– Нет, я не могу ждать до вечера. Конюх, которого я хочу взять с собой, не желает ждать. Но прошу вас не тревожиться – мы будем действовать издали.
– Нет, Иеремия, я серьезно хочу вас предупредить…
Иезуит, не дослушав, улыбнулся другу на прощание, после чего поспешил в гостиную.
– Вот вам за помощь две серебряные кроны. И еще две вы получите, если сходите со мной к Форбсам, – предложил Иеремия конюху.
Нежданное богатство пересилило – Митчелл, махнув рукой, согласился.
– Спасибо тебе, Мэлори, что привел этого человека ко мне. Когда его светлость вернется, передай ему, что я узнал нечто важное и нынешним же вечером непременно разыщу его.
После того как камердинер ушел, Иеремия вместе с Митчеллом направились к причалу Хартфорд-Хаус в надежде найти лодочника. Увидев лодку, пастор выкрикнул:
– На восток?!
Лодочник кивнул и причалил к ним.
– Как теперь добираются до Лиденхолл-стрит? – осведомился у лодочника Иеремия.
– Если вам не улыбается шагать по развалинам «Старого лебедя», сойдите у Тауэра и уж сделайте крюк через Тауэр-Хилл – так будет надежнее, – посоветовал ему владелец лодки.
Иеремия согласился. Так они и добрались до Лиденхолл-стрит. В воздухе до сих пор ощущался запах гари, от нее першило в горле и слезились глаза. Когда добрались до дома Форбсов, иезуит, велев конюху подождать, вошел во внутренний двор и поинтересовался у молодого слуги, дома ли господин.
– Нет, сэр, мистер Форбс выехал некоторое время назад.
– А его сын?
– И сына нету. Тот тоже ускакал куда-то верхом уж часа два как. Но сказал, что к вечеру обязательно вернется.
Поблагодарив слугу, Иеремия вернулся к Митчеллу, нетерпеливо переступавшему с ноги на ногу неподалеку от дома.
– Будем ждать возвращения Сэмюела Форбса, – решительно заявил Иеремия.
День клонился к вечеру. Они прождали примерно час, когда во двор свернул всадник. Иеремия жестом велел своему спутнику следовать за ним. Когда всадник спешился, иезуит показал на него:
– Вот что, Митчелл, приглядитесь-ка хорошенько к этому человеку!
Конюх, прищурившись, посмотрел на прибывшего. И вдруг хлопнул себя по лбу, воскликнув:
– Ба! Так это же… Нет, не может быть!
– Вы его знаете?
– Ну конечно. Это он! Точно он – Аарон!
Иеремия пристально посмотрел на конюха.
– Вы в этом абсолютно уверены? Не ошибаетесь? Вы ведь сами говорили, что Аарон и Сэмюел очень похожи.
– Похожи, это так, но я работал на конюшне с Аароном и знаю его куда лучше, чем Сэмюела. Говорю вам, этот человек и есть Аарон!
Тем временем всадник, передав лошадь слуге, обратил внимание на двух пришельцев и с любопытством стал их рассматривать. И вдруг Иеремия заметил, как молодой Форбс изменился в лице, будто окаменел. Он узнал Генри Митчелла!
Помедлив, Форбс направился к иезуиту и конюху. Невнятно пробормотав что-то вроде: «Я уж лучше пойду!», Митчелл чуть ли не бегом бросился прочь и исчез из виду.
Молодой Форбс остановился возле Иеремии и вполголоса произнес:
– Значит, вы обо всем догадались, доктор Фоконе. – Иеремии показалось, что в голосе Сэмюела, то есть уже не Сэмюела, а Аарона, прозвучали нотки облегчения. – Боже, как мне опостылела эта комедия! Эта ложь! Вечная необходимость утаивать, скрывать…
– …в том числе и убийства, – добавил Иеремия.
Его собеседник побелел как мел. В глазах было отчаяние.
– Я не должен был молчать так долго! Но я боялся! И теперь боюсь! Мы все запуганы до смерти!
– Я верю, что не вы нагромоздили эту гору лжи. Но вы дали втянуть себя в преступную игру. И теперь советую попытаться хотя бы частично загладить свою вину. Больше такой возможности не будет.
Форбс кивнул.
– Я все вам объясню. Но не здесь. Пойдемте в дом – там мы можем говорить без помех. Отец обещал вернуться лишь поздним вечером.
Иеремия последовал за ним в кабинет на втором этаже. Прикрыв дверь, Форбс предложил гостю сесть, однако Иеремия предпочел стоять. Взгляд иезуита упал на кинжал на поясе Форбса. Более всего его поразила изогнутая в виде буквы S гарда оружия. Такая же оставила кровоподтек на теле убитого мальчика-факельщика.
