Никакого там лицевого пирсинга, электронных имплантов, экзотического макияжа или неподвластных гравитации причесок. Я перевел взгляд на ее тело. Простой бурый свитер, мешковатые серые брюки, бурые туфли на плоской подошве. Не худая, не толстая; что до возраста, то не старше пятидесяти и не моложе тридцати – точнее на глаз не определишь.
Но тут я обратил внимание на одну поразительную деталь. От нее пахло духами. Пусть то был невинный цветочный аромат, но ощущался он отчетливо.
– Алло-у? – еще раз повторила она. – Э-э-э, вы ведь тот новый юноша, которого ДОН МАК прислал СВЕРХУ, я не ошиблась? – Она говорила с приятным аристократическим английским акцентом, свидетельствовавшим, что она получила хорошее образование.
Я сглотнул подступивший к горлу ком, облизал пересохшие губы, растолкал свой голос, севший от беспрерывных воплей.
– Ага, – с трудом выговорил я. – Макс Супер. Я… – С этими словами я оторвал мою правую руку от подлокотника кресла, протянул было ей для рукопожатия, заметил, что рука моя слишком уж трясется, и предпочел вновь уцепиться за подлокотник. – Вы не скажете еще раз, где мы находимся?
– Разумеется, в Аду. – С нежной улыбкой она взяла мою руку и ласково погладила ее, точно нервного хомячка. – Тихо, тихо. Не беспокойтесь. Ничего страшного не происходит. Видите ли, попасть в Ад – удел всех интересных людей.
Я сглотнул рыдание:
– Если можно, налейте мне выпить прямо сейчас. Отпустив мою руку, она прошла изящной походкой к маленькому столику в дальнем углу комнаты, вынула пробку из горлышка вычурного хрустального графина.
– Знаю-знаю, следовало бы вам предоставить выбор, – сказала она, обернувшись ко мне через плечо, – но мне кажется, вы остро нуждаетесь в коньяке.
Она перелила из графина в высокий бокал какую-то жидкость чайного цвета, заткнула графин пробкой, вернулась ко мне.
– Прошу, – проговорила она и, взяв мою правую руку, осторожно обвила мои пальцы вокруг замысловатой выпуклой ножки бокала.
– Спасибо. – Я поднес бокал к губам, запрокинул голову и выпил его содержимое одним глотком.
И чуть не выплюнул все это содержимое обратно с той же скоростью.
– Что случилось? – С ужасом воззрившись на мое искаженное лицо, леди крепко похлопала меня по спине. – Макс! Скажите мне, что случилось!
– 3-з-забыл, – выдавил я из себя, отчаянно Хлебая ртом воздух. – Я же т-теперь вкус чувствую.
Подавив позывы к рвоте, я кое-как отдышался и отморгался, стряхивая слезы с ресниц.
– В реальном времени я пью не так часто, – сконфуженно пояснил я.
Газета в соседнем кресле (странно, сперва я его не заметил) сама собой сложилась и упала на пол, открыв взорам мрачного старикана в синем костюме и с унылым галстуком.
– Прелестно, – проскрипел старикан. – ДОНМАК прислал нам еще одного
МУДИ-фицированного молокососа. Не трать на него время, Диана.
Женщина с длинными волосами – очевидно, Диана – сердито обернулась к нему. – Девон, я бы тебя попросила!.. Ты сам был не лучше, когда впервые сюда попал.
Старый хрыч – Девон – злобно фыркнул, зашуршал газетой:
– Мне хотя бы пришлось попотеть, чтобы сюда попасть.
Диана надула губы, испепелила его коротким взглядом и, обернувшись ко мне, вновь заулыбалась:
– Не обращайте на него внимания. Макс. Этот старый ящер сделался суперпользователем без дигитальной нервной индукции и считает, будто все остальные должны пройти через те же самые страдания.
– Страдания закаляют характер! – рявкнул Девон, демонстративно увлекшись своей газетой.
– Суперпользователем? – Я вновь захлопал глазами, соображая, правильно ли расслышал. – Я думал, ДОН МАК швырнул меня…
– В Ад? – докончила Диана. Тихо рассмеявшись, она деликатно прикрыла рот пальчиками. – Верно. Видите ли, он это проделал со всеми нами. Что-то типа инициации. Ну знаете, чтобы можно было со всей ответственностью сказать: «Я был изгнан из «Рая». – Она вновь рассмеялась своим очаровательным смехом, взяла у меня пустой бокал, поставила его на стол.
– Нет, мой юный друг, – продолжала Диана. – Вам не о чем тревожиться. Это не тюрьма, а следующий шаг НАВЕРХ.
