А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Желание немедленно разобраться с мумиями возникло у него внезапно – если в них нет никакой магии, то и тащить такую тяжесть за тридевять земель не стоило. Наверняка за такую диковину можно было содрать с кого-нибудь из столичных собирателей древностей неплохие деньги. Магию золотых кругляшков, способных превращаться во что угодно, Хенрик ценил не меньше, чем бывший хозяин этого дома.
В подвал вела длинная крутая лестница – полсотни ступеней, высеченных из природной гранитной плиты, на которой стоял весь квартал, и всё подземелье было вырублено в этом гранитном монолите. Скорее всего, этот дом был построен на месте древнего строения альвов, и три подземных камеры – всё, что осталось от него.
Два грузчика, тяжело дыша, тащили по коридору короб с серебряной посудой. Поравнявшись с Хенриком, они поставили свою ношу, как положено, поклонились и двинулись дальше, к чёрному ходу, откуда доносились крики Геркуса и Толстой Греты, которые отчаянно спорили, что грузить на повозку сначала – тюки с простынями или ящики с канделябрами. Эти крики вернули Хенрику чувство реальности, и он даже на мгновение задумался, а стоит ли рисковать неизвестно чего ради… Но, в конце концов, мертвецов бояться – в склеп не ходить, а рисковать всё равно придётся – не сейчас, так потом.
Он решительно двинулся вниз, перешагивая через ступеньку. Двойная дверь, два замка, и ещё нужно нащупать в полумраке два нужных ключа. Древние замки открываются почти бесшумно, а в конце мелодичным звоном сообщают, что можно войти внутрь – ничего подобного теперь не делают, секрет утерян после того, как не стало альвов… Первая створка отворяется наружу, вторая – вовнутрь. Главное – не перепутать, замки чувствуют хозяина. Любое неверное или просто неуклюжее движение, и тонкий механизм вновь вставит стальной язык в массивную скобу.
В этом подземелье не стоял дух затхлости, и сыростью здесь не пахло. Наоборот, когда последняя дверь отворилась, снизу повеяло свежим ветерком, полным ароматом цветов – тоже, наверное, какая-то магия…
Хенрик произнёс вполголоса нужное заклинание, и под потолком холодным пламенем вспыхнули зеленоватые шары. Их было три, но один пришлось отдать императорскому пажу, чтобы тот доставил государю донос на мону Кулину… Но и двух хватает для того, чтобы здесь было светло, почти как при свете дня.
Так – Агора Вианни можно пока оставить в покое. Лучше уж посмотреть, как поведёт себя мумия по имени Ойя Вианна. А почему, собственно, лучше? – наверное, всё равно, но надо же с чего-то начать.
Он стал в ногах женского скелета, обтянутого синей сморщенной кожей, произнёс имя мёртвой альвийки и начал медленно, каждый звук в отдельности, читать дальше надпись, высеченную на задней стенке саркофага. Внезапно стало холодней, а гранитный пол под ногами едва заметно дрогнул. Хенрик оторвал глаза от надписи и посмотрел на мумию.
Её глаза открылись, и на дне зрачков вспыхнули тусклые изумрудные огоньки.
– Человек… – Альвийка, Ойя Вианна, едва заметно раздвигала щёлку рта, но в её голосе не было ни хрипа, ни шепелявости. – Человек, дай мне воды.
Её тело оставалось неподвижным, и Хенрик сообразил, что успел вовремя остановиться. Мгновенный страх прошёл, и сменился радостным возбуждением – вот кто откроет ему смысл книги, которую так старательно и так долго переписывал Раим Драй, вот кто поможет понять суть альвийской магии и воистину овладеть силами, которые в ней заключены! Но, конечно, не сейчас… Всякое заклинание имеет свой срок действия, если его не закрепить огненным знаком, и скоро эта старуха снова успокоится – до тех пор, пока Хенрик ди Остор, лорд Литта не пожелает с ней снова побеседовать. Перед тем, как уложить саркофаги в ящики, надо накрыть их простынями, чтобы грузчики не могли видеть, что они упаковывают. А если кто-то что-то заметит, то ему же хуже.
– Человек, дай мне воды, и ты увидишь, как я прекрасна. – Мумия постаралась улыбнуться, и обнаружился ровный ряд ослепительно белых зубов.
