Лэйаль покачала головой и вошла в свою комнату. Она собиралась немного вздремнуть. Все было готово к завтрашнему праздничному вечеру: меню составили, в доме произвели уборку. Утром на лодках начнут съезжаться соседи и близкие друзья, которых она пригласила.
«Да, – подумала она, – все готово и все готовы, за исключением Дэни». Девчонка упрямо отказывалась говорить на эту тему. По словам Геркулеса, она даже не стала мерить красивые платья, которые ей прислал Трой. Лэйаль надеялась, что Трой не позволит девушке прятаться в своей комнате во время праздничного вечера, но не была уверена, что он будет добиваться ее присутствия на нем. И сможет ли он заставить ее одеться надлежащим образом?
Лэйаль легла на кровать и закрыла глаза. Пусть Трой сам решает эту проблему. В конце концов, это его забота.
– Видите? – Дэни поднесла шар из мха и перьев к лицу Вениты. Кухарка не опустила глаза в смущении, но пристально и строго продолжала смотреть в глаза Дэни. Дэни бросила шар в огонь, горящий в огромном камине. – Ваша магия не действует на меня, Венита. Знаете почему?
Она сунула руку под рубашку и вытащила висящий на ее шее кожаный шпагат, на который были нанизаны медвежий коготь, часть лисьего хвоста, два синих пера и золотая монета. В центре монеты ей предварительно пришлось проделать отверстие. Все эти предметы она собиралась использовать для обмена, но сейчас они могли избавить ее от происков Вениты.
– Это – моя магия. Это ожерелье защитит меня от всех ваших выпадов. Мне кажется, вам пора осознать, что ваши фокусы не смогут заставить меня уехать отсюда, – произнесла она, глядя на кухарку, прищурившись и чеканя каждое слово. – Вы меня поняли?
В конце концов Венита заговорила, но шепотом, и Дэни пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.
– Это вы ничего не понимаете. Молодой хозяин скоро уедет. Много крови, много горя. Прошлое вернулось. Слишком поздно, девочка. Вы уедете, потому что вам его уже не спасти. Ваша магия слишком слаба, чтобы бороться с прошлым. Вот увидите.
Сказав это, старуха откинула голову назад и рассмеялась смехом столь резким, сухим и бесчувственным, что у Дэни мурашки побежали по спине. Она выпрямилась, бросила на Вениту последний многозначительный взгляд и покинула кухню.
Во дворе Дэни с удовольствием подставила лицо потоку влажного и холодного воздуха. После разговора с ужасной старухой ей хотелось пуститься бежать. Она сожалела о том, что на острове нет ее лошади. Продолжительная прогулка верхом – вот что ей сейчас было необходимо.
Она бы посостязалась в скорости с ветром и забыла о всех своих страхах! Однако Трой убедил ее, что на небольшом острове лошади им не понадобятся, и ее лошадь вместе с остальными осталась в Батон-Руже.
Дэни опустила голову и ускорила шаг: ей хотелось отойти подальше от дома. Она была взволнована: мысли о предстоящем праздничном вечере и зловещих словах Вениты будоражили ее душу. Что кухарка имела в виду? Неужели Трой в самом деле уедет? Куда он уедет?
Прошлое вернулось. Что означают эти слова? Дэни шла, не разбирая дороги, но вскоре узнала хруст раковин у себя под ногами. Она шла по дорожке, ведущей к реке. Она прошла еще несколько ярдов и неожиданно попала в чьи-то крепкие объятия. Чьи-то сильные руки прижали ее к широкой груди, обтянутой полотняной рубашкой. Испугавшись, она подняла глаза и поняла, что сопротивляться не нужно.
– Трой! – чуть слышно произнесла она.
Он подхватил ее на руки и закружил. Глаза его не отрывались от ее глаз, пока он не опустил голову и не поцеловал ее долгим и крепким поцелуем.
Она прижалась к нему, как упрямый лист прижимается к дереву во время бури. Оказавшись вновь в объятиях Троя, Дэни позабыла обо всех своих тревогах. Пока он ласкал языком уголки ее губ, пока покрывал поцелуями ее щеки, глаза и лоб, она смеялась с радостью, какой не испытывала уже несколько недель. Он никогда не узнает, как она скучала по нему!
Но Трой знал, потому что тоже тосковал и думал о ней все время, пока находился в Батон-Руже. Он поставил ее на ноги, но прежде, чем отпустить, на мгновение еще раз крепко прижал к себе. Потом он обхватил руками ее лицо и долго любовался с улыбкой ее красивыми глазами, губами, все еще смуглой кожей.