В этот миг в другом красном кожаном кресле, напротив Девона, затрепетав, возник некто. Новоприбывший был одет, как техасский богач XIX века: хорошо сшитый пиджак из натуральной кожи, черный галстук-боло с изысканной серебряной пряжкой, инкрустированной бирюзой, дико широкая, но явно подлинная и дорогая ковбойская шляпа из фетра, украшенная серебряными раковинками. Он сосредоточенно водил своим классическим ковбойским ножом (так называемым «ножом Боуи») по точильному камню: сверкающий клинок описывал медленные, ровные круги, издавая вкрадчивое «вжик-вжик». У меня мурашки поползли по спине.
И тут меня осенило.
– Брет-Ковбой! – выдохнул я с нервным благоговением. – Тот самый Брет-Ковбой?! – Вытаращив глаза, я обернулся к Диане. – И Диана? ДИАНА ФОН БЭБИ?
– Киньте мальчику рыбку, – пробурчал Девон из-за газеты.
Хлопая глазами, я тряхнул головой, громко засопел, пытаясь придумать какую-нибудь блестящую фразу. Брет-Ковбой и Диана фон Бэби сразу, в одной комнате со мной! Просто не верилось…
– Я – Макс Супер! – выпалил я. – И, должен вам сказать, я тусуюсь в «Раю» с двадцати лет, и это буквально самое клевое…
– Польщен, – отозвался Брет-Ковбой, продолжая точить свой нож. – Но если ты, сынок, не заткнешься прямо сейчас, я тебя так пну, что ты взлетишь обратно в «Рай» и никогда уже не найдешь дороги назад.
Я заткнулся. Без промедления.
– Так-то лучше, – пробурчал Брет. – А теперь, сынок, я дам тебе всего один совет. Можешь слушать Диану, пока уши не отсохнут, но не слишком уж расслабляйся. Помни, ты на свободе лишь условно.
– Условно? – Я поглядел на Диану. Она приоткрыла рот, точно собираясь что-то сказать. Но Брет вновь перехватил инициативу:
– Правила у нас простые, сынок. Чего тебе захочется, то и делай. Мы – народ горячий, буйный – некоторые даже говорят «разбойники».
Девон, хмыкнув, громко зашуршал газетой.
– Делай что хочешь, – повторил Брет, – но если тронешь сетевую архитектуру или понаделаешь стабильных дырок в виртуальной реальности или еще как-нибудь ввяжешь нас в драку с сетевой полицией… – Тут он перестал точить нож, подцепил кончиком клинка поля своей шляпы и сдвинул ее на затылок, демонстрируя мне свое лицо. Его усы, очевидно, совмещали в себе функции украшения и цедилки для супа, но больше всего меня поразили глаза Брета. Клянусь, они были голубыми, как сталь, совсем как блестящие кобальтовые инкрустации на некоторых старинных револьверах из коллекции Ле-Мата.
– Навлечешь на нас неприятности, – продолжал Брет, – и мы сдадим в Федеральное Информационное Управление твое расчлененное тело. Красиво-аккуратно разложенное по белым бумажным пакетикам. Заруби себе на носу: не виртуальное тело – РЕАЛЬНОЕ, – и он поставил точку, метнув в меня свой нож. Клинок вонзился в кресло в нескольких дюймах от моего виска. – УСЕК, СЫНОК?
Час назад МАКССУПЕР объяснил бы, что именно «усек», при помощи своего мономолекулярного складного ножа. О да, его клинок уже трепетал бы в единогласном резонансе с ковбойским ножом, вонзившись в кресло Брета. Однако в данных обстоятельствах подобный стиль поведения был неуместен. Так что я начал мучительно подбирать слова для ответа. Меня спасла Диана:
– О, Брет, держи себя в руках! Я уверена: этот юноша поведет себяпрекрасно. В противном случае ДОНМАК не прислал бы его сюда. Брет-Ковбой только сдвинул свою шляпу еще дальше на затылок и подозрительно уставился на Диану.
– Хм-м! – Повернувшись ко мне, Диана схватила мою руку и вытащила меня из кресла. – Пойдемте, Макс! Мы отгородим вас от влияния этих неандертальцев и поможем вам сделать первый шаг в вашей новой жизни!
Шагая так быстро, что мне пришлось перейти на рысь, Диана вывела меня из гостиной, провела по коридору через какой-то освещенный висячими канделябрами холл… Ужасно жалею, что не было времени помедлить и рассмотреть все подробности. Общее впечатление – гибрид элитарного частного клуба с четырехзвездочным отелем.
Резко повернув направо, мы пронеслись по соблазнительно пахнущей столовой, взбежали по широкой мраморной лестнице, оказались в другом длинном коридоре со множеством дверей темного дерева. Диана внезапно остановилась перед одной из них, притронулась к замку – он мимолетно сверкнул – распахнула дверь и пригласила меня войти.
