Она и стыдилась. Болтать не следовало. Температура, усталость, страх перед будущим, дрожь ужаса при воспоминании о прошлом… Ей следовало держать себя в руках.
Она отдохнет и наберется сил. Выбросит мысль о Галене из головы, побыстрее заснет и проснется бодрой и сильной, способной позаботиться о Барри. Она закрыла глаза и попробовала заснуть.
«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я не увидела во сне Чавеза».
— Как там Елена? — спросил Доминик, когда Гален сел с ним рядом.
— Не в лучшей форме. — Гален взглянул на Барри, который крепко спал, укрытый одеялом. — Но не хочет в этом признаться. Мне кажется, что ей в последнее время досталось больше, чем она способна выдержать.
— Вы ошибаетесь. Она выдержит, — возразил Доминик. — Я не припомню такого, из чего она не сумела бы выбраться, а я знаю ее с десяти лет. — Он немного подумал. — Ну, однажды она едва не сорвалась, но все равно нашла выход.
— Что случилось?
Доминик улыбнулся:
— Вы ее спросите.
— Куда там. Она с десяти лет была с бунтовщиками?
— Она носила записки из одной деревни в другую, когда была еще меньше. Отец стал ее тренировать чуть ли не сразу, как она научилась ходить.
— Мило.
— Как я уже говорил, он не был лучшим отцом в мире, но он обладал большим обаянием и был прекрасным солдатом. И хорошим учителем. Елена к двенадцати годам уже отлично владела приемами боевых искусств. Печально…
— Вы не могли этому помешать?
Он покачал головой:
— В их лагере я был гостем. Если бы я начал вмешиваться, повстанцы вышвырнули бы меня вон. Мне было трудно, но я научился приспосабливаться. Я не мог всегда поступать так, как хотел, но кое-что мне все-таки удавалось сделать. Я мог учить, утешать, выслушивать, а иногда и оказывать конкретную помощь.
— Например, Барри.
Доминик взглянул на спящего ребенка, и его лицо озарила улыбка.
— Барри доставлял мне особую радость. Я не мог дать Елене, когда она была ребенком, все, в чем она нуждалась, но я мог многое сделать для Барри. Я верю, что господь находит возможность помочь нам найти свой путь. Когда Елене понадобилось оставить с кем-то Барри, я понял, что нашел свой путь. — Он вопросительно поднял брови. — Вы задаете много вопросов. Почему?
— Я жутко любопытен.
— А Елена — загадочная женщина.
— Поскольку она попыталась убить меня в первую же минуту нашей встречи, мне трудно думать о ней, как о женщине.
— Тогда почему вы так рассердились, узнав, как воспитывал ее отец?
— Я не люблю, когда детей заставляют играть во взрослые игры.
— Как, например, вас?
Гален долго молчал.
— Пытаетесь что-то вызнать?
— Уж такой характер. И призвание. — Доминик, склонив голову, внимательно смотрел на Гале-на. — Вы — интересный человек и, возможно, значительно лучше, чем считаете сами.
Гален усмехнулся.
— Такого не может быть. Разве существует нечто большее, чем идеал. — Улыбка исчезла с его лица. — Доминик, я циничный и самовлюбленный сукин сын, погрязший во стольких грехах, что хватило бы на несколько жизней. Но это не значит, что во мне все плохо. Я просто ангел на фоне таких, как Чавез.
— Это можно сказать о большинстве людей.
— Вы не хотели бы спасти его душу? Такая возможность!
Доминик покачал головой:
— Мне трудно будет просить господа простить его после того, что он сделал с людьми, которых я любил. Наверное, поэтому я больше не священник.
— Но так вы кажетесь куда более человечным. — Гален пожал плечами. — Не желаете сыграть в шахматы, пока Барри спит и не нуждается в вашем внимании? Полет предстоит длинный, а мне быстро все надоедает.
— Я заметил, что вы несколько непоседливы. — Доминик улыбнулся. — Что вы делаете, чтобы с этим справиться?
Гален улыбнулся в ответ, что случалось крайне редко.
— Не хочу вас разочаровывать, поэтому не скажу. — Он расставил фигуры. — Я буду играть черными.
— Пора просыпаться.
Елена открыла глаза и увидела стоящего над ней Галена.
— Все в порядке. У нас еще час до посадки. Помощь нужна?
Она отрицательно покачала головой и с трудом села.
— Все нормально, — произнесла она.
— Чего захотела, нормально сейчас ничего быть не может, но получше, чем было. Ты же отключилась в одно мгновение. Сколько времени ты не спала? — спросил Гален.
— Не помню. Не имеет значения. Как Барри?