Она обвила руками его шею и принялась целовать его еще и еще раз; каждый последующий поцелуй был страстнее предыдущего, и, в конце концов, Трою пришлось отстраниться.
Он весело рассмеялся, что едва не рассердило ее.
– Я вижу, ты по-прежнему питаешь страсть к поцелуям, – пошутил он, касаясь губами ее губ.
– А ты надеялся, что я отвыкну от них? Поэтому ты так долго не приезжал? – Она снова поцеловала его.
– Нет. Просто я знал, что чем дольше буду отсутствовать, тем ласковее ты будешь со мной, когда я вернусь.
Она сделала сердитое лицо, но не отпустила его.
– Самодовольный тип, вот ты кто!
– Пусть так.
– Ну?
– Что «ну»? – спросил он.
– Мы займемся этим сейчас, когда я так разгорячилась и разволновалась?
Трой задумался, но вскоре колебания уступили место решимости. Держа в объятиях ее теплое, податливое тело, он знал, что должен обладать ею. Он хотел отдать ей всего себя, прежде чем отправиться на поиски Константина Рейнольдса. Он хотел сделать волшебным тот короткий промежуток времени, что остался у них до того, как он ночью, после встречи Нового года, тайно, словно вор, ускользнет из дома. Ему оставалось только надеяться, что Дэни будет ждать его возвращения, но пока что не осмеливался просить ее об этом.
– Ну что, Фонтейн? – Она смотрела на него глазами, горящими желанием.
– Ты уже уговариваешь меня? – Он насмешливо нахмурил брови.
– Нет, всего лишь предлагаю…
– В таком случае, я знаю одно укромное место, которое находится достаточно далеко от дома, где мы сможем спокойно продолжить наш разговор.
ГЛАВА 20
Трой поднял ее на руки, сошел с дорожки и пошел в глубь рощи, тянувшейся вдоль берега. Под густолистым дубом с покрытыми мхом ветвями он поставил Дэни на ноги, обхватил руками ее лицо и накрыл ее губы своими губами. Она уперлась руками в его грудь и легонько оттолкнула, он отпустил ее и посмотрел на нее с удивлением.
Когда она начала сбрасывать с себя одежду, он громко засмеялся и последовал ее примеру: снял свои сапоги, брюки, куртку и рубашку.
– Лез не похвалил бы тебя за это, – сказала она со смехом, окинув взглядом сваленную в кучу одежду, и снова шагнула в его объятия.
– Что это? – Он дотронулся рукой до единственного предмета на ее теле – оригинального ожерелья, которое она демонстрировала Вените.
– Это мой амулет.
– Венита не оставляет тебя в покое?
Глаза Дэни затуманились, когда в памяти ее всплыли слова Вениты, которые она пыталась выбросить из головы: много крови, много горя. Дэни была полна решимости не дать безумной старухе омрачить возвращение Троя домой, и все же слова Вениты продолжали ее беспокоить.
– Пустяки. Я с ней договорюсь. – Дэни сняла свой амулет через голову и покачала перед его глазами. – Возможно, благодаря ему ты теперь не можешь устоять передо мной.
– Возможно, – согласился он с улыбкой.
Забытый амулет упал на землю, в то время как губы его заскользили по ее ключице к ямке на горле, и затем его язык прочертил влажную тропку к ложбинке между ее грудями. Они опустились на колени и затем легли на мягкий мох, растущий под деревьями.
Он нежно обхватил ладонями ее груди, приподнял их и стал по очереди целовать их напряженные бутоны. Она тихо застонала, вцепилась пальцами в его волосы, потом схватилась за его плечи, царапая их ногтями, и когда ей стало невыносимо терпеть эту утонченную пытку, она сжала руками его лицо, притянула к своему лицу и жадно впилась губами в его губы.
Бедра Троя задвигались, и Дэни почувствовала твердость его пульсирующего стебля, ищущего вход в ее теплую впадину. Уступив его мощному натиску, она раздвинула ноги и приподняла ягодицы. У них еще будет время для осторожных ласк – сейчас ей безудержно хотелось слиться с ним, ощутить внутри себя его длинную и твердую мужскую плоть.
Трой сразу пошел в нее, и она полностью отдалась своим ощущениям. Лежа под ним, в то время как он мерно входил, выходил и вновь погружался в ее бархатистое лоно, она чувствовала каждый толчок, каждое его движение и, устремив взгляд на мощные ветви дуба, уплывала на усиливающихся волнах наслаждения. С ветвей, даже с самых верхних, свисали до земли серовато-зеленые побеги мха, образуя своеобразную ширму, изолирующую их от остального мира. Даже начавший моросить мелкий дождик не проникал в их уютное прибежище.