– Мои личные инфопокои, – пояснила она, захлопнув дверь и закрыв ее на замок. – Надеюсь, ничто не нарушит нашего уединения.
Она щелкнула пальцами – и шторы сами собой раздвинулись, впустив в комнату свет. Оказалось, что это…
Вообще-то, у меня и слов таких нет, чтобы это описать. «Императорский номер-люкс», что-то в этом роде. Огромная комната, всюду изящная антикварная мебель. Стены внизу обшиты светлым деревом, а сверху выложены такими синими на белом непонятными штуками… Будь это брошки, они назывались бы «камеями». В общем, вы меня понимаете. А еще – канделябры, люстры, стеклянные окна-двери до потолка, а в геометрическом центре комнаты – бескрайняя кровать под балдахином.
Отступив назад, Диана подперла подбородок рукой, окинула меня испытующим взглядом.
– Итак, в первую очередь, – произнесла она, – мы должны покончить со всей этой карикатурной черной одеждой. В «Раю», возможно, она еще сходила вам с рук. Но здесь, в Аду, требования намного выше.
Она повернулась к вычурному старинному гардеробу, слегка нажала на шишечку, и двери распахнулись, открыв взорам огромный стенной шкаф, который явно не мог существовать в трехмерном пространстве.
– Думаю, смокинг подойдет, – пробормотала она, перебирая висящие в шкафу вещи. Оглянувшись через плечо, она попыталась угадать мой размер:
– Длина – сорок два?
Я не знал, что ответить. Последний раз я покупал себе одежду на распродаже в «К-марте».
Скорбно цокнув языком, Диана вынула из шкафа целую охапку смокингов.
– Что ж, придется экспериментировать, пока не уточним размер.
Подлетев ко мне, она швырнула одежду на кровать и потянула за рукав моей «косухи».
– Ну давайте же. Снимайте! Быстро-быстро! Я скинул с себя куртку, задумался, куда бы ее повесить, и просто кинул ее на пол.
– Рубашку – тоже.
Я расстегнул свою черную шелковую рубашку, подивился тому факту, что в виртуальной реальности у меня была волосатая грудь (и вообще более или менее пристойное тело), отшвырнул рубашку.
Глянув на мои ноги, Диана покачала головой:
– Боже, эти ботинки! Определенно – долой! Балансируя на одной ноге, я расшнуровал оба ботинка, сбросил их с ног. Мягкий ковер нестерпимо щекотал мои босые ноги – а-ах, кайф-то какой!
– И брюки, – распорядилась Диана, кивая. Я расстегнул свой ремень со стопудовой хромированной пряжкой, затем – соответствующую пуговицу, затем – соответствующую молнию. Стащил свои черные штаны. И только в этот момент до меня дошло, что я стою перед абсолютно незнакомой женщиной абсолютно голый, если не считать «Роллекса» и трусов со «смайликами».
Отступив на шаг, Диана вновь подперла подбородок рукой, окинула меня еще одним испытующим взглядом. Кивнула.
– А знаете, – произнесла она, оглянувшись через плечо на кровать с грудой смокингов и дорогих костюмов, – мне кажется, нам следует опустить прелиминарии и сразу перейти к оральному сексу.
И, не успел я и слова сказать, как она опустилась передо мной на колени, спустила мои трусы до щиколоток и широко раскрыла…
«БАМ-М!» Дверь в коридор буквально взорвалась.
– НЕ ТРОЖЬ ЕГО, СУКА! – завизжал женский голос. – ОН МОЙ!
Вскочив на ноги. Диана оскалила клыки, скрючила пальцы наподобие когтей и испустила звериное шипение. Что до меня, то я чуть не утратил контроль над своим сфинктером.
– Элиза? – выдохнул я. К счастью, слишком тихо, чтобы быть услышанным.
Новоприбывшая дамочка вошла в комнату, точно звезда кикбоксинга: шествуя уверенно, но осторожно, на цыпочках, с почти кошачьим изяществом. Диана, шипя, отодвинулась от меня. Новенькая принялась ходить вокруг Дианы кругами. По дороге ей попалось бесценное («Луи Четырнадцатый»!) кресло. Одним пинком она превратила его в щепки. Я стоял между ними, не в силах сдвинуться с места. Вспомнилось, как я однажды попытался разнять Истеркиску и соседскую кошку… Короче, я предвидел самое неблагоприятное развитие событий. На миг силуэт незнакомки четко обрисовался на фоне окна, и стало ясно, что у нее безупречная фигура.
Значит, Элиза исключается.