Хенрик решил не отвечать. Он пошёл прочь. Сейчас разговоры ни к чему – довольно и иных забот. Но когда замок Литт будет восстановлен, можно будет и поговорить. Он захлопнул за собой вторую дверь и только после этого сообразил, что забыл погасить светящиеся шары. Что ж, пусть светят. Пусть эта тварь думает, что он просто ушёл за водой, и скоро вернётся. Он ждала, может быть, тысячу лет, и теперь ей, наверное, всё равно, сколько времени придётся ждать живительной влаги…


ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КРУЖЕВО СУДЕБ


Свободу способен оценить по достоинству только тот, у кого её нет. Свободу никогда не узнает в лицо тот, кто её никогда не видел. До сих пор остаётся загадкой, как в людях, предками которых были многие поколения рабов, проснулось стремление к освобождению. Наверное, память о том, что когда-то люди ходили без ошейников, сохранилась лишь потому, что матери рассказывали об этом детям перед сном. Для них это было лишь старой доброй сказкой, в которую хотелось верить. Но, что бы там ни было на самом деле, мы вправе гордиться своими предками. Они сделали невозможное.
Гиго Доргон был смотрителем в стойбище мандров, зверей, которых альвы использовали для верховой езды. Он должен был расчёсывать им шерсть и стачивать им клыки.
Лан Корз был личным магом хозяина замка Горлнн и по воле своего господина строил козни его соперникам и недоброжелателям.
Орлон Лео, известный как Орлон ди Литт, ковал альвийские мечи, секрет изготовления которых ныне утерян, и ошейники для рабов, таких же, как он сам.
Сирус Кулу сражался на арене, потешая альвов, и, прежде чем пролить голубую кровь, пролил немало красной.
Лоис Ретмм был стражником у входа в покои знатного альва, и был, скорее, украшением фасада, чем защитником дома.
Марк Эльгор полжизни промахал киркой в каменоломне.
Никто из них, возможно, и не помышлял о том, чтобы восстать против порядка, существовавшего несколько веков, но судьба сложилась так, что ни у кого из них не было выбора. Кто хоть что-то смыслит в магии, должен знать простую вещь: магия беспощадна к слабому, и избавиться от ошейник раб мог лишь одним способом – умереть.
Люди наверняка хотели свободы, но сами они никогда не дерзнули бы поднять оружие на альвов. Скорее всего, среди самих альвов нашлись те, кому наскучила праздная и безмятежная жизнь. Они просто хотели развлечься, но игра, которую они затеяли, закончилась разрушением Альванго.
Анонимный трактат «О свободе и рабстве», запрещён указом императора Кая Доргона X Терпеливого.


ГЛАВА 1

«Север империи кишит разбойниками. Если у вас не хватает сил и средств, чтобы покончить с ними, заставьте их хотя бы платить налоги в казну.»
Из личного послания старшего писаря имперской канцелярии наместнику провинции Лакосс.


– …а когда не знаешь, чего от него ждать, лучше не связывайся – мой тебе совет. Знаешь, сколько крутых парней полегло оттого, что совались, куда не надо? Пропасть. Вот третьего дня Хряка в кандалах по улицам возили. А всего и делов-то – пришиб школяра в тёмном переулке. Не убил даже, а легонько по маковке съездил, чтоб не рыпался, и кошель его прибрал. А не знал, что у того школяра того дядя в канцелярии наместника старшим писарем служит. Так что дознание устроили по всей форме, стражники по всем кабакам прошлись – всё у шинкарей пытали, кто гульбу не по средствам устраивал, кто такими-то и такими-то монетами расплачивался. Кто-то на Хряка и указал. Теперь, поди, висит уже, сердешный… – Сайк Кайло, известный в Лакоссе скупщик добра, нажитого воровством и разбоем, сидел спиной ко входу в забегаловку и вполголоса наставлял, примостившегося за столом напротив него Чилю, молодого головореза, принёсшего на продажу снятый с кого-то бархатный кафтан. – Вот и ты – туда же. Вещица-то хорошая, но приметная. А если меня к стенке припрут, так я сразу и скажу, как на духу, где взял… Надо его или спрятать годика на два, или везти куда подальше – в Урень на ярмарку. Так что – не резон мне его брать, ну разве что, за пять медяков, или давай – жбан кислухи тебе поставлю.
– Богов побойся, да тут серебряного шитья одного на фунт потянет…
– Потише ты! – Сайк осмотрелся по сторонам и, навалившись на стол, заговорил шёпотом. – А мне что – башку под топор совать из-за того, что ты такой бестолковый? А тебе, дурню, надо ремесло менять, пока не замели. Или уж слушай, что тебе знающие люди говорят.
