– Полная боевая готовность! Время пошло!… Без суеты, ребята, – добавил он неофициальным тоном.
Напряжение тут же спало. Астронавты, стремительно повскакавшие со своих мест после слов «боевая готовность!», без суеты, со знанием дела стали готовиться к предстоящей операции.
Сделать из «Геи» – бывшего флагмана военно-космического флота Алдана – боевой корабль не составляло особых трудов. Экспедиционный крейсер по своим функциональным возможностям по-прежнему оставался десантным кораблем стратегического назначения, на котором алданиане захватывали планеты своих врагов. Все модули переходили на полное автономное обеспечение, обретая способность действовать самостоятельно. Команды модулей из мирных специалистов – физиков, биологов, аналитиков, генетиков – за несколько минут превращались в боевые, хорошо вооруженные группы, способные эффективно нападать и искусно защищаться.
Каждый член экипажа надевал тяжелый скафандр – на самом деле он был не тяжелее легкого, но в нем можно было летать, погружаться на большую глубину в самые афессивные среды, жить, в конце концов, и достаточно продолжительное время… Каждый брал из арсенала полный боевой комплект: излучатель с максимальной зарядкой, генератор биопомех – защиту от телепатической атаки потенциального противника, дополнительные источники энергии, контейнер с пищевой пастой… А к стимулирующим прививкам, которые десантники всегда получали перед каждой вылазкой, была добавлена еще и «фотопрививка», позволявшая организму работать в режиме «растения», используя для своих нужд энергию света. Были раньше во всей этой амуниции еще «скручи» (скручиватели) – фанаты, способные мгновенно свертывать заранее установленный объем пространства, перемалывая все, что попадало в данный объем. Но именно с этой экспедиции они, скручиватели, отлично зарекомендовавшие себя во времена планетарных войн, попали под запрет…
Капитан Эриксон решил подождать, пока от основного модуля отстыкуется резервный.
– Мы начали, – отрапортовал командир резервщиков. Все прошло как нельзя лучше. Из стыковочных узлов вырвались остатки газа и воды тут же распылились в вакууме.
– Прошла расстыковка. Уходим в гравитационный тайник. Резервный модуль стал медленно дрейфовать в сторону
третьей планеты и вдруг исчез – стал невидимым, искривив вокруг себя пространство, превратив его в кокон-обтекатель, который отнял у резервщиков возможность принимать активное участие в предстоящей боевой операции, но дал взамен Другое: почти стопроцентную неуязвимость. Почти! В коконе было несколько пеленгационных окон и один проход для людей, позволявший попасть в модуль и покинуть его, не выводя из рабочего состояния. Таким образом, существовала пусть ничтожная, но вероятность прямого попадания.
– Даю пеленг, – вновь раздался голос Ричарда Прайса.
Пол закрыл глаза. Да, он слышал эти позывные, улавливаемые бикомом. Теперь, если, не дай Бог, все боевые единицы погибнут, последняя надежда оставшихся в живых – резервный модуль, на котором они смогут спастись.
«Уверен, до этого не дойдет», – сказал себе Эриксон.
* * *
Уже несколько часов «Гея» находилась в пределе видимости чужака; Были отработаны все возможные инструкции по экстремальным контактам. Но результатов не было никаких. В конце концов по приказу Эриксона зонд номер два, обнаруживший чужой космический корабль, совершил посадку на небольшом расстоянии от него.
– Скорей всего, корабль мертв, – наконец сказал вслух Полонский то, о чем, наверное, думали все. На экране главного терминала, рядом с тем местом, где зонд совершил посадку, в мощных лучах света, исходивших от него, виднелась груда искореженного материала, похожего на металл, – остатки либо малого летательного аппарата, либо вездехода. Неподалеку – обломки еще одного аппарата, и еще. Их было много, очень много.
В борту самого космического корабля, словно скала нависшего над зондом, зияла огромная брешь.
– Нет, это не пробоина, – вырвалось у Эвы Смит. – Идеально ровные края. Это что-то вроде нашего причального отсека.
Пол приказал поднять зонд и направить его прямо в причальный отсек чужого космического корабля. Зонд, повинуясь командам с «Геи», оторвался от поверхности и медленно, словно ощупывая перед собой дорогу, полетел в раскрытую пасть звездолета.
Без особых приключений он проник в причальный отсек, и в тот же миг со всех сторон в зонд ударили мощные пучки света.
