что встречаются в домах-фургона
х, Ц с двумя конфорками, без духовки и с резиновым шлангом, протянутым к с
тоявшему на полу газовому баллону. Каролина поставила на плиту чайник с
водой и с огромным трудом Ц но решительно отказавшись от помощи Ц потя
нулась в глубину одного из шкафчиков за чайником для заварки. Потом она с
минуту стояла неподвижно, положив одну руку на холодильник и подбоченяс
ь другой, словно дожидаясь, когда пройдет боль. Прямо у нее за спиной была
еще одна дверь, чуть приоткрытая, за которой Мэри разглядела угол кроват
и. Пока Каролина, придя в себя, ложкой пересыпала из банки в чайник маленьк
ие сушеные цветочки, Мэри, не задумываясь, спросила:
Ц Что у вас со спиной?
И вновь не заставила себя ждать мимолетная улыбка Ц всего-навсего оска
л при выдвинутом на миг подбородке, Ц улыбка из разряда тех, которыми ода
ривают разве что зеркало, и тем более неуместная здесь, в этом ярко освеще
нном ограниченном пространстве.
Ц Она уже давно болит, Ц сказала Каролина и принялась возиться с чашкам
и и блюдцами. Потом поделилась с Мэри планами, связанными с путешествием:
они с Робертом летят в Канаду, а там три месяца поживут у ее родителей. Вер
нувшись, они купят другую квартиру, на нижнем этаже Ц возможно, в доме без
лестницы. Уже наполнив обе чашки, она резала лимон.
Мэри согласилась с тем, что путешествие наверняка предстоит увлекатель
ное, а планы кажутся разумными.
Ц Но как же быть с болью? Ц спросила она. Ц У вас позвоночник поврежден
или бедро? Вы обращались к врачу?
Каролина, повернувшись к Мэри спиной, клала в настой кусочки лимона. Звяк
нула чайная ложка, Мэри обронила:
Ц Мне без сахара.
Каролина обернулась и дала ей чашку.
Ц Только лимончик добавила, Ц сказала она, Ц для вкуса.
Взяв чашки, они вышли из кухни.
Ц Я расскажу вам о своей спине, Ц сказала Каролина, первой направляясь
на балкон, Ц как только вы скажете, понравился ли вам настой. Это цветы ап
ельсинового дерева.
Мэри поставила свою чашку на выступ в балконной стене и принесла из комн
аты два стула. Они сели так же, как в прошлый раз Ц хотя и без того комфорта
, без столика между ними, Ц лицом к морю и расположенному неподалеку остр
ову. Поскольку эти стулья были выше, в поле зрения Мэри появилась та часть
причала, откуда они с Колином увидели Каролину, которая сейчас поднимала
свою чашку так, словно хотела провозгласить тост. Мэри сделала глоток и
Ц хотя настой оказался таким кислым, что она поморщилась, Ц сказала, что
напиток освежает. Они пили молча, Мэри Ц не сводя с Каролины выжидающего
взгляда, а Каролина Ц уставившись на свои колени и время от времени подн
имая глаза, чтобы робко улыбнуться Мэри. Когда обе чашки опустели, Кароли
на внезапно заговорила:
Ц Роберт рассказал вам о своем детстве, насколько я знаю. Он многое преув
еличивает, сочиняет небылицы о своем прошлом и рассказывает их в баре, и т
ем не менее жизнь у него действительно была весьма необычная. А у меня дет
ство было и счастливым, и унылым. Я была единственным ребенком, и отец, оче
нь добрый человек, души во мне не чаял, а я во всем его слушалась. Мы с мамой
были очень близки, почти как сестры, и совместными усилиями заботились о
папе, «оказывали поддержку послу», как часто говорила мама. За Роберта я в
ышла в двадцать лет, еще ничего не смысля в сексе. До той поры, насколько я п
омню, никаких сексуальных желаний у меня не возникало. У Роберта кое-како
й опыт имелся, и после не совсем удачного начала я стала испытывать сильн
ое вожделение. Все шло прекрасно. Я старалась забеременеть. Роберту очен
ь хотелось стать отцом, хотелось иметь сыновей, но ничего не вышло. Врачи д
олго считали, что дело во мне, но в конце концов оказалось, что в Роберте Ц
что-то неладно со спермой. Он очень болезненно на это реагирует. Врачи гов
