Он являл собой полный контраст остальной обстановке.
– Его выбирала Андреа, – сказал Брэд, заметив, что Марти с изумлением смотрит на диван. – Все прочее я перевез сюда из старого дома. Дочка сказала, что гости могут испугаться при виде такой комнаты и подумать, что я мрачный человеконенавистник. Еще она сказала, что эти стулья неудобные, а гостям надо на чем-то сидеть. Попробуй, присядь на диван.
Марти послушно пересекла комнату и опустилась на одну из трех диванных подушек. Ощущение было изумительным. Ей показалось, что она провалилась в самые недра дивана и очутилась внутри гигантского пуховика. От удивления Марти даже издала короткий смешок.
– Здорово, правда? – спросил хозяин.
– Да, но к этому надо привыкнуть. И потом – отсюда же совершенно невозможно выбраться, – смеялась она.
– Возможно. Только ты пока не пытайся. Я хочу присоединиться к тебе, – заявил он.
Он сел вплотную к ней, так что она невольно прижалась к нему. Его рука обвилась вокруг ее талии.
– К черту экскурсию по дому, – пробормотал он. – У нас еще будет на это время.
Его губы, прильнувшие к ее губам, были жадными и нетерпеливыми. Он страстно желал ее и не пытался этого скрыть.
Марти почувствовала, как внутри ее поднимается теплая волна. Если она не хочет немедленно отдаться ему, ей надо решительно встать и уйти, потому что еще немного – и…
Марти начала торопливо расстегивать блузку.
Пальцы Брэда исследовали ее грудь, гладили, искушали…
Он счастливо улыбнулся, когда заметил, что она делает, и помог ей снять блузку. Потом он пошарил рукой по ее спине, расстегнул бюстгальтер и решительно отшвырнул его в сторону. Ее груди всегда казались Марти очень маленькими, однако он долго-долго пожирал их глазами, пока она лежала навзничь на мягком диване в ожидании того, что он прикоснется к ним так, как он делал это до сих пор, и заставит все ее тело напрячься. Наконец он склонился над ней, взял в рот розовый сосок и принялся лизать его, а затем поглубже захватил в рот этот отвердевший бутон.
Ей страстно захотелось, чтобы он вошел в нее; ей казалось, что она вот-вот выкрикнет это во весь голос. Руки Брэда тоже не бездействовали. Он ласкал ими вторую грудь Марти, а потом они спустились вниз, к пуговице на юбке. Всего несколько секунд – и пуговица была расстегнута. Не выпуская изо рта сосок, он стянул с нее юбку, колготки и трусики. Потом его правая рука скользнула к заветному темному треугольнику и коснулась самых потаенных мест. Тело Марти сотрясали судороги удовольствия.
Она поцеловала его в голову и крепко прижала к себе. Она вся пылала. Марти потянулась к застежке его брюк, однако Брэд еле слышно прошептал:
– Нет, пока нет, милая. Я еще не насладился тобой. Я хочу изведать, какова ты на вкус.
Он встал на колени подле дивана и принялся покрывать поцелуями все ее тело. Он не торопился, и Марти чувствовала себя наверху блаженства.
Когда его руки и его язык начали одновременно ритмично двигаться внутри ее тела, Марти простонала извиваясь:
– О Господи!.. Я больше не могу… О Брэд…
Такого экстаза она еще никогда не испытывала.
– Марти, дорогая, ты просто великолепна, – тихо откликнулся он, нежно и успокаивающе поглаживая ее. Потом он поцеловал ее в лоб.
– Боже мой, как же ты прекрасна! – восторженно прошептал он.
Марти смущенно улыбнулась и обняла его:
– Войди же в меня, возьми меня скорее!
Но тут ее брови чуть-чуть сдвинулись:
– Только не забудь кое-чем воспользоваться. Мы не можем рисковать.
Руки, продолжавшие гладить ее нежную кожу, внезапно замерли.
– Но у меня этого нет, Марти. Я думал, ты предохраняешься.
Туман наслаждения, застилавший ей глаза, мгновенно рассеялся.
– С какой это стати я должна предохраняться? – спросила она. – Или ты полагал, что я ношу с собой в сумочке какие-нибудь таблетки на тот случай, если мне захочется прыгнуть в постель к первому попавшемуся мужчине?
– Да нет, просто я был уверен, что ты всегда их принимаешь, – сказал он.
Марти села и изучающе посмотрела на него.
– Итак, ты был уверен, что я всегда предохраняюсь. Но почему? – обиженно спросила она. – Или ты считаешь, что я сплю с кем попало?