– Сработала автоматика…
– Ты была права, Эва, – сказал Эриксон, – это действительно причальный отсек. Бывший причальный отсек.
В огромном пустом отсеке стояло несколько летательных аппаратов. В том, что это именно летательные аппараты, не было никакого сомнения. Места, размеченные для остальных,
пустовали.
– Голову даю на отсечение – это дверь!
Зонд медленно плыл по причальному отсеку, его «глаза» были направлены на обшивку, в которой и в самом деле угадывалась дверь. Вскрывать ее не пришлось. Часть переборки исчезла, беспрепятственно пропуская разведчика.
– Зонд попал в шлюз, – прокомментировал Шумаков.
За шлюзом оказался отсек, напоминавший склад. Тут стояли ровными рядами большие, с закругленными вершинами и ребрами параллелепипеды, очень похожие на контейнеры, поверхность которых была испещрена непонятными вмятинами и выщербинами. Здесь же – несколько механизмов для транспортировки грузов.
Зонд-разведчик беспрепятственно попадал с одного уровня на другой по узкому пространству винтовой лестницы, из одного отсека в другой – по широкому пространству закругленных переходов. О назначении некоторых отсеков можно было легко догадаться: жилые каюты со столами, стульями и кроватями, несколько небольших бассейнов, залы, лаборатории…
– Все как у людей!
– Да, с большой долей вероятности они такие же, как мы. Они – люди! Были людьми…
– Чем они дышали, Шумаков?
– Кислородом… Состав воздуха почти идентичен нашему.
– Что значит «почти»?
– Никак не могу понять. В воздухе присутствует субстанция, которая анализу не поддается. Очень малая, исчезающая масса. Это все, что можно сказать об этой субстанции… Капитан, наверное, надо увеличить количество зондов, а то провозимся неизвестно сколько.
– И все же, где люди? – задал вопрос Полонский. – Такое впечатление, что экипаж внезапно покинул звездолет. Что у них там произошло?
– А это мы узнаем в ближайшее время, – ответил Эриксон. – Внимание экипажа! Даю отбой полной боевой готовности. Всем вернуться к нормальному режиму работы.
Пол первым снял шлем и сделал глубокий вдох.
– Мне всю ночь снилось, что я выгуливаю свою собаку, – весело сказал он. – Сон в руку… Десант!
* * *
В отряде десантников, который получил задание высадиться близ звездолета-чужака, был почти пятидесяти процентный недокомплект. Десантники больше всех пострадали от встречи с «пожирателем звездолетов».
С недокомплектом покончили достаточно быстро. Было столько желающих участвовать в вылазке, что пришлось выбирать лучших из лучших.
Среди счастливчиков, отобранных командиром десантников Жаном Браге, оказалось несколько навигаторов и их новый командир – Иван Сеньков. Эриксон сместил Сенькова с должности своего первого помощника. Иван сделал попытку выдернуть из-под Эриксона капитанское кресло. Пол не мог больше работать с ним бок о бок. Они не становились врагами – ни в коем случае. Но они уже не были друзьями. Сначала капитан хотел назначить Сенькова рядовым «мусорщиком» в модуль вторичной переработки, но нашел более компромиссное решение – назначил Ивана командиром навигаторов вместо погибшего Тинетина.
Вместе с навигаторами в сборном отряде десантников оказались Эва Смит и сам Эриксон.
Исполняющим обязанности капитана «Геи» Пол оставил своего нового первого помощника – Полонского. Александр тоже прошел отбор в отряд десантников, ему тоже было интересно высадиться близ чужака – первого чужака в его непродолжительной карьере астронавта.
– Я ваш помощник, капитан, а не заместитель, – злился на Эриксона Полонский. – Я должен всегда быть рядом с вами. Если уж на то пошло, вы не имеете права покидать крейсер!
– Я не приключений ищу, – оправдывался Эриксон. – Я бывший десантник. И остаюсь им в душе до сих пор. Мой опыт может пригодиться. Кто из людей Жана имеет возможность похвастаться такой находкой? Никто! А на моем счету три чужака.
Все же Эриксон изменил свое решение: в этой ситуации он смог позволить себе такое. Исполняющим обязанности капитана в последний момент был назначен командир биологов.
Эве и Эриксону выпало лететь одной капсулой. Скорее всего, это не было простой случайностью. Пол видел, как Эва Смит подошла к Жану и о чем-то попросила его. Командир десантников, некрасивый угловатый коротышка, смутился и только кивнул в ответ.
