Оба броненосных крейсера развили только 16 узлов вместо полного хода в 21 узел, но у них были введены только две машины из четырех, а дать четверть часа на соединение остальных двух не оказалось возможным. Особенно отличился в этом отношении «Орегон». В результате мы приходим к такому заключению, что в подобных случаях придется иметь несколько судов, готовых сразу дать самый полный ход, т. е. имеющих пары во всех котлах и машины готовыми к действию.
«Кристобаль Колон», обладавший полным ходом в 21 узел не дал в начале и 17 узлов, а в среднем только 13,7 узлов. Остальные крейсеры развили не больше 12-13 узлов, что указывает на скверную работу машинной команды, даже принимая во внимание обрастание днищ и плохое качество угля. Вообще у испанцев и управление, и артиллерийская подготовка, и работа машинной команды были настолько низкопробны, что противник оказался в состоянии нанести в короткое время им полное поражение.
Город Сантьяго тем временем окружили разными временными укреплениями, кроме фортов у входа, отстоявших на 7 километров от города. Но вскоре уже почувствовался недостаток в съестных припасах. Для большей безопасности в проходе затопили стоявший там малый крейсер.
Американцы решили взять город, не имевший уже больше никакого значения для них после гибели эскадры, исключительно чтобы спасти репутацию своей армии и несмотря на то, что среди солдат появились серьезные болезни. После поражения Серверы критическое положение армии миновало и у солдат появилась опять большая бодрость духа. 1 июля 30 000 жителей покинули город, а 10 июля началась бомбардировка. Через четыре дня город сдался из-за недостатка съестных припасов, немедленно доставленных американцами после сдачи. В общем, на юге Кубы сдалось 24 000 человек, из которых половина даже не видела неприятеля – факт, свидетельствующий о полном моральном упадке.
С 11 августа по 3 сентября продолжалось возвращение американских войск на север; на юге остался только один из вновь сформированных полков. Малярия и желтая лихорадка произвели большие опустошения в рядах войск; свыше 2 000 человек умерло от болезней. У Сьенфуэгоса, Мансанильо и других местечек по побережью происходили мелкие стычки, но без какого-либо заметного успеха.
8 июля 7 американских крейсеров и канонерок атаковали стоявшие у Мансанильо 10 маленьких испанских канонерок и вооруженных пароходов и уничтожили их, не вступая в бой с береговыми укреплениями. В бухте Нипе американцы также без потерь частью уничтожили, частью разогнали три испанских канонерки и заняли бухту; подобные же случаи повторялись и в других местах. Но американцы больше не решались на высадку в крупном масштабе.
Испанские суда в Пуэрто-Рико сделали несколько удачных выходов; туда же удалось войти нескольким блокадопрорывателям. Справиться с испанцами у Пуэрто-Рико казалось легче, чем достичь успехов на Кубе, а потому в Вашингтоне решили занять первый остров, чтобы оказать большее давление на Испанию.
Кроме того пресса громко и настойчиво требовала приобретения новых территорий, как вознаграждение за все труды, так как сначала не было предусмотрено приобретение Кубы. 8 июля были присоединены Гавайские острова; теперь же им захотелось приобрести и Пуэрто-Рико.
Назначенные для этого войска были посажены на суда в разных местах и, в середине июля, 4 отдельных экспедиции покинули южные порты, чтобы собраться у Пуэрто-Рико в числе 11 000 человек под начальством генерала Майлса.
На этот раз все пошло гораздо лучше, благодаря накопившемуся опыту; флот и армия работали дружно и согласно. В конце июля Майлс высадил свои войска, по непонятным причинам, в разное время и в разных местах на юге острова, занимающего площадь в 10 000 квадратных километров и насчитывавшего тогда один миллион жителей. 8 августа он начал наступление и занял в скором времени всю западную часть острова. Через четыре дня пришло известие о заключении перемирия для начала мирных переговоров. До этого времени американцы потеряли всего 5 человек убитыми и 28 ранеными. Приобретение ими Пуэрто-Рико было вполне обеспечено.