– Ничего такого я не считаю, Марти, – оправдывался он. – Просто я думал, что в наши дни все женщины… Ну, ты же понимаешь, о чем я толкую… Что они готовы к занятию сексом в любой момент…
Марти даже руками всплеснула от изумления.
– Господи, Брэд, что ты несешь?! Или ты и впрямь полагаешь, что все женщины одинаково похотливы? Неужто ты думаешь, что любая встреченная тобой на улице женщина непременно имеет при себе какое-нибудь противозачаточное средство? – Тут она осеклась и внимательно поглядела на Брэда. – Скажи, это ты сделал Лидии ребенка? Ты, наверное, считал, что она предохраняется?
Он сразу насупился и помрачнел. Было видно, что он пытается сдержаться, но это ему не удалось, и он взорвался:
– Ты же совсем недавно говорила, что веришь мне! Какого черта ты каждый час меняешь свое мнение?!
Марти мельком подумала, что спорить, будучи совершенно голой, как-то странно, но в данный момент ее крайне интересовала обсуждаемая проблема.
– Значит, ты ко всем женщинам подходишь с одной и той же меркой, да, Брэд?! – с яростью выпалила она. – Если ты хочешь женщину, а она хочет тебя, ты никогда не остановишься из-за такой мелочи, как отсутствие презерватива?
– Да при чем тут это? – спросил он, немного успокоившись. – Просто я думал, что ты принимаешь какие-нибудь пилюли, потому что спишь с тем парнем, с которым вы вместе владеете домом.
– С меня хватит! – вскричала она, вскочив, и сгребла в охапку свой бюстгальтер и юбку. – Теперь еще выясняется, что я трахаюсь с Джимом! Ну, знаешь! Да ты понимаешь, какого сорта женщину я, по-твоему, собой представляю?! Наверное, тебя бы вполне устроило, если бы я спала с вами обоими! Очень удобно, подумал бы ты. Тебе совершенно наплевать и на меня, и на мои чувства, Брэд Макинтош!
Она пришла в такую ярость, что никак не могла застегнуть бюстгальтер. Брэд подошел и помог ей с таким видом, будто занимался этим долгие годы. Надевая блузку, она свирепо поглядела на него.
– Может, ты считаешь себя чертовски привлекательным, а, Брэд? – решила она уколоть его мужское самолюбие. – Так вот, представь себе, что мне встречались куда более обаятельные особи. И куда более высокие.
Вместо того чтобы смертельно обидеться, он только усмехнулся:
– А вот я давно уже не говорю тебе, что ты не очень-то женственна, потому что понял, что ты изумительно хороша и мила даже в гневе. И я уже, кстати, принес тебе извинения. – Он посмотрел на ее стройные ноги и добавил: – Что же до роста, то мне уже не вырасти ни на дюйм. К сожалению.
Она быстро натянула трусики, взглянула на него и состроила гримаску, которая должна была изображать улыбку.
– Ладно, прошу прощения за свои слова, но ты довел меня до белого каления. Думаешь, приятно слышать, что тебя считают шлюхой? – негодовала Мартина.
Тут она поняла, что надевать колготки в такой нервной обстановке – задача совершенно невыполнимая. Поэтому она попросту скомкала их и сунула в сумочку. Кое-как натянув юбку, она пригладила волосы и сердито посмотрела на Брэда:
– Отвези меня домой или вызови такси! – потребовала она.
Брэд отрицательно замотал головой:
– Еще чего! Я не допущу, чтобы ты уехала в таком состоянии. Ты же взвинчена до предела. Кажется, еще совсем недавно ты говорила, что нельзя копить недобрые чувства, – напомнил он ей. – Так вот, я хочу немедленно обсудить с тобой то, что меня мучит. Ты же обещала помочь мне разобраться с этим дурацким мнимым отцовством. И потом – меня очень занимает то, что ты вообще обо мне думаешь.
Они обменялись пристальными взглядами, и Марти первая отвела глаза и вздохнула.
– Ну ладно, Брэд, – сдалась она. – Только предупреждаю, что тебе может не слишком понравиться то, что я скажу.
– Что ж, в таком случае нам обоим надо подкрепиться, – решил он. – Пошли-ка на кухню. Поможешь мне с салатом.
Глава 14
Марти изумилась тому, как слаженно они делали все на кухне. Из-за того, что он сам лишь недавно начал учиться готовить, Брэд знал, перед чем она может застыть в недоумении, и потому давал ей очень точные и весьма ценные советы. Такая организация труда Марти вполне устроила. Пока Брэд жарил антрекоты и тушил грибы, она приготовила салат из авокадо и даже умудрилась разложить его по тарелкам и украсить в точности так же, как в той книжке, что показал ей Брэд.
