Продолжается все та же история. И скоро ее жертвой станет Макдаф.— Не станет! — Джок был бледен. Их разделял какой-то шаг. — Этого не будет.— Будет! Если только ты ему не поможешь. Лицо юноши исказилось.— Я не могу, — прошептал он. — Он… он все время здесь, все время со мной говорит. Я не могу заставить его замолчать!— А ты постарайся. — Джейн шагнула вперед и мягко опустила ему руку на плечо. — Ты постарайся, Джок!Он сбросил ее руку, на его лице отразилась паника.— Замолчи! Я не должен тебя слушать. Я не хочу!— Потому что тебе Рейли не велел? Потому что он приказал убить всякого, кто станет задавать о нем вопросы? — Последние слова Джейн пришлось кричать, потому что Джок чуть не бегом кинулся назад к конюшне. — Как ты не понимаешь, что нельзя, чтобы это сходило ему с рук?Парень не обернулся и скрылся в помещении конюшни.Джейн перевела дух. Близко. Она подошла совсем близко. Только вот где та грань, за которой ей грозит удавка на шее? Думать об этом было страшно. Да и стоило ли так рисковать? Удалось ли ей заставить его задуматься, или он сейчас выкинет из головы все, что она говорила? Время покажет.Может, зря она на него давит? Она не собиралась, слова сами с языка сорвались. От ужаса перед возможным развитием событий ее все больше охватывала паника. Но с другой стороны, сейчас одна надежда на Джока.— Господи, ты что, смерти захотела? Она обернулась — к ней шагал Тревор.— Ну, это вряд ли. Ты же был начеку, да и Макдаф наверняка выскочил бы, как черт из табакерки, посмей Джок меня тронуть.— Мы с ним могли опоздать, — угрюмо проворчал Тревор. — Когда мы сюда въехали, я видел, как он сцепился с одним из моих людей. За ним не угонишься!— Ничего же не случилось! — Джейн направилась к дому. — Ничего. Не уверена, что он потом вспомнит, о чем мы говорили. Рейли все еще имеет над ним власть.— Тогда ты должна отказаться от дальнейших попыток.— Вот уж нет! Наоборот, надо его дожать. Я чувствую, что он может поддаться.Тревор сжал кулаки:— А вот это вряд ли! Я намерен вложить тебе в голову ума-разума.— Советую отказаться от подобной затеи. Только попробуй мне запретить — я тебе устрою! Я буду делать то, что считаю нужным! — Джейн захлопнула за собой дверь.Ей было не до спора. Она еще не оправилась от волнения и глубинного страха. Ей пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы продолжать разговор с Джоком. Поначалу она ведь не поверила рассказам Макдафа о его навыках убийцы, но сегодня имела возможность ощутить исходящие от него смертоносные флюиды. Пускай он прекрасен, как Люцифер, но озлоблен и опасен. Но она будет продолжать свои попытки. Непременно! У Джока хоть и неусточивая психика, но у него тоже есть слабые места. И он пока не сделал ей ничего плохого. Он был на грани, но не перешел ее. И кто знает, чего ему это стоило? Ведь его сознание и воля еще в плену нещадного зомбирования, которому он подвергся у Рейли.Страх постепенно отступал, и, поднимаясь по лестнице, Джейн ощутила прилив оптимизма. Что она мешкает? Зачем позволяет себе, как Джок, бояться Грозака и Рейли? Все еще можно обратить вспять! А Ева с Джо ей помогут. И с Джоком уже прогресс наметился. Они не стоят на месте в ожидании самого страшного.Сейчас она примет душ и сядет за портрет Джока. А потом сходит проведать Марио. Я иду на стадион. И хочу, чтобы ты пришла. Тревор пригласил ее на прогулку, а она отказалась. Почему? Она же всегда гордилась своей уверенностью в себе, своим бесстрашием. А здесь превратилась в безвольную тряпку. «Пора взять себя в руки», — твердо решила Джейн и тут же вспомнила, как Тревор стоял под луной, как ветер шевелил его волосы, а по его губам блуждала улыбка. И это воспоминание наполнило ее напряжением и радостным предвкушением одновременно. Я хочу, чтобы ты пришла. 14 — Я все гадал, придешь ты или нет? — Тревор поднялся с валуна. — Готов был биться об заклад, что не придешь.— Пятьдесят на пятьдесят. — Джейн подошла. На Треворе были джинсы и темный свитер, казавшийся черным в лунном свете. Он выглядел моложе, мягче, уязвимее. Впрочем, когда это Тревор был уязвим? — Мне не понравилось, что ты скрыл от меня предложение Рейли. У меня в голове полная каша.— И сейчас тоже?