Но кого она ожидала увидеть? Красивую и модно одетую женщину? Было бы тогда ей легче перенести эту встречу?
Федра принялась шагать по комнате и остановилась только тогда, когда в двери появился Стаблер. Он с торжественным видом протянул Федре поднос с лежащей на нем карточкой.
– Граф Хокстон, миледи.
На подносе лежала только одна карточка, Стаблер назвал только одно имя.
– Он спрашивал, конечно, леди Нэш, – сообщил слуга, – но раз ее нет дома…
Федра чувствовала себя немного виноватой за то, что пригласила Тристана специально в тот момент, когда ее мать была в отъезде. Но если бы леди Нэш присутствовала при встрече, то перенести ее было бы еще труднее.
– Зови их в гостиную, – распорядилась она, беря карточку. – И пусть подадут чай.
Стаблер поклонился и вышел из комнаты. Федра достала платок и стала быстро тереть свои щеки и подбородок. Сейчас с ней не было жизнерадостной Зоуи, которая могла бы пощипать ее за щеки, чтобы придать лицу более естественный и живой вид. Глубоко вздохнув последний раз, она вышла из библиотеки и направилась в гостиную. Она леди Федра Нортемптон, и она будет вести себя соответствующим образом.
Она приподняла подбородок и вошла в гостиную, ее щеки слегка пощипывало. Двери открылись, и Федра изобразила на своем лице улыбку. Но, пройдя пару шагов, она вдруг отпрянула назад и ее натянутая улыбка сменилась удивлением.
Перед ней стояла Агнес!
Тристан сидел поодаль в кресле, опершись локтями о колени и слегка наклонившись вперед. Перед ним стоял совсем маленький ребенок со светлыми слегка взлохмаченными волосами. Широко открыв глаза, ребенок смотрел на Тристана, словно тот был солнцем.
– Это Баннет, – сказал ребенок и протянул Тристану большого серого кролика. – Возьми его.
Тристан улыбнулся и стал таким, каким его всегда знала Федра.
– Спасибо, – сказал он. – Мне он нравится.
– Присс! – Федра поняла, что она произнесла вслух эти слова, только тогда, когда опустилась на колени и прижала к себе девочку.
– О! – пискнул ребенок. – Фе, больно же.
– Извини, Присс! – Федра ослабила свои объятия и провела рукой по головке девочки. – Я не хотела сделать тебе больно.
Но Присс уже улыбалась в ответ, сияя белыми зубками.
– Фе, у меня теперь много игрушек, – сказала она, поворачиваясь к стоявшей у ног Тристана корзинке. – Я тебе сейчас все покажу. – Присс принялась перебирать игрушки.
Продолжая стоять на коленях, Федра подняла голову и посмотрела сначала на Тристана, а потом на Агнес, пытаясь найти какое-то объяснение происходящему.
– Что случилось? – торопливо проговорила она, все еще задыхаясь от наплыва эмоций. – Где твоя тетя, Агнес?
Агнес опустила глаза.
– Все непросто, Федра, – проговорил Тристан. – Ты только скажи мне, Фе, что ты рада видеть ее. И нас.
– Разумеется, я очень рада! – воскликнула Федра. – Я рада видеть всех вас. Как может быть иначе? Но что происходит, Агнес?
Агнес бросила на Тристана странный взгляд и встала.
– Пусть его сиятельство объяснит, что происходит, – сказала она, наклоняясь к Присцилле. – А мы с маленькой мисс Шалуньей прогуляемся пока по саду.
Агнес взяла девочку на руки и бросила на Тристана заговорщический взгляд.
– Удачи вам, милорд, – пробормотала она.
– Агнес, подожди!
Но Агнес не стала ждать и направилась к двери. Федра проводила ее взглядом. Когда служанка с девочкой исчезла в глубине дома, Федра повернулась к Тристану. Тристан стоял рядом с корзинкой с игрушками, в руке он держал свернутые в трубочку листы бумаги.
Федра шагнула к нему.
Не говоря ни слова, он протянул ей бумаги. Федра стала быстро их просматривать.
– Но это… эти бумаги, как я вижу, подписаны Милли, – прошептала она. – Что же они значат?
– Они значат, что теперь я опекун Присциллы, – тихо сказал он. – Документы были подписаны моим адвокатом в Сити несколько дней назад. И если ты согласна, я подам прошение в суд, чтобы удочерить Присс как можно скорее.
Федра смотрела на него и не могла скрыть изумления. Увидеть Агнес с Присциллой вместо будущей леди Хокстон Федра никак не ожидала.
– Удочерить Присс? – с трудом проговорила она. – Ты… ты разве можешь сделать это?
Тристан поднял бровь.