– Пятерка! – Он быстро поцеловал ее в нос. – Андреа говорит, что это не очень сложно – добиться того, чтобы блюдо было не только вкусным, но и аппетитным на вид. Правда, раньше я считал, что красота – это ерунда, лишь бы было съедобно.
– Очевидно, этот салат ловко сочетает в себе простоту и изысканность, иначе я ни за что бы с ним не справилась, – удивлялась Мартина собственным способностям.
– Ты себя недооцениваешь, – похвалил ее Брэд.
– Не знаю, не знаю. – И Марти нахмурилась. – Так и растолстеть недолго. Представляешь, каждый день – обед для гурмана из пяти блюд. И потом, готовить все-таки чертовски трудно.
Брэд снял с плиты антрекоты.
– По-моему, самое трудное – это рассчитать время. Андреа говорит, что совершенно недопустимо хвататься то за одно, то за другое. Надо, мол, точно знать, к какому времени обед должен быть готов, и тогда все пойдет само собой.
– Андреа у тебя вообще молодец, – откликнулась Марти и добавила, желая поддразнить его: – А когда она рекомендует тебе начинать накрывать на стол?
Брэд растерянно взглянул на пустой дубовый стол и сказал жалобно:
– Ну вот, я совсем об этом забыл.
– Да ладно, всем известно, что кулинария – штука тонкая, – ответила Марти, открывая один за другим все кухонные ящики в надежде отыскать столовые приборы.
– Ты тоже можешь попытаться научиться готовить, – принялся убеждать ее Брэд. – Если у меня получилось, значит, и у тебя получится.
– А может, я не желаю учиться? Может, я совсем не хочу стоять у плиты? – И Марти воинственно выпрямилась, зажав в кулаке наконец-то обретенные ножи и вилки.
– Несколько недель назад мне тоже казалось, что я не хочу, – миролюбиво заметил Брэд.
– Если мне было скучно готовить последние двадцать лет, вряд ли я именно сейчас открою у себя талант кухарки, – заявила она.
Он пожал плечами:
– Дело твое.
Не обращая внимания на то, что антрекоты отчаянно брызгались жиром, он принялся перекладывать их со сковороды на тарелки. Марти тем временем пошла накрывать на стол. Брэд извлек из духовки печеные картофелины и разрезал их. Вернувшаяся Марти стала разыскивать масло, соль и перец.
– В холодильнике есть немного майонеза, – сказал Брэд.
– Я не могу переломить себя и стать чем-то, чем я быть не желаю, – ответила она.
– Да никто тебя и не заставляет, – дружелюбно произнес Брэд.
– Гм, – хмыкнула недоверчиво Марти.
– Я ведь меняюсь прямо на глазах, правда? – осведомился он.
Марти села на стул и с интересом взглянула на жареное мясо.
– Вообще-то считается, что девушки должны уметь готовить уже в двадцать лет. Так почему я должна восхищаться человеком, который в тридцать пять осваивает самые азы кулинарного искусства? – искренне удивилась она.
– Марти, ты безжалостна, – вздохнул он.
Она кивнула с серьезным видом.
– Это правда. Но у меня такая работа, что мне приходится иногда быть безжалостной. В том числе, кстати, и к самой себе. Вот как сейчас, например, когда я чувствую, что вот-вот погружусь с головой.
Они уже сидели за накрытым столом. Брэд изумленно посмотрел на нее.
– Погрузишься с головой? Ты это о чем? – спросил он.
Марти отвела глаза. Она отрезала кусочек антрекота, положила его в рот и принялась тщательно пережевывать. Наконец она ответила:
– Мясо просто чудесное… и ты, Брэд, тоже. Но мы с тобой решительно не подходим друг другу. Ты все время ждешь, что изменюсь я, а я – что изменишься ты.
– Но какого же мужчину ты хотела бы из меня вылепить? – спросил он. – Я надеялся, тебе понравится, что я учусь готовить. Я стал этим заниматься только потому, что ты терпеть не можешь стоять у плиты, – оправдывался он. – До недавних пор меня вполне устраивал мой образ жизни, но потом появилась ты, и я подумал, что если мы с тобой решим проводить вместе как можно больше времени, то нужно, чтобы хотя бы один из нас умел готовить.
Марти поняла, что еще немного – и она разрыдается. Господи, он так старался ради нее… и он был так дорог ей! Но как же растолковать ему, что они никогда, никогда не смогут жить под одной крышей?!