Эва быстро заняла место второго пилота, капитан – место первого.
– Семнадцатый готов! – отрапортовал Пол.
Перед его глазами вдруг разверзся космос – россыпи звезд и большой голубой шар, приплюснутый на полюсах, – планета, которая была обречена стать их второй родиной.
Отряд из двух десятков капсул сделал виток вокруг «Геи» и взял курс на спутник – в тот квадрат, где совершил свою последнюю посадку чужак.
– У нас есть несколько минут, капитан, чтобы поговорить, – сказала Эва. – Не бойтесь, нас никто не слышит.
«Чего мне бояться!» – хотел возмутиться Эриксон, но осекся.
– Я слушаю тебя, Эва, – твердо сказал он.
– Не знаю, с чего начать…
– Начни с главного.
– Хорошо… Я люблю вас, капитан Эриксон! – с грустью в голосе сказала женщина.
Вот этого Пол никак не ожидал. Эва – железная женщина, никакой жалости к себе и другим, никогда ни слова жалобы, никаких сантиментов… разве что нечаянный взгляд… И вдруг!… Рука капитана дрогнула, капсула вильнула, рискуя столкнуться с номером шестнадцатым.
– Семнадцатый, – раздался окрик командира десантников, – перейти на автопилот!
Эриксон беспрекословно повиновался.
– У меня уже больше нет сил скрывать это. Может быть, я нашла бы в себе мужество молчать… Но, Пол! Мне кажется, что ты тоже… Что ты готов… Но тебе нужен маленький толчок… – Эва замолчала. – Боже мой, – вновь заговорила она после короткой паузы, – какая же я дура! Дура! Дура! Дура! Прости меня, Пол! Прости! Забудь все, что я здесь тебе наговорила.
И вслед за этими словами послышался ее плач.
– Эва, перестань реветь… – будничным тоном сказал Эрик-сон. – Я понимаю… Неудачный гиперпрыжок, ощущение близкого конца… Мы все на пределе… Ну хочешь, я скажу тебе то, во что еще сам не верю? Если я забуду Беллу…
Имя Белла сразу разрушило особое, почти нежное чувство, которое вдруг возникло между ними.
– Никогда не прощу себе тот выстрел, – упавшим голосом сказала Эва. – Никогда… Откуда… Откуда взялся в ее руках пульт?… И оружие?
– Чтобы больше не возвращаться к этой теме… Ты стреляла в Чаминга. Мы все были уверены: Белла – это Чаминг. Он подставил ее вместо себя. Если бы не «пожиратель звездолетов»… Ты всего лишь спасла нам жизнь… Можешь не винить себя.
Повисло тягостное молчание. Оно было невыносимым, но, слава Богу, отряд десантных капсул уже подлетал к чужаку.
Они прошли над самой поверхностью спутника планеты, повторяя маневр зонда-разведчика. Чужак – неопознанный звездолет – поразил Эриксона своими размерами. С борта «Геи» он казался таких же размеров, как и крейсер. Но отсюда, с нижней точки, сразу становилось ясно, что чужак раза в два больше.
– Черт те что! – невольно вырвалось у Эриксона.
– Да, звездолетик что надо! – подхватил кто-то.
– Здесь и заблудиться недолго.
– Это что! Помню, мы высадились на красный астероид. Четыре таких корабля, как этот. Так он оказался куском какой-то планеты, которую разнесло в клочья ядерным взрывом. Представь, весь астероид испещрен ходами, переходами, ловушками. И мумии на каждом повороте. Как потом выяснилось, мы наткнулись на фрагмент подземного мегаполиса. Чего там только не было!
– Разговорчики! Идем на посадку. Перейти на ручное управление.
Пол Эриксон взял управление на себя. Он выбрал место, плавно сел и, долго не раздумывая, покинул капсулу. Вслед за ним на покрытие чужого причального отсека спрыгнула Эва. Оба с нескрываемым любопытством стали озираться по сторонам. Несколько маленьких летательных аппаратов с прозрачными фонарями, защищавшими кабину пилота, – и это было все, за что мог зацепиться взгляд.
– Похож на жука, – сказала Эва, дотронувшись до одного из них.
Пол нагнулся, чтобы получше разглядеть, что там внутри. К. своему удивлению, кроме кресла, на вид вполне удобного, больше в кабине он ничего не увидел.
