Он вытащил магнитофон из-под кровати и выключил его. Потом вынул пленку и положил ее рядом с кувшином. Ослабевший и трясущийся от озноба, он вернулся в постель и закрыл глаза. Он позвонит Ливви через минуту, подумал Митч, но сначала ему нужно передохнуть. Иначе он никогда не доберется до телефона. Он откинулся на подушки, но через секунду заснул.
Самолет приземлился в Абердине в пять минут шестого. Джеймс вышел из самолета и пошел к выходу из аэропорта, неся с собой сумку со сменой белья. Он не намеревался оставаться здесь, но на всякий случай… кто знает? Дело предстоит нелегкое. Нужно увезти вечером Ливви из Абердина. Легко сказать! Ну да ладно, глядишь, кривая вывезет.
Выйдя с летного поля, он вошел в здание аэропорта и подошел к стойке, где можно было арендовать машину. Не останавливаться ни перед чем! Если Ливви не захочет возвращаться в Лондон, он просто увезет ее. Под каким-нибудь предлогом он затащит ее в машину и повезет в Лондон, прежде чем она сумеет сообразить, что происходит. Он не собирался рисковать, оставляя ее здесь…
Доктор Крис Гудал стоял у входа в больницу и ждал женщину из «Эбердин энгас пресс». В руке он держал маленький коричневый конверт и, переступая с ноги на ногу, каждые несколько секунд смотрел на часы. Какого дьявола она опаздывает! Десять минут назад он позвонил, что они госпитализировали Митчелла Мак-Дональда. И вот теперь вместо того, чтобы быть со своими больными, он зря тратит время, ожидая эту женщину!
Увидев знакомую фигуру, он вежливо открыл дверь. Бет Броуден вошла внутрь. Абердин – небольшой городок, все врачи знали друг друга. Поздоровавшись с ней, Крис спросил, что ее привело в больницу. Бет сообщила, что ее больную утром прооперировали – пришла узнать, как у нее дела. А потом поинтересовалась, что он делает здесь. Крис объяснил, что его вызвали из-за тяжелого состояния фотографа из газеты. Сильная легочная недостаточность, его уже госпитализировали. У Бет сердце ушло в пятки.
– С ним все в порядке? – спросила она, сохраняя спокойную мину.
– Да, какой-то врач, которого он вызвал, сделал ему инъекцию антибиотика. Но знаешь, дорогая, я крайне удивлен, что это за коновал приходил! Надо будет выяснить. Как можно не было госпитализировать сразу в таком состоянии? – Гудал покачал головой, посмотрел мимо Бет и воскликнул: – О, это, должно быть, моя журналистка!
Подойдя к двери, Крис открыл ее и держал, пока Ливви, выбравшись из машины, бежала к больнице.
– Вы доктор Гудал? – запыхавшись, спросила она.
– Да, а вы Ливви Дэвис из «Эбердин энгас пресс»? – Они пожали друг другу руки, а потом Крис передал ей конверт. – Вот что просил передать Митч. Но вы не сможете повидать сейчас Митча, он не в состоянии принимать посетителей.
– С ним все в порядке?
– Да, и он в хороших руках!
– Поблагодарите его за это, – Ливви показала на конверт, а потом положила в сумку. – И скажите, что я с нетерпением буду ждать его выздоровления. Простите, это доктора Боуден я видела с вами минуту назад?
– Да, ее… – Крис повернулся, но Бет уже исчезла. Он пожал плечами. – Она была в приемной, но, очевидно, очень спешила.
– Очевидно, – ответила Ливви и подумала, что ей, пожалуй, известна причина спешки Бет.
Бет стояла у телефона в коридоре рядом с приемной и ждала звонка. Она уже звонила Дорси, но он сказал, что перезвонит сам. Она вся взмокла от волнения, а руки непроизвольно тряслись. Через несколько секунд зазвонил телефон, она поспешно схватила трубку.
– Что происходит, Бет? Я просил не звонить мне домой в течение недели, – ледяным голосом сказал он.
Бет с трудом подавила страх и злость:
– Извини, но это очень важно.
– Что, черт побери?
– Я думаю, что Фрейзеру Стюарту известно о воде в Коррин Хиллс.
– Много ему известно?
– Я не уверена, но… – Бет замолчала. Ей страшно хотелось плакать, и она с трудом заставила себя говорить: – Я думаю, что он знает про меня, он знает…
– Перестань трястись, Бет! – презрительно сказал Дорси. В трубке на несколько секунд наступила невыносимая для нервов Бет тишина.
– Где он хранит документы? Дома или на работе?
