Худенькая, с распущенными каштановыми волосами, она напоминала сейчас беспризорного ребенка.
Когда Мартина увидела ее впервые, она предположила, что Лидии нет еще и пятнадцати лет. У нее была привычка, появившаяся, наверное, в подростковом возрасте: разговаривая, она то и дело смахивала со лба длинные волосы или накручивала их пряди на палец – подобно тому, как накручивают на вилку спагетти.
– Заходите, – сказала она приглушенным голосом. – Шэрил только что заснула.
Мартина прошла следом за ней в тесную квартирку, состоявшую всего-навсего из одной большой комнаты, которая служила одновременно и гостиной, и спальней. Детская кроватка помещалась в углу, подальше от окна. Лидия сразу повела гостью на кухню, так что Марти успела лишь бросить беглый взгляд на головку спящей Шэрил. Кухонька оказалась такой крохотной, что там не нашлось места даже для нормального стола. На узеньком столике у мойки уютно расположились две чашки и чайник; подле стояли два стула. Марти подала хозяйке кексы, сказав при этом:
– Я прямо-таки умираю от голода. Вот купила по дороге, не удержалась.
– Спасибо. – Лидия извлекла из шкафчика пару ложечек и блюдца и положила на них кексы.
Мартина с интересом наблюдала за ней. Было очевидно, что Лидия – неплохая хозяйка и большая аккуратистка. Хотя снаружи дом выглядел отвратительно, квартирка сияла чистотой. Окна были недавно тщательно вымыты, маленькая кухонная плита сверкала, на линолеуме – ни соринки. «И не лень ей заниматься всем этим, – подумала Мартина. – Ведь дом вот-вот рухнет, так он обветшал».
– А где же ваша ванная? – спросила она, принимая у Лидии тарелочку с кексом.
– Она внизу, на первом этаже. Ею пользуются жильцы еще двух квартир, – объяснила хозяйка и спросила: – Вы хотите вымыть руки?
– Дело не в этом. Просто вам, наверное, очень неудобно. Как же вы стираете, как купаете ребенка? – поинтересовалась Мартина.
Лидия пожала плечами:
– Когда я приехала в Сан-Франциско, ничего дешевле мне найти не удалось. А потом родилась Шэрил, и переезд стал для меня непозволительной роскошью.
Мартина кивнула и откусила кусок кекса. Он оказался начинен шоколадным муссом и взбитыми сливками и просто таял во рту. «Изумительно, – сказала она себе, – вкуснотища-то какая! Пожалуй, на обратном пути куплю еще несколько таких же».
– Моя мать часто готовила похожие пирожные. – Лидия положила ложечку на блюдце и отодвинула его от себя. – Как вы считаете, разве женщина не должна радоваться, когда у ее дочери рождается ребенок?
– По-моему, должна. Ведь малыш – это всегда счастье, – уверенным тоном проговорила Мартина.
Она отлично знала, что этот ответ – вовсе не единственно возможный, но именно таких слов ждала от нее сейчас Лидия.
– Я ушла из дому совсем не потому, что со мной там плохо обращались, – сказала молодая женщина. – Просто мне ужасно надоел этот захолустный Луквиль, и к тому же родители ни за что не хотели видеть во мне взрослого человека. Вы ведь понимаете, о чем я, правда? Вот мы с подругой и задумали сбежать. Знаете, это так противно, когда весь городок живет одной большой семьей. Каждый всегда в курсе того, чем занимается его сосед. Во Фриско все по-другому.
– Это верно, – кивнула Мартина.
Лидия вздохнула:
– В большом городе до вас никому нет дела. Было бы здорово, если бы существовало что-то среднее, правда?
– Хорошо бы. – Мартина хотела, чтобы Лидия выговорилась, и потому опять откусила большой кусок кекса.
– Вы не думайте, пожалуйста, что я сбежала – и как сквозь землю провалилась. Я каждые два дня звонила домой и говорила, что со мной все в порядке, – словно оправдываясь, говорила молоденькая женщина. – Джулия, ну, моя подруга, так та вовсе не подавала о себе вестей, но это не имело значения, потому что ее родители и мои – большие друзья. Все шло отлично, но только до тех пор, пока она вдруг не сорвалась с места и не уехала с тем парнем. Она познакомилась с ним здесь, в Сан-Франциско. Предки прислали мне немного денег, чтобы я могла вернуться домой, а я вместо этого сняла вот эту квартиру. – И она махнула в сторону комнаты своей тонкой рукой с длинными пальцами. – Я не могла тогда уехать обратно. И сейчас тоже не могу.