– Все очень просто, – словно прочитав его мысли, сказала Эва Смит. – «Жук» управляется с помощью биотоков.
Десантники собрались у входа в шлюз. Командир Жан Браге счел нужным еще раз, вкратце, повторить инструктаж:
– Быть постоянно на связи со мной и с «Геей». – При этом он бросил многозначительный взгляд на Эву. – Быть начеку. В особо подозрительные места не соваться. Все самое интересное собирать в карантинные контейнеры… Наша основная задача – поиск любых носителей информации, которые дадут ответы на вопросы: что это за звездолет? откуда он? с какой целью оказался здесь? Причина, по которой экипаж покинул его? И еще что-то важное… Да, поосторожней с личным оружием. Не палите в первого встречного. Этим встречным, скорее всего, буду я или кто-то из наших. На звездолете никого нет. Вопросы есть?
– Все ясно! – ответил за всех Иван Сеньков. Он улыбнулся, бросил на Эву и Эриксона насмешливый взгляд и подмигнул им.
«А что, если Чаминг – это Сеньков? – задал себе вопрос капитан. – Он настаивал на высадке и контакте. Он подсиживал меня – пытался захватить власть на крейсере законным путем. Если бы не Тинетин, неизвестно, чем бы закончилось заседание чрезвычайного совета. Сеньков – Чаминг?! Нет… слава Богу, нет… Еще на орбите Алдана Иван был все время рядом. Второй выстрел Беллы предназначался бы ему… Нет, Сеньков – не Чаминг. И еще два человека вне подозрений – Полонский и Эва. В тот день они тоже были со мной до конца…»
Десантники беспрепятственно прошли в шлюзовую камеру, оттуда– в складской отсек. Дальше они спустились на нижний уровень звездолета, где все разбрелись в разные стороны.
Эриксон и Эва оказались опять в паре. Так приказал Жан.
На них были скафандры, оставаться в которых на все время десанта приказал сам Пол. Эта неуловимая субстанция в воздухе чужака не давала покоя Эриксону. Зачем она здесь? Или все же те, кому принадлежал звездолет, не простые люди и чем-то очень существенным отличались от них, раз для дыхания им требовалось еще что-то. Или эта субстанция – именно та причина, по которой звездолет остался без экипажа. Или что-то третье, о чем догадаться невозможно. Во всяком случае, пока оставалась неизвестной природа этой субстанции, нужно было защищаться от нее!
Пол и Эва переходили из каюты в каюту – все помещения были обставлены скромно, без излишеств. Светло-серые переборки: ни тебе «ребер жесткости», ни световых табло, ни указателей… Если смотреть на них день за днем, да еще несколько лет подряд, – взбесишься!
– Кажется, я догадываюсь, почему они все сбежали с корабля, – нарушил молчание Эриксон. – Скучновато здесь.
– Я думаю, дело опять в биотоках. Здесь все управляется биотоками. Наверняка переборки – это что-то наподобие экранов. Видишь, – опять углубление и выпуклость, как в кабине «жука». Если бы наши биополя совпадали… здесь сейчас такое бы началось!
По общему каналу связи вдруг раздался истошный крик. Эриксон невольно схватился за оружие.
– Ура! – завершил свой вопль один из десантников. – Мы нашли лаулит! Звездолет использует его в качестве топлива. Теперь мы все – миллионеры!
«Глупец, – подумал Эриксон. – Здесь твой лаулит ничего не стоит».
После короткого всеобщего ликования осмотр чужака был продолжен. В одном из отсеков Пол и Эва вдруг наткнулись на целую кучу вещей. И это было очень странно.
– Кладовка, что ли? Или мусорный контейнер?
– Обычный жилой отсек. Вот это, между прочим, кровать. Эва сбросила часть вещей на пол, легла, придав позе соблазнительный вид.
Эриксон с вожделением посмотрел на нее.
– Я знаю, о чем ты подумал, – поднимаясь, сказала Эва. – Ты подумал: жаль, что мы в скафандрах.
Она угадала! Пол почувствовал, как краснеет, и отвернулся.
– Наверное, здесь жил обыкновенный мелкий воришка, – сказал он. – Обкрадывал своих товарищей и получал от этого удовольствие. Надо прихватить с собой самое интересное.