Насыщенный влагой воздух и сырой мох холодили ее кожу, но кровь ее кипела, и с каждым движением Троя ей становилось все жарче. Когда он затих и принялся ласкать и покусывать соски ее грудей, она подняла голову, посмотрела на его иссиня-черные волосы, потом нежно пригладила их руками, обвела кончиками пальцев контуры его уха, коснулась его шеи.
– Дэни… – прошептал он.
– Я люблю тебя, Трой Фонтейн!
Он вновь вошел в нее, сжал руками ее талию и перевернулся на спину. Дэни вдруг обнаружила, что сидит на нем сверху, и изумилась тому, что его мощный стебель все еще остается в ней. Она надавила на него весом своего тела и вобрала в себя так глубоко, как он никогда не осмеливался входить в нее раньше. Потом наклонилась вперед, схватилась руками за его плечи и стала медленно приподнимать бедра, дразня его, как это часто делал он сам. Почти достигнув конца его стебля, она снова быстро опустилась на него и услышала его резкий вздох. Руки его сжали ее бедра, пальцы впились в кожу, и он прижал ее к своим бедрам, не давая двигаться.
Дэни изогнула спину, наклонилась и приблизила груди к его губам. Он без слов понял и выполнил то, что она хотела, поймав ртом сперва один, а затем другой ее сосок. В то время как он продолжал ласкать ее груди, по телу ее заструилось тепло: оно охватило ее грудь, спину, живот и, наконец, сосредоточилось в горячем бутоне, пульсирующем между ее ногами. Почувствовав приближение оргазма, она вновь задвигала бедрами, несмотря на то, что руки Троя, желающего отдалить кульминацию, пытались ее сдерживать.
Она двигалась на нем долго и упорно, пока оба они не закричали в исступлении, одновременно достигнув пика блаженства. Дрожа всем телом, Дэни обнаружила, что руки больше не держат ее, и медленно опустилась на его грудь. Трой нежно обнял ее и положил на спину. Он не торопился расстаться с Дэни, полагая, что в доме ее хватятся не скоро. Ему было приятно лежать с ней, теплой и раскрасневшейся от их любви.
Они некоторое время лежали молча, голые и свободные, как дикие обитатели болота; Дэни жалась к нему, боясь рассеять связывающие их чары. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но неожиданно Трой нарушил молчание.
Мне нужно тебе что-то сказать.
Дэни удивил его печальный тон.
Я слушаю, – сказала она.
Я должен уехать.
Уехать? – прошептала она. – Куда?
Это долгая история, и тебе не обязательно знать ее всю. Скажу только, что много лет назад человек по имени Константин Рейнольдс убил моего отца. Он же похитил мою мать.
– Похитил?
Да, увез насильно. Ее так и не нашли, как до недавнего времени не могли найти Рейнольдса. Теперь мне известно его местонахождение, и я намерен ехать за ним.
– Разумеется, тебе нужно ехать! – Дэни не стала говорить, что Грейди уже рассказал ей об этой истории.
Троя удивило то, как Дэни отреагировала на его признание.
– Ты – единственный человек, который согласился с тем, что я должен ехать за ним.
– Но ведь он совершил это преступление, не так ли?
– Все те факты, которые нам известны, указывают на это. Он был когда-то помолвлен с моей матерью, но она бросила его и вышла замуж за моего отца. Он был последний, с кем видели моих родителей в ночь, когда они исчезли, а после того, как было найдено тело моего отца, он уехал из Нового Орлеана.
Хотя Грейди уже рассказывал ей об этом, Дэни решила спросить Троя о смерти его отца.
– Как он умер?
– Кто-то – я уверен, что это был Рейнольдс, – повесил его на стропиле в старом амбаре позади дома. – Он вновь замолчал, собираясь с духом, чтобы произнести следующие слова. – Я сам нашел его в том амбаре.
Дэни почувствовала, что он содрогнулся, и обняла его крепче.
– Я не кричал и не плакал, боясь, что бабушка увидит его на веревке. Я собрал все свои силы, опустил его на землю, снял петлю с его шеи и накрыл его попоной. Потом я пошел звать на помощь. Мой отец был мертв, а свою мать я больше никогда не видел.
Неожиданно Дэни осознала, как много ему пришлось вынести. Она попыталась представить Троя мальчиком, попыталась представить, как он страдал. Ей вдруг стала понятна причина его частых приступов дурного настроения, его скрытности и вспыльчивости. Она отдала бы все, чтобы облегчить бремя страшных воспоминаний, которое он нес, если бы знала, как это сделать.
– Позволь мне поехать с тобой!
