— Сварю-ка я кофе.— Четыреста восемьдесят два, — повторил Тревор, задумчиво глядя на дверь комнаты. — Он продолжает это твердить?Джейн кивнула:— Как заклинание.— Но заклинание началось только после того, как он попал на ту дорогу. Макдаф не пытался у него ничего спрашивать?— Пока нет. А ты бы стал?— Наверное, тоже нет. Не в наших интересах, чтобы парень рассыпался на куски.— Как грустно, что мы вынуждены думать о своей выгоде, а не о том, что лучше для Джока. — Она не дала ему возразить. — Я понимаю, — устало проговорила она. — Такова необходимость. Я сама двумя руками была за то, чтобы на него поднажать. Просто это невыносимо — смотреть, как он мучается.— Есть два пути: либо продолжать давить, пока он не справится, либо отступиться — и пусть опять прячется в свою скорлупу. Со временем ему может полегчать, лет через несколько. А может, и нет. Тогда стоит ли ждать?— Не стоит.— Вот и я так думаю. — Тревор отвернулся. — Но мы будем лучше вооружены, если поймем, что его так напрягает.— Четыреста восемьдесят два?Он кивнул:— Утешать и нянчится я не умею, а вот абстрактные задачки — мой конек. Я записал то, что он сегодня бормотал, и теперь попробую вычислить, что скрывается за этими цифрами. Это может быть что-то очень простое. Ну, скажем, это шифр замка, часть номерного знака, быстрый набор с телефона, чей-то адрес, выигрышная комбинация в лотерею, код охранной сигнализации, пароль для входа в компьютер…— Я уже поняла, — сказала Джейн. — И если ты сейчас же не замолчишь, у меня разовьется настоящая депрессия. Думай молча.Тревор покорно кивнул:— Начну с самого простого, посмотрим, что выйдет. — Он замолчал и нежно тронул ее за руку. — Пойди выпей кофе с Марио. Не повредит.— Пожалуй. — Его прикосновение было таким теплым и ласковым, что ей не хотелось уходить. Джейн подождала, потом все же отодвинулась. — И Макдафу отнесу. Он от Джока ни на шаг. Нянчится, как мать с младенцем. Так странно — такой сильный мужик и столько нежности!— Он, наверное, думал, что действует парню во благо, а вышло, видишь, как. В таких ситуациях угрызения совести — нормальная вещь. Как составлю список вариантов — принесу тебе.
— Проснись!Джейн открыла сонные глаза — рядом с креслом сидел на корточках Тревор и гладил ее по щеке.— Что такое?— Просыпайся. — Он улыбнулся. — Я, кажется, нашел. Гарантий нет, но попробовать стоит.Она выпрямилась и помотала головой, стряхивая сон.— Что попробовать?— Четыреста восемьдесят два. Я повозился с быстрым набором, потом стал перебирать адреса. Ты сказала, Джок повел себя странно только после того, как вы въехали в район, где расположены два поселка. Я скачал из Интернета карту. В районе гольф-клуба таких номеров нет, а вот в Маунтен-Стримс есть дом четыреста восемьдесят два. — Он протянул ей распечатку. — По Сиреневой аллее.Джейн разволновалась, но попыталась рассуждать здраво:— Это может быть совпадение.— Конечно.К черту здравый смысл! Нельзя лишать себя надежды.— Неужели это адрес Рейли? Он покачал головой:— Если верить Интернету, в данный момент там обитают некто Мэтью Фалгоу с женой Норой и дочкой Дженни. Фалгоу — местный профсоюзный деятель, у него безупречная репутация. — Он протянул ей еще один листок. — Вот фотографии, сделанные на прошлых выборах. Очаровательный ребенок.Джейн рассеянно кивнула. Симпатичная пара сорока с чем-то лет, и с ними — миловидная светловолосая девочка лет четырех-пяти. Досье у Фалгоу, как и сказал Тревор, было кристально-чистое, ничем не запятнанное.— Какая связь с Рейли? По-моему, никакой.— Возможно. А может быть, и нет. — Он продолжал сидеть на корточках. — Припомни все, что сегодня говорил Джок. А потом взгляни на это с другой стороны.Она встретила его взгляд, и ее обожгло леденящим душу страхом. Джейн догадалась, куда он клонит.Перестань бояться! Выше голову! Ты же знала, что дело опасное. Все, что касается Рейли, окрашено в мрачные тона.Джейн глубоко вздохнула и снова вгляделась в фотографию семьи Фалгоу.