– Мы совсем разные, Зоуи. Вы и я, – прошептала Федра.
Зоуи опустила глаза, ее личико сделалось печальным.
– Вы из тех женщин, на которых сразу женятся, – очень тихо проговорила она. – А я из тех, кого пытаются поцеловать в темном углу.
– О-о! – выдохнула Федра. Похоже, наивной здесь была Зоуи.
Немного подумав, Зоуи сказала:
– Будьте с ним осторожны, Фе. Мне все-таки кажется, что в глубине души Эйвонклифф порядочный человек, но он может быть и опасен.
– Собственно говоря, то, что он сделал, трудно назвать поцелуем, Зоуи, – призналась Федра. – Он просто… клюнул меня. Вот и все. Но как бы то ни было, я не собираюсь снова с ним встречаться.
Зоуи рассмеялась.
– Но я вижу по вашим глазам, что вы заинтригованны! – сказала она. – Вам когда-нибудь приходилось иметь дело с мужчинами? – Зоуи вскочила с места и заходила по комнате, а Федра, сложив руки на коленях, продолжала сидеть в кресле и не торопилась ответом. – Давайте немедленно отправимся на прогулку в Гайд-парк. Я хочу вам кое-что показать.
Неожиданно для себя Федра приняла приглашение. Возможно, свежий воздух выветрит из ее головы воспоминания о поцелуе Тристана. Она приказала слуге принести ее плащ и шляпку и уже через минуту вместе с Зоуи спускалась по лестнице центрального входа. Агнес послушно следовала за ними.
– Зоуи, вы когда-нибудь были влюблены? – спросила Федра.
Зоуи заколебалась.
– Думаю, что да, – наконец сказала она. – Но он оказался очень высокомерным и деспотичным, и мне пришлось отказаться от отношений с ним. Я пережила это как тяжелую инфлюэнцу с осложнением. Но сейчас все уже, слава Богу, позади. А вы, Фе? Вы любили кого-нибудь?
– Со мной тоже это случалось, – призналась Федра. – Однажды я влюбилась просто безумно. Несколько лет назад, но вся эта история скверно закончилась.
На лице Зоуи появилось сочувствие.
– О, Фе, мне так жаль… – Она схватила Федру за руку, стиснула ее пальцы. – Но что произошло?
Рассказывать об этом без слез Федра не могла и сейчас.
– Он умер.
– Боже, – прошептала Зоуи. – Бедняжка. Вы все еще тоскуете по нему?
Федра подняла голову и подставила лицо солнечным лучам.
В воздухе уже пахло самой настоящей весной. Мимо них по улицам неслись роскошные коляски, в которых сидели элегантные леди и джентльмены. Звонко цокали копыта лошадей. Все эти люди были одеты уже в весенние наряды, а она, Федра, все еще куталась в теплый серый плащ. И возможно, впервые в жизни она захотела принять хоть какое-то участие в этом всеобщем празднике жизни. Ей вдруг стало казаться, что что-то очень важное проходит мимо нее. Такие люди, как Зоуи Армстронг и Тристан Толбот, жили полнокровной жизнью и умели от этого быть счастливыми. Они позволяли себе проявлять свои эмоции. Что же с ней было не так? Почему она не могла быть такой же, как все остальные?
Они вошли в парк и, продолжая разговаривать обо всем на свете, пошли по берегу озера Серпентайн.
Зоуи вдруг схватила Федру за руку и потянула за собой:
– Идем туда, давай спрячемся там.
Словно извиняясь за свое экстравагантное поведение, Федра посмотрела на Агнес и двинулась вслед за Зоуи. Похоже, Зоуи задумала какую-то шалость. В самой гуще кустов стояла скамейка. С довольным выражением лица Зоуи плюхнулась на скамейку и заставила Федру усесться рядом с собой, затем извлекла откуда-то из глубоких юбок небольшую изящную табакерку с манильскими сигарами, открыла крышку и сказала:
– Смотри, что у меня есть!
– Зоуи! – удивленно воскликнула Федра. – Но разве леди курят это?
– А почему бы и нет? – Зоуи вставила сигару в рот и достала спички.
– Господи, но где ты это взяла?
– Подарок кузена, – проговорила она с сигарой во рту. – Лорда Роберта Роуленда.
Федра понимала, что против своей воли она втягивается в довольно щекотливую ситуацию, но ей слишком сильно хотелось как-то приобщиться к новой жизни. И сейчас Федре даже захотелось узнать вкус этих манильских сигар.
– Господи, Зоуи, ты оказываешь на меня разлагающее влияние, – усмехнулась Федра.
