– Вы рассказывали о подполье, – напомнила Эльдина.
«Раз ты наполовину машина, мог бы не перескакивать с одного на другое».
– Ах да. – Фетан осмотрелся и направился туда, где было еще больше тростника. – Под мелом идут слои известняка – вероятно, след древних предков трикона – с включениями базальта и обсидиана и других вулканических пород. Знаешь ли, геологическая история этой планеты удивительна.
– Подполье, – опять напомнила девушка.
– Да, водные ресурсы в этих горных породах тоже заслуживают внимания. Просачиваясь вниз, вода растворяет и выносит известняк, образуя пещеры и подземные реки, пока не достигает глубин, где нагревается геотермальным теплом, чтобы снова вырваться на поверхность в виде горячих источников – это примерно в пятистах километрах отсюда. Есть сети пещер под нами, достигающие в длину тысяч километров, некоторые из них так широки, как космические корабли, – там хватит пространства для целых городов. Вот что такое подполье, и именно туда уже двести лет бегут от Теократии ваши люди.
Миновав заросли тростника, они вышли на возвышение, усеянное пятнами мха и отдельными раковинами триконов, покрытыми сизым лишайником. Эльдина хотела спросить, что такое базальт и обсидиан и как велики космические жилища, но сколь стала вдруг биться о ее тело, а сама она начала задыхаться: воздух словно затвердел, приобретя почти железную крепость.
Они вскарабкались на возвышение и осмотрелись кругом. Справа виднелась покосившаяся землеройная машина с разбитыми окнами и оранжевой от ржавчины поверхностью. Впереди тянулись ряды невысоких деревьев с искривленными черными стволами и желтыми листьями, усеянных узловатыми зелеными плодами. Почва была густо покрыта растительностью настолько яркого зеленого цвета, что вызывала резь в глазах. Виноградник, – пояснил старик.
Девушка знала, что из плодов этих странных растений получали вино для Теократии. Она видела их изображения на этикетках пузатых бутылок, а как-то раз даже попробовала вкусный напиток, украденный подругой по городскому приюту. Зато окружавшая деревья зелень была ей незнакома, и поэтому она указала на нее и выдохнула:
– А это… что…
– Трава.
Девушка обернулась и посмотрела на тростник, а потом подозрительно уставилась на старика. Фетан понял немой намек и кивнул в сторону зарослей.
– Местное растение названо травой из-за некоторого сходства с этой, – он указал на зелень под деревьями, – самой настоящей травой. Ее привезли с Земли те, кто первым прибыл сюда двести лет назад и основал колонию.
Спустившись по склону, они оказались среди виноградных лоз. Эльдина споткнулась, ухватилась за одну из них и медленно осела на землю. Теперь пора – нет сил терпеть. Неохотно она натянула маску аппарата Волюса и сделала глубокий вдох. От струи кислорода голова слегка закружилась, в каком-то полузабытьи девушка наблюдала, как Фетан сел перед ней на корточки и расстегнул ее рубашку. Сначала ей хотелось оттолкнуть его руку, как она поступила однажды с нахальным молодым рабочим. Но ведь Фетан старик – и машина. Он просто хочет помочь ей.
Ее сколь сейчас стала почти белой и отчаянно вцепилась в свою хозяйку всеми восемью хитиновыми ножками и головой, на «хвосте» паразита виднелся ровный ряд «листочков» – в каждом по пять детенышей-сколей, родившихся для того, чтобы сосать кровь. Хозяева Эльдины осторожно отделили бы их и отправили в свинарники, где откормили бы на свиной крови, чтобы затем посадить на нового работника.
– Пожалуй, твоей сколи пришел конец, – заметил Фетан. – Мало того что она сейчас приступила к размножению, так еще Волюс ударил по ней дубинкой. – Пока Эльдина озадаченно смотрела на старика, тот оторвал «листочки» и отшвырнул их в сторону. – Гадины, – проворчал он, затем достал свою поддельную «сколь» и открыл ее. Девушка заметила, что ее спутник вынул оттуда небольшой пакет, в котором оказалось нечто вроде набора для шитья. Интересно зачем?
– Будет лучше, если мы с этим разберемся сейчас, не откладывая, – сказал он. – Погибающую тварь иногда трудно удалить, и, если от нее в теле человека останется хотя бы крошечный кусочек, могут возникнуть проблемы. – С этими словами Фетан схватился за сколь.
