Ц Пахнет паленым, Ц повторила Гомер.
Цена, когда нам наконец ее объявили, покрыла как раз все наши сбережения: д
ве белые и одну красную фишки. Даже со скидкой за ковер.
Ц Ваши индейские штучки ничего не стоят, Ц добавил Вомак. Ц Не следова
ло им продаваться Дании.
Ц А что же прах? Ц спросил я, вместе с Вомаком затаскивая Боба, завернуто
го в ковер, в приемную. Ц Вы дадите нам что-нибудь, куда можно его положить
?
Ц Лучше, Ц заявил Вомак. Он показал мне пластиковую урну со штрихкодом
между двух ручек. Ц Для тех, кому не терпится отослать любимого родствен
ника домой. Гравировка. Как его имя?
Ц Зависит от нее, Ц сказал я, показывая взглядом на Генри. Ц Роберт или
Боб?
Ц Боб, Ц ответила Генри. Ц Наш Боб. Мой Боб.
Ц Пахнет липко, Ц заявила Гомер.
Вомак вытаскивал черный, замызганный ящик из стенки. Он походил на шкаф, в
который засунули жучка. Мельчайшие частички пепла в нескольких местах п
ристали к черной грязи.
Я помогал Эмоциональному Вомаку раскатать Боба из ковра и уложить в ящик
. Руки покойника хрустнули, когда мы пытались прижать их к бокам. Вомак уже
собирался задвинуть ящик, когда его помощница Ц Энергичная Карла Ц во
шла в приемную и начала поливать цветы из аэрозольного баллончика.
Наверное, повлияло шипение спрея. Боб сел. Его рот открылся, а глаза-изюми
нки закрылись, потом снова открылись.
Ц О нет! Ц воскликнул он.
Энергичная Карла уронила аэрозоль и кинулась вон.
Ц Все нормально! Ц успокоила Генри. Ц Мы здесь.
Ц Нормально? С каких пор смерть стала нормальной? Где я?
Ц Вегас, Ц ответил я.
Ц Вы собираетесь меня кремировать? Просто потому, что я вам лгал?
Ц Потому что ты умер, Ц возразила Генри. Ц Ты же не хотел, чтобы тебя хор
онили, помнишь?
Ц Но сгореть? Рассеяться? Я этого не вынесу! Из огня да в полымя!
Ц Смерть есть смерть, Ц заметил я. Ц Здесь счастливого конца не бывает.
Ц Вам легко говорить! Ц крикнул Боб. Ц Вас не собираются сжечь к чертям
как чертову Жанну д'…
Ц Скажите ему, чтобы следил за выражениями, Ц попросил Эмоциональный В
омак. Ц И послушайте, я не могу кремировать его, пока он жалуется. Вы испол
ьзовали «Последнюю волю»? Она вызывает привыкание. К тому же остаточный
эффект в легких.
Ц Знаю, Ц ответил я.
Ц Я мертв! Я мертв. Навсегда!
Ц Так и должно быть, Ц успокаивала Генри. Ц Все нормально.
Ц Нет, не нормально!
Хотя его разлагающееся тело прекратило, или почти прекратило, вонять, ды
хание Боба стало еще отвратительнее, чем раньше. Мне пришлось отойти, что
бы разговаривать с ним.
Ц Он должен умереть полностью, Ц заявил стоявший в дверях Вомак, качая
головой. Ц Правила есть даже здесь, в Вегасе.
Ц Но он и так абсолютно мертв, Ц возразила Генри. Ц Просто «Последняя в
оля» осела в мышцах и альвеолах и вызвала привыкание.
Но убедить Вомака не удалось. Он помог мне отнести Боба обратно в грузови
к.
Мы получили назад свои фишки минус одну белую, которую Вомак оставил себ
е в качестве платы за беспокойство. Мы оставили себе урну, на которой уже с
тояла надпись: «Наш Боб».
Ц Какое беспокойство? Ц возмутилась Генри. Ц Обдираловка!
Солнце светило беспощадно, но мы оставили грузовик включенным Ц а иначе
как бы мы с Генри и Ленни выжили? Уже миновал полдень, и мы, осознал вдруг я,
умирали от голода. К счастью, в нескольких кварталах от «Быстрой кремаци
и» обнаружился «Макдоналдс».
Я выключил грузовик, потому что Боб все еще путешествовал с нами. Однако к
лимат-контроль оставил.
На белую фишку мы получили две коробки соевого мяса, одну разделили мы с Г
омер, вторую Генри с маленьким мужичком, Ленни, который теперь совсем отк
азался от «Великого пудинга». Он все еще дергал мать за свитер, та все еще
отбивалась от него, но оба уже не проявляли особой энергии, как раньше.
Мы сидели в «Макдоналдсе» и смотрели на пролетающие мимо машины. Мы оказ
ались единственными посетителями.