— Он тоже поспал пару часов. — Гален повернулся, чтобы уйти. — Если потребуется помощь в ванной, крикни. Кстати, Форбз хотел бы с тобой поговорить.
Она отбросила простыню.
— Я тоже хочу с ним поговорить.
Через пятнадцать минут она сидела в кресле рядом с Форбзом.
— Куда вы нас везете?
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить. К северу от Сан-Франциско есть местечко среди виноградников, которое мы уже использовали в качестве убежища. Там когда-то выращивали виноград, но сейчас все в запустении. Я договорился, что нас встретят в аэропорту и отвезут прямо туда.
Она замерла.
— Кто встретит?
— Ребята из агентства. — Форбз поспешно продолжил. — Я знаю, вы не хотели связываться с правительством, но я не смогу защитить вас самостоятельно. Я поставил свое начальство в известность по поводу ситуации, и они согласились нам помочь. Мы смогли вывезти вас из страны без их помощи, но защиту вам обеспечить самостоятельно я не смогу.
Она знала, что, скорее всего, так и будет. Ей это было не по душе, но что тут поделаешь?
— Вы знаете людей, которые приедут в аэропорт?
— Знаю руководителя, остальных троих я проверил. Вроде все чисто. Вы можете им доверять.
Она покачала головой:
— Это вы им доверяйте. Я не могу себе позволить кому-либо доверять. Права не имею. Я в ответе за Барри и Доминика.
— А я в ответе за вас.
— Это не одно и то же. — Она помолчала. — Везите нас в этот виноградник сами. Ни с кем другим я не поеду.
— Я и так собирался вас сопровождать.
— Нет, садитесь за руль. Сами все проверьте. Остальные пусть едут сзади.
— Мы всегда проверяем наши убежища, прежде чем везем туда кого-то. У Чавеза не было времени что-то вызнать. Не стоит беспокоиться, Елена.
«Как он во всем уверен! — подумала Елена. — Неужели он не понимает, что она не будет в безопасности, пока Чавез жив?»
— Все проверьте сами, — упрямо повторила Елена.
Он пожал плечами:
— Если это вас успокоит. Разве вы не понимаете, что вы для меня так же важны, как и я для вас?
— Нет. Это неправда. Вам нужен Чавез. А я должна спасти от него своего сына. Разве это можно сравнивать?!
Он поколебался, потом медленно кивнул:
— Вы правы. Ваш сын — самое главное. Но я не могу не думать и о других детях, которых этот негодяй убивает своими наркотиками.
— Мне не по силам спасти весь мир. Моя задача — уберечь Барри. — Она взглянула на Галена, который сидел рядом с Домиником.
— Не могли бы вы попросить его поехать с нами и проверить, все ли меры предосторожности приняты? Вы ему нравитесь. Он может согласиться.
— Удивлен, что вы ему доверяете. Он отнесся к вам не слишком тепло.
— Он профессионал. Он знает, что делает. Для меня этого достаточно. Я призвала бы дьявола, если бы это помогло обеспечить безопасность Барри.
— Со мной он будет в безопасности, Елена.
— Попросите Галена, — произнесла она, глядя в пространство.
Форбз поморщился и встал.
— Я спрошу, но сомневаюсь, чтобы он согласился. — Он вернулся через пять минут и отрицательно покачал головой. — Он сказал, что для него это задание выполнено, теперь дело за мной. Я же говорил, он откажется.
— Попытаться все равно стоило, — равнодушно сказала Елена.
Гален повернулся, и она смело встретила его взгляд. Она не будет умолять его о помощи. «Ты мне не то чтобы очень нужен, Гален. Так, только для страховки, на всякий случай. Если бы это было действительно необходимо, я бы нашла способ тебя заполучить».
Он внезапно улыбнулся, и у нее появилось странное чувство, будто он прочел ее мысли. Она быстро отвернулась. «Забудь о Галене. Думай о безопасном доме в деревне. Думай о том, как убедиться наверняка, что Чавез не дотянулся ни до одного из этих хрустально чистых агентов, о которых рассказывал Форбз».
Гален стоял и смотрел, как Форбз ведет черный седан к воротам аэропорта. Сразу же за ним следовала машина с сотрудниками Агентства по борьбе с наркотиками.
— Уехали. Работа выполнена. Пора двигаться дальше, — сказал он неизвестно кому.
Форбз умен и обладает недюжинными способностями. Эта операция слишком много для него значит, так что он будет осторожен. Елена Кайлер по своим бойцовским качествам превосходит всех, с кем Галену приходилось сталкиваться. Пусть они на пару сражаются с Чавезом. Он вытащил ее, больше с него ничего не требуется. Примерно так он размышлял, глядя вслед удалявшимся машинам, и завершил свои размышления победным аккордом:
— Пора ехать ловить рыбу!