— Он не спит? — Джейн смотрела на Джока, а обращалась к Макдафу. Глаза юноши были закрыты, но в лице чувствовалось напряжение.— Не спит, — подтвердил Макдаф. — Со мной он не разговаривает, но он не в ступоре, он понимает, что это я с ним говорю.— Можно я попробую?— Ради бога.— А вы не могли бы выйти? Макдаф прищурился:— Тревору это не понравится.— Перестаньте, он же совсем без сил.— Все может измениться — и глазом моргнуть не успеешь. — Макдаф покосился на листок у нее в руке. — Хочешь остаться с ним наедине?— Тревор, кажется, расшифровал эти цифры — 482. К вам Джок очень привязан, из-за этого у него страшный внутренний конфликт. А я ему безразлична. Может, мне удастся до него достучаться.Макдаф продолжал смотреть на листок.— Покажи, что там у тебя.— Потом. Он помолчал.— Тревор знает, что ты здесь?— Он не знает, что я прошу вас уйти. Он на террасе. С Марио.— То есть мне к ним лучше не выходить? — Макдаф медленно поднялся. — Я буду за дверью. Если заметишь малейшие признаки агрессии — кричи, не стесняйся. Все может закончиться в тридцать секунд.— Единственный человек, ради которого он готов совершить насилие, это вы. Я постараюсь, чтобы он не воспринимал меня как источник угрозы для вас.— Мы лишили его точки опоры. Не удивлюсь, если он вернулся в то состояние, в каком я нашел его в клинике.— Успокоили, нечего сказать.— А я и не собирался тебя успокаивать. Спокойствие может оказаться роковым. — Макдаф открыл дверь. — Зови, если понадоблюсь.Джейн отнюдь не была спокойна. Она смотрела на красивое лицо Джока, и в груди у нее бушевали злость и ужас.— Джок, ты меня слышишь? Ответа не последовало.— Почему бы тебе со мной не поговорить? Я знаю, ты наверняка слышал, что я говорила Макдафу.Ответа опять не было.Она присела к нему на кровать.— Четыреста восемьдесят два. Его лицо напряглось еще больше.— Сиреневая аллея. Ты как-то говорил, что не любишь сирень. Такие красивые цветы. Я тогда не поняла почему.Лежащие поверх одеяла руки сжались в кулаки.— Сиреневая аллея, 482.Джок учащенно и прерывисто задышал.— Джок, 482.Он задыхался, жилка на шее бешено билась. Но глаз он не открывал. Надо во что бы то ни стало вызвать его на контакт!— Ты все время повторял: «Маленькая, очень маленькая». В этом доме на Сиреневой аллее живет маленькая девочка. Хорошенькая, румяная, белокурая. Ее зовут Дженни. Ей четыре годика.Голова Джока дернулась.— Нет, три.— Ну, тебе лучше знать. — Джейн помолчала. Парень по-прежнему был погружен в себя. Ладно, надо действовать решительнее, пусть ему будет больно. — Ты ведь ее убил!— Нет! — Он открыл глаза. — Она маленькая. Слишком маленькая!— Но ты пришел ее убить.— Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два.— Рейли дал тебе адрес и сказал, что делать. Ты проник в дом и вошел к ней в комнату. Это было несложно, тебя хорошо обучили. А потом ты выполнил приказ Рейли.— Нет, не выполнил! — Глаза на напряженном лице пылали огнем. — Не говори так! Я должен был, но не выполнил. Я не смог. Она была слишком маленькая. Я старался — но не смог ее тронуть.— Но ты же всегда выполняешь приказы Рейли. Обманываешь меня?— Замолчи! — Он схватил девушку за горло. — Я этого не делал. Не делал! Неправильно. Неправильно! Рейли приказал, а я не сделал.С каждым словом его руки сжимались все сильнее.— Джок, отпусти меня.— Замолчи. Замолчи!— Что было неправильно, Джок? То, что ты не убил эту девочку? Или что Рейли тебе приказал? — Господи, что она делает? Надо же звать Макдафа! Она уже почти хрипит. Нет, нельзя отступать, цель уже совсем близко. — Ты знаешь ответ. Скажи мне!— Рейли всегда прав.— Ерунда. Если бы он в тот раз был прав, ты бы убил этого ребенка. Но ты понял, насколько он страшен и сколько бед ты уже из-за него натворил. Но ничего, Джок. Все уже позади. С той секунды, как ты ушел из этого дома, он над тобой не властен. Больше он тебе не хозяин.По щекам Джока лились слезы.— Нет, не позади. Это никогда не кончится.