Бедняга, совсем сбитый с толку накалом эмоций и противоречивых побуждений, все же догадывается опуститься на одно колено и даже снимает часть своих щитов, позволяя когтистым рукам отбросить с идеального лица темные локоны, беззвучно поднять себя на ноги.
Она вглядывается в светлую сталь его глаз так пристально, точно хочет найти там ответ на все вопросы Ауте, говорит что-то слишком тихо, чтобы я могла расслышать, ставший вдруг серьезным и решительным Аррек так же тихо отвечает…
На минуту все оставили меня в покое, давая возможность справиться с бунтующими чувствами. Когда окружающий мир перестает расплываться перед глазами, жадно впиваюсь взглядом в знакомые фигуры, впитывая их успокаивающие очертания, их с детства привычную грацию, их родные движения.
Даратея тор Дернул, Мать клана Изменяющихся, не изменилась за эти пять лет ни на йоту. Черные, падающие мелкими кудрями волосы спускаются до талии безудержной гривой, не желающей подчиняться ни расческе, ни сдерживающим заклинаниям. Бледная кожа истинной Теи, лицо состоит из острых углов и четко очерченных линий, что подчеркивается ледяным алмазом имплантанта, а тело из одних костей и сухожилий. Одежда скорее подходит под определение «лохмотья» – коротенькие темные штанишки и безразмерная туника, вечно спадающаяся на одно плечо. К запястьям прикреплено два длинных кинжала, которые, я точно знаю, являются одушевленным оружием. Еще один кинжал – ритуальная аакра, принадлежность вене, спрятан в сапоге.
Среди «старших» женщин (тех, кому больше ста лет) считается чем-то вроде дурного тона рядиться «под молоденьких». Но ее это, разумеется, не касается. Даратея была Матерью клана Изменяющихся уже более трех веков, но по внешнему виду ее вполне можно было счесть моей дочерью, а не наоборот. Этакий угловатый подросток, девочка-вене лет пятнадцати, подкупающая грация не сформировавшегося еще организма. Единственное, что выходит из образа, – пара белоснежных прядей, тонкой паутинкой посеребривших иссиня-черную гриву. Да еще светло-светло-серые глаза, сияющие непререкаемым холодом бесценного бриллианта.
Мужчина, стоящий в двух шагах за ее спиной, высок даже для эль-ин и отнюдь не отличается характерным для моего народа щуплым строением. Скорее наоборот. Золотистая кожа, волосы цвета опавших листьев, сине-зеленые глаза. Замедленные, очень осторожные движения существа, прекрасно знающего, насколько он превосходит всех окружающих, и старающегося никому не причинить физической силой вреда. Мой отец, Ашен, Мастер Оружия, Мастер Заклинаний, Мастер Чародей и Мастер Превращений, принц-консорт и Метани клана Изменяющихся. И, если я сейчас же не возьму ситуацию в свои руки, с него станется начать проверку воинских качеств моего будущего мужа. На мгновение закрываю глаза и спешу на выручку Арреку, которого крупно взяли в оборот новообретенные «родственнички».
Непринужденно вклиниваюсь между ними, отвлекая на себя внимание.
– Спасибо за тактичность, я ценю это, но не могли бы мы перейти к насущным проблемам?
Доброжелательность и светскость слетают с них мгновенно, будто никогда и не было. Все опускаются на пол там, где стояли, Аррек невозмутимо следует нашему примеру.
Говорить, естественно, начинает Мать клана. Двое мужчин за ее спиной кажутся темным и светлым ангелами, хранящими смертную душу. Какая… человеческая ассоциация.
– Антея, мы ждали тебя раньше. Когда стало известно, что ты вмешалась в атаку на порталы, умыкнув из-под носа главную добычу, все внешние посты ожидали тебя с минуты на минуту. – В тоне нет упрека; только констатация факта и невысказанный вопрос. Передергиваю плечами:
– Я торопилась.
Она удовлетворенно кивает:
– Не сомневаюсь. Но в целом это ничего бы не изменило. Уже тогда было поздно.
Подаюсь вперед, посылая ввысь сложный сен-образ, отражающий мысль-вопрос сразу в десятке измерений.
