И теперь казалось, что страшная буря – это всего лишь дурацкий сон.
В этот момент кто-то инициировал связь с ним по его личному каналу.
– Пол, – услышал он женский голос, – я тебя понимаю: джад никогда не опаздывает! Просто его подданные не обладают достаточным терпением. Жена Великого – тоже его подданная, но речь не обо мне. Речь о ней. Она еще не знает, что ты – джад, и ждать не хочет. Поторопись…
– Хорошо, – вздохнул Эриксон, блокировал связь и хлопнул в ладоши.
Тут же появился юноша с длинными вьющимися волосами, в белых свободных одеждах с алой каймой. Войдя, он сделал легкий поклон и стал ждать приказаний.
– Арепа, – сказал капитан, – распорядись на конюшне, чтобы оседлали жеребца повыносливей.
– Он подойдет, Великий джад?
– Вполне, – не стал спорить Эриксон. Эти слова «Великий джад» сейчас почему-то больно резанули его слух.
Эриксон миновал несколько просторных залов с мраморными мозаичными полами, спустился вниз по лестнице, украшенной вазами величиной в рост человека, сделанными из нефрита, и вышел на улицу.
Слуга протянул ему пурпурный плащ с золотой застежкой, который капитан привычным движением накинул себе на плечи.
Он вскочил на коня и дал команду «вперед!». Ош рванул с места. Вслед за Эриксоном устремилась его личная охрана – трое человек на отличных конях. Всадники оказались в городе через каких-нибудь четверть часа. Здесь Эриксон заставил Оша перейти на шаг: все дороги в Туату были выложены мрамором, а это не очень подходящий материал для головокружительных скачек.
Его уже ждали. Вдоль улиц стоял народ и искренне приветствовал своего джада.
– Поздравляем тебя, Великий! – надрывались земляне.
– Капитан! Поздравляем! – перекрикивали их геяне.
В знак ответного приветствия капитан поднял правую руку и так ехал до самого храма «Посвящение в жизнь».
Здесь Эриксон спешился, бросил поводья подбежавшему слуге и по широкому людскому коридору прошел в храм.
Его появление было встречено музыкой. Эриксон окинул взглядом присутствующих и с удовлетворением отметил, что прилетели все главы городов-спутников, в которые превратились бывшие профессиональные поселения.
К Эриксону подошла молодая жрица храма, красивая и соблазнительная, и преподнесла «чашу очищения». Капитан выпил все до капельки и поцеловал жрицу в губы.
Поцелуй был встречен восторженными возгласами.
Началась церемония посвящения в жизнь.
В центр круглого зала вышла все та же молодая жрица. Она попала в солнечный луч, и ее распущенные по плечам волосы вдруг вспыхнули всеми оттенками рыжего. Эриксон невольно улыбнулся.
Музыка прекратилась.
– Сегодня мы посвящаем в жизнь еще одного рожденного на Земле человека, – торжественно сказала она. – Событие это радостное само по себе, но оно радостно для нас вдвойне, потому что отец новорожденного землянина… – жрица сделала паузу, – наш Великий джад!
Восторженные возгласы пронеслись под сводами храма. И снова зазвучала музыка. И под ее мощные аккорды из боковой ниши появилась сияющая Белла с ребенком на руках.
Эриксон, в нарушение всех правил, бросился к ней.
Белла подставила щеку для поцелуя, но капитан этим не удовлетворился. Он сгреб ее в охапку, так что ребенок на руках Беллы заплакал.
– Осторожней, джад, – сердито сказала Белла, – это нежная и хрупкая девочка, а не твой любимый конь.
Дальше процедура посвящения пошла точно по сценарию, и сводилась она, по сути, к одному-единственному акту: имплантированию. Новорожденному делалась биопрививка, благодаря которой через какое-то время под кожей формировался биком.
В самый разгар церемонии с Эриксоном связался Александр Полонский. Он, Жан Браге и Эва Смит по приказу капитана проводили изменение тех кодов, которые могли быть известны Сенькову, на тот случай, если Сеньков и Чаминг окажутся одним лицом.
– Задание выполнено, – сказал капитан «Прометея». – Но… Мы кое-что обнаружили на материке, капитан. Кажется, у нас проблемы. Нужно переговорить. Нужно, чтобы вы сами это увидели…
– Хорошо. Прилетай. Сядешь во дворе храма.