– Могу, если Милли полностью отказывается от своих прав, – ответил он. – А она уже отказалась за вознаграждение, которое я ей предложил.
– Ты… ты, получается, купил Присс?
– Фе, это звучит ужасно, – сухо проговорил он. – Но я могу подождать некоторое время. Если твой брат заявит о своих правах на ребенка, я отойду в сторону. Я могу подождать до тех пор, пока…
– О, Тони никогда не захочет удочерить ее, – прервала Тристана Федра, возвращая ему бумаги. – Тристан, ты хотел подтолкнуть его к тому, чтобы он взял к себе Присс? Ты об этом думал? Ты хотел его… заставить?
Глаза Тристана потемнели.
– Черт возьми, Федра! – прорычал он, забирая у нее бумаги. – Неужели ты думаешь, что я такой дурак? Я просто хотел дать Хейден-Уэрту возможность исправить это положение, и я поступил как джентльмен. Но если бы твой брат и в самом деле намеревался удочерить Присс, он бы, мне кажется, давно это сделал. Разве нет?
Федре на глаза навернулись слезы.
– Но Присс… я не понимаю…
– Ребенку нужен дом, моя дорогая, – сказал Тристан уже более мягким тоном. – Заручившись разрешением Нэша, я взял Агнес в няньки к Присс. Они живут сейчас в моем поместье в Уилтшире, недалеко от Брайервуда.
Федра прикоснулась пальцами к виску, она была все еще не в силах до конца осознать происходящее. Господи милостивый! И как, интересно, отнесся ко всему этому Стефан? Считает ли он виновным Тони? Или, может быть, ее?
– Но, Тристан, что ты скажешь людям о Присс?
– Это никого не касается, – бросил он. – Разумеется, каждый будет придумывать историю в соответствии с мерой собственной испорченности. Люди всегда всех меряют по себе. Все будут считать ее моей незаконнорожденной дочерью и думать, что я усыновил ее так же, как лорд Раннок усыновил Зоуи.
– О-о, – пробормотала Федра. – Боже мой…
Тристан пожал плечами и положил бумаги на край стола.
– Разве для нас это имеет какое-то значение? – спросил он. – Она оказалась такой милой, очаровательной девочкой, и мне абсолютно все равно, что будут говорить об этом люди. А что касается Присс… Неужели ты думаешь, что ей будет лучше, если она останется жить в деревне и будет называться незаконнорожденной дочерью служанки из таверны? В том мире еще меньше совершенства, чем в нашем. Я сделал все, что было в моих силах.
Федра сглотнула.
– Я поняла, – прошептала она. – Но я знаю, Тристан, я знаю, что ты делаешь это для меня.
– Да, – согласился он, его голос стал совсем мягким. – Я делаю это для тебя.
– Не понимаю, – сказала она. – Для чего тебе это?
– Знаешь, Фе, со мной происходили странные вещи в последние недели. – Тристан грустно улыбнулся. – Жизнь стала казаться мне пустой и унылой. А Присс забавная…
Федра улыбнулась ему в ответ:
– Да, она всем сразу нравится.
– Я уже успел к ней привязаться, – признался он. – Да, я сделал это для тебя, для нее и, возможно, для Агнес. Но я знаю, Федра, что на самом деле я сделал все это для себя.
– Правда? – мягко спросила она. – О, Тристан, я так рада!
Тристан бросил взгляд на двери, за которыми некоторое время назад исчезли Агнес и Присс.
– Ты была права насчет того, что я обязательно захочу ребенка, – тихо сказал он. – Когда я смотрю на Присс, такую хорошенькую, живую и забавную, то понимаю, что по-другому и быть не могло. В моей жизни появилось солнышко, и она сразу же обрела смысл.
Федра не стала говорить ему о том, что ему нужен был наследник – мальчик, родной сын, а никак не приемная дочь. Тристан смотрел на нее с такой нежностью, что она не нашла в себе сил возражать ему. Он непременно задумается об этом, но позже.
Она сжала руки перед собой.
– Я очень рада, – сказала она. – Если ты действительно чувствуешь все это по отношению к Присс, то ей очень повезло.
Тристан внимательно посмотрел на Федру и слегка тряхнул головой.
– Но это не все. – Он усмехнулся. – Ты же знаешь, что я в душе игрок, и я снова попытаюсь сделать еще одну ставку.
– Да? – Ее сердце снова подпрыгнуло к горлу. – И что же это будет теперь?
Он подошел к ней ближе. В этот момент Федра вдруг увидела два небольших перевязанных красными лентами свертка, которые лежали на стуле, один поверх другого. Тристан повернулся к ним и снял ленту с одного из них, с того, который был меньше.
