Элен восхитилась его наблюдательностью. Нежно пригладив волосы у нее
за ушами, Джейк снял с нее серьги.
- А теперь, пожалуйста, перестань плакать. Мы ничего не обязаны
делать против твоего желания.
Он налил в стаканы джин пополам с тоником и протянул ей стакан.
- Тебе больно?
Элен кивнула.
- Ну вот, джин помогает лучше всего. Сделай большой глоток. Ложись, -
сказал он, снимая с Элен желтые сандалии. - Просто расслабься. У нас много
времени.
Выпив половину содержимого своего стакана, Джейк лег рядом с ней.
- Ты можешь не оставаться со мной, - с трудом выговорила Элен. - Ты
можешь не захотеть остаться... раз мы не можем заняться сексом.
На миг его лицо потемнело.
- Что за херню ты несешь? Ты что, считаешь, я хочу только трахнуть
тебя, и все?
- Не знаю. Руперту больше ничего не бывает нужно.
Слова каким-то образом сорвались у нее с языка, прежде чем она успела
их остановить.
- Сколько раз, - устало сказал Джейк, - мне напоминать тебе, что я -
не Руперт?
- Я это помню, - сказала Элен дрожащим голосом, - но даже если бы ты
был Рупертом, или если бы у меня не было менструации - это все равно. Я не
гожусь для тебя. Я безнадежна в сексе. Я фригидна.
- Кто это сказал?
- Руперт. Он говорит, что меня просто вообще не интересует секс.
- Точнее сказать, тебя не интересует Руперт.
Несмотря на то, что было жарко, Джейк почувствовал, что Элен
покрылась гусиной кожей. Она продолжала сильно дрожать, зубы ее стучали.
Джейк протянул руку за ее стаканом, заставил ее сделать большой
глоток, затем второй и третий.
- А теперь расскажи мне все.
И Элен выплеснула на него все сразу: унижения, оскорбления, то, что
Руперт всегда по возвращении домой настаивал на интимных отношениях
несмотря на свои многочисленные похождения на стороне, потом гонорея, и
наконец Саманта Фрибоди.
- И это еще не все, правда? - сказал Джейк. - Что произошло в Кении?
- Откуда ты знаешь, что там что-то произошло? - прошептала Элен.
- Шестое чувство. Рассказывай. Между нами не должно быть секретов.
Он заставил ее сделать еще один глоток джина.
- Я не могу говорить об этом, - прошептала она.
- Говори. Тебе станет легче, я обещаю.
И Элен рассказала ему - местами она так сильно плакала, что Джейк не
мог разобрать слов - о сексе вчетвером с Джейни и Билли.
- А потом Руперт заставил меня чувствовать себя так, будто я подвела
его, ужасно оскорбила его тем, что не присоединилась. Я не могла. Я просто
устроена другим образом.
Джейк ласково, но настойчиво заставил ее запрокинуть голову, отвел со
лба спутавшиеся волосы и осушил ей слезы своим носоым платком.
Элен испустила долгий глубокий вздох.
- Прошу прощения, что я вылила на тебя это все.
Джейк крепко обнял ее.
- Бедная крошка! Бедная, бедная крошка! Ты просто попала не с те
руки, верно?
Желтое платье Элен было без застежки, и Джейк снял его с элен через
голову, прежде чем уложить ее обратно на покрывало.
- Тебе все еще больно?
- Немного.
- Я тебе принесу какое-нибудь лекарство для следующего раза. А джин
скоро подействует.
Под шелковой комбинацией кофейного цвета мышцы живота Элен были
судорожно сведены. Но Джейк нежно поглаживал их своими магическими
пальцами, которые умели успокоить самую перепуганную лошадь, и Элен начала
расслабляться. Она была так утомлена, после многих ночей без сна, что от
напевной речи Джейка, его ласковых рук и джина она почувствовала
сонливость. Прежде чем она успела заметить и испугаться, Джейк уже снял с
нее комбинацию и расстегнул лифчик. Потом оказалось, что он целует ее в
губы, и Элен не могла не ответить ему поцелуем - сначала робко, а потом
все более страстно, и все время Джейк продолжал поглаживать ей живот.
- Ты такая красивая, - пробормотал он.
- Я ужасно худая.
- Нет. Ты - просто совершенство.
После огромных телес Тори хрупкость Элен казалась Джейку невероятно
эротичной. Он чувствовал себя рядом с ней могучим, сильным, властным.
