И ему не нравится стоять в оцеплении, только и всего.
– Если ему выпала такая дорога, он должен идти по ней до конца.
– Все верзилы такие твердолобые?
– Все гномы такие демагоги?
– Как?! – задохнулся Кимли. – Как ты меня назвал?!
– Тише вы, горячие эстонские парни, – примирительно сказал я, видя, что гном кипит уже совсем нешуточными страстями и перепалка вот-вот может вылиться в приличную ссору. – Вы еще подеритесь.
– Клянусь бородой Вотана! – воскликнул гном. – Прости меня, Гранитный Воин, пожалуй, я немного увлекся в своих рассуждениях.
– Прости и ты меня, благородный сын Дэринга. Корысть этого стражника вывела меня из себя.
– Мы все устали, – сказал я. – И физически и морально. Давайте жить дружно, ребята, а?
– И умирать вместе, – тихо добавил гном, которому всегда надо было оставить за собой последнее слово.
Стемнело. Лес подступал вплотную к дороге, и мы не видели места, где можно было остановиться на ночлег. Мы устали, но ночевать на деревьях, подобно древним предкам человека, не хотелось. Тем более что согласно теории эволюции Дарвина гномы должны были бы произойти не от обезьян, а от кротов.
Я не люблю ходить пешком. Пешие прогулки никогда не были моим коньком, да и мой прежний социальный статус подразумевал более изысканный способ передвижения, нежели приземленный по самое «не балуйся» одиннадцатый номер. Но так уж повелось, что, если кто-то в этой жизни чего-то не любит, именно этого он получает вдоволь.
Если человек любит поспать подольше, его работа обязательно будет требовать подъема в шесть утра. Если человек не любит холода, он обязательно загремит в длительную командировку на север. Если человек не любит сладкого, он получит работу дегустатора на кондитерской фабрике. А если человек не любит ходить пешком, он сотрет ноги по самые плечи, изображая из себя корабль пустыни.
– Я вижу впереди свет костра, – сказал сэр Реджи. – Может быть, нам стоит присоединиться к тем, кто его развел?
– Вряд ли они будут гореть желанием взять нас в свою компанию, – сказал я.
– Путник путнику рознь, – молвил сэр Реджи.
Костра мы достигли минут через двадцать. Вокруг него сидели пятеро типов весьма пестрой наружности. Они были то ли вольными охотниками, браконьерами, в моем понимании, то ли дезертирами, а может, и обычной разбойничьей шайкой, но, едва в отбрасываемый костром круг света вступил сэр Реджи и назвался Крадущимся Вепрем мы превратились в лучших друзей этих серьезных мужчин и были приглашены разделить их трапезу.
Трапеза состояла из густой похлебки, мяса в которой было больше, чем овощей, не самого свежего хлеба и дрянного местного пива, однако на голодный желудок все это показалось мне пищей богов. За едой говорили мало, обмениваясь короткими замечаниями, просьбами налить еще и тщательно пережевывая пищу, но после, когда сотрапезники с набитыми животами принялись отваливаться от костра и набивать свои трубки, потекла беседа.
– Что снова привело тебя в наши края, Вепрь? – спросил один из них.
Его звали Гансом. Судя по отношению к нему других, по изредка бросаемым на него уважительным взглядам, в этой компании он был главным.
– Дела, – коротко сказал сэр Реджи, и Ганс понимающе кивнул. Такие люди уважают чужие тайны. – Расскажите лучше вы. Я хотел бы услышать о том, что нас ждет на этой дороге.
– Смутные времена, – сказал Ганс.
Я уже начал уставать от этой присказки, постоянно вклинивающейся в любые разговоры. Как дела, брат? Смутные времена. Который час, друг? Смутные времена. Как поживает ваша дражайшая половина? Смутные времена.
– В государстве осталось мало мужчин, почти всех забрали в армию лорда Келвина. Женщины и старики не способны защитить свои дома, поэтому в округе развелось много всякой нечисти. Неспокойно.
– Говоря «нечисть», ты подразумеваешь человеческую нечисть либо нечисть настоящую? – спросил гном.
С его стороны это был не самый тактичный вопрос, но Ганс не обратил на нюанс ни малейшего внимания.
– Разная встречается нечисть, – сказал Ганс. – Есть люди, но бродят и орочьи шайки; недавно видели огромную стаю волков, поговаривают, были среди них и оборотни. Два дня назад из лесу выполз тролль, убил уйму народу да и уполз обратно. Мы идем по его следу, главы двух деревень назначили награду за его голову.