Военные действия на Филиппинах
Когда возникла возможность войны с Испанией, Америка сосредоточила в одном месте все свои суда, находившиеся на Дальнем Востоке. В Гонконге собрались под начальством коммодора Девея 4 больших бронепалубных крейсера, водоизмещением в 3 000-6 000 тонн – из них крейсер «Олимпия» был флагманским – 2 мелких крейсера, один вооруженный пароход для траления мин и угольный транспорт.
С объявлением войны Девею пришлось перейти в соседнюю бухту – Мирсбай. Главной его задачей являлась охрана американской торговли, которую легче всего было выполнить, уничтожив испанские морские силы на Филиппинах. Поэтому он покинул Мирсбай уже через несколько дней после объявления войны и подошел в ночь на 1 мая к Манильской бухте.
Филиппинские острова занимают по долготе пространство от 5° до 21° северной широты. Главный остров Лусон лежит в северной части группы. На середине его западного берега находится большая Манильская бухта, врезывающаяся на 25 миль в берег. Вход в бухту шириной в 10 миль образуется островами Коррехидор и Кабалло. У южного берега бухты лежит маленький островок Эль-Фраиле.
Город и крепость Манила лежат в глубине бухты, на ее восточном берегу и на обоих берегах реки Пазиг. В 7 милях к юго-западу от города лежит на длинном узком полуострове укрепленный порт Кавите с небольшим морским арсеналом. Защита Манилы с моря состояла из 4 отдельно поставленных 24-сантиметровых крупповских пушек и из нескольких 16-сантиметровых пушек. Кавите защищалось тремя старыми 16-сантиметровыми пушками; на мысе Санглей, лежащем немного севернее, находился земляной форт с 2 крупповскими 25-сантиметровыми пушками. В самый последний момент испанцы насыпали еще батареи на островах у входа, вооружив их восемью 12,5-сантиметровыми пушками. Поставить в проливах минные заграждения оказалось невозможным из-за их слишком большой ширины (2,5-6,5 миль) и глубины (25-90 метров); у Кавите, и также у самого входа, было поставлено несколько мин, но так неумело, что большинство их лежало на дне.
Контр-адмирал Монтохо располагал главным образом, небронированными судами; его силы состояли из: 2 крейсеров в 3 400 тонн, 3 – в 1 100 тонн, 2 бронепалубных крейсеров в 1 000 тонн, 6 канонерок и 4 судов специального назначения. Из 7 крейсеров только 5 могли считаться боевыми судами.
Таким образом, против 6 американских судов с 10 пушками крупного, 43 – среднего и свыше 50 – мелкого калибра, испанцы могли выставить только 5 судов без крупной артиллерии и всего с 36 орудиями среднего и 34 – мелкого калибра. Но их положение становилось еще невыгоднее от того, что против 73 скорострельных орудий противника они имели таковых только 20. Американские суда, за исключением одного 12-ти узлового крейсера, развивали ход от 16 до 21 узла, испанские же от 13,5 до 16 узлов.
Девей получал самые точные сведения о противнике, взяв к себе на суда некоторых предводителей инсургентов. Монтохо знал о перевесе в силах американцев и намеревался принять бой под защитой береговых укреплений, но к северу от Кавите, чтобы не подвергать опасности Манилу. Два самых слабых крейсера он поставил на двух якорях, остальные стали рядом с ними; канонерки он поставил к востоку от Кавите для их большей безопасности.
Несмотря на лунную ночь, Девей прошел полным ходом, и почти незамеченным, через пролив; когда его наконец открыли, с берега было сделано три выстрела, на которые несколько судов ответили. Эта стрельба не имела ровно никакого успеха. Эскадра вошла в бухту малым ходом и взяла в 5 часов утра курс на открывшиеся испанские суда. Монтохо немедленно снялся с якоря со своим флагманским кораблем «Рейна Кристина», другим небронированным крейсером и двумя бронепалубными крейсерами.
Манильские батареи открыли огонь с дистанции 7 000-6 000 метров, не попадая, впрочем, в противника, между тем как два снаряда с «Олимпии» долетели до них. В 5 час. 40 мин. Монтохо открыл огонь; подходивший с северо-запада Девей повернул у мыса Санглей влево и начал отвечать сильным огнем, уничтожившим два испанских баркаса, приблизившихся на 2 000 метров. Две мины взорвались перед носом «Олимпии», не причинив никакого вреда.