– И не думай об этом.
– Но почему? – настаивала Дэни. – Я умею ходить по следу, умею охотиться. Неужели ты этого не понимаешь, Трой? Поэтому ты меня нашел. Поэтому я здесь! – Ей так хотелось ему помочь, что она пришла в волнение. – Я не могу читать, писать или делать то, что делают знатные дамы, но я смогу тебе помочь, если ты возьмешь меня с собой!
Нет.
– Нет? Вот как? Нет?! Должно быть, это твое любимое слово, Фонтейн, – ведь ты то и дело произносишь его с тех пор, как мы встретились. – Она села и собрала свою одежду. Резкими, судорожными движениями надела рубашку, потом сунула одну ногу в штанину кожаных брюк. Подражая его серьезному тону, она продолжала: – «Нет, Дэни, нам нельзя заниматься любовью; нет, Дэни, тебе нельзя носить эту одежду; нет, Дэни, тебе нельзя ездить одной». А сейчас: «Нет, Дэни, я не могу взять тебя с собой!» Нет. Нет. Нет…
Она сунула в брюки другую ногу и рывком подтянула их повыше.
Черт, теперь я, кажется, плачу.
Резкими, сердитыми движениями она вытерла слезы со щек.
– А что я буду делать, когда ты уедешь? Сколько времени это займет? Куда ты едешь?
Трой сел и принялся одеваться.
– Мне неловко просить тебя об этом, – сказал он, – но я хочу, чтобы ты дождалась меня.
– Дождалась? Здесь?
– Если хочешь…
– Сидеть здесь с твоей бабушкой? Она считает, что я недостойна тебя! Ты хочешь, чтобы я ждала тебя здесь, надевала то, что мне не нравится, говорила то, чего не хочу говорить? – Она распалялась все больше, но неожиданно ей на память пришли слова Вениты. Охваченная страхом, она опустилась возле Троя на колени. – А что, если ты не вернешься, Фонтейн?
Он не решился посмотреть ей в глаза.
– В этом случае с тобой останется Грейди.
– Грейди? – Она снова быстро встала на ноги. – Грейди! Ты полагаешь, что мужчин я могу менять так же легко, как лошадей? Черт побери!
– Ты зря горячишься. Успокойся и…
– Не надо меня успокаивать! Хватит! Нам больше не о чем говорить. И знай: теперь я ни за что не пойду на этот дурацкий вечер.
«Не будет вам бабочки, вылетевшей из кокона», – подумала она, повернулась и хотела уйти.
– Стой! – Трой вскочил на ноги, поймал ее за руку и повернул лицом к себе. – Тебя тоже нельзя назвать сговорчивой, голубка. Прерогатива говорить «нет» не принадлежит исключительно мне.
– Выражайся яснее.
– Говорить «нет» – это черта твоего характера, – сказал он. – Ты – самое твердолобое существо, которое я когда-либо встречал! Единственное, во что ты веришь, это в бессмертные слова Большого Джейка Фишера. Да еще в то, что можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. – Он наклонил голову и посмотрел на нее в упор. – Запрись в своей комнате и сиди там всю оставшуюся жизнь – мне все равно! Только не устраивай сцен и не порть бабушкин вечер. И, ради Бога, забудь и думать о том, чтобы ехать со мной. Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе обо всем этом!
Дэни сжала кулаки подавила в себе желание ударить его. Потом наклонилась, взяла свои сапоги, резко повернулась и пошла к дому.
– Дверь заперта?
Геркулес раздраженно вздохнул и затянул потуже длинный корсет на китовом усе, охватывающий стройное тело Дэни.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале, сделала глубокий вдох, почувствовала, что корсет сжимает ей грудь, и глаза ее наполнились слезами.
– Я не смогу!
– Сможете. Должны смочь.
– Нет. В этом поясе не смогу. Я и так волнуюсь, а ты из меня еще жизнь выдавливаешь этой штукой. Сними его.
– Миз Дэни…
– Сними его, Лез, или я вообще не спущусь вниз!
– Вы уже опоздали. Мистер Трой думает, что вы уже не спуститесь.
– Отлично. Это входит в наши планы.
– Когда я видел его последний раз, вид у него был не очень радостный, – сообщил Геркулес.
Когда она видела его последний раз, ей он тоже показался не очень веселым. Геркулес развязал корсет, и Дэни вздохнула с облегчением.
– Ничего, он это переживет.