Ц Может, бросим его где-нибудь на стоянке и отошлем урну с каким-нибудь п
еплом Бобу? Ц предложил я.
Генри покачала головой:
Ц Он был моим другом.
Ц Даже несмотря на то, что лгал тебе? Использовал тебя?
Ц Он любил меня. Поэтому и лгал.
Мы проехали по кольцевой три раза, прежде чем нашли Панаму. На второй раз,
когда огни дальнего света уже начинали светиться темно-красным, как угл
и угасающего костра, мое сердце вдруг пропустило удар, ибо я услышал неож
иданное (но не совсем!) «там-там-там»!
Ц Твой приятель, Ц отметила Генри.
Жучок вернулся. Я почувствовал знакомую, выжидающую пульсацию ладоней и
коленок. Не спуская глаз с дороги вместо зеркала заднего вида, я все же мог
представить себе его, спускающегося на теплое дно грузовика (регулирующ
его собственный магнетизм, чтобы скользнуть по металлической поверхно
сти).
Сияющий красный глаз.
Ц Мило пахнет, Ц сказала Гомер, не спуская с меня больших карих глаз в зе
ркале заднего вида.
Гомер понимала!
Мы снова проехали мимо «Быстрой кремации», на сей раз без остановки. Зашл
и на третий круг. Движение становилось оживленнее, темнело, Вегас пробуж
дался к жизни. Все здесь шиворот-навыворот. Даже движение по шоссе против
часовой стрелки. Уже совсем стемнело, когда мы приблизились к игорной по
лосе (три часа), великолепные отели зажигались в умопомрачительном зрели
ще Ц «Палладиум», «Риалто», «Пентиум», «Фантазия», «Империал», «Астро», «
Велар», «Инсайн»… все сверкающие, кроме двух, которые (согласно путеводи
телю по Вегасу, попавшему мне в руки гораздо позже) предназначались на сн
ос, дабы предоставить дорогу новым развлечениям. «Миллениум» и «Фламинг
о» выделялись, словно испорченные зубы.
Ц М'ленни, Ц проговорил Ленни, когда движение замедлилось, между двумя
башнями.
Ц Почему он выучивает только одно слово за раз? Ц угрюмо вопросила Генр
и.
Она никогда не обращалась прямо к Ленни.
Ц М'ленни, Ц повторил он, показывая в ветровое стекло маленьким пальчик
ом.
Ц Счастливо пахнет, Ц вставила Гомер.
Ц Вот оно! Ц крикнул я.
Ц Что? Ц удивилась Генри.
Ц «Миллениум», Ц ответил я, поворачивая на въездную аллею.
Ленни кивнул:
Ц М'ленни'м. Он поднял взгляд на Генри и схватил ее за грудь, она оттолкнул
а его.
Я остановился у низкой бетонной стены между двумя брошенными лектро. По-
моему, они делали нас менее заметными. Выключил зажигание.
Вместо того чтобы обрадоваться, Генри испугалась.
«Миллениум» представлял собой черную стеклянную башню в двадцать четы
ре этажа. И указатели, и знаки, и окна Ц все утопало в темноте. Единственны
й свет излучало садящееся солнце, отражавшееся на верхних этажах.
Ц Подожди здесь, Ц приказал я.
Вылез и пошел к двери. На полпути от стоянки обернулся. Ленни направлялся
за мной. Когда он научился ходить?
Маленький мужичок пошатывался, пытаясь бежать.
Я подобрал его и продолжил путь. Входом служила вращающаяся дверь, залеп
ленная «Печатью вечности». Внутри только темнота. Я едва различал пару м
ертвых пальм и выключенный водопад.
По полу пробежала крыса.
«Наверное, идеальное убежище», Ц подумал я. Приложил ухо к стеклу, услыша
л шум кондиционеров и, очень далеко, что-то похожее на колокольчик. Я прос
унул руку во вращающуюся дверь, которая пустила только кончики пальцев,
и ощутил прохладный, влажный воздух.
Ленни дергал меня за рубашку. Я посадил его на землю.
Ц Ага, Ц сказал он первое из своих трех слов.
Потом «Вегас», потом «Миллениум». Потом отдал мне свою ковбойскую шляпу
и, прежде чем я успел его остановить Ц хотя я и не собирался его останавли
вать, и не стал бы, если бы успел Ц нырнул под печать и мимо вращающейся дв
ери. Потом проскользнул мимо следующей печати и исчез в темноте.
Я приложил руки к стеклу и смотрел, пока не увидел нечто Ц может, крысу, а м
ожет, Ленни Ц пробежавшее по полу. Потом снова темнота, тишина, спокойств
ие. Я ждал, как мне показалось, несколько часов, потом вернулся к грузовику
. К счастью, Генри спала, поэтому мне не пришлось объясняться.