— Ну, хорошо, может, и не позади. — Господи, разожмет он когда-нибудь свои пальцы или нет? В любой момент, сама того не желая, она может разозлить его сильней. — Но когда ты в тот вечер ушел из этого дома на Сиреневой аллее, ты уже сделал шаг к освобождению от него. Рейли тебе больше не господин. Теперь это только вопрос времени.— Нет!— Джок, я говорю правду! И я, и Макдаф заметили, что ты меняешься. Делаешься сильнее.— И хозяин тоже? — Он уставился на нее. — Он так сказал? Или ты врешь? Ты же соврала, что я убил девочку.— Это был единственный способ вывести тебя из ступора. Ты должен осмыслить свои поступки. И те, которых не совершал. Когда ты преодолел зомбирование, которому тебя подверг Рейли, тебя стали мучить угрызения, что ты ослушался. Но не меньшие угрызения были бы у тебя, если бы ты убил ребенка.— Я бы не смог этого сделать.— Я знаю. Ты не сердись. Просто мне надо было, чтобы ты со мной заговорил, а для этого пришлось вызвать у тебя потрясение. Но ведь получилось, а?— Да.— И ты понимаешь, что я это сделала для твоего же блага. Понимаешь?— Наверное…— Тогда будь добр, убери руки с моей шеи. Если Макдаф или Тревор войдут и увидят, что ты меня душишь, нам обоим не поздоровится.Он посмотрел на свои руки, как на чужие. Потом медленно разжал их и уронил на постель.— Думаю, мне бы досталось сильней.Опять проблески юмора? Вид у него был жалкий, в глазах все еще стояли слезы. Но приступ злобы миновал. Джейн глубоко вздохнула и потерла шею.— И немудрено. Есть такая вещь, как ответственность. — Девушка опустилась в кресло рядом с кроватью. — Это не только к тебе относится. Скоро отвечать придется и Рейли.— Только не перед хозяином! Это я виноват. Во всем я виноват!— Самое главное — его найти.— Только не хозяин!— Тогда ты должен поднапрячься и вспомнить, где прячется Рейли, а мы уж ему спуску не дадим.— Вот сами и ищите…— Нет, Джок, это должен сделать ты. За этим мы тебя и взяли. И заставили пережить этот ад. Стали бы мы тебя так мучить, если бы знали другой способ оживить твою память?Джок покачал головой:— Я устал. Хочу спать.— Не хочешь разговаривать?— Может быть. — Он закрыл глаза. — Не знаю. Не думаю. Мне надо остаться с ним наедине.— С ним? — похолодела Джейн.— С Рейли. — Он прошептал: — Понимаешь, он всегда со мной. Я пробую убежать, но он все равно тут. Мне страшно на него смотреть, слышать его, но я ничего не могу с этим поделать.— Нет, можешь.— Ты не понимаешь…— Я понимаю, что он подчинил тебя своей воле, причем в самой жестокой форме. Но его больше нет.— Если бы не было, вы бы не заставляли меня его вспоминать. Пока он жив, он меня в покое не оставит. — Молодой человек отвернулся. — Уходи, Джейн. Я знаю, что тебе от меня надо, и постараюсь не сплоховать. Но ты мне тут не помощник. У меня или получится, или нет.Девушка поднялась.— Позвать тебе Макдафа? Он покачал головой:— Не хочу, чтобы он видел меня таким. Рейли лишает меня сил. Мне очень стыдно!— Тебе нечего стыдиться.— Нет, есть чего. Это теперь навсегда. У меня черная душа. Мне никогда не очиститься. Но Макдаф не дал мне умереть. Я старался, а он меня спас. Выходит, если я не могу умереть, надо стать сильным. — Голос его окреп. — Но видит бог, это так нелегко! Джейн замялась:— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я с тобой побыла? — Он энергично затряс головой. — Хорошо, хорошо, ухожу. Отдыхай. — Она направилась к двери. — Если буду нужна, позови меня. Я рядом.— Быстро ты. — Макдаф встал ей навстречу.— Разве? — Лей показалось, прошла целая вечность.— Я ему не нужен?— Нужны. Но не сейчас. Он хочет побыть один. И мне кажется, опасность миновала.Он покосился на листок бумаги у нее в руке.— Вышло что-нибудь?— Да. Поможет ли ему это вспомнить, где Рейли? Не уверена. Теперь инициатива должна исходить от него. Он изменился.— В каком смысле?Девушка нахмурилась, подыскивая слова.— Сначала он был как тот свиток, который переводит Марио. Там были пропущены целые слова и фразы, которые Марио приходилось додумывать, чтобы стал понятен весь документ. По-моему, Джок сейчас как раз на этой стадии.