Страны третьего мира искренне считают, что рай находится в США. Американцы уезжают в Тибет в поисках смысла. Диктаторы всего мира уверяют, что рай в их стране, и для них это действительно так. Рай там, где нас нет, уверяют русские. Что ж, теперь мы есть практически везде.
Цель существования религий всего мира в том, чтобы избавить рядового обывателя от страха смерти. Избавившись от страха смерти, обыватель начинает жить и превращается в человека.
Я не боялся смерти и не верил в Бога. В Бога, как в сверхразум, вездесущий, наблюдающий, всевидящий и всемогущий. Мне были ближе законы кармы, которые гласят, что человек сам определяет свое будущее. Своими делами. Своими поступками. Своими мыслями.
Я не верил, что Бог – это существо.
Но, будучи между жизнью и смертью, валяясь в забытьи после удара Пожирателя Душ, я встретил кого-то, очень на него похожего.

Я стоял посреди НИГДЕ. А может быть, и не стоял, потому что под ногами было НИЧТО.
НИЧТО и НИГДЕ не имели цвета, звука, расстояния. Не имели объема, света, текстуры. Даже не вакуум. Просто НИГДЕ и НИЧТО.
Он возник передо мной без всяких театральных эффектов. Его не было, а потом он стал. Время не имело значения, потому что мы были в НИКОГДА. Он не был благообразным старцем, белоснежным голубем или пылающим кустом, его вид не повергал в трепет и не заставлял уверовать. Он просто был.
Мужчина моих лет, стройный, подтянутый, в спортивном костюме «Найк», заменившем белый балахон. На ногах у него были кроссовки той же фирмы. Хорошее лобби у корпорации в высших сферах, подумал я. Тут они и «Рибок» и «Адидас» обскакали. Бороды у него не было, печали и особой мудрости в глазах тоже.
– Привет, – сказал он.
– Привет, коли не шутишь, – сказал я. – Где я?
– НИГДЕ.
– Я мертв?
– Здесь и сейчас?
– Нет, вообще. А что, есть разница?
– Здесь и сейчас никто не жив и не мертв, потому что здесь НИГДЕ и НИКОГДА, – сказал он. – Так что разница есть.
– А вообще?
– Вообще ты жив, – сказал он. – Наверное, для того, чтобы описать твое состояние, человек бы употребил слова «чуть жив». Но для меня эта разница ускользает. Все люди «чуть живы», с моей точки зрения. Жизнь – это преходящее состояние, лишь смерть постоянна для вашей формы жизни.
– Такова официальная точка зрения?
– Такова моя точка зрения, – поправил он.
– Ты кто? – спросил я.
– НИГДЕ и НИКОГДА я – НИКТО.
– А вообще?
– У меня много имен.
– Назови хотя бы одно.
– Нет смысла.
– Почему?
– Потому что я его не вижу.
– Хорошее объяснение, – одобрил я.
– Я не даю объяснений.
– Я ценю это качество… в людях. А то все, кому не лень говорить, готовы объяснять все всем, кому не лень слушать.
– Ты – циник. Это хорошо.
– Почему?
– Я не даю объяснений.
– Замечательно. Тогда зачем ты здесь?
– НИГДЕ?
– Да. Зачем ты НИГДЕ?
– Я наблюдаю.
– За мной?
– Вообще.
– И что ты видишь?
– Разное. Вижу тебя.
– И как я тебе?
– Ты колеблешься. Ты сомневаешься.
– Я – человек. Людям свойственно сомневаться.
– Это делает их жизнь невыносимой.
– Возможно. Но всегда уверены в своей правоты лишь идиоты.
– И гении.
– И тираны.
– Ты – циник. Это хорошо.
– У меня бред?
– Что такое жизнь, если не бред?
– Что?
– Жизнь – это болезнь, от которой есть только одно лекарство. Жизнь – это игра с известным заранее результатом. Жизнь – бред.
– Ты ответишь на мои вопросы?
– Я не даю ответов.
– Тогда что же ты делаешь?
– Наблюдаю.
– И все?
– А этого мало? Вы играете жизнь, как спектакль, должен же быть у этого представления хотя бы один зритель?
– Ты уверен, что ты просто зритель, а не режиссер?
– Я ни в чем не уверен.
– Ты знаешь, чем все кончится?
– Знаю.
– И чем же?
– Занавесом.
– Занавесом для кого?
– Для всех. Все всегда кончается занавесом для всех.
– И для тебя?
– Да.
– Ты не вечен?
– Ничто не вечно. Вечно только НИЧТО.
– Почему мы здесь встретились?
– НИГДЕ?
– НИГДЕ.