– Я? – Она втянула в себя дым, и ее глаза наполнились слезами. Откинувшись на спинку скамейки, Зоуи закашлялась. – А теперь, – сказала она, – я просто обязана узнать все о поцелуе Эйвонклиффа. Как вообще все это произошло? Как он преподал это? Он, вероятно, заставил тебя подчиниться ему.
– Я даже не успела понять, что произошло. – Федра неожиданно почувствовала себя хорошо и уютно. – Я отдала ему его шляпу, а он в этот момент наклонился ко мне и…
– Из-за этого нечего беспокоиться. – Зоуи многозначительно помахала своей манильской сигарой. – Я советую тебе не принимать это близко к сердцу. В следующий раз дело может не ограничиться «клевком».
– Я не собираюсь целоваться с ним, Зоуи. Это не входит в мои планы. – Федра продолжала крутить в руках зажженную сигару.
– Ну, попробуй, – предложила Зоуи, – только не вдыхай слишком глубоко.
Федра осторожно втянула в себя дым и тут же сильно закашлялась и вернула сигару Зоуи.
– Ты ведь придешь ко мне поиграть в карты? – В голосе Зоуи слышалась настойчивость. – Скажи «да».
Федра быстро повернулась к своей собеседнице и пристально посмотрела ей в глаза.
– Есть кое-что, что тебе следует знать обо мне, – тихо проговорила она. – Я… я совсем не такая, как ты, Зоуи. Я не люблю общество, оно меня не привлекает.
Глаза Зоуи слегка расширились, темные радужки недоверчиво заблестели, она выдохнула облако белого дыма.
– Фе, но ты же очень молодая, – сказала она. – Не нужно так на меня смотреть… Ты чуть старше меня. Как же можно в нашем возрасте не любить балы, развлечения, званые обеды?
Федра пожала плечами.
– Не знаю, я, собственно говоря, ни разу и не была на балу, – призналась она. – Я хочу сказать, что у меня даже и нет подходящего платья для этого, чего-нибудь такого белого, воздушного… Мне, разумеется, приходится бывать в обществе, но в основном из чувства долга. Что же мне нравится на самом деле, так это слушать музыку, читать, гулять по саду или парку.
– Читать? Гулять по саду? – Зоуи отшатнулась назад. – Бедняжка. Бедная девочка.
– Но что в этом плохого? – слабо запротестовала Федра. – Мне действительно нравится читать, и я получаю необыкновенное удовольствие, слушая музыку.
– Бедная, бедная девочка, – продолжала причитать Зоуи. – Тебе придется наверстывать упущенное. Ты пропустила самое главное в жизни, прошла мимо основного блюда. И еще – не нужно быть все время такой серьезной, а то обычную шутку легко спутать с глупостью. Теперь что касается балов…
– Вот это меня уж точно никогда не заинтересует, суета салонов меня не привлекает. – Федра с раздражением поддела носком туфли крошечный камешек. – Ни за что на свете я не пойду туда развлекаться. И я не собираюсь выходить замуж.
Зоуи с недоверием посмотрела на нее:
– Но ведь мы не говорим о браке.
– А разве балы устраивают не для того, чтобы невесты могли найти женихов, а женихи невест?
– О нет, я по-другому смотрю на все это! – Запрокинув голову, Зоуи весело рассмеялась. – Я делаю все возможное, чтобы не попасться в сети замужества. Мой отец знает это. Я бываю в обществе не для того, чтобы найти жениха, а для того, чтобы общаться с людьми.
– Общаться с людьми?
– Да, чтобы разговаривать с ними, смеяться, весело проводить время, – проговорила Зоуи на одном дыхании. – Ну и еще для того, чтобы дразнить мужчин. – Длинные ресницы Зоуи кокетливо опустились и затеи снова вспорхнули. – Я бываю в обществе, чтобы наслаждаться жизнью, дорогая. И советую тебе попробовать то же самое. Всегда можно сказать «нет», если встанет вопрос о замужестве. Я уже отказала полудюжине мужчин.
Федра молча смотрела на Зоуи, которая сделала еще пару затяжек, потом погасила свою сигару и быстро убрала ее обратно в портсигар.
– Послушай, Федра, – лицо Зоуи внезапно сделалось серьезным, – нельзя, чтобы старая трагедия перечеркнула всю твою жизнь. Выбирайся поскорее к людям и развлекись немного, это пойдет тебе на пользу.
Неожиданно Зоуи наклонилась вперед.
– Честно говоря, Фе, твои восхитительные голубые лаза могут заставить мужчину потерять голову, – проговорила она почти шепотом. – Подумай об этом. И попробуй разбить сердце парочке каких-нибудь…
– Зоуи… я не могу… Мне не нужно это.
