Ну, может быть, при случае посоветуется с тайной подруженькой, Устей Кузн
ецовой, девушкой умной, с твердым характером, Дашеньке преданной.
«Эх, Митя, Митя! Неужли же угодил ты в руки разбойника, неужли же злодей гол
ову срубил тебе, а тело бросил на растерзание волков степных?» Ч мысленн
о причитает Даша, и белая подушка её мокра от слез.
…И откуда знать было осиротевшей Дашеньке, что Митя её жив, невредим? Вот о
н сидит в избе с кудрявым молодцом Иваном Почиталиным, и веленьем госуда
ря оба сочиняют манифест. Они пишут наспех, государь не терпит промедлен
ия и, наверное, укажет им внести какие ни на есть в манифест поправки.

«Сим моим указом в Рассыпной
крепости всякого звания людям повелеваю: как вы, верные мои рабы, служили
и покорны были напредь сего мне и предкам моим, так и ныне в самом деле буд
ьте верны и послушны, стремитесь с истинною верноподданническою радост
ью и детскою ко мне, государю вашему и отцу, любовию…»

Сержант Николаев пишет бумагу со всей искренностью, двоедушничать Ч не
в его нраве, ему хочется, чтоб этот бородатый человек остался его трудом д
оволен и чтоб крепость Рассыпная без пролития крови подчинилась ему.

«Кто же сего моего указа не п
ослушает, тот сам узнает праведный гнев противникам моим».

Окончив, оба молодца направились к государю. Но было уже поздно: стоявшие
у крыльца на карауле казаки повернули их обратно:
Ч Не приказано пущать. Его величество почивают.
Когда Пугачёв ушел на покой в отведенную ему спальню, новая полковница, С
теша, услала своего мужа на тот конец улицы, к дьяконице, за дрожжами Ч за
втра, мол, гостей на дорогу пирогами придётся угостить.
И только новый полковник за ворота, Стеша опрометью вверх по лестнице: на
до же царю-батюшке оправить изголовье.

Комендант Рассыпной крепости, майор Веловский, «возмутительного» Пуга
чёвского листа не принял. И как стали приближаться Пугачёвцы, он открыл п
о ним огонь из ружей. Но защитников крепости было весьма мало.
Веловский объявил, чтобы все, кто хочет спастись, бежали в комендантский
дом. Офицеры и несколько солдат заперлись в крепком деревянном доме и ст
али метко отстреливаться из окон. Среди войска Пугачёва были убитые и ра
неные.
Ч Зажигай! Ч кричали озлобленные Пугачёвцы и с пуками горящей соломы с
тали прокрадываться к осажденному дому.
Пугачёв послал Давилина с приказом, чтоб дом не поджигали, а супротивник
ов взяли живьем.
Ч А то, вишь, ветер: крепость огнем возьмется, все жительство безвинных л
юдей сгорит. Не можно это, детушки.
Вскоре казаки, осыпаемые пулями, вломились в комендантский дом и всех за
щитников доставили к Пугачёву. Он отдал такой приказ: майора Веловского
с женой и офицера повесить, сдавшихся солдат поверстать в казаки, обреза
ть им косы, привести к присяге.
Забрав три пушки, порох и снаряды, войско на следующий день выступило к Ни
жне-Озерной крепости.
Пугачёв чувствовал себя уверенно. Войско его дерется храбро, берет форпо
сты и крепости, уничтожает походя вражеские отряды. Еще осталось взять т
ри крепости, а там Ч знай, катись вольной дорогой к самому Оренбургу.

Глава 6.
Нижне-Озерная и Татищева. Дух крепостного гарнизона. Ссора.


1

Губернатор Рейнсдорп получил новое известие: прискакавший из Илецка го
нец доложил, что городок занят мятежниками, и население встретило самозв
анца с хлебом-солью.
Беспечный, бестолковый губернатор, вместо того чтоб это известие провер
ить, разослал по городу приглашения на новый бал по случаю коронации имп
ератрицы.
Среди бала пришел рапорт коменданта Татищевой крепости, полковника Ела
гина, о занятии Пугачёвым Илецкого городка и казни атамана Портнова.
Казалось бы, известие ошеломляющее. Но, чтоб не омрачить торжества, губер
натор скрыл от гостей грозившую всем опасность. Он был совершенно уверен
в силе Оренбургской крепости, в отваге защитников её и в собственной неп
огрешимости в делах военных.
Пугачёвцев же он считал просто-напросто шайкой разбойников, пополнявше
йся изменниками-казачишками. Намерения этой обнаглевшей шайки Ч погул
ять, попить, пограбить. Впрочем, у генерала Рейнсдорпа разговор с «воровс
ким сбродом» будет не долог, без особого труда он сотрет с лица земли всю «
нечисть»!
Итак, прежде всего Ч спокойствие, спокойствие… Бал продолжается!
На другой день после бала явился с письмом посланец Нур-Али-хана.
Этот владетельный азиат вел хитрую игру: он хотел оставаться верным царс
твующей императрице и в то же время вести дружбу с новоявленным царем.
Рейнсдорпу он писал:
«Мы, на степи находящиеся люди, не знаем: сей ездящий вор ли или реченный г
осударь сам?» Далее он предлагал губернатору, ежели в том будет нужда, соб
рать своих пять тысяч киргизов, идти по следам самозванца и пленить его.