Эриксон взвесил на руке прозрачный, слегка голубоватый шар. Они собрали в контейнер с десяток занятных вещиц и пошли дальше. По винтовой лестнице, узкой и неудобной, они поднялись на следующий уровень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Напряжение тут же спало. Астронавты, стремительно повскакавшие со своих мест после слов «боевая готовность!», без суеты, со знанием дела стали готовиться к предстоящей операции.
Сделать из «Геи» – бывшего флагмана военно-космического флота Алдана – боевой корабль не составляло особых трудов. Экспедиционный крейсер по своим функциональным возможностям по-прежнему оставался десантным кораблем стратегического назначения, на котором алданиане захватывали планеты своих врагов. Все модули переходили на полное автономное обеспечение, обретая способность действовать самостоятельно. Команды модулей из мирных специалистов – физиков, биологов, аналитиков, генетиков – за несколько минут превращались в боевые, хорошо вооруженные группы, способные эффективно нападать и искусно защищаться.
Каждый член экипажа надевал тяжелый скафандр – на самом деле он был не тяжелее легкого, но в нем можно было летать, погружаться на большую глубину в самые афессивные среды, жить, в конце концов, и достаточно продолжительное время… Каждый брал из арсенала полный боевой комплект: излучатель с максимальной зарядкой, генератор биопомех – защиту от телепатической атаки потенциального противника, дополнительные источники энергии, контейнер с пищевой пастой… А к стимулирующим прививкам, которые десантники всегда получали перед каждой вылазкой, была добавлена еще и «фотопрививка», позволявшая организму работать в режиме «растения», используя для своих нужд энергию света. Были раньше во всей этой амуниции еще «скручи» (скручиватели) – фанаты, способные мгновенно свертывать заранее установленный объем пространства, перемалывая все, что попадало в данный объем. Но именно с этой экспедиции они, скручиватели, отлично зарекомендовавшие себя во времена планетарных войн, попали под запрет…
Капитан Эриксон решил подождать, пока от основного модуля отстыкуется резервный.
– Мы начали, – отрапортовал командир резервщиков. Все прошло как нельзя лучше. Из стыковочных узлов вырвались остатки газа и воды тут же распылились в вакууме.
– Прошла расстыковка. Уходим в гравитационный тайник. Резервный модуль стал медленно дрейфовать в сторону
третьей планеты и вдруг исчез – стал невидимым, искривив вокруг себя пространство, превратив его в кокон-обтекатель, который отнял у резервщиков возможность принимать активное участие в предстоящей боевой операции, но дал взамен Другое: почти стопроцентную неуязвимость. Почти! В коконе было несколько пеленгационных окон и один проход для людей, позволявший попасть в модуль и покинуть его, не выводя из рабочего состояния. Таким образом, существовала пусть ничтожная, но вероятность прямого попадания.
– Даю пеленг, – вновь раздался голос Ричарда Прайса.
Пол закрыл глаза. Да, он слышал эти позывные, улавливаемые бикомом. Теперь, если, не дай Бог, все боевые единицы погибнут, последняя надежда оставшихся в живых – резервный модуль, на котором они смогут спастись.
«Уверен, до этого не дойдет», – сказал себе Эриксон.
* * *
Уже несколько часов «Гея» находилась в пределе видимости чужака; Были отработаны все возможные инструкции по экстремальным контактам. Но результатов не было никаких. В конце концов по приказу Эриксона зонд номер два, обнаруживший чужой космический корабль, совершил посадку на небольшом расстоянии от него.
– Скорей всего, корабль мертв, – наконец сказал вслух Полонский то, о чем, наверное, думали все. На экране главного терминала, рядом с тем местом, где зонд совершил посадку, в мощных лучах света, исходивших от него, виднелась груда искореженного материала, похожего на металл, – остатки либо малого летательного аппарата, либо вездехода. Неподалеку – обломки еще одного аппарата, и еще. Их было много, очень много.
В борту самого космического корабля, словно скала нависшего над зондом, зияла огромная брешь.
– Нет, это не пробоина, – вырвалось у Эвы Смит. – Идеально ровные края. Это что-то вроде нашего причального отсека.
Пол приказал поднять зонд и направить его прямо в причальный отсек чужого космического корабля. Зонд, повинуясь командам с «Геи», оторвался от поверхности и медленно, словно ощупывая перед собой дорогу, полетел в раскрытую пасть звездолета.
Без особых приключений он проник в причальный отсек, и в тот же миг со всех сторон в зонд ударили мощные пучки света.