Несмотря на волнение, она знала, что никогда еще не выглядела так хорошо. Кожа ее сделалась нежной и блестящей благодаря тайной смеси Геркулеса, состоящей из расплавленного пчелиного воска, масла и нескольких капель розовой воды, которую он утащил из комнаты Лэйаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
«Да, – подумала она, – все готово и все готовы, за исключением Дэни». Девчонка упрямо отказывалась говорить на эту тему. По словам Геркулеса, она даже не стала мерить красивые платья, которые ей прислал Трой. Лэйаль надеялась, что Трой не позволит девушке прятаться в своей комнате во время праздничного вечера, но не была уверена, что он будет добиваться ее присутствия на нем. И сможет ли он заставить ее одеться надлежащим образом?
Лэйаль легла на кровать и закрыла глаза. Пусть Трой сам решает эту проблему. В конце концов, это его забота.
– Видите? – Дэни поднесла шар из мха и перьев к лицу Вениты. Кухарка не опустила глаза в смущении, но пристально и строго продолжала смотреть в глаза Дэни. Дэни бросила шар в огонь, горящий в огромном камине. – Ваша магия не действует на меня, Венита. Знаете почему?
Она сунула руку под рубашку и вытащила висящий на ее шее кожаный шпагат, на который были нанизаны медвежий коготь, часть лисьего хвоста, два синих пера и золотая монета. В центре монеты ей предварительно пришлось проделать отверстие. Все эти предметы она собиралась использовать для обмена, но сейчас они могли избавить ее от происков Вениты.
– Это – моя магия. Это ожерелье защитит меня от всех ваших выпадов. Мне кажется, вам пора осознать, что ваши фокусы не смогут заставить меня уехать отсюда, – произнесла она, глядя на кухарку, прищурившись и чеканя каждое слово. – Вы меня поняли?
В конце концов Венита заговорила, но шепотом, и Дэни пришлось напрячь слух, чтобы разобрать ее слова.
– Это вы ничего не понимаете. Молодой хозяин скоро уедет. Много крови, много горя. Прошлое вернулось. Слишком поздно, девочка. Вы уедете, потому что вам его уже не спасти. Ваша магия слишком слаба, чтобы бороться с прошлым. Вот увидите.
Сказав это, старуха откинула голову назад и рассмеялась смехом столь резким, сухим и бесчувственным, что у Дэни мурашки побежали по спине. Она выпрямилась, бросила на Вениту последний многозначительный взгляд и покинула кухню.
Во дворе Дэни с удовольствием подставила лицо потоку влажного и холодного воздуха. После разговора с ужасной старухой ей хотелось пуститься бежать. Она сожалела о том, что на острове нет ее лошади. Продолжительная прогулка верхом – вот что ей сейчас было необходимо.
Она бы посостязалась в скорости с ветром и забыла о всех своих страхах! Однако Трой убедил ее, что на небольшом острове лошади им не понадобятся, и ее лошадь вместе с остальными осталась в Батон-Руже.
Дэни опустила голову и ускорила шаг: ей хотелось отойти подальше от дома. Она была взволнована: мысли о предстоящем праздничном вечере и зловещих словах Вениты будоражили ее душу. Что кухарка имела в виду? Неужели Трой в самом деле уедет? Куда он уедет?
Прошлое вернулось. Что означают эти слова? Дэни шла, не разбирая дороги, но вскоре узнала хруст раковин у себя под ногами. Она шла по дорожке, ведущей к реке. Она прошла еще несколько ярдов и неожиданно попала в чьи-то крепкие объятия. Чьи-то сильные руки прижали ее к широкой груди, обтянутой полотняной рубашкой. Испугавшись, она подняла глаза и поняла, что сопротивляться не нужно.
– Трой! – чуть слышно произнесла она.
Он подхватил ее на руки и закружил. Глаза его не отрывались от ее глаз, пока он не опустил голову и не поцеловал ее долгим и крепким поцелуем.
Она прижалась к нему, как упрямый лист прижимается к дереву во время бури. Оказавшись вновь в объятиях Троя, Дэни позабыла обо всех своих тревогах. Пока он ласкал языком уголки ее губ, пока покрывал поцелуями ее щеки, глаза и лоб, она смеялась с радостью, какой не испытывала уже несколько недель. Он никогда не узнает, как она скучала по нему!
Но Трой знал, потому что тоже тосковал и думал о ней все время, пока находился в Батон-Руже. Он поставил ее на ноги, но прежде, чем отпустить, на мгновение еще раз крепко прижал к себе. Потом он обхватил руками ее лицо и долго любовался с улыбкой ее красивыми глазами, губами, все еще смуглой кожей.
Она обвила руками его шею и принялась целовать его еще и еще раз; каждый последующий поцелуй был страстнее предыдущего, и, в конце концов, Трою пришлось отстраниться.