После имплантирования, которое ребенок перенес, не издав ни звука, началась вторая часть посвящения: речи, подарки, напутствия. Вторая часть должна была плавно перейти в третью – большую феерию. А феерия по случаю рождения наследницы Великого, в свою очередь, должна была слиться с торжествами по случаю запуска Большого генератора.
Когда слово взял первый из приготовивших длинные поздравительные речи, в храм со стороны внутреннего двора вошел Александр Полонский.
Великий склонился к жене:
– Извини, дорогая, мне надо идти.
– Береги себя, – последовал ответ.
Пол сделал знак охране: оставаться на своих местах – и вместе с Полонским незаметно вышел из зала.
– Я видел Сюзи, – сказал Эриксон Александру. – Кажется, она в интересном положении? Кого ждете?
– Мальчика… Все же я вернусь к аргунам…
Пройдя извилистыми коридорами, они оказались в одном из внутренних двориков храма, в котором с трудом разместились две десантные капсулы. Возле одной из них, с номером семнадцать, стояла Эва Смит. Возле другой – Жан Браге.
– …думаю, это угрожает нашей безопасности. Их больше двухсот тысяч. А нас вместе с младенцами около ста, – закончил свою мысль Полонский.
Пол поздоровался с Жаном и Эвой.
– Поздравляю, капитан, с рождением дочери, – сказал Жан.
– Поздравляю, Великий джад, с рождением наследницы, – улыбнулась Эва.
Они взлетели по очереди. Первыми – Жан и Александр, за ними Пол и Эва.
Туату быстро скрылся в дымке. Капсулы взяли курс на северо-восток, на материк.
Через несколько минут полета капсула Жана Браге юркнула вниз. Эриксон мгновенно скопировал маневр командира десантников. Жан сбросил скорость до нуля и завис над землей. То же самое сделал Эриксон.
– Что скажешь, капитан? Как тебе вид сверху?
Пол долго смотрел на то, что было внизу, и не мог поверить своим глазам. Под капсулой, на берегу реки, окруженное горами и лесом, было поселение. Настоящий небольшой город, напоминавший типичный город алданиан на заре цивилизации. Дома, сложенные из камня. Простолюдины, одетые в грубую одежду. Домашний скот, пасущийся в пойме реки. Ребятня, плескавшаяся на мелководье… Но не это поразило капитана. Поселение – дело привычное. Эриксон увидел бессчетное количество воинов в костяных панцирях, бронзовых шлемах с разноцветными перьями, в коротких белых туниках с алой полосой по подолу и в кожаных сандалиях. Воины были вооружены стальными, богато украшенными короткими мечами и дротиками… В руках у каждого был маленький, круглый, сверкавший на солнце щит. Среди воинов выделялись лучники в голубых туниках, у которых, кроме лука, был еще только меч.
«Откуда все это? – воскликнул про себя Эриксон. – Откуда у них оружие, амуниция? Неужели „книга“?… Воспользовались запуском Большого генератора для того, чтобы подготовиться к новому, настоящему походу на соседнее поселение?»
Один из воинов неожиданно посмотрел вверх. Он что-то крикнул и вскинул руку. Все, кто был рядом с ним, подняли головы.
– Заметили, – сказал Жан.
В небо полетели стрелы. Было смешно смотреть, как в десантные капсулы, корпус которых мог пробить далеко не всякий мощный заряд, целятся из лука.
– В остальных поселениях творится то же самое?
– Да! Там тоже готовятся к походу.
– Не похоже, чтобы они собрались воевать друг с другом, – сказала Эва. – Повозки с провизией и женщинами… Значит, путь неблизкий.
По дну капсулы продолжали барабанить стрелы.
– Вон там на скале удобный выступ. Сядем, – предложил капитан. – Меня начинает раздражать эта комариная назойливость.
Эриксон совершил несложный маневр и приземлился на ровный участок скалы, словно специально предназначенный для того, чтобы послужить малой посадочной площадкой. Жан посадил свою капсулу рядом. Солнце было в зените. Внизу, в долине, воины закончили приготовления и тронулись в путь.
Капитан произнес код – и в его руках появился небольшой, легкий шлем черного цвета. Пол надел шлем, и одна из повозок внизу вдруг приблизилась к нему так, словно капитан шел рядом. Он почувствовал запах конского пота и немытого человеческого тела. Услышал скрип колес, жужжание мух и голоса…
Пол сорвал шлем.
– Они идут на Туату! – воскликнул он.