– Ну, и чем же мне заняться прикажешь? – Обида душила Чилю, и он сейчас просто прирезал бы непрошеного наставника, если бы вокруг было поменьше народу, да и братва могла обидеться. – Может, мне в стражники записаться?
– Тебя, браток, только в говночисты возьмут, – прошептал Сайк и оглушительно захохотал прямо в лицо собеседнику.
– Тьфу на тебя! – Чиля сделал попытку встать, но скупщик схватил его за руку и удержал на месте.
– Посмотри-ка, кто вошёл.
Чиля глянул на входную дверь и обнаружил богато одетого юношу, с мечом в ножнах, усыпанных изумрудами. Посетитель, переступив порог, высматривал свободное место.
– Ну, и что – хлыщёнок из благородных, заблудился, наверное…
– То-то и оно. Если у него меч такой, то и деньжата водятся, и искать его никто не будет.
– Слушай, а как ты его разглядел? Глаза, что ли на затылке?
– А он в зенках твоих отражается, – сообщил Сайк. – Да не пялься ты на него раньше времени…
– А с чего ты взял, что искать не будут?
– А с того, дубина ты недоделанная… Сам подумай, ну кто из местных благородного звания, в эту тошниловку зайдёт… Видно ведь – только что этот парень в нашу дыру приехал, и ещё не знает, что где.
– Ну, ты – голова, – восхитился Чиля, искоса поглядывая на юношу, который уже двинулся к свободному столику в дальнем углу.
– В общем, слушай сюда – если сумеешь его завалить, я тебе за этот меч две дюжины золотых отвалю, как с куста. Только дело надо сегодня же сделать, пока он до городских ворот не добрался, и чтоб затемно мне всё принёс…
– А куда он денется?!
– То-то и оно – деться он может куда угодно.
– Ладно, сделаем… – Сумма, которую предложил Кайло, поразила воображение грабителя – такие деньги ему даже не снились. За дюжину золотых дорги можно было купить неплохой домишко в нижнем посаде, а остального хватило бы на год безбедной жизни. А если прибавить к этому золотишко, которое звенит в кошельке у этого благородного проходимца, то, глядишь, можно и торговцем стать – возить в столицу куньи шкурки, а оттуда доставлять всякий полезный инструмент – кистени, топоры и кинжалы для местной братвы. – Пусть он только отсюда выйдет, а там уж я его пощекочу…
– Только смотри – аккуратнее там… Сзади подошёл, по головке – тюк, и всё. Они, благородные, здоровы на мечах рубиться. Чуть оплошаешь, так он тебя в капусту покромсает. И будет чего тутошнему кабатчику в пирожки класть.
– Да чего там – не впервой нам, – заверил Чиля старшего товарища и направился к выходу – поджидать будущую жертву. Таверна «Щей – полный лапоть» располагалась на отшибе, между двумя оврагами, неподалёку от пустовавшего в это время постоялого двора. А до предместий Лакосса нужно было топать полторы лиги по размытой недавним паводком дороге. Так что, задачка, которую поставил перед ним Сайк, не показалась Чиле ни трудной, ни опасной.
Тем временем посетитель ударил ладонью по столу, и кабатчик, дремавший за стойкой, наконец-то обратил на него внимание.
– Сей момент, сир! Сей момент! – Он торопливо набросил на руку полотенце и, расталкивая попадавшиеся на пути табуреты, засеменил к явно перспективному клиенту.
