Она подумала о ребенке и постаралась успокоиться.
Рейчел вскинула брови и выпятила губы, но не в смятении или удивлении, а, скорее, в довольной усмешке.
– Конечно. А он любит меня.
Это ложь, и Ли не станет отвечать на нее.
– Я хочу, чтобы ты покинула этот дом. Можешь устроить все сама, или это сделаю я, но ты уйдешь. Сегодня же.
– Бедное, несчастное дитя. – Рейчел покачала головой. – Ты не понимаешь. Полагаю, ты мечтаешь о долгой счастливой жизни в любви и согласии. Беда в том, Ли, что мечты рано или поздно рушатся. Он любит меня. А ты просто средство для достижения цели.
– Это ты размечталась, – проговорила Ли с большей убежденностью, чем чувствовала. – Ричард ненавидит тебя.
Рейчел рассмеялась мягким, мелодичным смехом. Всегда истинная леди, даже когда крушит врагов.
– О, это он сказал тебе?
– Ему не нужно говорить. Я вижу это в его глазах всякий раз, когда он смотрит на тебя. – Или это притворство?
Эта предательская мысль лишила Ли дыхания, но она отбросила ее прочь.
– Ты видишь ненависть… или желание?
Ли силилась совладать с бурей, разразившейся в ее душе. Что-то определенно произошло, что-то заставило Ричарда покинуть ее постель, но только не это.
По крайней мере, теперь она понимает причину враждебности Рейчел. Все ее оскорбления, облаченные в ласковые слова, все высказанные шепотом намеки, целью которых было вызвать трения между Ли и Ричардом. Рейчел скажет что угодно, сделает что угодно, чтобы причинить Ли боль.
– Я больше не намерена слушать твои злобные наветы. Я распоряжусь насчет твоего отъезда. Ты уезжаешь. Сегодня же.
Высоко подняв голову и расправив плечи, Ли пошла к двери. Рейчел обогнала ее, быстрая как угорь, и преградила путь.
– Если бы не ты со своим презренным папашей, мы бы с Ричардом уже поженились.
Ли ахнула.
– Я тебе не верю. Даже если бы он хотел жениться на тебе, он не может. Ты вдова его брата. Его сестра! Перед Богом и перед законом.
– Это не имеет значения. Он бы послал приличия к черту. Или мы уехали бы из страны. Разве ты не видишь? Он всегда любил меня, а я его. В детстве мы были неразлучны. А когда повзрослели, поженились бы, если бы не мои родители. Они обручили меня с Эриком против моего желания. Ричард был безутешен. Он вступил в армию, чтобы сражаться с французами, но на самом деле убежал из дома, чтобы не видеть меня со своим братом.
– Дешевая же твоя любовь. Гроша ломаного не стоит. – У Ли защемило сердце при мысли о тех душевных муках, которые пережил Ричард после такого хладнокровного предательства. Неудивительно, что он замкнулся в себе. Как он мог полюбить снова, после того как предложил свое сердце этой стерве, а она растоптала его, как какую-нибудь ненужную безделушку? – Если б ты его действительно любила, то не послушалась бы своих родителей и вышла за него.
– Это не так просто, и тебе это хорошо известно, – парировала Рейчел, пожав изящным плечиком. – Женщина не властна над своей судьбой. Я ничего не могла сделать. Но Ричард не понял. Он был уязвлен. Да, ты права, одно время он ненавидел меня. Но все изменилось, когда Эрик умер. Я стала свободна, и мы бы воссоединились, если б не твой отец со своими интригами и шантажом.
Рейчел – лгунья. Ни единому ее слову нельзя верить, однако это не мешало злым, жестоким словам безостановочно крутиться в голове Ли: «Интриги и шантаж, интриги и шантаж, интриги и шантаж».
Она силилась заставить себя уйти, нет, убежать от ядовитых миазмов, скапливающихся вокруг, но ноги не двигались, как будто были привязаны к полу ползущим плющом.
– Что ты имеешь в виду?
Рейчел пожала плечами:
– Не могу поверить, что ты не догадалась. Но не мне это рассказывать. Давай просто скажем, что у Ричарда есть тайна и он страшно боится, что общество узнает правду. Твой отец узнал секрет от Джеффри, представляешь? И заставил Ричарда жениться на тебе.
Ли хотела убежать, спрятаться от ужасных слов, которые атаковали ее самые потаенные страхи, но она как будто превратилась в камень и не могла пошевелиться. Она пыталась отгородиться от жестоких откровений Рейчел, но они прорывались сквозь ее оборону и хлестали своим вероломным значением.