Она полила половинку картофелины майонезом и стала тщательно разминать ее вилкой в надежде, что это занятие поможет ей успокоиться и прогнать подступившие к глазам слезы. Ей очень не хотелось выглядеть слабой.
Не поднимая головы, она ответила:
– Поверь, Брэд, что я очень ценю твои усилия. И мне приятно думать, что все это – ради меня. Но, честно говоря, я вовсе не хочу, чтобы ты менялся. И не хочу меняться сама. Я уже сказала, что мы не подходим друг другу. Пытаясь переделать собственные натуры, мы ровным счетом ничего не добьемся. Я знаю это наверняка.
– Слушай, я не понимаю, о чем ты тут толкуешь? – возмутился он.
Марти заметила в его глазах искорки гнева. Брэд был готов к бою.
– Знаешь, – сказала она мягко, – существует множество причин, по которым я не могу, как ты выразился, «проводить с тобой вместе как можно больше времени». Эти причины прежде всего этического свойства, но есть еще и некоторые другие. Короче говоря, Брэд, у нас с тобой нет будущего.
– Заметь, это ты сказала, не я. Мне бы такое и в голову не пришло, – сказал он.
– Хорошо, – кивнула Мартина. – Я сказала и готова повторить еще раз, что нам надо расстаться.
После короткой паузы он буркнул:
– Мы это обсудим после еды, хорошо? – И склонился над своей тарелкой.
Марти не захотела с ним спорить, однако же решила позже непременно напомнить ему, что он по обыкновению настоял на своем и добился того, что его слово стало последним. Властный характер – вот что больше всего пугало ее в Брэде. После ужина, когда он опять начнет приставать к ней с расспросами, она приведет ему целую кучу примеров, демонстрирующих неукротимость его нрава. Нет, она ни за что не согласится связывать свою судьбу с человеком, который прислушивается только к самому себе и считает женщину существом второго сорта. Почему, скажите на милость, именно его мнение должно быть решающим? Почему он не желает понять, что близкие отношения всегда предполагают равноправное партнерство?
«Пришло время, – сказала она себе, когда закончила есть, – поставить его на место».
Марти положила на пустую тарелку нож и вилку и вызывающе взглянула на Брэда.
– Ты меня любишь? – неожиданно спросил он.
Она была так ошеломлена этим вопросом, что довольно долго только растерянно моргала, не зная, что ответить.
– Так нечестно, – наконец сказала она, понимая, что ее слова звучат по-детски. – Это тут ни при чем. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами. Я собиралась говорить совсем не об этом. Я хотела сказать тебе, что меня раздражает, когда ты принимаешь за меня решения. Например, ты вбил себе в голову, что я сплю с Джимом, и наверняка считаешь, что я должна оправдываться. Ты хочешь изменить меня, а я…
Тут Брэд прервал ее:
– Все это совершенно не важно, если ты не любишь меня. Так ты меня любишь?
Марти не хотелось отвечать на этот вопрос.
– То есть как это – совершенно не важно? А для меня важно. И даже очень важно! – заявила она.
– Хорошо, хорошо. Но, Марти, посуди сама, если бы я был тебе совершенно безразличен, разве ты стала бы обращать внимание на то, что я иногда веду себя неподобающим образом? Ну, скажем, ем руками, хотя этого я как раз не делаю. Ты просто посмотрела бы на меня с удивлением или брезгливостью, покрутила бы пальцем у виска и пошла прочь. Разве не так?
– Но я же как раз и пытаюсь сказать тебе, что я решила пойти прочь… – опять начала она свои объяснения.
– Нет, никуда ты не уйдешь! – уверенно проговорил он и так резко откинулся на спинку стула, что даже отъехал от стола на несколько дюймов. – Возможно, иногда ты и хотела бы сделать это, потому что я поступал как последний кретин, но за эти несколько недель ты слишком привязалась ко мне и не сможешь уйти навсегда.
И тут же добавил, заметив, что ее глаза сузились от гнева:
– Я тоже привязался к тебе. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила!
Марти изумленно посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.
– Вот-вот, – грустно сказала она. – Все время одно и то же. Значит, ты привязался ко мне и не хочешь, чтобы я уходила? И ты, конечно, полагаешь, будто я так обрадуюсь этому, что немедленно кинусь тебе на шею и начну осыпать поцелуями? А как насчет твоего постоянного желания командовать мною? Ведь ты мечтаешь о том, чтобы я полностью растворилась в тебе и перестала быть личностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Его выбирала Андреа, – сказал Брэд, заметив, что Марти с изумлением смотрит на диван. – Все прочее я перевез сюда из старого дома. Дочка сказала, что гости могут испугаться при виде такой комнаты и подумать, что я мрачный человеконенавистник. Еще она сказала, что эти стулья неудобные, а гостям надо на чем-то сидеть. Попробуй, присядь на диван.