– Когда ты на последнем совете столь громогласно разругалась с ястребами военной партии, демонстративно покинула Зал собраний и отказалась от своего клана, это поначалу никто не воспринял всерьез. Эль-э-ин, всего спустя два дня после туауте, вообще не положено вставать на ноги, а уж действовать разумно… – Мама выпускает извиняющийся сен-образ, но я понимающе киваю. Действительно, тогдашние события можно назвать как угодно, но не разумными. – Но затем пошли самые дикие слухи, в частности, что Эвруору поручила тебе найти альтернативный путь развития, раз уж военную экспансию ты считаешь неприемлемой. Затем стали доходить кое-какие сведения из Ойкумены: леди Антею видели там-то, Антея Дернул делала то-то, а вы слышали, что отколола наследница Дернулов? Признаюсь, последние пять лет ты и твоя деятельность в Ойкумене были самой горячо обсуждаемой темой на Небесах Эль-онн. – Усмешка на ее лице выходит несколько кривоватой. Если вспомнить, что перед отлетом я так и не удосужилась сообщить, куда и зачем направляюсь…
Мама вздыхает:
– Если бы они ограничились обсуждениями! Антея, я не думаю, что ты осознаешь, насколько тяжелые раны нанесла нам Эпидемия. Сколько горечи она оставила, сколько неутоленного гнева. Если добавить к этому старательно культивируемую последние триста лет мстительность и агрессивность, то результат предсказать нетрудно. Даже ты после смерти Иннеллина настолько потеряла голову, что пожертвовала единственным ребенком. И не бледней, будем называть веши своими именами. Шок туауте оказался достаточно силен, чтобы выбить из тебя эту дурь. Другие… Другие не имели возможности получить подобный урок. И некоторое время назад они решили, что ждать больше не стоит.
Яростным движением Даратея взвивается на ноги, точно загнанный в клетку хищник, подается сначала в одну, затем в другую сторону.
– Ты ведь знакома с Нуору тор Шеррн?
Странный вопрос. Но требует ответа.
– Наследница клана, единственная из оставшихся в живых детей Эвруору-тор. Обладает всеми наследственными чертами линии Уору, кроме того, имеет ранг Мастера в Чародействе. Ей сейчас должно быть около ста тридцати. Я встречалась с леди Нуору-тор, но мы никогда не были близки.
Мама поворачивается ко мне спиной.
– Моногамность – бред. А для нашего вида придерживаться одного партнера – биологическое самоубийство. В прежние времена и речи не могло быть ни о чем подобном, но с появлением Щита… Мы еще сохранили достаточно здравого смысла, чтобы не давать спутникам жизни связывать друг друга узами, не позволяющими одному пережить смерть второго. Но этого недостаточно, явно недостаточно. Абсурдность подобных отношений стала совершенно очевидна в последние годы, Эпидемия лишь расставила все точки над «i».
Я несколько озадачена, но уже начинаю понимать, куда она клонит.
– Обвенчанные Душами слишком близки, они фактически становятся всем миром, всем смыслом друг для друга. Всем. Когда один погибает, второй остается жить, но это лишь оболочка прежнего существа, не способная ни на что, кроме боли. Впрочем, кому знать, как не тебе.
Впиваюсь когтями в руку. Да, я очень хорошо понимаю, куда она клонит.
– К сожалению, твой случай далеко не единственный. Нуору-тор, Нуору Пламенеющее крыло, Нуору Неукротимая, наследница Хранительницы… Ее муж тоже погиб в Эпидемии. Только позже стало понятно, что тогда же мы потеряли и Нуору. Она… Сейчас она – официальный лидер оппозиции, где объединились те, кто желает возвращения прежних порядков. Кое-кто воспользовался ее болью, чтобы достичь своих собственных целей, умело подталкивая к последнему краю. Несколько недель назад…
Она вдруг замолкает, снова начинает метаться из стороны в сторону. Виортея куда-то исчезает, бормоча о напитках. Вииала старательно расправляет платье. Отец выглядит так, словно разрывается между мной и мамой, прекрасно зная, что ни к одной сейчас лучше не подходить.
– Ладно, выкладывайте все до конца. Я выдержу.
Даратея опускается на пол, точно из ее тела вдруг выпустили весь воздух. Крылья оборачиваются вокруг плеч в бессознательном защитном жесте. Ох, и не нравится мне все это.