В руках у всех тут же появились черные шлемы. Эриксон поспешно вновь надел свой. И опять полное ощущение присутствия среди аргунов: запахи, звуки…
– Боже мой, – услышал Пол голос Эвы, – капитан, посмотрите на всадника впереди.
Эриксон повернул голову и от изумления даже перестал дышать. Прямо в его глаза смотрел… Вуху Иотахо.
Рядом с Вуху гарцевал на черном коне всадник с черной повязкой, закрывающей нижнюю часть лица – только поблескивали глаза, – и в черном глухом десантном комбинезоне, не оставлявшем ни одного открытого участка тела.
Всадник повернулся и помахал рукой:
– Добрый день, капитан. Узнаете? – отчетливо услышал Пол. Да, он узнал этот голос. Это был тот самый голос! И принадлежать он мог только одному человеку…
– Наконец-то! – сказал Эриксон, обращаясь ко всем. – Позвольте представить – Чаминг!
– Как Чаминг?! – в один голос воскликнули Полонский и Браге. Эва нисколечко не удивилась.
– Он самый! – подтвердил Пол.
– Что ж ты прячешь лицо? – крикнула Эва. – Может быть, тебе стыдно?
В ответ на это по общему каналу связи раздался смех. Чаминг отвернулся, стал как ни в чем не бывало отдавать приказания и больше ни разу не взглянул в их сторону, словно капитана и его людей не было рядом.
У Эриксона появилось непреодолимое желание дать по черному всаднику, по аргунам, гарцевавшим рядом с ним, залп, и не один, но он удержался. Без разговора по душам теперь, когда личный враг вдруг обрел плоть, убивать его было глупо.
Они наблюдали за аргунами еще около часа, в течение которого Пол рассказывал историю своей тайной борьбы с Чамингом. Капитан не забыл ничего, восстановив всю цепочку событий, начиная с гибели Беллы и кончая вчерашней смертью двух аскольдовцев – Сенькова и Серова.
Никто – ни Эва, ни Жан, ни Александр – не стал задавать лишних вопросов. Все и так было понятно.
Внимательно вглядываясь в лица воинов, Эриксон и все остальные признали, что среди них очень много «двойников» геян, ушедших из жизни по тем или иным причинам. Они узнали навигаторов, погибших в момент гиперпрыжка, узнали геян, которые пали при стычке с гоминидами.
Среди женщин в обозе аргунов капитан заметил одну, которую тоже мгновенно узнал, и ему стоило больших усилий, чтобы сохранить спокойствие.
– Все это странно, – сказал Эриксон. – Странно и требует объяснения. Они идут на Туату, вооружившись мечами против пучкового оружия… На что они надеются?
Капитан и его люди осмотрели все остальные поселения аргунов. Их было девятнадцать. И везде готовились к дальнему военному походу.
– Надо установить за ними постоянное наблюдение, – задумчиво произнес Эриксон. – У нас еще достаточно времени, чтобы все как следует обмозговать.
У капитана было на размышление не больше семи дней. Именно столько аргунам и иллирийцам потребовалось бы для того, чтобы, соединившись в одну двухсоттысячную армию, достичь побережья и по перешейку перейти в часы отлива на Атлантею.
Вечером Эва Смит, Александр Полонский и Жан Браге собрались у капитана. Окна его кабинета выходили туда же, куда и окна галереи, – на Туату. Город был весь в огнях. Рождение дочери Великого джада и пуск Большого генератора отмечались с размахом.
Капитан сидел в кресле перед большим терминалом и смотрел репортаж о событиях в городе, управляя одним из зондов-разведчиков.
– Садитесь, – кивнул Эриксон Полонскому, Эве и Жану Браге и инициировал связь с другим зондом-разведчиком, на сей раз исполнявшим свои прямые обязанности.
На терминале появились костры. Много костров. Картинка увеличилась… Аргуны жарили мясо, некоторые заигрывали с женщинами, кто-то занимался оружием, а кто-то уже спал…
– Когда они все до единого заберутся на перешеек, мы уничтожим их, – сказал капитан. – В живых нужно оставить только одного Чаминга. После этого займемся поселениями. Я предчувствую возражения: «Это люди… они такие же, как мы… среди них – женщины и дети…» Нет! Это всего лишь клоны, которые по законам Содружества подлежат уничтожению! Ни о какой жалости речи быть не может, кто бы из наших друзей и знакомых ни был на той стороне…
Капитан остановился и уже более спокойно добавил:
– Правда, здесь есть одно «но», о котором я скажу чуть позже.
