Баррик нашел самое прогретое место. Он впитывал тепло, словно ящерица, только что выползшая из темной сырой расщелины. Под сверкающим солнцем впервые за много дней стало видно, что промытые дождями башни раскрашены в разные цвета. Башня Волчьего Клыка была иссиня-черной, башня Весны сверкала зеленоватой медью, башню Осени покрывала белая и красная черепица, башня Лета выделялась золотым орнаментом, а башню Зимы украшали серый камень и черные кованые решетки. Вместе они составляли что-то вроде огромного букета.
Бриони еще не вернулась с дневного урока у сестры Утты. Баррик никак не мог понять, зачем нужно учиться, когда ты уже стал регентом – это ведь не помощник у бакалейщика или сквайра. Правитель способен сам совершенствовать себя. Принц продолжал изучать технику боя и военную тактику, но общий курс он закончил и не представлял, к чему другие науки. Он умел читать и писать (может быть, не так хорошо, как Бриони). Он ездил верхом, охотился с соколами и с гончими (насколько позволяла покалеченная рука), различал геральдические символы почти сотни знатных родов – Стефан Найнор, смотритель замка, сказал ему однажды, что это умение пригодится на войне: можно определить, кого взять в плен, чтобы получить хороший выкуп. Баррик усвоил историю собственной семьи, начиная от Англина Великого, и историю королевств Пределов, получил представление о других народах Эона, запомнил множество легенд о Тригоне и прочих богах, благодаря чему понимал проповеди отца Тимойда – если, конечно, давал себе труд слушать его.
Конечно, он знал не все. Баррик наблюдал за Бриони, когда она вела заседания королевского суда, и чувствовал себя лишним: у сестры всегда имелось собственное мнение и интерес к вещам, казавшимся ему незначительными. Иногда она прерывала заседание на час-другой, чтобы обсудить с советниками справедливость решения, которое считала важным, из-за чего остальные дела откладывались.
– Лучше отложить правосудие, чем отказать в нем, – так она оправдывала эти нелепые действия.
Интересно, если бы все случилось на полгода раньше, как он отнесся бы к происходящим событиям тогда? Не к судам, конечно, – их Баррик никогда не любил и считал скучнейшим занятием, – а к делам вроде исчезновения каравана или преступления Шасо. В первые дни регентства Кендрика Баррик иногда придумывал, как бы он поступил на месте брата в том или ином случае. Тогда ему казалось, что он справился бы лучше. Теперь юноша оказался на этом месте, но лихорадочные кошмары привели к тому, что он отваживался лишь выйти во двор и погреться на солнышке.
Причина заключалась в его сновидениях и в непомерной тяжести ужасной тайны – она мешала жить. Не говоря уж о лихорадке, что чуть не убила принца. Хоть кто-нибудь понимает это? Иногда ему казалось, что никто бы не огорчился, если бы он не выжил. Даже Бриони…
«Нет, – говорил он себе. – Это нашептывает мне чужой злобный голос. Это неправда».
Оставалась еще одна проблема: лихорадка не до конца отпустила его. К тому же Баррик по-прежнему ходил во сне. Сколько он себя помнил, его преследовали кошмары – задолго до той ужасной ночи, когда вся жизнь семьи перевернулась. Раза два в детстве принца находили утром за стенами замка, дрожащего и перепуганного. А теперь почти каждую ночь в его беспокойные сны являлись какие-то жуткие существа с призрачными руками и горящими глазами. Они не исчезали, даже когда он просыпался. Казалось, сновидения прочно обосновались в голове принца и каждую минуту напоминали ему о том, во что он не хотел верить. Они убеждали Баррика, что люди вокруг лгут и перешептываются за его спиной, что замок полон замаскированных врагов, что они исподволь захватили власть над старыми знакомыми и только ожидают, когда оборотней станет достаточно для того, чтобы… чтобы…
«Чтобы… что?»
Баррик выпрямился. Его била дрожь.
«А вдруг это происходит на самом деле?»
Над головой светило солнце, и камень прогрелся так, что принц даже через шерстяные носки ощущал приятное тепло. Однако ему пришлось обхватить себя руками, чтобы унять дрожь. Нет, это просто болезнь. От нее и странные мысли, и странные голоса, что преследовали принца. Бриони, как и прежде, его любимая сестра, его половинка. Люди и вещи вокруг не изменились. Это лихорадка, он уверен. Почти уверен.