Марти послушно пересекла комнату и опустилась на одну из трех диванных подушек. Ощущение было изумительным. Ей показалось, что она провалилась в самые недра дивана и очутилась внутри гигантского пуховика. От удивления Марти даже издала короткий смешок.
– Здорово, правда? – спросил хозяин.
– Да, но к этому надо привыкнуть. И потом – отсюда же совершенно невозможно выбраться, – смеялась она.
– Возможно. Только ты пока не пытайся. Я хочу присоединиться к тебе, – заявил он.
Он сел вплотную к ней, так что она невольно прижалась к нему. Его рука обвилась вокруг ее талии.
– К черту экскурсию по дому, – пробормотал он. – У нас еще будет на это время.
Его губы, прильнувшие к ее губам, были жадными и нетерпеливыми. Он страстно желал ее и не пытался этого скрыть.
Марти почувствовала, как внутри ее поднимается теплая волна. Если она не хочет немедленно отдаться ему, ей надо решительно встать и уйти, потому что еще немного – и…
Марти начала торопливо расстегивать блузку.
Пальцы Брэда исследовали ее грудь, гладили, искушали…
Он счастливо улыбнулся, когда заметил, что она делает, и помог ей снять блузку. Потом он пошарил рукой по ее спине, расстегнул бюстгальтер и решительно отшвырнул его в сторону. Ее груди всегда казались Марти очень маленькими, однако он долго-долго пожирал их глазами, пока она лежала навзничь на мягком диване в ожидании того, что он прикоснется к ним так, как он делал это до сих пор, и заставит все ее тело напрячься. Наконец он склонился над ней, взял в рот розовый сосок и принялся лизать его, а затем поглубже захватил в рот этот отвердевший бутон.
Ей страстно захотелось, чтобы он вошел в нее; ей казалось, что она вот-вот выкрикнет это во весь голос. Руки Брэда тоже не бездействовали. Он ласкал ими вторую грудь Марти, а потом они спустились вниз, к пуговице на юбке. Всего несколько секунд – и пуговица была расстегнута. Не выпуская изо рта сосок, он стянул с нее юбку, колготки и трусики. Потом его правая рука скользнула к заветному темному треугольнику и коснулась самых потаенных мест. Тело Марти сотрясали судороги удовольствия.
Она поцеловала его в голову и крепко прижала к себе. Она вся пылала. Марти потянулась к застежке его брюк, однако Брэд еле слышно прошептал:
– Нет, пока нет, милая. Я еще не насладился тобой. Я хочу изведать, какова ты на вкус.
Он встал на колени подле дивана и принялся покрывать поцелуями все ее тело. Он не торопился, и Марти чувствовала себя наверху блаженства.
Когда его руки и его язык начали одновременно ритмично двигаться внутри ее тела, Марти простонала извиваясь:
– О Господи!.. Я больше не могу… О Брэд…
Такого экстаза она еще никогда не испытывала.
– Марти, дорогая, ты просто великолепна, – тихо откликнулся он, нежно и успокаивающе поглаживая ее. Потом он поцеловал ее в лоб.
– Боже мой, как же ты прекрасна! – восторженно прошептал он.
Марти смущенно улыбнулась и обняла его:
– Войди же в меня, возьми меня скорее!
Но тут ее брови чуть-чуть сдвинулись:
– Только не забудь кое-чем воспользоваться. Мы не можем рисковать.
Руки, продолжавшие гладить ее нежную кожу, внезапно замерли.
– Но у меня этого нет, Марти. Я думал, ты предохраняешься.
Туман наслаждения, застилавший ей глаза, мгновенно рассеялся.
– С какой это стати я должна предохраняться? – спросила она. – Или ты полагал, что я ношу с собой в сумочке какие-нибудь таблетки на тот случай, если мне захочется прыгнуть в постель к первому попавшемуся мужчине?
– Да нет, просто я был уверен, что ты всегда их принимаешь, – сказал он.
Марти села и изучающе посмотрела на него.
– Итак, ты был уверен, что я всегда предохраняюсь. Но почему? – обиженно спросила она. – Или ты считаешь, что я сплю с кем попало?