– На работе, – ответила она. – Дорси, что ты собираешься…
– Заткнись, Бет! Я сделаю то, что необходимо. Иди домой и забудь обо всем. Предоставь мне решить этот вопрос. – Дорси устал от Бет, она требовала, чтобы ее жалели. Но у него хватало своих дел.
Бет стала плакать, уже не в состоянии сдерживать себя.
– Но что…
– Ради Бога, Бет! Ты утопишь нас всех! Сделай так, как я сказал, хорошо? Иди домой, выпей что-нибудь и забудь. Я все взял в свои руки, поняла? Будь паинькой. И постарайся держать рот на замке! – Он взглянул на часы, надо было спешить, и он не мог больше тратить время на Бет. Не попрощавшись с ней, он повесил трубку.
Фрейзер и Энди Робертс сидели в кабинете у Фрейзера. Было уже пять тридцать, и нетерпение росло. Они просмотрели всю информацию, и теперь оставалось только ждать. Ждать телефонного звонка, который поможет им получить недостающий фрагмент.
За этот час они восстановили всю картину, проследили всю цепочку – от свалки отходов производства до источника заражения. Исследования Пита Хайнса подтвердили их версию. Вода была заражена двумя ядовитыми химикатами. Они растворились в подземных водах, и вода в источниках стала опасной. Был ли сам химикат ядовит, или не соблюдалась технология, они определить не смогли, но то, что они нашли, было доказуемо. Сейчас им были нужны доказательства, что «ИМАКО» знала об опасности отравления воды, знала давно, но никаких мер не принимала. Если бы газете удалось доказать это, тогда они могли бы выступить против «ИМАКО».
– Это преступление перед природой! – сказал Фрейзер, подавая геологическую карту Энди. – Посмотри сюда. Как сказал Пит Хайнс, здесь начало источника. И прямо рядом с ним они устроили свалку. Поэтому все случилось. Если бы не было подземных вод, тогда бы не произошло заражения и вода в реке осталась бы чистой. Об этом было трудно догадаться, обычно ручьи и весенние воды уходят под землю, и потом трудно проследить их путь.
– И сколько еще времени они будут губить природу и убивать людей? – спросил Энди.
Фрейзер взглянул на часы:
– Если твой приятель позвонит, то у нас будет хорошая возможность покончить с этим. Я никак не могу дождаться этого звонка и начинаю терять терпение. Приготовлю, пожалуй, кофе. Присоединишься ко мне? – спросил Фрейзер, вставая и потягиваясь.
Энди покачал головой, но как только Фрейзер пошел К) двери, зазвонил телефон. Фрейзер вернулся к столу и схватил трубку. Прикрывая микрофон рукой, он сказал Энди, что это, похоже, Ливви с новой информацией. Потом он вдруг замолчал. Его лицо изменилось, он мрачно посмотрел в окно, и Энди заметил, каким жестким стал его взгляд.
– Очень хорошо, Алек. Попроси его подождать там. Я не знаю, как долго она будет отсутствовать, но это его проблема. – И с этими словами Фрейзер повесил трубку.
– Есть трудности? – спросил Энди, пытаясь прояснить обстановку, но Фрейзер не отвечал. Он продолжал мрачно смотреть в окно. Джеймс Вард был в приемной. Известие об этом оглушило его и причинило сильную боль. – Фрейзер? – снова окликнул его Энди.
Тот молчал. Потом вздохнул, отвел глаза от окна.
– Никаких проблем, Энди. А если и есть одна, то я ее решить не могу.
Мойра стояла в телефонной будке в Абердинском аэропорту и копалась в сумке в поисках записной книжки. Достав ее, она отыскала домашний и рабочий телефоны Ливви, но сначала решила позвонить в офис.
Мойра прилетела последним рейсом, и было уже поздно, но она знала, что Ливви допоздна засиживается на работе. Она бросила монету, набрала номер и подождала, когда ей ответят, а потом попросила Ливви Дэвис. Она услышала, как ее переключили на другой номер, донеслись длинные гудки вызова. Ожидая нового ответа, она подумала, что Ливви уже ушла домой. Наконец кто-то взял трубку.
– Привет… О, Фрейзер! Да, это Мойра Маршалл. Привет, о, я понимаю… Она вернется или пойдет домой?.. 0, правда. Если ты сможешь, то передай ей, что я в аэропорту… Я понимаю, я решила приехать в последнюю минуту. Что делать, Фрейзер, буду дожидаться ее здесь. Если ты думаешь, что она не задержится, тогда… О, правда, хорошо! Да, конечно, я больше не буду тебя задерживать. Спасибо! – Она быстро повесила трубку.
