Но Фелисити вовсе не хотелось шутить.
– Всю дорогу сюда я была вне себя от страха.
– Мне жаль, что ты испугалась, милая. Ты не должна была его рассекретить. Но уж раз ты заметила его присутствие, то ему, конечно, следовало объясниться с тобой.
– Конечно, – нехотя согласилась Фелисити, сочтя слова Джареда совершенной чепухой. – И как долго это продолжается?
– С тех пор как пытались украсть Мэри.
Она даже рот открыла от удивления.
– Уже три месяца?! И ты ни разу не обмолвился об этом?
– Я знал, что ты расстроишься.
– Немедленно отпусти его, Джаред! – потребовала она, точнее, приказала, но муж упрямо покачал головой:
– Ни в коем случае.
– Ты пожалеешь об этом.
Джаред прекрасно понял, что стоит за этой угрозой. Он знал, каким страшным оружием располагают женщины, и понимал, что Фелисити обязательно пустит его в ход. Он пожал плечами, зная, что сделал все, чтобы как-то избежать ее немилости, но раз уж не удалось, то он готов предпочесть самую жестокую опалу тому, что ей угрожает. Нет, ее гнев теперь не имеет значения. Главное, чтобы она была в безопасности.
– Об этом даже не мысли.
– О чем именно?
– О том, чтобы лишить меня твоих ласк. Я люблю тебя и потому не допущу ни малейшей неприятности, не важно, насколько жестоко ты станешь мстить мне за это.
– Но, Джаред, прошу тебя, – неожиданно жалобным, ласковым голосом проворковала Фелисити. Тут он едва не сдался, особенно после того, как она сама подошла и встала у него между бедер, погладив их внутреннюю поверхность ладонями от колен до самого верха.
– Колдунья, – молвил он, обнимая жену и утыкаясь лицом в ароматную шею. В голову ему вдруг пришла мысль: ведь в этой комнате есть стол… Стол, которому можно найти более удачное применение, чем все те цели, которым он служил прежде.
Фелисити повернула голову и запечатлела на шее Джареда цепочку влажных сладких поцелуев, после чего кончик ее языка поиграл с мочкой его уха.
– Ну пожалуйста. Я ведь могу сделать тебя самым счастливым, – прошептала она, и он затрепетал от ее горячего дыхания. Поняв это, Фелисити нежно замурлыкала самым соблазнительным голоском.
Как бы ни было тяжело Джареду, он все же сумел собрать свою волю. Между тем рука его проникла под платье Фелисити и теперь сквозь тонкие панталоны дотрагивалась до ее сокровенной сладости.
– Но ты уже сделала меня счастливым. Невероятно счастливым, – ответил Джаред. – Никто и никогда не сумеет отнять нас друг у друга.
Фелисити быстро высвободилась из объятий мужа и с возмущением посмотрела на него. С первого взгляда стало ясно, что Джаред был под таким же сильным впечатлением, как и она сама. Впрочем, несмотря на это, он хранил свое обычное упрямство. На сей раз соблазнение ничему не помогло. Очевидно, он решил сначала воспользоваться тем, что ему предложено, а в конце все-таки отказаться выполнить ее просьбу.
Наблюдая, как она берет себя в руки, Джаред улыбнулся, и, видя его соблазнительную улыбку, Фелисити мрачно пробурчала:
– Дьявол. – Но тут же глаза ее заблестели в предвкушении близкой победы. – А я заплачу ему больше, чем ты!
Джаред рассмеялся и скрестил руки на груди.
– Я предупредил его о такой возможности. Если он дорожит своей шкурой, то не станет брать твоих денег.
– Но со мной ничего не случится! – в отчаянии закричала Фелпспти.
– Я знаю, – согласно кивнул он.
Глава 21
– Уже целых три месяца прошло, – ворчала Бесс, подкладывая в огонь полено, которое она утащила у О'Конноров, и протягивая к мерцающему, еле теплившемуся огню озябшие руки. – Когда мы наконец будем заниматься делом?
В комнате было очень холодно. Сколько бы она ни таскала дров, ей никак не удавалось протопить жилище.
– Майк сказал, что им надо дать время, чтобы хорошенько расслабиться и забыть об осторожности, а он знает, что делает.
– Ты бы лучше привел мне еще клиентов. У нас остался последний шиллинг, а есть уже нечего.