Не то чтобы она особо скучала по своему ребенку.
Сон Ц это постепенный прибой смерти, темнота, которая уничтожает нас ка
ждый день, каждую ночь. Море Ничто, куда, в текущие сны-пузыри, мы опускаемс
я. Я спал, и в моем сне Генри сняла свой бюстгальтер с синими птицами, откры
вая бюстгальтер поменьше, покрытый яркокрылыми, красноглазыми…
Там-там-там!
Жучок! Мои руки пульсировали, когда я лез в карман, он там, жучок. Как он сбеж
ал с таможни? Как пробрался в грузовик?
Там-там-там.
Но я снова спал.
Я открыл глаза и увидел первые проблески рассвета на севере.
Шлепанье на самом деле оказалось стуком.
Тук-тук-тук. Маленький мужичок, Ленни, стучал в стекло машины.
Он уже не был одет как ковбой, но носил маленький костюм с галстуком. И еще,
тут же заметил я, ботинки.
У грузовика стекла опускались вручную. Я открыл окно.
Ц Панама, Ц сказал он. Ц Вегас Миллениум Панама да!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Жуткая, чудовищная смерть Поупа, не говоря уже о странных обстоятельства
х его обнаружения, привела в ярость даже пойманных александрийцев, оправ
дала ищущих излечения (вне зависимости от мотивов) и повергла в молчание
оппозицию, хотя бы на время. Лидер меньшинства в палате перешла все грани
цы со своей практикой флибустьерства, задерживая выход электронной вер
сии «Таймс» под знаменитой (и почти цензурированной) обложкой, изображаю
щей жуткие разбросанные останки Поупа и призывающей к «скорейшим и прод
уманным» действиям Конгресса. Оппозиция закрылась, по крайней мере на то
т момент. Феникса утвердили в исследовательскую группу Высокой комисси
и и одновременно определили секретарем только что появившегося Департ
амента искусств и развлечений кабинетного типа. Департамент имел тольк
о совещательный характер, и часто высказывалось предположение, что данн
ое церемониальное назначение произошло в качестве уступки желаниям пр
езидента, и никто не собирался что-либо менять. События, однако, бежали вп
ереди желаний, и явно впереди политики Соединенных Штатов.
Генератор Удаления представили народу на пресс-конференции в великоле
пном вестибюле отеля «Вирджиния Атлантик» в Нью-Йорке. Размером с автом
обиль, он не имел колес и потому приехал на магнитных салазках. Четыре окн
а (два больших, два маленьких) позволяли заглянуть внутрь, но не наружу. Ус
тройство произвела на свет консалтинговая группа Остина, которая работ
ала над, проектом вот уже двенадцать лет, опережая (как знали, лишь некотор
ые) Круглый Стол и самих александрийцев. Как оказалось, их нанял американ
ский Департамент коррекции для разработки генератора случайных чисел,
который, невзирая на расу или класс, выбирал бы жертв из тех, кто приговоре
н к смерти. Генератор Удаления, к несчастью, оказался ненужным прежде, чем
его успели ycoвершенствовать. Вступил в силу закон об обязательной, смерти,
и ДК приватизировали.
Однако группа Остина не распалась. Она продолжала существовать под друг
им управлением и адаптировала свой агрегат для решения еще одного социа
льного кризиса благодаря социально-окрашенным усилиям нанимателя… И з
десь главный инженер представил владельца отеля «Вирджиния Атлантик» (
на самом деле целой сети, которая отделилась от авиалиний после беспреце
дентной аварии в воздухе, первой включавшей два самолета одной компании
), эксцентричного миллиардера, известного под именем мистер Билл. В тради
циях Рокфеллера, Вандербильта и Карнеги (как он объяснил), мистер Билл все
гда хотел использовать свои миллиарды для общего блага, особенно связан
ного с двумя самыми дорогими его сердцу областями Ц Коррекции и Искусст
ва. Генератор Удаления задумывался в одной из них, а родился в другой, по с
ловам мистера Билла, который, казалось, точно так же, как и пресса, пребыва
л в неведении относительно принципа работы агрегата. Однако он с радость
ю представлял американцам Генератор Удаления как инструмент, имеющий в
озможность принести пользу новому департаменту в его борьбе за освобож
дение нации от эффекта перенасыщения информацией и насилия, последовав
шего за ним и продолжающегося до сих пор.
И так далее, и тому подобное. От прессы вопросов не поступило. Мистер Билл
представил самого Феникса, который «с радостью принял от имени своего де
партамента гениальное устройство». К тому времени как Феникс выразил св
ои благодарности, репортеры испарились, оставив только фотографов, заня
тых запечатлением на пленке Генератора Удаления, в тот момент уже подним
аемого краном для доставки поездом в Вашингтон.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Генри не теряла времени даром. Вначале помада, потом тени. Затем пробормо
тала: «Сейчас тебе станет жарко» и сняла свитер через голову. Бюстгальте
р с синими птицами я уже видел, в шкафу. Но, конечно, говорить ей об этом не с
обирался.