– Леди Федра Нортемптон, – тихо сказал он, глядя на Федру и держа сверток перед собой, и вдруг опустился на одно колено. – Первый раз я сделал предложение не так, как следовало бы…
– О нет! – Она испуганно взмахнула рукой, пытаясь остановить его. – О, Тристан, пожалуйста…
–…поэтому я решил предпринять еще одну попытку, – продолжил он. – Фе, я очень тебя люблю. Мне следовало сказать тебе эти слова раньше, два месяца назад. Прошу тебя, выходи за меня замуж. Я хочу, чтобы ты стала графиней Хокстон и матерью Присс. И сделала меня самым счастливым человеком на свете. Прошу тебя, выходи за меня замуж.
Федру так сильно била дрожь, что она была готова просто упасть на стоявший позади нее диван.
– Ради Бога, Тристан, поднимись, – сказала она. – Иди сядь около меня, и поговорим обо всем спокойно и рационально.
– Нет. – Он слегка наклонился вперед и посмотрел на коробочку в своих руках. – Я не хочу говорить об этом рационально, Фе. Давай лучше поговорим о том, как мы чувствуем себя в объятиях друг друга. О том, как мы понимаем друг друга. О том, как раздражаем друг друга. Неужели ты думаешь, Фе, что я смогу жениться без любви? Только ради наследника… Но этот несчастный наследник не заслуживает такого…
– Тристан, тебе нужно…
Его губы сделались тонкими.
– Фе, я очень уважаю тебя, но я устал слушать, что мне нужно делать и что не нужно, – сказал он. – К тому же не забывай, что в нас нуждается Присс. В тебе, во мне и, возможно, в Агнес. Я не знаю пока, как мы представим все это дело и что мы скажем людям, но я знаю точно, что проблема, которая тебя так волнует, я имею в виду то, что ты не можешь произвести на свет моего наследника, – это полная ерунда. Я уверен, тебя останавливает не это. Мы будем любить Присс. Часть наследства пусть отойдет к моему кузену Гарольду. Каким бы человеком он ни был, но, без сомнения, из него выйдет отличный граф.
У Федры дрожали руки.
– Я не… Тристан… я не думаю…
– Тебе не нужно думать, Фе, – прошептал он, глядя ей в глаза. – Просто скажи «да».
Она закрыла глаза и сжала пальцы в кулаки.
– Клянусь, Фе, из меня выйдет прекрасный муж, – сказал он. – Я и не посмотрю на других жен…
– Нет, не посмотришь, – резко сказала она. – Я не переживу этого…
– Тогда тебе лучше поскорее сказать «да». – Он улыбнулся.
– Тристан. – Она открыла глаза. – О, Тристан, какой же ты дурак!
Его лицо сделалось торжественным и в то же время мрачным.
– Нет, я не дурак, что бы обо мне там ни говорили люди. – В его глазах появилось нечто угрожающее. – В этой коробочке, моя дорогая, лежит кольцо. Фамильное кольцо Толботов. Мне уже надоело просить тебя, Фе. Давай сюда свою руку, и я надену тебе на палец это кольцо. Ты выйдешь за меня замуж. Ты должна сказать «да». Если ты откажешь мне, я буду осаждать твой дом год или два. И я пойду к Нэшу и все расскажу ему.
– Тристан… – взволнованно проговорила Федра.
– Дай мне руку, – приказал он, – и скажи «да». Все уже решено. Я люблю тебя и думаю, что и ты любишь меня.
Очень медленно Федра разжала кулак и протянула Тристану свою дрожащую руку.
– Хорошо, – прошептала она. – Да.
Он быстро открыл коробочку, достал кольцо и надел его на палец Федры. Кольцо оказалось прохладным и большего размера, чем ей требовалось. Она тяжело вздохнула и посмотрела на руку. Три больших изумруда посверкивали в россыпи бриллиантов. Вероятно, два-три столетия назад это кольцо стоило целое состояние. Неожиданно на глаза Федры навернулись слезы.
– Да, – сказала она, когда Тристан прикоснулся губами к ее влажной щеке. – Да, я люблю тебя, и ты это знаешь! Я полюбила тебя уже тогда, когда ты впервые поцеловал меня.
– Я был в этом уверен, – торжественно объявил он. – Но я боялся, что ты никогда не признаешься.
Она засмеялась, и ее лицо мгновенно просветлело.
– Да, я люблю тебя, хотя все происходящее мне и кажется сумасшествием. Но у меня нет сил сопротивляться, – прошептала Федра, тихо вздохнув. – О, Тристан, знаешь, я очень скучала по тебе. А что в другой коробочке?
– Жадная кошка, – прошептал он, беря коробку в руки и ставя ее на колени Федре. – Можешь открыть ее, – чуть хриплым и насмешливым голосом проговорил он. – Это для тебя. Ты можешь носить это или не носить, как тебе будет угодно.