Странно, но эта фраза, специально произнесенная вслух, не пробудила в нем энтузиазма. Хотя он часто после выполнения сложного задания бывал в плохом настроении, общение с Еленой было равносильно вливанию адреналина.
Жаль, что, скорее всего, Чавез рано или поздно убьет ее.
Он видел, как Елена наклонила голову, слушая то, что ей говорил сын.
Не его дело.
Черный седан почти исчез из виду.
Ладно, какого черта. От него не убудет, если он позвонит Манеро в Боготу…
4
Барри с облегчением вздохнул, когда за окном замелькали виноградники.
— Здесь лучше. Тот город… такой странный. Мы будем жить здесь?
Елена понимала, почему Сан-Франциско показался ему странным. Он никогда не уезжал из маленького дома Доминика, а возбуждение при виде большого города быстро прошло. Бедный малыш, на него за последние сутки навалилась целая куча новых впечатлений.
— Нет. Это место принадлежит компании мистера Форбза. Наверное, мы здесь пробудем недолго.
— Мы снова полетим на самолете?
— Может быть.
Ее взгляд был прикован к двухэтажной гасиенде с красной черепичной крышей. Над мощеным двором нависали два ржавых балкона из кованого железа. Строение казалось таким же старым, как и окружавшие его желтые лозы винограда.
— Вы сказали, что здесь уже все проверяли, Форбз?
— Вчера. — Он остановился у входной двери. — Побудьте здесь. Я войду и еще раз посмотрю.
— Мы подождем. — Елена не дала Барри выпрыгнуть из машины. — Не спеши. Надо убедиться, что там нет клопов и змей.
— Очень удачное определение, — пробормотал Доминик.
Через пять минут Форбз вышел из дома.
— Все в порядке.
— Вылезай, Барри. — Елена открыла дверцу. — Мы будем спать в одной из этих комнат с балконом. Пойди и выбери, в какой именно.
— Пожалуй, и я с ним, — сказал Доминик. — А то еще спрыгнет с балкона от возбуждения.
— У него хватит ума этого не делать. Я приду через минуту. — Елена вышла из машины. — Покажите мне, что находится за домом, Форбз. Что это за строение?
— Там делали вино. Бочки до сих пор сохранились.
— Вы их проверяли?
— Конечно. Я выходил через заднюю дверь. — Он махнул рукой людям, подъехавшим в другой машине, которые уже начали высаживаться. — Я ведь тоже профессионал, и вы напрасно сомневаетесь, Елена.
— Да, конечно, но я все же хотела бы осмотреться сама.
Он раздраженно покачал головой, но пошел за ней вокруг дома.
— Ладно, смотрите сами. Кстати, зря вы выбрали комнату с балконом. Слишком легко туда попасть.
— Я выбрала ее не из романтических соображений. Если кто-то может залезть туда, то я смогу выбраться оттуда тем же путем. Всегда не помешает иметь лишний выход. Не волнуйтесь, я сплю очень чутко.
— Не сомневаюсь. — Он открыл дверь в сарай. — Вот мы и пришли. Сами видите, тут пусто. Довольны?
Стоило им перешагнуть порог, как в нос им ударил сладко-кислый запах.
— Еще нет. — Помещение было просторным. С каждой стороны стояли по три огромные бочки, не меньше двадцати футов высотой и десяти шириной. Сверху свисали сгнившие веревочные лестницы. Здесь в них не залезешь. — Не попросите ли кого-нибудь из ваших людей принести лестницу и заглянуть в бочки?
— Я как раз собирался.
— Лестницу потом уберите.
— Обязательно.
— Спасибо. — Она прошла вдоль ряда и заглянула за каждую бочку. — Расскажите мне об агентах, которые приехали с вами.
— Билл Карбонари работает агентом уже десять лет. Имеет две награды. Джим Стоукс работал со мной на разных заданиях в течение последних трех лет. Майк Вайлдер пять лет служил на мексиканской границе, потом работал в службе иммиграции, после стал агентом. Рэнди Донахью работает в агентстве всего два года, но он очень способный. И умный.
— Познакомьте меня с ними. Мне нужно запомнить их лица и манеру двигаться, чтобы я могла опознать их в темноте.
— Зачем?
Она удивленно взглянула на него:
— А вы как думаете? Чтобы не подстрелить не того, кого нужно.
— Наша работа — охранять вас. Вам не нужно ни в кого стрелять.