Форбс, перехватив взгляд Иеремии, пояснил:
– Сейчас опасно даже средь бела дня передвигаться по городу невооруженным – повсюду бандиты и воры.
Иеремии было не по себе от вида этого кинжала, даже когда Форбс отстегнул его и положил на сундук, стоявший у двери. На мгновение иезуита обуял страх, хотя он не считал молодого Форбса способным на убийство. Лишь когда тот повернулся к Иеремии, страх исчез.
– Это ваш кинжал, сэр? – поинтересовался иезуит.
– Нет, он принадлежит отцу. Уезжая, я просто схватил первое, что подвернулось под руку, поскольку очень спешил.
Иеремия едва заметно кивнул. Он давно предполагал нечто в этом роде. Именно этим оружием старик Форбс заколол несчастного мальчишку, который по его наущению и завлек повитуху Маргарет Лэкстон вместе с ее дочерью в темный переулок.
– Стало быть, вы Аарон, внебрачный сын Айзека Форбса, – констатировал Иеремия. – И в битве при Нейзби пали не вы, а ваш сводный брат Сэмюел.
– Да-да, это так. Меня в той же битве ранили. И в той неразберихе солдаты спутали меня с Сэмюелом и принесли к отцу. Факт, что его законный сын Сэмюел погиб, а внебрачный выжил, оказался страшным ударом для него. Для отца не составило труда понять последствия гибели последнего из прямых наследников. И теперь в случае смерти все состояние должно было отойти его родне, состоявшей сплошь из роялистов, – ведь кто станет принимать во внимание существование какого-то там незаконнорожденного ублюдка? Вот он и решил выдать меня за моего сводного брата. Мы ведь с ним очень похожи, и это сходство убедило бы даже самых недоверчивых, в особенности тех, кто не знал Сэмюела достаточно близко. Но отец никого ко мне не подпускал, в первую очередь друзей Сэмюела, а потом отправил меня в загородный дом, где лично выхаживал после ранения. Прислугу, которая могла заподозрить обман, всю до единого человека, он рассчитал и отправил прочь. А новая прислуга состояла из тех, кто служил в его лондонском доме и слыхом не слыхивал о моем существовании.
– А почему он в таком случае решил оставить камердинера? – спросил Иеремия.
– Паркер с незапамятных пор служил отцу, и он полагал, что этот человек умеет держать язык за зубами. Не знаю, то ли отец однажды разоткровенничался с Паркером, то ли слуга сам докумекал, во всяком случае, он отказался принимать участие в этой бесчестной игре. Никогда не поверю, чтобы Паркер опустился до вульгарного шантажа, но мой отец перестал доверять ему и жил в постоянном страхе, что слуга возьмет да разоблачит его. Вот потому он и вытолкнул его из окна! Отец уж постарался выдать все за несчастный случай.
– И это ему вполне удалось, – со вздохом заметил Иеремия. – Но Бог покарал его, постоянно лишая законных наследников!
Аарон согласно кивнул.
– Верно, словно проклятие тяготело над нами. Моя первая супруга имела трое родов и все неудачные. Вероятность того, что она произведет на свет здорового наследника, была ничтожной.
– Но ведь ваша жена умерла.
– Да, умерла. Третьи неудачные роды якобы и свели ее в могилу. Она никогда ни на что не жаловалась. Но однажды в полдень я нашел ее в постели мертвой. Я твердо убежден, что к этому причастен отец. Полгода спустя он устроил мне женитьбу на Темперанции.
– Но и та не могла одарить вас наследником, – кивнул Иеремия. – Теперь я понимаю ее страх за жизнь, когда внезапно захворал малыш Ричард. Она, как и вы, убеждена, что ваш отец повинен в смерти вашей первой супруги.
– Да, она смертельно боялась, что с ребенком что-нибудь случится. Она не сомневалась, что тогда отец станет подыскивать для меня третью жену.
– Что стало с повитухой по имени Изабелла Крейвен? – спросил Иеремия.
– Она знала свое дело и сделала все, что могла, но так и не сумела спасти ни одного из моих детей, – с сожалением произнес в ответ Аарон. – Отец был вне себя. Мысль о том, что наследство отойдет Дрейперам, доводила его буквально до безумия. Вот тогда у него и родился план выдать за своего внука чужого ребенка. Он сделал Изабелле Крейвен весьма выгодное предложение: мол, пусть она раздобудет для него здоровое, крепкое дитя. Но женщина отказалась наотрез. Несколько дней спустя до меня дошли слухи о том, что она выпала из окна – как и Паркер, понимаете? Я ни на йоту не сомневаюсь, что отец убил ее, опасаясь, что повитуха рано или поздно расскажет об этом, и тогда скандала не миновать.