— Значит, ты из него многое выудила. — Макдаф помрачнел. — Покажи, что там у тебя.— Я и сама хотела вам показать. — Она шагнула к кухне. — Все объясню, только сначала выпью кофе. В горле пересохло.— Выпей, конечно. И рубашку застегни. — Что?— Синяки на шее спрячь. Не хватало, чтобы Тревор пошел разбираться с Джоком.Джейн ощупала шею:— Он меня не тронул. Так, слегка… Это не нарочно.— Это ты Тревору расскажи. Главное, жива осталась. А если ты такая дура, что пропустила мои советы мимо ушей, тем хуже для тебя. — Он присел к столу. — А теперь рассказывай.Четыреста восемьдесят два. Очень маленькая. Слишком маленькая. Она — зло. Бесовское отродье. Убей ее! Ребенок. Ребенок. Ребенок. Это слово проносилось у него в голове, раздирало его на части, кричало его голосом. Это не имеет значения. Ты должен исполнить свой долг. Без этого ты — ничто. Провалишь дело — очень меня огорчишь. А ты знаешь, что это значит. Боль. Одиночество. Мрак.И в этой тьме тебя ждет Рейли. Джок его не видел, но знал, что он там. Источник страха. Источник боли. Четыреста восемьдесят два. Убей ребенка! Иди туда! Еще не поздно. Ты можешь заслужить прощение! — Нет! — Его глаза распахнулись. Сердце билось так, что было больно. Он умирает. Рейли говорил, что, если он его предаст или ослушается, он умрет. И вот этот миг настал. — Я не убил девочку — и не умер. Ты больше надо мной не властен. Умри. Сердце у него в груди распухало, наливалось кровью. Сделалось трудно дышать. Умри. Он чувствовал, как проваливается в бездну. Стынет. Умирает…Слабость. Стыд. Ради чего жить? Умри . Если он умрет, если уступит стыду, то умрет и хозяин. Он отправится за Рейли, а без Джока кто же его защитит? Умри . Не умру! Умри. Теперь он видел Рейли яснее. Вон он, прячется в тени. Не призрак. Человек. Умри. Прекрати сопротивление. Твое сердце сейчас разорвется. И остановится. Ты хочешь, чтобы оно остановилось. Рейли хотел, чтобы оно остановилось. А Джок не хотел делать так, как велит Рейли. Это — путь к позору.Не паникуй. Думай о том, как унять боль. Как замедлить сердцебиение. Умри . Пошел ты!— Джок! — Его тряс за плечи Макдаф. — Ответь мне. Черт! Джейн сказала, с тобой все в порядке. Я бы ни за что…Джок медленно открыл глаза.— Нет… Я не умру.Макдаф вздохнул с облегчением.— Когда-нибудь мы все умрем. — Он взъерошил юноше волосы. — Но тебе еще жить да жить.— Не думаю. Рейли не хотел… — От удивления у него округлились глаза. — Но ведь теперь неважно, что он хочет, правда? Я могу делать, что захочу.— Не совсем так. Ты же, например, не можешь перепрыгнуть какой-то дом в один прием, даже если очень захочешь. — Макдаф прокашлялся. — Но в пределах разумного — да, можешь делать что угодно.— Он все еще там, меня караулит. Но если я не захочу, он ничего мне не может сделать.— Именно об этом я тебе всегда и твердил.— Да… — Джок повернул голову. — Я хочу еще поспать. Я устал… Он никак не отставал, но я не поддался!— Вот и молодец. — Макдаф помолчал. — А где его найти, ты мне можешь сказать?— Пока нет. Я вижу какие-то сцены, но они какие-то разрозненные. Да и неизвестно, там ли он еще. Он часто переезжает.— В Айдахо? Парень кивнул:— Мне по-прежнему кажется, что это было Айдахо.— А где конкретно? Он помолчал:— Недалеко от Бойзи.— Уверен?— Нет. Бывало, Рейли вызывал у меня воспоминания о том, чего никогда не было. Но мы познакомились, когда я работал в Бойзи в магазине горнолыжных принадлежностей, в курортной зоне. Он предложил мне заработок, и мы с ним пошли в бар отметить. После третьего стакана я вырубился. Так мне, во всяком случае, показалось. И после этого был один Рейли.— На каком курорте это было? Джок подумал:— Паудер-Маунтен.— А бар как назывался?— «Харриган». — Парень нахмурил лоб. — Но я тебе говорю, я часто не знаю, было это в действительности или…— Проверим. — Макдаф встал. — Я тебе сообщу. А ты постарайся еще что-нибудь вспомнить.