Ральф полагал, что она не выдержит и скоро сломается. Но Мартина-то отлично знала, что он ошибается в отношении ее, и твердо решила доказать ему это. Для начала она гордо выпрямилась и попыталась посмотреть на него сурово.
Ральф усмехнулся. М-да, трудно демонстрировать характер, когда голова у тебя кудрявая, как у ангелочка с рождественской открытки, а рост чуть больше полутора метров. В то время Ральфу было шестьдесят; неглупый и весьма требовательный к своим сотрудникам, он забросал ее множеством заковыристых вопросов, касающихся всяких юридических тонкостей. Спустя полчаса он удовлетворенно откинулся на спинку кресла и произнес:
– Хорошо, Марти, я доволен.
Это было четыре года назад.
Его маленький кабинет был завален папками с деловыми бумагами и украшен фотографиями его огромной семьи. Он уже успел обзавестись восемью внуками и частенько с гордостью показывал Мартине очередное новое фото. Ей казалось, что Ральф окружает себя всеми этими снимками ради того, чтобы показать, что в этом мире остались еще нормальные счастливые семьи.
Сегодня он молча кивнул на стул и принялся рыться на своем столе. Спустя несколько минут ему наконец удалось разыскать нужный блокнот.
– Этого человека, – сказал он, – зовут Брэд Макинтош. Это один из твоих… клиентов.
Мартина наклонила голову в знак того, что понимает, о ком идет речь.
– Он не желает нанимать адвоката и настаивает, чтобы ты еще раз просмотрела его дело и сама ответила суду. – Тут Ральф оторвался от своих записей и внимательно взглянул на нее. – Похоже, ты здорово разозлила его.
– Он изо всех сил отрицает знакомство с матерью ребенка, – доложила Мартина.
– Ясно. – Ральф глубоко вздохнул. – Что ж, это случается.
Мартина ехидно прищурилась.
– Он что, пытался давить на вас? – усмехнулась она.
– Что-то вроде этого, – отозвался шеф, смял записку и метнул ее в мусорную корзину. – Он, видишь ли, знаком с некоторыми влиятельными людьми Фриско и даже однажды обедал с мэром. Правда, это было очень давно, когда наш мэр была главным инспектором школ, но он утверждает, что она наверняка не забыла его.
Мартина расхохоталась.
– Да его попросту невозможно забыть. Когда он вчера ввалился сюда, пылая праведным гневом, я немедленно сообщила ему о тесте на кровь, и он тут же дерзко заявил, что тогда ему нечего бояться. Мол, никакой он не отец – и точка.
– Почему ты ему не веришь? – поинтересовался Ральф.
– Вы не хуже меня знаете, что ошибки иногда случаются, но Лидия говорит очень убедительно, – ответила Мартина. – Она утверждает, что других знакомых мужчин у нее в городе вообще нет. Правда, никаких документальных свидетельств их знакомства, ну там писем или фотографий, она представить не может, но зато детально описывает его кабинет, машину, квартиру… И вообще она отлично осведомлена о его повседневной жизни и семейном положении.
Ральф поджал губы.
– Этот парень женат? – спросил он.
– Нет, он разведен, – сообщила Мартина, – но она много рассказывала мне о его бывшей жене. Лидия не слишком умна, но довольно привлекательна и кажется вполне искренней.
У шефа не было больше вопросов. Он поднялся и сказал:
– Ладно, вроде в этом деле ты ориентируешься неплохо. Я так ему и скажу. Но, Марти, прошу тебя ничего не упустить. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из его влиятельных друзей показывал потом на нас пальцем.
– Я сделаю все, что в моих силах, – в тон ему ответила Мартина.
– А знаешь что, – внезапно осенило Ральфа, – может, ты сама сходишь в его офис и проверишь, не напутала ли чего-нибудь эта самая Лидия? Ведь она же не знала, что мы станем проверять ее.
Мартине не слишком улыбалось тащиться в магазин стройматериалов, но идея показалась ей вполне здравой, и потому она согласилась.
Ральф засмеялся.
– Вряд ли ты встретишь там кого-нибудь из всех этих важных шишек, так что не стоит расстраиваться, – утешил он ее.
Но Мартине было глубоко наплевать на знакомых Макинтоша. Ей страшно не хотелось встречаться с ним самим. Она жутко разозлилась на него за то, что он отправился кляузничать на нее Ральфу. Однако делать было нечего. Еще раз внимательно прочитав описание офиса Брэда, она положила папку с его делом в сумку и надела пальто.
