– А почему? – Доната тоже стала говорить громче. – Только из-за разницы в возрасте, которая касается лишь нас двоих?
– Это касается отнюдь не только вас.
– Только нас. Мы знаем супругов… – Ты говоришь и о супружестве?
– …Которые куда меньше подходят друг другу. У них нет общих интересов, общего уровня образования, общего чувства юмора, и все же они как-то уживаются друг с другом. А у меня с Тобиасом все согласуется, кроме возраста.
Но это-то и есть решающий фактор! Черт побери теперь я все же глотну. – Он нырнул под крышку письменного стола.
«Похоже, что без глотка тебе никак не обойтись», – подумала Доната, но вслух этих слов не произнесла, не желая доводить возникший конфликт до взаимных оскорблений.
– Будешь? – спросил он, уже держа бутылку в руке.
– Нет, благодарю.
Он налил себе в стакан коньяку, одним махом осушил половину, сразу же долил снова доверху и лишь после этого спрятал бутылку.
Доната использовала паузу, чтобы собраться с духом.
– Послушай, Артур, – сказала она уже спокойнее, – могу я тебе напомнить, что Алина моложе тебя больше чем на двадцать лет?
– Это нечто совсем иное. Она – моя вторая жена. Мне было за сорок, когда я женился на ней. Тогда ведь было вполне естественно, что я взял в жены не ровесницу, а женщину более молодую.
– Мне тоже за сорок, Артур, и мне тоже представляется вполне естественным жить с человеком, более молодым, чем я.
– Ты, кажется, выставляешь меня слабоумным, Доната.
– Я такого намерения не имею. Я только хочу, чтобы ты понял мою позицию.
– Через десять лет тебе будет пятьдесят два, и тогда он…
– Побереги свои легкие, Артур. Считать я умею не хуже тебя. Только кому известно, будем ли мы еще живы к тому времени? Мне важно не будущее. Я хочу именно сейчас быть с ним рядом, пока он еще влюблен в меня.
Он закурил сигарету, не предложив ей.
– И сколько же времени это будет, по-твоему, продолжаться? – насмешливо спросил он.
– Этого предсказать невозможно, – спокойно ответила она, – да и ни к чему. Факт есть факт: я с ним счастлива и хочу этим счастьем наслаждаться.
– В ущерб фирме?
– Я на это смотрю иначе, Артур. Но если уж это тебя интересует, то скажу: да, даже и в ущерб фирме. Я люблю свою профессию, но она составляет лишь половину жизни. Я ведь не только рабочая скотина, но и человеческая личность, испытывающая потребность в любви – как и все прочие, не исключая и тебя. Но ведь от тебя-то никто не требовал жертв в личной жизни.
– Я никогда не наносил вреда фирме. И у меня нет никакой другой женщины, кроме Алины.
– Только не надо так сильно бить себя в грудь кулаком. У тебя тоже есть свои слабости.
– Мне об этом ничего не известно.
– Да не будь же ты лицемером, Артур! Ты ведь сам знаешь, что слишком много пьешь.
– Я всегда сохраняю ясную голову.
– Вовсе нет. Это не удается никому из тех, кто уже в десять утра хватается за бутылку. Я этим давно уже обеспокоена. Но я ни разу тебе об этом не сказала, потому что уверена, что освободиться от этой слабости ты все равно не в состоянии.
– Что все это значит? – прошипел он в бешенстве. – Почему ты вообще заговорила на эту тему?
– Я лишь пытаюсь наглядно тебе доказать, что ты своим неумеренным потреблением алкоголя создаешь для нашей фирмы не меньше опасностей, чем я своей не вполне общепринятой формой любви.
Он злобно огрызнулся:
– Значит, нам обоим можно уже собирать свои пожитки, так что ли?
– С таким же успехом мы могли бы продолжать общее дело. Нужно всего лишь чуточку терпимости с твоей стороны.
– Мне такое и во сне не привидится. – Он придавил свою сигарету с таким бешенством, словно уничтожал кровного врага. – Я знаю, чего хочет этот тип. Ты у него уже в кармане. Пройдет совсем немного времени, и он начнет командовать также и во всей фирме. Однако я исполнителем приказов не рожден. Я выхожу из игры.
– В этом, – Доната вздернула подбородок, – я, к сожалению, помешать тебе не могу.
– Так оно и есть. Но попомни мои слова: он приведет тебя к краху.
Доната встала.
– Я, однако, хочу рискнуть.
– Ты всегда была охотницей до азартных игр.
– Правда? Ты так считаешь? А я-то не замечала. – Она засмеялась. – Но если это и так, то мне до сих пор везло, правда?
