В прошлый свой приезд Эрритен не раз восхищался тем, как все здесь устроено, а вернувшись, поначалу даже порывался поговорить с Королевой Моок, чтобы попытаться убедить ее завести у себя такие же порядки. Однако Хив напомнил ему, что у Детей Богини не принято давать советы старшим, и Эрритен вынужден был уняться. Тогда он принялся убеждать самого Хива переселиться сюда, но и тут
потерпел неудачу. Брат уперся и ни в какую - хотя его доводы с точки зрения Эрритена звучали в высшей степени неубедительно. Что же, у каждого время от времени случаются заскоки. Жаль только, что этот заскок обошелся Брату так дорого; послушайся он Эрритена, и сейчас был бы жив.
Хив заявил, что в пещерах со всех сторон камень, который, как он выразился, «давит» на него, что он к этому не привык и даже - совершенно убийственный довод - что ему совсем не радует перспектива жить вдали от людей. Дескать, тогда он окажется вынужден прервать свои наблюдения над этими в высшей степени интересными созданиями. Вот и донаблюдался - «интересные создания» прикончили его, и дело с концом. Подумать только! А ведь Хив за всю свою недолгую жизнь не подверг «неотвратимому наказанию» ни одного человека, а в последнее время даже носился с идеей, как он говорил, «наведения мостов» между Детьми Богини и людьми.
И вот теперь Брат Хив мертв, а Эрритен приехал в Каменный Город один, и сердце у него разрывается от горя. Не таким, нет, совсем не таким рисовался его воображению следующий приезд сюда.
У темного провала входа в одну из пещер их тоже ждали. Пленника тут же отвязали, лошадей куда-то увели, а Эрритен последовал за своим проводником дальше. Едва войдя под высокие каменные своды, он ощутил знакомый запах, острый, смолистый и в то же время вызывающий ощущение прохлады. Широкий и длинный извилистый коридор привел их в большую пещеру, и там, наконец…
Там, наконец, в неярком, колеблющемся свете укрепленных на стенах смоляных факелов Эрритен увидел тех, к кому так рвалась его душа. Они расположились тесной группой среди свисающих с потолка полотнищ паутины - и Королева Моок, и Тимор, и кто-то еще из чудом уцелевших, и Рей, и Присса. При виде этих двоих сердце у него заколотилось, к глазам подступили слезы. И не только потому, что Эрритен вырос вместе с ними и теперь был рад их видеть в точности так, как радуется человек, после долгой разлуки встретившийся с братом и сестрой по крови. Его до глубины души тронуло, что Королева Моок специально пригласила этих двоих, чтобы доставить ему удовольствие.
Эрритен бросился к ней, упал на колени - конечно, не как раб, а как любящий сын, просто от полноты чувств - и заплакал, уткнув лицо в ладони. Действительно заплакал, самыми настоящими слезами; уж и не припомнить, когда такое происходило с ним в последний раз. А Королева… О, Богиня! Королева сделала то, чего до сих пор не делала никогда. Положила лапу ему на голову, и голос, больше похожий на сухой шелест, произнес у него в голове:
- Горе твое велико, сын мой, но любая ноша становится легче, если несешь ее не один. Мы с тобой. Слушай…
И спустя мгновенье он услышал их голоса - не только тех, кто находился здесь, рядом с ним, но и всех других Детей Богини, обитающих в Каменном Городе. И не только услышал, но и увидел, потому что с каждым новом голосом в его сознании вспыхивал образ говорящего. И не только увидел, но и почувствовал, потому что каждый новый образ сопровождался совершенно особенным, неповторимым всплеском эмоций - сочувствия, тепла и даже нежности, столь редко открыто проявляемой Детьми Богини. Все эти отдельные ручейки чувств слились в один мощный поток, который захлестнул Эрритена с головой, омыл его душу, и когда этот поток схлынул, в ней уже не было жгучей боли. Осталась лишь светлая печаль - и безграничная благодарность.

-3-
АНТАР
Антар всю ночь клял себя за то, что не смог вовремя распознать предателя. Эрритен! Человек, чья верность паукам толкнула его на предательство собственных собратьев. Человек, который обладал невероятной силой внушения и мог с его помощью подчинять себе не только людей, но и животных.