– Опасная затея, – заметил сэр Реджи.
– Награда больно хороша, – сказал Ганс. – Для нас была бы честь разделить ее с тобой, Вепрь. И лишний клинок в таком деле никогда не помешает.
– У меня нет времени на шалости, – сказал сэр Реджи. – Мой долг призывает меня. Но что троллю делать так близко от дороги? Обычно они сторонятся наезженных мест.
– Смутные времена.
Универсальный ответ, не находите? Надо и самому попробовать при случае.
– Кто знает, что выгнало его из глубин леса.
– Говорят, эльфы, – сказал другой охотник за наградами, молодой парень с длинным косым шрамом на правой щеке. – Двадцать луков Дивного Народа шли мимо одной деревеньки неподалеку.
– Где наш друг развлекался с прекрасной вдовушкой. – Ганс хохотнул, охотники вторили ему. – Чего не померещится в такой-то момент!
– Нет, правда, – обиженно сказал парень. – Я сам видел рогатые шлемы, блестящие кольчуги и луки, такие большие, какие не согнуть ни одному смертному.
– Тролль в этих краях, это уже странно, – сказал сэр Реджи. – Но эльфы – дело неслыханное. Их владения находятся на западе отсюда, и они редко покидают его границы с тех пор…
– …С тех пор, как младшие братья оттяпали себе все земли, наплевав на древние договоры, – сказал Кимли. – Повезло гномам, что люди не могут селиться под землей. А вот эльфам с их любовью к лесам не повезло.
– Эльфов мало, – сказал Ганс. – И они занимали слишком большую территорию. Мы просто немного их потеснили.
– Немного, – согласился гном. – Совсем чуть-чуть.
– Их город в лесу остался у них, – сказал Ганс. – Пусть радуются хоть этому.
– Когда-нибудь вы доберетесь и до него, – сказал Кимли. – Только, надеюсь, меня к этому времени здесь уже не будет.
Говоря «здесь», не думаю, чтобы он подразумевал территорию Пятого Королевства и прилегающую к нему местность. Скорее всего, он имел в виду весь этот мир.
Охотники отказались от наших услуг в несении дежурства и поделили смены между собой. Никто особо не протестовал против такого решения, ибо спать хотели все. Утром пришлось прощаться. Наш путь лежал по дороге, путь Ганса и его друзей звал их в самую гущу леса, по следам тролля.
Охотники поделились с нами своими припасами, оптимистично объяснив, что брали их с собой в расчете и на обратный путь, в который отправятся не все из них, и скоро их фигуры поглотили стоящие почти вплотную и переплетающиеся ветвями деревья.
Эльфы, подумал я, отправляясь в дорогу. Вот, значит, как.
Эльфы – самые романтичные существа в мире. Первым человека с эльфами познакомил Толкин Это если не считать тех эльфов, что жили в сказке про Дюймовочку. Но их можно и не считать, потому что они был крылаты, невелики ростом и жили в цветах, более напоминая шмелей, чем народ, прозванный Дивным.
, впрочем, он привел в мир много неведомых ранее существ.
Эльфы Толкина красивые, мудрые, бессмертные, сильные, гордые, храбрые – словом, они воплощают в себе все черты, которые способны вызвать у человека комплекс неполноценности. Эльфы у Толкина грустные и обреченные.
После великого Толкина миру явили еще много разновидностей эльфов. Эльфов разных, среди который встречались и ярко выраженные отрицательные персонажи.
Каковы же настоящие эльфы этого мира? Я знал о них немного.
Эльфы были индейцами этого мира. Когда-то вся земля принадлежала им: дремучие леса, где они строили свои города, бескрайние луга, где они соревновались в скорости с ветром, моря и реки, по которым они скользили на своих невесомых судах.
Потом пришли люди. Они не покупали территории за ниточки бус и огненную воду, они просто поселились на этих землях, и бессмертные не обратили никакого внимания на эфемеров. Пока не стало поздно. Людей стало слишком много, и эльфам пришлось потесниться.
Потом еще и еще.
То ли в силу неблагоприятного соседства, то ли каких-то других обстоятельств, но эльфы практически перестали плодить себе подобных, уступая экологическую нишу более плодоносному виду.
Ассимилироваться с людьми и жить по людским законам пытались многие, но получалось это не у всех. Тогда эльфы уходили в леса. Или просто уходили. Последний островок независимости эльфов территориально принадлежал Пятому Королевству, но являлся суверенной территорией – в такой же степени, как является суверенной территория резервации.