– Ха! – воскликнула Зоуи. – Но мужчины заслуживают этого. По крайней мере большинство из них. Среди них попадаются, правда, и хорошие люди, но ты будешь избегать их. И так никто не пострадает.
Впрочем, Федра знала, что в любом случае, просто существуя в одном пространстве, люди каким-то непонятным, непостижимым образом влияли друг на друга, что-то меняли один в другом, заставляли друг друга страдать. Уже выйдя из парка и направляясь вместе с Зоуи назад к Мейфэру, Федра все продолжала думать над словами своей новой подруги. И ей вдруг захотелось отойти от мучивших ее проблем и страхов, отгородиться от них стеной и вдохнуть в себя хотя бы глоток той жизни, какой жили все люди вокруг. Почему бы ей и в самом деле не принять подарок Стефана и не купить себя пару нарядных платьев?
Вернувшись домой, Федра обнаружила в холле Стаблера, который тут же принял у нее плащ и шляпу, а потом сообщил, что ее мать с сестрой уже возвратились и теперь отдыхают перед обедом. Лежавшая на диване гора покупок – среди которых были и четыре отреза, аккуратно завернутых в коричневую бумагу, – наглядно демонстрировала, чем мать с сестрой занимались все утро.
– Ваша матушка просила сообщить вам, что сегодня у вас к обеду будет леди Хенслоу с дочерью, – проговорил Стаблер. – И она хотела бы, чтобы вы тоже присоединились к ним.
– Большое спасибо, но я не могу, – торопливо бросила Федра. – Мне нужно срочно кое-что почитать. Это действительно никак нельзя отложить. И я не хочу, чтобы меня сегодня беспокоили, я буду занята до вечера.
– Разумеется, мисс. – Слуга поклонился. – Я поставлю в известность ее сиятельство.
– Спасибо, Стаблер. – Внезапно Федра почувствовала, как на нее наваливается усталость. – Я буду в гостиной.
Федра быстро прошла в гостиную и остановилась перед стулом, на котором некоторое время назад сидел Тристан Толбот. Стул был все еще повернут спинкой к окну. Кажется ли это ей, или в комнате и в самом деле все еще витает едва уловимый запах бергамота и свежего мужского белья?
В дверях гостиной появилась Агнес, но вдруг в нерешительности остановилась. Федра заметила, что служанка была чем-то смущена, и спросила:
– В чем дело, Агнес?
Служанка сцепила руки перед собой, и было заметно, что они напряжены.
– Я не успела сказать вам этого раньше, мисс, – прошептала она. – Для вас есть письмо. Оно пришло с дневной почтой.
Руки Федры впились в спинку стула.
– От вашей тети?
– От нее, мисс. Простите. О Милли она ничего не знает.
– Совсем ничего? – переспросила Федра, уже заранее зная ответ – в глазах Агнес притаилась грусть.
Служанка решительно покачала головой.
– Нет, мисс, – ответила она. – Ни слова не написала.
– А о Присцилле? – бесцветным голосом проговорила Федра.
– Тетя Кесси говорит, что с Присс все в порядке. – Глаза Агнес просияли. – Она уже не спрашивает так часто о своей матери.
– О, Агнес, – грустно проговорила Федра, – я не слишком уверена, что мы поступили правильно. Ведь твоя тетя уже очень старая.
Открыв окно, Федра села в одно из стоявших у стены старых кресел. Прогулка с Зоуи была приятным нарушением ее привычной жизни. Но здесь, в гостиной, реальность со всей безжалостностью снова напомнила о себе. Перед мысленным взором Федры возникла маленькая Присцилла, ее пухлые пальчики сжаты в кулачки, голубые глаза наполнились слезами. Сердце Федры сжималось от боли – бедная малышка так рано лишилась матери. В силу своего возраста Присцилла не могла пока понять, куда и зачем ушла ее мать. Впрочем, и Федра этого не понимала. Ей казалось, что нет большего греха, чем бросить своего ребенка. Это невозможно простить.
– Вы собираетесь сегодня в Сохо, мисс? – До сознания Федры вопрос Агнес дошел не сразу.
Отвернувшись, Федра часто-часто заморгала, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
– Да, хотя я сомневаюсь, что в этом есть какой-нибудь смысл, – ответила она. – Пойду, когда стемнеет. Если кто-нибудь постучится в мою дверь…
– Да, мисс. – Агнес не дала ей договорить. – Я положу все подушки на вашу кровать и накрою их одеялом, а им скажу, что у вас мигрень.
Федра нервно впилась зубами в нижнюю губу. Да, можно было не волноваться: Агнес знала, что нужно делать. Несколько недель назад она со своей служанкой вступила в негласный сговор, и с тех пор Федру не покидало отчаяние.