– Сработала автоматика…
– Ты была права, Эва, – сказал Эриксон, – это действительно причальный отсек. Бывший причальный отсек.
В огромном пустом отсеке стояло несколько летательных аппаратов. В том, что это именно летательные аппараты, не было никакого сомнения. Места, размеченные для остальных,
пустовали.
– Голову даю на отсечение – это дверь!
Зонд медленно плыл по причальному отсеку, его «глаза» были направлены на обшивку, в которой и в самом деле угадывалась дверь. Вскрывать ее не пришлось. Часть переборки исчезла, беспрепятственно пропуская разведчика.
– Зонд попал в шлюз, – прокомментировал Шумаков.
За шлюзом оказался отсек, напоминавший склад. Тут стояли ровными рядами большие, с закругленными вершинами и ребрами параллелепипеды, очень похожие на контейнеры, поверхность которых была испещрена непонятными вмятинами и выщербинами. Здесь же – несколько механизмов для транспортировки грузов.
Зонд-разведчик беспрепятственно попадал с одного уровня на другой по узкому пространству винтовой лестницы, из одного отсека в другой – по широкому пространству закругленных переходов. О назначении некоторых отсеков можно было легко догадаться: жилые каюты со столами, стульями и кроватями, несколько небольших бассейнов, залы, лаборатории…
– Все как у людей!
– Да, с большой долей вероятности они такие же, как мы. Они – люди! Были людьми…
– Чем они дышали, Шумаков?
– Кислородом… Состав воздуха почти идентичен нашему.
– Что значит «почти»?
– Никак не могу понять. В воздухе присутствует субстанция, которая анализу не поддается. Очень малая, исчезающая масса. Это все, что можно сказать об этой субстанции… Капитан, наверное, надо увеличить количество зондов, а то провозимся неизвестно сколько.
– И все же, где люди? – задал вопрос Полонский. – Такое впечатление, что экипаж внезапно покинул звездолет. Что у них там произошло?
– А это мы узнаем в ближайшее время, – ответил Эриксон. – Внимание экипажа! Даю отбой полной боевой готовности. Всем вернуться к нормальному режиму работы.
Пол первым снял шлем и сделал глубокий вдох.
– Мне всю ночь снилось, что я выгуливаю свою собаку, – весело сказал он. – Сон в руку… Десант!
* * *
В отряде десантников, который получил задание высадиться близ звездолета-чужака, был почти пятидесяти процентный недокомплект. Десантники больше всех пострадали от встречи с «пожирателем звездолетов».
С недокомплектом покончили достаточно быстро. Было столько желающих участвовать в вылазке, что пришлось выбирать лучших из лучших.
Среди счастливчиков, отобранных командиром десантников Жаном Браге, оказалось несколько навигаторов и их новый командир – Иван Сеньков. Эриксон сместил Сенькова с должности своего первого помощника. Иван сделал попытку выдернуть из-под Эриксона капитанское кресло. Пол не мог больше работать с ним бок о бок. Они не становились врагами – ни в коем случае. Но они уже не были друзьями. Сначала капитан хотел назначить Сенькова рядовым «мусорщиком» в модуль вторичной переработки, но нашел более компромиссное решение – назначил Ивана командиром навигаторов вместо погибшего Тинетина.
Вместе с навигаторами в сборном отряде десантников оказались Эва Смит и сам Эриксон.
Исполняющим обязанности капитана «Геи» Пол оставил своего нового первого помощника – Полонского. Александр тоже прошел отбор в отряд десантников, ему тоже было интересно высадиться близ чужака – первого чужака в его непродолжительной карьере астронавта.
– Я ваш помощник, капитан, а не заместитель, – злился на Эриксона Полонский. – Я должен всегда быть рядом с вами. Если уж на то пошло, вы не имеете права покидать крейсер!
– Я не приключений ищу, – оправдывался Эриксон. – Я бывший десантник. И остаюсь им в душе до сих пор. Мой опыт может пригодиться. Кто из людей Жана имеет возможность похвастаться такой находкой? Никто! А на моем счету три чужака.
Все же Эриксон изменил свое решение: в этой ситуации он смог позволить себе такое. Исполняющим обязанности капитана в последний момент был назначен командир биологов.
Эве и Эриксону выпало лететь одной капсулой. Скорее всего, это не было простой случайностью. Пол видел, как Эва Смит подошла к Жану и о чем-то попросила его. Командир десантников, некрасивый угловатый коротышка, смутился и только кивнул в ответ.
