— Гэвин?
Она казалась потрясенной. Как и Берн.
У Кристабель упало сердце. Еще одна бывшая любовница? Но нет, ни об одной из них он никогда не вспоминал с такой болью, которая прозвучала сейчас в его голосе. И как он сам утверждал, ни одна не называла его Гэвином.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Берн внезапно охрипшим голосом. Его пальцы впивались в талию Кристабель, как стальные крючья.
— Меня пригласил лорд Стокли, и Уолтера, конечно. — Брюнетка потянула за рукав мужчину, стоящего поблизости. — Иди сюда, дорогой. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Кристабель вдруг стало трудно дышать. Эта Анна могла быть кем угодно, но только не одной из множества любовниц Берна. Иначе почему так дрожит его рука и срывается голос, тогда как все прочие женщины, включая Кристабель, не вызывают у него никаких заметных эмоций?
По лицу пожилого джентльмена, повернувшегося к ним, можно было смело заключить, что он предпочел бы сейчас дремать у камина, а не стоять в комнате, полной гостей.
— А? Что?
— Уолтер, позволь представить тебе старого друга… нашей семьи. Мистер Гэвин Берн. Мистер Берн, это мой муж лорд Кингсли.
Какой-то мускул дрогнул на щеке Гэвина, когда он кивнул джентльмену:
— Лорд Кингсли. Вы заехали далеко от дома. Вы ведь из Дублина, верно?
— Да, из Дублина. — Лорд Кингсли поднес к глазам лорнет. — Разве мы знакомы?
— Нет. — Гэвин быстро взглянул на леди Кингсли и добавил голосом, полным скрытой иронии: — Но я много слышал о вас.
Слегка покраснев, женщина поспешно заговорила:
— Мистер Берн — владелец клуба «Синий лебедь» в Лондоне, дорогой. При таком роде занятий ему просто необходимо знать всех наиболее важных людей Англии и Ирландии.
— Действительно. — Лорд Кингсли бросил на Берна высокомерный взгляд. — Немного странно, что Стокли приглашает сюда таких людей, но, вероятно, это необходимо. В конце концов, здесь собираются, чтобы играть.
—Да. — Кажется, Берну удалось наконец-то овладеть своими эмоциями. — Стокли любит удивлять своих гостей. — Он взглянул поверх плеча лорда Кингсли. — Кстати, вот и он.
Стокли расплылся в улыбке:
—А, Берн, я вижу, ты уже познакомился с лордом Кингсли и его женой.
— Да, — ответила леди Кингсли, с интересом взглянув на Кристабель, — но нас еще не представили его спутнице.
Пока Стокли их знакомил, Кристабель старалась не обращать внимания на застывшее лицо Берна. И на удивительную красоту леди Кингсли. И на элегантность ее манер. И на непринужденность в общении. Виконтесса словно соединяла в себе все, чего никогда не удастся добиться Кристабель.
И еще она старалась не рассмеяться над неожиданной метаморфозой, происшедшей с лордом Кингсли, когда он услышал, что говорит с маркизой. Он с подобострастием стал рассыпаться в комплиментах бормотать что-то о чести, оказанной ему подобным знакомством, и преувеличенно восхищался туалетом Кристабель. Леди Кингсли явно страдала, наблюдая за всем этим, а Берн стоял как вкопанный.
Стокли, похоже, находил эту сцену очень забавной.
— Чудесный парень, не правда ли? — говорил он, снисходительно похлопывая по плечу лорда Кингсли. — Мы познакомились в прошлом году в Йорке, за игрой. Леди Кингсли обожает вист, и, разумеется, я не мог не пригласить ее с мужем на наше сборище. Свежая кровь нам не помешает. Так, Берн?
— Зависит от того, сколько этой новой крови ты собираешься пролить, — саркастически заметил Берн.
— Берн, ты несправедлив ко мне! — воскликнул Стокли с шутливой укоризной. — Леди Кингсли вполне может постоять за себя, вот увидишь. А кроме того, она, несомненно, украсит наше общество. — Он недобро улыбнулся: — Она очень забавно рассказывает о своей жизни в Лондоне незадолго до замужества.
Даже не глядя на Берна, Кристабель почувствовала, как он напрягся.
— В самом деле? — проговорил Гэвин сделанной небрежностью. — Интересно будет как-нибудь послушать.
— Непременно, — подмигнул ему Стокли.