Тогда я еще не знал, насколько близко мне придется познакомиться с Дивным Народом.
Узнал я это ближе к полудню. Раздался резкий свист, и в землю под нашими ногами впилась стрела с ярким оперением. Стрела была длинная и дрожала от остаточной энергии. Судя по траектории полета, пущена она была издалека.
– Какого… – начал гном, но сэр Реджи знаком приказал ему замолчать.
Я заметил, что его правая рука соскользнула на эфес меча и прочно его сжала.
Мы остановились. Знак был более чем просто красноречивым.
Вторая стрела летела сэру Реджи в грудь, он отбил ее молниеносным выпадом меча, который потом воткнул в землю у своих ног. Знакомый жест, подумал я. Сэр Реджи готовится к схватке.
Интересно, с кем нам предстоит схлестнуться на этот раз? На почерк Черных Лордов не похоже. Они не стали бы посылать одиночные стрелы, скорее, постарались бы накрыть весь отряд смертоносной тучей. Какой противник мог остаться незамеченным взором и чутьем Крадущегося Вепря?
– Ты и вправду Разрушитель! – раздался веселый звонкий голос, и из-за дерева в пятидесяти метрах от нас вышел эльф.
Я никогда не видел эльфов раньше, но все же не мог ошибиться. Слишком уж гармонично этот тип вписывался в окружающий его растительный мир. Он был высок, почти с меня ростом, строен и гибок. Длинные светлые волосы забраны в подобие конского хвоста, свисающего до середины спины. Он был красив той красотой, за которую любая поп-звезда выложила бы миллион долларов своему визажисту. И при всем этом умудрялся не смахивать на голубого.
– Так зовете меня вы, – сказал сэр Реджи. – А кто ты, стрелок из засады?
– Хэлдир, – сказал эльф.
– Ты забрался далеко от дома, Хэлдир.
– Смутные времена настают, Разрушитель.
Нет, ну что я говорил, а?!
– Необходимость заставила меня покинуть Город-в-Лесу.
– Скажи своим стрелкам, пусть выйдут из засады. Они нервируют меня и моих спутников.
– Айе, – сказал Хэлдир, и эльфы высыпали на дорогу.
Все они были высокими блондинами, у всех были заостренные уши Это фирменная примочка, которая не меняется от произведения к произведению, от автора к автору. Не обращайте внимания, это был долг классикам.
. На мой неискушенный взгляд, все они были одинаковыми, как кажутся европейцу одинаковыми все негры или азиаты, и лишь более детальный осмотр позволял найти различия.
– Меня послали с заданием. Оно касается и тебя, Разрушитель.
– Да ну? – Сэр Реджи не выказал и признаков удивления. – Ты готов умереть сегодня?
– Ты неверно понял меня. Должно быть, я не слишком хорошо владею вашей речью. Шпрехен зи дойч?
– Нихт, – сказал сэр Реджи Не думайте, что эльф спрашивал сэра Реджи, говорит ли тот по-немецки. Помните, что говорил мне Морган относительно местных языков и их разложении в моем сознании на более-менее знакомые мне наречия? Хэлдир интересовался, не владеет ли сэр Реджи Высшей Речью. Парящий Ястреб солгал в ответ. Сложно сказать, какие цели он при этом преследовал. То ли хотел иметь лишний козырь в своем рукаве, приберегая его для дальнейших переговоров. То ли желал, чтобы мы с Кимли понимали разговор.
.
– Жаль, – сказал Хэлдир. – Твои спутники, кто они?
– Я – гном, – сказал Кимли, – Кимли, сын Дэринга из Твердыни Каменной Доблести. И я не боюсь твоих деревянных палочек с птичьими перьями.
– А ты? – Не обращая внимания на ответ гнома, Хэлдир уставился на меня. – Назови мне свое имя.
– С какой радости? – спросил я.
– Ты несешь меч, – сказал Хэлдир. – Ты – Избранный?
– Ты говоришь слишком громко, Хэлдир, – сказал Ястреб. – Хочешь навлечь на всех нас большую беду?
– У врага нет ушей в здешних местах.
– Опасное заблуждение думать так, – сказал сэр Реджи. – Недооценивая прозорливость противника, ты только оказываешь ему услугу.
– Я не приму мудрости от Разрушителя.
– Если ты еще раз назовешь меня Разрушителем, ты примешь от него смерть.
– Ты умрешь быстрее, чем сделаешь шаг.