Эльдина отчаянно закричала. Сквозь слезы она видела, как старик стоял со сколью в руках, ее ножки извивались в воздухе, а три питающие трубочки шевелились, будто окровавленные пальцы, а потом швырнул ее в траву.
Глядя на кровоточащую рану в груди, девушка испытывала не только боль, но и смущение из-за своей наготы. Когда Фетан продел нить в иглу и затем склонился над ней, чтобы сшить края раны, Эльдина отвернулась в сторону, думая о том, что лучше всего было бы сейчас потерять сознание. Старик решил отвлечь ее разговорами.
– Знаешь, сколи – это такой же продукт старой биотехнологии, как и сквермы и спроны. Их завезли члены Теократии, когда обустроились здесь.
– Да уж, – простонала Эльдина сквозь зубы.
– Да. Никто уже давно не использует здоровенных и уродливых симбионтов, а ведь эти твари наполовину укорачивают жизнь. – Он заметил удивленный взгляд девушки. – А ты ведь и не знала об этом, верно?
– Не знала.
– А ты никогда не задумывалась о том, почему прокторы и духовенство мирятся с неудобствами и пользуются дыхательными приборами?
– Я думала… что это как-то связано с их статусом…
– Ты заблуждалась.

Кормак изучал «Элизиум» на экране челнока и не видел там ни покрытых мягкой зеленой травой полей, ни тем более разгуливающих по ним блаженных счастливцев. Станция состояла из множества связанных друг с другом жилищ, нагроможденных вокруг километровых кабелей и распорок, на которых крепились большие улавливающие зеркала плавильных заводов. Предприниматели доставляли сюда астероиды на переплавку, торговали металлами, управляли заводами и, как правило, неплохо зарабатывали на этом – а иногда и нет. То была специфическая зона, где граница Правительства размывалась под натиском местных обитателей. Здесь был установлен рансибль, по этой-то причине Кормак и прилетел сюда, хотя, по мнению здравомыслящих людей, место относилось к числу тех, куда можно было отправиться только на свой страх и риск. Да и жалоб отсюда поступало не много: намерения того, кто вздумал бы пожаловаться, быстро пресекались кем-нибудь из владельцев заводов.
– Есть мнение, что станция должна быть уничтожена, – сказал Сенто.
Кормак смотрел на голема, пилотировавшего челнок, в очередной раз поражаясь его совершенству. Ему сказали, что он будет иметь дело с копией Сенто. Но ведь после событий на Виридиане подлинный Сенто стал хранителем латунной руки, которую он вывернул у машины-убийцы, мистера Крана, а у этого Сенто такого трофея не было. Эйден выглядел точно так же, как и при их последней встрече, но и он тоже был копией.
– Таких мест, как это, хватает в зоне Правительства, – возразил Кормак, – просто тем, кому они не нравятся, не стоит там бывать.
– А мне здесь нравится, – заметил сидевший позади пилота Гант.
Кормак покосился на него и на Эйдена.
– Тебе – да, – сказал он. – Не сюда ли вы с Торном любили приезжать в отпуск? Немного развлечения в виде насилия, но без летального исхода, и столько спиртного, что его бы хватило, чтобы утопить этот челнок.
– Хорошие были деньки, – вздохнул спаркинд.
Усмехнувшись, Кормак вновь обратился к экрану. Сенто выруливал корабль к конгломерату построек под цилиндрической башней колоссального металлургического предприятия. Позади него виднелся старый корабль-захват, сжимавший в огромной керамалевой клешне целую гору – так происходила транспортировка астероида. Кормак знал, что астероид доставят к одному из многих спутников-печей, где на него нацелят солнечный свет посредством сфокусированных зеркал. Автоматическое оборудование спутника последовательно извлечет из разогретого астероида полезные материалы по мере достижения им определенной температуры плавления или кипения. Здесь получали все элементы Периодической системы, а шлак и пепел астероида, если таковой оставался, использовали для изготовления почвы для поселений. После плавки слитки и резервуары с полученными веществами транспортировались от спутников-печей на рафинационные заводы, чтобы превратиться в металлы, сплавы и чистые кристаллы для электроники, в сложные и композитные материалы – словом, в любые виды продукции, необходимые для различных технологий.