Фрейзер странно говорил, подумала она, был очень нетерпелив и резок, но, может быть, вправду, как он сказал, не мог занимать телефон, ожидая важного звонка. Такие вещи вполне обычны в этом мире новостей. Мойра вздохнула, бросила записную книжку в сумку и пошла в бар, чтобы там дождаться Ливви.
Джеймс разглядывал газеты на стенах приемной, когда Ливви быстро вошла в здание. Он ждал ее полтора часа, и это время показалось ему вечностью. Он услышал, как она вошла, но выжидал какое-то время, прежде чем повернуться. Посмотрев через плечо, он сначала не узнал ее из-за мальчишеской стрижки, но когда охранник остановил ее и указал на него, растянул губы в радостной улыбке. Сейчас выяснится, чего от нее ожидать.
Ливви была расстроена из-за Митча, очень утомлена и начинала терять уверенность в себе. По пути из больницы она забежала домой и сделала еще пару копий кассеты для подстраховки.
Проходя мимо стола охранника, она поздоровалась с ним и поспешно направилась к лестнице. Но Алек окликнул ее и сказал, что в холле ее ждет мужчина. Ливви обернулась, удивившись, кто это мог быть. Но неожиданно она побледнела, и улыбка умерла на губах. Она выглядела совершенно спокойно, но сердце бешено застучало.
– Ты не собираешься поздороваться, Ливви? – Джеймс двинулся к ней, но заметил, что она непроизвольно отшатнулась от него.
Его голос, его улыбка, его лицо – все в нем казалось таким знакомым, но в то же время нереальным и таким чужим! Она оглядела его безупречный костюм; его волосы, прекрасно подстриженные и ухоженные; его ботинки без единого пятнышка; и ей стало страшно от сходства этого чужака с когда-то дорогим ей человеком.
– Ливви, с тобой все в порядке?
Она спрятала руку за спиной. Это был на самом деле Джеймс, и он действительно был здесь, в Абердине! Она несколько минут не могла поверить в это, и какое-то время молчала, не в состоянии ответить ему. Но потом, придя в себя, подошла.
– Со мной все прекрасно, Джеймс. А как ты?
– Замечательно.
Он наклонился к ней, обнял и легко коснулся губами ее щек. Он не обращался так с ней многие годы, и ее поразила нежность его приветствия. Напряжение спало, и она слегка расслабилась.
– Но… что ты?..
– Что я делаю в Абердине? – прервал ее Джеймс. На его лице снова появилась улыбка, и он постарался, чтобы она была грустной и робкой. – Ты, действительно это хочешь знать, Ливви?
Он покачал головой и вздохнул.
– Я приехал забрать тебя домой, – сказал он тихо. – Я не хочу терять тебя, не хочу больше жить без тебя. – Он продолжал держать ее в объятиях, но Ливви сердито вывернулась из его рук.
– Ты слишком долго думал, чтобы прийти к этому решению, – сказала она.
Джеймс взял ее руку и сильно сжал, чтобы она не могла вырваться. Она неохотно позволила ему подвести ее к креслу.
– Садись, Ливви! Мне кажется, нам нужно поговорить.
Его улыбка исчезла, когда она села, и он сжал ее запястье, удивляясь ее непривычной худобе. Она смущенно отвернулась, и он решил переменить тактику.
– Ливви, ты забыла, что должна через десять дней появиться в суде? – Ее глаза не отрывались от пола. Она забыла. Она забыла обо всем за эти две недели, обо всем! – Ты хоть сама понимаешь, как это все серьезно? – продолжал Джеймс. Он наблюдал за ней. Она гордо подняла голову.
– Конечно, понимаю! – резко бросила она. – Я не идиотка!
Джеймс пожал плечами:
– Может, и нет, но не находишь ли ты, что ведешь себя довольно идиотски? Сбежать в Шотландию и спрятать голову в песок, забыв о реальной угрозе.
– Какого черта ты лезешь в мои дела? Тебя это совершенно не интересует! – сказала она зло.
Джеймс поджал губы.
– Мне известен каждый твой шаг, так как ты не безразлична мне. – Это была явная ложь, но совершенно необходимая.
– Неужели?
– Да! Я звонил Питеру.
– О!
Это была еще одна ложь, но Джеймс считал, что Ливви не догадается. Она ненавидит Питера и никогда сама не звонит домой.
Ливви молчала. Она растерялась и прижала руку к виску, пытаясь снять сильную головную боль.
– Ливви, послушай меня. – Джеймс ласково коснулся ее руки. – Я прилетел сюда, чтобы увидеться с тобой, но решил, что задерживаться здесь не имеет смысла. У тебя очень серьезное положение, и ты должна вернуться в Лондон, чтобы во всем разобраться. Ты должна вернуться в Лондон сейчас, Ливви! – Он взял ее за локоть и повернул лицом к себе. – Когда ты последний раз разговаривала с Дэвидом Джекобсом? Спрашивала, как идет расследование?