Дамы практически поменялись позициями вокруг меня. Новенькая застыла у стеклянных дверей. Диана стояла спиной к распахнутой двери. Она выгнула спину дугой. Полоснула по воздуху своими когтями. Зашипела, брызгая слюной…
И, развернувшись, выбежала в коридор. Дверь за ней захлопнулась.
НИ ФИГА СЕБЕ.
И тут я услышал за своей спиной нежное цоканье туфель на шпильке. Острые ногти впились в мое левое плечо, медленно проползли по моему хребту до низа спины. Тяжело дыша, я скрипнул зубами, изобразил на губах улыбку и обернулся.
– Здравствуй, миленький, – проворковала Амбер. – Извини, что раньше не подоспела. Торвольд немало потрудился, чтобы отыскать меня и сказать, что ты вышел в суперы.
Ее длинные пальцы принялись гладить и ласкать мою щеку, тихо скользнули в волосы на затылке. Затем она крепко обняла меня, яростно поцеловала в губы, засунула свой настырный язычок мне в рот – до самых миндалин.
– Не-е… – беспомощно прошептал я, когда она позволила мне сделать вдох, – …надо.
Она поцеловала меня еще раз – долгим, яростным поцелуем.
– Не… Надо…Ради… Она поцеловала меня в третий раз – медленным, ласковым, бесконечным поцелуем, от которого у меня подогнулись ноги, а перед глазами заплясали синие точки – симптом кислородного голодания.
– Ради Бога, не надо останавливаться, – тихо взмолился я. – Возьми меня сейчас.
Она вновь поцеловала меня. Я превратился в масло, тающее в ее сильных, но изящных и чутких руках.
– Прости, что по моему недосмотру ты оказался здесь один, – шепнула она мне на ухо, деликатно покусывая и полизывая ушную раковину. – Я должна была предвидеть, что эта старая ведьма Диана захочет подцепить тебя на свой крючок. Ты такой невинный, такой беззащитненький… – Она обвила меня руками, крепко прижала к себе и внезапно заставила меня осознать с мучительной ясностью, что я стою в чем мать родила, стреноженный собственными трусами. Мне оставалось лишь трепетать и стонать от удовольствия.
– Бедненький мой мальчик, – шептала мне на ухо Амбер. – Давай-ка я проверю, не сделала ли эта гнусная старуха тебе бо-бо.
Она надолго впилась губами мне в шею. В этот момент я понял, почему вампиризм считается в некоторых кругах эротичным.
– Тут все в порядке, – выдохнула она и, перехватив меня поудобнее, покрыла поцелуями мою волосатую грудь. Красивым финалом стал нежный укус моего невероятно эрогенного правого соска. – Это тоже работает, как надо, – чуть пригнувшись, она прошлась языком по моим плоским, красиво очерченным брюшным мышцам. Я весь корчился от наслаждения. – И здесь нет проблем.
Опустившись на колени, она разметила поцелуями мой аппендикс, спустилась по правому бедру к коленной чашечке, а потом – медленно-медленно – поднялась обратно, постепенно сворачивая к внутренней стороне бедра…
– А теперь, – проворковала Амбер, – главный тест. Обвив левую руку вокруг моих ягодиц, чтобы я не мог вывернуться, крепко держа мои семейные алмазы и основание моего Сами-знаете-чего, она неспешно, сладострастно, тщательно облизала этот орган от основания до кончика, потом принялась все быстрее и быстрее очерчивать круги языком вокруг рабочего конца, на миг прервалась, чтобы торопливо отдышаться и…
О ГОСПОДИ!
Пятнадцать миллисекунд спустя я вернулся назад в реальность. Сообразив, что произошло, я сорвал с головы видеоочки, швырнул их на пол и завопил что было мочи:
– ЛЕ-МА-А-АТ!
Он пулей подскочил ко мне:
– Джек! Джек! Что там с тобой делали, черт тебя задери?!
– ЧТО-0? – Я сам не знал, то ли задушить его, то ли неутешно разрыдаться, то ли сделать и то и другое сразу.
– Мы отключили аудио– и видеосвязь, ты что, не помнишь? Я мог следить только за твоей биотелеметрией!
«А-А-А-А!» – грохнувшись на колени, я заревел в голос.
Ле-Мат, опустившись рядом со мной, начал торопливо выдергивать оптические кабели из моей сетерации.
– Парень, твои биоиндикаторы зашкалило выше крыши! Пульс, дыхание, кровяное давление – блин, я уж думал, ты сейчас взорвешься! Отключив пояс-рацию, он снял ее с меня. Из моих уст вырывался лишь бессвязный младенческий лепет.
– Ну а когда ты завопил, – проговорил Ле-Мат, мотая головой, – я рассудил, что пора нажать аварийную кнопку и тебя выручить.