— Только этим и занимаюсь. — Джок горько усмехнулся. — Никак не могу переключиться на что-то другое. Все время крутятся в голове картины, а Рейли — в самом центре.— Нам надо знать о нем как можно больше.— Я постараюсь. Но слишком многое мешает думать. Как будто баррикады в голове понастроили.— А ты их перепрыгни. — Макдаф повернулся идти. — Ты справишься.— Я знаю, — едва слышно согласился Джок. — Но могу опоздать.Неделю назад Макдаф бы и вовсе не поверил, что такое возможно. Но теперь, видя, что к Джоку вернулась способность оценивать последствия, он воспрял духом. Джок сейчас был нормальнее, чем когда-либо.— Ерунда! Я в тебя верю.— Правда?— Иначе стал бы я все это затевать? — Он улыбнулся. — Делай свое дело, парень. Постарайся, чтобы мне было чем гордиться.— Поздно уже. Но что смогу, сделаю. — Он закрыл глаза. — Правда, потребуется время.— Мы тебя не торопим.— Хорошо. Он все время мне мешает. Никак не разгляжу…— Разглядишь. Главное — не противься. 18 — Ну? — спросил Тревор, когда Макдаф вышел из спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Проснись!Джейн открыла сонные глаза — рядом с креслом сидел на корточках Тревор и гладил ее по щеке.— Что такое?— Просыпайся. — Он улыбнулся. — Я, кажется, нашел. Гарантий нет, но попробовать стоит.Она выпрямилась и помотала головой, стряхивая сон.— Что попробовать?— Четыреста восемьдесят два. Я повозился с быстрым набором, потом стал перебирать адреса. Ты сказала, Джок повел себя странно только после того, как вы въехали в район, где расположены два поселка. Я скачал из Интернета карту. В районе гольф-клуба таких номеров нет, а вот в Маунтен-Стримс есть дом четыреста восемьдесят два. — Он протянул ей распечатку. — По Сиреневой аллее.Джейн разволновалась, но попыталась рассуждать здраво:— Это может быть совпадение.— Конечно.К черту здравый смысл! Нельзя лишать себя надежды.— Неужели это адрес Рейли? Он покачал головой:— Если верить Интернету, в данный момент там обитают некто Мэтью Фалгоу с женой Норой и дочкой Дженни. Фалгоу — местный профсоюзный деятель, у него безупречная репутация. — Он протянул ей еще один листок. — Вот фотографии, сделанные на прошлых выборах. Очаровательный ребенок.Джейн рассеянно кивнула. Симпатичная пара сорока с чем-то лет, и с ними — миловидная светловолосая девочка лет четырех-пяти. Досье у Фалгоу, как и сказал Тревор, было кристально-чистое, ничем не запятнанное.— Какая связь с Рейли? По-моему, никакой.— Возможно. А может быть, и нет. — Он продолжал сидеть на корточках. — Припомни все, что сегодня говорил Джок. А потом взгляни на это с другой стороны.Она встретила его взгляд, и ее обожгло леденящим душу страхом. Джейн догадалась, куда он клонит.Перестань бояться! Выше голову! Ты же знала, что дело опасное. Все, что касается Рейли, окрашено в мрачные тона.Джейн глубоко вздохнула и снова вгляделась в фотографию семьи Фалгоу.— Он не спит? — Джейн смотрела на Джока, а обращалась к Макдафу. Глаза юноши были закрыты, но в лице чувствовалось напряжение.— Не спит, — подтвердил Макдаф. — Со мной он не разговаривает, но он не в ступоре, он понимает, что это я с ним говорю.— Можно я попробую?— Ради бога.— А вы не могли бы выйти? Макдаф прищурился:— Тревору это не понравится.— Перестаньте, он же совсем без сил.— Все может измениться — и глазом моргнуть не успеешь. — Макдаф покосился на листок у нее в руке. — Хочешь остаться с ним наедине?— Тревор, кажется, расшифровал эти цифры — 482. К вам Джок очень привязан, из-за этого у него страшный внутренний конфликт. А я ему безразлична. Может, мне удастся до него достучаться.Макдаф продолжал смотреть на листок.— Покажи, что там у тебя.— Потом. Он помолчал.— Тревор знает, что ты здесь?— Он не знает, что я прошу вас уйти. Он на террасе. С Марио.— То есть мне к ним лучше не выходить? — Макдаф медленно поднялся. — Я буду за дверью. Если заметишь малейшие признаки агрессии — кричи, не стесняйся. Все может закончиться в тридцать секунд.