– Почему? – деловито поинтересовалась Мартина.
Лидия состроила забавную гримаску.
– Из-за ребенка, разумеется. В нашем Луквиле на невенчанных матерей смотрят косо, а я не замужем. Вы не представляете, какой поднялся гвалт, когда несколько человек попытались как-то основать в Луквиле дом для таких, как я. По-моему, люди там предпочтут, чтобы матери-одиночки умирали голодной смертью. Им никто и куска хлеба не даст.
– Может, они просто чего-то недопонимают? – предположила Марти.
– Может, и недопонимают, – согласилась Лидия и добавила: – Но так или иначе, если какая-нибудь девушка рожает ребенка, а мужа у нее при этом нет, то с ней начинают обращаться, как со змеей. В общем, мои родители не хотят больше иметь со мной ничего общего, хотя раньше я только и слышала от них: «Создавай семью, мы мечтаем о внуках!» Ну разве это не двуличие?!
– Я думаю, они полагали, что для начала вы выйдете замуж, – заметила Мартина.
– Ну да, конечно… Я же рассчитывала, что Брэд женится на мне, – сказала Лидия.
– А он когда-нибудь обещал вам это? – осведомилась Мартина.
– Мы не говорили с ним о нашей свадьбе, – нетерпеливо отмахнулась от вопроса Лидия. – Просто после отъезда Джулии я осталась совсем одна, а домой ехать неохота… и вот я прихожу в магазин и встречаю там его. Мне показалось, я сразу понравилась ему. Он с такой готовностью пришел мне на помощь. Я думала, что он по-настоящему влюбился, понимаете?
– Но он намного старше вас, – задумчиво произнесла Мартина.
Лидию ее слова изумили.
– Намного старше? Да что вы! – воскликнула она, но тут же пояснила: – То есть, может, он просто выглядит моложе своих лет. У него же нет седых волос… и он совсем не походит на старика.
Да, все верно, у Брэда действительно не было седых волос, а выглядел он очень и очень неплохо.
Его лицо было лицом молодого мужчины, хотя в глазах затаилась грусть. Очевидно, жизнь не слишком баловала его. Впрочем, Лидия была так юна и простодушна, что могла попросту не заметить несоответствия между общим моложавым обликом и печальными глазами. Хотя, с другой стороны, она так детально описала его офис, что назвать ее ненаблюдательной язык бы не повернулся.
– Вы бывали у него дома? – спросила Мартина.
– Нет. – Лидия отрицательно покачала головой. – Но какое это имеет значение? Он приходил сюда не реже двух раз в неделю и проводил со мной очень много времени. Рассказывал о своих делах, да так подробно, что я временами попросту засыпала. Мне было очень интересно с ним, но работа официантки такая изматывающая. В общем, я клевала носом, и тогда его голос пробивался ко мне, как сквозь вату. А потом он начинал говорить громче, и я просыпалась.
Мартина отчетливо представила себе эту сцену, и сердце у нее сжалось. «Глупости», – одернула она себя и вновь принялась слушать рассказ Лидии.
Та продолжала – медленно, сосредоточенно, глядя невидящими глазами куда-то за окно:
– Я думаю, он не звал меня к себе из-за своей дочери. Она не живет вместе с ним, но проводит в его доме почти все выходные. Может, он не хотел, чтобы соседи видели, что у него бывает какая-то женщина? Мужчины такие странные…
– И долго вы с ним встречались? – тихо спросила ее гостья.
– Чуть больше двух месяцев. Иногда мы ходили в кино, иногда – в бары, – ответила молодая женщина. – Но в бары меня часто не пускали, я ведь еще несовершеннолетняя, а фальшивых документов, как у Джулии, у меня нет. Так что мы возвращались ко мне, и я что-нибудь готовила. Брэду нравилась моя стряпня. Дома я редко подходила к плите, в кухне всегда распоряжалась мама, но работа в ресторане меня многому научила. Он купил мне старый телевизор, и мы часто вместе смотрели его… А еще он часто повторял, что я должна научиться готовить мексиканские и китайские блюда. В общем, вел себя так, будто со временем мы непременно поженимся, понимаете?
Мартина кивнула. Да, это ей знакомо. Многие из тех мужчин, с которыми сводила ее работа, вели себя подобным образом. Неопытные девчонки всегда клюют на эту удочку, а ведь Лидии было тогда всего восемнадцать.
– Почему же ты не предохранялась? – с укоризной спросила Мартина.
Лидия густо покраснела и пожала плечами.