– Потому что только НИГДЕ это возможно.
– Но зачем эта встреча?
– Не знаю.
– В чем смысл?
– Не вижу.
– Но ты наблюдаешь?
– Да.
– Ты знаешь Моргана?
– Я видел его.
– Он жив?
– НИГДЕ и НИКОГДА все мертвы.
– А сэр Реджи?
– НИГДЕ и НИКОГДА все мертвы.
– Кимли?
– НИГДЕ и НИКОГДА все мертвы.
– А я?
– НИГДЕ и НИКОГДА все мертвы.
– А ты сам?
– НИГДЕ и НИКОГДА все мертвы.
– Тогда чего же ты хочешь?! – заорал я, теряя терпение от этого абсурда.
– Насладиться спектаклем.

Я открыл глаза.
Вот так, резко, без всяких выкрутасов типа парения разума над собственным телом и наблюдения за ним с высоты птичьего полета, без долгого похода по темному коридору в поисках света. Как будто кто-то воткнул штепсель в сеть нажал на кнопку питания.
Я лежал на кровати. Не бог весть какая кровать, излишне мягкая, на мой вкус. Но ничего, для больницы сойдет.
Для больницы? На больницу это помещение не походило. Бревенчатые стены, солнечный свет, льющийся в экно, картины на стенах. Если в этом мире и есть больницы, а они должны быть, вряд ли они так выглядят.
Рядом со мной сидела женщина. Средних лет, открытое лицо, простое платье. Крестьянка, подумал я. Но никак не медсестра. В глазах ее были усталость и страх. Почему-то мне показалось, что боится она именно меня. Мне это было неприятно. Интересно, почему она боится?
– Где я? – спросил я. Мне действительно хотелось это узнать.
Она подскочила со своего стула так резко, что я испугался за сохранность сего предмета обстановки.
– Вам что-то угодно, господин? – спросила она. В голосе ее тоже ясно читался страх.
Странный вопрос. Если бы мне предложили составить список вопросов, которые задают человеку, только что пришедшему в сознание после тяжелого ранения, этот фигурировал бы в самом конце. Почему она не спрашивает как я себя чувствую?
А как я себя чувствую?
Я прислушался к собственным ощущениям. Пошевелил пальцами рук и ног. Во всем теле была страшная слабость, однако на этом все вроде бы и заканчивалось. Боли не было, даже в том месте, где Черный Лорд Тонкар пронзил меня своим мечом.
– Ничего, – сказал я, и женщина вздохнула с видимым облегчением. – Где гном?
Перед тем как окончательно вырубиться, я видел бегущего ко мне Кимли и исчезающего внизу Черного Лорда. Значит, Кимли посчастливилось пережить схватку. Было бы логично предположить, что это он притащил меня сюда, где бы это «сюда» ни находилось.
– Я сейчас позову его, господин, – сказала она и удалилась.
Она спешила. Было видно, что она находилась возле меня вопреки собственному желанию и радовалась любой возможности оказаться от меня подальше. Почему? Потому что крестьяне не любят незнакомцев? Или они не любят гномов и часть своего отношения к Кимли она перенесла на меня? Нет смысла гадать.
Оставшись один, я осмотрелся более внимательно. Моя одежда висела на стуле рядом с кроватью, словно ожидая, что я вот-вот ее надену. Рядом с ней покоилась вложенная в ножны Валькирия. На полу лежала моя сумка. Сверху был пистолет.
– Имущество цело, – констатировал я.
Еще в комнате имели место шкаф, ведро с водой и гора тряпок. Собрав все силы, я сел на кровати и спустил ноги на прохладный пол. С такой позиции стал доступен вид из окна.
За окном царила пасторальная идиллия. По голубому небу плыли барашки облаков, другие барашки, тоже похожие на облака, только с ногами, паслись на зеленом лугу, две симпатичные девчушки присматривали за ними, попутно умудряясь гоняться друг за другом. Мир и спокойствие царили здесь. Не было ни малейшего намека на то, что этому миру угрожает смертельная опасность.
Кимли выглядел как обычно, разве что чуть расчесал бороду.
– Наконец-то, верзила, – приветствовал он меня с порога. – А то я уже начал беспокоиться, мало ли что. Не думал, что когда-нибудь буду рад тебя видеть.
– Наши чувства взаимны, – сказал я. – Равно как и удивление по поводу их наличия. Долго я был в отключке?
– В отключке? А, понимаю, ты спрашиваешь, долго ли ты валялся в постели и изображал из себя овощ, которые вы, верзилы, так любите поедать. Вторая неделя пошла.
– Что?