– Я хотела бы возразить… – тихо произнесла Эва. – Они идут на нас войной. Но какая это война?! Мечи против пучкового оружия… Это будет настоящая бойня! Но там действительно женщины и дети. Дети и внуки клонов! А это уже люди! Я против уничтожения людей, что бы там ни говорили законы Содружества. Мы даже не на Алдане! Мы – на Земле!
– Это все ерунда, – возразил Жан. – В конце концов, над перешейком можно поставить защитный экран, а то и над всем островом. Сюда не то что аргуны, ни одна муха без нашего ведома не сунется.
– Нет, ерунда – твой защитный экран! Он спокойно выдержит залп из главного орудия, но сквозь него пройдет человек! Чем меньше усилие на экран, тем меньшее сопротивление он оказывает! И потом… перешеек – это слишком очевидно…
– Именно это «но» я и имел в виду, когда говорил об уничтожении аргунов одним ударом. Такое решение: перешеек – залп десантных капсул – напрашивается само собой, и его, конечно, не мог не предвидеть Чаминг. И тем не менее он идет на Туату, идет на перешеек. Мне непонятна его логика, а это наводит на мысль, что ситуация совсем не та, какой представляется нам.
– Да, что-то здесь не то, – задумчиво сказала Эва. – Должна быть какая-то простая причина, объясняющая, почему Чаминг выбрал меч вместо излучателя…
С этими словами Эва достала личное оружие, перевела в щадящий режим и прицелилась в одну из колонн.
– Прекрати, Эва, – сказал Жан. – Испортишь интерьер… Эва выстрелила… но выстрела не получилось. Она еще
несколько раз нажала на гашетку – результат был все тем же: никакого результата.
Уже догадавшись обо всем, но еще не веря самому себе, капитан достал свой излучатель, даже не настраивая его, не целясь, нажал на спуск. Пучковое оружие капитана тоже не сработало, как не работало оно у Полонского и Браге…
Эриксон срочно связался с дежурной командой «Геи». Крейсер, так же как и его ведомый, находился в эти дни на Земле – небольшая передышка между затяжными, из-за обычного режима полета, экспедициями, цель которых была самой прозаичной: исследование ближнего космоса.
По приказу капитана было проверено во всех режимах работы главное орудие «Геи» и орудия всех модулей. Результат в точности совпал с ожидаемым: «Гея» в одночасье стала безоружной, так же как безоружными стали в один момент все десантные капсулы. Правда, за пределами атмосферы Земли излучатели работали, и работали прекрасно, но стоило заряду влететь в атмосферу, и с ним происходила странная вещь: он мгновенно дезинтегрировался.
Это был настоящий нокаут. Эриксон долго не мог прийти в себя после таких новостей.
– Теперь все встало на свои места, – подвел черту Жан.
– «Поле» дезинтегрирует пучок… – отозвался помрачневший Полонский. – Чаминг знал об этом с самого начала…
– «Чаминг знал», – передразнил его капитан. – Я тоже должен был знать! Те две осечки на чужаке, во время первого десанта! Мне сразу показалось, что это неспроста! Почему я прошел мимо такой простой мысли? Почему?…
Эриксон расхаживал из угла в угол, лихорадочно обдумывая, что можно предпринять в сложившейся ситуации.
А ситуация в который раз перевернулась с ног на голову. Теперь получалось, что вооруженная до зубов, объединенная, многотысячная армия Чаминга шла на безоружных геян. Бойня должна была состояться, но бить будут Эриксона и его людей.
– Возьми себя в руки, Пол! – сказала Эва, и это подействовало на капитана, как холодный душ.
– Первое, что приходит в голову: остановить генератор, а «поле» истощить, начав производство тяжелых металлов – золота, свинца… Но сколько уйдет на это времени? Может быть, час, а может быть, год… У нас есть минимум четыре дня, максимум шесть. Хотя и так уже ясно: Чаминг будет здесь раньше, чем наше пучковое оружие заработает вновь. Он наверняка учел и этот вариант развития событий. Но все равно проверим.
Эриксон связался с «мозгом» «Геи» и дал задание: рассчитать, сколько времени уйдет на то, чтобы избавиться от «поля желаний».
Ответ поступил почти сразу.
– Понизить концентрацию «поля» до критического значения, – доложил Эл, – можно за считанные часы. Но остаточной концентрации хватит для того, чтобы все так же успешно дезинтегрировать пучок энергии, интегрируемый излучателем. Чтобы дезинтеграцию окончательно свести на «нет», необходимо истощить «поле» производством мелких вещей, например зубочисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В этот момент кто-то инициировал связь с ним по его личному каналу.