Иеремия слушал Форбса, задумчиво кивая.
– С Маргарет Лэкстон ему повезло куда больше, – отметил он.
– Да, эта особа без зазрения совести обстряпала все согласно пожеланиям отца. Он получил то, что хотел, – ему продали ребенка, никому не нужного, который так или иначе умер бы в каком-нибудь завшивленном приюте для бедноты. И когда у Темперанции в третий раз произошел выкидыш, она тайком доставила чужое новорожденное дитя сюда, а труп погибшего при родах моего ребенка забрала прочь.
– И ее дочь видела все это?
– Дочь была с ней только во время первого визита сюда, когда Маргарет Лэкстон осматривала Темперанцию после неудачных родов. Что касается подмены, то повитуха организовала все в одиночку. Такова была воля моего отца. Он заставил ее поклясться, что она ни слова никому не проронит об этой истории.
– Однако клятве не поверил, не так ли?
– Не поверил. Он исходил из того, что уж от своей дочери Маргарет никак этого не утаит.
– И срочно разыграл приступ подагры, чтобы подстраховать себя на случай, если вдруг на него падут подозрения, – заключил иезуит. – Вот почему он не позволил мне осмотреть его! Но ему здорово не повезло, что на пути его внезапно возник судья Трелони, случайно оказавшийся на месте преступления вместе со своим слугой и помешавший вашему отцу довести до конца задуманное – расправиться и с Энн, дочерью Маргарет Лэкстон. Факт, что его не призвали к ответу, свидетельствует о том, что девушка ничего не знала. Поэтому он и не предпринимал новых попыток избавиться от Энн. А мать уже никого не могла обвинить, так что ваш отец имел все основания чувствовать себя в безопасности.
– Но потом все пошло вкривь и вкось, – продолжал Аарон. – Однажды к нашему дому заявилась эта полоумная и стала требовать вернуть ей украденного ребенка, Отца в тот момент дома не оказалось, но его преданный слуга впустил эту несчастную в дом, а та все вопила и вопила. Вот он и связал ее, заткнул рот и запер в подвале. Узнав о том, что произошло, отец не на шутку разволновался. Он выведал у женщины все, что мог, а потом сказал мне, что, дескать, отправил ее подальше. Я ему не поверил. Ведь он и ее убил, верно?
– Да, именно так, – вздохнул Иеремия. – Он задушил ее и бросил тело в Темзу. Остается лишь предполагать, каким образом эта помешанная женщина сумела узнать, кому Маргарет Лэкстон сплавила ее ребенка. Ведь дочь повитухи понятия не имела о подмене, но все-таки оказалась втянутой в это дело, когда Полоумная Мэри – так прозвали эту несчастную – явилась и к ней и стала обвинять повитуху, что, дескать, та похитила у нее ребенка. Может быть, эта Мэри выследила Маргарет Лэкстон, когда та направилась к вам, чтобы, ну, не знаю, попытаться шантажировать вас? Но что самое ужасное во всей этой истории, так это то, что не Полоумная Мэри была настоящей матерью этого ребенка. И ваш отец прекрасно знал об этом, отчего и попросил меня тщательно осмотреть ребенка. Он хотел удостовериться, что сумасшествие не передалось ребенку.
– Говорите, не она была его мать? – недоверчиво переспросил Аарон Форбс.
– Нет. Но я предполагаю, кто его родители. Ваш отец совершил ужасное преступление, стремясь оборонить свое состояние от нежелательных наследников в лице столь не любимых им родственников. Что бы он сказал, узнав о том, что отец ребенка, которому предстоит унаследовать его состояние, судя по всему, не кто иной, как Джеймс Дрейпер?
Аарон Форбс изумленно смотрел на Иеремию. Он не сразу осознал только что услышанное, а осознав, Форбс-младший разразился гомерическим хохотом.
– Какая жестокая ирония судьбы! – вырвалось у него, когда он успокоился. На глаза Аарона навернулись слезы, но это были слезы отчаяния.
– Сэр, ваш отец убил еще двух женщин, попытавшихся шантажировать его, – сообщил Иеремия. – Вы об этом знали?
Аарон Форбс ухватился рукой за столешницу, будто боялся упасть.
– Да, знал. Дочь Маргарет Лэкстон послала ему записку, в которой сообщала, что обо всем знает, и требовала откуп за молчание. Так как отца дома не оказалось, в роли дурного вестника пришлось выступить мне. Я отдал записку отцу, когда он вернулся домой, и он успокоил меня, сказав, что обо всем позаботится.
