Это больно ранило его сердце и напомнило о тех днях, когда она впервые улыбнулась, сделала свои первые шаги, когда у нее выпал первый молочный зуб. Он вспомнил тот день, когда у нее впервые качались месячные, и она, думая, что умирает, держалась очень храбро.
Тогда она смотрела на него с любовью и доверием, а таким взглядом как теперь, она могла бы смотреть на инквизитора.
– Предположим, я соглашусь с вашим невероятным планом, – заговорила Энни. – Предположим, я решусь выйти замуж за испанца, чтобы спрятаться от англичан. Но как я объясню своему мужу, что вышла за него только по этой причине?
– Тебе не придется ничего объяснять, – сказал Родриго. – Он уже все знает.
Энни стукнула кулаком по столу и встала. Родриго никогда не видел английскую королеву, но сейчас в Энни он узнал свирепую гордость и несгибаемую волю, которыми была известна Елизавета.
– Вы хотите сказать, что уже нашли какого-то дурака, который примет участие в этом фарсе?
– Да.
Девушка снова опустилась в кресло.
– Кто же он?
Родриго набрал в грудь побольше воздуха. Он подумал о женщине, которая спала наверху, о женщине, которую любил и на которой хотел жениться.
«Прости меня, Валерия…».
– Ну? – требовала Энни. – Я жду ответа. И кто же будет моим мужем?
Родриго потянулся к ней и накрыл ее руки своими:
– Я.
Дрейк и его люди захватили испанский фрегат и еще один корабль с продовольствием, увеличивая свой флот по мере того, как возрастали их шансы на успех в новом предприятии.
– На этот раз мы все сделаем как следует, – поклялся Дрейк, стукнув обгорелой палкой по борту фрегата, которым теперь командовал. – А если Пайк вздумает высунуть нос из засады до моего сигнала, я сверну ему шею. Мы нападем на караван в миле севернее Номбре-де-Диоса.
– По-моему, слишком рискованно, – заметил Джон Оксенхем. – Почему так близко от города?
– Они не будут ждать там нападения, – ответил Эван.
В его голосе впервые с того дня, как он узнал об исчезновении Энни, послышалась радость.
О второй причине, по которой они с Дрейком выбрали именно это место для нападения, он предпочел умолчать. После того как пираты захватят сокровища, Эван проберется в город и разыщет там Энни, разумеется, если ей удалось добраться до дома. Он едва сумел сдержать стон, представив, что на нее могли напасть акулы, что она могла утонуть или попасть к бандитам, скрывающимся в джунглях. Проклятие! Он не должен был соглашаться на то, чтобы Энни осталась здесь!
Дрейк сказал:
– Мы ударим со стороны леса на пути следования каравана.
– Нам нужно больше людей, – заявил Оксенхем. – Даже с кимарунами нас все равно слишком мало.
Свист наблюдателя заставил всех посмотреть наверх.
– Корабль! – вскрикнул Дрейк. – Захватим его!
Они окружили вражеский корабль. На его мачтах развевалось около дюжины белых флагов.
– Здесь что-то не так, – засомневался капитан.
– Возможно, – ответил Эван. – Есть только один способ выяснить это.
Подойдя к кораблю поближе, они обратились к нему широким бортом и направили на него пушки. Команда незнакомого судна спустила на воду лодку, которая поплыла навстречу их фрегату.
– Я Гийом Ле Тестю, служу Франции, – закричал из лодки худой человек.
– Француз? – переспросил Дрейк.
– Такой же пират, как и мы, – прошептал Эван. – Фрэнсис, он послан нам в ответ на наши молитвы.
Так все и вышло. Ле Тестю и еще семьдесят человек, находившихся под его командой и уже очень долгое время голодавших без пищи и воды, упали на колени и с огромной благодарностью приняли предложенное Дрейком продовольствие. Французы набросились на воду и солонину. Их капитан, шатающийся от слабости, преподнес в дар Дрейку позолоченную турецкую саблю.
– Она принадлежала адмиралу Гаспару де Колиньи. Я почел бы за честь, если бы вы приняли ее.
– Это я почту за честь получить такой подарок.
Глаза Фрэнсиса сияли. Колиньи был известным протестантам, чьи убеждения знала вся Англия.
Дрейк и Эван подождали, пока Ле Тестю утолит голод и жажду. Наконец он вытер губы.
– Я мореплаватель. Могу прокладывать курс и водить корабли, – сказал он. – Ненавижу испанцев и их церковь.
– Вы гугенот? – спросил его Эван.
– Да, – темная тень пробежала по'лицу француза. – Вы что, не слышали?
– Не слышали о чем?