Я поднял на него свои покрасневшие глаза и вообразил, как красиво будет смотреться его голова на окровавленной пике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Но тут я обратил внимание на одну поразительную деталь. От нее пахло духами. Пусть то был невинный цветочный аромат, но ощущался он отчетливо.
– Алло-у? – еще раз повторила она. – Э-э-э, вы ведь тот новый юноша, которого ДОН МАК прислал СВЕРХУ, я не ошиблась? – Она говорила с приятным аристократическим английским акцентом, свидетельствовавшим, что она получила хорошее образование.
Я сглотнул подступивший к горлу ком, облизал пересохшие губы, растолкал свой голос, севший от беспрерывных воплей.
– Ага, – с трудом выговорил я. – Макс Супер. Я… – С этими словами я оторвал мою правую руку от подлокотника кресла, протянул было ей для рукопожатия, заметил, что рука моя слишком уж трясется, и предпочел вновь уцепиться за подлокотник. – Вы не скажете еще раз, где мы находимся?
– Разумеется, в Аду. – С нежной улыбкой она взяла мою руку и ласково погладила ее, точно нервного хомячка. – Тихо, тихо. Не беспокойтесь. Ничего страшного не происходит. Видите ли, попасть в Ад – удел всех интересных людей.
Я сглотнул рыдание:
– Если можно, налейте мне выпить прямо сейчас. Отпустив мою руку, она прошла изящной походкой к маленькому столику в дальнем углу комнаты, вынула пробку из горлышка вычурного хрустального графина.
– Знаю-знаю, следовало бы вам предоставить выбор, – сказала она, обернувшись ко мне через плечо, – но мне кажется, вы остро нуждаетесь в коньяке.
Она перелила из графина в высокий бокал какую-то жидкость чайного цвета, заткнула графин пробкой, вернулась ко мне.
– Прошу, – проговорила она и, взяв мою правую руку, осторожно обвила мои пальцы вокруг замысловатой выпуклой ножки бокала.
– Спасибо. – Я поднес бокал к губам, запрокинул голову и выпил его содержимое одним глотком.
И чуть не выплюнул все это содержимое обратно с той же скоростью.
– Что случилось? – С ужасом воззрившись на мое искаженное лицо, леди крепко похлопала меня по спине. – Макс! Скажите мне, что случилось!
– 3-з-забыл, – выдавил я из себя, отчаянно Хлебая ртом воздух. – Я же т-теперь вкус чувствую.
Подавив позывы к рвоте, я кое-как отдышался и отморгался, стряхивая слезы с ресниц.
– В реальном времени я пью не так часто, – сконфуженно пояснил я.
Газета в соседнем кресле (странно, сперва я его не заметил) сама собой сложилась и упала на пол, открыв взорам мрачного старикана в синем костюме и с унылым галстуком.
– Прелестно, – проскрипел старикан. – ДОНМАК прислал нам еще одного
МУДИ-фицированного молокососа. Не трать на него время, Диана.
Женщина с длинными волосами – очевидно, Диана – сердито обернулась к нему. – Девон, я бы тебя попросила!.. Ты сам был не лучше, когда впервые сюда попал.
Старый хрыч – Девон – злобно фыркнул, зашуршал газетой:
– Мне хотя бы пришлось попотеть, чтобы сюда попасть.
Диана надула губы, испепелила его коротким взглядом и, обернувшись ко мне, вновь заулыбалась:
– Не обращайте на него внимания. Макс. Этот старый ящер сделался суперпользователем без дигитальной нервной индукции и считает, будто все остальные должны пройти через те же самые страдания.
– Страдания закаляют характер! – рявкнул Девон, демонстративно увлекшись своей газетой.
– Суперпользователем? – Я вновь захлопал глазами, соображая, правильно ли расслышал. – Я думал, ДОН МАК швырнул меня…
– В Ад? – докончила Диана. Тихо рассмеявшись, она деликатно прикрыла рот пальчиками. – Верно. Видите ли, он это проделал со всеми нами. Что-то типа инициации. Ну знаете, чтобы можно было со всей ответственностью сказать: «Я был изгнан из «Рая». – Она вновь рассмеялась своим очаровательным смехом, взяла у меня пустой бокал, поставила его на стол.
– Нет, мой юный друг, – продолжала Диана. – Вам не о чем тревожиться. Это не тюрьма, а следующий шаг НАВЕРХ.