– Я в этом не разбираюсь, – опустив глаза, прошептала она. – Считается, что теперь все узнают о противозачаточных средствах еще в школе, но в моем Луквиле об этом говорить не принято. Родители тоже никогда мне ничего не объясняли. – Тут ее щеки стали просто пунцовыми. Запинаясь, она пробормотала: – Я вообще ничего не знала о сексе… Наверное, мне нужно было купить какую-нибудь книжку, но я как-то об этом не подумала. Я, конечно, слышала, как другие официантки рассказывают друг другу о своих парнях, но они не поминали о… о самом главном, а только хихикали и описывали, как целовались… и как их обнимали… В общем, Брэд был у меня первым. – Тут она с вызовом вскинула голову. – Мне кажется, в постели я все делала правильно.
– Итак, до Брэда у тебя никого не было? – внимательно наблюдая за Лидией, спросила Мартина.
– Нет. Но вы не подумайте, что он меня изнасиловал. Ничего подобного. Прежде чем лечь в кровать, мы много раз встречались и без… этого. Я его, наверное, полюбила, потому и согласилась, – оправдывалась Лидия. – А о беременности я тогда не думала. Совсем не думала.
«Как же это легко – соблазнить восемнадцатилетнюю провинциалку, по уши втюрившуюся в тебя, – думала Мартина, чувствуя, что ее душит гнев. – Какой негодяй!»
Конечно, он даже не помышлял о женитьбе, хотя прекрасно сознавал, что девушка отдается ему по любви. Да-да, Лидия хотела показать, что любит его и доверяет ему, а он нагло воспользовался ее наивностью! То есть подсознательно Лидия почти наверняка хотела забеременеть и родить ребенка, но не только потому, что Брэд ей нравился, а еще и из-за желания почувствовать себя взрослой и самостоятельной женщиной. Но все-таки она любила Брэда и мечтала выйти за него замуж, а в результате осталась одна, без денег и без работы.
Мартина отодвинула от себя пустую тарелочку.
– Почему же ты не рассказала ему о ребенке? – осведомилась она.
– Я обнаружила, что беременна, когда он уже… бросил меня, – потупив глаза, ответила Лидия.
– Бросил? – удивилась Мартина.
Лидия откинула со лба волосы, а потом принялась накручивать их на палец.
– Однажды он сказал, что между нами нет ничего общего. Что у нас с ним не складываются отношения… И что он очень занятой человек, а я слишком молода, – прошептала она. – После этого он исчез, и я больше ничего не слышала о нем.
– Тебе следовало позвонить ему, когда ты узнала, что станешь матерью. Ведь это и его ребенок тоже, – упрекнула ее Мартина.
Молодая женщина бросила на нее короткий взгляд.
– Я вовсе не хотела, чтобы он узнал о ребенке, – неожиданно заявила она. – Шэрил только моя дочь, и я собиралась растить ее одна. Так бы и получилось, если бы меня не выгнали с работы, когда я уже не могла больше скрывать свою беременность. Я понятия не имела, куда податься, но одна женщина в ресторане рассказала мне о вашем бюро. Она же объяснила, что деньги я смогу получать только в том случае, если официально сообщу вам имя отца ребенка.
– Все правильно. Иначе ты не смогла бы рассчитывать на государственную помощь, – подтвердила Мартина.
Она знала, что многие проститутки, случайно забеременев, ловко обходят это правило, но Лидия-то не была уличной женщиной.
– Мы вызывали мистера Макинтоша к нам, – рискнула Мартина открыть еще одну карту. – Он категорически отрицает знакомство с тобой.
Как ни странно, эта новость не особенно потрясла Лидию. Она только дернула себя за челку и раздраженно стукнула кулаком по столу.
– Все мужчины – подлецы и мерзавцы! – воскликнула она.
«Забавное заключение», – подумала Марти, с трудом удержавшись от смеха.
– Теперь, – как ни в чем не бывало продолжала она, – скорее всего произойдет следующее. Он станет отрицать свое отцовство и потребует произвести анализ крови. Я уже объясняла тебе, что это за тест.
– Я помню, – откликнулась Лидия. – Вы говорили, что нельзя будет доказать, что именно он – отец Шэрил, но зато все поймут, что в принципе он мог бы быть им.
– Совершенно верно, – Марти согласно кивнула. – Однако если он все-таки не отец Шэрил, то тест обязательно покажет это. Речь идет о некоторых компонентах крови Брэда. Они должны полностью совпасть с такими же в крови малышки… – Тут Мартина заметила, что Лидия откровенно скучает, не желая еще раз слушать нудную лекцию, и поспешила сменить тему беседы. – Чем больше мы отыщем доказательств того, что вы с Брэдом знакомы, тем лучше. Ты уже говорила, что никаких писем и фотографий у тебя нет, но, может быть, его видел кто-нибудь из соседей?