– Почему он женился на тебе? – вопрошала Рейчел. – Не можешь же ты, в самом деле, верить, что он хотел этого? Просто он должен быть защитить того, кто для него дороже жизни. Это меня он любит. Никогда не забывай об этом. Почему, по-твоему, он с такой страстью набросился на тебя в гостиной в тот день, когда вернулся из Йоркшира?
Ли покачала головой. В голове все смешалось, мысли путались.
А Рейчел все продолжала свое безжалостное нападение:
– Не тебя он хотел тогда, а меня. Мы были вместе в библиотеке, но я сказала, что не могу спать с ним, когда в доме его жена. Из-за твоего отца он не может отослать тебя прочь. Поэтому я отправила его израсходовать свою похоть на тебя. Каково это знать, что он спит с тобой, но закрывает глаза и представляет меня?
С отстраненно-скучающим видом Рейчел изучала орхидею справа от себя.
– Хочешь знать, на чем основывается твой брак? Ричард женился на тебе и спит с тобой, а твой отец гарантирует молчание после рождения первого ребенка мужского пола. Как только Ричард получит наследника, он бросит тебя. Даже не сомневайся.
Ли прижала ладонь к животу.
– Нет, я тебе не верю.
Рейчел встала позади Ли, своими гнусными словами обжигая ей шею.
– Подумай, каково это для него. Вынужден спать с женщиной, которую ему навязали подлым обманом. Но он стискивает зубы, закрывает глаза и выполняет свой долг. Ты нужна ему лишь до тех пор, пока не родишь ребенка. Тогда его тайны будут в безопасности и он выбросит тебя. И если не веришь мне, спроси его. Давай, – с издевкой бросила Рейчел. – Попроси его отослать меня прочь. Заставь его сделать выбор между нами. Или ты боишься?
Глава 26
Смех Рейчел несся вслед Ли, но она держала спину прямо и заставляла свои дрожащие ноги идти вперед. Ее тошнило, кровь стремительно неслась по жилам.
Усилием воли она придала лицу безмятежность, не давая слугам увидеть свое отчаяние. Если б только мысли так же онемели, как кожа, но они терзали ее с каждым шагом, который Ли делала в поисках Ричарда. В том, что ее отец мог опуститься до шантажа пэра Англии, Ли ничуть не сомневалась.
Но что он мог узнать? Что может быть за тайна, настолько страшная и грязная, что Ричард сделает что угодно, дабы защитить ее? И как же Ричард? Как же все те нежные слова и страстные мгновения в его объятиях? Все они были лишь забавой? Притворством для того, чтобы умиротворить жену, пока она не родит наследника?
Нет, Ли в это не поверит. Этого не может быть.
Пусть он не хотел жениться на ней и не любит ее, но за время их брака она стала дорога ему. В этом Ли уверена. Поверить в иное – значит поверить, что каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый миг в его объятиях были притворством, а этого она не может сделать. Он слишком честен, слишком благороден, чтобы совершить такой гнусный обман.
Но как тогда быть с его теперешним отдалением? Он уже знает, что она носит его ребенка? Что его семя проросло? Что его миссия исполнена? Может, и в самом деле любит Рейчел?
Ли крепко зажмурилась от воспоминания, которое так старательно пыталась отгонять от себя. В ночь попытки самоубийства Джеффри, когда Ли пошла, чтобы привести Ричарда, он метался во сне. Он тогда сказал, что ему приснился кошмар.
Боясь думать иначе, Ли приняла его слова. Но больше не может притворяться. Он выкрикивал имя.
Рейчел, Рейчел, Рейчел. Снова и снова слышала Ли, как он со стоном повторяет ненавистное имя. Тем же соблазнительным голосом, которым часто шептал имя Ли, когда входил в ее тело. То, что он любил Рейчел когда-то, Ли могла понять. Но не сейчас. Она видела ненависть, которая вспыхивала в его глазах всякий раз, когда он смотрел на Рейчел. Слышала презрение в голосе всякий раз, когда он произносил ее имя. Какие бы чувства Ричард ни питал к ней, все это в прошлом. Но Рейчел по-прежнему любит Ричарда, поэтому выплюнула свой яд на Ли, чтобы причинить ей боль, ранить, заставить убежать без оглядки.
Но Ли не даст Рейчел выиграть. Она не позволит ей отравить свою душу, настроить против мужа, отца ее будущего ребенка. Мысль о ребенке подлила масла в огонь гнева.
Она никогда не позволит использовать своего ребенка как пешку в битве между ее мужем и отцом.