– Прошлым августом, в праздник Святого Варфоломея, французская королева Екатерина Медичи, эта побитая оспой потаскушка, подстроила убийство адмирала де Колиньи. Убийство было совершено ее приспешниками, правоверными католиками, но в рядах их началась паника, – Ле Тестю с трудом перевел дух. – Тысячи гугенотов пали в ту ночь от рук убийц. Мужчины, женщины, дети. Слепая ненависть торжествовала. По улицам текла кровь невинных.
Это известие оказалось для англичан тяжелым ударом. В ужасе и недоумении смотрели они на Ле Тестю. Тот горестно кивнул.
– Испанская нетерпимость распространяется, как чума. Кто знает, где в другой раз протестанты падут жертвой фанатизма?
– Так вы ищете в Новом Свете безопасное убежище? – спросил Дрейк.
– Да, но еще мы хотим отомстить испанцам, – Ле Тестю вздохнул. – Нам удалось захватить кое-что, но несколько недель назад удача покинула нас.
– Она снова вернулась к вам, – губы Дрейка тронула зловещая улыбка. – Присоединяйтесь к нам, капитан, и мы покажем, как мстят протестанты.
В новый поход отправились двадцать гугенотов, пятнадцать англичан и Рико со своими воинами. Они спрятали захваченный испанский фрегат, а сами на двух баркасах двинулись вверх по реке. Шесть человек с несколькими лодками остались ждать их возвращения, найдя себе убежище на поросшем камышом берегу.
– Дайте нам четыре дня, и мы вернемся богачами, – заявил Дрейк, не обращая внимания на хлещущий дождь, который превратил лес в непролазное болото. Промокший до нитки, с прилипшими ко лбу мокрыми рыжими волосами, в хлюпающих от воды сапогах, он потряс кулаком в воздухе.
Возглавляемые кимарунами, они пробивались сквозь джунгли к ведущему в город караванному пути. Прошло еще много времени, прежде чем к естественным звукам жизни и плеску воды на реке добавились звуки, свидетельствующие о близости человеческого жилья: стук молотков, визг веревок, трущихся на лебедке, скрип такелажа, крики портовых грузчиков. С первыми проблесками зари дождь прекратился, и Эван увидел вдалеке башни Номбре-де-Диоса.
– Они готовят к отплытию флот для перевозки сокровищ, – сказал он Дрейку.
– Да, бедняжки. После того как мы расправимся с ними, им он уже не понадобится.
Рико спрыгнул с высокого дерева, на котором он наблюдал за дорогой.
– Караван идет со стороны Вента-Круса. По-моему, примерно двести животных и сорок пять солдат.
Услышав эту новость, на мгновение все застыли. Все как один жаждали неминуемой схватки.
– На этот раз никаких промахов! – приказал Дрейк. – Чтобы ничего подобного тому, что произошло в прошлый раз, не было.
Вспомнив об инциденте, учиненном подвыпившим Пайком, все энергично закивали.
– Зарядить мушкеты, приготовить луки и стрелы, – приказал Фрэнсис. – И, ради Бога, если вам дороги ваши бессмертные души, ждите сигнала.
Ожидание казалось бесконечным. В качестве оружия Эван выбрал себе длинный лук, которым все уэльсцы пользовались очень умело. Нервы его были натянуты, как тетива. Он был возбужден, все чувства обострились, решимость переполняла его.
Наконец появился караван. Животные и люди двигались медленно и тяжело. Дрейк пропустил головной отряд, и из своего укрытия Эван видел погонщиков мулов и сопровождающих их солдат, еле волочивших ноги. Он знал, что караван шел всю ночь, что люди устали и с нетерпением ждали конца путешествия. Ну что ж, он наступит раньше, чем они ожидают.
Фрэнсис Дрейк поднес свисток к губам. Эван прицелился в высокого, грозного на вид солдата на лошади. Кимаруны схватили дротики и луки. Все мушкеты были нацелены на тяжело вооруженных испанцев.
– Давай! – прошептал Эван.
Раздалась пронзительная трель. Эван выпустил стрелу. Солдат схватился обеими руками за шею и упал с лошади, которая остановилась как вкопанная. Выстрелили мушкеты, кимаруны бросили дротики. Воинственные выкрики туземцев заставили несчастных погонщиков бросить животных и искать укрытия. Что это значит, подумал Эван, когда самый страшный ночной кошмар становится явью?
Среди солдат и погонщиков мулов началась паника. Видя, как падают, словно подкошенные, их товарищи, они не стали мешкать и бросились врассыпную.
Дрейк подал другую команду – три коротких свистка.