– Недавно они перешли к решительным действиям. Ты лучше меня знаешь о той связи, которая существует между матерью и ребенком. Связи, которая позволяет танцевать туауте, создавая эль-э-ин. Так вот, Нуору-тор, наследница клана Шеррн, каким-то образом нашла способ повернуть эту связь наоборот. Естественно, ни о каком притоке энергии и речи быть не может, но вот побочные эффекты… Она как-то умудрилась спровоцировать ту-истощение. Она просто-напросто убила свою мать, точнее, убивает. Эва угасает с каждым днем, и со дня проявления первых признаков прошло уже более тридцати дней. Скоро Эвруору-тор покинет нас, и тогда Хранительницей станет ее единственная дочь. И эль-ин последуют за ней.
Звуки вдруг становятся неестественно громкими, окружающее плывет размытыми пятнами. Реальность ускользает. Использовать родительскую связь так… так…
Мама подается ко мне всем телом, но Раниэль-Атеро удерживает ее крылом. К счастью. Если бы кто-то сейчас попробовал приблизиться ко мне со своей понимающей жалостью, пролилась бы кровь.
Запрокидываю голову, судорожно втягивая воздух. Туауте, туауте, будь оно все проклято. Нежели это никогда не кончится?
Рука, прикоснувшаяся к моей спине, не претендует ни на понимание, ни на сочувствие. Она просто и прямолинейно накачивает меня энергией. Сначала возмущенно застываю, затем расслабляюсь, спокойно плыву в потоке чужой силы. Аррек, ну откуда ты такой на мою голову?
В принципе действия Нуору-тор даже нельзя считать убийством. Ребенок имеет власть над своим родителем, так или иначе. Есть долг, долг перед существом, которого ты насильно, не спрашивая согласия, ввергаешь в этот мир, но вот только никому еще не приходило в голову требовать этот долг таким образом…
Они продолжают что-то говорить, но я уже поняла, что так просто мне с новостями не справиться. Надо посмотреть на что-то красивое.
– Разумеется, сейчас, когда ты появилась, все изменится. До тех пор, пока Эва жива, власть принадлежит ей. Ты просто передашь Хранительнице свои выводы, она проведет изменение Эль, и Нуору-тор не останется ничего другого, как поддержать все решения. Но до этого нужно еще попасть в Эвруору-онн…
Виортея появляется в проходе, неся два тяжелых подноса. Сильное тело под прозрачной кисеей зеленых крыльев двигается стремительными рывками, замирая вдруг, затем снова теряя очертания в порыве. Знаменитая грация вене. Темный водопад волос охватывает тело тяжелым плащом. Как же можно сражаться, имея такую прическу? Как-то ведь умудряется, иначе не носила бы у пояса одушевленное оружие.
Она скользит между сидящими фигурами, изящно изгибается, протягивая фрукты или сосуды с напитками. Струящийся поток энергии и тяжелый водопад волос открывают безупречные линии, создавая впечатление потрясающей чувственности. Ах, моя племянница, кажется, только-только обнаружила, что она женщина и теперь торопится убедиться в этом.
– …перекрыли все подходы и к личному жилью Хранительницы, и к Шеррн-онн так, что пробраться туда будет непросто. Возможно, придется спускаться в Ауте. Сейчас над этим работают. Путь будет готов самое позднее через сутки…
Только сейчас понимаю, что бессознательно соскользнула в тот особый вид аналитического транса, в котором пребывала все последние пять лет среди людей. Вот тебе и расслабилась дома.
Тем временем выдрессированный разум сопоставляет кусочки информации и проводит политические параллели. И выводы мне совсем не нравятся.
– …самое главное успеть до того, как для Эвы станет слишком поздно…
Поднимаю руку, и возникает гробовая, какая-то выжидающая тишина. Чего они от меня ждут, истерики? Божественного откровения?
Ну дошла, докатилась, долетела… Когда только успела?
– Почему?
Тишина приобретает несколько озадаченный оттенок. В самом деле, общение с Ощущающим Истину меня избаловало произношу слова, не подкрепляя их сен-образами, и ожидаю, что всем будет понятно направление моей мысли.
Красиво выписываю в воздухе объяснения, подкрепляя их вербальным дополнением.
– Почему вы все так спокойно принимаете мой план? Мама, ты ведь была совсем не против возобновления обычая туауте, за тем конкретным исключением, что он не должен касаться меня. Тетя Ви, вам ли не знать целесообразности такого решения? Виор, ты-то почему влипла во все это?
Начисто игнорирую мужчин, их мнение сейчас несущественно. Меня интересуют женщины. Матери. Потенциальные эль-э-ин.
Молчание. Многозначительное такое, сочное, какое умеют создавать лишь настоящие профессионалы.