Лицо леди Кингсли стало пепельно-серым, а Кристабель почувствовала, что не может больше ни секунды выносить этих загадок. Кем, черт подери, эта женщина приходится Берну?
Стокли повернулся к Кристабель и предложил ей руку:
— Позвольте проводить вас к столу, леди Хавершем?
Кристабель пришлось подчиниться. Из всех присутствующих дам она обладала самым высоким титулом, и по этикету именно ей хозяин должен был предложить первой войти в столовую. Это означало, что пару Берну составит какая-нибудь менее титулованная дама: леди Кингсли, например. При мысли об этом Кристабель почувствовала укол ревности. Под руку с лордом Стокли она направилась в столовую, все время ощущая на себе пристальный взгляд леди Кингсли. Это доставило Кристабель удовлетворение. Пусть не она одна здесь мучается неразрешимыми вопросами.
Обед был роскошным и в основном состоял, как и следовало ожидать, из французских блюд, поэтому на всем его протяжении внимание Кристабель было направлено только на то, чтобы понять, что она ест, и не попасть впросак. К ее удивлению, даже нетитулованные супруги Талбот с легкостью ориентировались в экзотических кушаньях и чувствовали себя вполне непринужденно. Само собой разумеется, учитывая собравшуюся публику, на столе нашлось место и для устриц, и для гранатов. Наверное, присутствовала и шпанская мушка, но Кристабель понятия не имела, как она выглядит.
К счастью, женщина, сидящая по левую руку от лорда Стокли, весь обед занимала его внимание, а джентльмен справа от Кристабель, хоть ему и полагалось развлекать ее беседой, был слишком увлечен поглощением деликатесов и избавил ее от необходимости вести светскую беседу.
Общая беседа за столом не отличалась особой вежливостью. Несмотря на присутствие дам, уже было рассказано несколько не вполне пристойных анекдотов, половину из которых Кристабель не поняла. И никто и не думал протестовать, даже лорд Кингсли, который сначала показался ей порядочным ханжой. Он был слишком занят, пресмыкаясь перед леди Дженнифер, сидящей рядом.
За обедом присутствовали и несколько военных, двое из них не стесняясь нюхали табак прямо за столом. Кристабель подумала, что, пожалуй, напрасно опасалась за свои манеры. Друзья лорда Стокли не страдали от избытка воспитанности.
За исключением, конечно, леди Кингсли, которая казалась лебедем среди уток. Она сидела, держа спину очень прямо, клала в рот крошечные кусочки пищи и периодически бросала на Берна страстные взгляды.
Кристабель хотелось ее ударить. Несколько утешало только то, что Берн, казалось, не замечал этих призывов, а если и замечал, то хорошо это скрывал. Он был как раз одним из тех мужчин, которые рассказывали неприличные анекдоты.
Когда начали разносить десерт, Стокли наклонился к Кристабель:
— Интересная пара, вы не находите?
— Кто? — Кристабель решила изобразить непонимание.
— Берн и леди Кингсли.
— По-моему, они довольно плохо сочетаются, — ответила Кристабель, мечтая уничтожить его взглядом.
— А что вы сказали бы, узнав, что когда-то Берн собирался на ней жениться?
Кристабель едва удалось скрыть свое изумление. Она напомнила себе о том, что словам Стокли вряд ли можно доверять.
— Я сказала бы, что вы его плохо знаете.
— Я сам удивился не меньше вашего, но об этом мне рассказала сама леди Кингсли. У нас было короткое… э-э… знакомство в Дублине, а, как вы знаете, в такие минуты женщины становятся очень откровенными.
Но это еще не значит, что леди Кингсли рассказала правду. Разве мог циничный и распутный Берн всерьез думать о браке? Если бы не его странная реакция при встрече с леди Кингсли, Кристабель не поверила бы ни слову.
Стокли вдруг взглянул на другой конец стола и улыбнулся. Проследив за его взглядом, Кристабель обнаружила, что Берн наблюдает за ними с откровенно злым выражением.
Неужели он догадался, о чем рассказывает лорд Стокли? Или эта ярость вызвана какой-то другой причиной?
— Так что же произошло между ними? — прошептала Кристабель, твердо решив вытянуть из хозяина все, что он знает об этой странной истории. — Как я понимаю, она ему отказала?
— Разумеется, отказала. — Стокли с удовольствием делился столь пикантной сплетней. — Леди Кингсли была дочерью преуспевающего коммерсанта. Когда она начала выезжать, Берн еще только открыл свой клуб. И хотя у него были отличные связи и он с легкостью получал приглашения на все балы, где бывала она, ее семья, конечно, и слышать не хотела о таком зяте.