Дрожащими руками Федра приподняла крышку. На белой шелковой подушке лежали наручники из пурпурного бархата, соединенные изящной золотой цепочкой и украшенные двумя большими жемчужинами, по форме похожими на две слезы.
– О Господи! – прошептала она восхищенно, а затем осторожно прикоснулась к ним пальцами. Ткань на ощупь была мягкой и шелковистой.
– Если только ты захочешь… – проговорил Тристан.
Затем он быстро сел рядом с Федрой, взял в руки ее лицо и поцеловал ее. В этом поцелуе было обещание счастья, любви и страсти. Когда он отстранился от нее, его черные глаза продолжали смеяться и сверлить Федру жадным взглядом.
– А теперь, Фе, – он снова усмехнулся, – пришло время выплатить мне должок. Ты кое-что обещала.
– Проси что хочешь. – Ее взгляд вдруг стал очень серьезным. – Я сделаю все, что ты потребуешь.
– Тогда… я хочу получить мою награду прямо сейчас. – Он протянул руку и быстро поднял ее юбки вверх. От неожиданности Федра вскрикнула.
– Тристан, только не здесь!
– Здесь, Фе. И прямо сейчас. – На его губах заиграла порочная улыбка. – Я хочу немедленно получить обратно свою подвязку с желтой розочкой.
Эпилог
Любви вуаль сотворена из вздохов,
Из глаз сияющих и сердца
Неровного биенья.
Уилтшир
Январь 1833 года
Граф Хокстон тяжело дышал, его тело сделалось влажным. Струйки пота стекали со лба на шею, затем на мускулистую грудь, покрытую темными завитками волос.
– О Господи! – простонал он. – Это было…
–…восхитительно, – закончила за него жена.
Сидя на нем, она наклонилась вперед и провела по его шее пурпурным страусовым пером. Затем перо скользнуло ниже, на грудь, живот.
– А теперь ты сделаешь все это еще раз, – прошептала она, глядя ему в глаза. – Иначе мое перо будет обходиться с тобой без всякой жалости.
Его черные глаза вспыхнули, и он сделал вид, что хочет сбросить Федру с себя. Но они оба знали, что этого не произойдет. Тем не менее Федра сделала вид, что сердится, и тихо вскрикнула.
– Ш-ш… Разбудишь детей, – мягко проговорил он.
Федра приподняла одну бровь.
– Не нужно прикрываться детьми, милорд, – весело ответила она, лаская пером низ его живота. – Всем прекрасно известно, что эту парочку не сможет разбудить даже ураган. – Перо снова взлетело вверх. – Знаешь, я очень рада, что мы провели Рождество в деревне.
Он приподнял голову, чтобы посмотреть на Федру.
– В самом деле?
– Да, – проворковала она, ведя пером вниз. – Мой аппетит значительно улучшается на свежем уилтширском воздухе. Еще разок, дорогой, и обещаю, я отпущу тебя.
– Ты это говорила час назад, – проворчал граф. – И где, черт возьми, ты взяла это перо?
Ухмыльнувшись, Федра нарисовала пером круг на его животе.
– Это старая вещица Зоуи, – призналась она. – Я стащила перо из ее чемодана. Она его иногда носит в волосах.
Тристан улыбнулся.
– Мне кажется, что тебе следует носить это в твоих волосах, – сказал он, приподнимая бровь. – Развяжи меня, любовь моя, и мы посмотрим, как это выглядит на тебе.
– О нет, нет, нет! – запротестовала Федра. – Ты мой заложник, и я требую продолжения.
Тристан поднял голову и посмотрел на пару бархатных наручников на своих запястьях, потянул руки вниз, словно проверяя крепость оков.
– Мадам, я в ловушке, – вздохнув, проговорил он. – Как я вижу, ваши вкусы начали меняться.
Она легла на него сверху.
– Моя страсть удовлетворена, – пробормотала она. – И теперь я займусь тобой.
– Ты ведьма! – проговорил он.
Она поцеловала мужа в горло и с наслаждением вдохнула в себя его терпкий запах.
– Не волнуйся, ты выживешь, – сказала она, откладывая перо в сторону. – А мне, надо сказать, очень нравится исполнять ведущую роль.
Он повернул к ней лицо.
– Моя дорогая, – торжественно объявил он, – ты всегда исполняешь ведущую роль. Ты всегда главная.
Она посмотрела на него сквозь завесу темно-каштановых волос:
– Правда?
Он кивнул, его волосы рассыпались по подушке.
– Да, ты стала главной с того самого дня, когда я впервые поцеловал тебя у двери гостиной. Разве ты сомневаешься в этом?
Она прикусила нижнюю губу.
– Сначала сомневалась, – призналась она.