Эва быстро заняла место второго пилота, капитан – место первого.
– Семнадцатый готов! – отрапортовал Пол.
Перед его глазами вдруг разверзся космос – россыпи звезд и большой голубой шар, приплюснутый на полюсах, – планета, которая была обречена стать их второй родиной.
Отряд из двух десятков капсул сделал виток вокруг «Геи» и взял курс на спутник – в тот квадрат, где совершил свою последнюю посадку чужак.
– У нас есть несколько минут, капитан, чтобы поговорить, – сказала Эва. – Не бойтесь, нас никто не слышит.
«Чего мне бояться!» – хотел возмутиться Эриксон, но осекся.
– Я слушаю тебя, Эва, – твердо сказал он.
– Не знаю, с чего начать…
– Начни с главного.
– Хорошо… Я люблю вас, капитан Эриксон! – с грустью в голосе сказала женщина.
Вот этого Пол никак не ожидал. Эва – железная женщина, никакой жалости к себе и другим, никогда ни слова жалобы, никаких сантиментов… разве что нечаянный взгляд… И вдруг!… Рука капитана дрогнула, капсула вильнула, рискуя столкнуться с номером шестнадцатым.
– Семнадцатый, – раздался окрик командира десантников, – перейти на автопилот!
Эриксон беспрекословно повиновался.
– У меня уже больше нет сил скрывать это. Может быть, я нашла бы в себе мужество молчать… Но, Пол! Мне кажется, что ты тоже… Что ты готов… Но тебе нужен маленький толчок… – Эва замолчала. – Боже мой, – вновь заговорила она после короткой паузы, – какая же я дура! Дура! Дура! Дура! Прости меня, Пол! Прости! Забудь все, что я здесь тебе наговорила.
И вслед за этими словами послышался ее плач.
– Эва, перестань реветь… – будничным тоном сказал Эрик-сон. – Я понимаю… Неудачный гиперпрыжок, ощущение близкого конца… Мы все на пределе… Ну хочешь, я скажу тебе то, во что еще сам не верю? Если я забуду Беллу…
Имя Белла сразу разрушило особое, почти нежное чувство, которое вдруг возникло между ними.
– Никогда не прощу себе тот выстрел, – упавшим голосом сказала Эва. – Никогда… Откуда… Откуда взялся в ее руках пульт?… И оружие?
– Чтобы больше не возвращаться к этой теме… Ты стреляла в Чаминга. Мы все были уверены: Белла – это Чаминг. Он подставил ее вместо себя. Если бы не «пожиратель звездолетов»… Ты всего лишь спасла нам жизнь… Можешь не винить себя.
Повисло тягостное молчание. Оно было невыносимым, но, слава Богу, отряд десантных капсул уже подлетал к чужаку.
Они прошли над самой поверхностью спутника планеты, повторяя маневр зонда-разведчика. Чужак – неопознанный звездолет – поразил Эриксона своими размерами. С борта «Геи» он казался таких же размеров, как и крейсер. Но отсюда, с нижней точки, сразу становилось ясно, что чужак раза в два больше.
– Черт те что! – невольно вырвалось у Эриксона.
– Да, звездолетик что надо! – подхватил кто-то.
– Здесь и заблудиться недолго.
– Это что! Помню, мы высадились на красный астероид. Четыре таких корабля, как этот. Так он оказался куском какой-то планеты, которую разнесло в клочья ядерным взрывом. Представь, весь астероид испещрен ходами, переходами, ловушками. И мумии на каждом повороте. Как потом выяснилось, мы наткнулись на фрагмент подземного мегаполиса. Чего там только не было!
– Разговорчики! Идем на посадку. Перейти на ручное управление.
Пол Эриксон взял управление на себя. Он выбрал место, плавно сел и, долго не раздумывая, покинул капсулу. Вслед за ним на покрытие чужого причального отсека спрыгнула Эва. Оба с нескрываемым любопытством стали озираться по сторонам. Несколько маленьких летательных аппаратов с прозрачными фонарями, защищавшими кабину пилота, – и это было все, за что мог зацепиться взгляд.
– Похож на жука, – сказала Эва, дотронувшись до одного из них.
Пол нагнулся, чтобы получше разглядеть, что там внутри. К. своему удивлению, кроме кресла, на вид вполне удобного, больше в кабине он ничего не увидел.
– Все очень просто, – словно прочитав его мысли, сказала Эва Смит. – «Жук» управляется с помощью биотоков.