Ли вновь обошла все комнаты и наконец нашла Ричарда в библиотеке. Он стоял перед, окном, устремив взгляд в сад. Его волосы, мокрые от дождя, блестели в сланцево-сером свете за окном. Сюртук и жилет висели на спинке стула вместе с шейным платком. Ричард подвигал плечами. Влажная рубашка натянулась на бугристых мускулах спины. Должно быть, Ли издала какой-то звук, возможно, сдавленный вздох, вспомнив жар этих мускулов под своими ладонями. Ричард развернулся, встретился с ней взглядом, и в его черных глазах, омраченных усталостью и болью, промелькнуло какое-то чувство, названия которому она не знала.
Ей захотелось убежать, скрыться в убежище своей комнаты, но Ли заставила себя подойти к мужу. Попыталась заговорить, но слова застревали в горле. Она сделала глубокий вдох, попробовала еще раз, но снова не произнесла ни звука. Смелость пропала вместе с голосом, и Ли слегка покачнулась. Испугавшись, что может лишиться чувств, она пошла к ближайшему стулу. Ричард схватил ее за локоть, и жар его ладони успокаивающе действовал на заледеневшую кожу. В камине горел небольшой огонь, разгоняя прохладную сырость грозы. Ричард опустился перед Ли на колени. Любимое бронзовое от загара лицо было хмурым, глаза озабоченно сузились.
– Доктор сказал, что с тобой всё в порядке. Я этому шарлатану голову оторву.
– Нет. – Всхлип вырвался из горла, но она проглотили его. – Я здорова, уверяю тебя.
– Ты не выглядишь здоровой. Кожа у тебя пепельно-серая, а под глазами круги.
Она выдавила слабую улыбку, дрожащий смешок, чтобы прикрыть всхлипы.
– Каким пугалом я, должно быть, кажусь!
Ричард держал ее руку в своей, чертя круги на ладони. От этого движения, такого мягкого, соблазнительного и, ах, такого знакомого, глаза затуманились от слез. Ли прикусила губу. Она не заплачет. И не будет слушать слова Рейчел, этот ужасный рефрен, кружащийся у нее в голове.
Так хотелось обхватить ладонями лицо Ричарда, потереться щекой о шею, прижаться губами к его губам.
Но она призвала на помощь смелость и достоинство.
Пришло время посмотреть правде в лицо.
– Я знаю, почему ты женился на мне, – сказала Ли. – Знаю, что мой отец шантажировал тебя.
Она увидела, как его кадык заходил вверх-вниз, потом Ричард закрыл глаза. Губы его сжались, подбородок затвердел, как неподатливый кусок гранита.
На какой-то миг Ли показалось, что Ричард станет это отрицать. Затем он открыл глаза, и их зрачки были такими же бурными, как гроза за окном, и такими же суровыми. Что Ли видит в его глазах: жалость или сожаление?
– Да, это правда, – хрипло проговорил он и сжал ее пальцы. – Как ты узнала?
Она встала со стула. Ричард приближался к ней медленно, осторожно, словно боялся, что она выскочит из комнаты или выпрыгнет в окно. Неужели вид у нее настолько дикий и необузданный, что она похожа на ветер, сотрясающий ставни, или на дождь, барабанящий в стекло?
– Как ты должен ненавидеть меня!
– Нет, – тихо проговорил он. – Я хотел ненавидеть тебя. Я пытался, но мне понадобилось совсем немного времени, что бы осознать, что ты невинная жертва грандиозной интриги своего отца. Ты слишком неиспорченна, слишком невинна, чтобы участвовать в таком обмане.
Не в силах вынести сочувствие в его глазах, она отвернулась. Ее жизнь – обман, ее брак ненастоящий. Какой он, она не знает. Кожа горела от стыда, от отчаяния, от страшной усталости. Ли поднесла ко лбу дрожащую руку. Ричард подошел сзади и схватил ее за плечи.
– Кто тебе рассказал? – Когда она не ответила, он вонзился пальцами в ее плечи. – Рейчел? Что она сказала?
Ли покачала головой. Она отступила от него, затем повернулась лицом.
– Расскажи мне об отцовском обмане.
Она заметила проблеск какого-то чувства в его обсидиановом взгляде, возможно, вспышку облегчения или ярости. Она промелькнула так быстро, что Ли подумала, ей показалось, ибо когда Ричард снова открыл глаза, взгляд его был ясным и твердым. Он сложил руки за спиной.
– Это не имеет значения.
– Для меня имеет, – возразила она. – Я имею право знать. Разве ты не видишь? Моя жизнь основана на лжи, мой брак – на обмане. Как я должна с этим жить?
Он рубанул рукой воздух.
– Ты не виновата в злодеяниях своего отца. Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Это имеет ко мне самое прямое отношение. Я пыталась освободить тебя. Я предлагала тебе развод, но ты отказался.
Ричард ничего не сказал, только кивнул.
– А сейчас? Если я предложу сейчас, ты согласишься?
