– Клянусь, что я и в мыслях этого не держал! – извиняющимся тоном заверил он ее. – Я просто позабыл о том, что Карен тоже может оказаться здесь… да еще с этим Карлом. Глаза бы мои на них обоих не смотрели.
Он оглянулся по сторонам, желая проверить, не слышит ли кто-нибудь их разговор, и, не желая рисковать, потянул ее к балконной двери. На балконе, разумеется, никого не было, потому что вечер выдался прохладный. В планы Марти вовсе не входило простудиться, и потому она уперлась.
– Не пойду я туда. Я там замерзну!
Он все же распахнул дверь, и ее тут же обдало волной холода. Брэд раздраженно снял с себя легкий пиджак и набросил его на плечи Марти.
– Вот так. Теперь не замерзнешь, – произнес он.
Затем он плотно прикрыл за собой дверь.
Пиджак все еще хранил тепло его тела и вдобавок распространял знакомый и прямо-таки одурманивающий запах, что немедленно лишило Марти сил и решимости. Она вспомнила о том, как они обнимались тогда на Тэнк-Хилле… хотя ей совсем не хотелось вспоминать об этом. Ей хотелось оставаться твердой и осыпать его упреками за то, что он так нагло ею манипулировал. Марти понимала, что сейчас он не собирается целовать ее. Он просто намерен объясниться. Первые его слова были:
– Ты знаешь, кто такой Карл Нэш?
Она не ожидала этого вопроса, но все же попыталась угадать.
– Наверное, он адвокат. Кажется, я видела его в суде, – неуверенно ответила она.
– Правильно, адвокат. Мой адвокат. Он развел меня с Карен, – зло бросил Брэд.
Марти изумленно уставилась на него:
– Ничего не понимаю!
– А чего тут понимать? – устало проговорил Брэд. – Он был моим адвокатом, а потом увел у меня жену.
– Тут что-то не сходится, – принялась рассуждать она. – Вы ни за что не наняли бы его, если бы знали, что он имеет виды на Карен.
Брэд оперся о перила и стал внимательно разглядывать довольно-таки запущенный задний двор. Марти знала, что ему надо выговориться, надо рассказать ей свою историю. Он выглядел сейчас таким несчастным и одиноким, что она готова была подойти к нему и нежно погладить по голове.
Помолчав какое-то время, он заговорил:
– Я не знаю, как это лучше объяснить. Все началось задолго до развода. Наверное, с того самого дня, когда мы впервые попали в дом Джессики. Мы несколько лет жили по соседству, потом Карен познакомилась с ней, и мы стали бывать у нее на вечеринках. Их всегда посещали юристы и прочая скучная и заносчивая публика. Но Карен приходила от всех этих людей в восторг. Я думаю, именно они внушили ей мысль пойти на юридические курсы.
– И когда же это произошло? – тихо спросила Мартина.
– Давно. Тогда мой… наш магазин да и все предприятие еще не приносили никакого дохода, и я бился как рыба об лед, чтобы привлечь туда покупателей. И вдруг она заявляет, что решила заделаться юристом. «Воздушные замки», – подумал я, однако, к сожалению, ошибся. Потом она какое-то время не говорила об этом, но два года назад внезапно попросту поставила меня перед фактом. Она сказала, что предприятие дает большую прибыль и что теперь она вполне может позволить себе пойти на эти проклятые курсы. Я же, мол, вполне обойдусь без ее помощи.
– А что, дела в фирме и впрямь пошли неплохо? – осведомилась Мартина.
Его пальцы сильнее сжали перила.
– Да, – признался он. – И я рассчитывал, что заработанные и накопленные нами деньги мы пустим на ее расширение и на строительство загородного дома. А ведь учиться на юриста – это очень дорого.
– Погодите, Брэд, – остановила его Марти, – но если Карен собиралась стать юристом и потом открыть свою контору, она быстро и с лихвой возместила бы все потраченные деньги. Так что ее учеба – это тоже вложение капитала в прибыльное дело.
– Она говорила мне то же самое. Я допускаю, что так оно и есть, но мы вгрохали в наше предприятие и магазин столько сил и денег! Они были частью нашей жизни, и вот она вздумала бросить меня и заодно и нашу фирму и заняться чем-то совершенно другим…
Брэд пожал плечами.