орили, что мы не должны прекращать попыток. Но зато стало происходить кое-
что другое. Вы первая, кому я об этом рассказываю. Сейчас даже не помню, как
это случилось впервые и что мы тогда об этом подумали. Вероятно, мы это обс
уждали, а может, и нет. Не помню. Во время физической близости Роберт начал
причинять мне боль. Не сильную, но достаточно ощутимую, чтобы заставить м
еня кричать. Помнится, я очень старалась удерживать его от этого. Однажды
ночью я страшно разозлилась на него, но мы не перестали этим заниматься, и
должна признать, мне это начало нравиться, хотя и далеко не сразу. Наверно
, вам трудно это понять. Дело не в боли как таковой, а в самом факте причинен
ия боли, в бессилии перед ней, в том, как она превращает тебя в ничто. Дело в
боли, которую ты испытываешь в особой ситуации: раз тебя наказывают, знач
ит, ты виновата. Нам обоим нравилось то, что происходит. Мне было стыдно за
себя, и не успела я опомниться, как мой стыд тоже превратился в источник на
слаждения. Я словно открывала для себя нечто такое, что было присуще мне в
сю жизнь. Мне хотелось еще и еще. Я в этом нуждалась. Роберт стал причинять
мне боль по-настоящему. Он хлестал меня плетью. Бил кулаками, занимаясь со
мной любовью. Я была перепугана, но этот страх невозможно было отличить о
т наслаждения. Вместо того чтобы шептать мне на ухо ласковые слова, Робер
т шипел от жгучей ненависти, и хотя такое унижение раздражало, я трепетал
а так, что едва не теряла сознание. В том, что Роберт меня ненавидит, сомнен
ий не было. Роберт не ломал комедию. Он занимался со мной любовью из глубок
ой ненависти, а я была не в силах сопротивляться. В наказании находила удо
вольствие.
Так продолжалось некоторое время. Все тело мое покрылось синяками, ссади
нами, рубцами. У меня были трещины в трех ребрах. Роберт выбил мне зуб. Слом
ал мне палец. Я не смела показаться на глаза своим родителям, и как только
умер дед Роберта, мы переехали сюда. Для Робертовых друзей я была всего ли
шь одной из многих жен, которых бьют мужья, Ц что, строго говоря, соответс
твовало истине. Никто ничего не замечал. В заведениях, где Роберт пил, это
создало ему известное положение. Когда я надолго оставалась одна или общ
алась с самыми обычными людьми, занимающимися обычными делами, наши безр
ассудные поступки Ц как и мое собственное молчаливое согласие во всем э
том участвовать Ц вселяли в меня ужас. Я то и дело твердила себе, что долж
на сбежать. А потом, как только мы опять оказывались вместе, то, что казало
сь раньше безрассудством, вновь становилось неизбежным, даже логичным. О
ба мы были не в силах устоять против искушения. Нередко я сама проявляла и
нициативу, и всякий раз это не составляло труда. Роберт всегда горел жела
нием избить меня до полусмерти. Мы достигли той цели, к которой стремилис
ь все это время. Однажды ночью Роберт признался, что теперь у него, в сущно
сти, осталось лишь одно желание. Желание убить меня Ц во время физическо
й близости. Он говорил совершенно серьезно. Помню, на другой день мы пошли
в ресторан и попытались превратить все это в шутку. Но мысль об этом все ра
вно не давала нам покоя. Из-за нависшей над нами угрозы мы стали предавать
ся любви с такой страстью, какой не знали никогда.
Однажды Роберт пропьянствовал где-то весь вечер и пришел ночью, как раз к
огда я засыпала. Он забрался в постель и овладел мною сзади. Потом прошепт
ал, что сейчас убьет меня, но это он много раз говорил и раньше. Он обхватил
меня рукой за шею и начал сильно давить мне на поясницу. Одновременно он з
апрокинул мне голову. От боли я потеряла сознание, но еще до этого, помню, у
спела подумать: будь что будет, уже поздно идти на попятный. Безусловно, я
хотела, чтобы меня убили.