— То есть как?! Кстати, Гален мне так и не вернул мой пистолет.
— Вы уверены, что…
— Мне нужен пистолет. Обязательно.
Он кивнул:
— Ладно. Вечером занесу.
— Спасибо. — Она направилась к дому. — Теперь можно познакомиться с вашими друзьями из агентства.
— Это телевизор, мама. — Глазенки Барри горели. — И там есть мультфильмы про муравьев и большую желтую птицу и…
— Подожди. — Она подняла руку. — Ты успел все увидеть за первые полчаса?
— Доминик дал мне пульт. — Он гордо показал ей пульт дистанционного управления. — Это чудо. — Он подбежал к телевизору и сел перед ним на ковер, скрестив ноги. — Только нажимай кнопки, и найдешь все, что захочешь.
— О господи. — Она улыбнулась Доминику. — Вы за несколько минут создали монстра. Он теперь книгу не откроет.
— Просто ему это в новинку. Когда ты впервые увидела телевизор, Елена?
— Когда мне было девять лет. Отец отправился в Боготу, чтобы собрать денег на покупку оружия. Мы пробыли там полгода. Было интересно. Многое я видела впервые. Я ведь никогда не была в кино, цирке или зоопарке. — Она обеспокоенно нахмурилась. — Теперь я краду все это у Барри.
— Он наверстает.
— Я должна была найти возможность уехать раньше.
— Он умненький и счастливый, и он умеет пользоваться своим воображением. Немногим детям в наш технологический век так крупно повезло. Перестань думать, что ты плохая мать. Ты делала все, чтобы он был в безопасности.
— Предполагается, что мать должна работать, чтобы обеспечить своему ребенку лучшую жизнь, чем была у нее самой. Пока я с этой задачей справляюсь не слишком удачно. — Она расправила плечи. — Но все изменится. Теперь у меня есть шанс. — Елена повернулась к двери. — Пойду вниз на кухню, посмотрю, не найдется ли что-нибудь на ужин. Как вы думаете, мы сможем оторвать его от экрана?
— Обязательно. Помочь тебе готовить?
— Нет. Я хочу, чтобы один из нас постоянно был с Барри.
— Ты не доверяешь Форбзу.
— Да доверяю я ему. У него просто нет моего опыта. Я-то видела, как может Чавез менять и развращать людей. Причем именно тех, от кого совсем не ждешь предательства. — Она почувствовала, как душу заполняет горечь. «Не думай об этом. Все в прошлом. Надо только учиться на опыте». — Барри пусть спит в моей комнате, а днем мы с вами будем с ним по очереди. Идет?
Доминик кивнул:
— Если только он не заставит меня смотреть про этих жутких телепузиков. В противном случае придется тебе.
Она вышла из комнаты, улыбаясь, и направилась к лестнице. Телепузики? Кто такие, черт возьми, телепузики?
Восемь миль.
Чавез чувствовал, как дыхание обжигает ноздри. Он уже бежал по наклонной дорожке, ведущей к огромному дому, который местные жители величали дворцом. Это была самая лучшая часть пробежки, самая трудная, бросающая вызов. Именно пробегая эти последние ярды, он ощущал триумф, сознавал, что поборол малейшие признаки слабости.
Он видел стоящего у конца дорожки Гомеза. Он не остановился, заставив Гомеза бежать рядом.
— Это точно Форбз. Действовал в одиночку. Никто в агентстве об этом не знал, пока женщина не оказалась в США.
— Где в США?
— Пока не знаю. — Гомез уже начал задыхаться. — Где-то на Западном побережье.
— Если ты это узнал, то мог бы выяснить и остальное. Он был не один. Что ты узнал о вертолете?
— Его арендовал наемник, Ян Кармишель.
— А кто нанял его? Форбз?
— Вряд ли. Он много берет.
— Тогда найди его и выясни.
— Похоже, он исчез с лица земли.
— Отыщи его. Хочу знать, кто еще участвовав в этом деле. — Он добежал до отдельного строения, где располагался его спортивный зал, остановился и позволил себе перевести дыхание. — Гомез, уже неделя прошла. Ты плохо работаешь. — Он улыбнулся. — И мне кажется, ты теряешь форму. Посмотри, как пыхтишь. Давай пойдем в зал. Устроим спарринг.
Глаза Гомеза расширились, и он резво отступил.
— Мне надо вернуться в Боготу. У меня есть наводка на одного парня с Западного побережья, может, он что-то знает.
