Однозначно коту под хвост, вам понятно?
«Туда ей и дорога», – подумал я, но вслух сказал лишь:
– Мы постараемся ее восстановить как можно быстрее.
– Нет, вы сами посудите, – Юбермэн снова шлепнул «десктоп» газетой, – да у нас таких проблем и в помине не было, пока МДИ нас не купила. Черт возьми, наша старая сеть «Эпплайд Фотоникс» ни разу не падала! Ни разу!
– Да, я слышал. (Столько раз слышал, что уши вянут! Кто б сомневался – дайте мне офис на одном этаже и шестнадцать пользователей, я из любой сети конфетку сделаю!)
– Нет, вы сами посудите, – Юбермэн замялся, пытаясь вспомнить, куда именно клонит, и вяло заключил, – ну, вы сами можете рассудить.
– Угу, – кивнул я и рванулся к лестнице. Юбермэн, развернув газету, вновь углубился в чтение. Я уже нажал на ручку двери, ведущей на лестницу…
И вновь – шуршание бумаги.
– Пайл?
Я замер и обернулся:
– Да, мистер Юбермэн?
– Вы в курсе, что у вас один носок коричневый, а другой – голубой?
Нет, я не был в курсе, но признаваться в этом не собирался:
– Это мода такая, мистер Юбермэн.
– А-а, – ненадолго призадумавшись над этим, он решил вернуться к своим спортивным новостям. Я распахнул дверь, вышел на лестничную клетку и начал спускаться вниз. За миг до того, как дверь с треском захлопнулась за моей спиной, я услышал бормотание Юбермэна:
– Дурацкая, позвольте вам доложить, мода.
Грохоча ботинками по бетонным ступеням, я миновал наглухо заваренные железные двери ТОПР и без особых происшествий добрался до нашего этажа. Однако как только я распахнул дверь МИСС, мой нос ощутил страннейший букет запахов. Холодный сырой воздух. Мокрые заплесневелые листья. Бензин, озон и дым.
Словом, совсем не те ароматы, которые должен источать компьютерный зал.
Швырнув сырую куртку в мою рабочую ячейку, я торопливо содрал с ног галоши, схватил огнетушитель и, подобно собаке-ищейке, ринулся на зловещий запах. Завернув за угол, я узрел…
Я вновь узрел Гасана Табули. (Как он успел меня опередить, черт его задери?) Стоя у распахнутой двери, что вела к наружной пожарной лестнице, он смотрел на длинный, заросший ряской пруд, расположенный позади МДИ-305. В пруду плавали, радуясь дождю, утки, а в руках у Табули были, соответственно, горящая сигарета и какой-то самопальный приборчик, явно служивший затычкой для сенсоров пожарной сигнализации.
Целый шквал мыслей пронесся по моим извилинам. Налицо было вопиющее нарушение – прежде всего нарушение техники безопасности. Мало того, мой начальник попирал нормы экологии, и нормы здравоохранения, и… и…
Когда все остальные методы не дают успеха, применяй самый тривиальный.
– Гасан?
Табули неспешно обернулся и остановил свой взгляд на мне:
– Что?
Устало, почти машинально, он поднес сигарету к губам и затянулся.
– Э-э-э, вы в курсе, что сеть упала?
– Ага. – Он еще раз затянулся и медленно выдохнул дым.
– А… а?..
– По личному распоряжению Уолтера Даффа, – неторопливо проговорил он, – сеть была отключена сегодня в 6.00.
– Так ее Даффер отключил? Зачем? Табули опять ненадолго припал к сигарете и, отвернувшись, уставился на дождь:
– Без понятия. Я только что узнал, что через пять минут должен к нему явиться для личной беседы. Наверно, тогда он мне и скажет.
– Личная беседа? – я все еще ничего не понимал.
Табули ответил мне – медленно, с толком, расстановкой и состраданием:
– Вы еще молоды, Джек. Ваш трудовой путь только начинается. Жизнь вас еще многому научит, дайте только срок. Джек, когда вы пооботретесь в большом мире, то узнаете, что фирмы живут по своим биологическим часам и развиваются абсолютно предсказуемо, точно личинки майского жука или головастики. – Вновь приложившись к сигарете, он посмотрел на часы. – Какое у нас сегодня число, Джек? Я сосчитал не сразу:
– Пятнадцатое мая?
– Средний день среднего месяца второго квартала, – отозвался Табули. – Если уж модернизировать организационную структуру корпорации, то именно сегодня.
– Сегодня?
В последний раз, глубоко-глубоко затянувшись сигаретой, он выкинул тлеющий бычок в дверь – тот с шипением приземлился в сырой траве. Табули обернулся ко мне:
– Приятно было с вами работать, Джек. Больше не отзывайтесь на кличку Пайл, хорошо?