Хотя Баррик глубоко погрузился в раздумья, он сразу же узнал по походке пересекавшую двор девушку. В платье цвета морской волны она казалась необыкновенно привлекательной и почти невесомой. Лицо ее похудело со дня прошлой встречи, но покачивающиеся бедра не изменились.
Когда девушка достигла середины двора, принц поднялся. Теперь она его заметила и остановилась.
– Принц Баррик! – воскликнула она и испуганно прижала руку к губам. Она вспомнила, что забыла сделать реверанс, и тут же исправила оплошность.
– Здравствуй, Селия.
Служанка мачехи стояла слишком далеко от него, в нескольких ярдах, и это мешало разговору. Ему очень хотелось, чтобы она подошла поближе. Возможно, Селия не решалась приблизиться, потому что боялась помешать ему?
– Пожалуйста, побудь со мной одно мгновение. Сегодня чудесное солнце, не так ли? – проговорил Баррик и остался доволен своей речью. Даже знаменитый бард Грегор из Сиана не мог бы изысканнее обратиться к даме.
– Если ваше высочество так считает…
Она медленно подошла ближе – как олень, готовый в любой момент броситься прочь. Из-за худобы глаза ее сделались еще больше, а под ними принц заметил синие круги, замаскированные слоем пудры. Баррик вспомнил, что говорил про девушку Чавен.
– Я слышал, ты болела. Той же болезнью, что и я. Селия взглянула на принца.
– У меня была лихорадка, – ответила она. – Но не столь тяжелая, как у вас, ваше высочество.
Баррик сделал великодушный жест рукой, желая тем самым показать, что сравнения неуместны. Этот жест ему понравился, да и на девушку явно произвел впечатление.
– А как ты себя чувствуешь сейчас? – спросил Баррик.
– Пока немного… странно, пожалуй. – Она опустила глаза. – Словно мир стал каким-то другим. Вы меня понимаете?
– Да, понимаю.
Близость Селии рассеивала внимание. Принцу казалось, что он видит на ее шее каждый выбившийся из прически волосок и легко сумеет пересчитать их. С юношей творилось что-то необычное, словно он перегрелся на солнце. Баррик поднял глаза – ему показалось, будто за ними кто-то наблюдает с крыши. Но это было маловероятно, и он ничего не увидел наверху.
– А вы уверены, что выздоровели, принц Баррик? – поинтересовалась Селия.
Он кивнул и сделал глубокий вдох.
– Думаю, да. Иногда у меня тоже бывают странные ощущения. Словно мир теперь не такой, как раньше.
– Страшно это чувствовать, не так ли? – сказала Селия, и лицо ее стало серьезным. – Мне, по крайней мере, страшно. Ваша мачеха считает, что я ее не слушаю, но на самом деле у меня просто иногда все… смешивается в голове.
– Скоро это пройдет, – заверил ее Баррик.
Конечно, он не был ни в чем уверен, но ему очень хотелось утешить хорошенькую девушку.
– Сколько тебе лет, Селия?
– Семнадцать. Уже исполнилось.
Баррик слегка нахмурился. Как жаль, что он моложе. Конечно же, если девушка на два года старше, она интересуется им лишь потому, что он принц. С другой стороны, Селия выглядела счастливой и, как ему казалось, не спешила уйти. Но ведь любая девица исполнила бы просьбу принца-регента. Он решился взять ее за руку. Селия позволила это. Ее кожа оказалась необычайно прохладной.
– Ты уверена, что не рано поднялась с постели? – спросил он Селию. – У тебя озноб.
– Да, но мне тепло, очень тепло, – заверила девушка и улыбнулась. – Временами, даже в холодные ночи, я не могу спать под одеялом. И в одежде мне бывает так жарко, что приходится снимать ее. – У Баррика разыгралось воображение, отчего стало еще труднее следить за разговором. Селия продолжала: – Ваша мачеха всегда ругает меня за то, что я плохо сплю по ночам. – Девушка опустила взгляд, и глаза ее раскрылись еще шире. – Принц Баррик, вы держите меня за руку.