Несколько недель назад побочный бизнес Фрэнка неожиданно провалился. Выйдя, как обычно, за поборами, он на сей раз получил лишь побои и с тех пор ни разу не пытался снова шантажировать лавочников, которые, очевидно, объединившись, наняли собственную охрану. С того дня Фрэнк вынужден был снова использовать таланты Бесс, и она стабильно приносила ему около фунта в неделю. После уплаты за комнату у них оставалось совсем немного. По правде говоря, они были уже на грани настоящего голода, так что Фрэнк очень надеялся, что Майк поторопится с осуществлением замысла.
– Скажу Эду, что ты согласна обслужить его сегодня, – кивнул он подружке.
Бесс громко вздохнула. Из своих клиентов она больше всех не любила Эда Фонтейна. Пожалуй, он был самым отталкивающим, потому что меньше других уделял внимания гигиене. Единственное, что позволяло ей переносить его, это то, что Эд управлялся со своими делами всего за несколько секунд. «Какая разница? – думала Бесс, пожимая плечами. – Деньги у него не хуже, чем у других, а за деньги можно вынести что угодно».
– Ну, на этом особо не зажируешь.
– Я его предупредил, что на этот раз будет на шиллинг дороже.
Бесс удовлетворенно кивнула. Они снова просрочили оплату жилья, так что большую часть этого заработка все равно придется отдать мистеру Коксу, владельцу дома. Однако впервые за последние несколько недель им светит прибавка к заработку. На эти денежки они смогут купить чаю и еды, а может быть, даже батон теплого, с хрустящей корочкой, хлеба. При этих мыслях у нее заурчало в животе.
– А как насчет курева? Вчера вечером табак кончился, – проговорила она вслух.
– Брось курить.
– Ага! А может, еще и пить бросить?
– Ну ладно, сейчас сбегаю вниз, посмотрю, сумею ли найти еще кого-нибудь. Ты тут пока причешись да умойся, а то в таком виде много не заработаешь.
Бесс вздохнула. Она знала, что Фрэнк говорит правду. Но какая разница, как она выглядит? Мужиков все равно интересует лишь одна часть ее тела, а если эта часть готова к удовлетворению их желаний, так что им за дело до всего остального?
Они хотели, чтобы все подумали, будто Бесс уехала из города, бежала. Иначе все обвинения в похищении Фелисити непременно пали бы на нее. И потом, Бесс знала, что ее ищут из-за этой мерзкой Кэролайн.
Сидя в вынужденном заточении, она необыкновенно обленилась, не только не причесываясь и не умываясь, но целыми днями расхаживая по их маленькой комнатушке в одном и том же халате. Если не считать единственного визита к акушерке, чтобы избавиться от случайно зачатого то ли с Фрэнком, то ли с одним из клиентов ребенка, она за последние три месяца не выходила на улицу.
Бесс уныло посмотрела на свое неряшливое отражение в треснувшем зеркале, которое висело над столом, где стояли пустые кувшин и тазик для умывания. Мысль о том, чтобы спускаться с третьего этажа за ледяной водой и остатками плохого мыла, боролась с весьма прохладным желанием привести себя в порядок. Девица вздохнула:
– Ладно, только поторопись. Выпить очень хочется.
Майк сидел в таверне по соседству с домом, в котором он снимал комнату. Обхватив широкой ладонью большую кружку эля, он улыбался своему собеседнику. Сегодня. Сегодня вечером они осуществят свой план. Если там и есть какая-нибудь охрана, то к этому времени внимание у них несколько притупилось. А если это не так, то одним хорошим выстрелом можно легко уладить дело.
Майк кивнул сидящему напротив мужчине и еще раз повторил свои инструкции. Джек нужен был ему, чтобы править лошадьми и доставить письмо с требованием выкупа. В своих же заказчиках, Фрэнке и Бесс, он не нуждался вовсе, они нужны были ему разве только в качестве козлов отпущения. При мысли об этом Майк злобно усмехнулся. Он ведь твердо вознамерился бежать из города, прихватив все денежки.
– Итак, мальчишка отнесет ей записку. Я буду ждать в кебе. Но вдруг она все-таки не выйдет?
Майк нахмурился. Ну сколько в самом деле можно говорить об одном и том же?
– Я тебе уже сто раз повторил. В записке будет сказано, что ее мужик ранен. Она даже не задумываясь бросится к ближайшему кебу.
– Ах да, я и забыл, – кивнул Джек Спенсер и облегченно вздохнул. – Ну а потом? – внезапно продолжил он. – А вдруг она возьмет другого извозчика?
Чем больше они говорили, тем яснее становилось Майку, что у этого парня ума не больше, чем у полевой мыши.