Тристан фыркнул, словно не веря своим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Федра принялась шагать по комнате и остановилась только тогда, когда в двери появился Стаблер. Он с торжественным видом протянул Федре поднос с лежащей на нем карточкой.
– Граф Хокстон, миледи.
На подносе лежала только одна карточка, Стаблер назвал только одно имя.
– Он спрашивал, конечно, леди Нэш, – сообщил слуга, – но раз ее нет дома…
Федра чувствовала себя немного виноватой за то, что пригласила Тристана специально в тот момент, когда ее мать была в отъезде. Но если бы леди Нэш присутствовала при встрече, то перенести ее было бы еще труднее.
– Зови их в гостиную, – распорядилась она, беря карточку. – И пусть подадут чай.
Стаблер поклонился и вышел из комнаты. Федра достала платок и стала быстро тереть свои щеки и подбородок. Сейчас с ней не было жизнерадостной Зоуи, которая могла бы пощипать ее за щеки, чтобы придать лицу более естественный и живой вид. Глубоко вздохнув последний раз, она вышла из библиотеки и направилась в гостиную. Она леди Федра Нортемптон, и она будет вести себя соответствующим образом.
Она приподняла подбородок и вошла в гостиную, ее щеки слегка пощипывало. Двери открылись, и Федра изобразила на своем лице улыбку. Но, пройдя пару шагов, она вдруг отпрянула назад и ее натянутая улыбка сменилась удивлением.
Перед ней стояла Агнес!
Тристан сидел поодаль в кресле, опершись локтями о колени и слегка наклонившись вперед. Перед ним стоял совсем маленький ребенок со светлыми слегка взлохмаченными волосами. Широко открыв глаза, ребенок смотрел на Тристана, словно тот был солнцем.
– Это Баннет, – сказал ребенок и протянул Тристану большого серого кролика. – Возьми его.
Тристан улыбнулся и стал таким, каким его всегда знала Федра.
– Спасибо, – сказал он. – Мне он нравится.
– Присс! – Федра поняла, что она произнесла вслух эти слова, только тогда, когда опустилась на колени и прижала к себе девочку.
– О! – пискнул ребенок. – Фе, больно же.
– Извини, Присс! – Федра ослабила свои объятия и провела рукой по головке девочки. – Я не хотела сделать тебе больно.
Но Присс уже улыбалась в ответ, сияя белыми зубками.
– Фе, у меня теперь много игрушек, – сказала она, поворачиваясь к стоявшей у ног Тристана корзинке. – Я тебе сейчас все покажу. – Присс принялась перебирать игрушки.
Продолжая стоять на коленях, Федра подняла голову и посмотрела сначала на Тристана, а потом на Агнес, пытаясь найти какое-то объяснение происходящему.
– Что случилось? – торопливо проговорила она, все еще задыхаясь от наплыва эмоций. – Где твоя тетя, Агнес?
Агнес опустила глаза.
– Все непросто, Федра, – проговорил Тристан. – Ты только скажи мне, Фе, что ты рада видеть ее. И нас.
– Разумеется, я очень рада! – воскликнула Федра. – Я рада видеть всех вас. Как может быть иначе? Но что происходит, Агнес?
Агнес бросила на Тристана странный взгляд и встала.
– Пусть его сиятельство объяснит, что происходит, – сказала она, наклоняясь к Присцилле. – А мы с маленькой мисс Шалуньей прогуляемся пока по саду.
Агнес взяла девочку на руки и бросила на Тристана заговорщический взгляд.
– Удачи вам, милорд, – пробормотала она.
– Агнес, подожди!
Но Агнес не стала ждать и направилась к двери. Федра проводила ее взглядом. Когда служанка с девочкой исчезла в глубине дома, Федра повернулась к Тристану. Тристан стоял рядом с корзинкой с игрушками, в руке он держал свернутые в трубочку листы бумаги.
Федра шагнула к нему.
Не говоря ни слова, он протянул ей бумаги. Федра стала быстро их просматривать.
– Но это… эти бумаги, как я вижу, подписаны Милли, – прошептала она. – Что же они значат?
– Они значат, что теперь я опекун Присциллы, – тихо сказал он. – Документы были подписаны моим адвокатом в Сити несколько дней назад. И если ты согласна, я подам прошение в суд, чтобы удочерить Присс как можно скорее.
Федра смотрела на него и не могла скрыть изумления. Увидеть Агнес с Присциллой вместо будущей леди Хокстон Федра никак не ожидала.
– Удочерить Присс? – с трудом проговорила она. – Ты… ты разве можешь сделать это?
Тристан поднял бровь.
– Могу, если Милли полностью отказывается от своих прав, – ответил он. – А она уже отказалась за вознаграждение, которое я ей предложил.