Вспомнился недавний сон. Я сунул руку в карман и почувствовал приятную п
ульсацию. Жучок! Значит, все-таки не сон.
Использовав остатки воды из кувшинов, которыми снабдил нас последний Ин
деец Боб, Генри помыла голову, шею, плечи и подмышки. Ленни наблюдал за ней
как зачарованный, я притворялся, что ничего не вижу.
Если вначале она с ужасом рассматривала перспективу наконец встретить
Панаму, то теперь выглядела почти счастливой.
Ц Пахнет грустно, Ц сказала Гомер.
Ц Не бойся, ты идешь с нами, Ц подбодрил ее я, вытаскивая тележку из грузо
вика.
Потом, когда никто не смотрел, вытянул жучка из кармана и сунул его под гру
зовик. Я не собирался таскать его в кармане в свой самый, надеялся я, счаст
ливый день. Мне нравилось ощущение, которое он дарил мне, но оно отвлекало.
Когда наши небольшие приготовления закончились, солнце уже высоко подн
ялось над «Дневными постоялыми дворами» на востоке и воздух Вегаса нагр
евался, как масло в куске лавы. Генри натянула свитер, и ее груди казались
больше и округлее, чем обычно. Ленни тоже так думал: он цеплялся за свитер
с синими птицами, а мать смахивала его вниз, но без энтузиазма.
Теперь вместо счастья она почти излучала скуку. Синие птицы стали смутны
ми и серыми.
Мы оставили завернутого в ковер Боба в грузовике с включенным климат-ко
нтролем, чтобы мертвец не распространял запах. Прокладывал путь я, с теле
жкой и Гомер. Генри следовала за мной с устроившимся на ее руке Ленни.
Ц Панама прижми Ленни! Ц сказал Ленни в переговорное устройство Ц реш
етку слева от главной вращающейся двери, навсегда залепленной «Печатью
Вечности».
Дверь с шипением открылась, и Ленни с Генри ступили внутрь. Я уже собиралс
я идти следом, когда услышал «там-там-там!». Жучок уже забирается под теле
жку. Дверь почти закрылась, поэтому я рванул внутрь.
Там оказалось темно. Нет, светло. Пол окутывала тьма, но кверху она переход
ила в свет. Внутренняя часть дома была открыта, обширное пространство ис
чезало в какой-то дымке, укутывающей верхние балконы. Выключенный водоп
ад на дальней стене придавал обстановке почти природный вид.
Пол походил на шахматную доску, бледные квадраты обозначали места, где с
тояли игральные автоматы, столы для игры в карты и рулетки. Теперь от них н
ичего не осталось.
Слева от водопада Ц лифт в форме пули в прозрачной шахте, свисающей с вер
хних этажей как стеклянная виноградная лоза.
Лифт спускался.
Я видел внутри человека. В руках он держал книги.
Ц Пахнет сумасшедшим, Ц сказала Гомер. Ленни молчал, как и Генри.
Мы смотрели, как лифт остановился, открылся, и оттуда вышел человек: высок
ий, худой, сгорбленный, с лысиной на макушке, с длинными, как хвост пони, сер
ебряными волосами. Он сощурился. Мужчина носил серый комбинезон и тащил
несколько книг, компакт-дисков и видеофильмов в руках.
Ц Панама? Ц спросил я, оборачиваясь к Генри за подтверждением.
И это был наверняка он, потому что она уже падала, покачиваясь, теряя созна
ние, по частям Ц колени, ладони, бедра, Ц превращаясь в холмик на пыльном
полу. Ленни соскочил на землю в последний момент.
Ц Генриетта? Ц вопросил Панама.
Он положил книги, записи и компакты на краешек высохшего водопада, потом
опустился на колени пощупать ее пульс, одновременно осторожно отмахива
ясь от Ленни, который пытался добраться до свитера с синими птицами.
Мужчина перевел взгляд с Генри на меня.
Ц Вы Индеец Боб?
Ц Совершенно точно нет. Нет.
Ц Тогда помогите мне отнести ее наверх. Ц Он взял Генри на руки. Ц Мальч
ик может ехать вместе с собакой. А кто вы?
Ц Шапиро, Хэнк Шапиро.
Ц Пошли. Возьмите с собой собаку.
Я потащил Гомер и позволил Ленни забраться в тележку.
Лифт запечатал нас внутри стеклянной раковины моллюска, и мы быстро возн
еслись наверх, через тьму к, свету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23