– Чем больше я разубеждал ее, – рассказывал он, – тем больше она сердилась и обижалась. Мы постоянно ссорились. Сначала только из-за этих юридических курсов, потом вообще из-за всего. Она ворчала на меня, раздражалась по пустякам. Ей не нравилось ничего из того, что я делал, а уж когда я отказался платить за курсы, она и вовсе вышла из себя. Заявила, что единственный выход – это развод, потому что я, видите ли, не разрешаю ей самореализоваться. Словечко-то какое, а?
– Но, Брэд, ты ведь не оставил ей выбора, – заметила Мартина, следя за выражением его лица.
Он недовольно нахмурился, потому что эти ее слова пришлись ему не по вкусу.
– Черт возьми, – выругался он, не в силах подавить обуревавшие его эмоции. – Мы заработали эти деньги вместе и вместе же должны были распоряжаться ими! Карен вечно строила всякие планы, а после забывала о них. И потом – она мотовка. Из-за нее и ее прожектов мы потеряли тысячи долларов.
Марти подумала, что это, судя по всему, его не слишком огорчало, но промолчала. Он сейчас рассказывал ей свое видение событий, приведших к разрыву с женой.
– Мы целый месяц не разговаривали, – продолжал он свое повествование, – затем она все же сказала, что хочет развестись со мной. Она плакала, когда говорила это, и я подумал, что до развода дело все-таки не дойдет. Я согласился на то, чтобы какое-то время пожить врозь. Я был уверен, что она одумается и успокоится. Я всегда считал ее разумным человеком и полагал, что она не станет огорчать нашу дочь. Андреа… ей тогда пришлось хуже всех. Она… она попросту не могла выносить наши ссоры. Ей становилось плохо.
Из гостиной до них внезапно донеслась веселая музыка, которая резко дисгармонировала с настроением обоих.
Марти поежилась и, надев на себя его пиджак, застегнула его. Впрочем, она знала, что холод тут ни при чем. Брэд же, казалось, вовсе не замечал того, что на улице стало очень свежо, хотя на нем была рубашка с короткими рукавами. Он умолк.
Марти мягко проговорила:
– Но Карен так и не передумала?
– Нет. Она наняла адвоката – женщину, с которой где-то познакомилась, – сказал Брэд. – Что бы я ни говорил – все воспринималось в штыки. Я даже предложил заплатить за курсы, но Карен сказала, что уже слишком поздно и что нам придется платить психотерапевту, который будет проводить с Андреа беседы и выводить ее из психологического шока.
Брэд сжал ладонями виски. То ли у него болела голова, то ли он пытался сосредоточиться. Спустя несколько минут он продолжил:
– Карен подыскала для Андреа очень неплохого специалиста, и время от времени кто-нибудь из нас водил ее к нему. Однажды мы попытались сделать это вдвоем, но оказалось, что врач не может помочь девочке, сосредоточенной только на том, что в приемной сидят мама и папа, которые скорее всего опять скандалят. И все же Андреа благополучно прошла через все это. Пожалуй, она слишком уж быстро повзрослела, но это неплохо, если человек в тринадцать лет умеет мыслить по-взрослому. – Брэд резко встряхнул головой. – Но я намеревался рассказать тебе вовсе не об этом. Мне потребовался адвокат, и кто-то порекомендовал мне Карла Нэша. Говорили, будто он всегда стремится улаживать все полюбовно, совсем иначе, чем большинство его коллег, которые только и думают, как бы урвать кусок побольше. К тому же я слышал, что Нэшу удалось примирить несколько пар, готовых развестись, и потому я выбрал его. Я ведь все еще надеялся… Тут Марти вдруг поняла, почему лицо Карла показалось ей знакомым.
– Он, наверное, иногда участвует в тех заседаниях, где решаются дела клиентов нашего бюро? – догадалась она.
– Не исключено. Он держится совсем не так, как другие адвокаты, и в то время он мне очень понравился. И вот мы встретились все вчетвером, – рассказывал Брэд. – Карен с ее адвокатом, я и Карл. Так они и познакомились.
– Ясно. Но ведь их роман начался не сразу? – предположила Мартина.
– Не знаю, – с горечью отозвался Брэд. – Карен уверяет, что нет, но, с другой стороны, она же говорила мне, что как-то встречалась с Карлом, потому что пожалела его.
Марти решила, что какая-то часть истории ускользнула от ее внимания.
– Пожалела? Но почему? – удивилась она.
Брэд еще крепче вцепился в перила.
– Потому что несколько лет назад его жена и ребенок погибли в автокатастрофе, – ответил он, напряженно вглядываясь в ночной мрак.