Ливви беспомощно покачала головой:
– Я не знаю…
– Точно. Пойми, Ливви, ты нужна мне, и думаю, что я нужен тебе.
Он взял ее пальцы и сжал их.
– Единственное, в чем я уверен, Лив, это, что ты должна бороться за свою жизнь. Почему бы тебе сегодня не вернуться со мной в Лондон? Воспользуйся случаем!
Она отняла руку и напряженно сказала:
– Нет! Не сегодня!
– Но Ливви! – вздохнул Джеймс раздраженно и встал. – Что тебя держит здесь? Что, может быть важнее твоей собственной жизни и твоей свободы?
Она растерянно посмотрела на него:
– Я не могу ничего объяснить. Только не тебе!
– Тогда не надо. Но давай посмотрим по-другому! Ты можешь не обращать внимания на то, что с тобой случилось, и не сражаться за свою жизнь. Оставайся и живи в Шотландии, но однажды страшный день настанет! Тебя замучают, признают виновной и посадят в тюрьму на многие годы! На десять-пятнадцать лет? Тогда ты уже не сможешь игнорировать происшедшее, уверяю тебя! – Он остановился, так как прекрасно знал, как сыграть свою партию. После кнута надо показать пряник. Он всегда был силен в психологических играх. – Ливви, подумай об этом, пожалуйста, – его голос стал нежным. Он убеждал и уговаривал. – Если ты сейчас поедешь со мной, то сможешь разобраться в ситуации, а после судебного слушания вернешься в Абердин. Если уж тебе так этого хочется. – Он наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Его не слишком волновало, что она будет делать, когда он привезет ее в Лондон. Только бы побыстрее забрать ее отсюда, и наплевать, что с ней будет потом. Самое лучшее – если ее засудят. Тогда он в безопасности.
Она молчала, не поднимая глаз от земли. Это был хороший знак.
– Ливви, я люблю тебя, – сказал он нежно, снова призывая в союзники ложь. – Я не хочу потерять тебя. Ты можешь дать мне шанс, если вернешься домой. Но если ты останешься здесь, то лишаешь меня этого шанса. Надеюсь, ты не позволишь нам разбить нашу жизнь. В тебе вся моя жизнь. Только в тебе одной.
Она подняла голову. Его лицо было серьезно, его глаза умоляли ее. Она вдруг почувствовала знакомую связь между ними. Ей стало уютно от мысли, что с ней рядом человек, которого она знает так долго! Все мысли, которые поддерживали ее в эти несколько дней, оставили ее. Подступило тревожащее одиночество. Он прав, подумала она, надо спасать прежде всего себя, а потом думать о других. Фрейзеру она не нужна. Если бы он любил ее, тогда другое дело, но он не любит. Он ей это ясно показал. Она долго сражалась со своими мыслями и со своей тоской.
– Ты хочешь, чтобы я уехала сейчас?
– Да. Сейчас или никогда! Выбирай, Ливви! Она отвернулась, долго молчала, а потом кивнула.
– Я пойду заберу свои вещи, – сказала она, не замечая торжествующего взгляда Джеймса. Потом встала и вышла из холла.
Фрейзер смотрел, как Ливви вошла в кабинет, но молчал. Ее появление и мысли о Джеймсе в холле лишили его дара речи. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, не обращая внимания на присутствие Энди Робертса.
– Я принесла пленку. – Она вынула ее из сумки и положила на стол вместе с двумя сделанными копиями. Фрейзер поймал ее за руку.
Она отвернулась от него:
– Джеймс в холле. Он приехал, чтобы забрать меня домой.
Если бы она не смотрела в окно, тогда могла бы заметить сильное потрясение и боль на лице Фрейзера. Он приоткрылся лишь на секунду, но если бы она заметила это, то никакие силы не заставили бы ее уехать. Она так хотела и ждала его любви. Но когда она снова повернулась к нему, ему удалось снова взять себя в руки. Он пусто и отстраненно посмотрел на нее.
– Ты уезжаешь?
– Да. У меня на следующей неделе суд. Я хочу постараться разобраться со своим делом.
Рука Фрейзера, лежащая на ее руке, задрожала. Он посмотрел на нее и отодвинулся. Ливви подошла к своему стулу и взяла сумку. Как ей хотелось сказать, что она отчаянно хочет остаться и никогда не покидать этот крошечный кабинет! Как ей трудно отказаться от своей любви к Фрейзеру! Но она молчала. И он тоже молча смотрел, как она берет свое пальто и шарф. Он совсем забыл сказать, что ее в аэропорту ждет Мойра.