Элен выглядела так трогательно, с этими провалившимися щеками и
огромными желтыми глазами, запачканными косметикой. Ее спутанные рыжие
волосы упали скользящей волной на одно плечо. Джейк снова поцеловал ее, и
его рука скользнула вниз, не переставая ласкать, погладила волосы на лобке
Элен и скользнула дальше, под трусики. Джейк нашел клитор Элен и принялся
поглаживать его невероятно нежно и осторожно. Элен вся сжалась, но потом
расслабилась.
Она не фригидна, триумфально подумал Джейк. Медленно, постепенно, как
вылупляющаяся из куколки бабочка, Элен стала поддаваться его ласкам. Она
начала тихонько постанывать, и наконец издала глубокий вздох
удовлетворения.
Через минуту Элен открыла глаза и улыбнулась.
- Чтобы я больше не слышал от тебя, что ты фригидна! - прошептал
Джейк ей в волосы.
- Это было прекрасно! - шепнула Элен.
- Правда?
Джейк смотрел на нее сверху вниз, улыбаясь, и был счастлив самым
глупым образом.
- Но тебе совсем не досталось секса, - сказала Элен, внезапно
огорчившись.
- Неважно. Я подожду следующего раза. Он будет стоить того, чтобы
подождать.
Доброта Джейка, его чуткость и отсутствие эгоизма окончательно
закрепили любовь Элен к нему.
- Это было самое удивительное сексуальное пережиание в моей жизни, -
сказала она.
- И в моей тоже, - сказал Джейк, целуя ее горло.

Через три дня он впервые имел ее на лугу близ Бифилдского леса,
неподалеку от места, где когда-то стояли табором цыгане, и его прадеды
брали его прабабок. Сильнейший ливень вымыл для них траву и разогнал
насекомых, однако было по-прежнему жарко. Любовный акт был восхитителен.
Они великолепно подходили друг другу. И, как бы не уверял Джейк Элен в
обратном, он все-таки испытал чувство подлинного триумфа от того, что жена
Руперта извивалась под ним, крича в любовном экстазе. Он снова одержал
победу там, где Руперт потерпел поражение.

Тем временем в Риме почти в тот же самый момент Руперт Кэмпбелл-Блэк
испытывал почти такой же миг истинного триумфа, впервые лежа на Аманде
Хэмилтон. Вчера Рокстар одержал две блестящих победы в Национальном кубке,
обогнав равнодушную Фенеллу Максвелл и одновременно все же вырвав победу
для Великобритании. Сегодня Аманда решилась пропустить финал мужских
парных соревнований по теннису, чтобы сыграть один на один с Рупертом в
другую игру. Ее тело с полными грудями, узкими бедрами и длинными ногами
было совершенным для сорокалетней женщины. Только едва заметные стяжки
кожи на бедрах и грудной клетке выдавали ее возраст. Она не сняла с шеи
жемчужное ожерелье. Руперт, полностью контролируя себя, оточенными
движениями довел ее до оргазма.
Лицо Аманды внезапно искривилось в гримасе полной сосредоточенности,
и она вскрикнула в экстазе.
- Наконец-то!
- Моя дорогая, - сказал Руперт, нежно улыбаясь.
- Наконец-то я сообразила! - сказала Аманда. - Это был твой кузен,
Чарли Камерон, который женился на племяннице Ролло, Антонии Эрмитеж.
Которая до первого брака носила фамилию Льюерд.
Если бы это была любая другая женщина, Руперт бы ее ударил.

53
Первые четыре недели Хелен и Джейк наслаждались необычной свободой.
Руперт и Фэн путешествовали за границей с английской командой, следуя тем
же маршрутом из Рима, через Фонтебло и Париж в Люцерн, по которому в
прошлом году так весело промчались галопом Фэн с Билли. Сейчас Фэн уже не
торопилась. Она рано ложилась спать, в оба уха слушала советы Мэлиса,
прилежно занималась с лошадьми, но по-прежнему обнаруживала тревожащее
отсутствие формы. С каждым днем она все больше впадала в панику, что ее не
отберут в Лос-Анжелес и она никогда больше не увидит Дино. Это стало ее
единственным желанием.
Между тем, в Англии Джейк был в великолепной форме. Макулай,
счастливый от того, что хозяин снова сидит на нем, прыгал превосходно.
Смелый, оправившийся после операции и по-прежнему рассеянный и
раздражительный, проявлял себя блестяще. Куда бы Джейк ни отправился, он
был вне конкуренции. Но он по-прежнему изводился от беспокойства, что
отборочная комиссия забыла о нем, потому что его так долго не было на
дорожке. Чего ему еще придется добиться, чтобы они зашевелились?