– Я пойду наверх и немного посплю, – сказала она Агнес. – Разбуди меня, пожалуйста, когда стемнеет. И принеси мне твой плащ и твое темно-синее платье. Думаю, такой наряд мне больше подойдет.
Продолжая сжимать руки, Агнес пробормотала:
– Да, мисс, конечно. И большое вам спасибо.
Женщина с такой силой задвинула ящик стола, что стоявшая на полке статуэтка сначала покачнулась, а затем стремительно рухнула вниз. Мгновенно распахнулась дверь, и в комнату вошел мужчина с очень бледным лицом и широкими плечами. Он неодобрительно посмотрел на разбросанные по полу осколки богемского фарфора.
– Что случилось, мадам?
Руки мадам Востриковой дрожали от гнева. Она снова открыла верхний ящик стола и ткнула в него пальцем.
– Шар, Лаврин. – Она говорила по-русски отрывисто, словно выстукивала каждое слово. – Что с ним? Только, Бога ради, не говори, что у тебя его нет.
Его глаза расширились, и он широкими шагами быстро подошел к письменному столу красного дерева и рывками стал выдвигать все ящики подряд.
– Ты тратишь свое время, Лаврин, – твердо проговорила она, сверля взглядом его затылок. – И, что еще хуже, тратишь мое.
Открыв самый нижний ящик, Лаврин застыл с выражением ужаса на лице.
– Нигде нет!
– О Господи, я так и думала. – Мадам закатила глаза. – Это все дело рук Горского. Вот подлец…
– Но, мадам… – Лаврин быстро отступил от стола на безопасное расстояние и сложил перед собой руки. – Мадам, его комнаты были обысканы.
Она повернулась к нему, ее лицо исказилось от гнева, одна бровь слегка подрагивала.
– Значит, плохо были обысканы. Нужно еще раз все обыскать! – прохрипела она, указывая пальцем на потолок. – Переверните вверх дном его комнату, вскройте пол, если понадобится.
Лаврин заморгал.
– Мадам, уверяю вас, все это бесполезно. Мы ничего не найдем там, – продолжал он настаивать. – Вполне возможно, он спрятал шар где-то в другом месте.
– Не говори глупости, Лаврин, – резко бросила она. – Он никого здесь не знал. После того как мальчишку отправили на север, Горский поехал за ним, и в это время он ни с кем не общался.
– Но может быть, мадам, он взял шар с собой в то утро?
– Его бы нашли. – Она покачала головой, в ее белокурых волосах заиграл лучик света. – Труп Горского обыскали. Если бы шар был при нем, его бы непременно нашли.
Лаврин раздул щеки.
– Да, – выдохнул он, – если на это было время.
Она быстро повернула к нему лицо, в ее глазах промелькнуло что-то вроде удивления и сомнения.
– Если на это было время? – спросила она. – Что ты хочешь этим сказать, Лаврин? Думаешь, я наняла желторотого дилетанта убить Горского? Думаешь, он не знал, что нужно было порыться в его карманах?
Лаврин поднял вверх обе руки, ладонями к своей собеседнице.
– Я не знаю этого наверняка, мадам, – сказал он. – Но ведь в таком деле все возможно.
Мадам направила унизанный кольцами палец в лицо Лаврину.
– Раз ты сомневаешься в его профессиональных качествах, Лаврин, значит, тебе придется найти его. Найти и задать ему интересующий нас вопрос. И если этот болван потерял мой шар – убей его.
– Да, мадам, – прошептал Лаврин.
Она ногой задвинула нижний ящик с таким грохотом, что Лаврин подскочил на месте.
– А что там у нас с этими девушками? – резко бросила она. – Ты узнал их имена? Есть у тебя хоть какая-то информация?
Лаврин осторожно отступил от стола еще на шаг.
– Наш осведомитель с Боу-стрит говорит, что они ничего не видели, – тихо проговорил он. – Это отражено даже в протоколах допроса.
– Они из семей, имеющих влияние, – заметила мадам с задумчивым видом. – И их семьи не дают следствию хода, все замалчивается.
– Но они ничего не видели, – снова повторил Лаврин.
Усмехнувшись, мадам закрыла теперь верхний ящик, пронзительно хрустнувший.
– Мой дорогой Лаврин, – насмешливо сказала она, – ты уже десять лет в деле, а у тебя на носу до сих пор розовые очки.
* * *
В ту ночь над Темзой стоял туман, пропитанные влагой белые клубы медленно расползались от реки по всему городу, прикрывая его точно газовая вуаль. Правда, эта вуаль остро пахла дымом и копотью. Федра, находившаяся сейчас в съемной комнате в Сохо, пододвинула к окну стул, прижалась лбом к стеклу и стала напряженно вглядываться в промельки огней, тонущих в белой пелене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33