И пока я лихорадочно соображал, что сказать, Табули сунул мне «электрозатычку» и побрел вверх по лестнице.
То был последний миг, когда я видел Гасана Табули живым.
Битых десять минут я размышлял, как отключить «затычку» так, чтобы при этом не разбудить сигнализацию. Осуществив в итоге эту операцию, я вернулся в наш отдел. Все прочие сотрудники МИСС уже были на своих местах, а в кабинете Гасана не осталось ничего, кроме голых стен. Ребята из службы ЭООС (Экстренного Оздоровления Окружающей Среды) в белых нейлоновых противотоксичных скафандрах нервно натирали шампунем ковер и пылесосили потолок.
В ближайшей к кабинету Табули ячейке сидел Авраам Рубин. Ежась, точно кот в блошином цирке, тихо бормоча себе под нос псалмы, он производил впечатление человека, который по уши (и даже по мохнатые брови) погружен в работу. Конкретно – в чтение распечаток кодов. Я постучал по алюминиевому косяку у входа в его ячейку.
– Проходи мимо. Ангел Смерти! – возопил Рубин, подпрыгнув в кресле. Крутанулся на месте, узнал меня – и вздохнул:
– Ох, Пайл, это всего лишь ты… Я указал на кабинет Табули:
– Что стряслось, Бубу?
Вместо ответа Рубин схватил себя за бороду, опять задергал плечами, потом принялся зачем-то распутывать свою молельную шаль.
– Вот что я тебе посоветую, – сказал он наконец, поглаживая косяк ячейки, помазанный кровью агнца, – иди себе в свой кубик, сосредоточься па работе и постарайся ничего не видеть, ничего не слышать и ничего не думать…
Выровняв шапочку-кипу, чтобы прикрывала макушку, он вновь уставился в свои свитки с входным кодом и опять загундосил: «…хашем – наследие его, и да упокоится он…»
Да уж, разъяснил, как отрезал. Я сунулся в ячейку Ян Хуань Донга:
– Послушай, Фрэнк…
Фрэнк Донг поднял глаза от какой-то «горящей» документации, поправил бифокальные очки на носу, задумчиво кивнул:
– А-а, Пайл. Конфуций сказал – когда между слонами война, мудрый муравей еще ниже сгибается под своей ношей и держит ухо востро. .
Ладно-ладно. СЛЕДУЮЩИЙ! Теперь мне предстояло обратиться к Чарльзу Мэрфи. Его ячейка находилась на той стороне нашего разветвленного мультиплекса-серпентария. Вообще-то я всегда чувствовал себя неуютно, когда мне приходилось отрывать Чарльза от работы, но тут…
Я постучал по косяку ячейки:
– Извини, Чарльз, можно тебя спросить кое о чем?
Отъехав на своей электрической инвалидной коляске от пульта интерфейса, он развернулся на 180 градусов и уставил на меня свой единственный, налитой кровью глаз:
– СЛУШАЮ? ЧТО ВАМ ТРЕБУЕТСЯ?
Вот черт. Опять он перевел свой голосовой синтезатор в режим «механическая монотонность».
От этого голоса меня всегда пробирал озноб. Понимаете, на моих глазах Фрэнк и Бубу ставили Чарльзу модернизированную версию. Я отлично знал, что голосовой синтезатор Чарльза был способен на целую гамму голосов – от Шварценеггера до Минни Маус. Но Чарльз ловил кайф, общаясь с людьми голосом робота-убийцы!
Я набрался храбрости:
– Ну, это, насчет Гасана. Ты не…
И в ту же секунду сообразил, что просто-напросто даю Чарльзу еще один прекрасный повод для вопля: «ЛИКВИДИРОВАТЬ!» Нет уж, спасибочки.
Я поторопился выкатиться из его ячейки задним ходом:
– Впрочем, не важно. Извини, что помешал. Убравшись из этого района так быстро, как только позволяли приличия, я отправился отлавливать Т'Шомбе Райдер.
Ее я нашел в машинном зале. Она проводила диагностику на одном из инфосерверов, одновременно размешивая растворимый кофе в большой кружке «гейзерколы» и листая свежий номер феминистического антиглянцевого журнала «Антикосмополитен». Кофе уже походил на угольно-черный цемент, но Т'Шомбе рассеянно подсыпала в кружку ложку за ложкой.
– Йо, сестричка!
Развернувшись ко мне в своем вращающемся кресле, она уставилась на меня фирменным взглядом Вупи Голдберг – с насмешливым добродушием, почти не приподнимая тяжелых век:
– Пайл, ты сам-то осознаешь, как лажово такие слова звучат, когда ты их произносить пытаешься?
– Извини, – я захлопнул за собой дверь, плюхнулся в кресло рядом с ней и пожал плечами. – Разве мне есть оправдания? Я – белый молодой человек с Верхнего Среднего Запада. Мои гены раскованности подавлены с самого их рождения.