– Тебя угостили ударом Пожирателя Душ, – сообщил Кимли. – Радуйся, что ты вообще жив.
– А сэр Реджи?
– Гранитный Воин? А что ему будет? Пришел в себя уже через пару минут, и уже через день смог передвигаться. Ты думаешь, я сумел бы дотащить сюда вас обоих? Ястреб хоть шел на своих ногах.
– Ты притащил меня сюда? – уточнил я.
– Нет, за тобой прилетала фея, – сказал он. – Махнула крылышками и перенесла тебя в эту деревню. А бедный глупый гном всю дорогу перся пехом.

Башня Корда была разрушена. По словам Кимли, на месте остались только два первых ряда, скрепленные старым добрым проверенным цементом и служившие фундаментом для магической постройки. Акт падения башни состоялся аккурат через сорок минут после того, как Кимли спустил наши с сэром Реджи бесчувственные тела по осыпающейся лестнице и оттащил на безопасное расстояние. Там сэр Реджи пришел в себя, и они с гномом на пару любовались разрушительной игрой гравитации.
Я все время валялся в полном отрубе.
Моя рана не была особо опасной, если бы ее нанесли не Пожирателем Душ, а любым другим не магическим мечом. Ее расположение не давало оснований для беспокойства о чрезмерной потере крови или о повреждении жизненно важных органов. Кимли перевязал рану, наложив на нее компресс из прихваченных с собой целебных трав, и на этом медицинская часть моего излечения была завершена. Медикам тут делать было нечего, так как физическая составляющая полученной мною раны не внушала особых опасений даже в темном Средневековье.
Но Пожиратель Душ не зря получил свое имя. Ходили слухи, что, проникая в тело своей жертвы, он сразу же начинает выкачивать из нее ментальную энергию, переправляя ее прямиком в ад. С этим ничего нельзя было поделать, и моим товарищам оставалось надеяться лишь на меня, на силу моего организма и на волю к жизни.
Нескромно, но факт. Я оказался достаточно сильным и выжил.
Сэру Реджи тоже неслабо досталось. У него открылась рана, полученная им в недавней схватке с Келленом, при падении с лестницы он сломал себе пару ребер, вывихнул ногу и получил кучу царапин и ушибов еще во время нашего кровавого спуска. Удивительно, что он мог передвигаться на своих ногах.
Честь нести на себе потенциального спасителя мира выпала гному. Гном не жаловался, по крайней мере, тогда. Он вручил свой боевой молот сэру Реджи По гномьим стандартам этот жест является проявлением высшего доверия и личного расположения к субъекту, гномом не являющемуся.

, взвалил меня на плечи и понес.
Их путь был бы куда более длинным, если бы им не посчастливилось встретить местного охотника, который указал им дорогу к ближайшей деревне. Деревня лежала в полутора днях пути. Скорость нашего отряда была крайне низкой, и переход занял три с половиной дня.
Эти три дня гном тащил меня на себе. Где все это время блуждало мое сознание, я даже не представлял. И я ни словом не обмолвился гному о нанесенном мною визите в НИГДЕ и НИКОГДА. Я считал этот визит, бредом и игрой перенапрягшегося после ранения рассудка. Только много позже я узнал истинную цену снов.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался гном.
– Достаточно неплохо для человека, пришедшего в себя только через неделю, – сказал я. За всю мою жизнь еще никому не удавалось выключить меня на столь продолжительный период времени. – Только слабость какая-то.
– Еще бы не слабость! – фыркнул гном. – Ты же неделю ничего не ел. Сейчас я распоряжусь, чтобы принесли чего-нибудь.
– Постой, – сказал я. Желудок, без всякого сомнения, орган немаловажный, и кое-кто даже возвел заботу о его полноценной работе в ранг искусства, однако были вещи, которые волновали меня сейчас куда больше. – Где сэр Реджи?
– Ушел в ближайший лесочек, – сказал Кимли. – Будет махать своими железками или охотиться на селянок. Или разговаривать с деревьями, кто его знает.
– Это хорошо, – сказал я. Хорошо, что сэр Реджи восстановился настолько, чтобы вернуться к своим прежним занятиям. И хорошо, что сейчас его нет поблизости. – Расскажи мне о нем.
– Это я тебя должен просить о нем рассказывать, – ответил гном. – У вас же с ним теперь общие воспоминания.
Гном попал в точку, но именно общие с сэром Реджи воспоминания меня и тревожили. Бесконечная война.
Я понимаю, что видел только часть его жизни, ту часть, которую он счел необходимым мне показать для достижения намеченных нами целей, однако… Даже если Двенадцать Королевств все время воевали между собой, прекращая одну междоусобицу только для того, чтобы сразу же вступить в следующую, и все сообща рубились с зомби и орками, сэру Реджи потребовалось бы немало времени, чтобы накопить столь солидный багаж военного опыта.