– Моим соседям не до того, чтобы следить за чужими гостями. У них всех своих дел по горло, – не слишком вежливо отозвалась Лидия. – Да если бы они его и запомнили, они все равно не согласились бы выступить в суде.
Марти знала, что так оно и есть.
– Как случилось, что ты попала к нему в офис? – спросила она.
– Мы пару раз заходили туда вечером, когда магазин был уже закрыт. Он забирал какие-то бумаги или дискеты… – Лидия разжала кулак и грустно посмотрела на сломанный ноготь. – Он просто фанатик какой-то! Помешан на своей работе…
В комнате захныкал ребенок, и Лидия поднялась.
– Хотите взглянуть на мою Шэрил? – не без гордости спросила молодая мать.
– Конечно, – с готовностью откликнулась Мартина.
Они вместе вошли в гостиную-спальню, и Лидия наклонилась над кроваткой и взяла младенца на руки.
Ее лицо светилось радостью, когда она сказала зевавшей девочке:
– Это мисс Вудс, Шэрил. Она принесла нам вкусный шоколадный кекс. Потом я дам тебе кусочек.
Волосы малышки были темными, темнее, чем у Лидии, и слегка вьющимися. Глаза тоже были не карими, как у матери, а зелеными. Она улыбнулась, глядя на Марти, и легонько ударила мать кулачком по плечу.
– Какая хорошенькая, – сказала Мартина.
– Я так люблю ее! – восторженно воскликнула Лидия. – Никто не позаботится о ней лучше, чем я. Как вы думаете, если его все-таки признают отцом Шэрил, он сможет приходить сюда и видеться с ней?
– По-моему, он этого вовсе не хочет, – сухо сказала Мартина. – Но он может попросить у судьи позволения навещать малышку, и оно, возможно, будет ему дано.
Лидия еще крепче прижала Шэрил к себе.
– Но это мой ребенок, только мой и больше ничей! Я не желаю, чтобы Брэд являлся ко мне в дом!
– Не волнуйся, – успокоила ее Мартина. – Мой довольно богатый опыт общения с подобными субъектами подсказывает мне, что самое большее, на что его хватит, так это на выплату положенных алиментов. – Она сняла с вешалки свой жакет и сумку. – Мне пора, Лидия, но скоро мы снова увидимся.
– Спасибо за кекс, – поблагодарила Лидия, когда Марти закрывала за собой дверь ее квартиры.
У Мартины нашлись еще кое-какие неотложные дела, так что на работу она вернулась только к вечеру. Она много думала о том, что говорила ей Лидия, сопоставляла факты, спрашивала себя, все ли сходится, нет ли каких-нибудь противоречий в рассказе молодой женщины… Держалась Лидия вполне естественно, не путалась, казалась искренней. Правда, о Брэде она говорила как-то слишком уж сухо, но ее можно было понять.
Брэд уже стал для нее человеком из прошлого. Еще немного – и она совсем забудет его, погрузившись в заботы о крохотной Шэрил. Да, он встретился ей в трудную минуту, поддержал, когда она осталась одна в чужом городе, но он не любил ее и не собирался жениться, к тому же бросил без видимых причин. Лидия была неглупой девушкой и сама поняла, что мужчины, занятые собственным весьма успешным бизнесом, редко предлагают руку и сердце юной провинциалке, сбежавшей из родительского дома и работающей официанткой в не слишком-то фешенебельном заведении.
Мартина всегда сочувствовала женщинам, которые стали марионетками в мужских руках. Она знала, что многие неопытные девушки легко поддаются чужому влиянию и ложатся в постель с мужчиной только потому, что считают его сильнее и могущественнее себя. Кроме того, совратители бывают так убедительны, так красноречивы, так красивы, что девушки сдаются без боя. «Он-то лучше знает, что мне надо делать», – думают эти простушки и потом, когда их оставляют беременными и несчастными, очень удивляются и даже продолжают искать встреч со своими бывшими любовниками.