С победоносным воплем Эван выскочил из укрытия и побежал к дороге. Гул французской, английской и кимарунской речи огласил окрестности. Пираты бросились на разграбление каравана. Оставленные без присмотра животные остановились и бесцельно переминались с ноги на ногу. Несколько чернокожих погонщиков замешкались. К радости Эвана, они не стали хранить преданность своим испанским хозяевам и показали налетчикам наиболее ценный груз. Кимарунам они выразили благодарность за то, что те мстили за их несвободу. Несколько упрямых солдат все же остановились и приготовились к бою. Один из них, взмахнув шпагой, направил жеребца на налетчиков.
Он скакал прямо на Рико. Кимарун метнул дротик и побежал, лихорадочно ища другое оружие. Инстинкт убийцы превратил сердце Эвана в камень: этого солдата он уже встречал раньше. Он был среди тех, которые преследовали Касильду в гибельный для нее день. Выхватив шпагу, Эван бросился на испанца, а Рико нырнул в сторону и укрылся под телегой. Ле Тестю выскочил вперед. В лучах солнца блеснул клинок, которым он ранил в ногу лошадь испанца. Конь заржал и рухнул на землю, но всадник вовремя спрыгнул. Наклонившись, испанец выхватил у товарища заряженную аркебузу и выстрелил.
На лице француза появилось удивленное выражение, он схватился за живот и упал навзничь. Эвана охватила ярость. Он бросился на испанца.
В воздухе пропел обагренный кровью клинок солдата. Капли крови Ле Тестю попали на лицо Эвана. Ненависть овладела всем его существом. Он пригнулся, избегая удара шпагой, потом подпрыгнул, когда удар был направлен в ноги. С холодным оружием он не годился в противники испанцу, но гнев сделал его опасным. В свой следующий выпад он вложил всю силу своей ярости. Сначала кожа и мышцы как будто сопротивлялись, нов следующую секунду клинок вошел между ребep испанца. Глаза солдата выкатились из орбит, но он все еще оставался стоять, хотя кровь фонтаном хлестала из раны. Вдруг взгляд его прояснился.
– Ты? – выдохнул он.
– Не думал, что ты узнаешь меня.
– Ты… англичанин?
– Уэльсец. Можешь унести эту мысль с собой и ад, – с этими словами Эван пнул солдата ногой и выдернул шпагу.
Всего за несколько минут бой был выигран. Дюжина испанцев и один кимарун были убиты, Ле Тестю и еще двое – ранены.
Теперь перед ними стояла задача – взять сокровища. Французы и англичане трудились над мешками и телегами. При виде слитков серебра и юлота раздались крики восторга.
Эван отрешенно смотрел на разбитый караван и не чувствовал никакого желания рыться в сокровищах, ярость его прошла.
– Странно, правда? – подходя к нему, спросил Дрейк. – Четыре года мы ждали этого момента, а теперь, когда он настал…
Он не договорил, но Эван понял что хотел сказать друг. Теперь, когда усилия принесли плоды, когда сбылись все их мечты, что дальше?
– Мне пора отправляться на поиски девушки, – сказал Эван.
– Не сейчас, – стараясь перекричать колокольный набат, сказал Дрейк. – Весь город поднят по тревоге. Нам лучше поторопиться с отходом.
Эван согласился. По правде говоря, сражение утомило его, и мысль о том, чтобы в таком состоянии предпринять поиски Энни, не очень нравилась ему.
– Я позабочусь о раненых.
– У меня разболелось поврежденное когда-то колено, – заявил Дентон. – Оно всегда начинает ныть, когда приближается шторм.
Словно в подтверждение его слов, с места сорвалась стайка птиц и скрылась из виду, потянуло свежим ветром. Листья тревожно зашептались.
Сокровищ оказалось больше, чем они могли унести. Золотые и серебряные слитки пираты закопали в лесу. Позже решено было за ними вернуться.
– Вы можете идти? – спросил Эван у Ле Тестю.
– Нет. Оставьте меня здесь, – с усилием ответил обходительный француз. Его лицо приняло цвет глины.
Испанский отряд приближался. Эван усмехнулся.
– Уэльсец никогда не оставит товарища по оружию. Рико!
Кимарун, сгибаясь под тяжестью мешка, пришел на помощь. Вдвоем они подняли Ле Тестю и, шатаясь от тяжести, направились к лесу. Едва густой зеленый полог поглотил их, как на дороге показался головной отряд испанцев.
Беглецы нырнули в зеленую листву и, не сбавляя шага, продолжали движение.
– Думаешь, они нас заметили? – спросил Эван.
– Не знаю, – кимарун ускорил шаг. – Торопись!