– Меня примерно час не будет! – крикнула она Вирджинии, направляясь к выходу.
Приятельница внимательно посмотрела на нее.
– По-моему, ты немного волнуешься, – сказала она. – Телохранитель не нужен?
– Сама справлюсь, – презрительно фыркнула Мартина.
– А, так ты идешь к этому типу в зеленой парке, – улыбнулась Вирджиния. – Пожалуй, он вряд ли обрадуется твоему визиту.
– Сам виноват, – отрезала Мартина. – Не нужно было детей на стороне заводить.
Магазин оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Не то чтобы он не подходил под описание, данное Лидией, но Марти привыкла покупать всякие хозяйственные мелочи совсем в других местах. Теперь она поняла, что имела в виду Лидия, когда говорила: «Это скорее бутик, чем обычный магазин». Марти ожидала увидеть неприглядную витрину и обшарпанный фасад, а перед ней красовался яркий дом с огромными стеклянными дверями; магазинные полки были заставлены огромным количеством товара, причем каждая вещица знала свое место. Лидия рассказывала, что сбоку есть дверь, ведущая в служебные помещения.
Дверь эта оказалась запертой, и Мартина позвонила и стала ждать. Спустя какое-то время к ней вышла молодая женщина и вежливо осведомилась:
– Чем могу служить?
– Я бы хотела поговорить с мистером Макинтошем. Передайте ему, пожалуйста, что Мартина Вудс… – начала она.
– Прошу вас. – Женщина, не дослушав, широко распахнула дверь. – Пойдемте со мной. Он должен быть где-то здесь.
Мартина шагала по коридору с грязными стенами, застланному обшарпанным линолеумом, и изумленно озиралась по сторонам. «Это ужасно, – говорила Лидия. – Там так неуютно, не то что в самом магазине». Контраст и впрямь оказался весьма разительным. «Как странно, – подумала Марти, – неужели поставщики тоже видят все это?» «А вешалка у него в кабинете такая же, какая была у моей бабушки», – вспомнила она слова Лидии при виде повешенной на этот старинный стояк знакомой зеленой куртки и соседствующего с ней светлого женского жакета.
– Сейчас я найду его, – сказала ей секретарша и нажала на кнопку внутренней связи. – Мистер Макинтош, мистер Брэд Макинтош, к вам пришли!
Ее голос буквально гремел по всему коридору. Внезапно она с усмешкой повернулась к Мартине:
– Мне очень нравится вызывать его так, как это делают в аэропорту или на вокзалах. Он очень смешно злится.
Как видно, секретарша совсем не трепетала перед своим шефом. Она кивком указала Мартине на некрасивый деревянный стул и хихикнула:
– Карен несколько лет безуспешно пыталась убедить его купить новую мебель для офиса, но он так и не согласился. Говорит, посетители бывают у нас очень редко и из-за них не стоит тратиться. Может, еще передумает?
Девушка взяла чистый бланк и вставила его в машинку. Наверное, у нее была какая-то срочная работа, потому что Марти показалось, что она не прочь поболтать.
Рядом на столике лежало несколько журналов, и Мартина от нечего делать пролистала их. Два каталога строительных инструментов, два еще каких-то, не менее скучных. Мартина вернула их на столик и принялась разглядывать украшавшее окно вьющееся растение. Она, пожалуй, назвала бы его диким виноградом, но несчастные стебельки почти совсем засохли, поэтому Мартина не была до конца уверена в своей правоте. Вот если бы отнести его в ванную и хорошенько помыть, то тогда она бы точно сумела определить, что это за…
Но тут в комнату вошел Брэд. На нем были вельветовые бежевые брюки со множеством карманов, голубая рубашка и тяжелые рабочие ботинки.
Мартина какое-то время завороженно смотрела на них. «Наверное, – думала она, – ему на ноги часто падают всякие вещи – кирпичи, например, и тогда эти ботинки спасают его от ушибов…»
Брэд хмуро поглядел на свою секретаршу, а потом заметил Мартину и очаровательно улыбнулся.
– А-а, мисс Вудс! – весело воскликнул он. – Рад вас видеть, хотя вам и не было нужды приходить сюда. Мы могли бы поговорить у вас в офисе. Впрочем, я ценю ваше служебное рвение.