– Ты… ты, получается, купил Присс?
– Фе, это звучит ужасно, – сухо проговорил он. – Но я могу подождать некоторое время. Если твой брат заявит о своих правах на ребенка, я отойду в сторону. Я могу подождать до тех пор, пока…
– О, Тони никогда не захочет удочерить ее, – прервала Тристана Федра, возвращая ему бумаги. – Тристан, ты хотел подтолкнуть его к тому, чтобы он взял к себе Присс? Ты об этом думал? Ты хотел его… заставить?
Глаза Тристана потемнели.
– Черт возьми, Федра! – прорычал он, забирая у нее бумаги. – Неужели ты думаешь, что я такой дурак? Я просто хотел дать Хейден-Уэрту возможность исправить это положение, и я поступил как джентльмен. Но если бы твой брат и в самом деле намеревался удочерить Присс, он бы, мне кажется, давно это сделал. Разве нет?
Федре на глаза навернулись слезы.
– Но Присс… я не понимаю…
– Ребенку нужен дом, моя дорогая, – сказал Тристан уже более мягким тоном. – Заручившись разрешением Нэша, я взял Агнес в няньки к Присс. Они живут сейчас в моем поместье в Уилтшире, недалеко от Брайервуда.
Федра прикоснулась пальцами к виску, она была все еще не в силах до конца осознать происходящее. Господи милостивый! И как, интересно, отнесся ко всему этому Стефан? Считает ли он виновным Тони? Или, может быть, ее?
– Но, Тристан, что ты скажешь людям о Присс?
– Это никого не касается, – бросил он. – Разумеется, каждый будет придумывать историю в соответствии с мерой собственной испорченности. Люди всегда всех меряют по себе. Все будут считать ее моей незаконнорожденной дочерью и думать, что я усыновил ее так же, как лорд Раннок усыновил Зоуи.
– О-о, – пробормотала Федра. – Боже мой…
Тристан пожал плечами и положил бумаги на край стола.
– Разве для нас это имеет какое-то значение? – спросил он. – Она оказалась такой милой, очаровательной девочкой, и мне абсолютно все равно, что будут говорить об этом люди. А что касается Присс… Неужели ты думаешь, что ей будет лучше, если она останется жить в деревне и будет называться незаконнорожденной дочерью служанки из таверны? В том мире еще меньше совершенства, чем в нашем. Я сделал все, что было в моих силах.
Федра сглотнула.
– Я поняла, – прошептала она. – Но я знаю, Тристан, я знаю, что ты делаешь это для меня.
– Да, – согласился он, его голос стал совсем мягким. – Я делаю это для тебя.
– Не понимаю, – сказала она. – Для чего тебе это?
– Знаешь, Фе, со мной происходили странные вещи в последние недели. – Тристан грустно улыбнулся. – Жизнь стала казаться мне пустой и унылой. А Присс забавная…
Федра улыбнулась ему в ответ:
– Да, она всем сразу нравится.
– Я уже успел к ней привязаться, – признался он. – Да, я сделал это для тебя, для нее и, возможно, для Агнес. Но я знаю, Федра, что на самом деле я сделал все это для себя.
– Правда? – мягко спросила она. – О, Тристан, я так рада!
Тристан бросил взгляд на двери, за которыми некоторое время назад исчезли Агнес и Присс.
– Ты была права насчет того, что я обязательно захочу ребенка, – тихо сказал он. – Когда я смотрю на Присс, такую хорошенькую, живую и забавную, то понимаю, что по-другому и быть не могло. В моей жизни появилось солнышко, и она сразу же обрела смысл.
Федра не стала говорить ему о том, что ему нужен был наследник – мальчик, родной сын, а никак не приемная дочь. Тристан смотрел на нее с такой нежностью, что она не нашла в себе сил возражать ему. Он непременно задумается об этом, но позже.
Она сжала руки перед собой.
– Я очень рада, – сказала она. – Если ты действительно чувствуешь все это по отношению к Присс, то ей очень повезло.
Тристан внимательно посмотрел на Федру и слегка тряхнул головой.
– Но это не все. – Он усмехнулся. – Ты же знаешь, что я в душе игрок, и я снова попытаюсь сделать еще одну ставку.
– Да? – Ее сердце снова подпрыгнуло к горлу. – И что же это будет теперь?
Он подошел к ней ближе. В этот момент Федра вдруг увидела два небольших перевязанных красными лентами свертка, которые лежали на стуле, один поверх другого. Тристан повернулся к ним и снял ленту с одного из них, с того, который был меньше.