Когда они прошли уже около мили, небеса разверзлись, и по верхушкам деревьев пробежал сильный ветер. Ле Тестю тихо застонал.
– Шторм, – сквозь стиснутые зубы пробормотал Эван. – То, что нам нужно.
Кровотечение из раны Ле Тестю усилилось.
– Он долго не протянет, – остановившись, сказал Рико.
– Черт возьми, что ты предлагаешь?
– Настоящий друг покончил бы с его страданиями здесь.
– Нет, – у Эвана сжалось горло. – Послушай, мы спрячем его у реки и вернемся за ним на баркасе.
– Он не доживет до утра, – предупредил Рико.
Но Эван уже тащил Ле Тестю в заросли густой травы.
– Послушай, что говорит этот дикарь, – выдохнул француз. – Моя рана смертельна.
Сжав рот, Эван положил рядом с Ле Тестю фляжку с водой и кинжал. Тот попытался улыбнуться.
– Угодно это Господу или нет, но ты мой друг, брат по вере и по оружию, и я вернусь за тобой, клянусь.
– Ты такой молодой, такой горячий. Будь осторожен с клятвами, которые даешь. Ведь ты из тех людей, которые всегда их выполняют, даже тогда, когда лучше было бы их нарушить.
Отряд Дрейка выстроился вдоль берега.
– Баркасов нет, – запустив пальцы в курчавую голову, констатировал Джон Оксенхем. Плечи его оттягивал груз золотых слитков. Линия его рта приняла меланхоличное выражение.
Головы закивали, соглашаясь с постигшей их участью.
Река после шторма вышла из берегов, и в воде плавали огромные бревна и вырванные с корнем деревья.
– Их захватили, – мрачно добавил Оксенхем.
Дрейк дал выход раздражению.
– Сэр, вы ошибаетесь! – он схватил Оксенхема за грудки. – Говорю вам, во время шторма их отнесло течением вниз по реке, и любой, кто скажет, что это не так, будет иметь дело со мной!
– Черт возьми, Фрэнсис, какая разница, отнесло их или их украли? В любом случае нам крышка. Испанцы вышлют один патруль в море, а другой будет искать нас на суше…
Среди людей прокатилась волна недовольства.
– Мы спустимся вниз по реке и найдем баркасы, – упрямо заявил Дрейк.
– Как? – поинтересовался Оксенхем и указал рукой на пенящийся поток.
– Да, как, капитан? – поддержали его остальные.
Нервы Эвана не выдержали напряжения момента. Дрейк снова оказался на грани поражения. Не желая уступать воле обстоятельств, Эван резко сбросил с плеч свою ношу и пошел к берегу. Не колеблясь, он вошел в бурлящий поток. Течение подхватило его, ноги увязли в илистом дне, но он стиснул зубы и ухватился за плывущее мимо бревно. В миле отсюда лежал раненый Ле Тестю, и каждая секунда промедления грозила ему смертью.
– Что, черт возьми, ты делаешь?? – закричал Оксенхем.
Не раздумывая, Дрейк пошел за Эваном. В отличие от Оксенхема, ему ничего не нужно было объяснять. Вместе они схватили огромное бревно и потащили его к берегу.
– Строим плот! – закричал Дрейк, от его злости не осталось и следа.
Через час Эван и Дрейк спустили на воду плот из связанных между собой бревен. Над ним развевался сшитый из мешков лоскутный парус. Дрейк повернулся к угрюмым людям, оставшимся на берегу:
– Друзья мои, клянусь вам, даже если мне придется сражаться со всеми испанцами в Новом Свете, я вернусь за вами.
Эти слова напомнили Эвану предупреждение Ле Тестю. «Будь осторожен с клятвами, которые ты даешь, мой друг». Фрэнсис тоже относился к тому типу людей, которые никогда не нарушают данных обещаний.
Несколько часов они плыли вниз по реке. На смену ночи снова пришел день, от жары у них пересохли глотки, от солнца кожа покрылась волдырями. Наконец, пираты достигли устья, причалили к берегу и, пошатываясь, сошли на песок.
– Будем продвигаться на восток, к нашему фрегату, – прохрипел Дрейк, еле разлепив спекшиеся губы. – Когда мы найдем его, вернемся в город и разыщем девушку.
Упоминание об Энни заставило Эвана вновь почувствовать свою вину перед ней. Ее плен длился несколько месяцев, но она сумела сбежать, причем без всякой посторонней помощи. Кто он такой, чтобы менять жизнь девушки? Ему вдруг захотелось забыть обо всем и снова оказаться в Уэльсе и внести свой вклад в жизнь города. Оуэн Перрот непременно заберет больше того, что ему причитается, но, возможно, это хоть на некоторое время утолит его алчность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Тогда она смотрела на него с любовью и доверием, а таким взглядом как теперь, она могла бы смотреть на инквизитора.