— Единственный человек, ради которого он готов совершить насилие, это вы. Я постараюсь, чтобы он не воспринимал меня как источник угрозы для вас.— Мы лишили его точки опоры. Не удивлюсь, если он вернулся в то состояние, в каком я нашел его в клинике.— Успокоили, нечего сказать.— А я и не собирался тебя успокаивать. Спокойствие может оказаться роковым. — Макдаф открыл дверь. — Зови, если понадоблюсь.Джейн отнюдь не была спокойна. Она смотрела на красивое лицо Джока, и в груди у нее бушевали злость и ужас.— Джок, ты меня слышишь? Ответа не последовало.— Почему бы тебе со мной не поговорить? Я знаю, ты наверняка слышал, что я говорила Макдафу.Ответа опять не было.Она присела к нему на кровать.— Четыреста восемьдесят два. Его лицо напряглось еще больше.— Сиреневая аллея. Ты как-то говорил, что не любишь сирень. Такие красивые цветы. Я тогда не поняла почему.Лежащие поверх одеяла руки сжались в кулаки.— Сиреневая аллея, 482.Джок учащенно и прерывисто задышал.— Джок, 482.Он задыхался, жилка на шее бешено билась. Но глаз он не открывал. Надо во что бы то ни стало вызвать его на контакт!— Ты все время повторял: «Маленькая, очень маленькая». В этом доме на Сиреневой аллее живет маленькая девочка. Хорошенькая, румяная, белокурая. Ее зовут Дженни. Ей четыре годика.Голова Джока дернулась.— Нет, три.— Ну, тебе лучше знать. — Джейн помолчала. Парень по-прежнему был погружен в себя. Ладно, надо действовать решительнее, пусть ему будет больно. — Ты ведь ее убил!— Нет! — Он открыл глаза. — Она маленькая. Слишком маленькая!— Но ты пришел ее убить.— Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два.— Рейли дал тебе адрес и сказал, что делать. Ты проник в дом и вошел к ней в комнату. Это было несложно, тебя хорошо обучили. А потом ты выполнил приказ Рейли.— Нет, не выполнил! — Глаза на напряженном лице пылали огнем. — Не говори так! Я должен был, но не выполнил. Я не смог. Она была слишком маленькая. Я старался — но не смог ее тронуть.— Но ты же всегда выполняешь приказы Рейли. Обманываешь меня?— Замолчи! — Он схватил девушку за горло. — Я этого не делал. Не делал! Неправильно. Неправильно! Рейли приказал, а я не сделал.С каждым словом его руки сжимались все сильнее.— Джок, отпусти меня.— Замолчи. Замолчи!— Что было неправильно, Джок? То, что ты не убил эту девочку? Или что Рейли тебе приказал? — Господи, что она делает? Надо же звать Макдафа! Она уже почти хрипит. Нет, нельзя отступать, цель уже совсем близко. — Ты знаешь ответ. Скажи мне!— Рейли всегда прав.— Ерунда. Если бы он в тот раз был прав, ты бы убил этого ребенка. Но ты понял, насколько он страшен и сколько бед ты уже из-за него натворил. Но ничего, Джок. Все уже позади. С той секунды, как ты ушел из этого дома, он над тобой не властен. Больше он тебе не хозяин.По щекам Джока лились слезы.— Нет, не позади. Это никогда не кончится.— Ну, хорошо, может, и не позади. — Господи, разожмет он когда-нибудь свои пальцы или нет? В любой момент, сама того не желая, она может разозлить его сильней. — Но когда ты в тот вечер ушел из этого дома на Сиреневой аллее, ты уже сделал шаг к освобождению от него. Рейли тебе больше не господин. Теперь это только вопрос времени.— Нет!— Джок, я говорю правду! И я, и Макдаф заметили, что ты меняешься. Делаешься сильнее.— И хозяин тоже? — Он уставился на нее. — Он так сказал? Или ты врешь? Ты же соврала, что я убил девочку.— Это был единственный способ вывести тебя из ступора. Ты должен осмыслить свои поступки. И те, которых не совершал. Когда ты преодолел зомбирование, которому тебя подверг Рейли, тебя стали мучить угрызения, что ты ослушался. Но не меньшие угрызения были бы у тебя, если бы ты убил ребенка.— Я бы не смог этого сделать.— Я знаю. Ты не сердись. Просто мне надо было, чтобы ты со мной заговорил, а для этого пришлось вызвать у тебя потрясение. Но ведь получилось, а?— Да.— И ты понимаешь, что я это сделала для твоего же блага. Понимаешь?