Он выпустил ее, абсолютно уверенный в том, что Селия позволила ему вести себя с ней так лишь из уважения к титулу. Он терпеть не мог мужчин, которые добиваются женщин с помощью своей власти, и с отвращением наблюдал, как Гейлон Толли и другие аристократы (включая покойного брата) использовали свое положение, флиртуя со служанками. Сейчас он с болью вспомнил, что всего несколько месяцев назад сильно поругался с Кендриком из-за хорошенькой горничной по имени Гренна – Баррик втайне вздыхал по ней несколько месяцев. Кендрик никак не мог понять причину гнева младшего брата. Он объяснил Баррику, что в отличие от других мужчин никогда не принуждал девушек и не использовал силу и угрозы. Гренна сошлась с ним добровольно и приняла несколько дорогих подарков, пока длилась их связь. Кендрик полагал, что брат интересуется тем, о чем ему еще рано знать: лучше бы юный принц занимался своими делами и не лез с поучениями к взрослым.
«С ними следует обращаться, как с птицами, – подумал тогда смущенный Баррик. Он не изменил мнения и сейчас. – Нужно позволять им летать, иначе они не захотят быть с вами».
Но пока у него не было ни одной женщины, имел ли он право утверждать, как следует поступать?
Между тем, хотя он и отпустил руку Селии, девушка никуда не уходила.
– Я вовсе не хотела сказать, что меня нельзя держать за руку… – сказала она, и легкая улыбка коснулась ее губ.
Тут кто-то появился в дальнем конце двора, и ей пришлось замолчать.
– Баррик, это ты?
Никогда прежде его так не огорчало появление сестры. Бриони, прикрываясь рукой от солнца, уже направлялась по мощеной дорожке к тому месту, где сидели на скамейке Баррик и Селия. Одежда принцессы показалась брату странной, но он был так расстроен, что не сразу понял, в чем дело.
Подойдя ближе, она смутилась.
– Ой, извини, Баррик. Я не разглядела, что ты занят разговором. Селия – верно? Служанка Аниссы.
Селия встала и присела в реверансе.
– Да, ваше высочество.
– Как поживает наша мачеха? Мы так расстроились, что не встретились с ней.
– Королева тоже очень огорчилась, госпожа. Но она плохо себя чувствовала из-за будущего ребенка.
– Ладно, передай ей поклон и скажи, что мы с нетерпением ждем нового приглашения. Мы соскучились.
Наконец Баррик сообразил, что его смутило: на Бриони была юбка для верховой езды с большим разрезом спереди – наряд, совершенно неуместный в дворцовой обстановке.
– Почему ты так странно одета? – спросил он сестру. – Ты собираешься кататься? – Он очень надеялся, что не ошибся и Бриони уйдет прямо сейчас.
– Нет, но сейчас я не могу объяснить, – ответила она. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Я должна идти, – поспешно сказала Селия. Она бросила смущенный взгляд на Баррика. – Я слишком задержалась с поручением госпожи, она будет беспокоиться.
Баррик хотел что-то сказать, но исход боя был предрешен. Принцу пришлось сдаться, не нанеся ни одного удара. Селия снова сделала реверанс.
– Спасибо за приятную беседу, принц Баррик. Я очень рада узнать, что вы чувствуете себя намного лучше.
И она пошла прочь – возможно, немного изменившаяся, но по-прежнему задорно покачивавшая бедрами. Баррик смотрел ей вслед с огромным сожалением.
«Она не рассердилась, когда я держал ее за руку, – подумал он. – Или просто не хотела обижать принца? В конце концов, я не думаю, что…»
– Если можешь, оторвись от созерцания ее зада, – заговорила Бриони. – Нам есть о чем поговорить.
– О чем, например? – взвелся он.
– Не кипятись, братик. – Бриони улыбнулась, но тут же снова приняла серьезный вид. – Ох, Баррик, извини. Я нечаянно помешала тебе. Я сожалею.
– Трудно в это поверить.
– Послушай, мне могут не нравиться подобные девицы, я об этом уже говорила. Но я тебя люблю. Ты мой дорогой, самый дорогой брат и друг, и я не собираюсь следить за тобой и мешать делать то, что ты хочешь.
Он фыркнул.
– Странно слышать это, потому что на деле выходит совсем по-другому. – На минуту Баррика охватил гнев. – Она вовсе не «подобная девица»! Нет! Ты ее не знаешь.
Бриони сделала круглые глаза.
– Она красивая. Но я же знаю тебя. Знаю, что ты черепаха. – Черепаха?
– Да, черепаха, которая прячется в своем панцире от внешнего мира. Так поступают, когда чувствуют себя беззащитными, и мне это не нравится. Я боюсь, что кто-нибудь пролезет под твой панцирь и причинит тебе боль. Вот и все.
Баррика тронула забота сестры, но одновременно и разозлила. Бриони считает его беззащитным и беспомощным! Это все равно, что назвать его простачком или, еще хуже, слабаком.