– Как долго?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Самолет приземлился в Абердине в пять минут шестого. Джеймс вышел из самолета и пошел к выходу из аэропорта, неся с собой сумку со сменой белья. Он не намеревался оставаться здесь, но на всякий случай… кто знает? Дело предстоит нелегкое. Нужно увезти вечером Ливви из Абердина. Легко сказать! Ну да ладно, глядишь, кривая вывезет.
Выйдя с летного поля, он вошел в здание аэропорта и подошел к стойке, где можно было арендовать машину. Не останавливаться ни перед чем! Если Ливви не захочет возвращаться в Лондон, он просто увезет ее. Под каким-нибудь предлогом он затащит ее в машину и повезет в Лондон, прежде чем она сумеет сообразить, что происходит. Он не собирался рисковать, оставляя ее здесь…
Доктор Крис Гудал стоял у входа в больницу и ждал женщину из «Эбердин энгас пресс». В руке он держал маленький коричневый конверт и, переступая с ноги на ногу, каждые несколько секунд смотрел на часы. Какого дьявола она опаздывает! Десять минут назад он позвонил, что они госпитализировали Митчелла Мак-Дональда. И вот теперь вместо того, чтобы быть со своими больными, он зря тратит время, ожидая эту женщину!
Увидев знакомую фигуру, он вежливо открыл дверь. Бет Броуден вошла внутрь. Абердин – небольшой городок, все врачи знали друг друга. Поздоровавшись с ней, Крис спросил, что ее привело в больницу. Бет сообщила, что ее больную утром прооперировали – пришла узнать, как у нее дела. А потом поинтересовалась, что он делает здесь. Крис объяснил, что его вызвали из-за тяжелого состояния фотографа из газеты. Сильная легочная недостаточность, его уже госпитализировали. У Бет сердце ушло в пятки.
– С ним все в порядке? – спросила она, сохраняя спокойную мину.
– Да, какой-то врач, которого он вызвал, сделал ему инъекцию антибиотика. Но знаешь, дорогая, я крайне удивлен, что это за коновал приходил! Надо будет выяснить. Как можно не было госпитализировать сразу в таком состоянии? – Гудал покачал головой, посмотрел мимо Бет и воскликнул: – О, это, должно быть, моя журналистка!
Подойдя к двери, Крис открыл ее и держал, пока Ливви, выбравшись из машины, бежала к больнице.
– Вы доктор Гудал? – запыхавшись, спросила она.
– Да, а вы Ливви Дэвис из «Эбердин энгас пресс»? – Они пожали друг другу руки, а потом Крис передал ей конверт. – Вот что просил передать Митч. Но вы не сможете повидать сейчас Митча, он не в состоянии принимать посетителей.
– С ним все в порядке?
– Да, и он в хороших руках!
– Поблагодарите его за это, – Ливви показала на конверт, а потом положила в сумку. – И скажите, что я с нетерпением буду ждать его выздоровления. Простите, это доктора Боуден я видела с вами минуту назад?
– Да, ее… – Крис повернулся, но Бет уже исчезла. Он пожал плечами. – Она была в приемной, но, очевидно, очень спешила.
– Очевидно, – ответила Ливви и подумала, что ей, пожалуй, известна причина спешки Бет.
Бет стояла у телефона в коридоре рядом с приемной и ждала звонка. Она уже звонила Дорси, но он сказал, что перезвонит сам. Она вся взмокла от волнения, а руки непроизвольно тряслись. Через несколько секунд зазвонил телефон, она поспешно схватила трубку.
– Что происходит, Бет? Я просил не звонить мне домой в течение недели, – ледяным голосом сказал он.
Бет с трудом подавила страх и злость:
– Извини, но это очень важно.
– Что, черт побери?
– Я думаю, что Фрейзеру Стюарту известно о воде в Коррин Хиллс.
– Много ему известно?
– Я не уверена, но… – Бет замолчала. Ей страшно хотелось плакать, и она с трудом заставила себя говорить: – Я думаю, что он знает про меня, он знает…
– Перестань трястись, Бет! – презрительно сказал Дорси. В трубке на несколько секунд наступила невыносимая для нервов Бет тишина.
– Где он хранит документы? Дома или на работе?
– На работе, – ответила она. – Дорси, что ты собираешься…
– Заткнись, Бет! Я сделаю то, что необходимо. Иди домой и забудь обо всем. Предоставь мне решить этот вопрос. – Дорси устал от Бет, она требовала, чтобы ее жалели. Но у него хватало своих дел.