– Пол, – услышал он женский голос, – я тебя понимаю: джад никогда не опаздывает! Просто его подданные не обладают достаточным терпением. Жена Великого – тоже его подданная, но речь не обо мне. Речь о ней. Она еще не знает, что ты – джад, и ждать не хочет. Поторопись…
– Хорошо, – вздохнул Эриксон, блокировал связь и хлопнул в ладоши.
Тут же появился юноша с длинными вьющимися волосами, в белых свободных одеждах с алой каймой. Войдя, он сделал легкий поклон и стал ждать приказаний.
– Арепа, – сказал капитан, – распорядись на конюшне, чтобы оседлали жеребца повыносливей.
– Он подойдет, Великий джад?
– Вполне, – не стал спорить Эриксон. Эти слова «Великий джад» сейчас почему-то больно резанули его слух.
Эриксон миновал несколько просторных залов с мраморными мозаичными полами, спустился вниз по лестнице, украшенной вазами величиной в рост человека, сделанными из нефрита, и вышел на улицу.
Слуга протянул ему пурпурный плащ с золотой застежкой, который капитан привычным движением накинул себе на плечи.
Он вскочил на коня и дал команду «вперед!». Ош рванул с места. Вслед за Эриксоном устремилась его личная охрана – трое человек на отличных конях. Всадники оказались в городе через каких-нибудь четверть часа. Здесь Эриксон заставил Оша перейти на шаг: все дороги в Туату были выложены мрамором, а это не очень подходящий материал для головокружительных скачек.
Его уже ждали. Вдоль улиц стоял народ и искренне приветствовал своего джада.
– Поздравляем тебя, Великий! – надрывались земляне.
– Капитан! Поздравляем! – перекрикивали их геяне.
В знак ответного приветствия капитан поднял правую руку и так ехал до самого храма «Посвящение в жизнь».
Здесь Эриксон спешился, бросил поводья подбежавшему слуге и по широкому людскому коридору прошел в храм.
Его появление было встречено музыкой. Эриксон окинул взглядом присутствующих и с удовлетворением отметил, что прилетели все главы городов-спутников, в которые превратились бывшие профессиональные поселения.
К Эриксону подошла молодая жрица храма, красивая и соблазнительная, и преподнесла «чашу очищения». Капитан выпил все до капельки и поцеловал жрицу в губы.
Поцелуй был встречен восторженными возгласами.
Началась церемония посвящения в жизнь.
В центр круглого зала вышла все та же молодая жрица. Она попала в солнечный луч, и ее распущенные по плечам волосы вдруг вспыхнули всеми оттенками рыжего. Эриксон невольно улыбнулся.
Музыка прекратилась.
– Сегодня мы посвящаем в жизнь еще одного рожденного на Земле человека, – торжественно сказала она. – Событие это радостное само по себе, но оно радостно для нас вдвойне, потому что отец новорожденного землянина… – жрица сделала паузу, – наш Великий джад!
Восторженные возгласы пронеслись под сводами храма. И снова зазвучала музыка. И под ее мощные аккорды из боковой ниши появилась сияющая Белла с ребенком на руках.
Эриксон, в нарушение всех правил, бросился к ней.
Белла подставила щеку для поцелуя, но капитан этим не удовлетворился. Он сгреб ее в охапку, так что ребенок на руках Беллы заплакал.
– Осторожней, джад, – сердито сказала Белла, – это нежная и хрупкая девочка, а не твой любимый конь.
Дальше процедура посвящения пошла точно по сценарию, и сводилась она, по сути, к одному-единственному акту: имплантированию. Новорожденному делалась биопрививка, благодаря которой через какое-то время под кожей формировался биком.
В самый разгар церемонии с Эриксоном связался Александр Полонский. Он, Жан Браге и Эва Смит по приказу капитана проводили изменение тех кодов, которые могли быть известны Сенькову, на тот случай, если Сеньков и Чаминг окажутся одним лицом.
– Задание выполнено, – сказал капитан «Прометея». – Но… Мы кое-что обнаружили на материке, капитан. Кажется, у нас проблемы. Нужно переговорить. Нужно, чтобы вы сами это увидели…
– Хорошо. Прилетай. Сядешь во дворе храма.
После имплантирования, которое ребенок перенес, не издав ни звука, началась вторая часть посвящения: речи, подарки, напутствия. Вторая часть должна была плавно перейти в третью – большую феерию. А феерия по случаю рождения наследницы Великого, в свою очередь, должна была слиться с торжествами по случаю запуска Большого генератора.