Вскоре среди сооружений заметно выделилась постройка, похожая на огромную монету, вокруг которой роились межсистемные и внутрисистемные корабли. Имелось множество мультисферических разновидностей – эти корабли состояли из различного числа соединенных сфер, – а также судов, внешне напоминавших каракатиц или барочные скульптуры. Были и корабли, словно скопированные с транспортных средств разных этапов истории техники: самолетов, ракет, один даже походил на старинную галеру.
– Да, тут есть образцы на любой вкус, – заметил Гант. Сенто провел челнок через этот рой к одному из причалов. Кормак между тем поискал на экране «Бритву кама» и с удовлетворением отметил, что ее прекрасно видно. Причиной, по которой крейсеру не разрешили пришвартоваться здесь, был его огромный размер. Если бы он присоединился к этой «толпе», даже одного небольшого маневра хватило, чтобы смять несколько маленьких судов. Впрочем, Ян сомневался в правдивости этого объяснения, его раздражало, что кто-то имел право приказать военному кораблю Правительства находиться на расстоянии от своего логова.
Когда челнок медленно проскользнул в гавань сквозь мерцающее поле, Сенто недовольно фыркнул.
– Какие-то проблемы? – спросил Ян.
– Мне только что сообщили, сколько нам придется заплатить за пользование этой гаванью.
– Наверно, в десять раз больше обычной платы, – предположил Гант. – Мы не из тех, кого здесь примут с распростертыми объятиями.

Торн и Стэнтон бежали по аппарели, ведущей к катамарану, со всех сторон к ним спешили люди, но в темноте не так-то просто отличить своего от чужого. Однако замешательство во вражеском стане длилось не слишком долго, поскольку в какой-то части баржи включился еще один запасной генератор и вспыхнул прожектор осветительной мачты. Луч прожектора выхватил из темноты пространство вокруг каюты Брома, прошелся по палубе и поймал обоих беглецов.
– Швартовы, – невозмутимо указал Стэнтон.
Торн схватил ближний канат и отцепил его от швартовой тумбы, тем временем Стэнтон высвободил второй канат. Затем он вскочил на борт катамарана, пока Торн отвязывал последний швартов. Кто-то на палубе наконец решил, что кричать бесполезно, последовал удар по канату, за который держался Торн, но он успел прыгнуть с причала на одно из полозьев катамарана и вцепился в пиллерс, поддерживавший надстройку. В это время запустились двигат ли, и судно отчалило от баржи. Патран кинулся к трапу, ведущему в надстройку, но поскользнулся из-за того, что снаряды пробили отверстия в полозе, и едва не свалился в воду, в последний момент схватившись за перила трапа. Его ноги еще оставались в воде, когда он обернулся взглянуть на быстро удалявшуюся баржу и заметил, что одна из ее боевых башен поворачивалась в сторону катамарана. Яркая вспышка – и башню разнесло взрывом.
Люди Брома с причала открыли шквальный огонь из ручного оружия, другие тем временем устанавливали треножник с ракетной установкой. Торн оценил свои шансы подняться в кабину чуть выше нуля, но оставаться здесь, внизу, было не менее рискованно. С задней стороны корпуса послышался глухой хлопок, и черный предмет цилиндрической формы полетел в сторону баржи. Последовавший затем взрыв разрезал причал пополам.
– Вы собираетесь подниматься сюда или нет? – крикнул Стэнтон.
Наконец Торну удалось выбраться сначала на полоз, а затем подняться по трапу.
Надстройка катамарана в виде цилиндра стандартного образца состояла из трюма и кабины с тремя креслами управления. Торн сначала оказался в трюме и поспешил в кабину, хотя по пулевым отверстиям в стенах сразу уяснил, что вряд ли будет чувствовать себя здесь в безопасности.
Джон Стэнтон вел судно в открытое море, он взглянул на Торна и кивком указал ему на соседнее кресло. Застегивая ремни крепления, агент обратил внимание на то, что вращающимся рычагом, торчавшим из вертикальной панели управления, как и ручкой, поворачивающей прицел, можно было пользоваться с любого сиденья.
– Довольно просто, – пояснил Джон. – Раньше это соединялось с гарпуном, но я заменил его боевыми зарядами. Есть двенадцать тепловых самонаводящихся, три кассетных и три противоракетных заряда. Используйте их с толком.