— Наверное…— Тогда будь добр, убери руки с моей шеи. Если Макдаф или Тревор войдут и увидят, что ты меня душишь, нам обоим не поздоровится.Он посмотрел на свои руки, как на чужие. Потом медленно разжал их и уронил на постель.— Думаю, мне бы досталось сильней.Опять проблески юмора? Вид у него был жалкий, в глазах все еще стояли слезы. Но приступ злобы миновал. Джейн глубоко вздохнула и потерла шею.— И немудрено. Есть такая вещь, как ответственность. — Девушка опустилась в кресло рядом с кроватью. — Это не только к тебе относится. Скоро отвечать придется и Рейли.— Только не перед хозяином! Это я виноват. Во всем я виноват!— Самое главное — его найти.— Только не хозяин!— Тогда ты должен поднапрячься и вспомнить, где прячется Рейли, а мы уж ему спуску не дадим.— Вот сами и ищите…— Нет, Джок, это должен сделать ты. За этим мы тебя и взяли. И заставили пережить этот ад. Стали бы мы тебя так мучить, если бы знали другой способ оживить твою память?Джок покачал головой:— Я устал. Хочу спать.— Не хочешь разговаривать?— Может быть. — Он закрыл глаза. — Не знаю. Не думаю. Мне надо остаться с ним наедине.— С ним? — похолодела Джейн.— С Рейли. — Он прошептал: — Понимаешь, он всегда со мной. Я пробую убежать, но он все равно тут. Мне страшно на него смотреть, слышать его, но я ничего не могу с этим поделать.— Нет, можешь.— Ты не понимаешь…— Я понимаю, что он подчинил тебя своей воле, причем в самой жестокой форме. Но его больше нет.— Если бы не было, вы бы не заставляли меня его вспоминать. Пока он жив, он меня в покое не оставит. — Молодой человек отвернулся. — Уходи, Джейн. Я знаю, что тебе от меня надо, и постараюсь не сплоховать. Но ты мне тут не помощник. У меня или получится, или нет.Девушка поднялась.— Позвать тебе Макдафа? Он покачал головой:— Не хочу, чтобы он видел меня таким. Рейли лишает меня сил. Мне очень стыдно!— Тебе нечего стыдиться.— Нет, есть чего. Это теперь навсегда. У меня черная душа. Мне никогда не очиститься. Но Макдаф не дал мне умереть. Я старался, а он меня спас. Выходит, если я не могу умереть, надо стать сильным. — Голос его окреп. — Но видит бог, это так нелегко! Джейн замялась:— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я с тобой побыла? — Он энергично затряс головой. — Хорошо, хорошо, ухожу. Отдыхай. — Она направилась к двери. — Если буду нужна, позови меня. Я рядом.— Быстро ты. — Макдаф встал ей навстречу.— Разве? — Лей показалось, прошла целая вечность.— Я ему не нужен?— Нужны. Но не сейчас. Он хочет побыть один. И мне кажется, опасность миновала.Он покосился на листок бумаги у нее в руке.— Вышло что-нибудь?— Да. Поможет ли ему это вспомнить, где Рейли? Не уверена. Теперь инициатива должна исходить от него. Он изменился.— В каком смысле?Девушка нахмурилась, подыскивая слова.— Сначала он был как тот свиток, который переводит Марио. Там были пропущены целые слова и фразы, которые Марио приходилось додумывать, чтобы стал понятен весь документ. По-моему, Джок сейчас как раз на этой стадии.— Значит, ты из него многое выудила. — Макдаф помрачнел. — Покажи, что там у тебя.— Я и сама хотела вам показать. — Она шагнула к кухне. — Все объясню, только сначала выпью кофе. В горле пересохло.— Выпей, конечно. И рубашку застегни. — Что?— Синяки на шее спрячь. Не хватало, чтобы Тревор пошел разбираться с Джоком.Джейн ощупала шею:— Он меня не тронул. Так, слегка… Это не нарочно.— Это ты Тревору расскажи. Главное, жива осталась. А если ты такая дура, что пропустила мои советы мимо ушей, тем хуже для тебя. — Он присел к столу. — А теперь рассказывай.Четыреста восемьдесят два. Очень маленькая. Слишком маленькая. Она — зло. Бесовское отродье. Убей ее! Ребенок. Ребенок. Ребенок. Это слово проносилось у него в голове, раздирало его на части, кричало его голосом. Это не имеет значения. Ты должен исполнить свой долг. Без этого ты — ничто. Провалишь дело — очень меня огорчишь. А ты знаешь, что это значит. Боль. Одиночество. Мрак.