– Здравствуйте, – буркнула Мартина, поднимаясь со стула и размышляя о том, не был ли он таким же пыльным, как растение на окне. Наверное, ей бы не помешало незаметно отряхнуть юбку. Однако Брэд уже стоял у гостеприимно распахнутой двери своего кабинета. Он явно не хотел, чтобы секретарша слышала их разговор. Мартина вошла в кабинет и послушно уселась в старое кресло. Оно явно нуждалось в починке, но было куда удобнее этого проклятого стула в приемной.
Сам Брэд тоже сел в кресло – скрипящее и постанывающее из-за своего весьма преклонного возраста.
– Ваш босс сказал мне, что вы можете вступить в переписку с судом вместо меня, – сообщил он. – Все нужные бумаги у вас с собой? Давайте их сюда, я подпишу – и дело с концом.
Мартина поняла, что он совсем не раскаивается в том, что ходил к ее начальству и вел себя там высокомерно и заносчиво. Что ж, сейчас он поймет, зачем она здесь.
– Да, кое-какие документы у меня с собой. – Из большой сумки она достала папку и разложила ее на коленях. – Слушайте. – И она начала читать: – «Старое скрипящее кресло, стоящее перед письменным столом темного цвета. На столе на подносе стоит стакан. Фотографии дочери Андреа лежат под стеклом».
Брэд машинально попытался прикрыть фото ладонью, и Мартина улыбнулась:
– Напрасно стараетесь, мистер Макинтош. Я уже успела их заметить. Может, спросите, откуда у меня эти сведения?
– И так ясно, – пробормотал Брэд. – Опять эта таинственная женщина.
– Правильно. Еще она перечислила университетский кубок, полученный вами за прыжки в воду, несколько засохших цветков в горшках, оранжевый мохнатый коврик, который давно пора выбросить, застекленный книжный шкаф и парочку лопат – очевидно, образцы товара из вашего магазина? – Мартина огляделась по сторонам, внимательно рассматривая каждый предмет обстановки, и Брэд тоже зачем-то окинул взором свой кабинет. – Правда, я не вижу тут горшков с цветами, но они, наверное, окончательно засохли. Кстати, тот, что висит в вашей приемной, тоже вот-вот загнется. И почему только вы его не поливаете?
– Это входит в обязанности Кэрри, – тусклым голосом ответил Брэд. Он явно был чем-то расстроен. Может, тем, что Лидия так детально описала его кабинет? Он-то утверждал, что никогда не встречался с этой женщиной.
– Может, вы все-таки не будете отрицать свое отцовство, мистер Макинтош? – мягко спросила Мартина. – Подпишите добровольное признание. Это сэкономит массу времени и сил.
Его густые черные брови сошлись над переносицей, а голубые глаза холодно блеснули.
– Я никогда не видел Лидию Браун, – отчеканил он. – Я не имею никакого отношения к ее ребенку. И она ни разу, слышите, ни разу не была в этом кабинете. По крайней мере, я ее сюда не приглашал. Поверьте, мисс Вудс, я говорю правду!
Папка едва не соскользнула с колен Мартины, и она сделала резкое движение, чтобы не дать ей упасть на пол. Как странно он говорит. Ей-Богу, ему почти удалось убедить ее в своей правоте. Не отрывая глаз от документов, Мартина тихо сказала:
– Но книжный шкаф, кубок и оранжевый коврик нельзя увидеть из приемной.
– Я знаю, что нельзя. – И Брэд недоуменно пожал плечами. – Именно поэтому я совершенно сбит с толку. У меня не работала женщина с таким именем, я проверял. Я не знаю, кто она. Я не знаю, зачем ей понадобилось украдкой проникать в мой офис. Я ровным счетом ничего не понимаю. – Он поднялся и предложил: – Давайте-ка я еще поразмышляю над всем этим, может быть, посоветуюсь с адвокатом, а потом, денька через два-три, перезвоню вам.
– У вас есть месяц, чтобы принять окончательное решение, – ответила Мартина.
Он казался ей все более симпатичным. В нем было столько мужественности! Мартина терялась в его присутствии, привычное самообладание покидало ее. Чем же все это кончится? Сумеет ли он доказать свою непричастность? Как странно, что окружающие его вещи остаются неподвижными, а не притягиваются к нему, как к магниту. Ведь он излучал как раз то, что принято называть старомодным словом «магнетизм». Нет-нет, надо скорее уйти, а то, пожалуй, она еще натворит каких-нибудь глупостей.
И Мартина поспешила распрощаться.