Он лишь плечами пожал, думая, что тут приходится выбирать одно из двух. Ведь если бы Джек был капельку умнее, то он и запросил бы за работу не эти жалкие несколько фунтов. А Майк, будучи весьма жадным, вообще не хотел бы ни с кем делиться.
– Ты помнишь, что надо делать потом?
– Конечно. Я должен отвезти ее к тому дому.
– Куда именно?
– На берег. Для чего мне повторять все это? Ведь ты же будешь сидеть в экипаже, разве не так? Если я что и забуду – подскажешь.
Майк кивнул, но, откинувшись на спинку стула и сделав большой глоток эля, сказал:
– Мы повторяем все только для того, чтобы не было неожиданных ошибок. – Потом он тронул свой карман, нащупывая лежавшее в нем письмецо, то самое, которое мальчишка должен отнести Фелисити. – У нас осталось два часа. Так что закругляйся. – Майк указал глазами на кружку Джека.
– Но на улице очень холодно. И потом, я успею допить.
Майк кивнул:
– Вот я и говорю, закругляйся.
Около шести часов вечера кеб остановился напротив дома на Лексингтон-авеню. Несмотря на ранний час, было уже почти совсем темно. Еще днем пошел снег и до сих пор продолжал кружиться в воздухе, окутывая тонкой пеленой дома, экипажи, людей.
Внутри кеба сидели двое мужчин и женщина, продрогшие до костей. Все трое были в масках. Через открытое окошко они, затаив дыхание, смотрели на мальчугана, который в эту минуту приближался к дверям усадьбы. Он постучал и вручил записку пожилой леди. Потом, позванивая парой шиллингов, полученных за доставку послания, мальчик пошел прочь.
Возвращаясь в гостиную, Альвина озадаченно хмурилась. Записка была адресована Фелисити. Между тем ее молодая кузина сидела за работой, пришивая тонкую ленточку к платьицу для малыша. Она улыбнулась своей родственнице и подруге:
– Кто это приходил, Альвина?
– Мальчик принес письмо. Для тебя.
– Кто бы это мог… – начала Фелисити, разрывая конверт, и мгновенно обомлела при виде коряво, очевидно в спешке, нацарапанных слов. Сердце у нее чуть не остановилось от ужаса, а потом стремительно и громко заколотилось. Она вскочила с места и помчалась к выходу.
– Стой, ты куда?
– Джаред ранен.
– Что случилось?
– Не знаю.
– Погоди! Позови Джеда. Не ходи одна! – прокричала Альвина вслед сбегающей по ступенькам на улицу кузине. – Фелисити, остановись!
Но та уже не слышала ее слов. Все, о чем она могла в эту минуту думать, это о Джареде, которого почему-то ранили, о том, что она нужна своему мужу. К счастью, прямо напротив дома стоял экипаж. Фелисити бросилась к кучеру:
– Вы меня ждете?
– Да, мэм, – ответил Джек, и трое пассажиров одновременно улыбнулись под своими масками, когда Фелисити распахнула дверцу. Они мгновенно втащили ее внутрь, и темное чрево экипажа.
В следующую секунду кеб рванул с места, так что Фелисити даже вскрикнуть не успела, тем более что ей моментально зажали рот.
Альвина не сразу поверила своим глазам, однако в следующую секунду она стала отчаянно соображать, что же теперь делать.
В кухне возле пылающего очага стоял мужчина и потягивал горячий чай, чтобы взбодриться. Через минуту ему предстоит сменить Кристиана. Черт побери, он просто ненавидел эти долгие ночи, особенно когда служба требовала провести большую их часть на морозе.
Альвина, подобно маленькому урагану, ворвалась в помещение. Темные глаза ее были круглыми от страха, а губы беззвучно шевелились, пока она пыталась подавить волнение. Джеда привлек к себе уже тот факт, что эта пожилая женщина влетела сюда так стремительно. Но ее отчаянный, перепуганный вид заставил его заволноваться не на шутку. Что-то случилось. Причем что-то страшное.
– В чем дело?
– Она вышла из дома!
– Как?
– Миссис Уокер… она ушла.
– Когда? – прорычал охранник, выронив чашку и даже не заметив, что она разбилась. При этом Альвина подпрыгнула и затряслась от ужаса, поскольку его волнение лишь усилило ее собственные страхи.
– Только что. Она получила какую-то записку и убежала. Я сказала ей, чтобы она дождалась вас, но она меня не послушала.
– Она ушла пешком?
– Я видела, как кто-то втащил ее в кеб.