– Предположим, я соглашусь с вашим невероятным планом, – заговорила Энни. – Предположим, я решусь выйти замуж за испанца, чтобы спрятаться от англичан. Но как я объясню своему мужу, что вышла за него только по этой причине?
– Тебе не придется ничего объяснять, – сказал Родриго. – Он уже все знает.
Энни стукнула кулаком по столу и встала. Родриго никогда не видел английскую королеву, но сейчас в Энни он узнал свирепую гордость и несгибаемую волю, которыми была известна Елизавета.
– Вы хотите сказать, что уже нашли какого-то дурака, который примет участие в этом фарсе?
– Да.
Девушка снова опустилась в кресло.
– Кто же он?
Родриго набрал в грудь побольше воздуха. Он подумал о женщине, которая спала наверху, о женщине, которую любил и на которой хотел жениться.
«Прости меня, Валерия…».
– Ну? – требовала Энни. – Я жду ответа. И кто же будет моим мужем?
Родриго потянулся к ней и накрыл ее руки своими:
– Я.
Дрейк и его люди захватили испанский фрегат и еще один корабль с продовольствием, увеличивая свой флот по мере того, как возрастали их шансы на успех в новом предприятии.
– На этот раз мы все сделаем как следует, – поклялся Дрейк, стукнув обгорелой палкой по борту фрегата, которым теперь командовал. – А если Пайк вздумает высунуть нос из засады до моего сигнала, я сверну ему шею. Мы нападем на караван в миле севернее Номбре-де-Диоса.
– По-моему, слишком рискованно, – заметил Джон Оксенхем. – Почему так близко от города?
– Они не будут ждать там нападения, – ответил Эван.
В его голосе впервые с того дня, как он узнал об исчезновении Энни, послышалась радость.
О второй причине, по которой они с Дрейком выбрали именно это место для нападения, он предпочел умолчать. После того как пираты захватят сокровища, Эван проберется в город и разыщет там Энни, разумеется, если ей удалось добраться до дома. Он едва сумел сдержать стон, представив, что на нее могли напасть акулы, что она могла утонуть или попасть к бандитам, скрывающимся в джунглях. Проклятие! Он не должен был соглашаться на то, чтобы Энни осталась здесь!
Дрейк сказал:
– Мы ударим со стороны леса на пути следования каравана.
– Нам нужно больше людей, – заявил Оксенхем. – Даже с кимарунами нас все равно слишком мало.
Свист наблюдателя заставил всех посмотреть наверх.
– Корабль! – вскрикнул Дрейк. – Захватим его!
Они окружили вражеский корабль. На его мачтах развевалось около дюжины белых флагов.
– Здесь что-то не так, – засомневался капитан.
– Возможно, – ответил Эван. – Есть только один способ выяснить это.
Подойдя к кораблю поближе, они обратились к нему широким бортом и направили на него пушки. Команда незнакомого судна спустила на воду лодку, которая поплыла навстречу их фрегату.
– Я Гийом Ле Тестю, служу Франции, – закричал из лодки худой человек.
– Француз? – переспросил Дрейк.
– Такой же пират, как и мы, – прошептал Эван. – Фрэнсис, он послан нам в ответ на наши молитвы.
Так все и вышло. Ле Тестю и еще семьдесят человек, находившихся под его командой и уже очень долгое время голодавших без пищи и воды, упали на колени и с огромной благодарностью приняли предложенное Дрейком продовольствие. Французы набросились на воду и солонину. Их капитан, шатающийся от слабости, преподнес в дар Дрейку позолоченную турецкую саблю.
– Она принадлежала адмиралу Гаспару де Колиньи. Я почел бы за честь, если бы вы приняли ее.
– Это я почту за честь получить такой подарок.
Глаза Фрэнсиса сияли. Колиньи был известным протестантам, чьи убеждения знала вся Англия.
Дрейк и Эван подождали, пока Ле Тестю утолит голод и жажду. Наконец он вытер губы.
– Я мореплаватель. Могу прокладывать курс и водить корабли, – сказал он. – Ненавижу испанцев и их церковь.
– Вы гугенот? – спросил его Эван.
– Да, – темная тень пробежала по'лицу француза. – Вы что, не слышали?
– Не слышали о чем?