Девей прошел параллельным курсом мимо испанцев на расстоянии около 3 500 метров, повернул на мелководье на 16 румбов влево и повторил этот маневр еще 4 раза; последний раз он сблизился на 1 800 метров, ближе он не мог подойти из-за недостаточной глубины. Строй испанцев вскоре пришел в беспорядок; несколько судов выбросилось на берег, охваченные пламенем.
Монтохо пришлось перенести флаг; его бывший флагманский корабль вскоре выбросился на берег. Оба бронепалубных крейсера выбросились горящими на южный берег и открыли кингстоны.
Одолев неприятельские суда (хотя это еще не было вполне ясно видно), Девей прекратил бой, чтобы дать команде «позавтракать»; кроме того, сильная жара заставляла желать небольшого перерыва. Приблизительно через три часа он вернулся.
Четыре крейсера с наименьшей осадкой подошли возможно близко к укреплениям и открыли огонь по ним и по судам, заставив их наконец замолчать. В 12 час. 40 мин. бой кончился, и Девей стал на якорь перед Манилой. Самый маленький американский крейсер взял на абордаж оба выбросившихся на южный берег крейсера и сжег их, не имея к этому никакого разумного повода. Все 12 испанских судов были уничтожены; как и отчего последовала их окончательная гибель, не удалось установить, потому что они затонули на слишком глубоком месте.
Американцы выпустили всего 5 900 снарядов – количество чрезмерно большое, принимая во внимание их небольшие запасы и слабость противника. Девей, как говорят, и прекратил бой, получив сведения о малом количестве оставшихся снарядов, особенно на флагманском корабле, и решил подождать прихода транспорта со снарядами.
Но когда на совещании с командирами выяснилось, что произошло недоразумение с донесениями о большом расходе снарядов и стали получаться сведения о пожарах и гибели испанских судов, то Девей немедленно решил возобновить бой. Суда его эскадры получили всего 19 попаданий. Только на «Балтиморе» было ранено 8 человек.
Испанцы потеряли 170 человек убитыми и 260 ранеными, в том числе много туземцев, составлявших половину судовых команд. В Америке немедленно раздули свыше всяких пределов этот первый крупный успех, достигнутый в самом начале войны.
Успешные действия Девей вызвали чрезвычайно одобрение и признательность со стороны правительства и его сейчас же произвели в контр-адмиралы. Его быстрый и решительный образ действий действительно заслуживает одобрения; он обождал только прибытия американского консула в Маниле, давшего ценные сведения, и через несколько часов вышел в море. Что испанские минные заграждения не могли иметь никакого значения, было ему вполне ясно. Он сумел нанести своему слабейшему противнику решительное поражение, немедленно уничтожив его, ничего не потеряв и не рискуя своими судами.
Способ атаки – многократное прохождение мимо стоящего на якоре противника – получался сам собой из данной обстановки. В смысле артиллерийской стрельбы американцы не сделали ничего выдающегося, да и вообще их артиллерия вовсе не находилась на такой высоте, как они всюду утверждали; многие гранаты не разрывались. Трудно решить, была ли тут ошибка в конструкции или в снаряжении их. Огонь был недисциплинированный, управления огнем, собственно, и не было; что касается попаданий, то результат в этом отношении был довольно хороший.
Гораздо хуже стреляли испанцы, сделавшие всего 4 попадания. Одно из их орудий опрокинулось при первом выстреле. Как их тактика не дала ничего замечательного, исключая отчаянно храброго поведения командира флагманского корабля, так и стратегия Монтохо оказалась неважной. Имея несколько быстроходных крейсеров, он мог бы нанести серьезный ущерб неприятельской торговле и заставил бы противника разделить свои силы для поисков и уничтожения этих крейсеров.
Самые разнообразные обстоятельства не дали испанцам и в Восточной Азии совершить какого-нибудь крупного дела; они вполне безучастно ожидали развития событий. Гибель двенадцати судов произвела большое впечатление на туземцев. Испанское господство на море в Восточной Азии перестало существовать.
По немедленному требованию Девея ему сдали Кавите, но не исполнили того относительно Манилы, несмотря на его угрозы бомбардировать город. Тогда он занял Кавите и острова, объявил блокаду и разрушил телеграфные кабели. Больше он ничего не мг сделать. Филиппинцы, принужденные всего несколько месяцев тому назад к покорности, подняли восстание.