– Господи, какой ужас! – воскликнула Мартина.
Брэд ударил кулаком по перилам.
– Конечно, это ужасно, – согласился он, – и мне тоже жаль его, но я думаю, что он сознательно рассказал Карен эту историю. Он хотел, чтобы она почувствовала жалость к нему.
– Боже мой, Брэд, неужели ты считаешь, что он делится своим горем с каждым встречным? – Мартина искренне считала такое поведение невозможным. – Он рассказал ей о трагедии только потому, что она понравилась ему, а не потому, что рассчитывал завоевать ее расположение. – Марти была разочарована тем, что Брэд оказался таким эгоцентристом, и потому в ее голосе проскользнуло легкое раздражение. – Ты обманываешь самого себя, если все еще полагаешь, будто Карл украл у тебя жену. Конечно же, Карен не могла не симпатизировать мужчине, который отнесся к ней с участием после того, что произошло между вами. Ты пытался заключить ее в клетку, ты рассчитывал, что она останется с тобой из-за комплекса вины перед дочерью. Это называется шантаж, Брэд Макинтош! Твоя жизнь не войдет в нормальную колею до тех пор, пока ты не отыщешь в себе достаточно мужества, чтобы признать собственную ошибку.
Брэд изумленно поглядел на нее.
– О чем это ты толкуешь? – спросил он.
– Вот видишь, Брэд, ты так ничего и не понял. – Марти с горечью сорвала с себя его пиджак и швырнула на перила, с которых он тут же соскользнул на пол. Марти не стала поднимать его.
– И откуда только взялись на земле целые орды мужчин, готовых превратить женщину в свою собственность?! – с негодованием воскликнула она.
Распахнув высокую стеклянную балконную дверь, Мартина смешалась с танцующими, оставив Брэда в одиночестве. «Вот расплата за то чувство жалости, которое я почувствовала к нему с самого начала, – подумала Марти. – Почему мужчины ожидают, что женщины непременно будут гладить их по головке и утешать вне зависимости от того, виноваты они или нет? Какое колоссальное самомнение! Ничегошеньки-то он не понял… и, наверное, не способен понять», – заключила она.
Но хуже всего, по мнению Мартины, было то, что его мысли все еще целиком занимала Карен. Он продолжал размышлять над тем, как несправедливо (по его мнению) с ним обошлись. Бессмысленно пытаться строить отношения с мужчиной, пребывающем в подобном состоянии. Да, ее к нему влекло, как и его к ней, но – и это было очень печально – для Мартины Вудс, строго говоря, вообще не должно было существовать мужчины по имени Брэд Макинтош. Нет-нет, ей надо немедленно раз и навсегда выбросить его из головы.
Марти огляделась вокруг в поисках собеседника, с которым ей можно было бы скоротать вечер. Джессика поймала ее взгляд и указала на группу людей, стоявших возле дверей гостиной. Марти послушно присоединилась к ним. Там оказалось двое людей, которых она смутно помнила. Она немедленно вступила в разговор, чуя спиной, что балкон оставался закрытым. Брэд все еще был там. Вскоре сосед Марти пригласил ее на танец, и она охотно приняла приглашение.
На столе, уставленном разнообразными закусками, горело множество свечей, но ни люстра под потолком, ни торшер включены не были, поэтому Марти ясно видела, что Брэд так и стоял, прислонившись к перилам, и глядел не в комнату, а во мрак во дворе. Она не знала, поднял ли он свой пиджак, но, во всяком случае, он его не надел.
Марти с трудом подавила в себе желание подойти к Брэду и утешить его.
Посреди гостиной весело танцевали несколько пар. Настроение у всех было приподнятое, и Марти почувствовала, что тоже готова наслаждаться танцем. Она с детства любила танцевать и даже подумывала стать балериной, однако со временем практические соображения взяли верх. Конечно, она неплохо двигалась и обладала чувством ритма, но этого было мало для того, чтобы танцевать на сцене. Перебиваться же случайными заработками она себе позволить не могла.
И вот теперь она радостно кружилась по комнате, прекрасно понимая, что очень нравится своему партнеру. Они станцевали несколько медленных танцев, потом один или два быстрых, а затем ее визави заговорщицки подмигнул ей, и они начали отплясывать что-то совсем уж невообразимое. Мысли о Брэде Макинтоше Мартина постаралась запихнуть в самые глубины подсознания. Подобно игре в теннис, танец требовал много энергии, и Мартина чувствовала себя свободной и раскованной.