Десантники собрались у входа в шлюз. Командир Жан Браге счел нужным еще раз, вкратце, повторить инструктаж:
– Быть постоянно на связи со мной и с «Геей». – При этом он бросил многозначительный взгляд на Эву. – Быть начеку. В особо подозрительные места не соваться. Все самое интересное собирать в карантинные контейнеры… Наша основная задача – поиск любых носителей информации, которые дадут ответы на вопросы: что это за звездолет? откуда он? с какой целью оказался здесь? Причина, по которой экипаж покинул его? И еще что-то важное… Да, поосторожней с личным оружием. Не палите в первого встречного. Этим встречным, скорее всего, буду я или кто-то из наших. На звездолете никого нет. Вопросы есть?
– Все ясно! – ответил за всех Иван Сеньков. Он улыбнулся, бросил на Эву и Эриксона насмешливый взгляд и подмигнул им.
«А что, если Чаминг – это Сеньков? – задал себе вопрос капитан. – Он настаивал на высадке и контакте. Он подсиживал меня – пытался захватить власть на крейсере законным путем. Если бы не Тинетин, неизвестно, чем бы закончилось заседание чрезвычайного совета. Сеньков – Чаминг?! Нет… слава Богу, нет… Еще на орбите Алдана Иван был все время рядом. Второй выстрел Беллы предназначался бы ему… Нет, Сеньков – не Чаминг. И еще два человека вне подозрений – Полонский и Эва. В тот день они тоже были со мной до конца…»
Десантники беспрепятственно прошли в шлюзовую камеру, оттуда– в складской отсек. Дальше они спустились на нижний уровень звездолета, где все разбрелись в разные стороны.
Эриксон и Эва оказались опять в паре. Так приказал Жан.
На них были скафандры, оставаться в которых на все время десанта приказал сам Пол. Эта неуловимая субстанция в воздухе чужака не давала покоя Эриксону. Зачем она здесь? Или все же те, кому принадлежал звездолет, не простые люди и чем-то очень существенным отличались от них, раз для дыхания им требовалось еще что-то. Или эта субстанция – именно та причина, по которой звездолет остался без экипажа. Или что-то третье, о чем догадаться невозможно. Во всяком случае, пока оставалась неизвестной природа этой субстанции, нужно было защищаться от нее!
Пол и Эва переходили из каюты в каюту – все помещения были обставлены скромно, без излишеств. Светло-серые переборки: ни тебе «ребер жесткости», ни световых табло, ни указателей… Если смотреть на них день за днем, да еще несколько лет подряд, – взбесишься!
– Кажется, я догадываюсь, почему они все сбежали с корабля, – нарушил молчание Эриксон. – Скучновато здесь.
– Я думаю, дело опять в биотоках. Здесь все управляется биотоками. Наверняка переборки – это что-то наподобие экранов. Видишь, – опять углубление и выпуклость, как в кабине «жука». Если бы наши биополя совпадали… здесь сейчас такое бы началось!
По общему каналу связи вдруг раздался истошный крик. Эриксон невольно схватился за оружие.
– Ура! – завершил свой вопль один из десантников. – Мы нашли лаулит! Звездолет использует его в качестве топлива. Теперь мы все – миллионеры!
«Глупец, – подумал Эриксон. – Здесь твой лаулит ничего не стоит».
После короткого всеобщего ликования осмотр чужака был продолжен. В одном из отсеков Пол и Эва вдруг наткнулись на целую кучу вещей. И это было очень странно.
– Кладовка, что ли? Или мусорный контейнер?
– Обычный жилой отсек. Вот это, между прочим, кровать. Эва сбросила часть вещей на пол, легла, придав позе соблазнительный вид.
Эриксон с вожделением посмотрел на нее.
– Я знаю, о чем ты подумал, – поднимаясь, сказала Эва. – Ты подумал: жаль, что мы в скафандрах.
Она угадала! Пол почувствовал, как краснеет, и отвернулся.
– Наверное, здесь жил обыкновенный мелкий воришка, – сказал он. – Обкрадывал своих товарищей и получал от этого удовольствие. Надо прихватить с собой самое интересное.
Эриксон взвесил на руке прозрачный, слегка голубоватый шар. Они собрали в контейнер с десяток занятных вещиц и пошли дальше. По винтовой лестнице, узкой и неудобной, они поднялись на следующий уровень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45