– Ничего такого я не считаю, Марти, – оправдывался он. – Просто я думал, что в наши дни все женщины… Ну, ты же понимаешь, о чем я толкую… Что они готовы к занятию сексом в любой момент…
Марти даже руками всплеснула от изумления.
– Господи, Брэд, что ты несешь?! Или ты и впрямь полагаешь, что все женщины одинаково похотливы? Неужто ты думаешь, что любая встреченная тобой на улице женщина непременно имеет при себе какое-нибудь противозачаточное средство? – Тут она осеклась и внимательно поглядела на Брэда. – Скажи, это ты сделал Лидии ребенка? Ты, наверное, считал, что она предохраняется?
Он сразу насупился и помрачнел. Было видно, что он пытается сдержаться, но это ему не удалось, и он взорвался:
– Ты же совсем недавно говорила, что веришь мне! Какого черта ты каждый час меняешь свое мнение?!
Марти мельком подумала, что спорить, будучи совершенно голой, как-то странно, но в данный момент ее крайне интересовала обсуждаемая проблема.
– Значит, ты ко всем женщинам подходишь с одной и той же меркой, да, Брэд?! – с яростью выпалила она. – Если ты хочешь женщину, а она хочет тебя, ты никогда не остановишься из-за такой мелочи, как отсутствие презерватива?
– Да при чем тут это? – спросил он, немного успокоившись. – Просто я думал, что ты принимаешь какие-нибудь пилюли, потому что спишь с тем парнем, с которым вы вместе владеете домом.
– С меня хватит! – вскричала она, вскочив, и сгребла в охапку свой бюстгальтер и юбку. – Теперь еще выясняется, что я трахаюсь с Джимом! Ну, знаешь! Да ты понимаешь, какого сорта женщину я, по-твоему, собой представляю?! Наверное, тебя бы вполне устроило, если бы я спала с вами обоими! Очень удобно, подумал бы ты. Тебе совершенно наплевать и на меня, и на мои чувства, Брэд Макинтош!
Она пришла в такую ярость, что никак не могла застегнуть бюстгальтер. Брэд подошел и помог ей с таким видом, будто занимался этим долгие годы. Надевая блузку, она свирепо поглядела на него.
– Может, ты считаешь себя чертовски привлекательным, а, Брэд? – решила она уколоть его мужское самолюбие. – Так вот, представь себе, что мне встречались куда более обаятельные особи. И куда более высокие.
Вместо того чтобы смертельно обидеться, он только усмехнулся:
– А вот я давно уже не говорю тебе, что ты не очень-то женственна, потому что понял, что ты изумительно хороша и мила даже в гневе. И я уже, кстати, принес тебе извинения. – Он посмотрел на ее стройные ноги и добавил: – Что же до роста, то мне уже не вырасти ни на дюйм. К сожалению.
Она быстро натянула трусики, взглянула на него и состроила гримаску, которая должна была изображать улыбку.
– Ладно, прошу прощения за свои слова, но ты довел меня до белого каления. Думаешь, приятно слышать, что тебя считают шлюхой? – негодовала Мартина.
Тут она поняла, что надевать колготки в такой нервной обстановке – задача совершенно невыполнимая. Поэтому она попросту скомкала их и сунула в сумочку. Кое-как натянув юбку, она пригладила волосы и сердито посмотрела на Брэда:
– Отвези меня домой или вызови такси! – потребовала она.
Брэд отрицательно замотал головой:
– Еще чего! Я не допущу, чтобы ты уехала в таком состоянии. Ты же взвинчена до предела. Кажется, еще совсем недавно ты говорила, что нельзя копить недобрые чувства, – напомнил он ей. – Так вот, я хочу немедленно обсудить с тобой то, что меня мучит. Ты же обещала помочь мне разобраться с этим дурацким мнимым отцовством. И потом – меня очень занимает то, что ты вообще обо мне думаешь.
Они обменялись пристальными взглядами, и Марти первая отвела глаза и вздохнула.
– Ну ладно, Брэд, – сдалась она. – Только предупреждаю, что тебе может не слишком понравиться то, что я скажу.
– Что ж, в таком случае нам обоим надо подкрепиться, – решил он. – Пошли-ка на кухню. Поможешь мне с салатом.
Глава 14
Марти изумилась тому, как слаженно они делали все на кухне. Из-за того, что он сам лишь недавно начал учиться готовить, Брэд знал, перед чем она может застыть в недоумении, и потому давал ей очень точные и весьма ценные советы. Такая организация труда Марти вполне устроила. Пока Брэд жарил антрекоты и тушил грибы, она приготовила салат из авокадо и даже умудрилась разложить его по тарелкам и украсить в точности так же, как в той книжке, что показал ей Брэд.