Глава 3
Вернувшись на работу, Мартина наконец осознала, что более всего ее заинтриговало употребленное Брэдом выражение «я совершенно сбит с толку». Ей редко приходилось встречать мужчин, которые готовы были признаться в том, что какое-то событие «сбило их с толку». Очевидно, они считали, что это умалило бы их мужское «я». Да Брэд вообще не походил ни на одного ее знакомого. Может, он рассчитывал завоевать ее расположение, разыгрывая этакого простака, опутанного сетями лжи и вовлеченного в некую интригу? Если так, то он вполне преуспел. Может, он тут действительно ни при чем? Недоразумение? Тайный сговор?
Мартина встряхнула головой, гоня прочь эти крамольные мысли. Конечно, работа в бюро неоднократно сводила ее с женщинами, имевшими корыстные мотивы. Но чаще всего они просто мстили человеку, когда-то обидевшему их. Нет, Брэд наверняка знал Лидию Браун. Ведь она упомянула даже кубок с мелко выгравированной на нем надписью. Если бы девушка случайно оказалась в его кабинете, она вряд ли стала бы разбирать эти нечеткие буквы. Кроме того, он же сам сказал, что в его магазине никогда не работала никакая Лидия Браун. Дверь, ведущая в служебные помещения, всегда заперта – значит, пробраться туда тайком практически невозможно.
Брэд лгал, говоря, что не знает Лидии, и потому Мартина не должна чувствовать угрызений совести, продолжая заниматься этим делом. И вообще – жалеть надо не Брэда, а молоденькую маму шестимесячной девочки. У Лидии нет ни гроша за душой, она едва сводит концы с концами, и будет только справедливо, если Брэда заставят платить алименты. Рассуждая логически, у Мартины нет никаких оснований не верить Лидии, а верить этому Макинтошу с его, надо признать, поразительным, хотя и странным обаянием.
«А уж это, – сказала она себе, – не имеет отношения к выяснению истины. Половое влечение, вот что это такое. Каждый раз, подходя к нему ближе, чем на пять футов, ты ощущаешь исходящую от него сексуальность. Он очень напряжен сейчас, потому что ему не нравится положение, в котором он очутился, и ты ощущаешь его напряжение. Что с того, что его глаза излучают какое-то там сияние? Наверное, такие глаза бывают у многих мужчин, но ты этого попросту не замечала. Никому не хочется попадать в западню, а Брэд сейчас как раз в западне. Наверное, он умеет убедительно лгать, мужчины нередко обладают подобным талантом… впрочем, как и многие женщины…»
Марти подняла трубку и набрала номер Лидии. Когда та ответила, стал слышен детский плач. Наверное, Мартина выбрала не самое подходящее время для разговора, но очень уж ей хотелось прояснить все до конца. Обычно подробные беседы с матерями-одиночками она вела после того, как предполагаемый отец подписывал официальный отказ платить алименты, но почему бы не поговорить с Лидией прямо сейчас?
– Приезжайте, – сказала Лидия. – Надеюсь, Шэрил скоро уснет. Ей пора спать, а перед сном она всегда капризничает.
По дороге Мартина купила два аппетитных шоколадных кекса. Вряд ли Лидия часто позволяла себе что-нибудь вкусненькое. Марти с трудом удержалась от того, чтобы побаловать какой-нибудь мелочью и малышку. Профессиональная этика – дело серьезное, с этим не шутят. Ральф с самого начала предостерегал ее, говоря, что в отношениях с клиентами нельзя переступать определенную грань. Но кексы – это такая мелочь. Не может же Мартина объедать бедняжку, едва сводящую концы с концами!
Дом на Валенсия-стрит был на удивление неприглядным. Штукатурка давно осыпалась, большинство окон оказалось грязными или даже разбитыми, замок на входной двери – сломан. Ветер раскачивал створку открытой двери и заносил в подъезд всякий уличный мусор. Изначально, вероятно, предполагалось, что на каждом из трех этажей будет по четыре квартиры, но Мартина насчитала целых двадцать четыре таблички с кнопками не работающего домофона и именами жильцов. Лидия жила на последнем этаже.
Подъезд показался Марти просто отвратительным. Лестница замусорена, и перила вот-вот обрушатся. Одна из ступенек расшаталась, и Мартина содрогнулась при мысли о том, что мать с ребенком на руках могла бы тут упасть. По тускло освещенному коридору она поспешила к квартире 309.