– Леди Федра Нортемптон, – тихо сказал он, глядя на Федру и держа сверток перед собой, и вдруг опустился на одно колено. – Первый раз я сделал предложение не так, как следовало бы…
– О нет! – Она испуганно взмахнула рукой, пытаясь остановить его. – О, Тристан, пожалуйста…
–…поэтому я решил предпринять еще одну попытку, – продолжил он. – Фе, я очень тебя люблю. Мне следовало сказать тебе эти слова раньше, два месяца назад. Прошу тебя, выходи за меня замуж. Я хочу, чтобы ты стала графиней Хокстон и матерью Присс. И сделала меня самым счастливым человеком на свете. Прошу тебя, выходи за меня замуж.
Федру так сильно била дрожь, что она была готова просто упасть на стоявший позади нее диван.
– Ради Бога, Тристан, поднимись, – сказала она. – Иди сядь около меня, и поговорим обо всем спокойно и рационально.
– Нет. – Он слегка наклонился вперед и посмотрел на коробочку в своих руках. – Я не хочу говорить об этом рационально, Фе. Давай лучше поговорим о том, как мы чувствуем себя в объятиях друг друга. О том, как мы понимаем друг друга. О том, как раздражаем друг друга. Неужели ты думаешь, Фе, что я смогу жениться без любви? Только ради наследника… Но этот несчастный наследник не заслуживает такого…
– Тристан, тебе нужно…
Его губы сделались тонкими.
– Фе, я очень уважаю тебя, но я устал слушать, что мне нужно делать и что не нужно, – сказал он. – К тому же не забывай, что в нас нуждается Присс. В тебе, во мне и, возможно, в Агнес. Я не знаю пока, как мы представим все это дело и что мы скажем людям, но я знаю точно, что проблема, которая тебя так волнует, я имею в виду то, что ты не можешь произвести на свет моего наследника, – это полная ерунда. Я уверен, тебя останавливает не это. Мы будем любить Присс. Часть наследства пусть отойдет к моему кузену Гарольду. Каким бы человеком он ни был, но, без сомнения, из него выйдет отличный граф.
У Федры дрожали руки.
– Я не… Тристан… я не думаю…
– Тебе не нужно думать, Фе, – прошептал он, глядя ей в глаза. – Просто скажи «да».
Она закрыла глаза и сжала пальцы в кулаки.
– Клянусь, Фе, из меня выйдет прекрасный муж, – сказал он. – Я и не посмотрю на других жен…
– Нет, не посмотришь, – резко сказала она. – Я не переживу этого…
– Тогда тебе лучше поскорее сказать «да». – Он улыбнулся.
– Тристан. – Она открыла глаза. – О, Тристан, какой же ты дурак!
Его лицо сделалось торжественным и в то же время мрачным.
– Нет, я не дурак, что бы обо мне там ни говорили люди. – В его глазах появилось нечто угрожающее. – В этой коробочке, моя дорогая, лежит кольцо. Фамильное кольцо Толботов. Мне уже надоело просить тебя, Фе. Давай сюда свою руку, и я надену тебе на палец это кольцо. Ты выйдешь за меня замуж. Ты должна сказать «да». Если ты откажешь мне, я буду осаждать твой дом год или два. И я пойду к Нэшу и все расскажу ему.
– Тристан… – взволнованно проговорила Федра.
– Дай мне руку, – приказал он, – и скажи «да». Все уже решено. Я люблю тебя и думаю, что и ты любишь меня.
Очень медленно Федра разжала кулак и протянула Тристану свою дрожащую руку.
– Хорошо, – прошептала она. – Да.
Он быстро открыл коробочку, достал кольцо и надел его на палец Федры. Кольцо оказалось прохладным и большего размера, чем ей требовалось. Она тяжело вздохнула и посмотрела на руку. Три больших изумруда посверкивали в россыпи бриллиантов. Вероятно, два-три столетия назад это кольцо стоило целое состояние. Неожиданно на глаза Федры навернулись слезы.
– Да, – сказала она, когда Тристан прикоснулся губами к ее влажной щеке. – Да, я люблю тебя, и ты это знаешь! Я полюбила тебя уже тогда, когда ты впервые поцеловал меня.
– Я был в этом уверен, – торжественно объявил он. – Но я боялся, что ты никогда не признаешься.
Она засмеялась, и ее лицо мгновенно просветлело.
– Да, я люблю тебя, хотя все происходящее мне и кажется сумасшествием. Но у меня нет сил сопротивляться, – прошептала Федра, тихо вздохнув. – О, Тристан, знаешь, я очень скучала по тебе. А что в другой коробочке?
– Жадная кошка, – прошептал он, беря коробку в руки и ставя ее на колени Федре. – Можешь открыть ее, – чуть хриплым и насмешливым голосом проговорил он. – Это для тебя. Ты можешь носить это или не носить, как тебе будет угодно.