— А что думала сама леди Кингсли?
— Она, возможно, и согласилась бы, если бы не положение Берна. Он может быть неотразимым, когда захочет. Но в конце концов, он ведь был никто — ни родства, по крайней мере признанного, ни состояния. И не исключено, что его интересовало только приданое, о чем, разумеется, должна была подумать семья девушки.
Кристабель никак не могла поверить, что Берн способен жениться ради денег, что бы он там ни говорил об отсутствии души.
— Она сама вам об этом сказала?
— Другими словами, но, в общем, это ведь очевидно. Родственники были напуганы, и, когда появился Кингсли и проявил к ней интерес, они на нее надавили, и она поступила так, как и любая разумная девушка на ее месте, — вышла за него замуж.
Кристабель едва не фыркнула вслух. Разумная девушка, можно подумать! Любая разумная девушка послушалась бы своего сердца. А ведь ясно, что когда-то сердце леди Кингсли принадлежало Берну, возможно, и сейчас принадлежит. Не потому ли оказалась она в постели лорда Стоили? В чем-то он похож на Берна.
А был ли Берн влюблен в леди Кингсли? Или любит ее и до сих пор?
Пытаясь разрешить этот мучительный вопрос, Кристабель перевела взгляд на Стокли и была поражена злорадством, написанным на его лице. Неужели этот гадкий человек специально…
— Поэтому вы и пригласили ее, да? Чтобы помучить Берна?
— Я пригласил ее потому же, почему пригласил и вас, моя милая. Потому что вы обе прекрасно играете в вист. — Стокли двусмысленно улыбнулся: — Хотя в вашем случае я могу судить об этом только по тому, что Берн выбрал вас своим партнером.
Если Кристабель и нужна была дополнительная причина, чтобы играть хорошо, она ее нашла.
— Вы рассудили правильно, сэр. Я решительно намерена завоевать главный приз.
Он наклонился еще ближе и проговорил ей в самое ухо:
— А если не получится с призом, вы легко можете завоевать хозяина этого дома.
От его шепота дрожь отвращения пробежала по спине Кристабель, и она уже собиралась резко ответить на столь дерзкое предложение, когда общее внимание привлек громкий голос Берна:
— Так что там за новые правила, Стокли? Сколько ты собираешься держать нас в неведении?
Улыбнувшись Кристабель, хозяин поднялся и заговорил:
— Спасибо, Берн, что напомнил мне.
Стокли коротко объяснил, что отныне партнеры для каждого нового роббера будут выбираться по жребию.
— Как только начнется выбывание, — продолжил он, не обращая внимания на гул протестов, — проигравшим будет предложено уехать из поместья. — Стокли мельком взглянул на Кристабель и добавил: — На мое усмотрение, разумеется.
Кристабель изо всех сил старалась скрыть испуг. А что, если не удастся найти письма до начала выбывания? Что тогда делать? И что означают слова «на мое усмотрение»?
Гости громко заговорили, не скрывая своего разочарования. Очевидно, они предполагали пользоваться гостеприимством Стокли всю неделю.
— А в чем причина этих перемен? — Берн задал вопрос, который не осмеливались высказать вслух другие.
Стокли снисходительно пожал плечами:
— Меньше народу будет бродить между столами во время решающих партий. Меньше возможностей для жульничества.
— Скажите прямо, лорд Стокли, — сердито потребовала леди Дженнифер, — что делаете это только потому, что Берн решил сменить партнера. Из-за его минутного увлечения наказаны будут все остальные.
Все обернулись, чтобы взглянуть на «минутное увлечение» Берна. Кристабель невольно покраснела.
Выражение лица лорда Стокли резко изменилось.
— Я делаю это потому, — проговорил он ледяным голосом, — что в прошлом году было много жалоб на то, что главный приз всегда достается нам с Берном. Я не позволю обвинять себя и своих друзей в мошенничестве. С новыми правилами игра становится намного честнее. И в конце концов, это мой дом. Мой дом и мои правила.
Спорить с этим было бессмысленно, тем не менее, выходя из столовой, многие гости недовольно переговаривались.
После обеда все направились в большой бальный зал, на неделю превращенный в комнату для игры. К немалому облегчению Кристабель, ее партнером на первый роббер оказалась леди Хангейт. Сама леди Хангейт, похоже, радовалась этому гораздо меньше.