Рейнсдорп на словах передал посланцу, что в помощи хана не нуждается, так
как для «сокрушения злодея» достаточно и русских войск.
В тот же день, получив, в дополнение ко всем другим известиям, тревожный ра
порт полковника Симонова, губернатор сделал распоряжение бригадиру ба
рону Билову выступить с воинским отрядом при шести полевых пушках навст
речу самозванцу. Билову предписывалось идти к Илецкому городку, злодейс
кую толпу разбить, мятежников переловить.
К вечеру 25 сентября 1773 года отряд барона Билова прибыл в Татищеву крепость
, что в шестидесяти шести верстах от Оренбурга. А часа два спустя подъехал
туда на бричке и сам Билов.
Комендант крепости, старик Елагин, с нескрываемой радостью встретил его
возле крепостных ворот:
Ч Ну вот, батюшка Иван Карлыч, и вы пожаловали, спасибо! А утресь ко мне доч
ерь заявилась, Лидочка. Она, ежели изволите помнить, с нонешней весны в зам
ужестве за Харловым, комендантом Нижне-Озерной. Ну, вот он и отправил её в
родительский дом: в Татищевой, мол, укрытие-то покрепче…
Ох, господи, вот до чего дожили, Иван Карлыч!.. Слыхано ли, видано ли, чтоб каз
аки, нарушив святую присягу, к разбойнику передались! Ну, да ничего! Мы им п
окажем, где раки зимуют… В бараний рог согнем… И без промедления! Как пола
гаете?
Ч По сведениям, у злодея до трех тысяч касаков и всякий сброд, Ч тяжело ш
агая рядом с Елагиным и посапывая, отозвался тучный, коротконогий барон
Билов.
Ч Откуда там три тысячи?! А хотя бы и так. У нас ведь тринадцать пушек.
Ч У него, по имеющимся данным, тоже пушки есть. Но… будем уповать, что прес
ечем!..
Ч Он, батюшка Иван Карлыч, этот супостат Емелька, в Илецкой Защите атаман
а Портнова повесить приказал… Таковы слухи в народе.
Ч Фсдор, фсдор! Ч вращая водянистыми глазами, выкрикнул Билов и потянул
из кармана трубку с кисетом.
Ч Нет, не вздор, Ч неожиданно рассердясь на легкомыслие немца, сказал п
олковник Елагин. Ч Да что вы, Иван Карлыч, все как-то в натыр идёте?..
Они шли по узкой крепостной улочке, обстроенной приземистыми, крытыми со
ломой глинобитными казармами, кирпичными красными складами фуража, аму
ниции, топлива, зарывшимися в землю и обложенными дерном пороховыми погр
ебами. Между постройками Ч небольшие огороды с грядами мака, подсолнухо
в. Много скворешен на шестах. У колодца с журавлем Ч два длинных корыта, ж
идкая вокруг грязца и деревянные надолбы, огрызенные лошадьми.
Человек пятнадцать молодых казаков, по-особому подсвистывая Ч фиу, фиу,
Ч поят коней с оживлением, что-то рассказывают, громко хохочут. Завидя ко
мандиров, смолкают и, перемигнувшись друг с другом, без особой охоты и рад
ения, кой-как вытягиваются перед проходящим начальством. Рожи у казаков
себе на уме, в прищуренных глазах их отблеск тайных мыслей. Рассеянный Би
лов этого всего не замечал, но благоразумный и пытливый полковник еще и д
о этого дня видел в поведении своих людей нечто странное, пугающее, и это с
ильно угнетало его.
Да взять хотя бы этих пожилых, плохо бритых солдат с обветренными, морщин
истыми лицами. Вот они сидят вдоль казарм, на завалинках. Двое, поглядывая
на багряно-мутный диск заходящего солнца и сугорбясь, тянут грубыми гол
осами, как слепцы, заунывную стихиру; другие, вооружившись большими игол
ками, сощурившись, латают порты и рубахи. Иные, поставив в ногах шайки с во
дой, при помощи шомпола и палки неторопливо промывают стволы ружей и пищ
алей, а иные сидят вовсе без дела, балакают, как старухи у паперти, позевыв
ают, закрещивая беззубые рты. Словом, держат себя солдаты так, будто круго
м тишь да гладь.
Проходя, Елагин нарочито строго смотрит в их сторону. Солдаты неохотно в
стают, и уже нет того, чтобы Ч каблук в каблук, грудь вперед, руки по швам. О
дин даже не подумал подняться. Поелозив задом на завалинке, он спрятался
за спину стоявшего перед ним и притаился.
Ч Кувалдин! Ч в полный голос окликнул старого солдата полковник. Ч Вс
тать, сукин сын… Ко мне!..
Шарпая по земле ногами, старик кой-как подбежал.
Ч Почему не встаешь, когда перед глазами начальство! Ч Старик мялся, мо
лчал. Ч Тебя или не тебя спрашиваю?
Ч Слеп я стал, ваше высокоблагородие, не дозрил вас.
Ч Какой же ты к чертовой матери воин, как же ты во врага стрелять будешь? Р
аз слеп стал, в могилу, значит, пора…
Ч Пора, пора, это так, Ч тряхнул головой Кувалдин и вызывающе, с оттенком
угрозы добавил:
Ч Вот ужо многие в нее, в могилушку-то, уляжутся.
А будя божья воля, тожно и мне не сдобровать.
Ч Пшел прочь, дура! Ч крикнул на старика Елагин.
А вот и комендантский, крепко выстроенный одноэтажный каменный дом.
Высокое крыльцо с перилами, палисадник, рябина, полосатая будка, часовой
с ружьем, полосатый столб, на столбе вестовой, в полпуда, колокол.
Ч Покорно прошу, многочтимый Иван Карлыч, запросто поужинать у меня да и
переночевать.
Встретила их печальная Лидия. Ей двадцать третий год, она не высока, с тонк
ой талией. Серые под густыми бровями глаза на миловидном загорелом лице
выразительны и грустны.
Барон Билов тупо взглянул на нее, расшаркался и поцеловал ей руку.
В клетке под потолком высвистывала канарейка, ей откликались из соседне
й горницы сразу два щегла. Денщик принял от Билова дорожный архалук и тро
сть.