Генерал-губернатор генерал-лейтенант Аугустин мог им противопоставить всего 13 000 испанцев и 7 000 туземцев. В Маниле он имел только 8 000 регулярных войск и вдвое меньше туземцев. Инсургенты, поддерживаемые американцами при обложении города, начитывали вскоре уже 30 000 человек.
Девей, произведенный в адмиралы, не мог больше ничего достигнуть. Но в Америке вскоре решили занять Манилу и ни в коем случае не отдавать ее в руки инсургентов. Вскоре после этого выяснилось намерение приобрести и Филиппинские острова. В Сан-Франциско приступили немедленно к сформированию экспедиционного отряда, и 25 мая он вышел в море на 3 транспортах под охраной бронепалубного крейсера. Первый эшелон состоял из одной бригады (2 500 человек). В середине июня последовал второй эшелон в 3 500 чел., в конце месяца – третий в 4 800 человек.
Вскоре за первыми транспортами вышли на восток 2 двухбашенных монитора, совершивших переход в сопровождении и частью даже на буксире угольного транспорта. Весь экспедиционный отряд начитывал около 11 000 человек. В конце июня из Сан-Франциско отбыл начальник экспедиции генерал-майор Меррит. Около того же времени первые войска начали прибывать к Маниле, заняв по пути Ладронский архипелаг. Кавите и его окрестности сделались их первым опорным пунктом; вообще же они ничего не предпринимали, ожидая подкрепления и дальнейшего развития событий.
Во время перевозки войск проявились те же отрицательные стороны, как и в Вест-Индии, только в еще большем масштабе: отсутствие порядка в управлении, неповиновение транспортных капитанов, плохое размещение и питание войск и т. д. В транспортной службе не было заведено никакого военного порядка, флот опять не был привлечен к этому делу.
В середине июля, с прибытием второго эшелона, войска заняли Паранак, лежащий между Кавите и Манилой. В конце месяца прибыл третий эшелон и с ним генерал Меррит, начавший теперь наступление, хотя из 10 000 его войск только 2 000 человек были регулярными войсками. В начале американцам сильно не хватало чисто боевой подготовки, но все-таки они с успехом отражали слабые вылазки испанцев, поддерживаемые огнем флота и пользуясь светом его прожекторов.
13 августа, после ряда мелких стычек, началась совместная атака Манилы армией и флотом. Через четыре часа город сдался – в то же время, когда несколько часов тому назад в Вашингтоне подписали мирный договор.
Испанские генералы проявили так мало энергии отчасти и потому, что они твердо надеялись на обещанную помощь с родины. В середине июня адмирал де ла Камара вышел из Кадиса в море с резервной эскадрой, состоявшей из 2 современных броненосцев, 1 бронепалубного крейсера, 4 контрминоносцев, 3 миноносцев и 5 транспортов. До Порт-Саида эскадра шла целых 10 дней; через 2 дня он потребовал уголь, в чем ему однако отказали. Подождав еще 2 дня он начал грузить уголь со своих транспортов, но против этого запротестовали египетские власти; тогда он продолжил погрузку на внешнем рейде, на что ему потребовалось еще 4 дня. Так как Камара рассчитал, что все 9 миноносцев не в состоянии взять достаточно угля для продолжительных переходов, то он отправил их всех обратно. С остальными судами он вошел опять в Порт-Саид.
После уничтожения эскадры Серверы в Испании стали опасаться нападения со стороны американцев и потому отозвали Камару назад. 19 июля он вошел опять в Кадис. Все это предприятие носит скорее характер меры внутренней политики и послужило, вероятно, главным образом, для успокоения общественного мнения.
На самом деле в начале июня в Соединенных Штатах сформировали после победы при Сантьяго «европейскую» эскадру, не столько для блокады испанских берегов, как для того, чтобы последовать за эскадрой Камары через Суэцкий канал. Эскадра эта была составлена из 8 боевых кораблей и вспомогательных крейсеров и 2 угольных транспортов; весь флот должен был ее проводить до Мальты. Посылка эскадры задержалась начавшимися вскоре переговорами о мире.