Когда слово взял первый из приготовивших длинные поздравительные речи, в храм со стороны внутреннего двора вошел Александр Полонский.
Великий склонился к жене:
– Извини, дорогая, мне надо идти.
– Береги себя, – последовал ответ.
Пол сделал знак охране: оставаться на своих местах – и вместе с Полонским незаметно вышел из зала.
– Я видел Сюзи, – сказал Эриксон Александру. – Кажется, она в интересном положении? Кого ждете?
– Мальчика… Все же я вернусь к аргунам…
Пройдя извилистыми коридорами, они оказались в одном из внутренних двориков храма, в котором с трудом разместились две десантные капсулы. Возле одной из них, с номером семнадцать, стояла Эва Смит. Возле другой – Жан Браге.
– …думаю, это угрожает нашей безопасности. Их больше двухсот тысяч. А нас вместе с младенцами около ста, – закончил свою мысль Полонский.
Пол поздоровался с Жаном и Эвой.
– Поздравляю, капитан, с рождением дочери, – сказал Жан.
– Поздравляю, Великий джад, с рождением наследницы, – улыбнулась Эва.
Они взлетели по очереди. Первыми – Жан и Александр, за ними Пол и Эва.
Туату быстро скрылся в дымке. Капсулы взяли курс на северо-восток, на материк.
Через несколько минут полета капсула Жана Браге юркнула вниз. Эриксон мгновенно скопировал маневр командира десантников. Жан сбросил скорость до нуля и завис над землей. То же самое сделал Эриксон.
– Что скажешь, капитан? Как тебе вид сверху?
Пол долго смотрел на то, что было внизу, и не мог поверить своим глазам. Под капсулой, на берегу реки, окруженное горами и лесом, было поселение. Настоящий небольшой город, напоминавший типичный город алданиан на заре цивилизации. Дома, сложенные из камня. Простолюдины, одетые в грубую одежду. Домашний скот, пасущийся в пойме реки. Ребятня, плескавшаяся на мелководье… Но не это поразило капитана. Поселение – дело привычное. Эриксон увидел бессчетное количество воинов в костяных панцирях, бронзовых шлемах с разноцветными перьями, в коротких белых туниках с алой полосой по подолу и в кожаных сандалиях. Воины были вооружены стальными, богато украшенными короткими мечами и дротиками… В руках у каждого был маленький, круглый, сверкавший на солнце щит. Среди воинов выделялись лучники в голубых туниках, у которых, кроме лука, был еще только меч.
«Откуда все это? – воскликнул про себя Эриксон. – Откуда у них оружие, амуниция? Неужели „книга“?… Воспользовались запуском Большого генератора для того, чтобы подготовиться к новому, настоящему походу на соседнее поселение?»
Один из воинов неожиданно посмотрел вверх. Он что-то крикнул и вскинул руку. Все, кто был рядом с ним, подняли головы.
– Заметили, – сказал Жан.
В небо полетели стрелы. Было смешно смотреть, как в десантные капсулы, корпус которых мог пробить далеко не всякий мощный заряд, целятся из лука.
– В остальных поселениях творится то же самое?
– Да! Там тоже готовятся к походу.
– Не похоже, чтобы они собрались воевать друг с другом, – сказала Эва. – Повозки с провизией и женщинами… Значит, путь неблизкий.
По дну капсулы продолжали барабанить стрелы.
– Вон там на скале удобный выступ. Сядем, – предложил капитан. – Меня начинает раздражать эта комариная назойливость.
Эриксон совершил несложный маневр и приземлился на ровный участок скалы, словно специально предназначенный для того, чтобы послужить малой посадочной площадкой. Жан посадил свою капсулу рядом. Солнце было в зените. Внизу, в долине, воины закончили приготовления и тронулись в путь.
Капитан произнес код – и в его руках появился небольшой, легкий шлем черного цвета. Пол надел шлем, и одна из повозок внизу вдруг приблизилась к нему так, словно капитан шел рядом. Он почувствовал запах конского пота и немытого человеческого тела. Услышал скрип колес, жужжание мух и голоса…
Пол сорвал шлем.
– Они идут на Туату! – воскликнул он.
В руках у всех тут же появились черные шлемы. Эриксон поспешно вновь надел свой. И опять полное ощущение присутствия среди аргунов: запахи, звуки…
– Боже мой, – услышал Пол голос Эвы, – капитан, посмотрите на всадника впереди.