Мартина была знакома с несколькими мужчинами, которых безумно раздражал ее независимый характер. Нет, поначалу она пыталась как-то переделать себя, подстроиться под них, но очень скоро ей это надоедало и она вновь становилась сама собой. Тогда очередной ее близкий знакомый вставал на дыбы, обзывал упрямицей и хлопал дверью – к величайшей радости Мартины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Когда Мартина увидела ее впервые, она предположила, что Лидии нет еще и пятнадцати лет. У нее была привычка, появившаяся, наверное, в подростковом возрасте: разговаривая, она то и дело смахивала со лба длинные волосы или накручивала их пряди на палец – подобно тому, как накручивают на вилку спагетти.
– Заходите, – сказала она приглушенным голосом. – Шэрил только что заснула.
Мартина прошла следом за ней в тесную квартирку, состоявшую всего-навсего из одной большой комнаты, которая служила одновременно и гостиной, и спальней. Детская кроватка помещалась в углу, подальше от окна. Лидия сразу повела гостью на кухню, так что Марти успела лишь бросить беглый взгляд на головку спящей Шэрил. Кухонька оказалась такой крохотной, что там не нашлось места даже для нормального стола. На узеньком столике у мойки уютно расположились две чашки и чайник; подле стояли два стула. Марти подала хозяйке кексы, сказав при этом:
– Я прямо-таки умираю от голода. Вот купила по дороге, не удержалась.
– Спасибо. – Лидия извлекла из шкафчика пару ложечек и блюдца и положила на них кексы.
Мартина с интересом наблюдала за ней. Было очевидно, что Лидия – неплохая хозяйка и большая аккуратистка. Хотя снаружи дом выглядел отвратительно, квартирка сияла чистотой. Окна были недавно тщательно вымыты, маленькая кухонная плита сверкала, на линолеуме – ни соринки. «И не лень ей заниматься всем этим, – подумала Мартина. – Ведь дом вот-вот рухнет, так он обветшал».
– А где же ваша ванная? – спросила она, принимая у Лидии тарелочку с кексом.
– Она внизу, на первом этаже. Ею пользуются жильцы еще двух квартир, – объяснила хозяйка и спросила: – Вы хотите вымыть руки?
– Дело не в этом. Просто вам, наверное, очень неудобно. Как же вы стираете, как купаете ребенка? – поинтересовалась Мартина.
Лидия пожала плечами:
– Когда я приехала в Сан-Франциско, ничего дешевле мне найти не удалось. А потом родилась Шэрил, и переезд стал для меня непозволительной роскошью.
Мартина кивнула и откусила кусок кекса. Он оказался начинен шоколадным муссом и взбитыми сливками и просто таял во рту. «Изумительно, – сказала она себе, – вкуснотища-то какая! Пожалуй, на обратном пути куплю еще несколько таких же».
– Моя мать часто готовила похожие пирожные. – Лидия положила ложечку на блюдце и отодвинула его от себя. – Как вы считаете, разве женщина не должна радоваться, когда у ее дочери рождается ребенок?
– По-моему, должна. Ведь малыш – это всегда счастье, – уверенным тоном проговорила Мартина.
Она отлично знала, что этот ответ – вовсе не единственно возможный, но именно таких слов ждала от нее сейчас Лидия.
– Я ушла из дому совсем не потому, что со мной там плохо обращались, – сказала молодая женщина. – Просто мне ужасно надоел этот захолустный Луквиль, и к тому же родители ни за что не хотели видеть во мне взрослого человека. Вы ведь понимаете, о чем я, правда? Вот мы с подругой и задумали сбежать. Знаете, это так противно, когда весь городок живет одной большой семьей. Каждый всегда в курсе того, чем занимается его сосед. Во Фриско все по-другому.
– Это верно, – кивнула Мартина.
Лидия вздохнула:
– В большом городе до вас никому нет дела. Было бы здорово, если бы существовало что-то среднее, правда?
– Хорошо бы. – Мартина хотела, чтобы Лидия выговорилась, и потому опять откусила большой кусок кекса.
– Вы не думайте, пожалуйста, что я сбежала – и как сквозь землю провалилась. Я каждые два дня звонила домой и говорила, что со мной все в порядке, – словно оправдываясь, говорила молоденькая женщина. – Джулия, ну, моя подруга, так та вовсе не подавала о себе вестей, но это не имело значения, потому что ее родители и мои – большие друзья. Все шло отлично, но только до тех пор, пока она вдруг не сорвалась с места и не уехала с тем парнем. Она познакомилась с ним здесь, в Сан-Франциско. Предки прислали мне немного денег, чтобы я могла вернуться домой, а я вместо этого сняла вот эту квартиру. – И она махнула в сторону комнаты своей тонкой рукой с длинными пальцами. – Я не могла тогда уехать обратно. И сейчас тоже не могу.