— Тогда валяй, побыстрее возвращайся в город. — Он открыл дверь в спортзал. — Придется мне обойтись тем молодым парнем. Смотри, какого откопал. — Он жестом показал на темнокожего крупного мужчину, сидящего у тренажера для поднятия тяжестей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Она отдохнет и наберется сил. Выбросит мысль о Галене из головы, побыстрее заснет и проснется бодрой и сильной, способной позаботиться о Барри. Она закрыла глаза и попробовала заснуть.
«Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы я не увидела во сне Чавеза».
— Как там Елена? — спросил Доминик, когда Гален сел с ним рядом.
— Не в лучшей форме. — Гален взглянул на Барри, который крепко спал, укрытый одеялом. — Но не хочет в этом признаться. Мне кажется, что ей в последнее время досталось больше, чем она способна выдержать.
— Вы ошибаетесь. Она выдержит, — возразил Доминик. — Я не припомню такого, из чего она не сумела бы выбраться, а я знаю ее с десяти лет. — Он немного подумал. — Ну, однажды она едва не сорвалась, но все равно нашла выход.
— Что случилось?
Доминик улыбнулся:
— Вы ее спросите.
— Куда там. Она с десяти лет была с бунтовщиками?
— Она носила записки из одной деревни в другую, когда была еще меньше. Отец стал ее тренировать чуть ли не сразу, как она научилась ходить.
— Мило.
— Как я уже говорил, он не был лучшим отцом в мире, но он обладал большим обаянием и был прекрасным солдатом. И хорошим учителем. Елена к двенадцати годам уже отлично владела приемами боевых искусств. Печально…
— Вы не могли этому помешать?
Он покачал головой:
— В их лагере я был гостем. Если бы я начал вмешиваться, повстанцы вышвырнули бы меня вон. Мне было трудно, но я научился приспосабливаться. Я не мог всегда поступать так, как хотел, но кое-что мне все-таки удавалось сделать. Я мог учить, утешать, выслушивать, а иногда и оказывать конкретную помощь.
— Например, Барри.
Доминик взглянул на спящего ребенка, и его лицо озарила улыбка.
— Барри доставлял мне особую радость. Я не мог дать Елене, когда она была ребенком, все, в чем она нуждалась, но я мог многое сделать для Барри. Я верю, что господь находит возможность помочь нам найти свой путь. Когда Елене понадобилось оставить с кем-то Барри, я понял, что нашел свой путь. — Он вопросительно поднял брови. — Вы задаете много вопросов. Почему?
— Я жутко любопытен.
— А Елена — загадочная женщина.
— Поскольку она попыталась убить меня в первую же минуту нашей встречи, мне трудно думать о ней, как о женщине.
— Тогда почему вы так рассердились, узнав, как воспитывал ее отец?
— Я не люблю, когда детей заставляют играть во взрослые игры.
— Как, например, вас?
Гален долго молчал.
— Пытаетесь что-то вызнать?
— Уж такой характер. И призвание. — Доминик, склонив голову, внимательно смотрел на Гале-на. — Вы — интересный человек и, возможно, значительно лучше, чем считаете сами.
Гален усмехнулся.
— Такого не может быть. Разве существует нечто большее, чем идеал. — Улыбка исчезла с его лица. — Доминик, я циничный и самовлюбленный сукин сын, погрязший во стольких грехах, что хватило бы на несколько жизней. Но это не значит, что во мне все плохо. Я просто ангел на фоне таких, как Чавез.
— Это можно сказать о большинстве людей.
— Вы не хотели бы спасти его душу? Такая возможность!
Доминик покачал головой:
— Мне трудно будет просить господа простить его после того, что он сделал с людьми, которых я любил. Наверное, поэтому я больше не священник.
— Но так вы кажетесь куда более человечным. — Гален пожал плечами. — Не желаете сыграть в шахматы, пока Барри спит и не нуждается в вашем внимании? Полет предстоит длинный, а мне быстро все надоедает.
— Я заметил, что вы несколько непоседливы. — Доминик улыбнулся. — Что вы делаете, чтобы с этим справиться?
Гален улыбнулся в ответ, что случалось крайне редко.
— Не хочу вас разочаровывать, поэтому не скажу. — Он расставил фигуры. — Я буду играть черными.
— Пора просыпаться.
Елена открыла глаза и увидела стоящего над ней Галена.
— Все в порядке. У нас еще час до посадки. Помощь нужна?
Она отрицательно покачала головой и с трудом села.
— Все нормально, — произнесла она.
— Чего захотела, нормально сейчас ничего быть не может, но получше, чем было. Ты же отключилась в одно мгновение. Сколько времени ты не спала? — спросил Гален.
— Не помню. Не имеет значения. Как Барри?
— Он тоже поспал пару часов. — Гален повернулся, чтобы уйти. — Если потребуется помощь в ванной, крикни. Кстати, Форбз хотел бы с тобой поговорить.