Эриксон повернул голову и от изумления даже перестал дышать. Прямо в его глаза смотрел… Вуху Иотахо.
Рядом с Вуху гарцевал на черном коне всадник с черной повязкой, закрывающей нижнюю часть лица – только поблескивали глаза, – и в черном глухом десантном комбинезоне, не оставлявшем ни одного открытого участка тела.
Всадник повернулся и помахал рукой:
– Добрый день, капитан. Узнаете? – отчетливо услышал Пол. Да, он узнал этот голос. Это был тот самый голос! И принадлежать он мог только одному человеку…
– Наконец-то! – сказал Эриксон, обращаясь ко всем. – Позвольте представить – Чаминг!
– Как Чаминг?! – в один голос воскликнули Полонский и Браге. Эва нисколечко не удивилась.
– Он самый! – подтвердил Пол.
– Что ж ты прячешь лицо? – крикнула Эва. – Может быть, тебе стыдно?
В ответ на это по общему каналу связи раздался смех. Чаминг отвернулся, стал как ни в чем не бывало отдавать приказания и больше ни разу не взглянул в их сторону, словно капитана и его людей не было рядом.
У Эриксона появилось непреодолимое желание дать по черному всаднику, по аргунам, гарцевавшим рядом с ним, залп, и не один, но он удержался. Без разговора по душам теперь, когда личный враг вдруг обрел плоть, убивать его было глупо.
Они наблюдали за аргунами еще около часа, в течение которого Пол рассказывал историю своей тайной борьбы с Чамингом. Капитан не забыл ничего, восстановив всю цепочку событий, начиная с гибели Беллы и кончая вчерашней смертью двух аскольдовцев – Сенькова и Серова.
Никто – ни Эва, ни Жан, ни Александр – не стал задавать лишних вопросов. Все и так было понятно.
Внимательно вглядываясь в лица воинов, Эриксон и все остальные признали, что среди них очень много «двойников» геян, ушедших из жизни по тем или иным причинам. Они узнали навигаторов, погибших в момент гиперпрыжка, узнали геян, которые пали при стычке с гоминидами.
Среди женщин в обозе аргунов капитан заметил одну, которую тоже мгновенно узнал, и ему стоило больших усилий, чтобы сохранить спокойствие.
– Все это странно, – сказал Эриксон. – Странно и требует объяснения. Они идут на Туату, вооружившись мечами против пучкового оружия… На что они надеются?
Капитан и его люди осмотрели все остальные поселения аргунов. Их было девятнадцать. И везде готовились к дальнему военному походу.
– Надо установить за ними постоянное наблюдение, – задумчиво произнес Эриксон. – У нас еще достаточно времени, чтобы все как следует обмозговать.
У капитана было на размышление не больше семи дней. Именно столько аргунам и иллирийцам потребовалось бы для того, чтобы, соединившись в одну двухсоттысячную армию, достичь побережья и по перешейку перейти в часы отлива на Атлантею.
Вечером Эва Смит, Александр Полонский и Жан Браге собрались у капитана. Окна его кабинета выходили туда же, куда и окна галереи, – на Туату. Город был весь в огнях. Рождение дочери Великого джада и пуск Большого генератора отмечались с размахом.
Капитан сидел в кресле перед большим терминалом и смотрел репортаж о событиях в городе, управляя одним из зондов-разведчиков.
– Садитесь, – кивнул Эриксон Полонскому, Эве и Жану Браге и инициировал связь с другим зондом-разведчиком, на сей раз исполнявшим свои прямые обязанности.
На терминале появились костры. Много костров. Картинка увеличилась… Аргуны жарили мясо, некоторые заигрывали с женщинами, кто-то занимался оружием, а кто-то уже спал…
– Когда они все до единого заберутся на перешеек, мы уничтожим их, – сказал капитан. – В живых нужно оставить только одного Чаминга. После этого займемся поселениями. Я предчувствую возражения: «Это люди… они такие же, как мы… среди них – женщины и дети…» Нет! Это всего лишь клоны, которые по законам Содружества подлежат уничтожению! Ни о какой жалости речи быть не может, кто бы из наших друзей и знакомых ни был на той стороне…
Капитан остановился и уже более спокойно добавил:
– Правда, здесь есть одно «но», о котором я скажу чуть позже.