Испанцы захватили за всю кампанию только одно американское коммерческое судно, между тем как американцам, хотя не занимавшимся специально крейсерской войной, удалось взять дюжину пароходов и две дюжины парусных судов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
«Кристобаль Колон», обладавший полным ходом в 21 узел не дал в начале и 17 узлов, а в среднем только 13,7 узлов. Остальные крейсеры развили не больше 12-13 узлов, что указывает на скверную работу машинной команды, даже принимая во внимание обрастание днищ и плохое качество угля. Вообще у испанцев и управление, и артиллерийская подготовка, и работа машинной команды были настолько низкопробны, что противник оказался в состоянии нанести в короткое время им полное поражение.
Город Сантьяго тем временем окружили разными временными укреплениями, кроме фортов у входа, отстоявших на 7 километров от города. Но вскоре уже почувствовался недостаток в съестных припасах. Для большей безопасности в проходе затопили стоявший там малый крейсер.
Американцы решили взять город, не имевший уже больше никакого значения для них после гибели эскадры, исключительно чтобы спасти репутацию своей армии и несмотря на то, что среди солдат появились серьезные болезни. После поражения Серверы критическое положение армии миновало и у солдат появилась опять большая бодрость духа. 1 июля 30 000 жителей покинули город, а 10 июля началась бомбардировка. Через четыре дня город сдался из-за недостатка съестных припасов, немедленно доставленных американцами после сдачи. В общем, на юге Кубы сдалось 24 000 человек, из которых половина даже не видела неприятеля – факт, свидетельствующий о полном моральном упадке.
С 11 августа по 3 сентября продолжалось возвращение американских войск на север; на юге остался только один из вновь сформированных полков. Малярия и желтая лихорадка произвели большие опустошения в рядах войск; свыше 2 000 человек умерло от болезней. У Сьенфуэгоса, Мансанильо и других местечек по побережью происходили мелкие стычки, но без какого-либо заметного успеха.
8 июля 7 американских крейсеров и канонерок атаковали стоявшие у Мансанильо 10 маленьких испанских канонерок и вооруженных пароходов и уничтожили их, не вступая в бой с береговыми укреплениями. В бухте Нипе американцы также без потерь частью уничтожили, частью разогнали три испанских канонерки и заняли бухту; подобные же случаи повторялись и в других местах. Но американцы больше не решались на высадку в крупном масштабе.
Испанские суда в Пуэрто-Рико сделали несколько удачных выходов; туда же удалось войти нескольким блокадопрорывателям. Справиться с испанцами у Пуэрто-Рико казалось легче, чем достичь успехов на Кубе, а потому в Вашингтоне решили занять первый остров, чтобы оказать большее давление на Испанию.
Кроме того пресса громко и настойчиво требовала приобретения новых территорий, как вознаграждение за все труды, так как сначала не было предусмотрено приобретение Кубы. 8 июля были присоединены Гавайские острова; теперь же им захотелось приобрести и Пуэрто-Рико.
Назначенные для этого войска были посажены на суда в разных местах и, в середине июля, 4 отдельных экспедиции покинули южные порты, чтобы собраться у Пуэрто-Рико в числе 11 000 человек под начальством генерала Майлса.
На этот раз все пошло гораздо лучше, благодаря накопившемуся опыту; флот и армия работали дружно и согласно. В конце июля Майлс высадил свои войска, по непонятным причинам, в разное время и в разных местах на юге острова, занимающего площадь в 10 000 квадратных километров и насчитывавшего тогда один миллион жителей. 8 августа он начал наступление и занял в скором времени всю западную часть острова. Через четыре дня пришло известие о заключении перемирия для начала мирных переговоров. До этого времени американцы потеряли всего 5 человек убитыми и 28 ранеными. Приобретение ими Пуэрто-Рико было вполне обеспечено.
Военные действия на Филиппинах
Когда возникла возможность войны с Испанией, Америка сосредоточила в одном месте все свои суда, находившиеся на Дальнем Востоке. В Гонконге собрались под начальством коммодора Девея 4 больших бронепалубных крейсера, водоизмещением в 3 000-6 000 тонн – из них крейсер «Олимпия» был флагманским – 2 мелких крейсера, один вооруженный пароход для траления мин и угольный транспорт.