Она отбросила простыню.
— Я тоже хочу с ним поговорить.
Через пятнадцать минут она сидела в кресле рядом с Форбзом.
— Куда вы нас везете?
— Именно об этом я и хотел с вами поговорить. К северу от Сан-Франциско есть местечко среди виноградников, которое мы уже использовали в качестве убежища. Там когда-то выращивали виноград, но сейчас все в запустении. Я договорился, что нас встретят в аэропорту и отвезут прямо туда.
Она замерла.
— Кто встретит?
— Ребята из агентства. — Форбз поспешно продолжил. — Я знаю, вы не хотели связываться с правительством, но я не смогу защитить вас самостоятельно. Я поставил свое начальство в известность по поводу ситуации, и они согласились нам помочь. Мы смогли вывезти вас из страны без их помощи, но защиту вам обеспечить самостоятельно я не смогу.
Она знала, что, скорее всего, так и будет. Ей это было не по душе, но что тут поделаешь?
— Вы знаете людей, которые приедут в аэропорт?
— Знаю руководителя, остальных троих я проверил. Вроде все чисто. Вы можете им доверять.
Она покачала головой:
— Это вы им доверяйте. Я не могу себе позволить кому-либо доверять. Права не имею. Я в ответе за Барри и Доминика.
— А я в ответе за вас.
— Это не одно и то же. — Она помолчала. — Везите нас в этот виноградник сами. Ни с кем другим я не поеду.
— Я и так собирался вас сопровождать.
— Нет, садитесь за руль. Сами все проверьте. Остальные пусть едут сзади.
— Мы всегда проверяем наши убежища, прежде чем везем туда кого-то. У Чавеза не было времени что-то вызнать. Не стоит беспокоиться, Елена.
«Как он во всем уверен! — подумала Елена. — Неужели он не понимает, что она не будет в безопасности, пока Чавез жив?»
— Все проверьте сами, — упрямо повторила Елена.
Он пожал плечами:
— Если это вас успокоит. Разве вы не понимаете, что вы для меня так же важны, как и я для вас?
— Нет. Это неправда. Вам нужен Чавез. А я должна спасти от него своего сына. Разве это можно сравнивать?!
Он поколебался, потом медленно кивнул:
— Вы правы. Ваш сын — самое главное. Но я не могу не думать и о других детях, которых этот негодяй убивает своими наркотиками.
— Мне не по силам спасти весь мир. Моя задача — уберечь Барри. — Она взглянула на Галена, который сидел рядом с Домиником.
— Не могли бы вы попросить его поехать с нами и проверить, все ли меры предосторожности приняты? Вы ему нравитесь. Он может согласиться.
— Удивлен, что вы ему доверяете. Он отнесся к вам не слишком тепло.
— Он профессионал. Он знает, что делает. Для меня этого достаточно. Я призвала бы дьявола, если бы это помогло обеспечить безопасность Барри.
— Со мной он будет в безопасности, Елена.
— Попросите Галена, — произнесла она, глядя в пространство.
Форбз поморщился и встал.
— Я спрошу, но сомневаюсь, чтобы он согласился. — Он вернулся через пять минут и отрицательно покачал головой. — Он сказал, что для него это задание выполнено, теперь дело за мной. Я же говорил, он откажется.
— Попытаться все равно стоило, — равнодушно сказала Елена.
Гален повернулся, и она смело встретила его взгляд. Она не будет умолять его о помощи. «Ты мне не то чтобы очень нужен, Гален. Так, только для страховки, на всякий случай. Если бы это было действительно необходимо, я бы нашла способ тебя заполучить».
Он внезапно улыбнулся, и у нее появилось странное чувство, будто он прочел ее мысли. Она быстро отвернулась. «Забудь о Галене. Думай о безопасном доме в деревне. Думай о том, как убедиться наверняка, что Чавез не дотянулся ни до одного из этих хрустально чистых агентов, о которых рассказывал Форбз».
Гален стоял и смотрел, как Форбз ведет черный седан к воротам аэропорта. Сразу же за ним следовала машина с сотрудниками Агентства по борьбе с наркотиками.
— Уехали. Работа выполнена. Пора двигаться дальше, — сказал он неизвестно кому.
Форбз умен и обладает недюжинными способностями. Эта операция слишком много для него значит, так что он будет осторожен. Елена Кайлер по своим бойцовским качествам превосходит всех, с кем Галену приходилось сталкиваться. Пусть они на пару сражаются с Чавезом. Он вытащил ее, больше с него ничего не требуется. Примерно так он размышлял, глядя вслед удалявшимся машинам, и завершил свои размышления победным аккордом:
— Пора ехать ловить рыбу!