– Прошлым августом, в праздник Святого Варфоломея, французская королева Екатерина Медичи, эта побитая оспой потаскушка, подстроила убийство адмирала де Колиньи. Убийство было совершено ее приспешниками, правоверными католиками, но в рядах их началась паника, – Ле Тестю с трудом перевел дух. – Тысячи гугенотов пали в ту ночь от рук убийц. Мужчины, женщины, дети. Слепая ненависть торжествовала. По улицам текла кровь невинных.
Это известие оказалось для англичан тяжелым ударом. В ужасе и недоумении смотрели они на Ле Тестю. Тот горестно кивнул.
– Испанская нетерпимость распространяется, как чума. Кто знает, где в другой раз протестанты падут жертвой фанатизма?
– Так вы ищете в Новом Свете безопасное убежище? – спросил Дрейк.
– Да, но еще мы хотим отомстить испанцам, – Ле Тестю вздохнул. – Нам удалось захватить кое-что, но несколько недель назад удача покинула нас.
– Она снова вернулась к вам, – губы Дрейка тронула зловещая улыбка. – Присоединяйтесь к нам, капитан, и мы покажем, как мстят протестанты.
В новый поход отправились двадцать гугенотов, пятнадцать англичан и Рико со своими воинами. Они спрятали захваченный испанский фрегат, а сами на двух баркасах двинулись вверх по реке. Шесть человек с несколькими лодками остались ждать их возвращения, найдя себе убежище на поросшем камышом берегу.
– Дайте нам четыре дня, и мы вернемся богачами, – заявил Дрейк, не обращая внимания на хлещущий дождь, который превратил лес в непролазное болото. Промокший до нитки, с прилипшими ко лбу мокрыми рыжими волосами, в хлюпающих от воды сапогах, он потряс кулаком в воздухе.
Возглавляемые кимарунами, они пробивались сквозь джунгли к ведущему в город караванному пути. Прошло еще много времени, прежде чем к естественным звукам жизни и плеску воды на реке добавились звуки, свидетельствующие о близости человеческого жилья: стук молотков, визг веревок, трущихся на лебедке, скрип такелажа, крики портовых грузчиков. С первыми проблесками зари дождь прекратился, и Эван увидел вдалеке башни Номбре-де-Диоса.
– Они готовят к отплытию флот для перевозки сокровищ, – сказал он Дрейку.
– Да, бедняжки. После того как мы расправимся с ними, им он уже не понадобится.
Рико спрыгнул с высокого дерева, на котором он наблюдал за дорогой.
– Караван идет со стороны Вента-Круса. По-моему, примерно двести животных и сорок пять солдат.
Услышав эту новость, на мгновение все застыли. Все как один жаждали неминуемой схватки.
– На этот раз никаких промахов! – приказал Дрейк. – Чтобы ничего подобного тому, что произошло в прошлый раз, не было.
Вспомнив об инциденте, учиненном подвыпившим Пайком, все энергично закивали.
– Зарядить мушкеты, приготовить луки и стрелы, – приказал Фрэнсис. – И, ради Бога, если вам дороги ваши бессмертные души, ждите сигнала.
Ожидание казалось бесконечным. В качестве оружия Эван выбрал себе длинный лук, которым все уэльсцы пользовались очень умело. Нервы его были натянуты, как тетива. Он был возбужден, все чувства обострились, решимость переполняла его.
Наконец появился караван. Животные и люди двигались медленно и тяжело. Дрейк пропустил головной отряд, и из своего укрытия Эван видел погонщиков мулов и сопровождающих их солдат, еле волочивших ноги. Он знал, что караван шел всю ночь, что люди устали и с нетерпением ждали конца путешествия. Ну что ж, он наступит раньше, чем они ожидают.
Фрэнсис Дрейк поднес свисток к губам. Эван прицелился в высокого, грозного на вид солдата на лошади. Кимаруны схватили дротики и луки. Все мушкеты были нацелены на тяжело вооруженных испанцев.
– Давай! – прошептал Эван.
Раздалась пронзительная трель. Эван выпустил стрелу. Солдат схватился обеими руками за шею и упал с лошади, которая остановилась как вкопанная. Выстрелили мушкеты, кимаруны бросили дротики. Воинственные выкрики туземцев заставили несчастных погонщиков бросить животных и искать укрытия. Что это значит, подумал Эван, когда самый страшный ночной кошмар становится явью?
Среди солдат и погонщиков мулов началась паника. Видя, как падают, словно подкошенные, их товарищи, они не стали мешкать и бросились врассыпную.
Дрейк подал другую команду – три коротких свистка.