Спина у меня была сломана, и я очень долго пролежала в больнице. Я уже нико
гда не буду нормально ходить Ц отчасти по вине неумелого хирурга, хотя в
се остальные специалисты утверждают, что он сотворил чудо. У них там круг
овая порука. Я не могу нагнуться Ц сразу появляются боли в ногах и в поясн
ице. Мне очень трудно спускаться по лестнице, а о том, чтобы подниматься, н
ечего и помышлять. По иронии судьбы, мне бывает удобно только в одной позе
Ц когда я лежу на спине. К тому времени, как я вышла из больницы, Роберт уже
купил на деньги деда бар, и заведение процветало. На этой неделе Роберт пр
одает его управляющему. Когда я вышла, предполагалось, что мы будем вести
себя разумно. Мы были шокированы случившимся. Роберт, не жалея сил, трудил
ся в баре, ко мне домой ежедневно на несколько часов приходил физиотерап
евт. Но мы, разумеется, не смогли ни забыть того, что пережили, ни перестать
в этом нуждаться. В конце концов, мы не сделались другими людьми, и эта мыс
ль Ц я имею в виду мысль о смерти Ц не перестала преследовать нас только
потому, что мы решили выбросить ее из головы. Вслух мы об этом не говорили
Ц говорить об этом было невыносимо, Ц но мысль эта так или иначе обнаруж
ивала себя. Когда физиотерапевт сказал, что я достаточно окрепла, я без по
сторонней помощи вышла из дома Ц просто для того чтобы прогуляться по у
лицам и вновь почувствовать себя такой же, как все обыкновенные люди. Вер
нувшись, я обнаружила, что не могу подняться по лестнице. Перенося весь св
ой вес на одну ногу и отталкиваясь, я испытывала адскую боль, как от удара
током. Я вышла во двор и стала дожидаться возвращения Роберта. Придя с раб
оты, он сказал, что я сама виновата Ц не надо было выходить из квартиры бе
з его разрешения. Он говорил со мной, как с маленьким ребенком. Он не тольк
о отказался помочь мне подняться по лестнице, но и ни на шаг не подпустил к
о мне никого из соседей. Вы не поверите, но мне пришлось всю ночь провести
внизу. Я сидела на пороге, пытаясь уснуть, и до самого утра мне казалось, бу
дто я слышу, как люди храпят в своих спальнях. Наутро Роберт отнес меня нав
ерх на руках, и впервые с тех пор, как я вышла из больницы, мы занялись сексо
м.
Физически я сделалась пленницей. Я в любое время могла выйти из квартиры,
но никогда не была уверена, что мне удастся вернуться, и в конце концов пок
орилась судьбе. Роберт платит соседке, которая делает все покупки, а я уже
почти четыре года никуда не выхожу. Я присматриваю за фамильными ценност
ями, за маленьким музеем Роберта. Он одержим воспоминаниями об отце и дед
е. А здесь я устроила вот этот цветущий уголок. Я много времени провожу в о
диночестве. Это не так уж плохо.
Каролина вдруг прервала рассказ и внимательно посмотрела на Мэри.
Ц Вы понимаете, о чем я говорю? Ц Мэри кивнула, и Каролина смягчилась: Ц
Хорошо. Для меня очень важно, чтобы вы как следует поняли все, о чем я расск
азываю.
Она ощупывала большие блестящие листья растения в горшке, стоящем на бал
коне. Оторвав засохший лист, она бросила его вниз, во двор.
Ц Ну вот… Ц объявила она, но не закончила фразу.
Солнце уже скрылось сзади, за крышей. Мэри вздрогнула и сдержала зевоту.

Ц Вам не скучно меня слушать, Ц сказала Каролина. Это было скорее утвер
ждение, чем вопрос.
Мэри сказала, что ей не скучно, и объяснила, что долгое купание, сон на солн
це и тяжелая ресторанная еда нагоняют дремоту. Потом, поскольку Каролина
по-прежнему пристально, выжидающе смотрела на нее, она спросила:
Ц Ну и что дальше? Поездка домой поможет вам стать более самостоятельно
й?
Каролина покачала головой:
Ц Об этом мы расскажем вам, когда придут Роберт и Колин.
Она принялась расспрашивать Мэри о Колине, иногда повторяя вопросы, кото
рые задавала в прошлый раз. Любят ли его дети Мэри? Проявляет ли он к ним ос
обый интерес? Знаком ли Колин с ее бывшим мужем? Выслушивая краткие и сдер
жанные ответы Мэри, Каролина кивала, словно отмечая галочкой пункты спис
ка.
Когда она совершенно неожиданно спросила, занимаются ли они с Колином «ч
ем-нибудь необычным», Мэри добродушно ей улыбнулась:
Ц Извините. Мы самые обыкновенные люди. Придется вам принять это на веру.

Каролина замолчала, уставилась в пол. Мэри наклонилась вперед и коснулас
ь ее руки:
Ц Простите мою резкость. Мы ведь не настолько хорошо знакомы. Вы хотели к
ое о чем мне рассказать, вот и рассказали Ц и в этом нет ничего плохого. Ве
дь я вас не заставляла.
Мэри слегка сжала свою руку, уже несколько секунд лежавшую на руке Карол
ины.