Голос Хэлдира звенел от с трудом сдерживаемой ярости. Чем-то сэр Реджи насолил или лично ему, или всему эльфьему народу.
– Вас только двадцать, – заметил гном.
Эльф не удостоил его даже взглядом. Он не отрывал своих серых глаз от моего лица.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– А ты на мой. – Я заметил, что он смешался. – Почему я должен что-то тебе говорить?
– Этот достойный человек прав, мой юный горячий друг, – сказал другой эльф, выступая вперед.
Он был постарше Хэлдира, пожалуй, старше их всех. Не знаю, как я это определил, на его лице не было морщин, на голове не найти ни единого седого волоса. Просто вокруг него присутствовала аура его возраста.
– Слова лишь сотрясают воздух, они могут быть красивыми, но полными лжи. Лишь сталь всегда говорит правду. – Он обнажил свой длинный меч. – Красота поединка откроет нам истину.
– Пардон, – сказал я. – Похоже, что столь интересным способом вы вызываете меня на бой?
– Я сочту за честь скрестить мой клинок с твоим, благородный воин.
– Но с какой стати? – спросил я.
Не очень мне хотелось опробовать благоприобретенные навыки сэра Реджи в бессмысленной схватке на дороге.
– Чтобы установить истину, воитель.
– Какую истину?
– Истина одна в этом мире.
– Смутные времена, – сказал я, обнажая меч.
Сэр Реджи положил руку мне на плечо:
– Тебе не обязательно драться с ним.
– Но он этого хочет.
– Его желание – еще не повод для дуэли.
– Это ты мне говоришь?
– Его зовут Лэмфри, и он лучший боец из тех, с кем мне приходилось сражаться. Не считая Черных Лордов.
– Вот как? – Я изумленно задрал бровь. – Почему же он до сих пор все еще жив?
– Сначала ему повезло, а потом его соотечественники попросили за него, – сказал сэр Реджи. – Он – великий художник и поэт. Говорят, что он, как никто, чувствует красоту уходящего мира.
– Понятно, – сказал я. Странными делами занимаются у них художники и поэты. Картины и стихи он пишет в перерывах между мордобоями? – Но это все равно.
Я сделал шаг вперед. Лэмфри пошел мне навстречу. Он нес свой клинок острием к земле. Будет атаковать рубящим снизу, определил я.
Мой расчет на предстоящий бой был глуп и прост.
И именно поэтому он мог сработать против мудрого и сложного эльфа.
Помимо того что Лэмфри был эльфом, он был художником и поэтом, ценителем прекрасного, искателем красоты. Красота была его страстью, он был воспитан на красоте, рос и совершенствовался на красоте, и все его движения были выверенными и красивыми, как, впрочем, и у всех остальных эльфов, которых я видел позже. Поэтому он просто не мог быть готов к тем грязным трюкам, которые были у меня в запасе со времен моей бурной юности. Дуэль для Лэмфри должна была быть еще одним актом красоты и гармонии, очередным произведением искусства, для меня же – просто дракой. А в драках я никогда не проигрывал.
Он атаковал снизу, как я и ожидал, грациозным движением вскидывая свой меч и пытаясь ударить меня в плечо. Я легко парировал удар, и клинок эльфа, не будучи зачарованным, переломился пополам.
Это обескуражило Лэмфри, но только на мгновение. Позже он был занят несколько иными проблемами.
Эльфы, как известно, очень похожи на людей. Я имею в виду, какими бы мудрыми и бессмертными они ни были, они все равно являются гуманоидами по числу голов, конечностей и прочих физиологических подробностей организма. А Лэмфри был самцом.
Обломанное лезвие его меча еще не успело упасть на землю, а мой ботинок уже вонзился Лэмфри между ног.
Эльф охнул и повалился на землю, схватившись руками за причинное место и доказывая тем самым правоту утверждения о том, что, каким бы бессмертным ты ни был, уязвимые места у тебя те же самые. Я пнул эльфа по ребрам и приставил кончик Валькирии к его горлу.
– Нечестно сделано, – прохрипел он.
– Так у нас не Олимпийские игры, – сказал я. – Признаете ли вы себя побежденным, многоуважаемый Лэмфри?
– Да, – прохрипел он. Всю его куртуазность как ветром сдуло.
– Вот и отлично, – сказал я, убирая Валькирию от его горла и поворачиваясь к Хэлдиру. – Все удовлетворены?
– Да, – сказал он.
– Тогда выкладывай, что у тебя за дело.
– Я должен провести вас к своему правителю, – сказал он.
