У входа в пивную Дэни замигала, чтобы привыкнуть к яркому свету, и затем решительно переступила порог.
Заведение, о котором Дэни так часто приходилось слышать на осенних сборах трапперов, было заполнено людьми и заставлено столами. Все громко разговаривали, перебивая звуки скрипки. Дэни вдоль стены прошла к длинной отполированной стойке, что находилась недалеко от входа.
Стена за стойкой была покрыта зеркалами: не маленькими, искажающими изображение, которые использовали для обмена, но большими сверкающими зеркалами, ясно отражавшими зал салуна, удваивающими его размеры и количество посетителей, прибавлявшими света.
Желая остаться незамеченной, Дэни прислонилась спиной к стойке и стала наблюдать за всем происходящим.
За столом недалеко от нее пять горожан были заняты игрой в карты. Некоторые из них сняли куртки, которые теперь висели на спинках стульев. У противоположной стены вокруг играющего скрипача собралась группа трапперов: они притопывали в такт музыке, хлопали и пили эль из больших кружек.
Возле высокой сцены, отгороженной кроваво-красными занавесками, траппер и лодочник, окруженные каждый своими болельщиками, мерились силами в армрестлинге. Естественные цвета одежды трапперов блекли перед белыми муслиновыми рубашками, синими шерстяными брюками и ярко-красными поясами речников, чьи мышцы затвердели и налились оттого, что они постоянно передвигали килевые шлюпки шестами против течения.
– Что желаешь заказать, парень?
– А?
Дэни испуганно повернулась и увидела перед собой буфетчика, массивное тело которого было почти совсем скрыто высокой стойкой. Он смотрел на нее выцветшими голубыми глазами с усталым выражением на землистом лице. На мгновение внимание Дэни привлекло ее собственное отражение в зеркале над его плечом.
– Заказывай или проходи дальше.
– О! – Дэни огляделась, не зная, что выбрать. – А что вы посоветуете?
– Недавно в Сент-Луисе?
Да.
– Тогда лучше попробуй пиво. Мы делаем его прямо здесь, в городе.
– Пиво так пиво.
Она сунула руку в небольшую сумку, висевшую у нее на поясе, ту, что она называла «всякой всячиной», и достала единственную монету, которая у нее была. Двадцатидолларовая золотая монета блеснула на свету, когда Дэни пододвинула ее буфетчику.
Он подал ей бокал с пенистым золотистым напитком. Дэни взяла его, подняла к свету и смотрела на скачущие пузырьки газа, пока не услышала звон монет на деревянной стойке позади нее.
Она обернулась и посмотрела на груду монет.
– Твоя сдача, – кивнул буфетчик.
– Благодарю.
Приятно удивленная, Дэни улыбнулась ему, собрала монеты и положила их в сумку.
Ей не понравились горький вкус и запах пива, но она высоко подняла бокал, как это делали другие, и выпила золотистую жидкость до дна, после чего у нее появилось сильное желание рыгнуть.
– Еще один? – предложил появившийся неизвестно откуда буфетчик.
Лучше виски.
– Пиво не понравилось, сынок?
– Не очень, – призналась она.
Наполовину заполненный стакан, который он ей подал, был значительно меньше первого, но стоил дороже. Виски было превосходным, и к тому времени, когда Дэни его допила, она чувствовала себя так хорошо, как давно уже не чувствовала.
Ей приятно было находиться в теплом уютном салуне, где пахло кожей и шерстью; дым, витавший в воздухе, не пахнул соснами, но все равно напоминал ей о прошлом.
Дэни скрестила руки на груди и прислонилась к стойке. Шум в зале постепенно смолк, когда из-за красных плисовых занавесок на широкую сцену вышел мужчина в узких шерстяных брюках и начищенных до блеска сапогах. Мужчины толкали друг друга локтями, призывая к молчанию, и вскоре установилась тишина, прерываемая лишь скрипом стульев; все обратили свои взгляды на площадку. Мужчина на сцене сделал шаг вперед и широко расставив руки в знак приветствия. Он сразу возбудил интерес Дэни, потому что был похож на Троя.
У него были карие глаза и темно-каштановые волосы, которые блестели на свету, словно были чем-то смазаны. Своим телосложением он тоже напоминал Троя Фонтейна, но если смуглое лицо Троя часто омрачалось, принимало задумчивый или рассеянный вид, то лицо этого человека источало радость и предвкушение чего-то чудесного. Забыв обо всем, что ее окружало, Дэни, словно завороженная, глядела на странную сцену, окаймленную свечами в оловянных подсвечниках.