2

Всем елагинским хозяйством заправляла комендантша. Толстенькая, кругл
енькая, со здоровым румянцем на щеках, она по своим довольно обширным пол
ям и пашням разъезжала верхом на калмыцкой лошадке.
Время позднее, осеннее, а у нее еще овсы не скошены, вконец пересохли, зерн
о течет. Виной же тому её супруг Ч полковник Елагин. Как ни ссорилась с ни
м, как ни корила его: «Службист неразумный, в генералы, что ли, тянешься?» Ч
он все же на своем поставил и заместо полутораста солдат, нужных для втор
ого сенокоса и прочих полевых работ, отпустил за последний месяц всего с
орок человек, да и те Ч калека на калеке: «Ты, мать, в мои дела не суйся. Орда
по степи грабежами промышляет, киргиз-кайсаки, не могу же я крепость обна
жить». Вот чем прикрывается, непутевый!
Но сегодня у нее на работе, слава богу, все сто сорок человек.
Ч Давай, давай, старички!.. Давай, давай, солдатики! Ч покрикивая, скачет о
на на своем коньке по жнивью, подобно воеводе.
Она в длинных мужских сапогах, в короткой юбке, из-под которой выглядываю
т полосатые шаровары. На голове Ч солдатская войлочная шляпа.
Старые солдаты вяжут снопы, с трудом разгибают затекшие спины, потягиваю
тся, брюзжат:
Ч Приморились, матушка. С утренней зари бьемся, а уж скоро солнцу закатит
ься. Домой пора.
Ч Ладно, ладно… Выспитесь еще…
Ч Да ведь через силу-то и конь не потянет. Не молоденькие!
Ч А ты, капрал, знай подгоняй их, чего слюни-то распустил? А то у меня живо з
а решетку угодишь! Ну, ну, дружней, Ч и комендантша скачет к двум молодым к
азакам, сгребающим сено в копны.
Старики, не слушая окриков капрала, бросают работу, сходятся в кружок, сад
ятся на снопы, закуривают носогрейки.
Глядя на эту странную группу утомленных людей, трудно было признать в ни
х стойких воинов, геройством которых немало восхищался в свое время прус
ский король Фридрих. Согбенные, с погасшими глазами на морщинистых медно
-бурых лицах, с пучками кое-как заправленных волос на затылке, они напоми
нали собой скорее сельских пономарей, чем боевых солдат.
Ч Вот, братцы, какова наша служба царская… Ч ворчат старики, разминая су
хими кулаками затекшие поясницы. Ч Не её величеству служим, а комендант
ше…
Ч У нас ли одних так?! У всех ахвицеров этакая же повадка Ч гонять солдат
на работы на свои… Планида наша такая, Ч откликается соседям сухонький,
низкорослый старичонка и широко раскрывает в позевоте беззубый рот: зуб
ы съело время, повыбило начальство.
Действительно, не только у полковника Елагина, но и по всему Яику, вместе с
Яицким городком, вместе с крепостями и столицей края Ч Оренбургом, атам
аны, старшины, офицеры и даже сам генерал Рейнсдорп, обзаведясь большими
хуторами, в той или иной мере занимались сельским хозяйством и в качеств
е рабочей силы употребляли солдат, казаков, беглых, изловленных киргизов
, калмыков. Иные же, как атаман Мартемьян Бородин, за гроши скупали рабов и
з бедноты малых народностей и закабаляли их себе, как вечных данников.