– Черт меня дери! – прогремел Джед, забыв о присутствии дамы, и, не теряя ни минуты, накинул свое серое пальто и проверил, есть ли пистолет за поясом. – Дайте знать об этом доктору Уокеру. Сообщите ему подробно, что случилось. И скажите, что я отправился в погоню.
Кеб не успел еще завернуть за угол, как Джед выскочил на крыльцо. В тени под стеной дома лежал его напарник. Поперек одной его щеки расплывался жуткий синяк. Очевидно, его как следует ударили. Но Джеда было не остановить. Хозяйка этого дома только что похищена! Бросив на Кристиана лишь мимолетный сочувственный взгляд, он бросился в конюшню и вывел оттуда лошадь. Седло было бы роскошью в этих обстоятельствах, так что он быстро уселся прямо на спину животного. В следующее мгновение он уже мчался в сторону улицы.
На перекрестке он резко остановился. Теперь перед ним были целых три кеба: один слева и два справа. Джед прикинул и решил, что самый дальний из них – это как раз тот, в котором увозят Фелисити. Он молил Бога, чтобы не ошибиться.
Потом он осторожно последовал за экипажем, стараясь соблюдать безопасную дистанцию и в то же время не упускать его из виду. Сейчас ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они его заметили. Это может быть опасно не только для него самого, но и для женщины, которая находится в экипаже. Ему было поручено охранять ее, это самое главное. Однако если бы представилась возможность поймать злоумышленников, то он должен был не упустить шанс. Разумеется, никто не ожидал именно такого поворота событий. Действие должно было разворачиваться по самому простому сценарию. Но все сложилось иначе.
Через полчаса Джеду приходилось выбирать из двух возможных вариантов: либо он преследует экипаж, в котором катаются по городу двое влюбленных, уплативших кебмену за то, чтобы он кружил по улицам Нью-Йорка, пока они не натешатся и не насладятся обществом друг друга, либо он угадал правильно и теперь вынужден повторять все петли и немыслимые повороты, которые проделывал кучер, хотя его лошади при этом шли неторопливой рысцой, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Джед уже готов был огорчиться, думая, что последнее предположение ошибочно, как вдруг кеб покинул город и наконец остановился возле маленькой хижины, выстроенной поодаль от грязной дороги. Двое мужчин, а за ними и две женщины вышли из экипажа, и карета тут же отправилась дальше.
Джед нахмурился. Что за черт? Две женщины? Разве в этом деле замешаны три преступника? И даже четыре, ведь еще остается кебмен? А может, он все-таки ошибся и шпионил за четверкой, которая не имела иных тайных намерений, как только поучаствовать в оргии? Иначе Джед не мог представить, для чего бы этим людям понадобился этот уединенный домик. Разве что они собирались заниматься чем-то немного выходящим за рамки привычных норм.
Джед оставался на месте, под покровом тьмы и травы, довольно высокой, чтобы укрыть стоящего мужчину. Всего в нескольких ярдах отсюда была река, и он колебался, то ли идти за помощью, то ли продолжать слежку. В первом случае преследуемые им люди могли просто исчезнуть еще до его возвращения. И потом, разве можно оставлять миссис Уокер в руках троицы гангстеров? Однако была ли одна из женщин миссис Уокер?
Придется подойти ближе. Надо обязательно заглянуть внутрь, чтобы знать наверняка.
Он спешился и привязал лошадь к какой-то полуразрушенной постройке, Тем временем в хижине зажгли свет. Джед инстинктивно присел в траву, но тут же улыбнулся, понимая, что уж теперь-то, когда в помещении светло, никто и подавно не сможет увидеть его оттуда.
Снегопад усилился, но Джед не ощущал холода, кусавшего его за голые руки и за щеки. Все, что он чувствовал, это капли пота, струившиеся по спине. Все, что он слышал в эти минуты, – удары собственного сердца и каждый свой осторожный вдох.
Наконец ему удалось подобраться поближе к домику. Прижавшись к стене и в то же время стараясь случайно не стукнуть о нее, чтобы моментально не выдать своего присутствия, он осторожно склонился и заглянул в разбитое окошко. Оно давно было заколочено деревяшкой, но с краю оставалось небольшое незаделанное отверстие. Сквозь него Джеду была видна лишь противоположная стенка. Однако благодаря этой маленькой щелке и тонким стенам он довольно хорошо слышал все, о чем говорили внутри.
В самом дальнем от окошка углу сидела Фелисити со связанными за спиной руками и завязанным ртом. В таком положении она могла только стонать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32