Его тревогу почти, но не полностью, заглушала навязчивая мысль о
Хелен. Путешествуя по английским дорожкам, он не бывал дома по три-четыре
ночи в неделю. Сара была за границей с Фэн. Ханна, новый молодой конюх
Джейка, была пылко влюблена в одного из ирландских наездников и
большинство ночей проводила в стогу сена или в кузове грузовика
ирландского парня. Хелен, имея в своем распоряжении вольво, носилась по
многочисленным шоссе и проводила как можно больше ночей с Джейком,
растянувшись в его грузовике или на заднем сиденье вольво. Иногда они
заезжали в гостинницы. Несмотря на сопротивление Джейка, часто платила
Хелен. Если у нее есть деньги, то почему бы и нет? С того момента, как она
связалась с Джейком, она абсолютно не чувствовала за собой никакой вины,
изменяя Руперту или тратя его деньги.
Она испытывала чувство вины только из-за того, что не заботиться о
детях, но была так счастлива, когда возвращалась, сияющая и разговорчивая,
и так нагружена подарками, купленными чтобы искупить вину, даже choc
каплями для Баджера, что все расцветали. Ослепленная чувствами, Хелен
пребывала в блаженном неведении, что все домочадцы знали о происходящем и
заключали пари о том, кто же был тот человек.
28 мая Джейк вернулся в Милл, проведя три дня на Больших Чеширских
Скачках, где днем он выигрывал в каждом большом заезде, а ночами занимался
любовью с Хелен. В течение трех дней, в том числе и в первый день скачек в
Люцерне, Олимпийский Комитет должен был объявить десятерых, внесенных в
список наездников, из которых в середине июля будет отобрано пять
финалистов. Джейк прибыл домой совершенно расстроенный. Покалеченная нога
болела, но скорее от избытка секса, чем из-за скачек. Когда он выбрался из
грузовика, солнце садилось. Тори выбежала из дома поприветствовать его.
Своими объемами и круглым сияющим лицом, после стройной Хелен она казалась
похожей на матрешку, внезапно увеличившеюся вдвое. Он надеялся, что ее
восторг вызван новостями, что он выбран, но она просто была рада видеть
его. Он очень устал и невпопад отвечал на ее вопросы. Когда он вошел в
кухню, дети в пижамах ринулись поприветствовать его, обнимая и целуя,
засыпая вопросами о поездке. Видя, что ему не нравится шум, Тори отослала
их смотреть телевизор. Джейк налил себе выпить.
"Как дела у Фэн в Национальном Кубке?"
Тори надеялась, что он не спросит. Она не хотела его расстраивать
сразу по возвращении домой.
"Она упала на обоих кругах."
"Черт. Что произошло?"
"Она заливалась слезами, когда позвонила. Я не думаю, что виновата
Дездемона. Фэн сказала, что это ее ошибка. Она, наверное, позвонит тебе
после Гран При."
Джейк бросил пару кубиков льда в виски и вышел во двор, глядя, как
укладываются спать лошади. Макулай, набегавшийся и жадно съевший ужин, уже
натащил соломы, приготовившись лечь. Смелый все еще не успокоился. Он
всегда долго устраивался, даже в собственном стойле. Когда Джейк шел вдоль
загородок, каждая лошадь подходила к дверце, чтобы поприветствовать его.
Сегодня вечером впервые это его не взбадривало. Почему ничего не слышно от
Мэлиса?
Он пошел в кладовую.
"Ужин," позвала Тори из дверей кухни.
"Подожди минутку," отозвался Джейк. В следующее мгновение он схватил
трубку телефона, стоявшего в кладовой. Ожидая ответа Хелен, он заметил,
что на двери шелушится краска. Если ответит Шарлин, он положит трубку.
"Хелен, это Джейк."
"Дорой." Риск стоил того, чтобы услышать экстаз в ее голосе. "Где
ты ?"
"Дома. Я не могу сейчас долго говорить. Я просто хочу, чтобы ты
знала, я чертовски по тебе скучаю."
Внезапно он увидел Тори, появившуюся в дверном проеме. "Я позвоню вам
завтра, до свидания."
"Дорогой," сказала Тори, "Я могла бы сама позвонить вместо тебя."
"Мне кажется, я оставил бумажник в грузовике Хампти. Я пил с ним за
ленчем."
"Глупый, твой бумажник на кухне," сказала Тори. "Ты, должно быть,
устал. Как мило, что ты носишь ту мою фотографию из цветного приложения.