Странно, но эта фраза, специально произнесенная вслух, не пробудила в нем энтузиазма. Хотя он часто после выполнения сложного задания бывал в плохом настроении, общение с Еленой было равносильно вливанию адреналина.
Жаль, что, скорее всего, Чавез рано или поздно убьет ее.
Он видел, как Елена наклонила голову, слушая то, что ей говорил сын.
Не его дело.
Черный седан почти исчез из виду.
Ладно, какого черта. От него не убудет, если он позвонит Манеро в Боготу…
4
Барри с облегчением вздохнул, когда за окном замелькали виноградники.
— Здесь лучше. Тот город… такой странный. Мы будем жить здесь?
Елена понимала, почему Сан-Франциско показался ему странным. Он никогда не уезжал из маленького дома Доминика, а возбуждение при виде большого города быстро прошло. Бедный малыш, на него за последние сутки навалилась целая куча новых впечатлений.
— Нет. Это место принадлежит компании мистера Форбза. Наверное, мы здесь пробудем недолго.
— Мы снова полетим на самолете?
— Может быть.
Ее взгляд был прикован к двухэтажной гасиенде с красной черепичной крышей. Над мощеным двором нависали два ржавых балкона из кованого железа. Строение казалось таким же старым, как и окружавшие его желтые лозы винограда.
— Вы сказали, что здесь уже все проверяли, Форбз?
— Вчера. — Он остановился у входной двери. — Побудьте здесь. Я войду и еще раз посмотрю.
— Мы подождем. — Елена не дала Барри выпрыгнуть из машины. — Не спеши. Надо убедиться, что там нет клопов и змей.
— Очень удачное определение, — пробормотал Доминик.
Через пять минут Форбз вышел из дома.
— Все в порядке.
— Вылезай, Барри. — Елена открыла дверцу. — Мы будем спать в одной из этих комнат с балконом. Пойди и выбери, в какой именно.
— Пожалуй, и я с ним, — сказал Доминик. — А то еще спрыгнет с балкона от возбуждения.
— У него хватит ума этого не делать. Я приду через минуту. — Елена вышла из машины. — Покажите мне, что находится за домом, Форбз. Что это за строение?
— Там делали вино. Бочки до сих пор сохранились.
— Вы их проверяли?
— Конечно. Я выходил через заднюю дверь. — Он махнул рукой людям, подъехавшим в другой машине, которые уже начали высаживаться. — Я ведь тоже профессионал, и вы напрасно сомневаетесь, Елена.
— Да, конечно, но я все же хотела бы осмотреться сама.
Он раздраженно покачал головой, но пошел за ней вокруг дома.
— Ладно, смотрите сами. Кстати, зря вы выбрали комнату с балконом. Слишком легко туда попасть.
— Я выбрала ее не из романтических соображений. Если кто-то может залезть туда, то я смогу выбраться оттуда тем же путем. Всегда не помешает иметь лишний выход. Не волнуйтесь, я сплю очень чутко.
— Не сомневаюсь. — Он открыл дверь в сарай. — Вот мы и пришли. Сами видите, тут пусто. Довольны?
Стоило им перешагнуть порог, как в нос им ударил сладко-кислый запах.
— Еще нет. — Помещение было просторным. С каждой стороны стояли по три огромные бочки, не меньше двадцати футов высотой и десяти шириной. Сверху свисали сгнившие веревочные лестницы. Здесь в них не залезешь. — Не попросите ли кого-нибудь из ваших людей принести лестницу и заглянуть в бочки?
— Я как раз собирался.
— Лестницу потом уберите.
— Обязательно.
— Спасибо. — Она прошла вдоль ряда и заглянула за каждую бочку. — Расскажите мне об агентах, которые приехали с вами.
— Билл Карбонари работает агентом уже десять лет. Имеет две награды. Джим Стоукс работал со мной на разных заданиях в течение последних трех лет. Майк Вайлдер пять лет служил на мексиканской границе, потом работал в службе иммиграции, после стал агентом. Рэнди Донахью работает в агентстве всего два года, но он очень способный. И умный.
— Познакомьте меня с ними. Мне нужно запомнить их лица и манеру двигаться, чтобы я могла опознать их в темноте.
— Зачем?
Она удивленно взглянула на него:
— А вы как думаете? Чтобы не подстрелить не того, кого нужно.
— Наша работа — охранять вас. Вам не нужно ни в кого стрелять.
— То есть как?! Кстати, Гален мне так и не вернул мой пистолет.