– Добро пожаловать, джентльмены! Добро пожаловать! Пришло время представить вам еще одну знаменитую певчую пташку салуна «Скалистые горы». Слушайте, смотрите и наслаждайтесь! На этот раз… – Он сделал паузу и оглядел зал, чтобы убедиться, что все глаза обращены на него. – На этот раз, – повторил он, – мы представляем вам мисс… Глори… Аллилуйя!
Раздались бурные аплодисменты, сопровождаемые криками и топотом. Дэни последовала примеру ликующей толпы и восторженно захлопала, ожидая обещанного появления мисс Глори Аллилуйя.
Красивый мужчина, представивший мисс Аллилуйя, исчез в щели между занавесками. Аплодисменты и крики постепенно стихли, и в душном зале установилась полная тишина. Дэни затаила дыхание. Когда занавески, словно по волшебству, раздвинулись, открыв взорам публики стоящую на середине сцены красивую женщину в роскошном золотом платье, Дэни выпрямилась и подалась вперед, чтобы лучше видеть это необыкновенное создание.
Эта женщина не была похожа на тех, кого Дэни когда-либо видела или могла себе представить. Глядя на ее блестящее золотистое платье, Дэни решила, что перед ней какая-то королева. Кожа ее была белой, как самая лучшая полотняная сорочка Троя, щеки розовые, словно спелые яблоки: ее сомкнутые губы, напоминавшие по форме сердце, были ярко-красными, краснее раскаленных углей.
Больше всего Дэни поразили волосы этой женщины: золотистые, как ее платье, они свисали ниже талии. Лицо ее обрамляли более короткие локоны – воздушные пряди, придававшие ей неземной вид.
– Глори Аллилуйя… – прошептала потрясенная Дэни и стала ждать, что мисс Аллилуйя будет делать дальше.
Женщина подняла руку, отбросила с лица прядь волос и сделала медленный, изящный шаг вперед. Мужчины вновь разразились бурными аплодисментами.
Как странно, – подумала Дэни. – Она просто стоит там, а мужчины ведут себя так, словно спятили.
Мисс Глори вновь подняла свою тонкую белую руку. На этот раз ее движение напомнило Дэни нежное трепетание крыльев бабочки. Мужчины сразу стихли, словно околдованные индейским шаманом.
Заиграла скрипка. Пианино издало несколько дрожащих звуков. Дэни раньше не видела этого инструмента, но сразу узнала, так как ей рассказывали о нем.
Когда Дэни поняла, что женщина на сцене собирается петь, она быстро вздохнула и вся превратилась в слух. Пунцовые губы разомкнулись, и Глори запела высоким, чистым голосом: «В городе Скарлит, где я родился, жила красотка по имени Барбари Аллен, которая всех парней сводила с ума».
Дэни никогда не думала, что голосом можно брать такие высокие ноты. Она поймала себя на том, что повторяет за певицей слова песни, петь которую Джейк научил ее давным-давно. Она не могла оторвать глаз от златокудрой певицы до тех пор, пока песня не кончилась и посетители салуна не разразились оглушительными аплодисментами. Обводя взглядом столики, Дэни видела, с каким благоговением и восторгом мужчины смотрят на Глори Аллилуйя.
А что, в сущности, она сделала? – подумала Дэни с удивлением. – Всего лишь открывала рот и пела.
О, конечно, – призналась Дэни себе, – мисс Аллилуйя, стоящая на сцене с каскадом волос цвета пламенеющего заката, сама по себе красавица. Ее золотистое платье открывало чистую белую кожу плеч, а выпячивающиеся груди были похожи на широкую полку, но больше всего Дэни восхитил ее высокий чистый голос.
Я тоже смогу так спеть!
Эта непрошеная мысль неожиданно, словно вспышка молнии, пришла к ней в голову, побудив к немедленным действиям. Дэни резко повернулась и махнула буфетчику, цедившему пиво из дубового бочонка. Он заставил ее ждать, но в конце концов неторопливо подошел к ней.
– Еще виски, сынок? – Ему пришлось кричать, поскольку мужчины реагировали на выступление мисс Глори невообразимым шумом.
– Нет! – прокричала Дэни ему в ответ. – Я хочу петь, как Глори Аллилуйя!
– Что?
– Я сказала… – она крикнула в тот момент, когда толпа стихла в ожидании следующей песни, и закончила фразу шепотом: – я хочу петь.
Так в чем же дело? Пой, парень, но только не здесь. Выйди на улицу и пой, сколько тебе вздумается.
Буфетчик повернулся, чтобы уйти.