Встряхнув головой, Т'Шомбе печально улыбнулась:
– Смотри на вещи трезво, Пайл. Ты – белый БОТАНИК с Верхнего Среднего Запада. Никаких генов раскованности у тебя нет и быть не может.
Вдоволь поразмыслив над этим заявлением, я утвердительно кивнул:
– Да, возможно. Думаю, тебе-то лучше знать. Еще раз пожав плечами – для вящего понта – и указал подбородком в сторону уборщиков:
– Так что за фигня приключилась с Гасаном? Т'Шомбе отхлебнула на пробу из своей кружки, скривилась и подсыпала еще дае ложки кофе. – Прежде всего, – начала она. – ты должен пони– мать, что МДИ рьяно проводит в жизнь грибную концепцию взаимоотношений начальства и персонала.
– Грибную концепцию? – сморщил я нос.
– «Держите их в темноте, под слоем навоза», – пояснила она. – Мы узнаем то, что захочет нам сообщить руководство, тогда, когда оно изволит нам это сообщить, и лишь в том случае, если оно вообще решит, что мы должны хоть что-то знать. Покамест можно предположить, что всеобщего увольнения не планируется – иначе у серверов уже стояли бы охранники с гранатометами.
Мои глаза полезли на лоб (разумеется, на мой собственный).
Т'Шомбе кивнула в знак подтверждения:
– Такое уже было – в прошлый раз. Также мы можем предположить, что нас с тобой оставят – иначе мы бы уже сидели и слушали лекцию консультанта по перераспределению кадров. – Тут она замолкла и, надув губы, глубоко задумалась. – Поскольку нам больше ничего неизвестно – то есть знаем мы с гулькин нос – лучше всего тебе сейчас не рыпаться и терпеливо терпеть. Надо будет что-то сделать – тебе скажут.
Поразмыслив над ее словами, я уныло уставился на мои непарные носки и покачал головой:
– Не нравится мне все это. Понимаешь, Гасан мне был ПО ДУШЕ. И мне ужасно жалко, что с ним такое вышло – если я его судьбу правильно себе представляю. Как ты думаешь, удобно будет, если я, типа, сегодня днем позвоню ему домой?
Т'Шомбе так и подпрыгнула:
– И думать забудь! С работы – ни в коем разе, да и с твоего домашнего телефона не стоит. Фирма очень-очень не любит, когда уцелевшие после реорганизации звонят бывшим сотрудникам. А с техникой они чудеса творят – вычислят тебя по Номеру телефонной карты и вообще…
Л я-то думал, что меня уже ничем не удивишь:
– Но…
– Поверь мне, Пайл. – Т'Шомбе помешала ложечкой в кружке, глотнула кофе и тут же чуть его не выплюнула мне в лицо. – Теперь, когда Гасан вычеркнут из списка людей, они на тебя в суд могут подать за то, что ты с ним разговаривал. Да я поспорить готова, что прямо в эту нот минуту копы предъявляют жене Гасана ордер на обыск и ворошат их дом в поисках ворованных ручек и скрепок. – Насильно влив в себя еще глоток кофе, она уставилась на меня змеиным взглядом из-за кружки.
– Но…
– Пайл, стала бы я выдумывать такую чушь, а?
На моих глазах такое много раз было. Меня все еще трясло:
– Но… но… они, что, могут получить сведения о том, кому я ИЗ ДОМА звоню?
– Как-нибудь почитай свой сверхсекретный контракт о найме – то, что мелким шрифтом напечатано. Да ты сам подивишься, от каких прав отказался, когда устроился в МДИ. – Попытавшись допить кофе, Т'Шомбе чуть не поперхнулась и – от греха подальше – вымахнула содержимое кружки прямо на стоявший в углу филодендрон. Растение забилось в конвульсиях и На глазах увяло. – Твоя электронная почта, голосовая почта и электронное рабочее место – псе у них под контролем. Хоть это тебе известно?
– Ну да…
– И всякий раз, когда ты идешь к врачу, в МДИ поступает полный экземпляр твоей истории болезни. Верно?
– Ну да, само собой, – пожал я плечами. – Нездоровый образ жизни одного человека – угроза для всех.
Т'Шомбе только скривилась:
– Пайл, когда ты обновляешь страховой полис на машину, в бумагах надо указывать ее пробег. Ты в курсе, что страховая компания немедленно делится этой информацией с МДИ?
А вот это уже сюрприз.
– Зачем?
– Затем, что МДИ отчитывается перед Управлением общественно-транспортизации населения, – голос Т'Шомбе сварливо задребезжал. – Затем, что государство предписало МДИ пересадить 60 процентов сотрудников с машин на монорельс! – В ее огромных глазах запылал огонек безумия. – Потому что транспортники умножают пробег твоей машины на результаты теста на токсичность выхлопов! Потом из всех этих чисел складывается уровень вредности МДИ для окружающей среды! – Тут Т'Шомбе схватила меня за грудки и затрясла, как тряпичную куклу. – Пайл! Почему, черт тебя задери, я все время торчу в этом вонючем машинном зале?