Лидия уже стояла в дверях. В ожидании посетительницы она расчесала волосы и накрасила губы. В ее девятнадцать лет кожа у нее была нежная и молодая, но очень уж бледная – видимо, потому, что она слишком редко выходила на свежий воздух и плохо питалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Ральф усмехнулся. М-да, трудно демонстрировать характер, когда голова у тебя кудрявая, как у ангелочка с рождественской открытки, а рост чуть больше полутора метров. В то время Ральфу было шестьдесят; неглупый и весьма требовательный к своим сотрудникам, он забросал ее множеством заковыристых вопросов, касающихся всяких юридических тонкостей. Спустя полчаса он удовлетворенно откинулся на спинку кресла и произнес:
– Хорошо, Марти, я доволен.
Это было четыре года назад.
Его маленький кабинет был завален папками с деловыми бумагами и украшен фотографиями его огромной семьи. Он уже успел обзавестись восемью внуками и частенько с гордостью показывал Мартине очередное новое фото. Ей казалось, что Ральф окружает себя всеми этими снимками ради того, чтобы показать, что в этом мире остались еще нормальные счастливые семьи.
Сегодня он молча кивнул на стул и принялся рыться на своем столе. Спустя несколько минут ему наконец удалось разыскать нужный блокнот.
– Этого человека, – сказал он, – зовут Брэд Макинтош. Это один из твоих… клиентов.
Мартина наклонила голову в знак того, что понимает, о ком идет речь.
– Он не желает нанимать адвоката и настаивает, чтобы ты еще раз просмотрела его дело и сама ответила суду. – Тут Ральф оторвался от своих записей и внимательно взглянул на нее. – Похоже, ты здорово разозлила его.
– Он изо всех сил отрицает знакомство с матерью ребенка, – доложила Мартина.
– Ясно. – Ральф глубоко вздохнул. – Что ж, это случается.
Мартина ехидно прищурилась.
– Он что, пытался давить на вас? – усмехнулась она.
– Что-то вроде этого, – отозвался шеф, смял записку и метнул ее в мусорную корзину. – Он, видишь ли, знаком с некоторыми влиятельными людьми Фриско и даже однажды обедал с мэром. Правда, это было очень давно, когда наш мэр была главным инспектором школ, но он утверждает, что она наверняка не забыла его.
Мартина расхохоталась.
– Да его попросту невозможно забыть. Когда он вчера ввалился сюда, пылая праведным гневом, я немедленно сообщила ему о тесте на кровь, и он тут же дерзко заявил, что тогда ему нечего бояться. Мол, никакой он не отец – и точка.
– Почему ты ему не веришь? – поинтересовался Ральф.
– Вы не хуже меня знаете, что ошибки иногда случаются, но Лидия говорит очень убедительно, – ответила Мартина. – Она утверждает, что других знакомых мужчин у нее в городе вообще нет. Правда, никаких документальных свидетельств их знакомства, ну там писем или фотографий, она представить не может, но зато детально описывает его кабинет, машину, квартиру… И вообще она отлично осведомлена о его повседневной жизни и семейном положении.
Ральф поджал губы.
– Этот парень женат? – спросил он.
– Нет, он разведен, – сообщила Мартина, – но она много рассказывала мне о его бывшей жене. Лидия не слишком умна, но довольно привлекательна и кажется вполне искренней.
У шефа не было больше вопросов. Он поднялся и сказал:
– Ладно, вроде в этом деле ты ориентируешься неплохо. Я так ему и скажу. Но, Марти, прошу тебя ничего не упустить. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из его влиятельных друзей показывал потом на нас пальцем.
– Я сделаю все, что в моих силах, – в тон ему ответила Мартина.
– А знаешь что, – внезапно осенило Ральфа, – может, ты сама сходишь в его офис и проверишь, не напутала ли чего-нибудь эта самая Лидия? Ведь она же не знала, что мы станем проверять ее.
Мартине не слишком улыбалось тащиться в магазин стройматериалов, но идея показалась ей вполне здравой, и потому она согласилась.
Ральф засмеялся.
– Вряд ли ты встретишь там кого-нибудь из всех этих важных шишек, так что не стоит расстраиваться, – утешил он ее.
Но Мартине было глубоко наплевать на знакомых Макинтоша. Ей страшно не хотелось встречаться с ним самим. Она жутко разозлилась на него за то, что он отправился кляузничать на нее Ральфу. Однако делать было нечего. Еще раз внимательно прочитав описание офиса Брэда, она положила папку с его делом в сумку и надела пальто.
– Меня примерно час не будет! – крикнула она Вирджинии, направляясь к выходу.