Торн привел панель в готовность и установил прицел перед собой так, чтобы он плотно прильнул к лицу. Вот и баржа во всей красе! Нажимая кнопки поворота, он наблюдал, как этот вид повернулся на девяносто градусов, в то время как пусковая установка на корме катамарана тоже вращалась. Откинув голову, он на мгновение увидел небо, а затем повернул установку так, чтобы баржа снова появилась на экране.
– За нами гонятся ATM, – сообщил он Стэнтону.
– Их только три, большинство из них поспешили скрыться, – невозмутимо заметил тот.
Управляя курсором видоискателя, Патран вызвал меню и пролистал его. Добавленные Стэнтоном к нему три пункта – «тепловой», «кассетный» и «противоракетный» – выделялись особым шрифтом. Он уже собрался выбрать один из вариантов, как вдруг услышал знакомый голос:
– Это вы, агент Торн?
Найти нужную строчку меню не составило труда, и в углу экрана появилось лицо Тернан. Нацелив пушку на один из приближавшихся антигравомобилей, он выбрал «тепловой» и выпустил снаряды, с удовлетворением наблюдая за тем, как женщина исчезла с экрана, а три машины пропали из виду. Тем не менее вражеские противоракетные снаряды отразили нападение.
– Когда, Джарв? – спросил Стэнтон в микрофон на напульснике.
– Семь минут, – ответил женский голос.
– Почему так долго?
– Запретная зона – тысяча километров. Я была наготове с тех пор, как ты добрался до баржи, но, видимо, осложнения связаны с появлением там твоего друга.
– Вмешательство со стороны Правительства?
– Само собой. Когда сбили тот военный самолет, целый рой ринулся со стороны Гордонстона. А когда вышел из строя генератор, два внутрисистемных корабля стартовали с Цереба. Они отстают от меня на каких-то три минуты.
– Прекрасно, – пробормотал Стэнтон.
Торн принял к сведению услышанное, продолжая внимательно следить за преследовавшими судно антигравомобилями. Их уже было семь, и катамаран не мог равняться с ними в скорости даже при запущенных на полную мощность двигателях. Поймав семь белых точек, соответствовавших выпущенным в катамаран снарядам – на экране они тотчас же превратились в мигающие квадраты, – агент 1ДСБЗ выбрал «кассетный» и открыл огонь, одновременно выпустив и противоракетный снаряд. Три снаряда разорвались, распространяя облака светящейся пыли, а оставшиеся четыре продолжили движение к цели. Противоракетный снаряд распался на сотни осколков. Две ракеты детонировали, но еще две пробились вперед.
– Нам не протянуть семь минут, – заметил он, отправляя в противника один из двух оставшихся противоракетных снарядов.
Взрывы произошли в такой близости, что едва не сбили катамаран с курса, а шрапнель градом осыпала кабину. Торн сдвинул видоискатель в сторону как раз вовремя, чтобы заметить реактивный снаряд, летевший им вслед по кромке волн и сдетонировавший прямо в воде.
– Семь ATM. По-видимому, на всех есть пусковые установки.
– Джарв, мы сматываемся, – сообщил Стэнтон. – Торн, расходуй весь запас. Уходим!
Выбрав курсором меню все остававшиеся снаряды, Патран забарабанил по пусковой кнопке. Потом он снял с лица видоискатель и потянулся к креплению ремней сиденья. Стэнтон уже выходил из кабины в трюм, когда он в конце концов справился с ремнями.
Вскоре уже оба бежали к заднему входному люку, а в трюме с лязгом поворачивался барабан пусковой установки, и было слышно, как одна за другой вылетали ракеты. Следуя за Стэнтоном вниз, Торн видел водяную пыль, вздымавшуюся облаком из-под полозьев, разрезавших верхушки волн. Оба одновременно прыгнули. Летя с той же скоростью, что и катамаран, Торн ударился о воду, словно о бетон, и его тело отскочило от ее поверхности. В следующий момент он вошел головой в белую пену гребня волны. Появившаяся во рту горечь – Патран все-таки глотнул воды – свидетельствовала о наличии солей меди. Вынырнув на поверхность, он обнаружил катамаран уже в пятидесяти метрах от себя, его пусковая установка еще продолжала отправлять ракеты. В следующее мгновение снаряд угодил в катамаран, и надстройка сразу исчезла в оранжевой вспышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54