– У нас нет времени на дипломатические визиты, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Если ему выпала такая дорога, он должен идти по ней до конца.
– Все верзилы такие твердолобые?
– Все гномы такие демагоги?
– Как?! – задохнулся Кимли. – Как ты меня назвал?!
– Тише вы, горячие эстонские парни, – примирительно сказал я, видя, что гном кипит уже совсем нешуточными страстями и перепалка вот-вот может вылиться в приличную ссору. – Вы еще подеритесь.
– Клянусь бородой Вотана! – воскликнул гном. – Прости меня, Гранитный Воин, пожалуй, я немного увлекся в своих рассуждениях.
– Прости и ты меня, благородный сын Дэринга. Корысть этого стражника вывела меня из себя.
– Мы все устали, – сказал я. – И физически и морально. Давайте жить дружно, ребята, а?
– И умирать вместе, – тихо добавил гном, которому всегда надо было оставить за собой последнее слово.
Стемнело. Лес подступал вплотную к дороге, и мы не видели места, где можно было остановиться на ночлег. Мы устали, но ночевать на деревьях, подобно древним предкам человека, не хотелось. Тем более что согласно теории эволюции Дарвина гномы должны были бы произойти не от обезьян, а от кротов.
Я не люблю ходить пешком. Пешие прогулки никогда не были моим коньком, да и мой прежний социальный статус подразумевал более изысканный способ передвижения, нежели приземленный по самое «не балуйся» одиннадцатый номер. Но так уж повелось, что, если кто-то в этой жизни чего-то не любит, именно этого он получает вдоволь.
Если человек любит поспать подольше, его работа обязательно будет требовать подъема в шесть утра. Если человек не любит холода, он обязательно загремит в длительную командировку на север. Если человек не любит сладкого, он получит работу дегустатора на кондитерской фабрике. А если человек не любит ходить пешком, он сотрет ноги по самые плечи, изображая из себя корабль пустыни.
– Я вижу впереди свет костра, – сказал сэр Реджи. – Может быть, нам стоит присоединиться к тем, кто его развел?
– Вряд ли они будут гореть желанием взять нас в свою компанию, – сказал я.
– Путник путнику рознь, – молвил сэр Реджи.
Костра мы достигли минут через двадцать. Вокруг него сидели пятеро типов весьма пестрой наружности. Они были то ли вольными охотниками, браконьерами, в моем понимании, то ли дезертирами, а может, и обычной разбойничьей шайкой, но, едва в отбрасываемый костром круг света вступил сэр Реджи и назвался Крадущимся Вепрем мы превратились в лучших друзей этих серьезных мужчин и были приглашены разделить их трапезу.
Трапеза состояла из густой похлебки, мяса в которой было больше, чем овощей, не самого свежего хлеба и дрянного местного пива, однако на голодный желудок все это показалось мне пищей богов. За едой говорили мало, обмениваясь короткими замечаниями, просьбами налить еще и тщательно пережевывая пищу, но после, когда сотрапезники с набитыми животами принялись отваливаться от костра и набивать свои трубки, потекла беседа.
– Что снова привело тебя в наши края, Вепрь? – спросил один из них.
Его звали Гансом. Судя по отношению к нему других, по изредка бросаемым на него уважительным взглядам, в этой компании он был главным.
– Дела, – коротко сказал сэр Реджи, и Ганс понимающе кивнул. Такие люди уважают чужие тайны. – Расскажите лучше вы. Я хотел бы услышать о том, что нас ждет на этой дороге.
– Смутные времена, – сказал Ганс.
Я уже начал уставать от этой присказки, постоянно вклинивающейся в любые разговоры. Как дела, брат? Смутные времена. Который час, друг? Смутные времена. Как поживает ваша дражайшая половина? Смутные времена.
– В государстве осталось мало мужчин, почти всех забрали в армию лорда Келвина. Женщины и старики не способны защитить свои дома, поэтому в округе развелось много всякой нечисти. Неспокойно.
– Говоря «нечисть», ты подразумеваешь человеческую нечисть либо нечисть настоящую? – спросил гном.
С его стороны это был не самый тактичный вопрос, но Ганс не обратил на нюанс ни малейшего внимания.
– Разная встречается нечисть, – сказал Ганс. – Есть люди, но бродят и орочьи шайки; недавно видели огромную стаю волков, поговаривают, были среди них и оборотни. Два дня назад из лесу выполз тролль, убил уйму народу да и уполз обратно. Мы идем по его следу, главы двух деревень назначили награду за его голову.