Дрожащими руками Федра приподняла крышку. На белой шелковой подушке лежали наручники из пурпурного бархата, соединенные изящной золотой цепочкой и украшенные двумя большими жемчужинами, по форме похожими на две слезы.
– О Господи! – прошептала она восхищенно, а затем осторожно прикоснулась к ним пальцами. Ткань на ощупь была мягкой и шелковистой.
– Если только ты захочешь… – проговорил Тристан.
Затем он быстро сел рядом с Федрой, взял в руки ее лицо и поцеловал ее. В этом поцелуе было обещание счастья, любви и страсти. Когда он отстранился от нее, его черные глаза продолжали смеяться и сверлить Федру жадным взглядом.
– А теперь, Фе, – он снова усмехнулся, – пришло время выплатить мне должок. Ты кое-что обещала.
– Проси что хочешь. – Ее взгляд вдруг стал очень серьезным. – Я сделаю все, что ты потребуешь.
– Тогда… я хочу получить мою награду прямо сейчас. – Он протянул руку и быстро поднял ее юбки вверх. От неожиданности Федра вскрикнула.
– Тристан, только не здесь!
– Здесь, Фе. И прямо сейчас. – На его губах заиграла порочная улыбка. – Я хочу немедленно получить обратно свою подвязку с желтой розочкой.
Эпилог
Любви вуаль сотворена из вздохов,
Из глаз сияющих и сердца
Неровного биенья.
Уилтшир
Январь 1833 года
Граф Хокстон тяжело дышал, его тело сделалось влажным. Струйки пота стекали со лба на шею, затем на мускулистую грудь, покрытую темными завитками волос.
– О Господи! – простонал он. – Это было…
–…восхитительно, – закончила за него жена.
Сидя на нем, она наклонилась вперед и провела по его шее пурпурным страусовым пером. Затем перо скользнуло ниже, на грудь, живот.
– А теперь ты сделаешь все это еще раз, – прошептала она, глядя ему в глаза. – Иначе мое перо будет обходиться с тобой без всякой жалости.
Его черные глаза вспыхнули, и он сделал вид, что хочет сбросить Федру с себя. Но они оба знали, что этого не произойдет. Тем не менее Федра сделала вид, что сердится, и тихо вскрикнула.
– Ш-ш… Разбудишь детей, – мягко проговорил он.
Федра приподняла одну бровь.
– Не нужно прикрываться детьми, милорд, – весело ответила она, лаская пером низ его живота. – Всем прекрасно известно, что эту парочку не сможет разбудить даже ураган. – Перо снова взлетело вверх. – Знаешь, я очень рада, что мы провели Рождество в деревне.
Он приподнял голову, чтобы посмотреть на Федру.
– В самом деле?
– Да, – проворковала она, ведя пером вниз. – Мой аппетит значительно улучшается на свежем уилтширском воздухе. Еще разок, дорогой, и обещаю, я отпущу тебя.
– Ты это говорила час назад, – проворчал граф. – И где, черт возьми, ты взяла это перо?
Ухмыльнувшись, Федра нарисовала пером круг на его животе.
– Это старая вещица Зоуи, – призналась она. – Я стащила перо из ее чемодана. Она его иногда носит в волосах.
Тристан улыбнулся.
– Мне кажется, что тебе следует носить это в твоих волосах, – сказал он, приподнимая бровь. – Развяжи меня, любовь моя, и мы посмотрим, как это выглядит на тебе.
– О нет, нет, нет! – запротестовала Федра. – Ты мой заложник, и я требую продолжения.
Тристан поднял голову и посмотрел на пару бархатных наручников на своих запястьях, потянул руки вниз, словно проверяя крепость оков.
– Мадам, я в ловушке, – вздохнув, проговорил он. – Как я вижу, ваши вкусы начали меняться.
Она легла на него сверху.
– Моя страсть удовлетворена, – пробормотала она. – И теперь я займусь тобой.
– Ты ведьма! – проговорил он.
Она поцеловала мужа в горло и с наслаждением вдохнула в себя его терпкий запах.
– Не волнуйся, ты выживешь, – сказала она, откладывая перо в сторону. – А мне, надо сказать, очень нравится исполнять ведущую роль.
Он повернул к ней лицо.
– Моя дорогая, – торжественно объявил он, – ты всегда исполняешь ведущую роль. Ты всегда главная.
Она посмотрела на него сквозь завесу темно-каштановых волос:
– Правда?
Он кивнул, его волосы рассыпались по подушке.
– Да, ты стала главной с того самого дня, когда я впервые поцеловал тебя у двери гостиной. Разве ты сомневаешься в этом?
Она прикусила нижнюю губу.
– Сначала сомневалась, – призналась она.
Тристан фыркнул, словно не веря своим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33