– Тебе тоже лучше держаться подальше от моего панциря, Бриони. Все-таки под ним моя жизнь, – произнес он более резко, чем ему хотелось. Но он рассердился, поэтому не стал смягчать ситуацию.
Бриони смотрела на брата. Она хотела сказать что-то еще, возможно извиниться, но момент был упущен.
– В любом случае, – продолжила она уже иным тоном, – нам нужно поговорить о другом. Поэтому я и пришла к тебе. Речь о письме отца.
– Мы получили еще одно письмо?
Его сразу переполнили два чувства: счастье и страх.
«Как я буду вести себя, если он вернется? – По телу Баррика пробежала дрожь. – А если не вернется? Что тогда? Совсем один…»
– Нет. Это не другое письмо, а то же самое. Принц не сразу понял, о чем говорит сестра.
– Ты имеешь в виду письмо, доставленное послом из Иеросоля, тем туанцем, твоим… другом? – уточнил он.
Голос Бриони не изменился.
– Да, то письмо. Где оно?
– Что ты хочешь сказать?
– Где оно, Баррик? Я его не читала. А ты? Думаю, тоже нет. Ни Броун, ни Найнор, ни кто-либо другой не читали его, насколько мне известно. Единственным человеком, знавшим его содержание, был Кендрик. А теперь письмо исчезло.
– Наверное, оно где-то в его покоях. Возможно, в секретере – в том, с эриворской резьбой. А может быть, попало в бумаги Найнора, а тот не заметил. – Настроение Баррика испортилось. – Либо так, либо нас кто-то обманывает.
– Его нет среди вещей Кендрика. Я везде искала. Нашла множество других неотложных важных бумаг, но письма там нет.
– Куда оно могло деться?
Бриони яростно затрясла головой. В этот миг Баррик увидел в ней будущую королеву-воительницу и с грустью подумал: когда сестра станет такой, останется ли он рядом с ней? Любовь, гордость и злость смешались в его душе и закружились, как грозовые облака.
– Наверное, его украл убийца, – предположила Бриони. – Возможно, кто-то хотел скрыть от нас то, что там написано. Если честно, я в этом абсолютно уверена.
Баррик почувствовал, как его охватывает ужас. Потемневший двор вдруг показался ему слишком открытым и опасным местом. Теперь он понял, почему при любом подозрительном звуке ящерицы стремятся юркнуть в расселину. Но в следующую минуту он сообразил: тайна отца и, соответственно, его собственная тайна вряд ли обсуждались в письме короля Олина, даже если послание адресовано старшему сыну. И все же мгновенная мысль об этом сильно расстроила принца.
– И что же нам теперь делать? – спросил он. День был безнадежно испорчен.
– Мы найдем письмо, – заявила Бриони. – Должны найти.
Она пришла среди ночи, забралась под тяжелый плащ и прижалась к нему. Сначала Вансен подумал, что это сон. Он обнял ее и назвал по имени, какого нельзя было произносить даже во сне. Потом он почувствовал что-то дрожащее, ощутил запах дыма, прикосновение влажной одежды и проснулся.
– Что ты делаешь? – Вансен хотел сесть, но она удержала его. – Девушка, ты понимаешь, что делаешь?
Она прижалась головой к его груди.
– Мне холодно, – простонала она. – Обними меня.
Костер догорал. Лошади беспокойно задвигались на привязи, но никто из людей не проснулся. В поисках тепла девушка прижималась к Феррасу всем своим худеньким тельцем, и на миг одиночество и страх пробудили в нем сильное искушение. Но Вансен вспомнил испуганный детский взгляд и ужас, застывший в ее глазах, – как у раненого зверька, загнанного в чащу. Он сел и закутал девушку в плащ, плотно прикрыв шерстяной тканью ее руки. Больше ничего он не мог себе позволить – если, конечно, его твердость не рассыплется, как песчаная стена.
– Ты в безопасности, – говорил он ей. – Не бойся. Ничего дурного не случится. Мы солдаты короля.
– Отец? – Ее голос звучал хрипло и растерянно.
– Я не твой отец. Меня зовут Феррас Вансен. Мы нашли тебя в лесу, помнишь?
Лицо девушки было мокрым от слез. Вансен почувствовал это, когда она прижалась к его шее.
– А где он? Где мой отец? И где Коллум? – продолжала она.
Сначала Феррас подумал, что она говорит о Коллуме Дайере, но потом вспомнил, что это имя популярно в Южном Пределе. Наверное, она спрашивала про брата или возлюбленного.