С объявлением войны Девею пришлось перейти в соседнюю бухту – Мирсбай. Главной его задачей являлась охрана американской торговли, которую легче всего было выполнить, уничтожив испанские морские силы на Филиппинах. Поэтому он покинул Мирсбай уже через несколько дней после объявления войны и подошел в ночь на 1 мая к Манильской бухте.
Филиппинские острова занимают по долготе пространство от 5° до 21° северной широты. Главный остров Лусон лежит в северной части группы. На середине его западного берега находится большая Манильская бухта, врезывающаяся на 25 миль в берег. Вход в бухту шириной в 10 миль образуется островами Коррехидор и Кабалло. У южного берега бухты лежит маленький островок Эль-Фраиле.
Город и крепость Манила лежат в глубине бухты, на ее восточном берегу и на обоих берегах реки Пазиг. В 7 милях к юго-западу от города лежит на длинном узком полуострове укрепленный порт Кавите с небольшим морским арсеналом. Защита Манилы с моря состояла из 4 отдельно поставленных 24-сантиметровых крупповских пушек и из нескольких 16-сантиметровых пушек. Кавите защищалось тремя старыми 16-сантиметровыми пушками; на мысе Санглей, лежащем немного севернее, находился земляной форт с 2 крупповскими 25-сантиметровыми пушками. В самый последний момент испанцы насыпали еще батареи на островах у входа, вооружив их восемью 12,5-сантиметровыми пушками. Поставить в проливах минные заграждения оказалось невозможным из-за их слишком большой ширины (2,5-6,5 миль) и глубины (25-90 метров); у Кавите, и также у самого входа, было поставлено несколько мин, но так неумело, что большинство их лежало на дне.
Контр-адмирал Монтохо располагал главным образом, небронированными судами; его силы состояли из: 2 крейсеров в 3 400 тонн, 3 – в 1 100 тонн, 2 бронепалубных крейсеров в 1 000 тонн, 6 канонерок и 4 судов специального назначения. Из 7 крейсеров только 5 могли считаться боевыми судами.
Таким образом, против 6 американских судов с 10 пушками крупного, 43 – среднего и свыше 50 – мелкого калибра, испанцы могли выставить только 5 судов без крупной артиллерии и всего с 36 орудиями среднего и 34 – мелкого калибра. Но их положение становилось еще невыгоднее от того, что против 73 скорострельных орудий противника они имели таковых только 20. Американские суда, за исключением одного 12-ти узлового крейсера, развивали ход от 16 до 21 узла, испанские же от 13,5 до 16 узлов.
Девей получал самые точные сведения о противнике, взяв к себе на суда некоторых предводителей инсургентов. Монтохо знал о перевесе в силах американцев и намеревался принять бой под защитой береговых укреплений, но к северу от Кавите, чтобы не подвергать опасности Манилу. Два самых слабых крейсера он поставил на двух якорях, остальные стали рядом с ними; канонерки он поставил к востоку от Кавите для их большей безопасности.
Несмотря на лунную ночь, Девей прошел полным ходом, и почти незамеченным, через пролив; когда его наконец открыли, с берега было сделано три выстрела, на которые несколько судов ответили. Эта стрельба не имела ровно никакого успеха. Эскадра вошла в бухту малым ходом и взяла в 5 часов утра курс на открывшиеся испанские суда. Монтохо немедленно снялся с якоря со своим флагманским кораблем «Рейна Кристина», другим небронированным крейсером и двумя бронепалубными крейсерами.
Манильские батареи открыли огонь с дистанции 7 000-6 000 метров, не попадая, впрочем, в противника, между тем как два снаряда с «Олимпии» долетели до них. В 5 час. 40 мин. Монтохо открыл огонь; подходивший с северо-запада Девей повернул у мыса Санглей влево и начал отвечать сильным огнем, уничтожившим два испанских баркаса, приблизившихся на 2 000 метров. Две мины взорвались перед носом «Олимпии», не причинив никакого вреда.
Девей прошел параллельным курсом мимо испанцев на расстоянии около 3 500 метров, повернул на мелководье на 16 румбов влево и повторил этот маневр еще 4 раза; последний раз он сблизился на 1 800 метров, ближе он не мог подойти из-за недостаточной глубины. Строй испанцев вскоре пришел в беспорядок; несколько судов выбросилось на берег, охваченные пламенем.