— Сейчас вроде немного прояснилось. — Джейн обвела взором камни, огораживающие стадион. — Что это тебя сегодня сюда потянуло?Он улыбнулся:— Только не жажда утешения. Хочешь правду? Это особое место, оно будто дышит историей. Так и видишь Ангуса с Фионой и их дружков-скоттов. Я сам умею манипулировать людьми и видел, как здешний воздух на тебя действует. А если дело коснется тебя, я готов принять любую помощь, даже от духов.Джейн снова обдало жаром.— Правда?Улыбка сошла с его лица.— А разве ты этого не знала?— Не в твоих правилах испытывать сомнения. — Она шагнула к нему. — А когда речь заходит о вещах фундаментальных, атмосфера и духи и вовсе ни при чем.Тревор напрягся:— Что ты называешь фундаментальными вещами?— Например, тот факт, что жизнь коротка. Что смерть подстерегает нас на каждом шагу, и никогда нельзя знать… — Джейн посмотрела ему в глаза. — Не собираюсь лишать себя радостей жизни по той лишь причине, что сейчас не время. Сейчас как раз самое время!— Самое время для чего?— Хочешь, чтобы я сказала вслух? — Она сделала еще шаг, теперь они были совсем близко друг от друга. Джейн чувствовала исходящий от него жар и сама словно воспламенялась. — В семнадцать лет я хотела с тобой переспать. Но ты, глупец, стал играть в благородство и на целых четыре года оставил меня переживать свою обиду. Я по-прежнему хочу быть с тобой, и на сей раз мне ничто не помешает! — Она положила ему ладонь на грудь. Тревор вздрогнул, и в эту секунду Джейн ощутила свою власть над ним. — Ведь правда?— Да. — Тревор накрыл ее руку своей и медленно провел по своей груди. — Я же тебе говорил, если прикоснешься ко мне, прогонять не стану.Она чувствовала, как под рукой бьется его сердце. Все быстрее и громче. Боже мой, эти удары звучали и у нее в груди. Они словно стали одним целым. Она прижалась к нему и лишилась остатков воли.— Где?— Здесь, — едва слышно сказал он и зарылся губами в ее волосы. — За камнями. Мне все равно. — Он коснулся языком впадинки между ее ключицами. — Где хочешь.Она вся пылала. Ей хотелось опрокинуть его на землю, оседлать и вобрать в себя целиком. Забрать его без остатка. Ее руки скользнули по его плечам.— Здесь, — прошептала она. — Ты прав, это не имеет значения.Тревор вдруг остановился и оттолкнул ее.— Нет, имеет! — Он тяжело дышал, глаза горели безумным огнем. — Я не хочу, чтобы на нас наткнулась стража Макдафа. Я слишком долго ждал. Лишние десять минут ничего не изменят. Возвращайся к себе в комнату. Я иду следом.Джейн стояла и смотрела непонимающим взором. — Что?— Говорю тебе — иди! Обещаю, это последний благородный поступок, который я совершаю. Потом — хоть потоп! — Он закусил губу. — А если передумаешь и запрешься — я сломаю дверь.Она не шелохнулась. Ей казалось, десяти минут она не выдержит. И стоит только коснуться его — он тоже слетит с тормозов.— Я хочу, чтобы все было как положено, — хрипло проговорил он. — Иди же!Что за черт! Уступи. Сделай так, как он хочет. Выполни все его желания. Может, он прав. Тело так ныло, что она с трудом соображала. Джейн повернулась и стремительно бросилась к дому.Джок видел, как в комнате Джейн зажегся свет. Только что на его глазах она бегом проскочила в ворота и вбежала в парадную дверь дома. Он еще подумал, не пойти ли за ней следом.Потом увидел, как через двор прошел Тревор, и насторожился еще больше. Выражение лица у Тревора было напряженное, суровое. Уж не хочет ли он причинить ей зло? Джок взял в руки удавку и направился к дому.— Джок, вернись!Он обернулся и увидел в дверях конюшни хозяина.— Он сделает ей больно!— Нет. А если и сделает, то по ее воле. — Макдаф улыбнулся. — Но вряд ли она захочет.— У него лицо…— Я видел его лицо. Это не то, что ты думаешь. Жизнь состоит не только из боли и смерти. Неужели забыл?Джок поразмыслил и кивнул:— Секс?— Конечно.Да, Джок не забыл этих бурных и радостных совокуплений. Сначала — деревенская девушка Меган, потом, когда он переезжал с места на место, были другие.И, наконец, у Рейли — Ким Чан.Он засмущался и поспешил отбросить эти мысли.— А Джейн хочет?— Джок, он ее принуждать не станет. — Макдаф помолчал. — Ты что-то имеешь против?— Нет, если все будет так, как ты говоришь. — Он наклонил голову набок. — А ты считаешь, я мог быть против?