Я не мог высказать своего предположения на этот счет – слишком уж бешено она меня трясла.
– Потому что, – ответила она сама, – на все треклятое здание это единственное ЗАЩИЩЕННОЕ место!
В этот миг Т'Шомбе опомнилась. Перестала меня трясти. Перестала цепляться за мою рубашку и позволила мне тихо сползти на пол. Бухнулась рядом со мной.
– Защищенное, – шептали ее губы. – По сверх-высшему классу. Никаких камер. Никакой видеосвязи с внешним миром. Никаких ретрансляторов. Никто нас не в силах увидеть.
Она придвинулась ко мне, щекоча губами мое ухо.
– Защищенное, – произнесла она низким, страстным голосом.
От запаха ее пота и духов мой разум помутился. Нежные волоски у меня на ушах затрепетали от ее влажного, теплого дыхания. Затрепетал и я, предчувствуя развязку. Господи Исусе, если я правильно понял, чего она хочет… Вот это да! В потаенной комнате, на работе, наедине с опытной и привлекательной взрослой женщиной – понимаете, я, конечно, о таком читал на страничке WWW.penthouse.mag.com, но мне и в голову не приходило… ну, иногда приходило, но разве я мог поверить…
– Защищенное, – повторила она еще тише. – Никакой аудиосвязи. – Я воровато заглянул (всего на миг) в ее вольное декольте и пустил в ход псе резервы смелости, чтобы поднять непослушную руку к верхней пуговице ее блузки. – Никто нас не в силах услышать, Пайл, – и одними губами добавила: – Кроме Повелителя.
По моей спине сбежала какая-то тварь с холодными чешуйчатыми лапками. Рука моя замерла в воздухе.
– Повелителя, Т'Шомбе?
– Т-с-с. – Она поднесла к моим губам палец с безупречным маникюром и указала на филодендрон в углу. – Он слушает.
Я поглядел в угол. Поглядел на нее. Моргнул.
Опять поглядел на нее:
– Это… растение… Повелитель? Т'Шомбе заулыбалась, хихикнула:
– Ну конечно же нет, дурачина.
Облегченно вздохнув, я попятился от грани паники. Все нормально, это очередная непостижимая шутка Т'Шомбе…
– Это всего лишь отросток Повелителя, – разъяснила она. – Малюсенький кусочек его гигантского всемирного мозга.
КТО Б СОМНЕВАЛСЯ.
Медленно, опасливо – так, наверное, ходят на цыпочках по минному полю – я начал приподниматься с пола и отползать от Т'Шомбе.
Та обиженно надулась.
– Не трусь, – сказала она ласково. И закатила глаза: сперва я подумал, будто она прислушивается к голосам в своей голове, потом понял, что она инспектирует стены машинного зала. – Здесь он совершенно беспомощен. Экранирован. Изолирован. Для этого я его сюда и перенесла. – Взгляд Т'Шомбе снова уперся в меня. – Чтобы я могла изучать его в надежном месте. Углубленно.
Я уставился в ее коричневые, цвета какао глаза. То, что я в них прочел, перепугало меня до смерти.
Т'Шомбе была абсолютно безумна и безумно серьезна.
– Ну раз так, э-э… – Я умудрился незаметно опереться на руки, привстал и начал готовиться к спринтерскому рывку в сторону двери. Внимательно, глубокомысленно уставился на растение. НА КОЙ ЧЕРТ ОНА РАЗУКРАСИЛА ЕГО БЛЕСТКАМИ?
– А что, этот Повелитель любит наряжаться на Рождество?
Как кошка – тихо, плавно, на четвереньках – Т'Шомбе обошла меня слева.
– Камуфляж, – прошептала она мне в левое ухо. От ее нежного дыхания меня прохватила неудержимая дрожь. – Мне ребята из ТОПР дали. Противорадарный камуфляж. Говорят, глушит телепатическое излучение Повелителя. Меня затрясло еще пуще:
– Ребята из ТОПР?
Т'Шомбе медленно, серьезно кивнула:
– Да-да. О Повелителе они знают все. Даже больше меня.
Так-то.
Ладно-ладно. Я приподнялся с пола и медленно, опасливо встал. Т'Шомбе тоже вскочила.
Я ей улыбнулся. Широкой, дружелюбной, на сто процентов фальшивой улыбкой.
Она, похоже, среагировала положительно.
– Ну, значит, это… – Я замер как вкопанный. У меня слов не было, не то что мыслей.