Монтохо пришлось перенести флаг; его бывший флагманский корабль вскоре выбросился на берег. Оба бронепалубных крейсера выбросились горящими на южный берег и открыли кингстоны.
Одолев неприятельские суда (хотя это еще не было вполне ясно видно), Девей прекратил бой, чтобы дать команде «позавтракать»; кроме того, сильная жара заставляла желать небольшого перерыва. Приблизительно через три часа он вернулся.
Четыре крейсера с наименьшей осадкой подошли возможно близко к укреплениям и открыли огонь по ним и по судам, заставив их наконец замолчать. В 12 час. 40 мин. бой кончился, и Девей стал на якорь перед Манилой. Самый маленький американский крейсер взял на абордаж оба выбросившихся на южный берег крейсера и сжег их, не имея к этому никакого разумного повода. Все 12 испанских судов были уничтожены; как и отчего последовала их окончательная гибель, не удалось установить, потому что они затонули на слишком глубоком месте.
Американцы выпустили всего 5 900 снарядов – количество чрезмерно большое, принимая во внимание их небольшие запасы и слабость противника. Девей, как говорят, и прекратил бой, получив сведения о малом количестве оставшихся снарядов, особенно на флагманском корабле, и решил подождать прихода транспорта со снарядами.
Но когда на совещании с командирами выяснилось, что произошло недоразумение с донесениями о большом расходе снарядов и стали получаться сведения о пожарах и гибели испанских судов, то Девей немедленно решил возобновить бой. Суда его эскадры получили всего 19 попаданий. Только на «Балтиморе» было ранено 8 человек.
Испанцы потеряли 170 человек убитыми и 260 ранеными, в том числе много туземцев, составлявших половину судовых команд. В Америке немедленно раздули свыше всяких пределов этот первый крупный успех, достигнутый в самом начале войны.
Успешные действия Девей вызвали чрезвычайно одобрение и признательность со стороны правительства и его сейчас же произвели в контр-адмиралы. Его быстрый и решительный образ действий действительно заслуживает одобрения; он обождал только прибытия американского консула в Маниле, давшего ценные сведения, и через несколько часов вышел в море. Что испанские минные заграждения не могли иметь никакого значения, было ему вполне ясно. Он сумел нанести своему слабейшему противнику решительное поражение, немедленно уничтожив его, ничего не потеряв и не рискуя своими судами.
Способ атаки – многократное прохождение мимо стоящего на якоре противника – получался сам собой из данной обстановки. В смысле артиллерийской стрельбы американцы не сделали ничего выдающегося, да и вообще их артиллерия вовсе не находилась на такой высоте, как они всюду утверждали; многие гранаты не разрывались. Трудно решить, была ли тут ошибка в конструкции или в снаряжении их. Огонь был недисциплинированный, управления огнем, собственно, и не было; что касается попаданий, то результат в этом отношении был довольно хороший.
Гораздо хуже стреляли испанцы, сделавшие всего 4 попадания. Одно из их орудий опрокинулось при первом выстреле. Как их тактика не дала ничего замечательного, исключая отчаянно храброго поведения командира флагманского корабля, так и стратегия Монтохо оказалась неважной. Имея несколько быстроходных крейсеров, он мог бы нанести серьезный ущерб неприятельской торговле и заставил бы противника разделить свои силы для поисков и уничтожения этих крейсеров.
Самые разнообразные обстоятельства не дали испанцам и в Восточной Азии совершить какого-нибудь крупного дела; они вполне безучастно ожидали развития событий. Гибель двенадцати судов произвела большое впечатление на туземцев. Испанское господство на море в Восточной Азии перестало существовать.
По немедленному требованию Девея ему сдали Кавите, но не исполнили того относительно Манилы, несмотря на его угрозы бомбардировать город. Тогда он занял Кавите и острова, объявил блокаду и разрушил телеграфные кабели. Больше он ничего не мг сделать. Филиппинцы, принужденные всего несколько месяцев тому назад к покорности, подняли восстание.