Бет стала плакать, уже не в состоянии сдерживать себя.
– Но что…
– Ради Бога, Бет! Ты утопишь нас всех! Сделай так, как я сказал, хорошо? Иди домой, выпей что-нибудь и забудь. Я все взял в свои руки, поняла? Будь паинькой. И постарайся держать рот на замке! – Он взглянул на часы, надо было спешить, и он не мог больше тратить время на Бет. Не попрощавшись с ней, он повесил трубку.
Фрейзер и Энди Робертс сидели в кабинете у Фрейзера. Было уже пять тридцать, и нетерпение росло. Они просмотрели всю информацию, и теперь оставалось только ждать. Ждать телефонного звонка, который поможет им получить недостающий фрагмент.
За этот час они восстановили всю картину, проследили всю цепочку – от свалки отходов производства до источника заражения. Исследования Пита Хайнса подтвердили их версию. Вода была заражена двумя ядовитыми химикатами. Они растворились в подземных водах, и вода в источниках стала опасной. Был ли сам химикат ядовит, или не соблюдалась технология, они определить не смогли, но то, что они нашли, было доказуемо. Сейчас им были нужны доказательства, что «ИМАКО» знала об опасности отравления воды, знала давно, но никаких мер не принимала. Если бы газете удалось доказать это, тогда они могли бы выступить против «ИМАКО».
– Это преступление перед природой! – сказал Фрейзер, подавая геологическую карту Энди. – Посмотри сюда. Как сказал Пит Хайнс, здесь начало источника. И прямо рядом с ним они устроили свалку. Поэтому все случилось. Если бы не было подземных вод, тогда бы не произошло заражения и вода в реке осталась бы чистой. Об этом было трудно догадаться, обычно ручьи и весенние воды уходят под землю, и потом трудно проследить их путь.
– И сколько еще времени они будут губить природу и убивать людей? – спросил Энди.
Фрейзер взглянул на часы:
– Если твой приятель позвонит, то у нас будет хорошая возможность покончить с этим. Я никак не могу дождаться этого звонка и начинаю терять терпение. Приготовлю, пожалуй, кофе. Присоединишься ко мне? – спросил Фрейзер, вставая и потягиваясь.
Энди покачал головой, но как только Фрейзер пошел К) двери, зазвонил телефон. Фрейзер вернулся к столу и схватил трубку. Прикрывая микрофон рукой, он сказал Энди, что это, похоже, Ливви с новой информацией. Потом он вдруг замолчал. Его лицо изменилось, он мрачно посмотрел в окно, и Энди заметил, каким жестким стал его взгляд.
– Очень хорошо, Алек. Попроси его подождать там. Я не знаю, как долго она будет отсутствовать, но это его проблема. – И с этими словами Фрейзер повесил трубку.
– Есть трудности? – спросил Энди, пытаясь прояснить обстановку, но Фрейзер не отвечал. Он продолжал мрачно смотреть в окно. Джеймс Вард был в приемной. Известие об этом оглушило его и причинило сильную боль. – Фрейзер? – снова окликнул его Энди.
Тот молчал. Потом вздохнул, отвел глаза от окна.
– Никаких проблем, Энди. А если и есть одна, то я ее решить не могу.
Мойра стояла в телефонной будке в Абердинском аэропорту и копалась в сумке в поисках записной книжки. Достав ее, она отыскала домашний и рабочий телефоны Ливви, но сначала решила позвонить в офис.
Мойра прилетела последним рейсом, и было уже поздно, но она знала, что Ливви допоздна засиживается на работе. Она бросила монету, набрала номер и подождала, когда ей ответят, а потом попросила Ливви Дэвис. Она услышала, как ее переключили на другой номер, донеслись длинные гудки вызова. Ожидая нового ответа, она подумала, что Ливви уже ушла домой. Наконец кто-то взял трубку.
– Привет… О, Фрейзер! Да, это Мойра Маршалл. Привет, о, я понимаю… Она вернется или пойдет домой?.. 0, правда. Если ты сможешь, то передай ей, что я в аэропорту… Я понимаю, я решила приехать в последнюю минуту. Что делать, Фрейзер, буду дожидаться ее здесь. Если ты думаешь, что она не задержится, тогда… О, правда, хорошо! Да, конечно, я больше не буду тебя задерживать. Спасибо! – Она быстро повесила трубку.
Фрейзер странно говорил, подумала она, был очень нетерпелив и резок, но, может быть, вправду, как он сказал, не мог занимать телефон, ожидая важного звонка. Такие вещи вполне обычны в этом мире новостей. Мойра вздохнула, бросила записную книжку в сумку и пошла в бар, чтобы там дождаться Ливви.