Тобиас выскочил навстречу Донате, когда она приехала домой. Она помахала ему рукой из машины и въехала в гараж. Он последовал за ней.
– Что случилось? – спросила она, выходя из кабриолета.
Он крепко обнял ее.
– Я так стосковался по тебе.
– А я между тем приехала раньше обычного, – ответила она улыбаясь.
Он поцеловал ее, и Донате показалось, что у них началось прямо-таки тайное свидание. Это чувство отнюдь не было неприятным.
– А я за тебя боролась, – поведала она, едва дыша, когда он наконец ее отпустил. – Ты остаешься, а Штольце уходит.
– Ой, Доната! – вскрикнул он, радостно пораженный, и хотел снова ее обнять.
– Здесь не место, – сказала она уклоняясь, – а то еще увидят нас с улицы.
– Так закроем ворота, – ответил он и нажал нужную кнопку.
Она воспользовалась моментом, чтобы проскользнуть в прихожую.
– Вредная ты! Всю игру испортила, – посетовал он, догнав ее.
– А ты – сумасброд!
– Я счастлив.
Она встала на цыпочки, коснулась губами его носа и попросила:
– Подожди меня! Я хочу освежиться.
– Не могу ли и я при этом составить тебе компанию?
– Лучше не надо, – нерешительно сказала она.
– А ты заметила, что Сильвии дома нет?
Да, в гараже машины Сильвии не видно, но в первый момент это прошло мимо сознания Донаты.
– А Ковальские без вызова определенно не явятся. Так что мы одни.
Она могла бы сказать, что устала, что мечтает о горячем душе и глотке вина. Так оно в действительности и было. Но его умоляющий взгляд и нежная улыбка оказались более сильными аргументами, и она впустила Тобиаса в свою спальню, где он до этого еще ни разу не был. Но он смотрел только на Донату и не отказал себе в удовольствии помочь ей раздеться, хотя она протестовала, поскольку это ей было совсем уж непривычно.
Он исцеловал ее всю с головы до ног и, уткнувшись своим большим носом ей под мышку, блаженно вдыхал ее аромат.
– Ох, и вкусно же ты пахнешь! – проурчал он.
– Я же потная.
– Это – твой запах. Только не смывай его водой с мылом.
– Но у меня потребность…
Он зажал ей рот поцелуем.
– После, – зашептал он, – после делай все, что хочешь.
Она отдалась ему на супружеской кровати, где раньше с ней никто никогда не спал, кроме покойного мужа. А после этого у нее уже не было желания ни принимать душ, ни пить вино, ни курить. Она блаженствовала, лежа в его объятиях и прижимаясь к его гладкой груди.
Его губы коснулись ее лба.
– Кисуля довольна?
Она помурлыкала.
– Значит, все хорошо, Кисонька моя.
– Не все, – пролепетала она. Он сразу же насторожился.
– Как это понимать? Я сделал что-нибудь не так?
Она потянулась к нему и поцеловала в подбородок.
– Не ты, а я.
– Чепуха, Кисуленька. Ты – чудо.
– Но я тебе солгала. Когда сказала, что за тебя боролась.
Он приподнялся.
– Так ты не боролась? А я-то обрадовался.
– Не волнуйся! Все в порядке: Штольце уходит, а ты можешь оставаться. Только я за это не боролась. Он и без борьбы сдался.
Он облегченно откинул голову на подушку.
– А в чем же тут разница?
– Разве не ясно? Я совсем уже собралась сообщить ему о твоем увольнении. Но он был настолько несносен, что до этого дело не дошло. Мне, чтобы уладить отношения, пришлось бы перед ним унижаться. А к этому я была все же не готова.
– Ты ведь могла бы мне этого и не рассказывать.
– Нет-нет… – Она запнулась, едва не сказав «мой любезный». – Нет-нет, мой любимый. Конечно, я вообще-то с правдой не всегда в ладу: в деловых отношениях церемониться не приходится. Но мы с тобой не должны лгать друг другу ни в чем.
– Ты права, Кисуля. Конечно, мысль, что ты за меня борешься, была мне безумно приятна. Но знать, что ты проявила мужество, чтобы быть передо мной абсолютно честной, – это ведь еще лучшее ощущение.
В воскресенье приехали в гости Христиан и Крошка Сильви. Доната познакомила их с Тобиасом, и они посчитали абсолютно нормальным, что она его приютила. Все трое молодых сразу же составили дружную компанию. Тобиас флиртовал с Сильви, которой это доставляло явное удовольствие, а во время позднего завтрака завязалась непринужденная беседа.
– Значит, подружка тебя из будки выставила, – сказал Христиан, принимаясь за приготовленное к завтраку яйцо. – Вот беда-то! Мое счастье, что со мной ничего подобного случиться не может.