Генерал-губернатор генерал-лейтенант Аугустин мог им противопоставить всего 13 000 испанцев и 7 000 туземцев. В Маниле он имел только 8 000 регулярных войск и вдвое меньше туземцев. Инсургенты, поддерживаемые американцами при обложении города, начитывали вскоре уже 30 000 человек.
Девей, произведенный в адмиралы, не мог больше ничего достигнуть. Но в Америке вскоре решили занять Манилу и ни в коем случае не отдавать ее в руки инсургентов. Вскоре после этого выяснилось намерение приобрести и Филиппинские острова. В Сан-Франциско приступили немедленно к сформированию экспедиционного отряда, и 25 мая он вышел в море на 3 транспортах под охраной бронепалубного крейсера. Первый эшелон состоял из одной бригады (2 500 человек). В середине июня последовал второй эшелон в 3 500 чел., в конце месяца – третий в 4 800 человек.
Вскоре за первыми транспортами вышли на восток 2 двухбашенных монитора, совершивших переход в сопровождении и частью даже на буксире угольного транспорта. Весь экспедиционный отряд начитывал около 11 000 человек. В конце июня из Сан-Франциско отбыл начальник экспедиции генерал-майор Меррит. Около того же времени первые войска начали прибывать к Маниле, заняв по пути Ладронский архипелаг. Кавите и его окрестности сделались их первым опорным пунктом; вообще же они ничего не предпринимали, ожидая подкрепления и дальнейшего развития событий.
Во время перевозки войск проявились те же отрицательные стороны, как и в Вест-Индии, только в еще большем масштабе: отсутствие порядка в управлении, неповиновение транспортных капитанов, плохое размещение и питание войск и т. д. В транспортной службе не было заведено никакого военного порядка, флот опять не был привлечен к этому делу.
В середине июля, с прибытием второго эшелона, войска заняли Паранак, лежащий между Кавите и Манилой. В конце месяца прибыл третий эшелон и с ним генерал Меррит, начавший теперь наступление, хотя из 10 000 его войск только 2 000 человек были регулярными войсками. В начале американцам сильно не хватало чисто боевой подготовки, но все-таки они с успехом отражали слабые вылазки испанцев, поддерживаемые огнем флота и пользуясь светом его прожекторов.
13 августа, после ряда мелких стычек, началась совместная атака Манилы армией и флотом. Через четыре часа город сдался – в то же время, когда несколько часов тому назад в Вашингтоне подписали мирный договор.
Испанские генералы проявили так мало энергии отчасти и потому, что они твердо надеялись на обещанную помощь с родины. В середине июня адмирал де ла Камара вышел из Кадиса в море с резервной эскадрой, состоявшей из 2 современных броненосцев, 1 бронепалубного крейсера, 4 контрминоносцев, 3 миноносцев и 5 транспортов. До Порт-Саида эскадра шла целых 10 дней; через 2 дня он потребовал уголь, в чем ему однако отказали. Подождав еще 2 дня он начал грузить уголь со своих транспортов, но против этого запротестовали египетские власти; тогда он продолжил погрузку на внешнем рейде, на что ему потребовалось еще 4 дня. Так как Камара рассчитал, что все 9 миноносцев не в состоянии взять достаточно угля для продолжительных переходов, то он отправил их всех обратно. С остальными судами он вошел опять в Порт-Саид.
После уничтожения эскадры Серверы в Испании стали опасаться нападения со стороны американцев и потому отозвали Камару назад. 19 июля он вошел опять в Кадис. Все это предприятие носит скорее характер меры внутренней политики и послужило, вероятно, главным образом, для успокоения общественного мнения.
На самом деле в начале июня в Соединенных Штатах сформировали после победы при Сантьяго «европейскую» эскадру, не столько для блокады испанских берегов, как для того, чтобы последовать за эскадрой Камары через Суэцкий канал. Эскадра эта была составлена из 8 боевых кораблей и вспомогательных крейсеров и 2 угольных транспортов; весь флот должен был ее проводить до Мальты. Посылка эскадры задержалась начавшимися вскоре переговорами о мире.
Испанцы захватили за всю кампанию только одно американское коммерческое судно, между тем как американцам, хотя не занимавшимся специально крейсерской войной, удалось взять дюжину пароходов и две дюжины парусных судов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170