– Опасная затея, – заметил сэр Реджи.
– Награда больно хороша, – сказал Ганс. – Для нас была бы честь разделить ее с тобой, Вепрь. И лишний клинок в таком деле никогда не помешает.
– У меня нет времени на шалости, – сказал сэр Реджи. – Мой долг призывает меня. Но что троллю делать так близко от дороги? Обычно они сторонятся наезженных мест.
– Смутные времена.
Универсальный ответ, не находите? Надо и самому попробовать при случае.
– Кто знает, что выгнало его из глубин леса.
– Говорят, эльфы, – сказал другой охотник за наградами, молодой парень с длинным косым шрамом на правой щеке. – Двадцать луков Дивного Народа шли мимо одной деревеньки неподалеку.
– Где наш друг развлекался с прекрасной вдовушкой. – Ганс хохотнул, охотники вторили ему. – Чего не померещится в такой-то момент!
– Нет, правда, – обиженно сказал парень. – Я сам видел рогатые шлемы, блестящие кольчуги и луки, такие большие, какие не согнуть ни одному смертному.
– Тролль в этих краях, это уже странно, – сказал сэр Реджи. – Но эльфы – дело неслыханное. Их владения находятся на западе отсюда, и они редко покидают его границы с тех пор…
– …С тех пор, как младшие братья оттяпали себе все земли, наплевав на древние договоры, – сказал Кимли. – Повезло гномам, что люди не могут селиться под землей. А вот эльфам с их любовью к лесам не повезло.
– Эльфов мало, – сказал Ганс. – И они занимали слишком большую территорию. Мы просто немного их потеснили.
– Немного, – согласился гном. – Совсем чуть-чуть.
– Их город в лесу остался у них, – сказал Ганс. – Пусть радуются хоть этому.
– Когда-нибудь вы доберетесь и до него, – сказал Кимли. – Только, надеюсь, меня к этому времени здесь уже не будет.
Говоря «здесь», не думаю, чтобы он подразумевал территорию Пятого Королевства и прилегающую к нему местность. Скорее всего, он имел в виду весь этот мир.
Охотники отказались от наших услуг в несении дежурства и поделили смены между собой. Никто особо не протестовал против такого решения, ибо спать хотели все. Утром пришлось прощаться. Наш путь лежал по дороге, путь Ганса и его друзей звал их в самую гущу леса, по следам тролля.
Охотники поделились с нами своими припасами, оптимистично объяснив, что брали их с собой в расчете и на обратный путь, в который отправятся не все из них, и скоро их фигуры поглотили стоящие почти вплотную и переплетающиеся ветвями деревья.
Эльфы, подумал я, отправляясь в дорогу. Вот, значит, как.
Эльфы – самые романтичные существа в мире. Первым человека с эльфами познакомил Толкин Это если не считать тех эльфов, что жили в сказке про Дюймовочку. Но их можно и не считать, потому что они был крылаты, невелики ростом и жили в цветах, более напоминая шмелей, чем народ, прозванный Дивным.
, впрочем, он привел в мир много неведомых ранее существ.
Эльфы Толкина красивые, мудрые, бессмертные, сильные, гордые, храбрые – словом, они воплощают в себе все черты, которые способны вызвать у человека комплекс неполноценности. Эльфы у Толкина грустные и обреченные.
После великого Толкина миру явили еще много разновидностей эльфов. Эльфов разных, среди который встречались и ярко выраженные отрицательные персонажи.
Каковы же настоящие эльфы этого мира? Я знал о них немного.
Эльфы были индейцами этого мира. Когда-то вся земля принадлежала им: дремучие леса, где они строили свои города, бескрайние луга, где они соревновались в скорости с ветром, моря и реки, по которым они скользили на своих невесомых судах.
Потом пришли люди. Они не покупали территории за ниточки бус и огненную воду, они просто поселились на этих землях, и бессмертные не обратили никакого внимания на эфемеров. Пока не стало поздно. Людей стало слишком много, и эльфам пришлось потесниться.
Потом еще и еще.
То ли в силу неблагоприятного соседства, то ли каких-то других обстоятельств, но эльфы практически перестали плодить себе подобных, уступая экологическую нишу более плодоносному виду.
Ассимилироваться с людьми и жить по людским законам пытались многие, но получалось это не у всех. Тогда эльфы уходили в леса. Или просто уходили. Последний островок независимости эльфов территориально принадлежал Пятому Королевству, но являлся суверенной территорией – в такой же степени, как является суверенной территория резервации.