Он весело рассмеялся, что едва не рассердило ее.
– Я вижу, ты по-прежнему питаешь страсть к поцелуям, – пошутил он, касаясь губами ее губ.
– А ты надеялся, что я отвыкну от них? Поэтому ты так долго не приезжал? – Она снова поцеловала его.
– Нет. Просто я знал, что чем дольше буду отсутствовать, тем ласковее ты будешь со мной, когда я вернусь.
Она сделала сердитое лицо, но не отпустила его.
– Самодовольный тип, вот ты кто!
– Пусть так.
– Ну?
– Что «ну»? – спросил он.
– Мы займемся этим сейчас, когда я так разгорячилась и разволновалась?
Трой задумался, но вскоре колебания уступили место решимости. Держа в объятиях ее теплое, податливое тело, он знал, что должен обладать ею. Он хотел отдать ей всего себя, прежде чем отправиться на поиски Константина Рейнольдса. Он хотел сделать волшебным тот короткий промежуток времени, что остался у них до того, как он ночью, после встречи Нового года, тайно, словно вор, ускользнет из дома. Ему оставалось только надеяться, что Дэни будет ждать его возвращения, но пока что не осмеливался просить ее об этом.
– Ну что, Фонтейн? – Она смотрела на него глазами, горящими желанием.
– Ты уже уговариваешь меня? – Он насмешливо нахмурил брови.
– Нет, всего лишь предлагаю…
– В таком случае, я знаю одно укромное место, которое находится достаточно далеко от дома, где мы сможем спокойно продолжить наш разговор.
ГЛАВА 20
Трой поднял ее на руки, сошел с дорожки и пошел в глубь рощи, тянувшейся вдоль берега. Под густолистым дубом с покрытыми мхом ветвями он поставил Дэни на ноги, обхватил руками ее лицо и накрыл ее губы своими губами. Она уперлась руками в его грудь и легонько оттолкнула, он отпустил ее и посмотрел на нее с удивлением.
Когда она начала сбрасывать с себя одежду, он громко засмеялся и последовал ее примеру: снял свои сапоги, брюки, куртку и рубашку.
– Лез не похвалил бы тебя за это, – сказала она со смехом, окинув взглядом сваленную в кучу одежду, и снова шагнула в его объятия.
– Что это? – Он дотронулся рукой до единственного предмета на ее теле – оригинального ожерелья, которое она демонстрировала Вените.
– Это мой амулет.
– Венита не оставляет тебя в покое?
Глаза Дэни затуманились, когда в памяти ее всплыли слова Вениты, которые она пыталась выбросить из головы: много крови, много горя. Дэни была полна решимости не дать безумной старухе омрачить возвращение Троя домой, и все же слова Вениты продолжали ее беспокоить.
– Пустяки. Я с ней договорюсь. – Дэни сняла свой амулет через голову и покачала перед его глазами. – Возможно, благодаря ему ты теперь не можешь устоять передо мной.
– Возможно, – согласился он с улыбкой.
Забытый амулет упал на землю, в то время как губы его заскользили по ее ключице к ямке на горле, и затем его язык прочертил влажную тропку к ложбинке между ее грудями. Они опустились на колени и затем легли на мягкий мох, растущий под деревьями.
Он нежно обхватил ладонями ее груди, приподнял их и стал по очереди целовать их напряженные бутоны. Она тихо застонала, вцепилась пальцами в его волосы, потом схватилась за его плечи, царапая их ногтями, и когда ей стало невыносимо терпеть эту утонченную пытку, она сжала руками его лицо, притянула к своему лицу и жадно впилась губами в его губы.
Бедра Троя задвигались, и Дэни почувствовала твердость его пульсирующего стебля, ищущего вход в ее теплую впадину. Уступив его мощному натиску, она раздвинула ноги и приподняла ягодицы. У них еще будет время для осторожных ласк – сейчас ей безудержно хотелось слиться с ним, ощутить внутри себя его длинную и твердую мужскую плоть.
Трой сразу пошел в нее, и она полностью отдалась своим ощущениям. Лежа под ним, в то время как он мерно входил, выходил и вновь погружался в ее бархатистое лоно, она чувствовала каждый толчок, каждое его движение и, устремив взгляд на мощные ветви дуба, уплывала на усиливающихся волнах наслаждения. С ветвей, даже с самых верхних, свисали до земли серовато-зеленые побеги мха, образуя своеобразную ширму, изолирующую их от остального мира. Даже начавший моросить мелкий дождик не проникал в их уютное прибежище.