– А за это преступление вынужден отвечать ни в чем не повинный человек, сэр! Его вздернут на виселице, вот что его ожидает. То есть речь идет сейчас о том, чтобы вы избавили его от чудовищного оговора. Прошу вас сейчас же отправиться вместе со мной к судье Трелони и в точности повторить ему то, что рассказали сейчас мне.
Аарон потерянно взглянул на иезуита и, помедлив, кивнул. Иеремия, вздохнув с облегчением, протянул было ему руку, но в этот момент лицо Форбса-младшего исказилось от страха.
– Нет… Не делай этого! – запинаясь, пролепетал он.
В следующую секунду прогремел выстрел. Аарон, конвульсивно вздрогнув, тяжело повалился на пол. В его груди, слева, где сердце, зияла рваная рана.
Глава 42
Иеремия вперил растерянный взор в только что бесшумно открывшуюся дверь. Айзек Форбс подслушивал, о чем беседуют его сын и пастор-иезуит. Иеремия и не подозревал, что человек, передвигающийся с помощью палки, может подкрасться бесшумно. Но старик Форбс прекрасно обходился без подпорок, лишь на людях симулируя хромоту.
Оправившись от шока, Иеремия опустился на колени рядом с неподвижно лежавшим Аароном узнать, жив ли тот. Форбс-младший, разумеется, был мертв – пуля прошла сквозь сердце. Как и у Маргарет Лэкстон!
– Вы убили своего сына! – горестно констатировал Иеремия. – Погубили свою плоть и кровь!
Айзек Форбс поспешно захлопнул дверь и повернул ключ в замке.
– Он собрался предать меня! – презрительно рявкнул он в ответ.
Поднявшись, Иеремия невольно попятился от наступавшего на него старика.
– Слуги в доме наверняка слышали выстрел. Как вы им объясните?
– Я им скажу, что вы убили моего сына за то, что он пригрозил выдать вас как служителя Сатаны, кем вы, собственно, и являетесь, будучи папистом и одним из тех преступников, которые подожгли наш город. Наш процветающий Лондон и оплот протестантизма!
Форбс, не скрывая ненависти, смотрел на опешившего Иеремию.
– Небось гадаете сейчас, как это мне удалось раскусить вас? Тогда, во время нашей случайной встречи, объяснение о цели вашего визита в квартал бедноты показалось мне, мягко говоря, неубедительным. Вот я и направил своего слугу проследить за вами. Но все выяснилось не сразу, потребовалось время. Впору позавидовать, ваши люди умеют держать язык за зубами!
Иеремия почувствовал, как кровь отхлынула от лица – он по собственной беспечности угодил в ловушку! Теперь придется за это расплачиваться. А все нетерпение. Ну почему он не стал дожидаться возвращения Трелони или Брендана?
Произнося эту тираду, Айзек Форбс неторопливо взялся за висевшую на поясе пороховницу и всыпал в ствол порох. После этого извлек из кожаного мешочка пулю и при помощи трости вогнал ее в ствол. Иеремия созерцал эти приготовления, и мысли в голове проносились, обгоняя друг друга. Еще несколько секунд, и Форбс выстрелит! Нет, надо бежать! Но как? Куда? Старик стоял у двери. Мелькнула шальная мысль броситься на Форбса, отпихнуть его в сторону, но глава семейства, похоже, разгадал его намерения и подошел поближе к сундуку, на котором лежал кинжал.
Форбс взвел курок и насыпал щепотку пороха на полку ствола. В этот момент Иеремия бросился к окну, распахнул его и выскочил наружу. Вслед прогремел выстрел, и мгновение спустя пастор почувствовал толчок в правую руку, отчего упал на выступающую над стеной часть крыши над боковым входом в дом. В отчаянии он попытался ухватиться здоровой рукой за черепицу, чтобы не соскользнуть вниз, но не смог и в следующее мгновение грохнулся на землю. Задыхаясь, Иеремия поднялся и стал оглядываться в поисках пути отхода. Казалось, пуля Форбса оторвала ему руку – такой ужасной была боль, от которой темнело в глазах. Пошатываясь, иезуит через незапертые ворота прошел в узкий переулок. Успело стемнеть, что было лишь на руку пастору, и он возблагодарил Деву Марию за помощь. Остановившись, Иеремия прислушался – шума погони не было. Но уповать на безопасность было преждевременно – Айзек Форбс не из тех, кто оставит его в покое.
Превозмогая боль в раненой руке, Иеремия зашагал по переулку. Надо как можно скорее добраться до Темзы и найти лодку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52