Тогда я еще не знал, насколько близко мне придется познакомиться с Дивным Народом.
Узнал я это ближе к полудню. Раздался резкий свист, и в землю под нашими ногами впилась стрела с ярким оперением. Стрела была длинная и дрожала от остаточной энергии. Судя по траектории полета, пущена она была издалека.
– Какого… – начал гном, но сэр Реджи знаком приказал ему замолчать.
Я заметил, что его правая рука соскользнула на эфес меча и прочно его сжала.
Мы остановились. Знак был более чем просто красноречивым.
Вторая стрела летела сэру Реджи в грудь, он отбил ее молниеносным выпадом меча, который потом воткнул в землю у своих ног. Знакомый жест, подумал я. Сэр Реджи готовится к схватке.
Интересно, с кем нам предстоит схлестнуться на этот раз? На почерк Черных Лордов не похоже. Они не стали бы посылать одиночные стрелы, скорее, постарались бы накрыть весь отряд смертоносной тучей. Какой противник мог остаться незамеченным взором и чутьем Крадущегося Вепря?
– Ты и вправду Разрушитель! – раздался веселый звонкий голос, и из-за дерева в пятидесяти метрах от нас вышел эльф.
Я никогда не видел эльфов раньше, но все же не мог ошибиться. Слишком уж гармонично этот тип вписывался в окружающий его растительный мир. Он был высок, почти с меня ростом, строен и гибок. Длинные светлые волосы забраны в подобие конского хвоста, свисающего до середины спины. Он был красив той красотой, за которую любая поп-звезда выложила бы миллион долларов своему визажисту. И при всем этом умудрялся не смахивать на голубого.
– Так зовете меня вы, – сказал сэр Реджи. – А кто ты, стрелок из засады?
– Хэлдир, – сказал эльф.
– Ты забрался далеко от дома, Хэлдир.
– Смутные времена настают, Разрушитель.
Нет, ну что я говорил, а?!
– Необходимость заставила меня покинуть Город-в-Лесу.
– Скажи своим стрелкам, пусть выйдут из засады. Они нервируют меня и моих спутников.
– Айе, – сказал Хэлдир, и эльфы высыпали на дорогу.
Все они были высокими блондинами, у всех были заостренные уши Это фирменная примочка, которая не меняется от произведения к произведению, от автора к автору. Не обращайте внимания, это был долг классикам.
. На мой неискушенный взгляд, все они были одинаковыми, как кажутся европейцу одинаковыми все негры или азиаты, и лишь более детальный осмотр позволял найти различия.
– Меня послали с заданием. Оно касается и тебя, Разрушитель.
– Да ну? – Сэр Реджи не выказал и признаков удивления. – Ты готов умереть сегодня?
– Ты неверно понял меня. Должно быть, я не слишком хорошо владею вашей речью. Шпрехен зи дойч?
– Нихт, – сказал сэр Реджи Не думайте, что эльф спрашивал сэра Реджи, говорит ли тот по-немецки. Помните, что говорил мне Морган относительно местных языков и их разложении в моем сознании на более-менее знакомые мне наречия? Хэлдир интересовался, не владеет ли сэр Реджи Высшей Речью. Парящий Ястреб солгал в ответ. Сложно сказать, какие цели он при этом преследовал. То ли хотел иметь лишний козырь в своем рукаве, приберегая его для дальнейших переговоров. То ли желал, чтобы мы с Кимли понимали разговор.
.
– Жаль, – сказал Хэлдир. – Твои спутники, кто они?
– Я – гном, – сказал Кимли, – Кимли, сын Дэринга из Твердыни Каменной Доблести. И я не боюсь твоих деревянных палочек с птичьими перьями.
– А ты? – Не обращая внимания на ответ гнома, Хэлдир уставился на меня. – Назови мне свое имя.
– С какой радости? – спросил я.
– Ты несешь меч, – сказал Хэлдир. – Ты – Избранный?
– Ты говоришь слишком громко, Хэлдир, – сказал Ястреб. – Хочешь навлечь на всех нас большую беду?
– У врага нет ушей в здешних местах.
– Опасное заблуждение думать так, – сказал сэр Реджи. – Недооценивая прозорливость противника, ты только оказываешь ему услугу.
– Я не приму мудрости от Разрушителя.
– Если ты еще раз назовешь меня Разрушителем, ты примешь от него смерть.
– Ты умрешь быстрее, чем сделаешь шаг.
Голос Хэлдира звенел от с трудом сдерживаемой ярости. Чем-то сэр Реджи насолил или лично ему, или всему эльфьему народу.