Насыщенный влагой воздух и сырой мох холодили ее кожу, но кровь ее кипела, и с каждым движением Троя ей становилось все жарче. Когда он затих и принялся ласкать и покусывать соски ее грудей, она подняла голову, посмотрела на его иссиня-черные волосы, потом нежно пригладила их руками, обвела кончиками пальцев контуры его уха, коснулась его шеи.
– Дэни… – прошептал он.
– Я люблю тебя, Трой Фонтейн!
Он вновь вошел в нее, сжал руками ее талию и перевернулся на спину. Дэни вдруг обнаружила, что сидит на нем сверху, и изумилась тому, что его мощный стебель все еще остается в ней. Она надавила на него весом своего тела и вобрала в себя так глубоко, как он никогда не осмеливался входить в нее раньше. Потом наклонилась вперед, схватилась руками за его плечи и стала медленно приподнимать бедра, дразня его, как это часто делал он сам. Почти достигнув конца его стебля, она снова быстро опустилась на него и услышала его резкий вздох. Руки его сжали ее бедра, пальцы впились в кожу, и он прижал ее к своим бедрам, не давая двигаться.
Дэни изогнула спину, наклонилась и приблизила груди к его губам. Он без слов понял и выполнил то, что она хотела, поймав ртом сперва один, а затем другой ее сосок. В то время как он продолжал ласкать ее груди, по телу ее заструилось тепло: оно охватило ее грудь, спину, живот и, наконец, сосредоточилось в горячем бутоне, пульсирующем между ее ногами. Почувствовав приближение оргазма, она вновь задвигала бедрами, несмотря на то, что руки Троя, желающего отдалить кульминацию, пытались ее сдерживать.
Она двигалась на нем долго и упорно, пока оба они не закричали в исступлении, одновременно достигнув пика блаженства. Дрожа всем телом, Дэни обнаружила, что руки больше не держат ее, и медленно опустилась на его грудь. Трой нежно обнял ее и положил на спину. Он не торопился расстаться с Дэни, полагая, что в доме ее хватятся не скоро. Ему было приятно лежать с ней, теплой и раскрасневшейся от их любви.
Они некоторое время лежали молча, голые и свободные, как дикие обитатели болота; Дэни жалась к нему, боясь рассеять связывающие их чары. Ей хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но неожиданно Трой нарушил молчание.
Мне нужно тебе что-то сказать.
Дэни удивил его печальный тон.
Я слушаю, – сказала она.
Я должен уехать.
Уехать? – прошептала она. – Куда?
Это долгая история, и тебе не обязательно знать ее всю. Скажу только, что много лет назад человек по имени Константин Рейнольдс убил моего отца. Он же похитил мою мать.
– Похитил?
Да, увез насильно. Ее так и не нашли, как до недавнего времени не могли найти Рейнольдса. Теперь мне известно его местонахождение, и я намерен ехать за ним.
– Разумеется, тебе нужно ехать! – Дэни не стала говорить, что Грейди уже рассказал ей об этой истории.
Троя удивило то, как Дэни отреагировала на его признание.
– Ты – единственный человек, который согласился с тем, что я должен ехать за ним.
– Но ведь он совершил это преступление, не так ли?
– Все те факты, которые нам известны, указывают на это. Он был когда-то помолвлен с моей матерью, но она бросила его и вышла замуж за моего отца. Он был последний, с кем видели моих родителей в ночь, когда они исчезли, а после того, как было найдено тело моего отца, он уехал из Нового Орлеана.
Хотя Грейди уже рассказывал ей об этом, Дэни решила спросить Троя о смерти его отца.
– Как он умер?
– Кто-то – я уверен, что это был Рейнольдс, – повесил его на стропиле в старом амбаре позади дома. – Он вновь замолчал, собираясь с духом, чтобы произнести следующие слова. – Я сам нашел его в том амбаре.
Дэни почувствовала, что он содрогнулся, и обняла его крепче.
– Я не кричал и не плакал, боясь, что бабушка увидит его на веревке. Я собрал все свои силы, опустил его на землю, снял петлю с его шеи и накрыл его попоной. Потом я пошел звать на помощь. Мой отец был мертв, а свою мать я больше никогда не видел.
Неожиданно Дэни осознала, как много ему пришлось вынести. Она попыталась представить Троя мальчиком, попыталась представить, как он страдал. Ей вдруг стала понятна причина его частых приступов дурного настроения, его скрытности и вспыльчивости. Она отдала бы все, чтобы облегчить бремя страшных воспоминаний, которое он нес, если бы знала, как это сделать.
– Позволь мне поехать с тобой!
– И не думай об этом.