– Подождите! – вскричала Дэни. Мужчина снова повернулся к ней, желая избежать скандала. – Я хочу поговорить с тем темноволосым парнем, который выходил на сцену.
– Это бесполезно.
Дэни впилась в него сердитым взглядом прищуренных глаз и рявкнула:
– Сейчас же!
– Джонсон за сценой. – Буфетчик кивком указал в сторону боковой двери в дальнем конце зала. – Но если вздумаешь куролесить, парень, тебя выгонят отсюда в шею, так и знай.
Дэни не слышала его угрозы, потому что уже проталкивалась сквозь толпу, собравшуюся у стойки. Мужчины не обращали внимания, когда она протискивалась между ними: все, как завороженные, смотрели на мисс Глори Аллилуйя.
– Я отвезу тебя в гостиницу, – объявил Трой, когда на Грейди напал очередной приступ кашля. Он постучал тростью Грейди в потолок коляски, и когда экипаж остановился, сказал извозчику, куда нужно ехать.
Они уже больше часа безуспешно пытались найти Дэни. Снова заехали к Соломону, разбудили его и сообщили, что Дэни исчезла. Эта новость очень огорчила старика. К нему Дэни не возвращалась.
– Лучше мне одному поискать ее, Грейди. Ты подожди в гостинице. – Заметив, что друг собирается возразить, он добавил: – Если Дэни вернется в гостиницу и не найдет нас там, то она может отправиться на поиски. Один из нас должен ждать ее там.
От усталости и беспокойства под глазами Грейди появились темные круги.
– Ладно, Трой, но только возьми с собой мою накидку и пистолет. Кто знает, где ты ее найдешь?
– То есть?..
– У меня предчувствие, что тебе следует искать ее там, где тебя могут ждать всякие сюрпризы. Ты знаешь Дэни.
Грейди отдал Трою пистолет и накидку, и когда экипаж остановился перед гостиницей, медленно сошел на тротуар. У входа в гостиницу он остановился, поднял руку в знак прощального приветствия, и услышал, как Трой велел извозчику ехать к реке.
– Это шутка?
Джо Джонсон с удивлением смотрел на юношу, который так назойливо просил, чтобы ему дали возможность спеть.
– Эти мужчины не захотят слушать пение парня, а тем более – смотреть на него.
Комната для переодевания за сценой была такой тесной, что они вдвоем с трудом умещались в ней. У стены стоял стол, заваленный различными флаконами и кисточками, над которым висело покрытое пятнами зеркало в потускневшей от времени позолоченной раме. На крючках, торчащих из стен, висели длинные яркие плюмажи из перьев неизвестных Дэни птиц и платья из блестящих тканей.
Она оглядела комнату, вспоминая звуки голоса Глори и восторг в глазах мужчин, слушающих пение этой златовласой женщины. Дэни сделала глубокий вздох и почувствовала, что ей нелегко будет произнести то, что она хотела. Она надеялась, что не совершает самую большую ошибку в своей жизни.
– Я не парень…
Она никогда не думала, что громко признается в этом при таких обстоятельствах, тем более – незнакомцу.
Но Джонсона трудно было убедить. Тогда Дэни сняла шляпу, откинула назад голову, провела рукой по своим не слишком длинным волосам и выразительно посмотрела на него.
Джо Джонсон протянул руку, кончикам пальцев повернул ее подбородок к свету, потом приподнял его, разглядывая Дэни, словно человек, покупающий мула.
– Черт меня подери! – пробормотал он, глядя в ее дымчатые глаза.
В этот момент у двери раздался звонкий женский голос.
– Черт непременно вас подерет, Джонсон, если Оливия и сегодня не появится. Я отказываюсь выступать в каждом шоу!
Дэни повернулась и оказалась лицом к лицу с Глори Аллилуйя.
Вблизи эта женщина выглядела еще более экстравагантно. Черты ее лица были оттенены краской, как у индейцев; длинные золотистые волосы блестели. Глори вошла в комнату, двигаясь медленно и плавно, напомнив Дэни змею.
– Что это значит? – спросила она, покосившись на Дэни, и недовольно сморщила свой вздернутый носик.
Дэни сжала кулаки.
Джо Джонсон немедленно стал между ними. Он не мог позволить, чтобы одну из его певчих пташек изувечили.
– Это, – он кивком указал на Дэни, – возможно, ответ на наши молитвы.
– Я уже устала молиться, – заметила Глори с сарказмом.
К изумлению Дэни, вслед за этим девица повернулась к Джонсону спиной и сказала:
– Помогите мне расстегнуть пуговицы.