С победоносным воплем Эван выскочил из укрытия и побежал к дороге. Гул французской, английской и кимарунской речи огласил окрестности. Пираты бросились на разграбление каравана. Оставленные без присмотра животные остановились и бесцельно переминались с ноги на ногу. Несколько чернокожих погонщиков замешкались. К радости Эвана, они не стали хранить преданность своим испанским хозяевам и показали налетчикам наиболее ценный груз. Кимарунам они выразили благодарность за то, что те мстили за их несвободу. Несколько упрямых солдат все же остановились и приготовились к бою. Один из них, взмахнув шпагой, направил жеребца на налетчиков.
Он скакал прямо на Рико. Кимарун метнул дротик и побежал, лихорадочно ища другое оружие. Инстинкт убийцы превратил сердце Эвана в камень: этого солдата он уже встречал раньше. Он был среди тех, которые преследовали Касильду в гибельный для нее день. Выхватив шпагу, Эван бросился на испанца, а Рико нырнул в сторону и укрылся под телегой. Ле Тестю выскочил вперед. В лучах солнца блеснул клинок, которым он ранил в ногу лошадь испанца. Конь заржал и рухнул на землю, но всадник вовремя спрыгнул. Наклонившись, испанец выхватил у товарища заряженную аркебузу и выстрелил.
На лице француза появилось удивленное выражение, он схватился за живот и упал навзничь. Эвана охватила ярость. Он бросился на испанца.
В воздухе пропел обагренный кровью клинок солдата. Капли крови Ле Тестю попали на лицо Эвана. Ненависть овладела всем его существом. Он пригнулся, избегая удара шпагой, потом подпрыгнул, когда удар был направлен в ноги. С холодным оружием он не годился в противники испанцу, но гнев сделал его опасным. В свой следующий выпад он вложил всю силу своей ярости. Сначала кожа и мышцы как будто сопротивлялись, нов следующую секунду клинок вошел между ребep испанца. Глаза солдата выкатились из орбит, но он все еще оставался стоять, хотя кровь фонтаном хлестала из раны. Вдруг взгляд его прояснился.
– Ты? – выдохнул он.
– Не думал, что ты узнаешь меня.
– Ты… англичанин?
– Уэльсец. Можешь унести эту мысль с собой и ад, – с этими словами Эван пнул солдата ногой и выдернул шпагу.
Всего за несколько минут бой был выигран. Дюжина испанцев и один кимарун были убиты, Ле Тестю и еще двое – ранены.
Теперь перед ними стояла задача – взять сокровища. Французы и англичане трудились над мешками и телегами. При виде слитков серебра и юлота раздались крики восторга.
Эван отрешенно смотрел на разбитый караван и не чувствовал никакого желания рыться в сокровищах, ярость его прошла.
– Странно, правда? – подходя к нему, спросил Дрейк. – Четыре года мы ждали этого момента, а теперь, когда он настал…
Он не договорил, но Эван понял что хотел сказать друг. Теперь, когда усилия принесли плоды, когда сбылись все их мечты, что дальше?
– Мне пора отправляться на поиски девушки, – сказал Эван.
– Не сейчас, – стараясь перекричать колокольный набат, сказал Дрейк. – Весь город поднят по тревоге. Нам лучше поторопиться с отходом.
Эван согласился. По правде говоря, сражение утомило его, и мысль о том, чтобы в таком состоянии предпринять поиски Энни, не очень нравилась ему.
– Я позабочусь о раненых.
– У меня разболелось поврежденное когда-то колено, – заявил Дентон. – Оно всегда начинает ныть, когда приближается шторм.
Словно в подтверждение его слов, с места сорвалась стайка птиц и скрылась из виду, потянуло свежим ветром. Листья тревожно зашептались.
Сокровищ оказалось больше, чем они могли унести. Золотые и серебряные слитки пираты закопали в лесу. Позже решено было за ними вернуться.
– Вы можете идти? – спросил Эван у Ле Тестю.
– Нет. Оставьте меня здесь, – с усилием ответил обходительный француз. Его лицо приняло цвет глины.
Испанский отряд приближался. Эван усмехнулся.
– Уэльсец никогда не оставит товарища по оружию. Рико!
Кимарун, сгибаясь под тяжестью мешка, пришел на помощь. Вдвоем они подняли Ле Тестю и, шатаясь от тяжести, направились к лесу. Едва густой зеленый полог поглотил их, как на дороге показался головной отряд испанцев.
Беглецы нырнули в зеленую листву и, не сбавляя шага, продолжали движение.
– Думаешь, они нас заметили? – спросил Эван.
– Не знаю, – кимарун ускорил шаг. – Торопись!
Когда они прошли уже около мили, небеса разверзлись, и по верхушкам деревьев пробежал сильный ветер. Ле Тестю тихо застонал.