Когда музыка внезапно оборвалась, с ней заговорил еще один мужчина, тоже желавший пригласить ее. Она согласилась и, не удержавшись, опять бросила взгляд на балконную дверь. Оказывается, Брэд был уже в комнате и смотрел на нее, сдвинув густые брови. Она рискнула улыбнуться ему – дескать, все в порядке, приободрись. Выражение его лица не изменилось, однако он сделал к ней несколько шагов.
Марти сосредоточилась на своем партнере – мужчине, которого прежде ей видеть не доводилось. Он танцевал много хуже того человека, с которым она только что рассталась, и вдобавок поглядывал на нее как-то плотоядно; кажется, любые па танца навевали ему скабрезные мысли. Марти терпеть не могла, когда на нее так смотрели, однако она смолчала и просто перестала улыбаться. Ведь музыка должна была вот-вот умолкнуть.
– По-моему, нам надо познакомиться поближе, – сказал он, самодовольно ухмыльнувшись.
Марти пристально посмотрела на него и резко ответила:
– А по-моему, не надо.
– Почему это? – нахально заявил он. – Ты пришла сюда одна, верно? Так почему бы нам не слинять отсюда и не оттянуться где-нибудь в другом месте?
Мартина перестала танцевать.
– Извините, но мне это не по душе, – отрезала она.
Выскальзывая из объятий назойливого партнера, она заметила, что Брэд стоит позади него в самой что ни на есть воинственной позе. Только этого ей не хватало! Он, пожалуй, сейчас кинется защищать ее. Марти встала у него на пути и гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост.
– Мне не нужна помощь, Брэд, – сказала она мягко, но решительно. – Мало ли что бывает. Я привыкла сама выпутываться из таких ситуаций.
Еще какое-то время он продолжал хмуриться, а потом широко улыбнулся. – Вот и замечательно. Этот парень куда крупнее меня, – без малейшей доли страха констатировал он этот очевидный факт.
Его слова восхитили и растрогали Марти одновременно. Она инстинктивно ласково коснулась его руки, и Брэд тут же взял ее ладонь в свою.
– Хочешь потанцевать? – спросил он.
– Конечно! – с радостью согласилась она.
Ее недавний партнер с мрачным видом направился в кухню.
Следующий танец, к удивлению Марти, вновь оказался медленным. Очевидно, Джессика специально записала несколько медленных танцев подряд, чтобы гости в середине вечера могли немного передохнуть.
Брэд с проказливой улыбкой обхватил ее за талию.
Господи, до чего же приятно оказалось танцевать с ним! Он отлично вел, у него был хороший слух и изумительное чувство ритма. Их тела как бы слились в одно. Они неспешно скользили по паркету и молчали. Им обоим казалось кощунственным нарушать разговором мгновенно возникшую между ними близость.
Марти знала, что обуревающее ее сейчас чувство очень опасно, но ничего не могла – да и не хотела – поделать с собой. Она чувствовала Брэда рядом с собой, вдыхала запах его кожи и волос – и была на седьмом небе от счастья. Когда музыка кончилась, Марти даже пошатнулась, потому что у нее вдруг закружилась голова.
– Не уходи, – взмолился он, когда она отступила от него. – Я хочу станцевать с тобой быстрый танец, хотя… хотя это будет не так приятно.
Марти отлично поняла его, однако пожала плечами и сказала:
– А я и не прочь встряхнуться.
Вся накопленная им за этот вечер энергия выплеснулась наружу в этом танце. Его движения напоминали движения какого-нибудь грациозного животного. Они были полны выразительности и скрытой силы.
Марти поразилась тому, что близость, которую они ощущали во время предыдущего танца, никуда не делась – и это при том, что они не прикасались друг к другу. Их тела двигались как единое целое, стоило одному из них сделать шаг навстречу, как другой тут же отступал, стоило повернуться одному, как другой поворачивался тоже. Казалось, что они репетировали этот танец несколько недель. Музыка – Марти была почти убеждена в этом – жила в них самих, а не изливалась из динамиков на стене.
Только когда танец закончился, Марти заметила, что очень многие наблюдали за ними. Еще не успели смолкнуть последние аккорды, как раздался гром аплодисментов. Оказывается, какое-то время они с Брэдом танцевали одни, а все прочие только восхищенно смотрели на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25