– Я не знаю. Как тебя зовут? Ты помнишь, как попала в этот лес?
– Тихо! – испугалась девушка. – Они услышат тебя. Ночью, пока луна высоко, нельзя говорить громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Бриони еще не вернулась с дневного урока у сестры Утты. Баррик никак не мог понять, зачем нужно учиться, когда ты уже стал регентом – это ведь не помощник у бакалейщика или сквайра. Правитель способен сам совершенствовать себя. Принц продолжал изучать технику боя и военную тактику, но общий курс он закончил и не представлял, к чему другие науки. Он умел читать и писать (может быть, не так хорошо, как Бриони). Он ездил верхом, охотился с соколами и с гончими (насколько позволяла покалеченная рука), различал геральдические символы почти сотни знатных родов – Стефан Найнор, смотритель замка, сказал ему однажды, что это умение пригодится на войне: можно определить, кого взять в плен, чтобы получить хороший выкуп. Баррик усвоил историю собственной семьи, начиная от Англина Великого, и историю королевств Пределов, получил представление о других народах Эона, запомнил множество легенд о Тригоне и прочих богах, благодаря чему понимал проповеди отца Тимойда – если, конечно, давал себе труд слушать его.
Конечно, он знал не все. Баррик наблюдал за Бриони, когда она вела заседания королевского суда, и чувствовал себя лишним: у сестры всегда имелось собственное мнение и интерес к вещам, казавшимся ему незначительными. Иногда она прерывала заседание на час-другой, чтобы обсудить с советниками справедливость решения, которое считала важным, из-за чего остальные дела откладывались.
– Лучше отложить правосудие, чем отказать в нем, – так она оправдывала эти нелепые действия.
Интересно, если бы все случилось на полгода раньше, как он отнесся бы к происходящим событиям тогда? Не к судам, конечно, – их Баррик никогда не любил и считал скучнейшим занятием, – а к делам вроде исчезновения каравана или преступления Шасо. В первые дни регентства Кендрика Баррик иногда придумывал, как бы он поступил на месте брата в том или ином случае. Тогда ему казалось, что он справился бы лучше. Теперь юноша оказался на этом месте, но лихорадочные кошмары привели к тому, что он отваживался лишь выйти во двор и погреться на солнышке.
Причина заключалась в его сновидениях и в непомерной тяжести ужасной тайны – она мешала жить. Не говоря уж о лихорадке, что чуть не убила принца. Хоть кто-нибудь понимает это? Иногда ему казалось, что никто бы не огорчился, если бы он не выжил. Даже Бриони…
«Нет, – говорил он себе. – Это нашептывает мне чужой злобный голос. Это неправда».
Оставалась еще одна проблема: лихорадка не до конца отпустила его. К тому же Баррик по-прежнему ходил во сне. Сколько он себя помнил, его преследовали кошмары – задолго до той ужасной ночи, когда вся жизнь семьи перевернулась. Раза два в детстве принца находили утром за стенами замка, дрожащего и перепуганного. А теперь почти каждую ночь в его беспокойные сны являлись какие-то жуткие существа с призрачными руками и горящими глазами. Они не исчезали, даже когда он просыпался. Казалось, сновидения прочно обосновались в голове принца и каждую минуту напоминали ему о том, во что он не хотел верить. Они убеждали Баррика, что люди вокруг лгут и перешептываются за его спиной, что замок полон замаскированных врагов, что они исподволь захватили власть над старыми знакомыми и только ожидают, когда оборотней станет достаточно для того, чтобы… чтобы…
«Чтобы… что?»
Баррик выпрямился. Его била дрожь.
«А вдруг это происходит на самом деле?»
Над головой светило солнце, и камень прогрелся так, что принц даже через шерстяные носки ощущал приятное тепло. Однако ему пришлось обхватить себя руками, чтобы унять дрожь. Нет, это просто болезнь. От нее и странные мысли, и странные голоса, что преследовали принца. Бриони, как и прежде, его любимая сестра, его половинка. Люди и вещи вокруг не изменились. Это лихорадка, он уверен. Почти уверен.
Хотя Баррик глубоко погрузился в раздумья, он сразу же узнал по походке пересекавшую двор девушку. В платье цвета морской волны она казалась необыкновенно привлекательной и почти невесомой. Лицо ее похудело со дня прошлой встречи, но покачивающиеся бедра не изменились.
Когда девушка достигла середины двора, принц поднялся. Теперь она его заметила и остановилась.