– Пятерка! – Он быстро поцеловал ее в нос. – Андреа говорит, что это не очень сложно – добиться того, чтобы блюдо было не только вкусным, но и аппетитным на вид. Правда, раньше я считал, что красота – это ерунда, лишь бы было съедобно.
– Очевидно, этот салат ловко сочетает в себе простоту и изысканность, иначе я ни за что бы с ним не справилась, – удивлялась Мартина собственным способностям.
– Ты себя недооцениваешь, – похвалил ее Брэд.
– Не знаю, не знаю. – И Марти нахмурилась. – Так и растолстеть недолго. Представляешь, каждый день – обед для гурмана из пяти блюд. И потом, готовить все-таки чертовски трудно.
Брэд снял с плиты антрекоты.
– По-моему, самое трудное – это рассчитать время. Андреа говорит, что совершенно недопустимо хвататься то за одно, то за другое. Надо, мол, точно знать, к какому времени обед должен быть готов, и тогда все пойдет само собой.
– Андреа у тебя вообще молодец, – откликнулась Марти и добавила, желая поддразнить его: – А когда она рекомендует тебе начинать накрывать на стол?
Брэд растерянно взглянул на пустой дубовый стол и сказал жалобно:
– Ну вот, я совсем об этом забыл.
– Да ладно, всем известно, что кулинария – штука тонкая, – ответила Марти, открывая один за другим все кухонные ящики в надежде отыскать столовые приборы.
– Ты тоже можешь попытаться научиться готовить, – принялся убеждать ее Брэд. – Если у меня получилось, значит, и у тебя получится.
– А может, я не желаю учиться? Может, я совсем не хочу стоять у плиты? – И Марти воинственно выпрямилась, зажав в кулаке наконец-то обретенные ножи и вилки.
– Несколько недель назад мне тоже казалось, что я не хочу, – миролюбиво заметил Брэд.
– Если мне было скучно готовить последние двадцать лет, вряд ли я именно сейчас открою у себя талант кухарки, – заявила она.
Он пожал плечами:
– Дело твое.
Не обращая внимания на то, что антрекоты отчаянно брызгались жиром, он принялся перекладывать их со сковороды на тарелки. Марти тем временем пошла накрывать на стол. Брэд извлек из духовки печеные картофелины и разрезал их. Вернувшаяся Марти стала разыскивать масло, соль и перец.
– В холодильнике есть немного майонеза, – сказал Брэд.
– Я не могу переломить себя и стать чем-то, чем я быть не желаю, – ответила она.
– Да никто тебя и не заставляет, – дружелюбно произнес Брэд.
– Гм, – хмыкнула недоверчиво Марти.
– Я ведь меняюсь прямо на глазах, правда? – осведомился он.
Марти села на стул и с интересом взглянула на жареное мясо.
– Вообще-то считается, что девушки должны уметь готовить уже в двадцать лет. Так почему я должна восхищаться человеком, который в тридцать пять осваивает самые азы кулинарного искусства? – искренне удивилась она.
– Марти, ты безжалостна, – вздохнул он.
Она кивнула с серьезным видом.
– Это правда. Но у меня такая работа, что мне приходится иногда быть безжалостной. В том числе, кстати, и к самой себе. Вот как сейчас, например, когда я чувствую, что вот-вот погружусь с головой.
Они уже сидели за накрытым столом. Брэд изумленно посмотрел на нее.
– Погрузишься с головой? Ты это о чем? – спросил он.
Марти отвела глаза. Она отрезала кусочек антрекота, положила его в рот и принялась тщательно пережевывать. Наконец она ответила:
– Мясо просто чудесное… и ты, Брэд, тоже. Но мы с тобой решительно не подходим друг другу. Ты все время ждешь, что изменюсь я, а я – что изменишься ты.
– Но какого же мужчину ты хотела бы из меня вылепить? – спросил он. – Я надеялся, тебе понравится, что я учусь готовить. Я стал этим заниматься только потому, что ты терпеть не можешь стоять у плиты, – оправдывался он. – До недавних пор меня вполне устраивал мой образ жизни, но потом появилась ты, и я подумал, что если мы с тобой решим проводить вместе как можно больше времени, то нужно, чтобы хотя бы один из нас умел готовить.
Марти поняла, что еще немного – и она разрыдается. Господи, он так старался ради нее… и он был так дорог ей! Но как же растолковать ему, что они никогда, никогда не смогут жить под одной крышей?!