Это он, используя свои удивительные способности, захватил в плен Алена, юношу из отряда Антара, и сейчас увозил его в логово пауков на другой стороне острова. Это он выпустил в самом центре города целый клубок тайпанов и «приказал» им убивать всех, кого они встретят на пути к желанной свободе.
Их жертвами стали маленький сын кукольников Фрай и Крошечка, жена рыбака Друса, которая, к тому же, ждала ребенка. Смерть всегда ужасна, но то, что пострадали именно эти люди, воспринималось как вопиющая, чудовищная несправедливость. Их гибель была совершенно бессмысленна; кого-кого, а семилетнего мальчика и беременной женщины паукам уж точно нечего было опасаться.
Однако, вопреки надеждам Антара, и это оказалось еще не все.
Когда после разговора с мэром города Аликорном он вернулся домой, там его уже поджидали Бруно, Герк и Мбау, парни из только что набранного им отряда, которым он доверял больше остальных. Судя по их физиономиям, Мбау, конечно, уже успел рассказать Бруно и Герку о том, ради чего их вызвали сюда. Все трое вперили в Антара горящие от нетерпения взоры, но он был так голоден, что лишь махнул рукой - дескать, подождите, дайте хоть червячка заморить - и тут же набросился на еду.
Кроме того, ему не хотелось ничего обсуждать в присутствии Трейси, которая все время вертелась поблизости. Изображала из себя гостеприимную хозяйку, подливала парням кофе, угощала лепешками, а сама искоса бросала на них любопытные взгляды и прислушивалась к каждому слову. Не дай бог, если ей станет известно о предстоящем походе. У нее хватит ума начать требовать, чтобы и ее взяли с собой.
Ух, она стала такая настырная! А может, и всегда была, только умело это скрывала? Еще пару дней назад Антару даже в голову не пришло бы, что он согласится взять в отряд собственную сестру. И вот поди же ты! Сумела-таки Трейси подобрать нужные слова, сумела добиться своего.
Так Антар и сидел, уплетая за обе щеки и хмуро поглядывая на товарищей, но не произнося ни слова. Потом, слава богу, сестру зачем-то позвал дед. Недовольно поджав губы, она, тем не менее, ушла, но только Антар собрался заговорить о деле, как в воздухе разнесся гулкий звук колокола. Парни с тревогой переглянулись. Вслед за первым ударом послышался второй, третий…
Все напряженно вслушивались, считая удары. Тринадцать! Значит, в городе пожар. Где? Они выскочили на крыльцо. Столб дыма поднимался в восточной части острова, где-то почти на самом берегу. По улице уже бежали люди, взволнованно перекликаясь и размахивая ведрами.
Когда Антар и остальные парни примчались на место, выяснилось, что горит дом Эрритена. Черт, он что, может воздействовать даже на предметы, со злостью и недоумением подумал Антар? «Приказал» дому загореться, и, пожалуйста, тот пылает? Чушь, конечно. Хотя, если речь идет об Эрритене, нельзя отбрасывать никаких, даже самых невероятных предположений.
Достаточно вспомнить «представление», которое он устроил этой ночью. И сам Антар, и остальные ребята из отряда, все десять человек, собственными глазами видели, как пылает и рушится его дом, как из окна второго этажа протягивает к ним руки объятая пламенем Инес. Они чувствовали жар бушующего пламени, слышали крики погибающей девочки. Когда же наваждение исчезло, оказалось, что дом Антара стоит целехонек, а Инес, живая и здоровая, сидит на траве, бессильно привалившись
к забору. Вот на что способен Эрритен. И вот почему, глядя, как пылает его дом, Антар даже подумал - может, и сейчас пожар «ненастоящий»?
Увы, на этот раз дело обстояло совсем иначе. Пламя почти мгновенно охватило весь дом, словно подожженный сразу с нескольких концов. Оно бушевало со страшной, яростной силой и, к сожалению, очень быстро перекинулось на соседний двор, несмотря на все усилия людей, старавшихся не допустить этого.
И все же совсем даром их труды не пропали. Полностью сгорели лишь забор, пара стожков сена и сарай, но животных из него вывести успели. Сам дом пострадал незначительно и только снаружи.
Но случилось кое-что похуже.
Хозяином этого соседнего дома был приземистый, плотный мужчина по имени Стубар, какого-то корявого сложения, словно второпях и не слишком умело вырезанный из неподатливого, твердого дерева - кривые ноги, несоразмерно длинные руки, почти полное отсутствие шеи и маленькая голова.