– Почему? – деловито поинтересовалась Мартина.
Лидия состроила забавную гримаску.
– Из-за ребенка, разумеется. В нашем Луквиле на невенчанных матерей смотрят косо, а я не замужем. Вы не представляете, какой поднялся гвалт, когда несколько человек попытались как-то основать в Луквиле дом для таких, как я. По-моему, люди там предпочтут, чтобы матери-одиночки умирали голодной смертью. Им никто и куска хлеба не даст.
– Может, они просто чего-то недопонимают? – предположила Марти.
– Может, и недопонимают, – согласилась Лидия и добавила: – Но так или иначе, если какая-нибудь девушка рожает ребенка, а мужа у нее при этом нет, то с ней начинают обращаться, как со змеей. В общем, мои родители не хотят больше иметь со мной ничего общего, хотя раньше я только и слышала от них: «Создавай семью, мы мечтаем о внуках!» Ну разве это не двуличие?!
– Я думаю, они полагали, что для начала вы выйдете замуж, – заметила Мартина.
– Ну да, конечно… Я же рассчитывала, что Брэд женится на мне, – сказала Лидия.
– А он когда-нибудь обещал вам это? – осведомилась Мартина.
– Мы не говорили с ним о нашей свадьбе, – нетерпеливо отмахнулась от вопроса Лидия. – Просто после отъезда Джулии я осталась совсем одна, а домой ехать неохота… и вот я прихожу в магазин и встречаю там его. Мне показалось, я сразу понравилась ему. Он с такой готовностью пришел мне на помощь. Я думала, что он по-настоящему влюбился, понимаете?
– Но он намного старше вас, – задумчиво произнесла Мартина.
Лидию ее слова изумили.
– Намного старше? Да что вы! – воскликнула она, но тут же пояснила: – То есть, может, он просто выглядит моложе своих лет. У него же нет седых волос… и он совсем не походит на старика.
Да, все верно, у Брэда действительно не было седых волос, а выглядел он очень и очень неплохо.
Его лицо было лицом молодого мужчины, хотя в глазах затаилась грусть. Очевидно, жизнь не слишком баловала его. Впрочем, Лидия была так юна и простодушна, что могла попросту не заметить несоответствия между общим моложавым обликом и печальными глазами. Хотя, с другой стороны, она так детально описала его офис, что назвать ее ненаблюдательной язык бы не повернулся.
– Вы бывали у него дома? – спросила Мартина.
– Нет. – Лидия отрицательно покачала головой. – Но какое это имеет значение? Он приходил сюда не реже двух раз в неделю и проводил со мной очень много времени. Рассказывал о своих делах, да так подробно, что я временами попросту засыпала. Мне было очень интересно с ним, но работа официантки такая изматывающая. В общем, я клевала носом, и тогда его голос пробивался ко мне, как сквозь вату. А потом он начинал говорить громче, и я просыпалась.
Мартина отчетливо представила себе эту сцену, и сердце у нее сжалось. «Глупости», – одернула она себя и вновь принялась слушать рассказ Лидии.
Та продолжала – медленно, сосредоточенно, глядя невидящими глазами куда-то за окно:
– Я думаю, он не звал меня к себе из-за своей дочери. Она не живет вместе с ним, но проводит в его доме почти все выходные. Может, он не хотел, чтобы соседи видели, что у него бывает какая-то женщина? Мужчины такие странные…
– И долго вы с ним встречались? – тихо спросила ее гостья.
– Чуть больше двух месяцев. Иногда мы ходили в кино, иногда – в бары, – ответила молодая женщина. – Но в бары меня часто не пускали, я ведь еще несовершеннолетняя, а фальшивых документов, как у Джулии, у меня нет. Так что мы возвращались ко мне, и я что-нибудь готовила. Брэду нравилась моя стряпня. Дома я редко подходила к плите, в кухне всегда распоряжалась мама, но работа в ресторане меня многому научила. Он купил мне старый телевизор, и мы часто вместе смотрели его… А еще он часто повторял, что я должна научиться готовить мексиканские и китайские блюда. В общем, вел себя так, будто со временем мы непременно поженимся, понимаете?
Мартина кивнула. Да, это ей знакомо. Многие из тех мужчин, с которыми сводила ее работа, вели себя подобным образом. Неопытные девчонки всегда клюют на эту удочку, а ведь Лидии было тогда всего восемнадцать.
– Почему же ты не предохранялась? – с укоризной спросила Мартина.
Лидия густо покраснела и пожала плечами.