Пальцы Джонсона принялись проворно расстегивать пуговицы, расположенные почти по всей длине ее золотистого платья.
– Серьезно, Глори, – продолжал Джо, склонившись над спиной певицы, – эта малышка говорит, что может петь. Оливия еще не появилась, а через полчаса ее выход. Можно с уверенностью сказать, что она уже не придет.
– Мой голос не выдержит третьего выступления!
– Об этом я и говорю. – Он указал на Дэни. – Вот эта девушка, приехавшая со Скалистых гор, горит желанием петь.
Глори повернулась и окинула ее недоверчивым взглядом.
– Она умеет петь? – Глори изогнула свою тонкую крашеную бровь.
В конце концов Дэни снова обрела дар речи.
– Вы говорите обо мне так, словно меня здесь нет. Там, откуда я приехала, это считается неприличным.
– Неприличным? – повторила насмешливо Глори и вновь смерила Дэни взглядом.
– Спой что-нибудь, – попросил Джо.
– А что спеть? – Дэни пожала плечами.
– Спой то, что тебе нравится.
Она подумала и остановила свой выбор на той же песне, которую пела Глори. Без всякого вступления Дэни закрыла глаза и запела.
Когда песня кончилась, она открыла глаза и увидела, что Глори и Джо смотрят на нее округлившимися глазами.
– Ты можешь сделать что-нибудь с ее внешностью? – спросил Джо Глори.
Они разговорились и снова забыли о ней. Глори сняла с себя роскошное золотистое платье, и Дэни на мгновение затаила дыхание, решив, что они попросят ее надеть его. Но Глори молча бросила платье на стоящий рядом стул.
Дэни не могла не смотреть на фигуру Глори. Странный широкий пояс стягивал ее талию и приподнимал груди, образующие замечательный выступ, который ее платье скорее подчеркивало, чем скрывало.
– Подай мне халат, – велела Глори Джо властным тоном.
Тот обошел Дэни, снял цветастый халат со стоящей в углу ширмы и принес его Глори. Она накинула на себя шелковый халат, небрежно завязала пояс, подошла к Дэни и дотронулась до ее густых выцветших каштановых волос.
– Хорошие волосы. Их нужно расчесать. – Она повернула голову Дэни, как чуть раньше это делал Джо. – Слишком короткие. Придется зачесать их на макушку.
– Снимай свою куртку, – приказал Джо.
– Нет!
Озадаченный тем, что лицо Дэни приняло обиженное выражение, он спросил:
– Но почему?
– А почему я должна ее снимать?
– Раз я плачу тебе хорошие деньги за пение значит, я имею право осмотреть товар.
– Вы заплатите мне за пение? – Дэни посмотрела на него с недоверием.
– Снимай куртку.
Дэни сняла куртку.
– А теперь рубашку.
– Нет!
– Откуда я знаю, что под этой тряпкой?
Дэни с грозным видом сделала шаг вперед.
– Поверьте мне на слово: под этой рубашкой – я.
Не говоря больше ни слова, Джо обхватил Дэни руками и натянул ее рубашку так, что она облегла ее фигуру.
– Крупнее Оливии, – беспристрастно отметила Глори, – но я думаю, что смогу втиснуть ее в красное платье.
– Я не возражаю, – согласился Джо. – Я надеюсь на тебя, прекрасная Глори. У тебя есть двадцать минут.
Глори впервые за все время улыбнулась, и Дэни удивилась тому, как засияло ее красивое лицо.
Дэни с интересом смотрела на эту улыбающуюся пару. Улыбнется ей Трой так когда-нибудь? Что бы он подумал, если бы знал, что она собирается делать? Эта красавица Глори производит впечатление вполне респектабельной дамы. Вероятно, она одна из тех светских женщин, о которых ей рассказывал Трой. Дэни захотелось, чтобы Трой оказался в зале и посмотрел на нее с тем же восторгом в глазах, с каким мужчины смотрели на Глори, когда она пела.
– Вы уверены, что я непременно должна выйти туда такая расфуфыренная?
– Конечно, милая. Конечно, уверена. – Глори наклонилась и сделала последние мазки румянами на щеках Дэни. – Ожидая нашего выступления, эти мужчины заказывают очень много пива и виски. Мы с тобой должны их веселить.
Посмотрев в покрытое пятнами зеркало, Дэни не узнала себя. Чуть раньше, когда Глори стала настаивать на том, чтобы она надела платье, Дэни едва не выбежала из комнаты.
– Разве нельзя обойтись без переодевания? – жалобно проговорила она.