– Сколько ему лет? – спросил я.
– Никогда таким вопросом не задавался, – сказал Кимли. Для существа, чей жизненный срок достигает половину тысячи лет, не столь уж удивительно.
– И все-таки? – продолжал допытываться я. – Хотя бы примерно.
– Ну… – Гном задумался. – Он старше меня, я полагаю. Но я не знаю, насколько. Думаю, что ненамного.
– Старше тебя? – изумился я. Кимли, по его собственным словам, приближался к концу своей второй сотни, а сэру Реджи на вид не дать и сорока.
– Война в Кантарде была более полувека назад, – напомнил гном.
– Верно, но я думал, что в Кантарде он был совсем мальчишкой и сейчас ему не больше шестидесяти – семидесяти… Или он очень хорошо сохранился.
– Я не знаю, как где, – сказал Кимли, – но в нашем мире нельзя судить о человеке только по его внешности.
– А что тебе известно о других мирах?
– Немногое, – сказал Кимли. – Кроме того, что они существуют. Наши мудрейшие рассказывают, что Вселенная бесконечна, как в даль, так и в сторону, и наш мир отнюдь не является единственным. Мудрейшие также рассказывают, что в каждом мире есть свой Большой Приз.
– Большой Приз?
– Каждый человек, или гном, или кто там еще, хочет чего-то добиться в своей жизни, – сказал Кимли. – И хотя для каждого человека или гнома такое желание индивидуально, в отдельном мире у большинства населяющих его существ преобладают одинаковые стремления.
– То есть ты хочешь сказать, что люди одного мира всегда ищут одно и то же?
– В большинстве своем, – сказал Кимли.
Это замечание заставило меня задуматься. На Земле ведь тоже наблюдается нечто похожее. Кто-то говорит, что ищет Большую и Настоящую Любовь, кто-то Вселенскую Мудрость, Смысл Жизни, Ответы на Все Вопросы. Но, если присмотреться к тому, что делает, именно делает, а не декларирует вслух подавляющее большинство, становится ясно, что все они ищут деньги. Вспомните эти списки самых богатых людей мира, ежегодно обновляющиеся рейтинги, огромное количество лотерей и прочих игр, основой которых является жажда наживы.
Совершенно очевидно, что земляне ищут деньги. По крайней мере, на данной стадии своего развития.
– Люди нашего мира ищут силу, – сказал гном. – Силу, которая дает власть. Власть над людьми, над предметами, над событиями, над ходом истории. Пути к этой силе могут быть разными, и добиваются ее немногие. Возьми, к примеру, Моргана. Тебя же не удивляет, что ему триста с лишним лет?
– Нет, – сказал я.
Он же волшебник, повелитель невидимых энергий. Хотя в моем мире не было волшебников, почему-то там считалось, что долголетие – их неотъемлемый атрибут.
– Он нашел силу в магии, – сказал гном. – Сэр Реджи пытается найти силу в войне. Не знаю, насколько он успешен, но поиски все еще продолжаются.
– А где ищешь силу ты? – спросил я.
– Я – гном, – гордо ответил Кимли. – У гномов иной склад ума, мы не мечтаем о несбыточном и крепко стоим ногами на земле. Мне нет нужды искать силу, моя сила – в моем народе. И, кстати, Избранный, не знаю, что и где ищешь ты, но самое время тебе найти силу в еде.
Кимли поднялся со стула, явно намереваясь пойти раздобыть чего-нибудь съедобного. Это напомнило мне о женщине, сидевшей рядом со мной, и о страхе в ее глазах.
Но спрашивать я не стал. Трое вооруженных мужчин в сельской местности способны навести ужас на кого угодно.

Кимли отсутствовал около получаса. Вернулся он в сопровождении моей сиделки, тащившей тяжелый поднос с едой. На подносе были свежий хлеб, сыр, горшок с овощным рагу, телятина и графин с самодельным, но весьма приятным на вкус вином. Поставив поднос на стол, женщина взглянула на гнома, словно испрашивая у него позволения удалиться, и только после его короткого кивка ушла, сделав книксен. А говорят, что гномы не особенно популярны в этих краях.
Утолив голод и отведав вина, я почувствовал себя значительно лучше. Мне захотелось спать. Защитная реакций организма, не иначе. Пребывание без сознания не есть сон, а организму надо восстанавливать силы.
Вечером, после такого же сытного ужина я нашел в себе силы одеться и выйти посидеть на крыльцо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56