– Никогда. – Он схватил ее за руки и притягивал до тех пор, пока не прижал к своей груди, пока его горячее дыхание в нежной ласке не коснулось ее лица, пока его чувственный запах не обжег легкие.
– Почему? Из-за моего отца?
– Нет. Из-за тебя. Потому что ты моя жена. И твой отец здесь совершенно ни причем.
К ее стыду, по щекам потекли безмолвные слезы.
– Тогда что произошло, что так изменило тебя? Почему ты стал таким чужим, таким холодным?
– Потому что дурак, о чем мне не раз говорили. Любовь моя, – прошептал он и коснулся губами ее губ.
О Боже, она почти верила, что все будет хорошо, когда он целовал ее вот так, горячо и требовательно. Язык жадно блуждал по рту, и ей хотелось, чтобы руки Ричарда с тем же неистовством блуждали по ее телу. Разум боролся с отчаянным желанием, растекающимся внутри, когда Ричард прижимал ее к своей груди.
Как же давно он не прикасался к Ли в страсти! Но ей нужно больше чем страсть. Ей нужна его любовь.
Словно змий, искушающий Еву в райском саду, Рейчел насмехалась над Ли: «Меня он любит… если не веришь, заставь, его сделать выбор».
Ли покачала головой:
– Не сейчас. Нам нужно поговорить.
Ричард не обратил внимания на ее слова, вновь прижавшись ртом к ее губам, просовывая язык внутрь, медленной, восхитительной лаской вырывая стон из ее горла и зарождая и крови огонь желания. Хотелось повалиться вместе с Ричардом на пол, притянуть мужа на себя, позволить его рукам задрать юбки до талии и почувствовать его в своем жаждущем теле. Но Ли должна посмотреть правде в лицо.
Ли толкнула его в грудь, вырвалась из объятий. Отойдя к окну, устремила невидящий взгляд на мокрый от дождя сил Ричард подошел к ней сзади.
Сердце и душа в страхе кричали: «Не делай этого!» Но ужасные слова Рейчел вторили: «Заставь его сделать выбор. Заставь его сделать выбор. Заставь его сделать выбор».
Ли понимала, что совершает страшную ошибку, обращай внимание на злобную ложь Рейчел, но, кажется, не могла остановить себя.
– Я хочу, чтобы ты нашел дом для Рейчел. Я больше не могу жить с ней ни дня.
Лицо его побелело.
– А как же Элисон? Я ее опекун. Я хочу, чтобы она была со мной, чтобы я мог заботиться о ней.
Ли смотрела в пол. Когда слова Рейчел подняли в ее душе такую бурю, она ни разу не подумала об Элисон. Ли любит эту малышку всем сердцем, но не может выносить ее мать. Она больше не может жить с Рейчел в одном доме. Не может больше выносить ее злобу и мстительность и спокойно наблюдать, как она бегает за ее мужем.
– Быть может, она согласится оставить Элисон с нами?
Ричард рассмеялся невеселым смехом.
– Нет, она никогда не согласится, и у меня нет причины отрывать Элисон от матери, по крайней мере такой причины, которая не вызвала бы волну слухов и сплетен. Я этого не сделаю.
– Если она заберет Элисон с собой, мы сможем каждый день навещать ее. Заботиться о ней, как и прежде. Ведь не все дети живут под одной крышей с опекуном.
– Я думал, ты любишь ее.
– Конечно, люблю. Я не могла бы любить ее больше, даже если б она была моей дочерью. Но она не моя дочь. И не твоя. Она дочь Рейчел.
Он смотрел на нее глазами, лишенными каких-либо чувств. И молчал. Каминные часы отсчитывали секунду за секундой. Каждое проходящее мгновение добавляло новой боли к уже истекающему кровью сердцу.
Грудь Ричарда тяжело поднялась, он глубоко вдохнул.
– Ты же видела, какая из нее никчемная мать, и все равно просишь об этом?
– Я никогда не видела, чтобы она обижала Элисон. Ты хочешь сказать, она дурно с ней обращается?
– Нет, она не обращается с ней дурно. В физическом плане. Ей просто наплевать, есть она или нет. И поверь мне, это ранит куда больнее, чем пощечина. – Ричард стиснул руки в кулаки. – Проклятие! Зачем ты говоришь об этом со мной?
– Я дважды предлагала освободить тебя. Ты дважды отказался, Я не могу жить с Рейчел… – Ли закусила губу, чтобы остановить сумятицу слов, но бесполезно. Она уже не могла здраво рассуждать, и сейчас не разум, а бушующие в душе эмоции управляли ею. – Я твоя жена. Либо она уйдет, либо я.