– Но почему ты не хочешь надеть такое красивое платье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Заведение, о котором Дэни так часто приходилось слышать на осенних сборах трапперов, было заполнено людьми и заставлено столами. Все громко разговаривали, перебивая звуки скрипки. Дэни вдоль стены прошла к длинной отполированной стойке, что находилась недалеко от входа.
Стена за стойкой была покрыта зеркалами: не маленькими, искажающими изображение, которые использовали для обмена, но большими сверкающими зеркалами, ясно отражавшими зал салуна, удваивающими его размеры и количество посетителей, прибавлявшими света.
Желая остаться незамеченной, Дэни прислонилась спиной к стойке и стала наблюдать за всем происходящим.
За столом недалеко от нее пять горожан были заняты игрой в карты. Некоторые из них сняли куртки, которые теперь висели на спинках стульев. У противоположной стены вокруг играющего скрипача собралась группа трапперов: они притопывали в такт музыке, хлопали и пили эль из больших кружек.
Возле высокой сцены, отгороженной кроваво-красными занавесками, траппер и лодочник, окруженные каждый своими болельщиками, мерились силами в армрестлинге. Естественные цвета одежды трапперов блекли перед белыми муслиновыми рубашками, синими шерстяными брюками и ярко-красными поясами речников, чьи мышцы затвердели и налились оттого, что они постоянно передвигали килевые шлюпки шестами против течения.
– Что желаешь заказать, парень?
– А?
Дэни испуганно повернулась и увидела перед собой буфетчика, массивное тело которого было почти совсем скрыто высокой стойкой. Он смотрел на нее выцветшими голубыми глазами с усталым выражением на землистом лице. На мгновение внимание Дэни привлекло ее собственное отражение в зеркале над его плечом.
– Заказывай или проходи дальше.
– О! – Дэни огляделась, не зная, что выбрать. – А что вы посоветуете?
– Недавно в Сент-Луисе?
Да.
– Тогда лучше попробуй пиво. Мы делаем его прямо здесь, в городе.
– Пиво так пиво.
Она сунула руку в небольшую сумку, висевшую у нее на поясе, ту, что она называла «всякой всячиной», и достала единственную монету, которая у нее была. Двадцатидолларовая золотая монета блеснула на свету, когда Дэни пододвинула ее буфетчику.
Он подал ей бокал с пенистым золотистым напитком. Дэни взяла его, подняла к свету и смотрела на скачущие пузырьки газа, пока не услышала звон монет на деревянной стойке позади нее.
Она обернулась и посмотрела на груду монет.
– Твоя сдача, – кивнул буфетчик.
– Благодарю.
Приятно удивленная, Дэни улыбнулась ему, собрала монеты и положила их в сумку.
Ей не понравились горький вкус и запах пива, но она высоко подняла бокал, как это делали другие, и выпила золотистую жидкость до дна, после чего у нее появилось сильное желание рыгнуть.
– Еще один? – предложил появившийся неизвестно откуда буфетчик.
Лучше виски.
– Пиво не понравилось, сынок?
– Не очень, – призналась она.
Наполовину заполненный стакан, который он ей подал, был значительно меньше первого, но стоил дороже. Виски было превосходным, и к тому времени, когда Дэни его допила, она чувствовала себя так хорошо, как давно уже не чувствовала.
Ей приятно было находиться в теплом уютном салуне, где пахло кожей и шерстью; дым, витавший в воздухе, не пахнул соснами, но все равно напоминал ей о прошлом.
Дэни скрестила руки на груди и прислонилась к стойке. Шум в зале постепенно смолк, когда из-за красных плисовых занавесок на широкую сцену вышел мужчина в узких шерстяных брюках и начищенных до блеска сапогах. Мужчины толкали друг друга локтями, призывая к молчанию, и вскоре установилась тишина, прерываемая лишь скрипом стульев; все обратили свои взгляды на площадку. Мужчина на сцене сделал шаг вперед и широко расставив руки в знак приветствия. Он сразу возбудил интерес Дэни, потому что был похож на Троя.
У него были карие глаза и темно-каштановые волосы, которые блестели на свету, словно были чем-то смазаны. Своим телосложением он тоже напоминал Троя Фонтейна, но если смуглое лицо Троя часто омрачалось, принимало задумчивый или рассеянный вид, то лицо этого человека источало радость и предвкушение чего-то чудесного. Забыв обо всем, что ее окружало, Дэни, словно завороженная, глядела на странную сцену, окаймленную свечами в оловянных подсвечниках.