– Я в этом не разбираюсь, – опустив глаза, прошептала она. – Считается, что теперь все узнают о противозачаточных средствах еще в школе, но в моем Луквиле об этом говорить не принято. Родители тоже никогда мне ничего не объясняли. – Тут ее щеки стали просто пунцовыми. Запинаясь, она пробормотала: – Я вообще ничего не знала о сексе… Наверное, мне нужно было купить какую-нибудь книжку, но я как-то об этом не подумала. Я, конечно, слышала, как другие официантки рассказывают друг другу о своих парнях, но они не поминали о… о самом главном, а только хихикали и описывали, как целовались… и как их обнимали… В общем, Брэд был у меня первым. – Тут она с вызовом вскинула голову. – Мне кажется, в постели я все делала правильно.
– Итак, до Брэда у тебя никого не было? – внимательно наблюдая за Лидией, спросила Мартина.
– Нет. Но вы не подумайте, что он меня изнасиловал. Ничего подобного. Прежде чем лечь в кровать, мы много раз встречались и без… этого. Я его, наверное, полюбила, потому и согласилась, – оправдывалась Лидия. – А о беременности я тогда не думала. Совсем не думала.
«Как же это легко – соблазнить восемнадцатилетнюю провинциалку, по уши втюрившуюся в тебя, – думала Мартина, чувствуя, что ее душит гнев. – Какой негодяй!»
Конечно, он даже не помышлял о женитьбе, хотя прекрасно сознавал, что девушка отдается ему по любви. Да-да, Лидия хотела показать, что любит его и доверяет ему, а он нагло воспользовался ее наивностью! То есть подсознательно Лидия почти наверняка хотела забеременеть и родить ребенка, но не только потому, что Брэд ей нравился, а еще и из-за желания почувствовать себя взрослой и самостоятельной женщиной. Но все-таки она любила Брэда и мечтала выйти за него замуж, а в результате осталась одна, без денег и без работы.
Мартина отодвинула от себя пустую тарелочку.
– Почему же ты не рассказала ему о ребенке? – осведомилась она.
– Я обнаружила, что беременна, когда он уже… бросил меня, – потупив глаза, ответила Лидия.
– Бросил? – удивилась Мартина.
Лидия откинула со лба волосы, а потом принялась накручивать их на палец.
– Однажды он сказал, что между нами нет ничего общего. Что у нас с ним не складываются отношения… И что он очень занятой человек, а я слишком молода, – прошептала она. – После этого он исчез, и я больше ничего не слышала о нем.
– Тебе следовало позвонить ему, когда ты узнала, что станешь матерью. Ведь это и его ребенок тоже, – упрекнула ее Мартина.
Молодая женщина бросила на нее короткий взгляд.
– Я вовсе не хотела, чтобы он узнал о ребенке, – неожиданно заявила она. – Шэрил только моя дочь, и я собиралась растить ее одна. Так бы и получилось, если бы меня не выгнали с работы, когда я уже не могла больше скрывать свою беременность. Я понятия не имела, куда податься, но одна женщина в ресторане рассказала мне о вашем бюро. Она же объяснила, что деньги я смогу получать только в том случае, если официально сообщу вам имя отца ребенка.
– Все правильно. Иначе ты не смогла бы рассчитывать на государственную помощь, – подтвердила Мартина.
Она знала, что многие проститутки, случайно забеременев, ловко обходят это правило, но Лидия-то не была уличной женщиной.
– Мы вызывали мистера Макинтоша к нам, – рискнула Мартина открыть еще одну карту. – Он категорически отрицает знакомство с тобой.
Как ни странно, эта новость не особенно потрясла Лидию. Она только дернула себя за челку и раздраженно стукнула кулаком по столу.
– Все мужчины – подлецы и мерзавцы! – воскликнула она.
«Забавное заключение», – подумала Марти, с трудом удержавшись от смеха.
– Теперь, – как ни в чем не бывало продолжала она, – скорее всего произойдет следующее. Он станет отрицать свое отцовство и потребует произвести анализ крови. Я уже объясняла тебе, что это за тест.
– Я помню, – откликнулась Лидия. – Вы говорили, что нельзя будет доказать, что именно он – отец Шэрил, но зато все поймут, что в принципе он мог бы быть им.
– Совершенно верно, – Марти согласно кивнула. – Однако если он все-таки не отец Шэрил, то тест обязательно покажет это. Речь идет о некоторых компонентах крови Брэда. Они должны полностью совпасть с такими же в крови малышки… – Тут Мартина заметила, что Лидия откровенно скучает, не желая еще раз слушать нудную лекцию, и поспешила сменить тему беседы. – Чем больше мы отыщем доказательств того, что вы с Брэдом знакомы, тем лучше. Ты уже говорила, что никаких писем и фотографий у тебя нет, но, может быть, его видел кто-нибудь из соседей?