Каролина закрыла глаза. Потом схватила Мэри за руку и поднялась так быст
ро, как только смогла.
Ц Я хочу вам кое-что показать, Ц с трудом произнесла она.
Мэри тоже встала, отчасти для того, чтобы помочь Каролине подняться.
Ц Это случайно не Колин, вон там, вдалеке? Ц спросила она и показала на од
инокую фигуру на причале, едва различимую за самыми верхними ветками дер
ева.
Каролина посмотрела и пожала плечами:
Ц Без очков я так далеко не вижу.
По-прежнему держа Мэри за руку, она уже двинулась к двери.
Они прошли через кухню в спальню, погруженную в полутьму Ц ставни были з
акрыты.
Несмотря на рассказ Каролины о том, что здесь произошло, эта почти пустая
комната казалась ничем не примечательной. Как и в комнате для гостей на д
ругом конце галереи, за дверью с жалюзи находилась отделанная кафелем ва
нная. Кровать Ц широкая, без изголовья и подушек Ц была накрыта легким с
ветло-зеленым покрывалом, гладким на ощупь.
Мэри села на край кровати.
Ц У меня ноги ноют, Ц сказала она Каролине, которая открывала ставни. Ко
гда комната была залита предзакатным светом, до Мэри вдруг дошло, что сбо
ку от окна, у нее за спиной, к стене, вдоль которой стоит кровать, прислонен
а широкая, покрытая сукном доска, увешанная множеством фотографий, налез
ающих одна на другую, как на коллаже, главным образом черно-белых, частью
цветных, сделанных «Полароидом», и на каждой Ц Колин. Мэри подвинулась н
а кровати, так, чтобы было лучше видно, а Каролина подошла и села рядом.
Ц Он очень красив, Ц тихо сказала она. Ц Роберт увидел вас обоих соверш
енно случайно, в день вашего приезда. Ц Она показала на фотографию Колин
а, стоящего около чемодана с картой города в руке. Обернувшись, он разгова
ривал с кем-то Ц возможно, с Мэри, Ц оставшимся за кадром. Ц Мы оба счита
ем его очень красивым. Ц Каролина обняла Мэри за плечи. Ц В тот день Робе
рт сделал много снимков, но этот Ц первый, который я увидела. Этот я никог
да не забуду. Только что изучал карту и вот отвлекся. Роберт пришел домой т
акой возбужденный! Потом, по мере того как он приносил новые снимки… Ц Ка
ролина обвела рукой всю доску, Ц наши отношения снова становились все б
олее близкими. Это я предложила повесить их здесь, где мы могли бы видеть в
се сразу. Мы не раз лежали здесь без сна до раннего утра и строили планы. Вы
не поверите, как много нужно было всего спланировать!
Пока Каролина говорила, Мэри потирала ноги, то массируя их, то почесывая, и
изучала представшую перед ней мозаику минувшей недели. Были снимки, при
взгляде на которые она сразу вспоминала, в какой ситуации они сделаны. На
некоторых Колин был запечатлен на балконе более отчетливо, чем на том зе
рнистом отпечатке. Были фотографии Колина, входящего в гостиницу, одна
Ц где он сидит в одиночестве в кафе на понтоне, на другой Ц Колин, стоящи
й в толпе, у его ног Ц голуби, на заднем плане Ц высокая башня с часами. На
одной он лежал голый на кровати. На других снимках фон был не так просто уз
нать. На одном, сделанном ночью, при очень слабом освещении, Колин с Мэри п
ереходили пустынную площадь. На переднем плане Ц собака. На некоторые ф
отографиях Колин был совсем один, на многих, ввиду изменения композиции
при увеличении, была видна лишь ладонь Мэри или рука до локтя, а то и ничег
о не выражающая часть лица. Собранные все вместе, снимки, казалось, застав
или застыть каждое знакомое выражение Ц хмурый, озадаченный вид, скриви
вшиеся уста, готовые нарушить молчание, взгляд, так легко становящийся н
ежным в ответ на ласку, а на каждом снимке в отдельности была запечатлена
Ц и, по-видимому, воспета Ц особая черта этого тонкого лица: сходящиеся
в одной точке брови, глубоко посаженные глаза, прямой рот, губы, разделенн
ые лишь слабым проблеском зубов.
Ц Зачем? Ц произнесла наконец Мэри. Язык ее, ставший толстым и тяжелым, м
ешал выговорить слово. Ц Зачем? Ц повторила она более решительно, но во
прос Ц ибо она вдруг все поняла Ц прозвучал еле слышно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14