— Вы уверены, что…
— Мне нужен пистолет. Обязательно.
Он кивнул:
— Ладно. Вечером занесу.
— Спасибо. — Она направилась к дому. — Теперь можно познакомиться с вашими друзьями из агентства.
— Это телевизор, мама. — Глазенки Барри горели. — И там есть мультфильмы про муравьев и большую желтую птицу и…
— Подожди. — Она подняла руку. — Ты успел все увидеть за первые полчаса?
— Доминик дал мне пульт. — Он гордо показал ей пульт дистанционного управления. — Это чудо. — Он подбежал к телевизору и сел перед ним на ковер, скрестив ноги. — Только нажимай кнопки, и найдешь все, что захочешь.
— О господи. — Она улыбнулась Доминику. — Вы за несколько минут создали монстра. Он теперь книгу не откроет.
— Просто ему это в новинку. Когда ты впервые увидела телевизор, Елена?
— Когда мне было девять лет. Отец отправился в Боготу, чтобы собрать денег на покупку оружия. Мы пробыли там полгода. Было интересно. Многое я видела впервые. Я ведь никогда не была в кино, цирке или зоопарке. — Она обеспокоенно нахмурилась. — Теперь я краду все это у Барри.
— Он наверстает.
— Я должна была найти возможность уехать раньше.
— Он умненький и счастливый, и он умеет пользоваться своим воображением. Немногим детям в наш технологический век так крупно повезло. Перестань думать, что ты плохая мать. Ты делала все, чтобы он был в безопасности.
— Предполагается, что мать должна работать, чтобы обеспечить своему ребенку лучшую жизнь, чем была у нее самой. Пока я с этой задачей справляюсь не слишком удачно. — Она расправила плечи. — Но все изменится. Теперь у меня есть шанс. — Елена повернулась к двери. — Пойду вниз на кухню, посмотрю, не найдется ли что-нибудь на ужин. Как вы думаете, мы сможем оторвать его от экрана?
— Обязательно. Помочь тебе готовить?
— Нет. Я хочу, чтобы один из нас постоянно был с Барри.
— Ты не доверяешь Форбзу.
— Да доверяю я ему. У него просто нет моего опыта. Я-то видела, как может Чавез менять и развращать людей. Причем именно тех, от кого совсем не ждешь предательства. — Она почувствовала, как душу заполняет горечь. «Не думай об этом. Все в прошлом. Надо только учиться на опыте». — Барри пусть спит в моей комнате, а днем мы с вами будем с ним по очереди. Идет?
Доминик кивнул:
— Если только он не заставит меня смотреть про этих жутких телепузиков. В противном случае придется тебе.
Она вышла из комнаты, улыбаясь, и направилась к лестнице. Телепузики? Кто такие, черт возьми, телепузики?
Восемь миль.
Чавез чувствовал, как дыхание обжигает ноздри. Он уже бежал по наклонной дорожке, ведущей к огромному дому, который местные жители величали дворцом. Это была самая лучшая часть пробежки, самая трудная, бросающая вызов. Именно пробегая эти последние ярды, он ощущал триумф, сознавал, что поборол малейшие признаки слабости.
Он видел стоящего у конца дорожки Гомеза. Он не остановился, заставив Гомеза бежать рядом.
— Это точно Форбз. Действовал в одиночку. Никто в агентстве об этом не знал, пока женщина не оказалась в США.
— Где в США?
— Пока не знаю. — Гомез уже начал задыхаться. — Где-то на Западном побережье.
— Если ты это узнал, то мог бы выяснить и остальное. Он был не один. Что ты узнал о вертолете?
— Его арендовал наемник, Ян Кармишель.
— А кто нанял его? Форбз?
— Вряд ли. Он много берет.
— Тогда найди его и выясни.
— Похоже, он исчез с лица земли.
— Отыщи его. Хочу знать, кто еще участвовав в этом деле. — Он добежал до отдельного строения, где располагался его спортивный зал, остановился и позволил себе перевести дыхание. — Гомез, уже неделя прошла. Ты плохо работаешь. — Он улыбнулся. — И мне кажется, ты теряешь форму. Посмотри, как пыхтишь. Давай пойдем в зал. Устроим спарринг.
Глаза Гомеза расширились, и он резво отступил.
— Мне надо вернуться в Боготу. У меня есть наводка на одного парня с Западного побережья, может, он что-то знает.
— Тогда валяй, побыстрее возвращайся в город. — Он открыл дверь в спортзал. — Придется мне обойтись тем молодым парнем. Смотри, какого откопал. — Он жестом показал на темнокожего крупного мужчину, сидящего у тренажера для поднятия тяжестей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22