– Я бы на твоем месте не был в этом так уверен, – ответил Тобиас. – Кстати, это была не будка, а вполне обустроенная квартира.
– И все же уверенность у меня есть! Я в принципе против того, чтобы жить у подружки.
– Мне иногда кажется, что он просто женоненавистник, – произнесла Крошка Сильви таким тоном, словно представляет обществу редкого зверя почти вымершей породы.
– Брось трепаться! – отреагировал на это Христиан с грубоватой бесцеремонностью, естественной для отношений между братом и сестрой.
– А иначе, – продолжала Сильви, – он бы хоть чуть-чуть побольше беспокоился обо мне. Представляете? Я и вижу-то его почти исключительно в те дни, когда мы навещаем тетю Донату.
– Так ты же всего-навсего моя сестра.
– Всего-навсего сестра! Вы только послушайте! – Она повернулась к брату. – Мог бы куда-нибудь меня пригласить.
– Зачем? – поинтересовался Христиан.
– А что если мы втроем пройдемся в дискотеку «П-1»? – предложила Сильви.
– Сожалею, – улыбнулся Тобиас, – но это не по моей части. Я никогда не хожу на дискотеки.
– Почему же? Непонятно.
– Я, видимо, уже вышел из этого возраста.
– Ну, в «П-1» можно встретить мужчин и за тридцать.
– Давай лучше пойдем в кино, – предложил Тобиас – Или, может, в театр. А можно и в ресторан. Как?
– О, это с удовольствием. Когда?
– Я тебе позвоню, – пообещал он, добавив: – Как только у меня выдастся свободное время. Надеюсь, ты сможешь ненадолго освободиться?
Она просияла.
– Для тебя – определенно!
Христиан вернулся к ранее затронутой теме.
– Скажи, а почему, собственно, подружка тебя вышвырнула? – осведомился он.
– Ревность.
– А, вот оно что. Вполне понятно. Все девчонки ревнивы.
– Только не я, – заявила Сильви.
– Ты в первую очередь, – возразил брат.
После завтрака они решили прогуляться по близлежащим лугам вдоль реки Изар. В предшествующую ночь прошел снег, и казалось, что дороги, деревья и кусты на речном берегу осыпаны белой пудрой. Солнце сияло на светлом, почти бесцветном небе, покрывая глянцем близлежащий ландшафт.
Случайно или, может быть, по инициативе Крошки Сильви получилось так, что трое представителей младшего поколения – Крошка Сильви в середине, молодые люди по бокам – пошли вперед, а Доната и Сильвия-старшая – за ними. Поскольку сестры обулись в прогулочные туфли на высоком каблуке, разрыв между тройкой и парой все более увеличивался.
Христиан набрал в ладони снегу. Чтобы слепить снежок, его оказалось недостаточно, и тогда он сунул снег сестре за ворот. Она вскрикнула, выбранила его со смехом, а в отместку попыталась размазать снег по лицам Христиана и Тобиаса. Они гонялись друг за другом, хватая на бегу с земли горсти снега и являя собой веселое зрелище.
– Словно дети, – заметила старшая Сильвия. – И Тобиас один из них. – Доната не ответила. – Тебе не бросилось в глаза, что он сразу же нашел общий язык с Христианом и Сильви?
– Что же тут особенного? – равнодушно спросила Доната.
– Они почти ровесники, не так ли? – продолжала подкалывать сестру Сильвия.
Доната вновь промолчала, а Сильвия гнула свою линию:
– Я, конечно, понимаю, что он тебе нравится. Именно потому, что так молод. И все же тебе следовало бы от него отцепиться. Он – человек другого поколения.
Донате это, наконец, надоело.
– Знаешь, Сильвия, если мне потребуется твой совет, я обращусь к тебе, как к человеку, полностью заслуживающему моего доверия. А до этого, будь добра, прибереги свои советы для других. Договорились?
Но старшей сестре не хотелось прекращать этот разговор.
– Ты нарываешься на беду, Доната. Ты еще не ощущаешь себя старой, я это знаю, и даже признаю, что выглядишь ты еще молодо. Но ты не хочешь подумать о том, как быстро можешь покатиться под горку. Как только подойдут годы климакса…
– Они у меня уже прошли, – сухо бросила Доната. Сильвия невольно остановилась.
– Что это ты говоришь?
– Говорю, что климакс у меня уже прошел. Во всяком случае, таково мнение доктора Хайды Гурлер.
– Но это же ужасно!
– Почему? Разве климакс так хорош, что лучше бы он не проходил?
– Ты все смеешься надо мной.