– Вас только двадцать, – заметил гном.
Эльф не удостоил его даже взглядом. Он не отрывал своих серых глаз от моего лица.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– А ты на мой. – Я заметил, что он смешался. – Почему я должен что-то тебе говорить?
– Этот достойный человек прав, мой юный горячий друг, – сказал другой эльф, выступая вперед.
Он был постарше Хэлдира, пожалуй, старше их всех. Не знаю, как я это определил, на его лице не было морщин, на голове не найти ни единого седого волоса. Просто вокруг него присутствовала аура его возраста.
– Слова лишь сотрясают воздух, они могут быть красивыми, но полными лжи. Лишь сталь всегда говорит правду. – Он обнажил свой длинный меч. – Красота поединка откроет нам истину.
– Пардон, – сказал я. – Похоже, что столь интересным способом вы вызываете меня на бой?
– Я сочту за честь скрестить мой клинок с твоим, благородный воин.
– Но с какой стати? – спросил я.
Не очень мне хотелось опробовать благоприобретенные навыки сэра Реджи в бессмысленной схватке на дороге.
– Чтобы установить истину, воитель.
– Какую истину?
– Истина одна в этом мире.
– Смутные времена, – сказал я, обнажая меч.
Сэр Реджи положил руку мне на плечо:
– Тебе не обязательно драться с ним.
– Но он этого хочет.
– Его желание – еще не повод для дуэли.
– Это ты мне говоришь?
– Его зовут Лэмфри, и он лучший боец из тех, с кем мне приходилось сражаться. Не считая Черных Лордов.
– Вот как? – Я изумленно задрал бровь. – Почему же он до сих пор все еще жив?
– Сначала ему повезло, а потом его соотечественники попросили за него, – сказал сэр Реджи. – Он – великий художник и поэт. Говорят, что он, как никто, чувствует красоту уходящего мира.
– Понятно, – сказал я. Странными делами занимаются у них художники и поэты. Картины и стихи он пишет в перерывах между мордобоями? – Но это все равно.
Я сделал шаг вперед. Лэмфри пошел мне навстречу. Он нес свой клинок острием к земле. Будет атаковать рубящим снизу, определил я.
Мой расчет на предстоящий бой был глуп и прост.
И именно поэтому он мог сработать против мудрого и сложного эльфа.
Помимо того что Лэмфри был эльфом, он был художником и поэтом, ценителем прекрасного, искателем красоты. Красота была его страстью, он был воспитан на красоте, рос и совершенствовался на красоте, и все его движения были выверенными и красивыми, как, впрочем, и у всех остальных эльфов, которых я видел позже. Поэтому он просто не мог быть готов к тем грязным трюкам, которые были у меня в запасе со времен моей бурной юности. Дуэль для Лэмфри должна была быть еще одним актом красоты и гармонии, очередным произведением искусства, для меня же – просто дракой. А в драках я никогда не проигрывал.
Он атаковал снизу, как я и ожидал, грациозным движением вскидывая свой меч и пытаясь ударить меня в плечо. Я легко парировал удар, и клинок эльфа, не будучи зачарованным, переломился пополам.
Это обескуражило Лэмфри, но только на мгновение. Позже он был занят несколько иными проблемами.
Эльфы, как известно, очень похожи на людей. Я имею в виду, какими бы мудрыми и бессмертными они ни были, они все равно являются гуманоидами по числу голов, конечностей и прочих физиологических подробностей организма. А Лэмфри был самцом.
Обломанное лезвие его меча еще не успело упасть на землю, а мой ботинок уже вонзился Лэмфри между ног.
Эльф охнул и повалился на землю, схватившись руками за причинное место и доказывая тем самым правоту утверждения о том, что, каким бы бессмертным ты ни был, уязвимые места у тебя те же самые. Я пнул эльфа по ребрам и приставил кончик Валькирии к его горлу.
– Нечестно сделано, – прохрипел он.
– Так у нас не Олимпийские игры, – сказал я. – Признаете ли вы себя побежденным, многоуважаемый Лэмфри?
– Да, – прохрипел он. Всю его куртуазность как ветром сдуло.
– Вот и отлично, – сказал я, убирая Валькирию от его горла и поворачиваясь к Хэлдиру. – Все удовлетворены?
– Да, – сказал он.
– Тогда выкладывай, что у тебя за дело.
– Я должен провести вас к своему правителю, – сказал он.
– У нас нет времени на дипломатические визиты, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56