Она полила половинку картофелины майонезом и стала тщательно разминать ее вилкой в надежде, что это занятие поможет ей успокоиться и прогнать подступившие к глазам слезы. Ей очень не хотелось выглядеть слабой.
Не поднимая головы, она ответила:
– Поверь, Брэд, что я очень ценю твои усилия. И мне приятно думать, что все это – ради меня. Но, честно говоря, я вовсе не хочу, чтобы ты менялся. И не хочу меняться сама. Я уже сказала, что мы не подходим друг другу. Пытаясь переделать собственные натуры, мы ровным счетом ничего не добьемся. Я знаю это наверняка.
– Слушай, я не понимаю, о чем ты тут толкуешь? – возмутился он.
Марти заметила в его глазах искорки гнева. Брэд был готов к бою.
– Знаешь, – сказала она мягко, – существует множество причин, по которым я не могу, как ты выразился, «проводить с тобой вместе как можно больше времени». Эти причины прежде всего этического свойства, но есть еще и некоторые другие. Короче говоря, Брэд, у нас с тобой нет будущего.
– Заметь, это ты сказала, не я. Мне бы такое и в голову не пришло, – сказал он.
– Хорошо, – кивнула Мартина. – Я сказала и готова повторить еще раз, что нам надо расстаться.
После короткой паузы он буркнул:
– Мы это обсудим после еды, хорошо? – И склонился над своей тарелкой.
Марти не захотела с ним спорить, однако же решила позже непременно напомнить ему, что он по обыкновению настоял на своем и добился того, что его слово стало последним. Властный характер – вот что больше всего пугало ее в Брэде. После ужина, когда он опять начнет приставать к ней с расспросами, она приведет ему целую кучу примеров, демонстрирующих неукротимость его нрава. Нет, она ни за что не согласится связывать свою судьбу с человеком, который прислушивается только к самому себе и считает женщину существом второго сорта. Почему, скажите на милость, именно его мнение должно быть решающим? Почему он не желает понять, что близкие отношения всегда предполагают равноправное партнерство?
«Пришло время, – сказала она себе, когда закончила есть, – поставить его на место».
Марти положила на пустую тарелку нож и вилку и вызывающе взглянула на Брэда.
– Ты меня любишь? – неожиданно спросил он.
Она была так ошеломлена этим вопросом, что довольно долго только растерянно моргала, не зная, что ответить.
– Так нечестно, – наконец сказала она, понимая, что ее слова звучат по-детски. – Это тут ни при чем. Это не имеет никакого отношения к тому, что происходит между нами. Я собиралась говорить совсем не об этом. Я хотела сказать тебе, что меня раздражает, когда ты принимаешь за меня решения. Например, ты вбил себе в голову, что я сплю с Джимом, и наверняка считаешь, что я должна оправдываться. Ты хочешь изменить меня, а я…
Тут Брэд прервал ее:
– Все это совершенно не важно, если ты не любишь меня. Так ты меня любишь?
Марти не хотелось отвечать на этот вопрос.
– То есть как это – совершенно не важно? А для меня важно. И даже очень важно! – заявила она.
– Хорошо, хорошо. Но, Марти, посуди сама, если бы я был тебе совершенно безразличен, разве ты стала бы обращать внимание на то, что я иногда веду себя неподобающим образом? Ну, скажем, ем руками, хотя этого я как раз не делаю. Ты просто посмотрела бы на меня с удивлением или брезгливостью, покрутила бы пальцем у виска и пошла прочь. Разве не так?
– Но я же как раз и пытаюсь сказать тебе, что я решила пойти прочь… – опять начала она свои объяснения.
– Нет, никуда ты не уйдешь! – уверенно проговорил он и так резко откинулся на спинку стула, что даже отъехал от стола на несколько дюймов. – Возможно, иногда ты и хотела бы сделать это, потому что я поступал как последний кретин, но за эти несколько недель ты слишком привязалась ко мне и не сможешь уйти навсегда.
И тут же добавил, заметив, что ее глаза сузились от гнева:
– Я тоже привязался к тебе. И я совсем не хочу, чтобы ты уходила!
Марти изумленно посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.
– Вот-вот, – грустно сказала она. – Все время одно и то же. Значит, ты привязался ко мне и не хочешь, чтобы я уходила? И ты, конечно, полагаешь, будто я так обрадуюсь этому, что немедленно кинусь тебе на шею и начну осыпать поцелуями? А как насчет твоего постоянного желания командовать мною? Ведь ты мечтаешь о том, чтобы я полностью растворилась в тебе и перестала быть личностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25