– Во всяком случае, я рада, что он для меня позади. Конечно, рановато, это верно, но зато без всяких осложнений.
– А я совсем не заметила.
– Я тоже. Именно это и хорошо.
Впереди Крошка Сильви повисла на руке Тобиаса. Словно беря пример с дочери, Сильвия старшая взяла под руку Донату.
– Если ты действительно уже преодолела климакс, – обрадовалась она, – то обо всем этом деле и говорить нечего. Ведь теперь эротики тебе все равно хватит ненадолго. Держу пари сто против одного, что эта связь через самое короткое время станет для тебя лишь тяжелым бременем.
– Что ж, тогда и ты наконец перестанешь волноваться по этому поводу.
– Он ведь не останется в нашем доме, а? – с надеждой спросила Сильвия. – Ты скажешь ему, чтобы он уходил?
– Да, – только и ответила Доната.
– Браво, Доната! Наконец-то ты становишься разумной!
– Я основательно все обдумала. Оставаться здесь ему просто не следует. Молодому человеку нужна совершенно самостоятельная квартира с отдельным входом.
– Чтобы он мог водить туда подружек? – злорадно спросила Сильвия.
– Думаю, в первую очередь, друзей.
– Не хочу с тобой спорить, но, во всяком случае, лакомого кусочка он, видимо, не упустит. На мою Сильви просто-таки сразу набросился.
Доната считала, что, наоборот, ее племянница делала Тобиасу совершенно явные авансы, но этого не высказала.
– Как это лестно для Крошки Сильви!
– Ты совсем не ревнуешь? Правда, нет? Это хорошо, это очень хорошо. Это – доказательство того, что твои чувства уже остывают.
Трое молодых остановились у развилки дорог.
– Идем в эту сторону? – закричали они. – Туда? Или возвращаемся?
Молодые постояли в ожидании сестер. Потом все пятеро стали советоваться и никак не могли прийти к единому мнению.
Мягко, но решительно Тобиас освободил свою руку от руки Крошки Сильви.
– Я предлагаю разделиться, – заявил он. – Доната и я пойдем дальше по берегу Изара…
– И я туда же, – перебила его Крошка Сильви.
– Хорошо, только тогда мы с Донатой… – Он приветливо улыбнулся девушке. – Мы пойдем другой дорогой.
– Ты хочешь от меня избавиться? – возмутилась Крошка Сильви.
– По правде говоря, да. Мне на этот раз было вполне достаточно вашего общества, зелененькие вы мои. Мне с вами чересчур утомительно.
– Козел с ранцем!
– Какие мерзкие слова из детских уст! – Он неодобрительно поцокал языком, а затем предложил руку Донате. – Пойдем, любимая!
Увлекаемая вперед, она двинулась вместе с ним, ощущая, что остальные смотрят им вслед.
– Ты сделал это довольно резко, – заметила она, когда их уже не могли услышать.
– Иначе от них не избавишься.
– Потому что малышке очень уж не хочется отказываться от возможности пофлиртовать.
– Тебя смутила моя резкость?
– Нисколько, – призналась она. – Я тобой горжусь. Он остановился перед ней, глядя с улыбкой в ее глаза.
– Как хорошо, что я в твоих руках.
– Да, любимый. Я знаю, что это не вечно, но хотела бы не отпускать тебя как можно дольше.
Они обнялись и стали целоваться, хотя в этот чудесный зимний день гуляющих людей вокруг них хватало. Впрочем, немало было и целующихся, так что Доната и Тобиас внимания не привлекали. Но даже если бы на них указывали пальцами, им было бы все равно! На этой стадии любви мнение окружающих их не интересовало.
У Артура Штольце было в запасе еще несколько недель отпуска. Объявив, что изымает деньги из архитектурной фирмы Бек только к исходу декабря, он фактически покинул офис уже в середине месяца. Доната полностью доверила ему решение всех финансовых вопросов. Несмотря на возникшие между ними трения, она в его порядочности не сомневалась.
– Мне будет тебя недоставать, – заметила она, прощаясь, и сказано это было вполне серьезно.
Он устроил для сотрудников прощальное угощение, после чего они остались вдвоем в его кабинете, из которого он уже забрал все свои личные вещи.
– Ну, с бухгалтерией-то ты справишься, – произнес он. – Хотя сомневаюсь, что твой молодой человек в этом что-нибудь смыслит.
– Да, он ближе к искусству, чем к финансам, – миролюбиво согласилась она.
– Мой последний совет: если дела пойдут плохо, не барахтайся зря, а объяви фирму банкротом. Это все же обойдется дешевле.
– Я об этом подумаю.
Он вздохнул.
– Мне нелегко расставаться с фирмой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24