Приятельница внимательно посмотрела на нее.
– По-моему, ты немного волнуешься, – сказала она. – Телохранитель не нужен?
– Сама справлюсь, – презрительно фыркнула Мартина.
– А, так ты идешь к этому типу в зеленой парке, – улыбнулась Вирджиния. – Пожалуй, он вряд ли обрадуется твоему визиту.
– Сам виноват, – отрезала Мартина. – Не нужно было детей на стороне заводить.
Магазин оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Не то чтобы он не подходил под описание, данное Лидией, но Марти привыкла покупать всякие хозяйственные мелочи совсем в других местах. Теперь она поняла, что имела в виду Лидия, когда говорила: «Это скорее бутик, чем обычный магазин». Марти ожидала увидеть неприглядную витрину и обшарпанный фасад, а перед ней красовался яркий дом с огромными стеклянными дверями; магазинные полки были заставлены огромным количеством товара, причем каждая вещица знала свое место. Лидия рассказывала, что сбоку есть дверь, ведущая в служебные помещения.
Дверь эта оказалась запертой, и Мартина позвонила и стала ждать. Спустя какое-то время к ней вышла молодая женщина и вежливо осведомилась:
– Чем могу служить?
– Я бы хотела поговорить с мистером Макинтошем. Передайте ему, пожалуйста, что Мартина Вудс… – начала она.
– Прошу вас. – Женщина, не дослушав, широко распахнула дверь. – Пойдемте со мной. Он должен быть где-то здесь.
Мартина шагала по коридору с грязными стенами, застланному обшарпанным линолеумом, и изумленно озиралась по сторонам. «Это ужасно, – говорила Лидия. – Там так неуютно, не то что в самом магазине». Контраст и впрямь оказался весьма разительным. «Как странно, – подумала Марти, – неужели поставщики тоже видят все это?» «А вешалка у него в кабинете такая же, какая была у моей бабушки», – вспомнила она слова Лидии при виде повешенной на этот старинный стояк знакомой зеленой куртки и соседствующего с ней светлого женского жакета.
– Сейчас я найду его, – сказала ей секретарша и нажала на кнопку внутренней связи. – Мистер Макинтош, мистер Брэд Макинтош, к вам пришли!
Ее голос буквально гремел по всему коридору. Внезапно она с усмешкой повернулась к Мартине:
– Мне очень нравится вызывать его так, как это делают в аэропорту или на вокзалах. Он очень смешно злится.
Как видно, секретарша совсем не трепетала перед своим шефом. Она кивком указала Мартине на некрасивый деревянный стул и хихикнула:
– Карен несколько лет безуспешно пыталась убедить его купить новую мебель для офиса, но он так и не согласился. Говорит, посетители бывают у нас очень редко и из-за них не стоит тратиться. Может, еще передумает?
Девушка взяла чистый бланк и вставила его в машинку. Наверное, у нее была какая-то срочная работа, потому что Марти показалось, что она не прочь поболтать.
Рядом на столике лежало несколько журналов, и Мартина от нечего делать пролистала их. Два каталога строительных инструментов, два еще каких-то, не менее скучных. Мартина вернула их на столик и принялась разглядывать украшавшее окно вьющееся растение. Она, пожалуй, назвала бы его диким виноградом, но несчастные стебельки почти совсем засохли, поэтому Мартина не была до конца уверена в своей правоте. Вот если бы отнести его в ванную и хорошенько помыть, то тогда она бы точно сумела определить, что это за…
Но тут в комнату вошел Брэд. На нем были вельветовые бежевые брюки со множеством карманов, голубая рубашка и тяжелые рабочие ботинки.
Мартина какое-то время завороженно смотрела на них. «Наверное, – думала она, – ему на ноги часто падают всякие вещи – кирпичи, например, и тогда эти ботинки спасают его от ушибов…»
Брэд хмуро поглядел на свою секретаршу, а потом заметил Мартину и очаровательно улыбнулся.
– А-а, мисс Вудс! – весело воскликнул он. – Рад вас видеть, хотя вам и не было нужды приходить сюда. Мы могли бы поговорить у вас в офисе. Впрочем, я ценю ваше служебное рвение.
– Здравствуйте, – буркнула Мартина, поднимаясь со стула и размышляя о том, не был ли он таким же пыльным, как растение на окне. Наверное, ей бы не помешало незаметно отряхнуть юбку. Однако Брэд уже стоял у гостеприимно распахнутой двери своего кабинета. Он явно не хотел, чтобы секретарша слышала их разговор. Мартина вошла в кабинет и послушно уселась в старое кресло. Оно явно нуждалось в починке, но было куда удобнее этого проклятого стула в приемной.