— Очень надеюсь, что сегодня вы будете играть в полную силу, — многозначительным тоном сказала она.
— Я вас не разочарую, — заверила ее Кристабель. Настроена она была очень серьезно. Нельзя допустить, чтобы ее выгнали из поместья в числе первых проигравших, даже если для этого ей придется флиртовать с хозяином.
Черт побери Стокли с его кознями! Даже после пяти часов игры Гэвин так и не разобрался в истинных намерениях хозяина.
Сначала — изменения в правилах, потом — его нескрываемый интерес к Кристабель. А еще — неожиданное появление Анны, которую Гэвин надеялся никогда больше не встретить. Ее присутствие превратит предстоящую неделю, которая и так обещает быть нелегкой, в истинный кошмар.
Тем более что Стокли, очевидно, знает о том, что их связывало когда-то. Не об этом ли нашептывал он Кристабель за обедом? Меньше всего Берну сейчас хотелось отбиваться от вопросов не в меру любопытной вдовушки. Которая к тому же и так знает слишком много его секретов.
Неторопливо сортируя только что выигранную взятку, Гэвин обернулся на соседний стол, где Анна и Стокли играли против леди Дженнифер и леди Хангейт. Чего хотел добиться Стокли, приглашая Анну? Надеялся, что ей удастся вывести Гэвина из равновесия, раз уж тот отказался быть его партнером? Если так, то напрасно.
Заметив, что Гэвин смотрит на нее, Анна ответила ему ослепительной улыбкой.
Отвернувшись, он взглянул в свои карты и сделал первый ход. В юности он был бы счастлив сразиться с целым полком казаков, чтобы заслужить подобную улыбку, но она опоздала на целых тринадцать лет.
Оправившись от первого шока, вызванного ее неожиданным появлением, Гэвин понял, что у этой женщины нет больше власти над ним. Единственное чувство, которое она возбуждает в нем сейчас, — это печальное сожаление. Годы, проведенные с низким, угодливым виконтом Кингсли, не пошли ей на пользу. Да, она все еще очень красива, а ее смех по-прежнему звучит как музыка и может покорить сердце любого мужчины. Но сейчас в нем слышится какая-то слишком высокая нотка, как будто в любую секунду он готов смениться слезами.
Анна бросила его ради Кингсли, а много ли счастья ей это принесло? Годы унылой жизни с напыщенным дураком, который не может похвастаться ничем, кроме титула. Ведь даже деньги, на которые они живут, принадлежат семье Анны. Отчего же Гэвин не чувствует ничего похожего на мстительную радость?
Потому что мысль о зря потраченной жизни и бесполезной красоте вызывает не радость, а печаль. Внезапно Гэвин почувствовал, что невыносимо устал от всего этого: устал смотреть, как мучаются жены, ненужные собственным мужьям. Устал наблюдать, как юные, полные счастливых надежд девушки превращаются в холодных, разочарованных женщин, которые прозябают в забвении в своих поместьях или ведут такую же бессмысленную и беспутную жизнь, как и их мужья.
Он устал видеть, как порядочные женщины вынуждены пускаться во все тяжкие из-за карточных долгов своих безмозглых мужей. Такие женщины, как Кристабель.
Гэвин отыскал взглядом ее в противоположном конце просторного зала. Ни разу за ночь им не случилось быть партнерами, но он ни на минуту не забывал о ней. Он все время точно знал, где она сидит. И с кем играет. И как смеется над чьей-нибудь шуткой или отвечает на ухаживания какого-нибудь идиота.
Интересно, как идет у нее игра? Выигрывает она или проигрывает? Приходит ли в отчаяние из-за проигрышей?
При мысли об этом у Гэвина словно тисками сжало грудь, Не надо было привозить ее сюда. Только увидев Кристабель среди этих людей, он осознал, как не похожа она на них. Находясь в самом логове разврата, она умудряется оставаться чистой и незапятнанной. Но долго ли это может продолжаться? Гэвин вдруг почувствовал, что боится за нее.
Но почему? Разве не легче ему будет добиться своего, если и ее затянет в это мутное болото?
Наверное, легче, но весь вопрос в цене. Кристабель однажды сказала, что не стоит добиваться успеха «ценой собственной души»! Неужели он начинает думать ее словами? Так не пойдет.
Словно почувствовав его взгляд, Кристабель подняла глаза, и тиски, сдавливающие грудь Гэвина, сжались еще сильнее. Она улыбнулась ему, словно говоря, что все в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34