– Итак?
Виор как-то умудряется передать кривую усмешку пожатием ушей. Окутывающий ее плащ энергии слегка потрескивает от энергетических разрядов.
– Не хочу умирать молодой.
Коротко и ясно. Никаких возвышенных перлов.
– Вииала-тор?
– Хранительница приказала мне прибыть сюда и поддержать любое твое решение. Я повинуюсь своей госпоже.
Досадливо морщусь. И продолжаю держать многозначительную паузу.
Она медленно кивает своим мыслям.
– Ты изменилась, Антея. Не могу сказать, что перемена мне не нравится, но я больше никогда не хочу видеть, как кто-то проходит через такое. Есть и более простые пути развития личности. Кроме того, дети слишком ценны, чтобы жертвовать ими ради сиюминутной политической выгоды.
– Слова истинной генохранительницы. Мама?
Мамы сейчас передо мной нет. Есть холодная и расчетливая Мать Клана, стерва из стерв. Когда-то это ее амплуа вызывало у меня приступы неуемного раздражения, теперь же хочется зааплодировать.
– Ты права, я хорошо помню те времена, когда эль-э-ин были нормой, и не вижу трагедии в их возвращении. В определенных пределах.
Слегка вздрагиваю. Ви предупреждающе поднимает руку, выпуская сен-образ.
– Притормаживай на поворотах, Дар.
Раздраженно разбиваю мягкое предупреждение ее сен-образа и позволяю осколкам светящимся пеплом упасть на пол.
– Продолжай, мама.
Светлая прозрачность властных глаз одобрительно сверкает.
– Ты потеряла ребенка и знаешь эту боль, Антея. У меня, помимо тебя, было еще четверо детей, четверо сыновей. Лишь один погиб в Эпидемию, остальные до нее просто не дожили. Ауте, они даже до твоего рождения не дожили.
Ее голос взлетает в гневе, но не в боли. Успокаивающая рука отца замирает в сантиметре от напряженного плеча. Ох, мамочка, как же мы похожи, маскируем свои страдания яростью, пытаясь справиться со всем в одиночку.
– Когда был создан Щит, перед эль-ин вплотную встала проблема естественного отбора. Разумеется, всегда есть генетики, но как узнать, какое из направлений развития наиболее продуктивно? Раньше об этом заботилась Ауте. Теперь же эту и великое множество других проблем предстояло решать самостоятельно. И решение было найдено самое глупое из всех возможных, – кодекс, регламентирующий личные дуэли. Произведенные в массовом сознании изменения вызвали дурацкую обидчивость, агрессивность, откуда-то вдруг всплыло понятие оскорбления. Бред! Мы потеряли лучших из лучших из-за этого бреда! Уникальность и уязвимость так часто идут рука об руку… За какие-то триста лет все, кто сиял на нашем небосводе наиболее ярко, погибли, и Эпидемия лишь помогает маскировать этот факт. Эль-ин! Эль-ин, уничтожающие непохожих на себя, что может быть смешнее и страшнее? Все последние десять лет я не переставала бояться, что какой-нибудь идиот по какому-нибудь дурацкому поводу сойдется с тобой на арене и уничтожит, даже не понимая, на что замахнулся!
Она права, права. Дуэльный кодекс действительно «биологическое самоубийство», но вот понимать это я начала, лишь повращавшись некоторое время среди людей. Что же до уникальности и уязвимости… Не знаю, как на счет первого, но вот второго у меня более чем достаточно. Просто удивительно, как такую дуреху не прибили на следующий же день после совершеннолетия.
– Мне плевать на то, если какие-то кретины желают уничтожать своих детей! С такими-то родителями бедняжкам действительно лучше не приходить в этот мир. Мне плевать, если они желают резать друг друга пачками. И уж тем более плевать, если они желают приставить аакру к горлу всех окружающих. – Яростный взгляд в сторону Аррека. – Но почему-то всегда получается, что вырезают самых лучших. Почему-то дети погибают из самых редких, уникальных линий! Решения, принятые не мной, оплачиваются кровью моих детей!
От власти, заключенной в тихом, почти шепчущем голосе, крылья у всех искрятся частыми молниями, ощущение скрытой силы, плывущей в огромном зале, подскакивает на несколько порядков. Ауте, она ведь даже не пытается ничего доказать, просто говорит. Иногда мне кажется, что мама сама не знает пределов своих возможностей.
– Я поддержу твой план, Антея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49