Сам Брэд тоже сел в кресло – скрипящее и постанывающее из-за своего весьма преклонного возраста.
– Ваш босс сказал мне, что вы можете вступить в переписку с судом вместо меня, – сообщил он. – Все нужные бумаги у вас с собой? Давайте их сюда, я подпишу – и дело с концом.
Мартина поняла, что он совсем не раскаивается в том, что ходил к ее начальству и вел себя там высокомерно и заносчиво. Что ж, сейчас он поймет, зачем она здесь.
– Да, кое-какие документы у меня с собой. – Из большой сумки она достала папку и разложила ее на коленях. – Слушайте. – И она начала читать: – «Старое скрипящее кресло, стоящее перед письменным столом темного цвета. На столе на подносе стоит стакан. Фотографии дочери Андреа лежат под стеклом».
Брэд машинально попытался прикрыть фото ладонью, и Мартина улыбнулась:
– Напрасно стараетесь, мистер Макинтош. Я уже успела их заметить. Может, спросите, откуда у меня эти сведения?
– И так ясно, – пробормотал Брэд. – Опять эта таинственная женщина.
– Правильно. Еще она перечислила университетский кубок, полученный вами за прыжки в воду, несколько засохших цветков в горшках, оранжевый мохнатый коврик, который давно пора выбросить, застекленный книжный шкаф и парочку лопат – очевидно, образцы товара из вашего магазина? – Мартина огляделась по сторонам, внимательно рассматривая каждый предмет обстановки, и Брэд тоже зачем-то окинул взором свой кабинет. – Правда, я не вижу тут горшков с цветами, но они, наверное, окончательно засохли. Кстати, тот, что висит в вашей приемной, тоже вот-вот загнется. И почему только вы его не поливаете?
– Это входит в обязанности Кэрри, – тусклым голосом ответил Брэд. Он явно был чем-то расстроен. Может, тем, что Лидия так детально описала его кабинет? Он-то утверждал, что никогда не встречался с этой женщиной.
– Может, вы все-таки не будете отрицать свое отцовство, мистер Макинтош? – мягко спросила Мартина. – Подпишите добровольное признание. Это сэкономит массу времени и сил.
Его густые черные брови сошлись над переносицей, а голубые глаза холодно блеснули.
– Я никогда не видел Лидию Браун, – отчеканил он. – Я не имею никакого отношения к ее ребенку. И она ни разу, слышите, ни разу не была в этом кабинете. По крайней мере, я ее сюда не приглашал. Поверьте, мисс Вудс, я говорю правду!
Папка едва не соскользнула с колен Мартины, и она сделала резкое движение, чтобы не дать ей упасть на пол. Как странно он говорит. Ей-Богу, ему почти удалось убедить ее в своей правоте. Не отрывая глаз от документов, Мартина тихо сказала:
– Но книжный шкаф, кубок и оранжевый коврик нельзя увидеть из приемной.
– Я знаю, что нельзя. – И Брэд недоуменно пожал плечами. – Именно поэтому я совершенно сбит с толку. У меня не работала женщина с таким именем, я проверял. Я не знаю, кто она. Я не знаю, зачем ей понадобилось украдкой проникать в мой офис. Я ровным счетом ничего не понимаю. – Он поднялся и предложил: – Давайте-ка я еще поразмышляю над всем этим, может быть, посоветуюсь с адвокатом, а потом, денька через два-три, перезвоню вам.
– У вас есть месяц, чтобы принять окончательное решение, – ответила Мартина.
Он казался ей все более симпатичным. В нем было столько мужественности! Мартина терялась в его присутствии, привычное самообладание покидало ее. Чем же все это кончится? Сумеет ли он доказать свою непричастность? Как странно, что окружающие его вещи остаются неподвижными, а не притягиваются к нему, как к магниту. Ведь он излучал как раз то, что принято называть старомодным словом «магнетизм». Нет-нет, надо скорее уйти, а то, пожалуй, она еще натворит каких-нибудь глупостей.
И Мартина поспешила распрощаться.