– Ты никому не скажешь то, что я тебе сказала? – взволнованно прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
«Туда ей и дорога», – подумал я, но вслух сказал лишь:
– Мы постараемся ее восстановить как можно быстрее.
– Нет, вы сами посудите, – Юбермэн снова шлепнул «десктоп» газетой, – да у нас таких проблем и в помине не было, пока МДИ нас не купила. Черт возьми, наша старая сеть «Эпплайд Фотоникс» ни разу не падала! Ни разу!
– Да, я слышал. (Столько раз слышал, что уши вянут! Кто б сомневался – дайте мне офис на одном этаже и шестнадцать пользователей, я из любой сети конфетку сделаю!)
– Нет, вы сами посудите, – Юбермэн замялся, пытаясь вспомнить, куда именно клонит, и вяло заключил, – ну, вы сами можете рассудить.
– Угу, – кивнул я и рванулся к лестнице. Юбермэн, развернув газету, вновь углубился в чтение. Я уже нажал на ручку двери, ведущей на лестницу…
И вновь – шуршание бумаги.
– Пайл?
Я замер и обернулся:
– Да, мистер Юбермэн?
– Вы в курсе, что у вас один носок коричневый, а другой – голубой?
Нет, я не был в курсе, но признаваться в этом не собирался:
– Это мода такая, мистер Юбермэн.
– А-а, – ненадолго призадумавшись над этим, он решил вернуться к своим спортивным новостям. Я распахнул дверь, вышел на лестничную клетку и начал спускаться вниз. За миг до того, как дверь с треском захлопнулась за моей спиной, я услышал бормотание Юбермэна:
– Дурацкая, позвольте вам доложить, мода.
Грохоча ботинками по бетонным ступеням, я миновал наглухо заваренные железные двери ТОПР и без особых происшествий добрался до нашего этажа. Однако как только я распахнул дверь МИСС, мой нос ощутил страннейший букет запахов. Холодный сырой воздух. Мокрые заплесневелые листья. Бензин, озон и дым.
Словом, совсем не те ароматы, которые должен источать компьютерный зал.
Швырнув сырую куртку в мою рабочую ячейку, я торопливо содрал с ног галоши, схватил огнетушитель и, подобно собаке-ищейке, ринулся на зловещий запах. Завернув за угол, я узрел…
Я вновь узрел Гасана Табули. (Как он успел меня опередить, черт его задери?) Стоя у распахнутой двери, что вела к наружной пожарной лестнице, он смотрел на длинный, заросший ряской пруд, расположенный позади МДИ-305. В пруду плавали, радуясь дождю, утки, а в руках у Табули были, соответственно, горящая сигарета и какой-то самопальный приборчик, явно служивший затычкой для сенсоров пожарной сигнализации.
Целый шквал мыслей пронесся по моим извилинам. Налицо было вопиющее нарушение – прежде всего нарушение техники безопасности. Мало того, мой начальник попирал нормы экологии, и нормы здравоохранения, и… и…
Когда все остальные методы не дают успеха, применяй самый тривиальный.
– Гасан?
Табули неспешно обернулся и остановил свой взгляд на мне:
– Что?
Устало, почти машинально, он поднес сигарету к губам и затянулся.
– Э-э-э, вы в курсе, что сеть упала?
– Ага. – Он еще раз затянулся и медленно выдохнул дым.
– А… а?..
– По личному распоряжению Уолтера Даффа, – неторопливо проговорил он, – сеть была отключена сегодня в 6.00.
– Так ее Даффер отключил? Зачем? Табули опять ненадолго припал к сигарете и, отвернувшись, уставился на дождь:
– Без понятия. Я только что узнал, что через пять минут должен к нему явиться для личной беседы. Наверно, тогда он мне и скажет.
– Личная беседа? – я все еще ничего не понимал.
Табули ответил мне – медленно, с толком, расстановкой и состраданием:
– Вы еще молоды, Джек. Ваш трудовой путь только начинается. Жизнь вас еще многому научит, дайте только срок. Джек, когда вы пооботретесь в большом мире, то узнаете, что фирмы живут по своим биологическим часам и развиваются абсолютно предсказуемо, точно личинки майского жука или головастики. – Вновь приложившись к сигарете, он посмотрел на часы. – Какое у нас сегодня число, Джек? Я сосчитал не сразу:
– Пятнадцатое мая?
– Средний день среднего месяца второго квартала, – отозвался Табули. – Если уж модернизировать организационную структуру корпорации, то именно сегодня.
– Сегодня?
В последний раз, глубоко-глубоко затянувшись сигаретой, он выкинул тлеющий бычок в дверь – тот с шипением приземлился в сырой траве. Табули обернулся ко мне:
– Приятно было с вами работать, Джек. Больше не отзывайтесь на кличку Пайл, хорошо?
И пока я лихорадочно соображал, что сказать, Табули сунул мне «электрозатычку» и побрел вверх по лестнице.