Глаза его вспыхнули пугающей яростью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Рейчел вскинула брови и выпятила губы, но не в смятении или удивлении, а, скорее, в довольной усмешке.
– Конечно. А он любит меня.
Это ложь, и Ли не станет отвечать на нее.
– Я хочу, чтобы ты покинула этот дом. Можешь устроить все сама, или это сделаю я, но ты уйдешь. Сегодня же.
– Бедное, несчастное дитя. – Рейчел покачала головой. – Ты не понимаешь. Полагаю, ты мечтаешь о долгой счастливой жизни в любви и согласии. Беда в том, Ли, что мечты рано или поздно рушатся. Он любит меня. А ты просто средство для достижения цели.
– Это ты размечталась, – проговорила Ли с большей убежденностью, чем чувствовала. – Ричард ненавидит тебя.
Рейчел рассмеялась мягким, мелодичным смехом. Всегда истинная леди, даже когда крушит врагов.
– О, это он сказал тебе?
– Ему не нужно говорить. Я вижу это в его глазах всякий раз, когда он смотрит на тебя. – Или это притворство?
Эта предательская мысль лишила Ли дыхания, но она отбросила ее прочь.
– Ты видишь ненависть… или желание?
Ли силилась совладать с бурей, разразившейся в ее душе. Что-то определенно произошло, что-то заставило Ричарда покинуть ее постель, но только не это.
По крайней мере, теперь она понимает причину враждебности Рейчел. Все ее оскорбления, облаченные в ласковые слова, все высказанные шепотом намеки, целью которых было вызвать трения между Ли и Ричардом. Рейчел скажет что угодно, сделает что угодно, чтобы причинить Ли боль.
– Я больше не намерена слушать твои злобные наветы. Я распоряжусь насчет твоего отъезда. Ты уезжаешь. Сегодня же.
Высоко подняв голову и расправив плечи, Ли пошла к двери. Рейчел обогнала ее, быстрая как угорь, и преградила путь.
– Если бы не ты со своим презренным папашей, мы бы с Ричардом уже поженились.
Ли ахнула.
– Я тебе не верю. Даже если бы он хотел жениться на тебе, он не может. Ты вдова его брата. Его сестра! Перед Богом и перед законом.
– Это не имеет значения. Он бы послал приличия к черту. Или мы уехали бы из страны. Разве ты не видишь? Он всегда любил меня, а я его. В детстве мы были неразлучны. А когда повзрослели, поженились бы, если бы не мои родители. Они обручили меня с Эриком против моего желания. Ричард был безутешен. Он вступил в армию, чтобы сражаться с французами, но на самом деле убежал из дома, чтобы не видеть меня со своим братом.
– Дешевая же твоя любовь. Гроша ломаного не стоит. – У Ли защемило сердце при мысли о тех душевных муках, которые пережил Ричард после такого хладнокровного предательства. Неудивительно, что он замкнулся в себе. Как он мог полюбить снова, после того как предложил свое сердце этой стерве, а она растоптала его, как какую-нибудь ненужную безделушку? – Если б ты его действительно любила, то не послушалась бы своих родителей и вышла за него.
– Это не так просто, и тебе это хорошо известно, – парировала Рейчел, пожав изящным плечиком. – Женщина не властна над своей судьбой. Я ничего не могла сделать. Но Ричард не понял. Он был уязвлен. Да, ты права, одно время он ненавидел меня. Но все изменилось, когда Эрик умер. Я стала свободна, и мы бы воссоединились, если б не твой отец со своими интригами и шантажом.
Рейчел – лгунья. Ни единому ее слову нельзя верить, однако это не мешало злым, жестоким словам безостановочно крутиться в голове Ли: «Интриги и шантаж, интриги и шантаж, интриги и шантаж».
Она силилась заставить себя уйти, нет, убежать от ядовитых миазмов, скапливающихся вокруг, но ноги не двигались, как будто были привязаны к полу ползущим плющом.
– Что ты имеешь в виду?
Рейчел пожала плечами:
– Не могу поверить, что ты не догадалась. Но не мне это рассказывать. Давай просто скажем, что у Ричарда есть тайна и он страшно боится, что общество узнает правду. Твой отец узнал секрет от Джеффри, представляешь? И заставил Ричарда жениться на тебе.
Ли хотела убежать, спрятаться от ужасных слов, которые атаковали ее самые потаенные страхи, но она как будто превратилась в камень и не могла пошевелиться. Она пыталась отгородиться от жестоких откровений Рейчел, но они прорывались сквозь ее оборону и хлестали своим вероломным значением.
– Почему он женился на тебе? – вопрошала Рейчел. – Не можешь же ты, в самом деле, верить, что он хотел этого? Просто он должен быть защитить того, кто для него дороже жизни. Это меня он любит. Никогда не забывай об этом. Почему, по-твоему, он с такой страстью набросился на тебя в гостиной в тот день, когда вернулся из Йоркшира?