– Добро пожаловать, джентльмены! Добро пожаловать! Пришло время представить вам еще одну знаменитую певчую пташку салуна «Скалистые горы». Слушайте, смотрите и наслаждайтесь! На этот раз… – Он сделал паузу и оглядел зал, чтобы убедиться, что все глаза обращены на него. – На этот раз, – повторил он, – мы представляем вам мисс… Глори… Аллилуйя!
Раздались бурные аплодисменты, сопровождаемые криками и топотом. Дэни последовала примеру ликующей толпы и восторженно захлопала, ожидая обещанного появления мисс Глори Аллилуйя.
Красивый мужчина, представивший мисс Аллилуйя, исчез в щели между занавесками. Аплодисменты и крики постепенно стихли, и в душном зале установилась полная тишина. Дэни затаила дыхание. Когда занавески, словно по волшебству, раздвинулись, открыв взорам публики стоящую на середине сцены красивую женщину в роскошном золотом платье, Дэни выпрямилась и подалась вперед, чтобы лучше видеть это необыкновенное создание.
Эта женщина не была похожа на тех, кого Дэни когда-либо видела или могла себе представить. Глядя на ее блестящее золотистое платье, Дэни решила, что перед ней какая-то королева. Кожа ее была белой, как самая лучшая полотняная сорочка Троя, щеки розовые, словно спелые яблоки: ее сомкнутые губы, напоминавшие по форме сердце, были ярко-красными, краснее раскаленных углей.
Больше всего Дэни поразили волосы этой женщины: золотистые, как ее платье, они свисали ниже талии. Лицо ее обрамляли более короткие локоны – воздушные пряди, придававшие ей неземной вид.
– Глори Аллилуйя… – прошептала потрясенная Дэни и стала ждать, что мисс Аллилуйя будет делать дальше.
Женщина подняла руку, отбросила с лица прядь волос и сделала медленный, изящный шаг вперед. Мужчины вновь разразились бурными аплодисментами.
Как странно, – подумала Дэни. – Она просто стоит там, а мужчины ведут себя так, словно спятили.
Мисс Глори вновь подняла свою тонкую белую руку. На этот раз ее движение напомнило Дэни нежное трепетание крыльев бабочки. Мужчины сразу стихли, словно околдованные индейским шаманом.
Заиграла скрипка. Пианино издало несколько дрожащих звуков. Дэни раньше не видела этого инструмента, но сразу узнала, так как ей рассказывали о нем.
Когда Дэни поняла, что женщина на сцене собирается петь, она быстро вздохнула и вся превратилась в слух. Пунцовые губы разомкнулись, и Глори запела высоким, чистым голосом: «В городе Скарлит, где я родился, жила красотка по имени Барбари Аллен, которая всех парней сводила с ума».
Дэни никогда не думала, что голосом можно брать такие высокие ноты. Она поймала себя на том, что повторяет за певицей слова песни, петь которую Джейк научил ее давным-давно. Она не могла оторвать глаз от златокудрой певицы до тех пор, пока песня не кончилась и посетители салуна не разразились оглушительными аплодисментами. Обводя взглядом столики, Дэни видела, с каким благоговением и восторгом мужчины смотрят на Глори Аллилуйя.
А что, в сущности, она сделала? – подумала Дэни с удивлением. – Всего лишь открывала рот и пела.
О, конечно, – призналась Дэни себе, – мисс Аллилуйя, стоящая на сцене с каскадом волос цвета пламенеющего заката, сама по себе красавица. Ее золотистое платье открывало чистую белую кожу плеч, а выпячивающиеся груди были похожи на широкую полку, но больше всего Дэни восхитил ее высокий чистый голос.
Я тоже смогу так спеть!
Эта непрошеная мысль неожиданно, словно вспышка молнии, пришла к ней в голову, побудив к немедленным действиям. Дэни резко повернулась и махнула буфетчику, цедившему пиво из дубового бочонка. Он заставил ее ждать, но в конце концов неторопливо подошел к ней.
– Еще виски, сынок? – Ему пришлось кричать, поскольку мужчины реагировали на выступление мисс Глори невообразимым шумом.
– Нет! – прокричала Дэни ему в ответ. – Я хочу петь, как Глори Аллилуйя!
– Что?
– Я сказала… – она крикнула в тот момент, когда толпа стихла в ожидании следующей песни, и закончила фразу шепотом: – я хочу петь.
Так в чем же дело? Пой, парень, но только не здесь. Выйди на улицу и пой, сколько тебе вздумается.
Буфетчик повернулся, чтобы уйти.