— Ты же к ней привязан. Я только так спросил.— Я… Она мне симпатична. — Он нахмурился. — Но иногда она вызывает у меня такое чувство… Больно делается. Все время говорит, допытывается, так что хочется ее заткнуть. Воткнуть кляп в рот.— Главное — не удавку на шею. Он покачал головой:— Этого я бы не сделал. Но вот сегодня… Я ушел, а в ушах все стояли ее слова. И до сих пор стоят.— Может быть, это означает, что пора прислушаться?— Ты тоже хочешь, чтобы я это вспоминал.— А в глубине души ты сам разве не хочешь? Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два. Не теперь. Забудь. Вычеркни. Хозяин увидит, как ты мучаешься, и рассердится.«Да что он понимает», — вдруг с болью подумал Джок. Он же не знает, как его изо дня в день заковывали в цепи и терзали! И не надо ему знать.— Она сказала, ты ждать не станешь. Сам, без меня, пойдешь за Рейли.— Нужно будет — и пойду.— Не надо, — прошептал Джок. — Пожалуйста! Макдаф отвернулся:— Идем, поможешь мне посуду вымыть. У меня других дел хватает.— Рейли тебя…— Джок, ты или говори то, о чем я спрашиваю, или чтобы я об этом Рейли больше не слышал!Джок в отчаянии смотрел, как хозяин идет на конюшню. В голове проносились воспоминания о смерти, муках совести, боли, они кружили вокруг него и продирались сквозь тонкую паутину рубцов, только-только начавших затягиваться после того, как Макдаф привез его из Колорадо. Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два. Больно. Больно! Больно!!Тревор замер в дверном проеме.— Ты оставила дверь открытой.— Хотела, чтобы у тебя не осталось сомнений в моих намерениях. — Джейн слышала, как дрожит ее голос, и попыталась овладеть собой. — Никаких замков и запертых дверей. Раздевайся и иди ко мне. А то я тут лежу голышом и чувствую себя такой беззащитной. — Джейн откинула одеяло.— Дай мне минуту. — Тревор чуть прикрыл дверь и стянул свитер.Тело у него было именно таким, как она себе представляла. Прекрасное тело. Узкая талия, сильные ноги, широкие плечи — ей захотелось впиться в них ногтями. И еще — нарисовать его. Нет! Сейчас ей хотелось лишь одного.— Ну, что ты так долго!— Сейчас лягу — посмотрим, что тогда скажешь. — Он подошел. — Вот когда я постараюсь не спешить. Но обещать ничего не могу.Она притянула его к себе:— Не надо никаких обещаний. — Она обвила его ногами и выгнулась дугой, ему навстречу. — Хочу, чтобы ты…Он закрыл ей рот поцелуем.— Чего ты хочешь? Вот этого хочешь? И этого? — Он часто задышал. — Скажи. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Господи, как я этого хочу…Джейн коснулась губами его плеча и прильнула ближе:— Устал? Мне опять хочется.— Устал? — хохотнул Тревор. — Сомневаешься в моей выносливости? Я тебе не уступлю. — Он нежно провел языком по ее соску. — Прямо сейчас хочешь?— Да, только дух переведу. — Она уставилась в темноту. — Хорошо было, да?— Отлично. Безумно хорошо! Искры из глаз.— Я боялась, ты меня разочаруешь. Иногда так сильно чего-то ждешь, что потом нет сил радоваться.— А ты сильно ждала?— Еще как. — Она приподнялась на локте и посмотрела на него. — Я не поддавалась, но запретный плод самый сладкий. Ну, уж теперь ты от меня никуда не денешься. Съем тебя с потрохами!— Не надо. Я буду стараться, чтобы ты никогда не насытилась. — Он улыбнулся. — А чего именно ты ждала?— Радости секса. Камасутры.— Ничего себе! Вот так задачка!— Справишься?— О да. — Он приподнялся, глядя на нее сияющим взором. — А ты? Цира с облегчением увидела, что темная фигура, закрывающая проем, принадлежит не Юлию, а ее верному слуге Доминику. — Доминик, ты что тут делаешь? Я же велела тебе уезжать из города! — Меня прислала госпожа Пия. — Он посмотрел ей за спину, увидел Антония и окаменел. — Убить его? — Цира, я же говорил, я тебя не предавал! — Антоний забрал у нее свой меч. — Давайте лучше побыстрей отсюда выбираться. Доминик преградил ему путь: — Он заставил тебя страдать. Хочешь, убью его? По катакомбам прошел низкий гул. — Быстрее! — вскричал Антоний. — Сейчас не время удовлетворять жажду мести, мы тут все погибнем! — Он схватил Циру за локоть и потащил к выходу. Доминик шагнул ближе. — Все в порядке, — остановила Цира. Они вышли на свет. Но день оказался чернее ночи. Повсюду дым. Дышится