Фотография ужасная. Я выгляжу такой толстой. Ты скучал по мне в поездке?"
"Ну конечно."
Фотография, в самом деле была частью приложения с женами наездников,
появившегося в цветном журнале Санди Таймс. На одной стороне страницы было
две фотографии: одна - Тори, толстой, розовой и энергичной прибивающей в
кухне розетки, вторая - Дженни Лойд-Фокс, которой удалось выглядеть
совершенно сексуально в комбинезоне для беременных. Другая сторона
страницы целиком была занята фотографией Хелен на террасе в Пенскомбе,
пристально изадумчиво глядевшей вниз в долину и казавшейся невероятно
красивой. Фотография была сделана до того, как она встретила Джейка, и
послужила причиной тому, что в прошлое воскресенье он заскочил к киоскеру,
чтобы добыть еще одну копию.
В кухне Джецк поблагодарил Бога, что с ними ужинают Ханна, Иза и
Даклис. Дети, которым позволили не ложиться спать, потому что завтра было
воскресенье, спорили, кто сядет рядом с ним.
"Вы обе можете сесть рядом с папой," сказала Тори, положив на стол
длинную буханку чесночного хлеба.
В школе Даклис нарисовала картинку, которую с гордостью показала
Джейку.
"Это ты с Макулаем в Лос Анжелесе, папа."
Они с Макулаем стояли на пьедестале с золотыми медалями на шеях и
шарами, выходящими у них изо ртов с надписью "Боже храни королеву."
"Я думаю, это несколько преждевременно, но спасибо," сказал Джейк.
Когда Тори подала говядину в пиве и дети положили себе слишком много
картофельного пюре, а Ханна начала размахивать розетками, которые они
выиграли на этой неделе и которые завтра будут прибиты к пробковой доске,
Джейк подумал, а не был ли прошлый месяц с Хелен сном.
Внезапно зазвонил телефон. Мгновение, паникуя, он думал, что это она
перезванивает ему. Это был Мэлис, звонивший из Люцерна.
Через пару минут Тори поставила ужин Джейка в духовку. Через десять
минут Тори отдала в качестве добавки оставшуюся говядину, зная, что Джейк
больше не захочет есть.
"Да," сказал он, со странной неподвижностью сгорбившись над
телефоном. "Да, понятно. О'кей. Да."
"Нам нужна еще одна бутылка," сказала Ханна.
"Я не знаю, есть ли у нас," сказала Тори. "Зачем ?"
"Чтобы отпраздновать или чтобы утешиться."
Наконец Джейк положил трубку. Он был мрачен, как грозовая туча. Затем
он улыбнулся и обнял Тори.
"Фэн была третьей в Гран При."
"О, слава Богу за это," сказала Тори.
Затем наступила долгая пауза. Все ждали. "И меня внесли в список в
Лос Анжелес. Они хотят, чтобы я завтра вылетел в Люцерн со Смелым и
Макулаем."

Тори проснулась в четыре часа утра и, потянувшись к Джейку,
обнаружила, что кровать пуста. Он был в кабинете. В пепельнице высилась
гора окурков. На улице уже рассвело, черные дрозды важно суетились на
лужайке, подобно церковным служителям в соборном притворе.
"Дорогой, что ты делаешь ?"
"Я не могу заснуть."
"Слишком возбужден ?"
Он уныло покачал головой. "О многом надо подумать."
Он так долго ждал этого звонка, не надеясь, что когда-нибудь ему
позврнят. Теперь это произошло и следовало бы быть в восторге, но все, о
чем он мог думать, это то, что он не увидит Хелен по меньшей мере две
недели. Такая перспектива устрашала его.
К утру он обдумал все на будущее и совершенно пришел в себя, когда
позвонил ей.
Хелен отозвалась совершенно расстроеным голосом и даже не пыталась
скрыть разочарования.
"Я волнуюсь за тебя, дорогой, но нам не удастся провести эту неделю в
Йоркшире. Я не смогу вынести этого."
"Меня не будет всего десять дней."
"Но это же вечность и, потом, Руперт вернется на Королевский и
Международный Королевский турниры. Мы можем встретиться сегодня днем ?"
"Это немного сложновато." Его голос звучал отдаленно, как будто он
уже был в Люцерне. "Мне надо еще чертовски многое сделать. Во всяком
случае, у нас отчаянно не хватает людей, Фэн и Сара за границей, а все
документы надо привести в порядок."
Будучи суеверным, он ничего не делал до сегодняшнего дня, опасаясь,
что его не выберут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57