– Принц Баррик! – воскликнула она и испуганно прижала руку к губам. Она вспомнила, что забыла сделать реверанс, и тут же исправила оплошность.
– Здравствуй, Селия.
Служанка мачехи стояла слишком далеко от него, в нескольких ярдах, и это мешало разговору. Ему очень хотелось, чтобы она подошла поближе. Возможно, Селия не решалась приблизиться, потому что боялась помешать ему?
– Пожалуйста, побудь со мной одно мгновение. Сегодня чудесное солнце, не так ли? – проговорил Баррик и остался доволен своей речью. Даже знаменитый бард Грегор из Сиана не мог бы изысканнее обратиться к даме.
– Если ваше высочество так считает…
Она медленно подошла ближе – как олень, готовый в любой момент броситься прочь. Из-за худобы глаза ее сделались еще больше, а под ними принц заметил синие круги, замаскированные слоем пудры. Баррик вспомнил, что говорил про девушку Чавен.
– Я слышал, ты болела. Той же болезнью, что и я. Селия взглянула на принца.
– У меня была лихорадка, – ответила она. – Но не столь тяжелая, как у вас, ваше высочество.
Баррик сделал великодушный жест рукой, желая тем самым показать, что сравнения неуместны. Этот жест ему понравился, да и на девушку явно произвел впечатление.
– А как ты себя чувствуешь сейчас? – спросил Баррик.
– Пока немного… странно, пожалуй. – Она опустила глаза. – Словно мир стал каким-то другим. Вы меня понимаете?
– Да, понимаю.
Близость Селии рассеивала внимание. Принцу казалось, что он видит на ее шее каждый выбившийся из прически волосок и легко сумеет пересчитать их. С юношей творилось что-то необычное, словно он перегрелся на солнце. Баррик поднял глаза – ему показалось, будто за ними кто-то наблюдает с крыши. Но это было маловероятно, и он ничего не увидел наверху.
– А вы уверены, что выздоровели, принц Баррик? – поинтересовалась Селия.
Он кивнул и сделал глубокий вдох.
– Думаю, да. Иногда у меня тоже бывают странные ощущения. Словно мир теперь не такой, как раньше.
– Страшно это чувствовать, не так ли? – сказала Селия, и лицо ее стало серьезным. – Мне, по крайней мере, страшно. Ваша мачеха считает, что я ее не слушаю, но на самом деле у меня просто иногда все… смешивается в голове.
– Скоро это пройдет, – заверил ее Баррик.
Конечно, он не был ни в чем уверен, но ему очень хотелось утешить хорошенькую девушку.
– Сколько тебе лет, Селия?
– Семнадцать. Уже исполнилось.
Баррик слегка нахмурился. Как жаль, что он моложе. Конечно же, если девушка на два года старше, она интересуется им лишь потому, что он принц. С другой стороны, Селия выглядела счастливой и, как ему казалось, не спешила уйти. Но ведь любая девица исполнила бы просьбу принца-регента. Он решился взять ее за руку. Селия позволила это. Ее кожа оказалась необычайно прохладной.
– Ты уверена, что не рано поднялась с постели? – спросил он Селию. – У тебя озноб.
– Да, но мне тепло, очень тепло, – заверила девушка и улыбнулась. – Временами, даже в холодные ночи, я не могу спать под одеялом. И в одежде мне бывает так жарко, что приходится снимать ее. – У Баррика разыгралось воображение, отчего стало еще труднее следить за разговором. Селия продолжала: – Ваша мачеха всегда ругает меня за то, что я плохо сплю по ночам. – Девушка опустила взгляд, и глаза ее раскрылись еще шире. – Принц Баррик, вы держите меня за руку.
Он выпустил ее, абсолютно уверенный в том, что Селия позволила ему вести себя с ней так лишь из уважения к титулу. Он терпеть не мог мужчин, которые добиваются женщин с помощью своей власти, и с отвращением наблюдал, как Гейлон Толли и другие аристократы (включая покойного брата) использовали свое положение, флиртуя со служанками. Сейчас он с болью вспомнил, что всего несколько месяцев назад сильно поругался с Кендриком из-за хорошенькой горничной по имени Гренна – Баррик втайне вздыхал по ней несколько месяцев. Кендрик никак не мог понять причину гнева младшего брата. Он объяснил Баррику, что в отличие от других мужчин никогда не принуждал девушек и не использовал силу и угрозы. Гренна сошлась с ним добровольно и приняла несколько дорогих подарков, пока длилась их связь. Кендрик полагал, что брат интересуется тем, о чем ему еще рано знать: лучше бы юный принц занимался своими делами и не лез с поучениями к взрослым.