с трудом. Она замерла в оцепенении: гора пылала огнем, по склонам неслись языки лавы. — Потом, Доминик, все потом. Надо добраться до города. А Пия… — За этим она меня и прислала, — сказал Доминик и припустил вслед за ними вниз по склону. — Госпожа Пия боялась, что о ней узнал Юлий. Ей кажется, со вчерашнего дня за ней кто-то следит. Она велела сказать, что будет ждать тебя на корабле. — На каком корабле? — встрепенулся Антоний. — Он пришвартован у берега ниже города, — сказала Цира. — Я заплатила Демониду, он нас отсюда вывезет. — Правда? — А что тебя удивляет? Я отнюдь не глупа! Когда Юлий увидит, что меня нет, он всех на ноги поставит. Мне надо уезжать подальше от Геркуланума. — Я только удивляюсь, что ты сумела найти человека, готового тебе помочь. При всем могуществе Юлия… — Сумела, как видишь. Пия мне уже помогла. И Демонид меня ждет. — Будем надеяться, — проговорил Антоний, глядя на потоки лавы. — Может, он уже давно уплыл, когда увидел, как извергается вулкан. Такая мысль посещала и Циру, когда она еще бежала по подземному ходу. — Он жаден до денег, а я ему только аванс заплатила, он рискнет. Кажется, лава в ту сторону не течет. Она течет прямо к… — Цира в ужасе осеклась. — Прямо к городу! — Она оглянулась на Доминика. — Когда тебя Пия отправила? — Час назад. — А сама сразу на корабль? Слуга кивнул, тоже не в силах оторвать взор от лавы. — Велела передать, что будет тебя там ждать. Это только так кажется, что извержение началось давно, а на самом деле прошло совсем немного времени. Конечно, Пии уже нет в городе. — Хочешь, я пойду и проверю? — предложил Доминик. Послать его в огонь? Смертоносная лава с каждой секундной набирает скорость. А вдруг Пия… Цира усилием воли заставила себя отвести взгляд: — Если кому и идти, то только мне. — Нет! — вскричал Антоний. — Это безумие! Ты и до окраины не добежишь, когда… — Тебя это не касается! — Видят боги, касается, и еще как! — Он помрачнел. — Я тебе о чем твержу? Давай я сам за твоей Пией пойду? Для тебя я на все готов! — Он заглянул ей в глаза. — Только прикажи, и я пойду! Она верила. Он скорее сам пойдет, чем даст ей рисковать собой. Земля снова содрогнулась. Она отвела глаза от Антония и обратилась к Доминику: — А Лео с ней? — Нет, его она еще вчера велела отвезти на корабль. Он у Демонида. А Демонид будет терпеть мальчика лишь постольку, поскольку ждет от нее денег. Она не может рисковать и оставлять ребенка без защиты. Значит, надо лишь молиться о том, чтобы Пия, как и обещала Доминику, успела покинуть город. — Мы идем на корабль. — Цира отвернулась от города и побежала. — Быстрей! — У подножия горы я оставил двух коней. — С ней поравнялся Антоний. — Доминик? — окликнул он. — Я тоже привел для нее коня, — отозвался тот. — Не думал, что ты вернешься. Ты же ее предал… — Он смолк и произнес проклятие, глядя на бушующий вулкан. — Сюда потекло! Это с ужасом осознала и Цира. Хотя основной поток катился к городу, один ручеек раскаленной лавы тек точно к вилле Юлия, то есть прямо на них. — К лошадям успеем! — Антоний сжал ее руку в своей. — Двинемся на север и обогнем поток. Да, если удастся. Дым и лава надвигались, курились, обступали их со всех сторон. «Конечно, удастся», — сказала себе Цира в нетерпении. Не для того она проделала весь этот путь, чтобы сейчас сдаться! — Тогда веди меня к лошадям! — А я что делаю? Ну и характер! — Антоний тянул ее к небольшой рощице. — Доминик, иди за своим конем. А второго отвяжи. Стегни его как следует, пусть скачет на север. Доминик скрылся в дыму. Спереди доносилось испуганное ржание лошадей, которые тщетно рвались с привязи. В следующую минуту Антоний уже подсаживал ее в седло и передавал в руки поводья. — Скачи вперед, я следом. — На тебя это не похоже. — Другого выхода нет. Я буду рядом. Ты же наверняка попробуешь оторваться. — Он посмотрел в ее глаза. — Цира, даже не думай. Я уже однажды тебя оставил и знаю, чем это кончается. Я с тобой навсегда, Цира! Навсегда! Страх отступил, ее охватила надежда. Она пустила лошадь в галоп. — Словам грош цена. Докажи! К своему изумлению, она услышала его смех. — Только ты способна в такой ситуации ставить условия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36