Глава 3
Вернувшись на работу, Мартина наконец осознала, что более всего ее заинтриговало употребленное Брэдом выражение «я совершенно сбит с толку». Ей редко приходилось встречать мужчин, которые готовы были признаться в том, что какое-то событие «сбило их с толку». Очевидно, они считали, что это умалило бы их мужское «я». Да Брэд вообще не походил ни на одного ее знакомого. Может, он рассчитывал завоевать ее расположение, разыгрывая этакого простака, опутанного сетями лжи и вовлеченного в некую интригу? Если так, то он вполне преуспел. Может, он тут действительно ни при чем? Недоразумение? Тайный сговор?
Мартина встряхнула головой, гоня прочь эти крамольные мысли. Конечно, работа в бюро неоднократно сводила ее с женщинами, имевшими корыстные мотивы. Но чаще всего они просто мстили человеку, когда-то обидевшему их. Нет, Брэд наверняка знал Лидию Браун. Ведь она упомянула даже кубок с мелко выгравированной на нем надписью. Если бы девушка случайно оказалась в его кабинете, она вряд ли стала бы разбирать эти нечеткие буквы. Кроме того, он же сам сказал, что в его магазине никогда не работала никакая Лидия Браун. Дверь, ведущая в служебные помещения, всегда заперта – значит, пробраться туда тайком практически невозможно.
Брэд лгал, говоря, что не знает Лидии, и потому Мартина не должна чувствовать угрызений совести, продолжая заниматься этим делом. И вообще – жалеть надо не Брэда, а молоденькую маму шестимесячной девочки. У Лидии нет ни гроша за душой, она едва сводит концы с концами, и будет только справедливо, если Брэда заставят платить алименты. Рассуждая логически, у Мартины нет никаких оснований не верить Лидии, а верить этому Макинтошу с его, надо признать, поразительным, хотя и странным обаянием.
«А уж это, – сказала она себе, – не имеет отношения к выяснению истины. Половое влечение, вот что это такое. Каждый раз, подходя к нему ближе, чем на пять футов, ты ощущаешь исходящую от него сексуальность. Он очень напряжен сейчас, потому что ему не нравится положение, в котором он очутился, и ты ощущаешь его напряжение. Что с того, что его глаза излучают какое-то там сияние? Наверное, такие глаза бывают у многих мужчин, но ты этого попросту не замечала. Никому не хочется попадать в западню, а Брэд сейчас как раз в западне. Наверное, он умеет убедительно лгать, мужчины нередко обладают подобным талантом… впрочем, как и многие женщины…»
Марти подняла трубку и набрала номер Лидии. Когда та ответила, стал слышен детский плач. Наверное, Мартина выбрала не самое подходящее время для разговора, но очень уж ей хотелось прояснить все до конца. Обычно подробные беседы с матерями-одиночками она вела после того, как предполагаемый отец подписывал официальный отказ платить алименты, но почему бы не поговорить с Лидией прямо сейчас?
– Приезжайте, – сказала Лидия. – Надеюсь, Шэрил скоро уснет. Ей пора спать, а перед сном она всегда капризничает.
По дороге Мартина купила два аппетитных шоколадных кекса. Вряд ли Лидия часто позволяла себе что-нибудь вкусненькое. Марти с трудом удержалась от того, чтобы побаловать какой-нибудь мелочью и малышку. Профессиональная этика – дело серьезное, с этим не шутят. Ральф с самого начала предостерегал ее, говоря, что в отношениях с клиентами нельзя переступать определенную грань. Но кексы – это такая мелочь. Не может же Мартина объедать бедняжку, едва сводящую концы с концами!
Дом на Валенсия-стрит был на удивление неприглядным. Штукатурка давно осыпалась, большинство окон оказалось грязными или даже разбитыми, замок на входной двери – сломан. Ветер раскачивал створку открытой двери и заносил в подъезд всякий уличный мусор. Изначально, вероятно, предполагалось, что на каждом из трех этажей будет по четыре квартиры, но Мартина насчитала целых двадцать четыре таблички с кнопками не работающего домофона и именами жильцов. Лидия жила на последнем этаже.
Подъезд показался Марти просто отвратительным. Лестница замусорена, и перила вот-вот обрушатся. Одна из ступенек расшаталась, и Мартина содрогнулась при мысли о том, что мать с ребенком на руках могла бы тут упасть. По тускло освещенному коридору она поспешила к квартире 309.
Лидия уже стояла в дверях. В ожидании посетительницы она расчесала волосы и накрасила губы. В ее девятнадцать лет кожа у нее была нежная и молодая, но очень уж бледная – видимо, потому, что она слишком редко выходила на свежий воздух и плохо питалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25