3

Крепость Нижне-Озерная, куда подступал Пугачёв, стояла на крутом утесис
том берегу Яика и была обнесена бревенчатым частоколом, на стенах и возл
е ворот Ч несколько пушек. Крепостной гарнизон Ч это горсть престарелы
х солдат, не более того Ч драгун да полсотни переселившихся сюда оренбу
ргских казаков.
Комендант крепости, майор Харлов, отправив свою жену в Татищеву, к отцу ее
, коменданту Елагину, ждал от тестя подкрепление.
Елагин с дочерью Лидией чуть не на коленях умоляли барона Билова скорей
идти с войском выручать Харлова и крепость. Но Билов отказался: пусть Хар
лов спасает себя, как знает. Впрочем, он вышел с отрядом в поле, прошел верс
т пятнадцать и вернулся: не хватило отважного духу!
Таким образом, Нижне-Озерная крепость обречена была на самозащиту.
Харлов все еще ждал какой-то, откуда ни на есть, помощи, как чуда. Но вместо
помощи все оренбургские казаки, как только стало смеркаться, вскочили на
коней и умчались в сторону войск Пугачёва.
Харлов пришел в отчаянье, однако решил защищаться до конца. С помощью ден
щика он перевез свои пожитки в дом своего кума Киселева, расставил возле
пушек крепостной гарнизон с четырьмя офицерами и, приметив уныние стары
х солдат, сказал им:
Ч Смерти ли боитесь? Не бойтесь смерти, бойтесь измены государыне.
Солдаты вздыхали, смотрели в землю, что-то бормотали невнятное, иные осен
яли себя крестом. Чтоб подбодрить их, майор Харлов поднес им водки и сам вы
пил. Когда стемнело, с раската, где стояли пушки, ясно было видно, как верст
ах в двух от крепости засветились костры Пугачёвцев.
Ч А ну, зажигай фитиля! Ч скомандовал по линии Харлов.
Старые бомбардиры с неохотой разобрали по рукам длинные палки с намотан
ной на концы паклей, стали макать паклю в лагунки с дегтем, высекать огонь
и раздувать трут.
Харлов сам навел на костры жерла пушек и подал команду:
Ч Поджигай запалы!
Со скалы, где крепость, дыхнув длинным огнем, ударило в степь несколько пу
шечных выстрелов.
Ч Ваше благородие, да нешто ядро достанет ворота? Только зря заряды снич
тожаем, Ч раздраженно сказал криворотый бомбардир. Ч Эхма-а, Ч вздохн
ул он и, казалось, хотел добавить: «Сдаваться бы надо, ваше благородие, вот
что!»
Ч А мы без ядер палить будем, для острастки! Ч как бы оправдываясь, прого
ворил Харлов и закричал:
Ч Подтаскивай, ребята, картузы с порохом!
Дуй вхолостую! И врагу острастка, и нам веселей. А как дойдут разбойники, м
ы их по заправде пугнем…
От костра, где стояли в козлах ружья со штыками, раздались сердитые выкри
ки:
Ч Разбойники ли, нет ли, а только одно осталось нам: сдаваться!
Ч Нам супротив его силы не выдюжить…
Ч Казачишки не зря спокинули крепость-то.
Ч Людство малое у нас, а в петле помирать кому охота!
Харлов дрогнул, но не подал вида, что слышал эти возмутившие его голоса. Он
опять скомандовал:
Ч Запалы! А ну, веселей!
Пушки вновь ахнули в темную глухую степь огнем и дымом. Мрачный Харлов от
ошел в край раската и, запрокинув голову, потянул из фляги хмель.
«Да, на таких надежды нет… Видно, отвоевался ты на этом свете, Харлов!
Прощай, Лидочка, голубка моя, прощай», Ч шепчет он и с тоскою вглядываетс
я в сторону Татищевой, куда скрылась любимая жена, с которой ему довелось
прожить всего пять месяцев.
Снова ревнули в темную ночь, одна за другой, четыре пушки. Комендант допил
водку и велел денщику наполнить флягу до краев.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Емельян Пугачев - 2. Емельян Пугачев'


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14