– Я хотела бы возразить… – тихо произнесла Эва. – Они идут на нас войной. Но какая это война?! Мечи против пучкового оружия… Это будет настоящая бойня! Но там действительно женщины и дети. Дети и внуки клонов! А это уже люди! Я против уничтожения людей, что бы там ни говорили законы Содружества. Мы даже не на Алдане! Мы – на Земле!
– Это все ерунда, – возразил Жан. – В конце концов, над перешейком можно поставить защитный экран, а то и над всем островом. Сюда не то что аргуны, ни одна муха без нашего ведома не сунется.
– Нет, ерунда – твой защитный экран! Он спокойно выдержит залп из главного орудия, но сквозь него пройдет человек! Чем меньше усилие на экран, тем меньшее сопротивление он оказывает! И потом… перешеек – это слишком очевидно…
– Именно это «но» я и имел в виду, когда говорил об уничтожении аргунов одним ударом. Такое решение: перешеек – залп десантных капсул – напрашивается само собой, и его, конечно, не мог не предвидеть Чаминг. И тем не менее он идет на Туату, идет на перешеек. Мне непонятна его логика, а это наводит на мысль, что ситуация совсем не та, какой представляется нам.
– Да, что-то здесь не то, – задумчиво сказала Эва. – Должна быть какая-то простая причина, объясняющая, почему Чаминг выбрал меч вместо излучателя…
С этими словами Эва достала личное оружие, перевела в щадящий режим и прицелилась в одну из колонн.
– Прекрати, Эва, – сказал Жан. – Испортишь интерьер… Эва выстрелила… но выстрела не получилось. Она еще
несколько раз нажала на гашетку – результат был все тем же: никакого результата.
Уже догадавшись обо всем, но еще не веря самому себе, капитан достал свой излучатель, даже не настраивая его, не целясь, нажал на спуск. Пучковое оружие капитана тоже не сработало, как не работало оно у Полонского и Браге…
Эриксон срочно связался с дежурной командой «Геи». Крейсер, так же как и его ведомый, находился в эти дни на Земле – небольшая передышка между затяжными, из-за обычного режима полета, экспедициями, цель которых была самой прозаичной: исследование ближнего космоса.
По приказу капитана было проверено во всех режимах работы главное орудие «Геи» и орудия всех модулей. Результат в точности совпал с ожидаемым: «Гея» в одночасье стала безоружной, так же как безоружными стали в один момент все десантные капсулы. Правда, за пределами атмосферы Земли излучатели работали, и работали прекрасно, но стоило заряду влететь в атмосферу, и с ним происходила странная вещь: он мгновенно дезинтегрировался.
Это был настоящий нокаут. Эриксон долго не мог прийти в себя после таких новостей.
– Теперь все встало на свои места, – подвел черту Жан.
– «Поле» дезинтегрирует пучок… – отозвался помрачневший Полонский. – Чаминг знал об этом с самого начала…
– «Чаминг знал», – передразнил его капитан. – Я тоже должен был знать! Те две осечки на чужаке, во время первого десанта! Мне сразу показалось, что это неспроста! Почему я прошел мимо такой простой мысли? Почему?…
Эриксон расхаживал из угла в угол, лихорадочно обдумывая, что можно предпринять в сложившейся ситуации.
А ситуация в который раз перевернулась с ног на голову. Теперь получалось, что вооруженная до зубов, объединенная, многотысячная армия Чаминга шла на безоружных геян. Бойня должна была состояться, но бить будут Эриксона и его людей.
– Возьми себя в руки, Пол! – сказала Эва, и это подействовало на капитана, как холодный душ.
– Первое, что приходит в голову: остановить генератор, а «поле» истощить, начав производство тяжелых металлов – золота, свинца… Но сколько уйдет на это времени? Может быть, час, а может быть, год… У нас есть минимум четыре дня, максимум шесть. Хотя и так уже ясно: Чаминг будет здесь раньше, чем наше пучковое оружие заработает вновь. Он наверняка учел и этот вариант развития событий. Но все равно проверим.
Эриксон связался с «мозгом» «Геи» и дал задание: рассчитать, сколько времени уйдет на то, чтобы избавиться от «поля желаний».
Ответ поступил почти сразу.
– Понизить концентрацию «поля» до критического значения, – доложил Эл, – можно за считанные часы. Но остаточной концентрации хватит для того, чтобы все так же успешно дезинтегрировать пучок энергии, интегрируемый излучателем. Чтобы дезинтеграцию окончательно свести на «нет», необходимо истощить «поле» производством мелких вещей, например зубочисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45