«С ними следует обращаться, как с птицами, – подумал тогда смущенный Баррик. Он не изменил мнения и сейчас. – Нужно позволять им летать, иначе они не захотят быть с вами».
Но пока у него не было ни одной женщины, имел ли он право утверждать, как следует поступать?
Между тем, хотя он и отпустил руку Селии, девушка никуда не уходила.
– Я вовсе не хотела сказать, что меня нельзя держать за руку… – сказала она, и легкая улыбка коснулась ее губ.
Тут кто-то появился в дальнем конце двора, и ей пришлось замолчать.
– Баррик, это ты?
Никогда прежде его так не огорчало появление сестры. Бриони, прикрываясь рукой от солнца, уже направлялась по мощеной дорожке к тому месту, где сидели на скамейке Баррик и Селия. Одежда принцессы показалась брату странной, но он был так расстроен, что не сразу понял, в чем дело.
Подойдя ближе, она смутилась.
– Ой, извини, Баррик. Я не разглядела, что ты занят разговором. Селия – верно? Служанка Аниссы.
Селия встала и присела в реверансе.
– Да, ваше высочество.
– Как поживает наша мачеха? Мы так расстроились, что не встретились с ней.
– Королева тоже очень огорчилась, госпожа. Но она плохо себя чувствовала из-за будущего ребенка.
– Ладно, передай ей поклон и скажи, что мы с нетерпением ждем нового приглашения. Мы соскучились.
Наконец Баррик сообразил, что его смутило: на Бриони была юбка для верховой езды с большим разрезом спереди – наряд, совершенно неуместный в дворцовой обстановке.
– Почему ты так странно одета? – спросил он сестру. – Ты собираешься кататься? – Он очень надеялся, что не ошибся и Бриони уйдет прямо сейчас.
– Нет, но сейчас я не могу объяснить, – ответила она. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Я должна идти, – поспешно сказала Селия. Она бросила смущенный взгляд на Баррика. – Я слишком задержалась с поручением госпожи, она будет беспокоиться.
Баррик хотел что-то сказать, но исход боя был предрешен. Принцу пришлось сдаться, не нанеся ни одного удара. Селия снова сделала реверанс.
– Спасибо за приятную беседу, принц Баррик. Я очень рада узнать, что вы чувствуете себя намного лучше.
И она пошла прочь – возможно, немного изменившаяся, но по-прежнему задорно покачивавшая бедрами. Баррик смотрел ей вслед с огромным сожалением.
«Она не рассердилась, когда я держал ее за руку, – подумал он. – Или просто не хотела обижать принца? В конце концов, я не думаю, что…»
– Если можешь, оторвись от созерцания ее зада, – заговорила Бриони. – Нам есть о чем поговорить.
– О чем, например? – взвелся он.
– Не кипятись, братик. – Бриони улыбнулась, но тут же снова приняла серьезный вид. – Ох, Баррик, извини. Я нечаянно помешала тебе. Я сожалею.
– Трудно в это поверить.
– Послушай, мне могут не нравиться подобные девицы, я об этом уже говорила. Но я тебя люблю. Ты мой дорогой, самый дорогой брат и друг, и я не собираюсь следить за тобой и мешать делать то, что ты хочешь.
Он фыркнул.
– Странно слышать это, потому что на деле выходит совсем по-другому. – На минуту Баррика охватил гнев. – Она вовсе не «подобная девица»! Нет! Ты ее не знаешь.
Бриони сделала круглые глаза.
– Она красивая. Но я же знаю тебя. Знаю, что ты черепаха. – Черепаха?
– Да, черепаха, которая прячется в своем панцире от внешнего мира. Так поступают, когда чувствуют себя беззащитными, и мне это не нравится. Я боюсь, что кто-нибудь пролезет под твой панцирь и причинит тебе боль. Вот и все.
Баррика тронула забота сестры, но одновременно и разозлила. Бриони считает его беззащитным и беспомощным! Это все равно, что назвать его простачком или, еще хуже, слабаком.
– Тебе тоже лучше держаться подальше от моего панциря, Бриони. Все-таки под ним моя жизнь, – произнес он более резко, чем ему хотелось. Но он рассердился, поэтому не стал смягчать ситуацию.