– Шторм, – сквозь стиснутые зубы пробормотал Эван. – То, что нам нужно.
Кровотечение из раны Ле Тестю усилилось.
– Он долго не протянет, – остановившись, сказал Рико.
– Черт возьми, что ты предлагаешь?
– Настоящий друг покончил бы с его страданиями здесь.
– Нет, – у Эвана сжалось горло. – Послушай, мы спрячем его у реки и вернемся за ним на баркасе.
– Он не доживет до утра, – предупредил Рико.
Но Эван уже тащил Ле Тестю в заросли густой травы.
– Послушай, что говорит этот дикарь, – выдохнул француз. – Моя рана смертельна.
Сжав рот, Эван положил рядом с Ле Тестю фляжку с водой и кинжал. Тот попытался улыбнуться.
– Угодно это Господу или нет, но ты мой друг, брат по вере и по оружию, и я вернусь за тобой, клянусь.
– Ты такой молодой, такой горячий. Будь осторожен с клятвами, которые даешь. Ведь ты из тех людей, которые всегда их выполняют, даже тогда, когда лучше было бы их нарушить.
Отряд Дрейка выстроился вдоль берега.
– Баркасов нет, – запустив пальцы в курчавую голову, констатировал Джон Оксенхем. Плечи его оттягивал груз золотых слитков. Линия его рта приняла меланхоличное выражение.
Головы закивали, соглашаясь с постигшей их участью.
Река после шторма вышла из берегов, и в воде плавали огромные бревна и вырванные с корнем деревья.
– Их захватили, – мрачно добавил Оксенхем.
Дрейк дал выход раздражению.
– Сэр, вы ошибаетесь! – он схватил Оксенхема за грудки. – Говорю вам, во время шторма их отнесло течением вниз по реке, и любой, кто скажет, что это не так, будет иметь дело со мной!
– Черт возьми, Фрэнсис, какая разница, отнесло их или их украли? В любом случае нам крышка. Испанцы вышлют один патруль в море, а другой будет искать нас на суше…
Среди людей прокатилась волна недовольства.
– Мы спустимся вниз по реке и найдем баркасы, – упрямо заявил Дрейк.
– Как? – поинтересовался Оксенхем и указал рукой на пенящийся поток.
– Да, как, капитан? – поддержали его остальные.
Нервы Эвана не выдержали напряжения момента. Дрейк снова оказался на грани поражения. Не желая уступать воле обстоятельств, Эван резко сбросил с плеч свою ношу и пошел к берегу. Не колеблясь, он вошел в бурлящий поток. Течение подхватило его, ноги увязли в илистом дне, но он стиснул зубы и ухватился за плывущее мимо бревно. В миле отсюда лежал раненый Ле Тестю, и каждая секунда промедления грозила ему смертью.
– Что, черт возьми, ты делаешь?? – закричал Оксенхем.
Не раздумывая, Дрейк пошел за Эваном. В отличие от Оксенхема, ему ничего не нужно было объяснять. Вместе они схватили огромное бревно и потащили его к берегу.
– Строим плот! – закричал Дрейк, от его злости не осталось и следа.
Через час Эван и Дрейк спустили на воду плот из связанных между собой бревен. Над ним развевался сшитый из мешков лоскутный парус. Дрейк повернулся к угрюмым людям, оставшимся на берегу:
– Друзья мои, клянусь вам, даже если мне придется сражаться со всеми испанцами в Новом Свете, я вернусь за вами.
Эти слова напомнили Эвану предупреждение Ле Тестю. «Будь осторожен с клятвами, которые ты даешь, мой друг». Фрэнсис тоже относился к тому типу людей, которые никогда не нарушают данных обещаний.
Несколько часов они плыли вниз по реке. На смену ночи снова пришел день, от жары у них пересохли глотки, от солнца кожа покрылась волдырями. Наконец, пираты достигли устья, причалили к берегу и, пошатываясь, сошли на песок.
– Будем продвигаться на восток, к нашему фрегату, – прохрипел Дрейк, еле разлепив спекшиеся губы. – Когда мы найдем его, вернемся в город и разыщем девушку.
Упоминание об Энни заставило Эвана вновь почувствовать свою вину перед ней. Ее плен длился несколько месяцев, но она сумела сбежать, причем без всякой посторонней помощи. Кто он такой, чтобы менять жизнь девушки? Ему вдруг захотелось забыть обо всем и снова оказаться в Уэльсе и внести свой вклад в жизнь города. Оуэн Перрот непременно заберет больше того, что ему причитается, но, возможно, это хоть на некоторое время утолит его алчность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37