И в этой тьме тебя ждет Рейли. Джок его не видел, но знал, что он там. Источник страха. Источник боли. Четыреста восемьдесят два. Убей ребенка! Иди туда! Еще не поздно. Ты можешь заслужить прощение! — Нет! — Его глаза распахнулись. Сердце билось так, что было больно. Он умирает. Рейли говорил, что, если он его предаст или ослушается, он умрет. И вот этот миг настал. — Я не убил девочку — и не умер. Ты больше надо мной не властен. Умри. Сердце у него в груди распухало, наливалось кровью. Сделалось трудно дышать. Умри. Он чувствовал, как проваливается в бездну. Стынет. Умирает…Слабость. Стыд. Ради чего жить? Умри . Если он умрет, если уступит стыду, то умрет и хозяин. Он отправится за Рейли, а без Джока кто же его защитит? Умри . Не умру! Умри. Теперь он видел Рейли яснее. Вон он, прячется в тени. Не призрак. Человек. Умри. Прекрати сопротивление. Твое сердце сейчас разорвется. И остановится. Ты хочешь, чтобы оно остановилось. Рейли хотел, чтобы оно остановилось. А Джок не хотел делать так, как велит Рейли. Это — путь к позору.Не паникуй. Думай о том, как унять боль. Как замедлить сердцебиение. Умри . Пошел ты!— Джок! — Его тряс за плечи Макдаф. — Ответь мне. Черт! Джейн сказала, с тобой все в порядке. Я бы ни за что…Джок медленно открыл глаза.— Нет… Я не умру.Макдаф вздохнул с облегчением.— Когда-нибудь мы все умрем. — Он взъерошил юноше волосы. — Но тебе еще жить да жить.— Не думаю. Рейли не хотел… — От удивления у него округлились глаза. — Но ведь теперь неважно, что он хочет, правда? Я могу делать, что захочу.— Не совсем так. Ты же, например, не можешь перепрыгнуть какой-то дом в один прием, даже если очень захочешь. — Макдаф прокашлялся. — Но в пределах разумного — да, можешь делать что угодно.— Он все еще там, меня караулит. Но если я не захочу, он ничего мне не может сделать.— Именно об этом я тебе всегда и твердил.— Да… — Джок повернул голову. — Я хочу еще поспать. Я устал… Он никак не отставал, но я не поддался!— Вот и молодец. — Макдаф помолчал. — А где его найти, ты мне можешь сказать?— Пока нет. Я вижу какие-то сцены, но они какие-то разрозненные. Да и неизвестно, там ли он еще. Он часто переезжает.— В Айдахо? Парень кивнул:— Мне по-прежнему кажется, что это было Айдахо.— А где конкретно? Он помолчал:— Недалеко от Бойзи.— Уверен?— Нет. Бывало, Рейли вызывал у меня воспоминания о том, чего никогда не было. Но мы познакомились, когда я работал в Бойзи в магазине горнолыжных принадлежностей, в курортной зоне. Он предложил мне заработок, и мы с ним пошли в бар отметить. После третьего стакана я вырубился. Так мне, во всяком случае, показалось. И после этого был один Рейли.— На каком курорте это было? Джок подумал:— Паудер-Маунтен.— А бар как назывался?— «Харриган». — Парень нахмурил лоб. — Но я тебе говорю, я часто не знаю, было это в действительности или…— Проверим. — Макдаф встал. — Я тебе сообщу. А ты постарайся еще что-нибудь вспомнить.— Только этим и занимаюсь. — Джок горько усмехнулся. — Никак не могу переключиться на что-то другое. Все время крутятся в голове картины, а Рейли — в самом центре.— Нам надо знать о нем как можно больше.— Я постараюсь. Но слишком многое мешает думать. Как будто баррикады в голове понастроили.— А ты их перепрыгни. — Макдаф повернулся идти. — Ты справишься.— Я знаю, — едва слышно согласился Джок. — Но могу опоздать.Неделю назад Макдаф бы и вовсе не поверил, что такое возможно. Но теперь, видя, что к Джоку вернулась способность оценивать последствия, он воспрял духом. Джок сейчас был нормальнее, чем когда-либо.— Ерунда! Я в тебя верю.— Правда?— Иначе стал бы я все это затевать? — Он улыбнулся. — Делай свое дело, парень. Постарайся, чтобы мне было чем гордиться.— Поздно уже. Но что смогу, сделаю. — Он закрыл глаза. — Правда, потребуется время.— Мы тебя не торопим.— Хорошо. Он все время мне мешает. Никак не разгляжу…— Разглядишь. Главное — не противься. 18 — Ну? — спросил Тревор, когда Макдаф вышел из спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36