Бриони смотрела на брата. Она хотела сказать что-то еще, возможно извиниться, но момент был упущен.
– В любом случае, – продолжила она уже иным тоном, – нам нужно поговорить о другом. Поэтому я и пришла к тебе. Речь о письме отца.
– Мы получили еще одно письмо?
Его сразу переполнили два чувства: счастье и страх.
«Как я буду вести себя, если он вернется? – По телу Баррика пробежала дрожь. – А если не вернется? Что тогда? Совсем один…»
– Нет. Это не другое письмо, а то же самое. Принц не сразу понял, о чем говорит сестра.
– Ты имеешь в виду письмо, доставленное послом из Иеросоля, тем туанцем, твоим… другом? – уточнил он.
Голос Бриони не изменился.
– Да, то письмо. Где оно?
– Что ты хочешь сказать?
– Где оно, Баррик? Я его не читала. А ты? Думаю, тоже нет. Ни Броун, ни Найнор, ни кто-либо другой не читали его, насколько мне известно. Единственным человеком, знавшим его содержание, был Кендрик. А теперь письмо исчезло.
– Наверное, оно где-то в его покоях. Возможно, в секретере – в том, с эриворской резьбой. А может быть, попало в бумаги Найнора, а тот не заметил. – Настроение Баррика испортилось. – Либо так, либо нас кто-то обманывает.
– Его нет среди вещей Кендрика. Я везде искала. Нашла множество других неотложных важных бумаг, но письма там нет.
– Куда оно могло деться?
Бриони яростно затрясла головой. В этот миг Баррик увидел в ней будущую королеву-воительницу и с грустью подумал: когда сестра станет такой, останется ли он рядом с ней? Любовь, гордость и злость смешались в его душе и закружились, как грозовые облака.
– Наверное, его украл убийца, – предположила Бриони. – Возможно, кто-то хотел скрыть от нас то, что там написано. Если честно, я в этом абсолютно уверена.
Баррик почувствовал, как его охватывает ужас. Потемневший двор вдруг показался ему слишком открытым и опасным местом. Теперь он понял, почему при любом подозрительном звуке ящерицы стремятся юркнуть в расселину. Но в следующую минуту он сообразил: тайна отца и, соответственно, его собственная тайна вряд ли обсуждались в письме короля Олина, даже если послание адресовано старшему сыну. И все же мгновенная мысль об этом сильно расстроила принца.
– И что же нам теперь делать? – спросил он. День был безнадежно испорчен.
– Мы найдем письмо, – заявила Бриони. – Должны найти.
Она пришла среди ночи, забралась под тяжелый плащ и прижалась к нему. Сначала Вансен подумал, что это сон. Он обнял ее и назвал по имени, какого нельзя было произносить даже во сне. Потом он почувствовал что-то дрожащее, ощутил запах дыма, прикосновение влажной одежды и проснулся.
– Что ты делаешь? – Вансен хотел сесть, но она удержала его. – Девушка, ты понимаешь, что делаешь?
Она прижалась головой к его груди.
– Мне холодно, – простонала она. – Обними меня.
Костер догорал. Лошади беспокойно задвигались на привязи, но никто из людей не проснулся. В поисках тепла девушка прижималась к Феррасу всем своим худеньким тельцем, и на миг одиночество и страх пробудили в нем сильное искушение. Но Вансен вспомнил испуганный детский взгляд и ужас, застывший в ее глазах, – как у раненого зверька, загнанного в чащу. Он сел и закутал девушку в плащ, плотно прикрыв шерстяной тканью ее руки. Больше ничего он не мог себе позволить – если, конечно, его твердость не рассыплется, как песчаная стена.
– Ты в безопасности, – говорил он ей. – Не бойся. Ничего дурного не случится. Мы солдаты короля.
– Отец? – Ее голос звучал хрипло и растерянно.
– Я не твой отец. Меня зовут Феррас Вансен. Мы нашли тебя в лесу, помнишь?
Лицо девушки было мокрым от слез. Вансен почувствовал это, когда она прижалась к его шее.
– А где он? Где мой отец? И где Коллум? – продолжала она.
Сначала Феррас подумал, что она говорит о Коллуме Дайере, но потом вспомнил, что это имя популярно в Южном Пределе. Наверное, она спрашивала про брата или возлюбленного.
– Я не знаю. Как тебя зовут? Ты помнишь, как попала в этот лес?
– Тихо! – испугалась девушка. – Они услышат тебя. Ночью, пока луна высоко, нельзя говорить громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84