В этот миг в другом красном кожаном кресле, напротив Девона, затрепетав, возник некто. Новоприбывший был одет, как техасский богач XIX века: хорошо сшитый пиджак из натуральной кожи, черный галстук-боло с изысканной серебряной пряжкой, инкрустированной бирюзой, дико широкая, но явно подлинная и дорогая ковбойская шляпа из фетра, украшенная серебряными раковинками. Он сосредоточенно водил своим классическим ковбойским ножом (так называемым «ножом Боуи») по точильному камню: сверкающий клинок описывал медленные, ровные круги, издавая вкрадчивое «вжик-вжик». У меня мурашки поползли по спине.
И тут меня осенило.
– Брет-Ковбой! – выдохнул я с нервным благоговением. – Тот самый Брет-Ковбой?! – Вытаращив глаза, я обернулся к Диане. – И Диана? ДИАНА ФОН БЭБИ?
– Киньте мальчику рыбку, – пробурчал Девон из-за газеты.
Хлопая глазами, я тряхнул головой, громко засопел, пытаясь придумать какую-нибудь блестящую фразу. Брет-Ковбой и Диана фон Бэби сразу, в одной комнате со мной! Просто не верилось…
– Я – Макс Супер! – выпалил я. – И, должен вам сказать, я тусуюсь в «Раю» с двадцати лет, и это буквально самое клевое…
– Польщен, – отозвался Брет-Ковбой, продолжая точить свой нож. – Но если ты, сынок, не заткнешься прямо сейчас, я тебя так пну, что ты взлетишь обратно в «Рай» и никогда уже не найдешь дороги назад.
Я заткнулся. Без промедления.
– Так-то лучше, – пробурчал Брет. – А теперь, сынок, я дам тебе всего один совет. Можешь слушать Диану, пока уши не отсохнут, но не слишком уж расслабляйся. Помни, ты на свободе лишь условно.
– Условно? – Я поглядел на Диану. Она приоткрыла рот, точно собираясь что-то сказать. Но Брет вновь перехватил инициативу:
– Правила у нас простые, сынок. Чего тебе захочется, то и делай. Мы – народ горячий, буйный – некоторые даже говорят «разбойники».
Девон, хмыкнув, громко зашуршал газетой.
– Делай что хочешь, – повторил Брет, – но если тронешь сетевую архитектуру или понаделаешь стабильных дырок в виртуальной реальности или еще как-нибудь ввяжешь нас в драку с сетевой полицией… – Тут он перестал точить нож, подцепил кончиком клинка поля своей шляпы и сдвинул ее на затылок, демонстрируя мне свое лицо. Его усы, очевидно, совмещали в себе функции украшения и цедилки для супа, но больше всего меня поразили глаза Брета. Клянусь, они были голубыми, как сталь, совсем как блестящие кобальтовые инкрустации на некоторых старинных револьверах из коллекции Ле-Мата.
– Навлечешь на нас неприятности, – продолжал Брет, – и мы сдадим в Федеральное Информационное Управление твое расчлененное тело. Красиво-аккуратно разложенное по белым бумажным пакетикам. Заруби себе на носу: не виртуальное тело – РЕАЛЬНОЕ, – и он поставил точку, метнув в меня свой нож. Клинок вонзился в кресло в нескольких дюймах от моего виска. – УСЕК, СЫНОК?
Час назад МАКССУПЕР объяснил бы, что именно «усек», при помощи своего мономолекулярного складного ножа. О да, его клинок уже трепетал бы в единогласном резонансе с ковбойским ножом, вонзившись в кресло Брета. Однако в данных обстоятельствах подобный стиль поведения был неуместен. Так что я начал мучительно подбирать слова для ответа. Меня спасла Диана:
– О, Брет, держи себя в руках! Я уверена: этот юноша поведет себяпрекрасно. В противном случае ДОНМАК не прислал бы его сюда. Брет-Ковбой только сдвинул свою шляпу еще дальше на затылок и подозрительно уставился на Диану.
– Хм-м! – Повернувшись ко мне, Диана схватила мою руку и вытащила меня из кресла. – Пойдемте, Макс! Мы отгородим вас от влияния этих неандертальцев и поможем вам сделать первый шаг в вашей новой жизни!
Шагая так быстро, что мне пришлось перейти на рысь, Диана вывела меня из гостиной, провела по коридору через какой-то освещенный висячими канделябрами холл… Ужасно жалею, что не было времени помедлить и рассмотреть все подробности. Общее впечатление – гибрид элитарного частного клуба с четырехзвездочным отелем.
Резко повернув направо, мы пронеслись по соблазнительно пахнущей столовой, взбежали по широкой мраморной лестнице, оказались в другом длинном коридоре со множеством дверей темного дерева. Диана внезапно остановилась перед одной из них, притронулась к замку – он мимолетно сверкнул – распахнула дверь и пригласила меня войти.