Джеймс разглядывал газеты на стенах приемной, когда Ливви быстро вошла в здание. Он ждал ее полтора часа, и это время показалось ему вечностью. Он услышал, как она вошла, но выжидал какое-то время, прежде чем повернуться. Посмотрев через плечо, он сначала не узнал ее из-за мальчишеской стрижки, но когда охранник остановил ее и указал на него, растянул губы в радостной улыбке. Сейчас выяснится, чего от нее ожидать.
Ливви была расстроена из-за Митча, очень утомлена и начинала терять уверенность в себе. По пути из больницы она забежала домой и сделала еще пару копий кассеты для подстраховки.
Проходя мимо стола охранника, она поздоровалась с ним и поспешно направилась к лестнице. Но Алек окликнул ее и сказал, что в холле ее ждет мужчина. Ливви обернулась, удивившись, кто это мог быть. Но неожиданно она побледнела, и улыбка умерла на губах. Она выглядела совершенно спокойно, но сердце бешено застучало.
– Ты не собираешься поздороваться, Ливви? – Джеймс двинулся к ней, но заметил, что она непроизвольно отшатнулась от него.
Его голос, его улыбка, его лицо – все в нем казалось таким знакомым, но в то же время нереальным и таким чужим! Она оглядела его безупречный костюм; его волосы, прекрасно подстриженные и ухоженные; его ботинки без единого пятнышка; и ей стало страшно от сходства этого чужака с когда-то дорогим ей человеком.
– Ливви, с тобой все в порядке?
Она спрятала руку за спиной. Это был на самом деле Джеймс, и он действительно был здесь, в Абердине! Она несколько минут не могла поверить в это, и какое-то время молчала, не в состоянии ответить ему. Но потом, придя в себя, подошла.
– Со мной все прекрасно, Джеймс. А как ты?
– Замечательно.
Он наклонился к ней, обнял и легко коснулся губами ее щек. Он не обращался так с ней многие годы, и ее поразила нежность его приветствия. Напряжение спало, и она слегка расслабилась.
– Но… что ты?..
– Что я делаю в Абердине? – прервал ее Джеймс. На его лице снова появилась улыбка, и он постарался, чтобы она была грустной и робкой. – Ты, действительно это хочешь знать, Ливви?
Он покачал головой и вздохнул.
– Я приехал забрать тебя домой, – сказал он тихо. – Я не хочу терять тебя, не хочу больше жить без тебя. – Он продолжал держать ее в объятиях, но Ливви сердито вывернулась из его рук.
– Ты слишком долго думал, чтобы прийти к этому решению, – сказала она.
Джеймс взял ее руку и сильно сжал, чтобы она не могла вырваться. Она неохотно позволила ему подвести ее к креслу.
– Садись, Ливви! Мне кажется, нам нужно поговорить.
Его улыбка исчезла, когда она села, и он сжал ее запястье, удивляясь ее непривычной худобе. Она смущенно отвернулась, и он решил переменить тактику.
– Ливви, ты забыла, что должна через десять дней появиться в суде? – Ее глаза не отрывались от пола. Она забыла. Она забыла обо всем за эти две недели, обо всем! – Ты хоть сама понимаешь, как это все серьезно? – продолжал Джеймс. Он наблюдал за ней. Она гордо подняла голову.
– Конечно, понимаю! – резко бросила она. – Я не идиотка!
Джеймс пожал плечами:
– Может, и нет, но не находишь ли ты, что ведешь себя довольно идиотски? Сбежать в Шотландию и спрятать голову в песок, забыв о реальной угрозе.
– Какого черта ты лезешь в мои дела? Тебя это совершенно не интересует! – сказала она зло.
Джеймс поджал губы.
– Мне известен каждый твой шаг, так как ты не безразлична мне. – Это была явная ложь, но совершенно необходимая.
– Неужели?
– Да! Я звонил Питеру.
– О!
Это была еще одна ложь, но Джеймс считал, что Ливви не догадается. Она ненавидит Питера и никогда сама не звонит домой.
Ливви молчала. Она растерялась и прижала руку к виску, пытаясь снять сильную головную боль.
– Ливви, послушай меня. – Джеймс ласково коснулся ее руки. – Я прилетел сюда, чтобы увидеться с тобой, но решил, что задерживаться здесь не имеет смысла. У тебя очень серьезное положение, и ты должна вернуться в Лондон, чтобы во всем разобраться. Ты должна вернуться в Лондон сейчас, Ливви! – Он взял ее за локоть и повернул лицом к себе. – Когда ты последний раз разговаривала с Дэвидом Джекобсом? Спрашивала, как идет расследование?