– Но почему? – настаивала Дэни. – Я умею ходить по следу, умею охотиться. Неужели ты этого не понимаешь, Трой? Поэтому ты меня нашел. Поэтому я здесь! – Ей так хотелось ему помочь, что она пришла в волнение. – Я не могу читать, писать или делать то, что делают знатные дамы, но я смогу тебе помочь, если ты возьмешь меня с собой!
Нет.
– Нет? Вот как? Нет?! Должно быть, это твое любимое слово, Фонтейн, – ведь ты то и дело произносишь его с тех пор, как мы встретились. – Она села и собрала свою одежду. Резкими, судорожными движениями надела рубашку, потом сунула одну ногу в штанину кожаных брюк. Подражая его серьезному тону, она продолжала: – «Нет, Дэни, нам нельзя заниматься любовью; нет, Дэни, тебе нельзя носить эту одежду; нет, Дэни, тебе нельзя ездить одной». А сейчас: «Нет, Дэни, я не могу взять тебя с собой!» Нет. Нет. Нет…
Она сунула в брюки другую ногу и рывком подтянула их повыше.
Черт, теперь я, кажется, плачу.
Резкими, сердитыми движениями она вытерла слезы со щек.
– А что я буду делать, когда ты уедешь? Сколько времени это займет? Куда ты едешь?
Трой сел и принялся одеваться.
– Мне неловко просить тебя об этом, – сказал он, – но я хочу, чтобы ты дождалась меня.
– Дождалась? Здесь?
– Если хочешь…
– Сидеть здесь с твоей бабушкой? Она считает, что я недостойна тебя! Ты хочешь, чтобы я ждала тебя здесь, надевала то, что мне не нравится, говорила то, чего не хочу говорить? – Она распалялась все больше, но неожиданно ей на память пришли слова Вениты. Охваченная страхом, она опустилась возле Троя на колени. – А что, если ты не вернешься, Фонтейн?
Он не решился посмотреть ей в глаза.
– В этом случае с тобой останется Грейди.
– Грейди? – Она снова быстро встала на ноги. – Грейди! Ты полагаешь, что мужчин я могу менять так же легко, как лошадей? Черт побери!
– Ты зря горячишься. Успокойся и…
– Не надо меня успокаивать! Хватит! Нам больше не о чем говорить. И знай: теперь я ни за что не пойду на этот дурацкий вечер.
«Не будет вам бабочки, вылетевшей из кокона», – подумала она, повернулась и хотела уйти.
– Стой! – Трой вскочил на ноги, поймал ее за руку и повернул лицом к себе. – Тебя тоже нельзя назвать сговорчивой, голубка. Прерогатива говорить «нет» не принадлежит исключительно мне.
– Выражайся яснее.
– Говорить «нет» – это черта твоего характера, – сказал он. – Ты – самое твердолобое существо, которое я когда-либо встречал! Единственное, во что ты веришь, это в бессмертные слова Большого Джейка Фишера. Да еще в то, что можешь поступать так, как тебе заблагорассудится. – Он наклонил голову и посмотрел на нее в упор. – Запрись в своей комнате и сиди там всю оставшуюся жизнь – мне все равно! Только не устраивай сцен и не порть бабушкин вечер. И, ради Бога, забудь и думать о том, чтобы ехать со мной. Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе обо всем этом!
Дэни сжала кулаки подавила в себе желание ударить его. Потом наклонилась, взяла свои сапоги, резко повернулась и пошла к дому.
– Дверь заперта?
Геркулес раздраженно вздохнул и затянул потуже длинный корсет на китовом усе, охватывающий стройное тело Дэни.
Она посмотрела на свое отражение в зеркале, сделала глубокий вдох, почувствовала, что корсет сжимает ей грудь, и глаза ее наполнились слезами.
– Я не смогу!
– Сможете. Должны смочь.
– Нет. В этом поясе не смогу. Я и так волнуюсь, а ты из меня еще жизнь выдавливаешь этой штукой. Сними его.
– Миз Дэни…
– Сними его, Лез, или я вообще не спущусь вниз!
– Вы уже опоздали. Мистер Трой думает, что вы уже не спуститесь.
– Отлично. Это входит в наши планы.
– Когда я видел его последний раз, вид у него был не очень радостный, – сообщил Геркулес.
Когда она видела его последний раз, ей он тоже показался не очень веселым. Геркулес развязал корсет, и Дэни вздохнула с облегчением.
– Ничего, он это переживет.
Несмотря на волнение, она знала, что никогда еще не выглядела так хорошо. Кожа ее сделалась нежной и блестящей благодаря тайной смеси Геркулеса, состоящей из расплавленного пчелиного воска, масла и нескольких капель розовой воды, которую он утащил из комнаты Лэйаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45