– Подождите! – вскричала Дэни. Мужчина снова повернулся к ней, желая избежать скандала. – Я хочу поговорить с тем темноволосым парнем, который выходил на сцену.
– Это бесполезно.
Дэни впилась в него сердитым взглядом прищуренных глаз и рявкнула:
– Сейчас же!
– Джонсон за сценой. – Буфетчик кивком указал в сторону боковой двери в дальнем конце зала. – Но если вздумаешь куролесить, парень, тебя выгонят отсюда в шею, так и знай.
Дэни не слышала его угрозы, потому что уже проталкивалась сквозь толпу, собравшуюся у стойки. Мужчины не обращали внимания, когда она протискивалась между ними: все, как завороженные, смотрели на мисс Глори Аллилуйя.
– Я отвезу тебя в гостиницу, – объявил Трой, когда на Грейди напал очередной приступ кашля. Он постучал тростью Грейди в потолок коляски, и когда экипаж остановился, сказал извозчику, куда нужно ехать.
Они уже больше часа безуспешно пытались найти Дэни. Снова заехали к Соломону, разбудили его и сообщили, что Дэни исчезла. Эта новость очень огорчила старика. К нему Дэни не возвращалась.
– Лучше мне одному поискать ее, Грейди. Ты подожди в гостинице. – Заметив, что друг собирается возразить, он добавил: – Если Дэни вернется в гостиницу и не найдет нас там, то она может отправиться на поиски. Один из нас должен ждать ее там.
От усталости и беспокойства под глазами Грейди появились темные круги.
– Ладно, Трой, но только возьми с собой мою накидку и пистолет. Кто знает, где ты ее найдешь?
– То есть?..
– У меня предчувствие, что тебе следует искать ее там, где тебя могут ждать всякие сюрпризы. Ты знаешь Дэни.
Грейди отдал Трою пистолет и накидку, и когда экипаж остановился перед гостиницей, медленно сошел на тротуар. У входа в гостиницу он остановился, поднял руку в знак прощального приветствия, и услышал, как Трой велел извозчику ехать к реке.
– Это шутка?
Джо Джонсон с удивлением смотрел на юношу, который так назойливо просил, чтобы ему дали возможность спеть.
– Эти мужчины не захотят слушать пение парня, а тем более – смотреть на него.
Комната для переодевания за сценой была такой тесной, что они вдвоем с трудом умещались в ней. У стены стоял стол, заваленный различными флаконами и кисточками, над которым висело покрытое пятнами зеркало в потускневшей от времени позолоченной раме. На крючках, торчащих из стен, висели длинные яркие плюмажи из перьев неизвестных Дэни птиц и платья из блестящих тканей.
Она оглядела комнату, вспоминая звуки голоса Глори и восторг в глазах мужчин, слушающих пение этой златовласой женщины. Дэни сделала глубокий вздох и почувствовала, что ей нелегко будет произнести то, что она хотела. Она надеялась, что не совершает самую большую ошибку в своей жизни.
– Я не парень…
Она никогда не думала, что громко признается в этом при таких обстоятельствах, тем более – незнакомцу.
Но Джонсона трудно было убедить. Тогда Дэни сняла шляпу, откинула назад голову, провела рукой по своим не слишком длинным волосам и выразительно посмотрела на него.
Джо Джонсон протянул руку, кончикам пальцев повернул ее подбородок к свету, потом приподнял его, разглядывая Дэни, словно человек, покупающий мула.
– Черт меня подери! – пробормотал он, глядя в ее дымчатые глаза.
В этот момент у двери раздался звонкий женский голос.
– Черт непременно вас подерет, Джонсон, если Оливия и сегодня не появится. Я отказываюсь выступать в каждом шоу!
Дэни повернулась и оказалась лицом к лицу с Глори Аллилуйя.
Вблизи эта женщина выглядела еще более экстравагантно. Черты ее лица были оттенены краской, как у индейцев; длинные золотистые волосы блестели. Глори вошла в комнату, двигаясь медленно и плавно, напомнив Дэни змею.
– Что это значит? – спросила она, покосившись на Дэни, и недовольно сморщила свой вздернутый носик.
Дэни сжала кулаки.
Джо Джонсон немедленно стал между ними. Он не мог позволить, чтобы одну из его певчих пташек изувечили.
– Это, – он кивком указал на Дэни, – возможно, ответ на наши молитвы.
– Я уже устала молиться, – заметила Глори с сарказмом.
К изумлению Дэни, вслед за этим девица повернулась к Джонсону спиной и сказала:
– Помогите мне расстегнуть пуговицы.