Кайло краем глаза присматривался к посетителю, изредка отхлёбывая медовуху из кружки, и, чем дольше он смотрел, тем больше странностей замечал в этом юноше – во-первых, сев за стол, он не снял лёгкого островерхого витого бронзового шлема, который годился разве что для того, чтобы покрасоваться на смотре, и смялся бы в лепёшку, если дубиной огреть; во-вторых, вместо того чтобы дождаться, пока жареное мясо слегка остынет, и, как все люди, есть его руками, он каждый кусок накалывал на кинжал и только потом отправлял в рот, в-третьих, он лишь пригубил густое клюквенное вино, поморщился и больше не притронулся к кубку… А ещё грязь на сапогах подсказывала, что он пришёл сюда пешком – значит, либо он конягу своего загнал, либо какие-то ушлые ребята уже успели поживиться за его счёт. Похоже, благородный господин был простофилей и недотёпой – таких не надо обкрадывать, таких и грабить ни к чему. Наверное, первый раз вышел за ворота отцовского поместья, и всё ему здесь в диковину. Такому можно наплести с три короба, и монеты сами из него посыплются. Такого можно обыграть в кости – раз, подсунуть ему какую-нибудь бабёнку, и он сам ей всё отдаст – два, посулить раскрытие некой древней тайны и заделаться верным другом, а с друзьями нужно делиться последним – три. Вот они – три способа обогатиться, не рискуя сунуть голову под топор или в петлю… Сайк даже слегка пожалел, что уже озадачил Чилю, и тот наверняка сидит в засаде под каким-нибудь кустом, растущем на склоне оврага. Даже если он сделает всё, как надо, ничего, кроме меча, получить не удастся, да и за него придётся заплатить немалые деньги. Они, конечно, окупятся, но не сразу – хорошая вещь должна отлежаться, прежде чем можно будет начать искать для неё покупателя. Если там и вправду меч, который под стать ножнам, настоящий альвийский, то у знающих людей за него можно сорвать тысячу монет, а то и две… Значит, можно будет уже не возвращаться в эту глушь, где и лета-то почти не бывает, а поселиться в Дорги или, на худой конец, в Маргонне, внести пай в гильдию торговцев и жить себе припеваючи…
Он уже подумал было, а не предложить ли благородному господину свои услуги – хотя бы проводить до канцелярии наместника, где каждый приезжий, независимо от звания, должен был отмечаться первым делом… Но, раз уж дело делается, Сайк отогнал эту мысль и решил ничего не менять, тем более что рискует только Чиля, деревенщина неотёсанная… Если и получит мечом от ключицы до пупка – так ему и надо. А этот лопух благородный никуда не денется. Можно ему будет помочь, например, от трупа избавиться – кому охота с начальником городской стражи объясняться… Так что, и так – хорошо, и этак – неплохо. Только бы получилось…
Странный посетитель бросил на стол монету, и кабатчик тут же, бросив все прочие дела, помчался смотреть, чем с ним расплатились. Судя по широкой и слегка удивлённой улыбке, плата за ужин его более чем устроила, и он даже метнулся к двери, чтобы открыть её перед щедрым господином.
Теперь только бы Чиля, лопух, дубина стоеросовая, не промахнулся и не прошляпил… Хотя – не должен, всё-таки деньги немалые обещаны. Он бы и за один золотой кого угодно прирезал…
И всё же на душе было как-то неспокойно. Если всё сорвётся, то можно, конечно, шепнуть, кому следует, и братва в городе доберётся до этого маменькина сыночка, но тогда и риск больше, и обойдётся дороже раза в три. Нет уж, лучше проследить, как там дело пойдёт, чтобы потом локти не кусать.
Сайк, оставив на столе недопитую кружку, поторопился к выходу. Сначала можно присесть на завалинку и смотреть вслед уходящей добыче, а потом и самому двинуться в сторону городских ворот. Как раз можно будет подоспеть на место, когда Чиля начнёт перетрясать кошель своей жертвы или срезать с камзола серебряные бляхи и застёжки с самоцветами. А труп пусть сам убирает – в овраге места много. Меч лучше сразу забрать, а этой деревенщине сказать, чтоб за деньгами утром зашёл. При его работе до утра можно и не дожить…
Чтобы не утопать по колено в грязи, Сайк шёл по обочине дороги, где пробивалась редкая зелёная трава, но поглядывать под ноги временами всё равно приходилось. Переступив через очередную лужу, он поднял глаза, и оказалось, что впереди никто не идёт. Силуэт богатенького юнца, только что маячивший всего в сотне локтей, куда-то исчез, как сквозь землю провалился. Неужто Чиля за это время успел на него волчью яму выкопать? Нет – не успел бы, да и ума у него не хватит… Как ни крути, а получалось, что без чародейства тут не обошлось. Разве что этот выродок благородный прямо с дороги в овраг сиганул – локтей семь до обрыва, со страху можно и дальше прыгнуть, да только они, благородные, страху не знают. А Чиля, спрашивается, где? Нет – лучше не гадать, лучше посмотреть, что к чему. Чилю бояться нечего, а этому тощегрудому откуда знать, кто на самом деле его злодей…
На всякий случай, Сайк прижался к кустам, теснящимся на краю крутого склона, и двинулся вперёд осторожно, чтобы не было слышно хлюпанья вязкой глины под подошвами. Оказалось, что дно оврага заполнено густым туманом, который медленно поднимается, собираясь расползтись по окрестным полям. Этак можно было и вообще потерять из виду не только приезжего с его чудным мечом, но и обратно к таверне дорогу не сразу найти, тем более что последняя кружка медовухи была то ли пятой, то ли шестой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48