Сначала он вместе со всеми поливал водой свой дом, тушил разлетающиеся во все стороны искры и горящие куски дерева, но потом вдруг с ним как будто что-то произошло.
Совершенно, казалось бы, ни с того, ни с сего, Стубар выронил ведро и замер посреди двора с открытым ртом и выпученными глазами, устремив странно неподвижный взгляд на сарай, который уже горел вовсю. В это время его жена отгоняла подальше коз и большую свинью с поросятами, а
мать стояла в стороне, прижимая к себе двух маленьких внучек и в ужасе наблюдая за происходящим.
Поначалу никто не обращал внимания на странное поведение Стубара. Пробегая мимо, люди толкали его, но он, казалось, ничего не замечал. И вдруг словно очнулся. С растерянным видом оглянулся по сторонам, отыскал взглядом мать с детишками, подошел к ним и, не говоря ни слова, взял обеих девочек на руки. В первые мгновения мать лишь удивленно посмотрела на Стубара, не понимая, что он собирается делать. Однако что-то в выражении его лица напугало ее. Позже, обливаясь слезами, она рассказывала, что ей показалось, будто он… улыбается!
Когда Стубар повернулся и сделал пару шагов, его мать пронзительно вскрикнула и бросилась вдогонку. Не обращая на нее ни малейшего внимания, он спокойно продолжал идти прямиком к… пылающему сараю. Кто-то попытался остановить его, однако он оттолкнул этого человека мощным ударом ноги. Это Стубар-то, а ведь он, это все знали, и мухи не обидит. Мать повисла на нем сзади, но она была маленькой и худенькой, а он кряжистым и сильным; одного движения могучих плеч оказалось достаточно, чтобы стряхнуть ее. По счастью, старшая девочка, напуганная криками бабушки и тем, как обошелся с ней отец, сумела каким-то чудом вывернуться из-под руки Стубара. Это и спасло ей жизнь.
Все произошло настолько быстро, что больше никто вмешаться не успел. Когда старшая дочка
Стубара соскользнула на землю и с плачем поползла в сторону, он обхватил вторую обеими руками, прижал к груди и спустя пару мгновений скрылся вместе с ней в бушующем пламени. И тут же раздался истошный детский крик.
Мбау и еще какой-то мужчина бросились к сараю, но Антар удержал их. Это было все равно, что прыгать в горящий костер. Спустя считанные мгновенья крыша сарая обрушилась и крики несчастной девочки смолкли. Сам Стубар сгорел, так и не издав ни единого звука.
Все его поведение выглядело чистейшим безумием, а ведь он слыл человеком на редкость уравновешенным и спокойным. Что произошло? Почему он вдруг ни с того, ни с сего поступил так самоубийственно глупо?
Когда пожар, наконец, потушили, Антар спросил Аликорна, что тот думает по этому поводу. Казалось, не было такой сферы жизни, в которой не разбирался бы этот человек, после изгнания пауков единодушно избранный мэром города.
В ответ Аликорн высказал интересную мысль. А что, если Эрритен перед уходом внушил Стубару, чтобы тот на следующий день поджег его дом, предположил он?
Разве такое возможно, удивился Антар?
Вполне, ответил Аликорн и сослался на какую-то книгу, где был описан подобный случай, как он выразился, отсроченного гипнотического воздействия.
Ну, это, по крайней мере, объясняло, почему вообще возник пожар…
Но при чем тут последующее, совершенно идиотское поведение Стубара, продолжал удивленно допытываться Антар?
А при том, ответил Аликорн, что на всех людей внушение действует по-разному. В особенности, если оно достаточно сильное. У некоторых в мозгу что-то ломается и они… сходят с ума. Да, так, наверно, будет правильнее всего сказать, хотя на самом деле тут все гораздо сложнее. Стубар повел себя именно как человек, внезапно лишившийся рассудка.
Кто знает, что ему почудилось в те, последние мгновения? Может, он воображал, что вовсе не губит, а, напротив, спасает дочек?
Антара даже передернуло, когда он услышал такое. Выходит, и он сам, и остальные ребята из отряда, совсем недавно подвергшиеся воздействию Эрритена, тоже находились на грани того, чтобы у них крыша поехала? А может, и сейчас еще находятся? Судя по тому, что случилось со Стубаром, эта «поломка» в мозгу вовсе не всегда проявляется сразу; ведь поначалу он вел себя совершенно нормально - выводил животных из сарая, делал все, чтобы не загорелся его дом. И вдруг - щелк… И нет человека. Что же он за монстр такой, этот Эрритен?