То был последний миг, когда я видел Гасана Табули живым.
Битых десять минут я размышлял, как отключить «затычку» так, чтобы при этом не разбудить сигнализацию. Осуществив в итоге эту операцию, я вернулся в наш отдел. Все прочие сотрудники МИСС уже были на своих местах, а в кабинете Гасана не осталось ничего, кроме голых стен. Ребята из службы ЭООС (Экстренного Оздоровления Окружающей Среды) в белых нейлоновых противотоксичных скафандрах нервно натирали шампунем ковер и пылесосили потолок.
В ближайшей к кабинету Табули ячейке сидел Авраам Рубин. Ежась, точно кот в блошином цирке, тихо бормоча себе под нос псалмы, он производил впечатление человека, который по уши (и даже по мохнатые брови) погружен в работу. Конкретно – в чтение распечаток кодов. Я постучал по алюминиевому косяку у входа в его ячейку.
– Проходи мимо. Ангел Смерти! – возопил Рубин, подпрыгнув в кресле. Крутанулся на месте, узнал меня – и вздохнул:
– Ох, Пайл, это всего лишь ты… Я указал на кабинет Табули:
– Что стряслось, Бубу?
Вместо ответа Рубин схватил себя за бороду, опять задергал плечами, потом принялся зачем-то распутывать свою молельную шаль.
– Вот что я тебе посоветую, – сказал он наконец, поглаживая косяк ячейки, помазанный кровью агнца, – иди себе в свой кубик, сосредоточься па работе и постарайся ничего не видеть, ничего не слышать и ничего не думать…
Выровняв шапочку-кипу, чтобы прикрывала макушку, он вновь уставился в свои свитки с входным кодом и опять загундосил: «…хашем – наследие его, и да упокоится он…»
Да уж, разъяснил, как отрезал. Я сунулся в ячейку Ян Хуань Донга:
– Послушай, Фрэнк…
Фрэнк Донг поднял глаза от какой-то «горящей» документации, поправил бифокальные очки на носу, задумчиво кивнул:
– А-а, Пайл. Конфуций сказал – когда между слонами война, мудрый муравей еще ниже сгибается под своей ношей и держит ухо востро. .
Ладно-ладно. СЛЕДУЮЩИЙ! Теперь мне предстояло обратиться к Чарльзу Мэрфи. Его ячейка находилась на той стороне нашего разветвленного мультиплекса-серпентария. Вообще-то я всегда чувствовал себя неуютно, когда мне приходилось отрывать Чарльза от работы, но тут…
Я постучал по косяку ячейки:
– Извини, Чарльз, можно тебя спросить кое о чем?
Отъехав на своей электрической инвалидной коляске от пульта интерфейса, он развернулся на 180 градусов и уставил на меня свой единственный, налитой кровью глаз:
– СЛУШАЮ? ЧТО ВАМ ТРЕБУЕТСЯ?
Вот черт. Опять он перевел свой голосовой синтезатор в режим «механическая монотонность».
От этого голоса меня всегда пробирал озноб. Понимаете, на моих глазах Фрэнк и Бубу ставили Чарльзу модернизированную версию. Я отлично знал, что голосовой синтезатор Чарльза был способен на целую гамму голосов – от Шварценеггера до Минни Маус. Но Чарльз ловил кайф, общаясь с людьми голосом робота-убийцы!
Я набрался храбрости:
– Ну, это, насчет Гасана. Ты не…
И в ту же секунду сообразил, что просто-напросто даю Чарльзу еще один прекрасный повод для вопля: «ЛИКВИДИРОВАТЬ!» Нет уж, спасибочки.
Я поторопился выкатиться из его ячейки задним ходом:
– Впрочем, не важно. Извини, что помешал. Убравшись из этого района так быстро, как только позволяли приличия, я отправился отлавливать Т'Шомбе Райдер.
Ее я нашел в машинном зале. Она проводила диагностику на одном из инфосерверов, одновременно размешивая растворимый кофе в большой кружке «гейзерколы» и листая свежий номер феминистического антиглянцевого журнала «Антикосмополитен». Кофе уже походил на угольно-черный цемент, но Т'Шомбе рассеянно подсыпала в кружку ложку за ложкой.
– Йо, сестричка!
Развернувшись ко мне в своем вращающемся кресле, она уставилась на меня фирменным взглядом Вупи Голдберг – с насмешливым добродушием, почти не приподнимая тяжелых век:
– Пайл, ты сам-то осознаешь, как лажово такие слова звучат, когда ты их произносить пытаешься?
– Извини, – я захлопнул за собой дверь, плюхнулся в кресло рядом с ней и пожал плечами. – Разве мне есть оправдания? Я – белый молодой человек с Верхнего Среднего Запада. Мои гены раскованности подавлены с самого их рождения.