Пальцы Джонсона принялись проворно расстегивать пуговицы, расположенные почти по всей длине ее золотистого платья.
– Серьезно, Глори, – продолжал Джо, склонившись над спиной певицы, – эта малышка говорит, что может петь. Оливия еще не появилась, а через полчаса ее выход. Можно с уверенностью сказать, что она уже не придет.
– Мой голос не выдержит третьего выступления!
– Об этом я и говорю. – Он указал на Дэни. – Вот эта девушка, приехавшая со Скалистых гор, горит желанием петь.
Глори повернулась и окинула ее недоверчивым взглядом.
– Она умеет петь? – Глори изогнула свою тонкую крашеную бровь.
В конце концов Дэни снова обрела дар речи.
– Вы говорите обо мне так, словно меня здесь нет. Там, откуда я приехала, это считается неприличным.
– Неприличным? – повторила насмешливо Глори и вновь смерила Дэни взглядом.
– Спой что-нибудь, – попросил Джо.
– А что спеть? – Дэни пожала плечами.
– Спой то, что тебе нравится.
Она подумала и остановила свой выбор на той же песне, которую пела Глори. Без всякого вступления Дэни закрыла глаза и запела.
Когда песня кончилась, она открыла глаза и увидела, что Глори и Джо смотрят на нее округлившимися глазами.
– Ты можешь сделать что-нибудь с ее внешностью? – спросил Джо Глори.
Они разговорились и снова забыли о ней. Глори сняла с себя роскошное золотистое платье, и Дэни на мгновение затаила дыхание, решив, что они попросят ее надеть его. Но Глори молча бросила платье на стоящий рядом стул.
Дэни не могла не смотреть на фигуру Глори. Странный широкий пояс стягивал ее талию и приподнимал груди, образующие замечательный выступ, который ее платье скорее подчеркивало, чем скрывало.
– Подай мне халат, – велела Глори Джо властным тоном.
Тот обошел Дэни, снял цветастый халат со стоящей в углу ширмы и принес его Глори. Она накинула на себя шелковый халат, небрежно завязала пояс, подошла к Дэни и дотронулась до ее густых выцветших каштановых волос.
– Хорошие волосы. Их нужно расчесать. – Она повернула голову Дэни, как чуть раньше это делал Джо. – Слишком короткие. Придется зачесать их на макушку.
– Снимай свою куртку, – приказал Джо.
– Нет!
Озадаченный тем, что лицо Дэни приняло обиженное выражение, он спросил:
– Но почему?
– А почему я должна ее снимать?
– Раз я плачу тебе хорошие деньги за пение значит, я имею право осмотреть товар.
– Вы заплатите мне за пение? – Дэни посмотрела на него с недоверием.
– Снимай куртку.
Дэни сняла куртку.
– А теперь рубашку.
– Нет!
– Откуда я знаю, что под этой тряпкой?
Дэни с грозным видом сделала шаг вперед.
– Поверьте мне на слово: под этой рубашкой – я.
Не говоря больше ни слова, Джо обхватил Дэни руками и натянул ее рубашку так, что она облегла ее фигуру.
– Крупнее Оливии, – беспристрастно отметила Глори, – но я думаю, что смогу втиснуть ее в красное платье.
– Я не возражаю, – согласился Джо. – Я надеюсь на тебя, прекрасная Глори. У тебя есть двадцать минут.
Глори впервые за все время улыбнулась, и Дэни удивилась тому, как засияло ее красивое лицо.
Дэни с интересом смотрела на эту улыбающуюся пару. Улыбнется ей Трой так когда-нибудь? Что бы он подумал, если бы знал, что она собирается делать? Эта красавица Глори производит впечатление вполне респектабельной дамы. Вероятно, она одна из тех светских женщин, о которых ей рассказывал Трой. Дэни захотелось, чтобы Трой оказался в зале и посмотрел на нее с тем же восторгом в глазах, с каким мужчины смотрели на Глори, когда она пела.
– Вы уверены, что я непременно должна выйти туда такая расфуфыренная?
– Конечно, милая. Конечно, уверена. – Глори наклонилась и сделала последние мазки румянами на щеках Дэни. – Ожидая нашего выступления, эти мужчины заказывают очень много пива и виски. Мы с тобой должны их веселить.
Посмотрев в покрытое пятнами зеркало, Дэни не узнала себя. Чуть раньше, когда Глори стала настаивать на том, чтобы она надела платье, Дэни едва не выбежала из комнаты.
– Разве нельзя обойтись без переодевания? – жалобно проговорила она.
– Но почему ты не хочешь надеть такое красивое платье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45