Ливви беспомощно покачала головой:
– Я не знаю…
– Точно. Пойми, Ливви, ты нужна мне, и думаю, что я нужен тебе.
Он взял ее пальцы и сжал их.
– Единственное, в чем я уверен, Лив, это, что ты должна бороться за свою жизнь. Почему бы тебе сегодня не вернуться со мной в Лондон? Воспользуйся случаем!
Она отняла руку и напряженно сказала:
– Нет! Не сегодня!
– Но Ливви! – вздохнул Джеймс раздраженно и встал. – Что тебя держит здесь? Что, может быть важнее твоей собственной жизни и твоей свободы?
Она растерянно посмотрела на него:
– Я не могу ничего объяснить. Только не тебе!
– Тогда не надо. Но давай посмотрим по-другому! Ты можешь не обращать внимания на то, что с тобой случилось, и не сражаться за свою жизнь. Оставайся и живи в Шотландии, но однажды страшный день настанет! Тебя замучают, признают виновной и посадят в тюрьму на многие годы! На десять-пятнадцать лет? Тогда ты уже не сможешь игнорировать происшедшее, уверяю тебя! – Он остановился, так как прекрасно знал, как сыграть свою партию. После кнута надо показать пряник. Он всегда был силен в психологических играх. – Ливви, подумай об этом, пожалуйста, – его голос стал нежным. Он убеждал и уговаривал. – Если ты сейчас поедешь со мной, то сможешь разобраться в ситуации, а после судебного слушания вернешься в Абердин. Если уж тебе так этого хочется. – Он наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Его не слишком волновало, что она будет делать, когда он привезет ее в Лондон. Только бы побыстрее забрать ее отсюда, и наплевать, что с ней будет потом. Самое лучшее – если ее засудят. Тогда он в безопасности.
Она молчала, не поднимая глаз от земли. Это был хороший знак.
– Ливви, я люблю тебя, – сказал он нежно, снова призывая в союзники ложь. – Я не хочу потерять тебя. Ты можешь дать мне шанс, если вернешься домой. Но если ты останешься здесь, то лишаешь меня этого шанса. Надеюсь, ты не позволишь нам разбить нашу жизнь. В тебе вся моя жизнь. Только в тебе одной.
Она подняла голову. Его лицо было серьезно, его глаза умоляли ее. Она вдруг почувствовала знакомую связь между ними. Ей стало уютно от мысли, что с ней рядом человек, которого она знает так долго! Все мысли, которые поддерживали ее в эти несколько дней, оставили ее. Подступило тревожащее одиночество. Он прав, подумала она, надо спасать прежде всего себя, а потом думать о других. Фрейзеру она не нужна. Если бы он любил ее, тогда другое дело, но он не любит. Он ей это ясно показал. Она долго сражалась со своими мыслями и со своей тоской.
– Ты хочешь, чтобы я уехала сейчас?
– Да. Сейчас или никогда! Выбирай, Ливви! Она отвернулась, долго молчала, а потом кивнула.
– Я пойду заберу свои вещи, – сказала она, не замечая торжествующего взгляда Джеймса. Потом встала и вышла из холла.
Фрейзер смотрел, как Ливви вошла в кабинет, но молчал. Ее появление и мысли о Джеймсе в холле лишили его дара речи. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, не обращая внимания на присутствие Энди Робертса.
– Я принесла пленку. – Она вынула ее из сумки и положила на стол вместе с двумя сделанными копиями. Фрейзер поймал ее за руку.
Она отвернулась от него:
– Джеймс в холле. Он приехал, чтобы забрать меня домой.
Если бы она не смотрела в окно, тогда могла бы заметить сильное потрясение и боль на лице Фрейзера. Он приоткрылся лишь на секунду, но если бы она заметила это, то никакие силы не заставили бы ее уехать. Она так хотела и ждала его любви. Но когда она снова повернулась к нему, ему удалось снова взять себя в руки. Он пусто и отстраненно посмотрел на нее.
– Ты уезжаешь?
– Да. У меня на следующей неделе суд. Я хочу постараться разобраться со своим делом.
Рука Фрейзера, лежащая на ее руке, задрожала. Он посмотрел на нее и отодвинулся. Ливви подошла к своему стулу и взяла сумку. Как ей хотелось сказать, что она отчаянно хочет остаться и никогда не покидать этот крошечный кабинет! Как ей трудно отказаться от своей любви к Фрейзеру! Но она молчала. И он тоже молча смотрел, как она берет свое пальто и шарф. Он совсем забыл сказать, что ее в аэропорту ждет Мойра.
– Как долго?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43