Встряхнув головой, Т'Шомбе печально улыбнулась:
– Смотри на вещи трезво, Пайл. Ты – белый БОТАНИК с Верхнего Среднего Запада. Никаких генов раскованности у тебя нет и быть не может.
Вдоволь поразмыслив над этим заявлением, я утвердительно кивнул:
– Да, возможно. Думаю, тебе-то лучше знать. Еще раз пожав плечами – для вящего понта – и указал подбородком в сторону уборщиков:
– Так что за фигня приключилась с Гасаном? Т'Шомбе отхлебнула на пробу из своей кружки, скривилась и подсыпала еще дае ложки кофе. – Прежде всего, – начала она. – ты должен пони– мать, что МДИ рьяно проводит в жизнь грибную концепцию взаимоотношений начальства и персонала.
– Грибную концепцию? – сморщил я нос.
– «Держите их в темноте, под слоем навоза», – пояснила она. – Мы узнаем то, что захочет нам сообщить руководство, тогда, когда оно изволит нам это сообщить, и лишь в том случае, если оно вообще решит, что мы должны хоть что-то знать. Покамест можно предположить, что всеобщего увольнения не планируется – иначе у серверов уже стояли бы охранники с гранатометами.
Мои глаза полезли на лоб (разумеется, на мой собственный).
Т'Шомбе кивнула в знак подтверждения:
– Такое уже было – в прошлый раз. Также мы можем предположить, что нас с тобой оставят – иначе мы бы уже сидели и слушали лекцию консультанта по перераспределению кадров. – Тут она замолкла и, надув губы, глубоко задумалась. – Поскольку нам больше ничего неизвестно – то есть знаем мы с гулькин нос – лучше всего тебе сейчас не рыпаться и терпеливо терпеть. Надо будет что-то сделать – тебе скажут.
Поразмыслив над ее словами, я уныло уставился на мои непарные носки и покачал головой:
– Не нравится мне все это. Понимаешь, Гасан мне был ПО ДУШЕ. И мне ужасно жалко, что с ним такое вышло – если я его судьбу правильно себе представляю. Как ты думаешь, удобно будет, если я, типа, сегодня днем позвоню ему домой?
Т'Шомбе так и подпрыгнула:
– И думать забудь! С работы – ни в коем разе, да и с твоего домашнего телефона не стоит. Фирма очень-очень не любит, когда уцелевшие после реорганизации звонят бывшим сотрудникам. А с техникой они чудеса творят – вычислят тебя по Номеру телефонной карты и вообще…
Л я-то думал, что меня уже ничем не удивишь:
– Но…
– Поверь мне, Пайл. – Т'Шомбе помешала ложечкой в кружке, глотнула кофе и тут же чуть его не выплюнула мне в лицо. – Теперь, когда Гасан вычеркнут из списка людей, они на тебя в суд могут подать за то, что ты с ним разговаривал. Да я поспорить готова, что прямо в эту нот минуту копы предъявляют жене Гасана ордер на обыск и ворошат их дом в поисках ворованных ручек и скрепок. – Насильно влив в себя еще глоток кофе, она уставилась на меня змеиным взглядом из-за кружки.
– Но…
– Пайл, стала бы я выдумывать такую чушь, а?
На моих глазах такое много раз было. Меня все еще трясло:
– Но… но… они, что, могут получить сведения о том, кому я ИЗ ДОМА звоню?
– Как-нибудь почитай свой сверхсекретный контракт о найме – то, что мелким шрифтом напечатано. Да ты сам подивишься, от каких прав отказался, когда устроился в МДИ. – Попытавшись допить кофе, Т'Шомбе чуть не поперхнулась и – от греха подальше – вымахнула содержимое кружки прямо на стоявший в углу филодендрон. Растение забилось в конвульсиях и На глазах увяло. – Твоя электронная почта, голосовая почта и электронное рабочее место – псе у них под контролем. Хоть это тебе известно?
– Ну да…
– И всякий раз, когда ты идешь к врачу, в МДИ поступает полный экземпляр твоей истории болезни. Верно?
– Ну да, само собой, – пожал я плечами. – Нездоровый образ жизни одного человека – угроза для всех.
Т'Шомбе только скривилась:
– Пайл, когда ты обновляешь страховой полис на машину, в бумагах надо указывать ее пробег. Ты в курсе, что страховая компания немедленно делится этой информацией с МДИ?
А вот это уже сюрприз.
– Зачем?
– Затем, что МДИ отчитывается перед Управлением общественно-транспортизации населения, – голос Т'Шомбе сварливо задребезжал. – Затем, что государство предписало МДИ пересадить 60 процентов сотрудников с машин на монорельс! – В ее огромных глазах запылал огонек безумия. – Потому что транспортники умножают пробег твоей машины на результаты теста на токсичность выхлопов! Потом из всех этих чисел складывается уровень вредности МДИ для окружающей среды! – Тут Т'Шомбе схватила меня за грудки и затрясла, как тряпичную куклу. – Пайл! Почему, черт тебя задери, я все время торчу в этом вонючем машинном зале?