Ли покачала головой. В голове все смешалось, мысли путались.
А Рейчел все продолжала свое безжалостное нападение:
– Не тебя он хотел тогда, а меня. Мы были вместе в библиотеке, но я сказала, что не могу спать с ним, когда в доме его жена. Из-за твоего отца он не может отослать тебя прочь. Поэтому я отправила его израсходовать свою похоть на тебя. Каково это знать, что он спит с тобой, но закрывает глаза и представляет меня?
С отстраненно-скучающим видом Рейчел изучала орхидею справа от себя.
– Хочешь знать, на чем основывается твой брак? Ричард женился на тебе и спит с тобой, а твой отец гарантирует молчание после рождения первого ребенка мужского пола. Как только Ричард получит наследника, он бросит тебя. Даже не сомневайся.
Ли прижала ладонь к животу.
– Нет, я тебе не верю.
Рейчел встала позади Ли, своими гнусными словами обжигая ей шею.
– Подумай, каково это для него. Вынужден спать с женщиной, которую ему навязали подлым обманом. Но он стискивает зубы, закрывает глаза и выполняет свой долг. Ты нужна ему лишь до тех пор, пока не родишь ребенка. Тогда его тайны будут в безопасности и он выбросит тебя. И если не веришь мне, спроси его. Давай, – с издевкой бросила Рейчел. – Попроси его отослать меня прочь. Заставь его сделать выбор между нами. Или ты боишься?
Глава 26
Смех Рейчел несся вслед Ли, но она держала спину прямо и заставляла свои дрожащие ноги идти вперед. Ее тошнило, кровь стремительно неслась по жилам.
Усилием воли она придала лицу безмятежность, не давая слугам увидеть свое отчаяние. Если б только мысли так же онемели, как кожа, но они терзали ее с каждым шагом, который Ли делала в поисках Ричарда. В том, что ее отец мог опуститься до шантажа пэра Англии, Ли ничуть не сомневалась.
Но что он мог узнать? Что может быть за тайна, настолько страшная и грязная, что Ричард сделает что угодно, дабы защитить ее? И как же Ричард? Как же все те нежные слова и страстные мгновения в его объятиях? Все они были лишь забавой? Притворством для того, чтобы умиротворить жену, пока она не родит наследника?
Нет, Ли в это не поверит. Этого не может быть.
Пусть он не хотел жениться на ней и не любит ее, но за время их брака она стала дорога ему. В этом Ли уверена. Поверить в иное – значит поверить, что каждый поцелуй, каждое прикосновение, каждый миг в его объятиях были притворством, а этого она не может сделать. Он слишком честен, слишком благороден, чтобы совершить такой гнусный обман.
Но как тогда быть с его теперешним отдалением? Он уже знает, что она носит его ребенка? Что его семя проросло? Что его миссия исполнена? Может, и в самом деле любит Рейчел?
Ли крепко зажмурилась от воспоминания, которое так старательно пыталась отгонять от себя. В ночь попытки самоубийства Джеффри, когда Ли пошла, чтобы привести Ричарда, он метался во сне. Он тогда сказал, что ему приснился кошмар.
Боясь думать иначе, Ли приняла его слова. Но больше не может притворяться. Он выкрикивал имя.
Рейчел, Рейчел, Рейчел. Снова и снова слышала Ли, как он со стоном повторяет ненавистное имя. Тем же соблазнительным голосом, которым часто шептал имя Ли, когда входил в ее тело. То, что он любил Рейчел когда-то, Ли могла понять. Но не сейчас. Она видела ненависть, которая вспыхивала в его глазах всякий раз, когда он смотрел на Рейчел. Слышала презрение в голосе всякий раз, когда он произносил ее имя. Какие бы чувства Ричард ни питал к ней, все это в прошлом. Но Рейчел по-прежнему любит Ричарда, поэтому выплюнула свой яд на Ли, чтобы причинить ей боль, ранить, заставить убежать без оглядки.
Но Ли не даст Рейчел выиграть. Она не позволит ей отравить свою душу, настроить против мужа, отца ее будущего ребенка. Мысль о ребенке подлила масла в огонь гнева.
Она никогда не позволит использовать своего ребенка как пешку в битве между ее мужем и отцом.