– Моим соседям не до того, чтобы следить за чужими гостями. У них всех своих дел по горло, – не слишком вежливо отозвалась Лидия. – Да если бы они его и запомнили, они все равно не согласились бы выступить в суде.
Марти знала, что так оно и есть.
– Как случилось, что ты попала к нему в офис? – спросила она.
– Мы пару раз заходили туда вечером, когда магазин был уже закрыт. Он забирал какие-то бумаги или дискеты… – Лидия разжала кулак и грустно посмотрела на сломанный ноготь. – Он просто фанатик какой-то! Помешан на своей работе…
В комнате захныкал ребенок, и Лидия поднялась.
– Хотите взглянуть на мою Шэрил? – не без гордости спросила молодая мать.
– Конечно, – с готовностью откликнулась Мартина.
Они вместе вошли в гостиную-спальню, и Лидия наклонилась над кроваткой и взяла младенца на руки.
Ее лицо светилось радостью, когда она сказала зевавшей девочке:
– Это мисс Вудс, Шэрил. Она принесла нам вкусный шоколадный кекс. Потом я дам тебе кусочек.
Волосы малышки были темными, темнее, чем у Лидии, и слегка вьющимися. Глаза тоже были не карими, как у матери, а зелеными. Она улыбнулась, глядя на Марти, и легонько ударила мать кулачком по плечу.
– Какая хорошенькая, – сказала Мартина.
– Я так люблю ее! – восторженно воскликнула Лидия. – Никто не позаботится о ней лучше, чем я. Как вы думаете, если его все-таки признают отцом Шэрил, он сможет приходить сюда и видеться с ней?
– По-моему, он этого вовсе не хочет, – сухо сказала Мартина. – Но он может попросить у судьи позволения навещать малышку, и оно, возможно, будет ему дано.
Лидия еще крепче прижала Шэрил к себе.
– Но это мой ребенок, только мой и больше ничей! Я не желаю, чтобы Брэд являлся ко мне в дом!
– Не волнуйся, – успокоила ее Мартина. – Мой довольно богатый опыт общения с подобными субъектами подсказывает мне, что самое большее, на что его хватит, так это на выплату положенных алиментов. – Она сняла с вешалки свой жакет и сумку. – Мне пора, Лидия, но скоро мы снова увидимся.
– Спасибо за кекс, – поблагодарила Лидия, когда Марти закрывала за собой дверь ее квартиры.
У Мартины нашлись еще кое-какие неотложные дела, так что на работу она вернулась только к вечеру. Она много думала о том, что говорила ей Лидия, сопоставляла факты, спрашивала себя, все ли сходится, нет ли каких-нибудь противоречий в рассказе молодой женщины… Держалась Лидия вполне естественно, не путалась, казалась искренней. Правда, о Брэде она говорила как-то слишком уж сухо, но ее можно было понять.
Брэд уже стал для нее человеком из прошлого. Еще немного – и она совсем забудет его, погрузившись в заботы о крохотной Шэрил. Да, он встретился ей в трудную минуту, поддержал, когда она осталась одна в чужом городе, но он не любил ее и не собирался жениться, к тому же бросил без видимых причин. Лидия была неглупой девушкой и сама поняла, что мужчины, занятые собственным весьма успешным бизнесом, редко предлагают руку и сердце юной провинциалке, сбежавшей из родительского дома и работающей официанткой в не слишком-то фешенебельном заведении.
Мартина всегда сочувствовала женщинам, которые стали марионетками в мужских руках. Она знала, что многие неопытные девушки легко поддаются чужому влиянию и ложатся в постель с мужчиной только потому, что считают его сильнее и могущественнее себя. Кроме того, совратители бывают так убедительны, так красноречивы, так красивы, что девушки сдаются без боя. «Он-то лучше знает, что мне надо делать», – думают эти простушки и потом, когда их оставляют беременными и несчастными, очень удивляются и даже продолжают искать встреч со своими бывшими любовниками.
Мартина была знакома с несколькими мужчинами, которых безумно раздражал ее независимый характер. Нет, поначалу она пыталась как-то переделать себя, подстроиться под них, но очень скоро ей это надоедало и она вновь становилась сама собой. Тогда очередной ее близкий знакомый вставал на дыбы, обзывал упрямицей и хлопал дверью – к величайшей радости Мартины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25