Я не мог высказать своего предположения на этот счет – слишком уж бешено она меня трясла.
– Потому что, – ответила она сама, – на все треклятое здание это единственное ЗАЩИЩЕННОЕ место!
В этот миг Т'Шомбе опомнилась. Перестала меня трясти. Перестала цепляться за мою рубашку и позволила мне тихо сползти на пол. Бухнулась рядом со мной.
– Защищенное, – шептали ее губы. – По сверх-высшему классу. Никаких камер. Никакой видеосвязи с внешним миром. Никаких ретрансляторов. Никто нас не в силах увидеть.
Она придвинулась ко мне, щекоча губами мое ухо.
– Защищенное, – произнесла она низким, страстным голосом.
От запаха ее пота и духов мой разум помутился. Нежные волоски у меня на ушах затрепетали от ее влажного, теплого дыхания. Затрепетал и я, предчувствуя развязку. Господи Исусе, если я правильно понял, чего она хочет… Вот это да! В потаенной комнате, на работе, наедине с опытной и привлекательной взрослой женщиной – понимаете, я, конечно, о таком читал на страничке WWW.penthouse.mag.com, но мне и в голову не приходило… ну, иногда приходило, но разве я мог поверить…
– Защищенное, – повторила она еще тише. – Никакой аудиосвязи. – Я воровато заглянул (всего на миг) в ее вольное декольте и пустил в ход псе резервы смелости, чтобы поднять непослушную руку к верхней пуговице ее блузки. – Никто нас не в силах услышать, Пайл, – и одними губами добавила: – Кроме Повелителя.
По моей спине сбежала какая-то тварь с холодными чешуйчатыми лапками. Рука моя замерла в воздухе.
– Повелителя, Т'Шомбе?
– Т-с-с. – Она поднесла к моим губам палец с безупречным маникюром и указала на филодендрон в углу. – Он слушает.
Я поглядел в угол. Поглядел на нее. Моргнул.
Опять поглядел на нее:
– Это… растение… Повелитель? Т'Шомбе заулыбалась, хихикнула:
– Ну конечно же нет, дурачина.
Облегченно вздохнув, я попятился от грани паники. Все нормально, это очередная непостижимая шутка Т'Шомбе…
– Это всего лишь отросток Повелителя, – разъяснила она. – Малюсенький кусочек его гигантского всемирного мозга.
КТО Б СОМНЕВАЛСЯ.
Медленно, опасливо – так, наверное, ходят на цыпочках по минному полю – я начал приподниматься с пола и отползать от Т'Шомбе.
Та обиженно надулась.
– Не трусь, – сказала она ласково. И закатила глаза: сперва я подумал, будто она прислушивается к голосам в своей голове, потом понял, что она инспектирует стены машинного зала. – Здесь он совершенно беспомощен. Экранирован. Изолирован. Для этого я его сюда и перенесла. – Взгляд Т'Шомбе снова уперся в меня. – Чтобы я могла изучать его в надежном месте. Углубленно.
Я уставился в ее коричневые, цвета какао глаза. То, что я в них прочел, перепугало меня до смерти.
Т'Шомбе была абсолютно безумна и безумно серьезна.
– Ну раз так, э-э… – Я умудрился незаметно опереться на руки, привстал и начал готовиться к спринтерскому рывку в сторону двери. Внимательно, глубокомысленно уставился на растение. НА КОЙ ЧЕРТ ОНА РАЗУКРАСИЛА ЕГО БЛЕСТКАМИ?
– А что, этот Повелитель любит наряжаться на Рождество?
Как кошка – тихо, плавно, на четвереньках – Т'Шомбе обошла меня слева.
– Камуфляж, – прошептала она мне в левое ухо. От ее нежного дыхания меня прохватила неудержимая дрожь. – Мне ребята из ТОПР дали. Противорадарный камуфляж. Говорят, глушит телепатическое излучение Повелителя. Меня затрясло еще пуще:
– Ребята из ТОПР?
Т'Шомбе медленно, серьезно кивнула:
– Да-да. О Повелителе они знают все. Даже больше меня.
Так-то.
Ладно-ладно. Я приподнялся с пола и медленно, опасливо встал. Т'Шомбе тоже вскочила.
Я ей улыбнулся. Широкой, дружелюбной, на сто процентов фальшивой улыбкой.
Она, похоже, среагировала положительно.
– Ну, значит, это… – Я замер как вкопанный. У меня слов не было, не то что мыслей.
– Ты никому не скажешь то, что я тебе сказала? – взволнованно прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36