Ли вновь обошла все комнаты и наконец нашла Ричарда в библиотеке. Он стоял перед, окном, устремив взгляд в сад. Его волосы, мокрые от дождя, блестели в сланцево-сером свете за окном. Сюртук и жилет висели на спинке стула вместе с шейным платком. Ричард подвигал плечами. Влажная рубашка натянулась на бугристых мускулах спины. Должно быть, Ли издала какой-то звук, возможно, сдавленный вздох, вспомнив жар этих мускулов под своими ладонями. Ричард развернулся, встретился с ней взглядом, и в его черных глазах, омраченных усталостью и болью, промелькнуло какое-то чувство, названия которому она не знала.
Ей захотелось убежать, скрыться в убежище своей комнаты, но Ли заставила себя подойти к мужу. Попыталась заговорить, но слова застревали в горле. Она сделала глубокий вдох, попробовала еще раз, но снова не произнесла ни звука. Смелость пропала вместе с голосом, и Ли слегка покачнулась. Испугавшись, что может лишиться чувств, она пошла к ближайшему стулу. Ричард схватил ее за локоть, и жар его ладони успокаивающе действовал на заледеневшую кожу. В камине горел небольшой огонь, разгоняя прохладную сырость грозы. Ричард опустился перед Ли на колени. Любимое бронзовое от загара лицо было хмурым, глаза озабоченно сузились.
– Доктор сказал, что с тобой всё в порядке. Я этому шарлатану голову оторву.
– Нет. – Всхлип вырвался из горла, но она проглотили его. – Я здорова, уверяю тебя.
– Ты не выглядишь здоровой. Кожа у тебя пепельно-серая, а под глазами круги.
Она выдавила слабую улыбку, дрожащий смешок, чтобы прикрыть всхлипы.
– Каким пугалом я, должно быть, кажусь!
Ричард держал ее руку в своей, чертя круги на ладони. От этого движения, такого мягкого, соблазнительного и, ах, такого знакомого, глаза затуманились от слез. Ли прикусила губу. Она не заплачет. И не будет слушать слова Рейчел, этот ужасный рефрен, кружащийся у нее в голове.
Так хотелось обхватить ладонями лицо Ричарда, потереться щекой о шею, прижаться губами к его губам.
Но она призвала на помощь смелость и достоинство.
Пришло время посмотреть правде в лицо.
– Я знаю, почему ты женился на мне, – сказала Ли. – Знаю, что мой отец шантажировал тебя.
Она увидела, как его кадык заходил вверх-вниз, потом Ричард закрыл глаза. Губы его сжались, подбородок затвердел, как неподатливый кусок гранита.
На какой-то миг Ли показалось, что Ричард станет это отрицать. Затем он открыл глаза, и их зрачки были такими же бурными, как гроза за окном, и такими же суровыми. Что Ли видит в его глазах: жалость или сожаление?
– Да, это правда, – хрипло проговорил он и сжал ее пальцы. – Как ты узнала?
Она встала со стула. Ричард приближался к ней медленно, осторожно, словно боялся, что она выскочит из комнаты или выпрыгнет в окно. Неужели вид у нее настолько дикий и необузданный, что она похожа на ветер, сотрясающий ставни, или на дождь, барабанящий в стекло?
– Как ты должен ненавидеть меня!
– Нет, – тихо проговорил он. – Я хотел ненавидеть тебя. Я пытался, но мне понадобилось совсем немного времени, что бы осознать, что ты невинная жертва грандиозной интриги своего отца. Ты слишком неиспорченна, слишком невинна, чтобы участвовать в таком обмане.
Не в силах вынести сочувствие в его глазах, она отвернулась. Ее жизнь – обман, ее брак ненастоящий. Какой он, она не знает. Кожа горела от стыда, от отчаяния, от страшной усталости. Ли поднесла ко лбу дрожащую руку. Ричард подошел сзади и схватил ее за плечи.
– Кто тебе рассказал? – Когда она не ответила, он вонзился пальцами в ее плечи. – Рейчел? Что она сказала?
Ли покачала головой. Она отступила от него, затем повернулась лицом.
– Расскажи мне об отцовском обмане.
Она заметила проблеск какого-то чувства в его обсидиановом взгляде, возможно, вспышку облегчения или ярости. Она промелькнула так быстро, что Ли подумала, ей показалось, ибо когда Ричард снова открыл глаза, взгляд его был ясным и твердым. Он сложил руки за спиной.
– Это не имеет значения.
– Для меня имеет, – возразила она. – Я имею право знать. Разве ты не видишь? Моя жизнь основана на лжи, мой брак – на обмане. Как я должна с этим жить?
Он рубанул рукой воздух.
– Ты не виновата в злодеяниях своего отца. Это не имеет к тебе никакого отношения.
– Это имеет ко мне самое прямое отношение. Я пыталась освободить тебя. Я предлагала тебе развод, но ты отказался.
Ричард ничего не сказал, только кивнул.
– А сейчас? Если я предложу сейчас, ты согласишься?