– Мои личные инфопокои, – пояснила она, захлопнув дверь и закрыв ее на замок. – Надеюсь, ничто не нарушит нашего уединения.
Она щелкнула пальцами – и шторы сами собой раздвинулись, впустив в комнату свет. Оказалось, что это…
Вообще-то, у меня и слов таких нет, чтобы это описать. «Императорский номер-люкс», что-то в этом роде. Огромная комната, всюду изящная антикварная мебель. Стены внизу обшиты светлым деревом, а сверху выложены такими синими на белом непонятными штуками… Будь это брошки, они назывались бы «камеями». В общем, вы меня понимаете. А еще – канделябры, люстры, стеклянные окна-двери до потолка, а в геометрическом центре комнаты – бескрайняя кровать под балдахином.
Отступив назад, Диана подперла подбородок рукой, окинула меня испытующим взглядом.
– Итак, в первую очередь, – произнесла она, – мы должны покончить со всей этой карикатурной черной одеждой. В «Раю», возможно, она еще сходила вам с рук. Но здесь, в Аду, требования намного выше.
Она повернулась к вычурному старинному гардеробу, слегка нажала на шишечку, и двери распахнулись, открыв взорам огромный стенной шкаф, который явно не мог существовать в трехмерном пространстве.
– Думаю, смокинг подойдет, – пробормотала она, перебирая висящие в шкафу вещи. Оглянувшись через плечо, она попыталась угадать мой размер:
– Длина – сорок два?
Я не знал, что ответить. Последний раз я покупал себе одежду на распродаже в «К-марте».
Скорбно цокнув языком, Диана вынула из шкафа целую охапку смокингов.
– Что ж, придется экспериментировать, пока не уточним размер.
Подлетев ко мне, она швырнула одежду на кровать и потянула за рукав моей «косухи».
– Ну давайте же. Снимайте! Быстро-быстро! Я скинул с себя куртку, задумался, куда бы ее повесить, и просто кинул ее на пол.
– Рубашку – тоже.
Я расстегнул свою черную шелковую рубашку, подивился тому факту, что в виртуальной реальности у меня была волосатая грудь (и вообще более или менее пристойное тело), отшвырнул рубашку.
Глянув на мои ноги, Диана покачала головой:
– Боже, эти ботинки! Определенно – долой! Балансируя на одной ноге, я расшнуровал оба ботинка, сбросил их с ног. Мягкий ковер нестерпимо щекотал мои босые ноги – а-ах, кайф-то какой!
– И брюки, – распорядилась Диана, кивая. Я расстегнул свой ремень со стопудовой хромированной пряжкой, затем – соответствующую пуговицу, затем – соответствующую молнию. Стащил свои черные штаны. И только в этот момент до меня дошло, что я стою перед абсолютно незнакомой женщиной абсолютно голый, если не считать «Роллекса» и трусов со «смайликами».
Отступив на шаг, Диана вновь подперла подбородок рукой, окинула меня еще одним испытующим взглядом. Кивнула.
– А знаете, – произнесла она, оглянувшись через плечо на кровать с грудой смокингов и дорогих костюмов, – мне кажется, нам следует опустить прелиминарии и сразу перейти к оральному сексу.
И, не успел я и слова сказать, как она опустилась передо мной на колени, спустила мои трусы до щиколоток и широко раскрыла…
«БАМ-М!» Дверь в коридор буквально взорвалась.
– НЕ ТРОЖЬ ЕГО, СУКА! – завизжал женский голос. – ОН МОЙ!
Вскочив на ноги. Диана оскалила клыки, скрючила пальцы наподобие когтей и испустила звериное шипение. Что до меня, то я чуть не утратил контроль над своим сфинктером.
– Элиза? – выдохнул я. К счастью, слишком тихо, чтобы быть услышанным.
Новоприбывшая дамочка вошла в комнату, точно звезда кикбоксинга: шествуя уверенно, но осторожно, на цыпочках, с почти кошачьим изяществом. Диана, шипя, отодвинулась от меня. Новенькая принялась ходить вокруг Дианы кругами. По дороге ей попалось бесценное («Луи Четырнадцатый»!) кресло. Одним пинком она превратила его в щепки. Я стоял между ними, не в силах сдвинуться с места. Вспомнилось, как я однажды попытался разнять Истеркиску и соседскую кошку… Короче, я предвидел самое неблагоприятное развитие событий. На миг силуэт незнакомки четко обрисовался на фоне окна, и стало ясно, что у нее безупречная фигура.
Значит, Элиза исключается.
Дамы практически поменялись позициями вокруг меня. Новенькая застыла у стеклянных дверей. Диана стояла спиной к распахнутой двери. Она выгнула спину дугой. Полоснула по воздуху своими когтями. Зашипела, брызгая слюной…
И, развернувшись, выбежала в коридор. Дверь за ней захлопнулась.