Как бы то ни было, к его счету добавились две новые жертвы. Антара просто трясло, когда он думал об этом человеке, если вообще его можно так назвать.
Сейчас даже пауки не вызывали у Антара такой испепеляющей ненависти, как Эрритен. Ненависти, смешанной с брезгливым отвращением, словно тот был какой-то гадиной, мерзким чудовищем, лишь внешне напоминающим человека.
Я убью его, думал Антар, яростно сжимая кулаки. Может быть, уже сегодня, когда мы будем освобождать Алена.

-4-
ДЕРЕК
Ты пойдешь со мной? - спросил Пао. - Нет, я подожду тебя… ну, хотя бы в конюшне, - ответил Дерек и добавил, тут же мысленно обругав себя за это. - Только не задерживайся. Пао сразу же насторожился.
- Что-нибудь случилось?
- Нет-нет. Просто… нужно поговорить.
Это была неправда. Однако если бы Дерек сказал Пао все как есть, тот, конечно, отказался бы от своего намерения и остался с ним. Дереку этого не хотелось. Пао только что сам вызвался отнести в местную больничку Кристу - несчастную жену Эрритена - которую он совсем недавно вытащил из глубокой ямы, где этот изверг держал ее. Сам! Очень странно, очень на него непохоже.
Невольно возникала совершенно дикая на первый взгляд мысль, что эта женщина, которую Пао и увидел-то впервые всего несколько часов назад, каким-то образом сумела затронуть его… Нет, не чувства. Скорее, то, что от них осталось. И если дело обстояло именно так, то, по мнению Дерека, это было очень хорошо. Потому что до недавнего времени казалось, что после произведенной над ним в незапамятные времена трансформации в киборга Пао вообще утратил способность чувствовать что бы то ни было.
Дерек всегда считал, что это ненормально, неправильно; ведь киборг не машина, он в большой степени остается человеком, а человек должен испытывать чувства, должен…
Впрочем, может быть, он и ошибается, и дело тут вовсе не в каких-то там «чувствах». Едва ли не самым главным законом существования Пао было - всегда и при всех обстоятельствах, в максимально возможной степени помогать людям. Именно подчиняясь этому закону, он спас Кристу. Возможно, сейчас он руководствовался им же и вызвался отнести ее в больницу просто потому, что хотел довести дело до конца - доставить истерзанную женщину туда, где ей будет оказана медицинская помощь.
И все же что-то подсказывало Дереку, что был, был в поведении Пао еле уловимый и все же несомненно личный оттенок. Чего? Сочувствия? Сострадания? Уважения? Что это было и было ли вообще, Дерек не знал, и все же даже чисто гипотетически не хотел мешать слабому, только-только проклюнувшемуся ростку тянуться и дальше к свету.
Он подождет. Лишние полчаса существенного значения не имеют.
Пао взял Кристу на руки и вышел на крыльцо. Дерек последовал за ним, дождался, пока Пао удалился на значительное расстояние, и медленно спустился по ступенькам. Держась рукой за стену дома, обогнул его, неуверенным шагом пересек двор и вошел в распахнутую дверь конюшни. Лошади - их осталось всего две - никак не прореагировали на его появление. Может, уже привыкли; Дерек с Пао весь вчерашний вечер и часть ночи проторчали в конюшне. А может, просто были утомлены собственным недавним буйством.
Дерек присел в углу на обрубок дерева и разблокировал встроенный в левое запястье Ключ. Тот мгновенно заполыхал красным, а голова, казалось, завибрировала от воя сигнала тревоги, который, по счастью, был слышен только одному Дереку. Естественно. Что есть, то есть, никуда не делось и деться не могло. Дерек и без того чувствовал себя… больным, выражаясь человеческим языком; яркие алые вспышки и настойчивое гудение сигнала тревоги лишь усугубляли его скверное состояние. В глазах все расплывалось, двоилось, в голове шумело. Да, так плохо ему не было еще никогда. Испытывая совершенно нехарактерное для него чувство раздражения, Дерек снова заблокировал Ключ и закрыл глаза. Стало немного легче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30