– Никогда. – Он схватил ее за руки и притягивал до тех пор, пока не прижал к своей груди, пока его горячее дыхание в нежной ласке не коснулось ее лица, пока его чувственный запах не обжег легкие.
– Почему? Из-за моего отца?
– Нет. Из-за тебя. Потому что ты моя жена. И твой отец здесь совершенно ни причем.
К ее стыду, по щекам потекли безмолвные слезы.
– Тогда что произошло, что так изменило тебя? Почему ты стал таким чужим, таким холодным?
– Потому что дурак, о чем мне не раз говорили. Любовь моя, – прошептал он и коснулся губами ее губ.
О Боже, она почти верила, что все будет хорошо, когда он целовал ее вот так, горячо и требовательно. Язык жадно блуждал по рту, и ей хотелось, чтобы руки Ричарда с тем же неистовством блуждали по ее телу. Разум боролся с отчаянным желанием, растекающимся внутри, когда Ричард прижимал ее к своей груди.
Как же давно он не прикасался к Ли в страсти! Но ей нужно больше чем страсть. Ей нужна его любовь.
Словно змий, искушающий Еву в райском саду, Рейчел насмехалась над Ли: «Меня он любит… если не веришь, заставь, его сделать выбор».
Ли покачала головой:
– Не сейчас. Нам нужно поговорить.
Ричард не обратил внимания на ее слова, вновь прижавшись ртом к ее губам, просовывая язык внутрь, медленной, восхитительной лаской вырывая стон из ее горла и зарождая и крови огонь желания. Хотелось повалиться вместе с Ричардом на пол, притянуть мужа на себя, позволить его рукам задрать юбки до талии и почувствовать его в своем жаждущем теле. Но Ли должна посмотреть правде в лицо.
Ли толкнула его в грудь, вырвалась из объятий. Отойдя к окну, устремила невидящий взгляд на мокрый от дождя сил Ричард подошел к ней сзади.
Сердце и душа в страхе кричали: «Не делай этого!» Но ужасные слова Рейчел вторили: «Заставь его сделать выбор. Заставь его сделать выбор. Заставь его сделать выбор».
Ли понимала, что совершает страшную ошибку, обращай внимание на злобную ложь Рейчел, но, кажется, не могла остановить себя.
– Я хочу, чтобы ты нашел дом для Рейчел. Я больше не могу жить с ней ни дня.
Лицо его побелело.
– А как же Элисон? Я ее опекун. Я хочу, чтобы она была со мной, чтобы я мог заботиться о ней.
Ли смотрела в пол. Когда слова Рейчел подняли в ее душе такую бурю, она ни разу не подумала об Элисон. Ли любит эту малышку всем сердцем, но не может выносить ее мать. Она больше не может жить с Рейчел в одном доме. Не может больше выносить ее злобу и мстительность и спокойно наблюдать, как она бегает за ее мужем.
– Быть может, она согласится оставить Элисон с нами?
Ричард рассмеялся невеселым смехом.
– Нет, она никогда не согласится, и у меня нет причины отрывать Элисон от матери, по крайней мере такой причины, которая не вызвала бы волну слухов и сплетен. Я этого не сделаю.
– Если она заберет Элисон с собой, мы сможем каждый день навещать ее. Заботиться о ней, как и прежде. Ведь не все дети живут под одной крышей с опекуном.
– Я думал, ты любишь ее.
– Конечно, люблю. Я не могла бы любить ее больше, даже если б она была моей дочерью. Но она не моя дочь. И не твоя. Она дочь Рейчел.
Он смотрел на нее глазами, лишенными каких-либо чувств. И молчал. Каминные часы отсчитывали секунду за секундой. Каждое проходящее мгновение добавляло новой боли к уже истекающему кровью сердцу.
Грудь Ричарда тяжело поднялась, он глубоко вдохнул.
– Ты же видела, какая из нее никчемная мать, и все равно просишь об этом?
– Я никогда не видела, чтобы она обижала Элисон. Ты хочешь сказать, она дурно с ней обращается?
– Нет, она не обращается с ней дурно. В физическом плане. Ей просто наплевать, есть она или нет. И поверь мне, это ранит куда больнее, чем пощечина. – Ричард стиснул руки в кулаки. – Проклятие! Зачем ты говоришь об этом со мной?
– Я дважды предлагала освободить тебя. Ты дважды отказался, Я не могу жить с Рейчел… – Ли закусила губу, чтобы остановить сумятицу слов, но бесполезно. Она уже не могла здраво рассуждать, и сейчас не разум, а бушующие в душе эмоции управляли ею. – Я твоя жена. Либо она уйдет, либо я.
Глаза его вспыхнули пугающей яростью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34