НИ ФИГА СЕБЕ.
И тут я услышал за своей спиной нежное цоканье туфель на шпильке. Острые ногти впились в мое левое плечо, медленно проползли по моему хребту до низа спины. Тяжело дыша, я скрипнул зубами, изобразил на губах улыбку и обернулся.
– Здравствуй, миленький, – проворковала Амбер. – Извини, что раньше не подоспела. Торвольд немало потрудился, чтобы отыскать меня и сказать, что ты вышел в суперы.
Ее длинные пальцы принялись гладить и ласкать мою щеку, тихо скользнули в волосы на затылке. Затем она крепко обняла меня, яростно поцеловала в губы, засунула свой настырный язычок мне в рот – до самых миндалин.
– Не-е… – беспомощно прошептал я, когда она позволила мне сделать вдох, – …надо.
Она поцеловала меня еще раз – долгим, яростным поцелуем.
– Не… Надо…Ради… Она поцеловала меня в третий раз – медленным, ласковым, бесконечным поцелуем, от которого у меня подогнулись ноги, а перед глазами заплясали синие точки – симптом кислородного голодания.
– Ради Бога, не надо останавливаться, – тихо взмолился я. – Возьми меня сейчас.
Она вновь поцеловала меня. Я превратился в масло, тающее в ее сильных, но изящных и чутких руках.
– Прости, что по моему недосмотру ты оказался здесь один, – шепнула она мне на ухо, деликатно покусывая и полизывая ушную раковину. – Я должна была предвидеть, что эта старая ведьма Диана захочет подцепить тебя на свой крючок. Ты такой невинный, такой беззащитненький… – Она обвила меня руками, крепко прижала к себе и внезапно заставила меня осознать с мучительной ясностью, что я стою в чем мать родила, стреноженный собственными трусами. Мне оставалось лишь трепетать и стонать от удовольствия.
– Бедненький мой мальчик, – шептала мне на ухо Амбер. – Давай-ка я проверю, не сделала ли эта гнусная старуха тебе бо-бо.
Она надолго впилась губами мне в шею. В этот момент я понял, почему вампиризм считается в некоторых кругах эротичным.
– Тут все в порядке, – выдохнула она и, перехватив меня поудобнее, покрыла поцелуями мою волосатую грудь. Красивым финалом стал нежный укус моего невероятно эрогенного правого соска. – Это тоже работает, как надо, – чуть пригнувшись, она прошлась языком по моим плоским, красиво очерченным брюшным мышцам. Я весь корчился от наслаждения. – И здесь нет проблем.
Опустившись на колени, она разметила поцелуями мой аппендикс, спустилась по правому бедру к коленной чашечке, а потом – медленно-медленно – поднялась обратно, постепенно сворачивая к внутренней стороне бедра…
– А теперь, – проворковала Амбер, – главный тест. Обвив левую руку вокруг моих ягодиц, чтобы я не мог вывернуться, крепко держа мои семейные алмазы и основание моего Сами-знаете-чего, она неспешно, сладострастно, тщательно облизала этот орган от основания до кончика, потом принялась все быстрее и быстрее очерчивать круги языком вокруг рабочего конца, на миг прервалась, чтобы торопливо отдышаться и…
О ГОСПОДИ!
Пятнадцать миллисекунд спустя я вернулся назад в реальность. Сообразив, что произошло, я сорвал с головы видеоочки, швырнул их на пол и завопил что было мочи:
– ЛЕ-МА-А-АТ!
Он пулей подскочил ко мне:
– Джек! Джек! Что там с тобой делали, черт тебя задери?!
– ЧТО-0? – Я сам не знал, то ли задушить его, то ли неутешно разрыдаться, то ли сделать и то и другое сразу.
– Мы отключили аудио– и видеосвязь, ты что, не помнишь? Я мог следить только за твоей биотелеметрией!
«А-А-А-А!» – грохнувшись на колени, я заревел в голос.
Ле-Мат, опустившись рядом со мной, начал торопливо выдергивать оптические кабели из моей сетерации.
– Парень, твои биоиндикаторы зашкалило выше крыши! Пульс, дыхание, кровяное давление – блин, я уж думал, ты сейчас взорвешься! Отключив пояс-рацию, он снял ее с меня. Из моих уст вырывался лишь бессвязный младенческий лепет.
– Ну а когда ты завопил, – проговорил Ле-Мат, мотая головой, – я рассудил, что пора нажать аварийную кнопку и тебя выручить.
Я поднял на него свои покрасневшие глаза и вообразил, как красиво будет смотреться его голова на окровавленной пике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36