– Известно – что? – Хьюго мгновенно разъярился. Робсон был хорошим специалистом и хорошим партнером, но слишком любил говорить загадками.
– «ИМАКО»!
Хьюго расслабился. По его губам скользнула быстрая улыбка.
– Конечно, я в курсе! – резко бросил он. – Я знаю, ты – младший партнер, но компанией руковожу все-таки я!
Робсон положил па стол две папки. Он не обращал внимания на манеры Хьюго. Робсон получал хорошие деньги не за то, чтобы Хьюго был любезен с ним.
– Здесь все, – сказал Пауль, указывая на папки. – «ИМАКО» предлагает нам намного больше того, что мы раньше брали с их страховок. Это все есть в папках.
Хьюго взял со стола папки и перелистал ту, которая лежала сверху.
– Это уже обсуждалось.
– В самом деле? – Робсон был удивлен. Он очень внимательно работал с «ИМАКО», стараясь быть предельно осторожным с каждой их страховкой. Его идея вторичной страховки принесла в прошлом году хорошие деньги страховой компании «Говард». Хьюго повернулся к нему спиной, и Робсон почувствовал себя раздавленным.
– Ну и на какую тогда сумму мы возьмем у них страховок?
– Мы возьмем все!
Пауль улыбнулся, думая, что Хьюго шутит. Но улыбка увяла на его губах, когда он понял, что ошибся.
– Так вы не шутите? Хьюго приподнял одну бровь.
– Но это же пятнадцать миллионов фунтов! – воскликнул Пауль.
– Проблема в этом?
Робсон кивнул.
– Да, проблема в этом. – В голосе его звучало сомнение. – Дьявольски трудно найти желающих заняться вторичной страховкой на такую сумму. Мы каждый раз брали немного: на два-три миллиона и вдруг – сразу пятнадцать миллионов! Это слишком большая разница!
Хьюго пожал плечами.
– Это хорошая возможность сделать деньги, – холодно уронил он.
– А что делать мне? Где, по-вашему, я возьму желающих на вторичную страховку?
Хьюго перебил его:
– Вы ничего не должны. Я уже все сделал.
– Вы?! – Робсон в изумлении уставился на Хьюго.
– Да, это было одним из условий моих сделок.
– С кем?
Хьюго шумно выдохнул воздух, неожиданно разъярившись.
– С небольшими страховыми компаниями, которые я нашел. – Он поднял папки и швырнул их через стол. – Я не хочу быть грубым, Пауль, но я решаю сам, как работать компании. И имею право не обсуждать свои решения. Вам это ясно?
Робсон собрал папки и пошел к двери, стараясь сдержать себя.
– Да, Хьюго, мне все ясно. – Круто повернувшись на каблуках, он исчез в дверях.
Хьюго откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Он знал, каким дотошным был Робсон, и это его очень беспокоило. Бухгалтеры делали так, как он говорил. Он платил им достаточно, а больше никто ничего не знал. Но вот Робсон был настолько честен, что мог создать проблему; единственный, кто мог разобраться в том, что Хьюго не собирался заниматься страховками «ИМАКО». И что у него не было никаких желающих взять на себя вторичное страхование.
Хьюго интересовала земельная сделка в Южной Америке. Если это дело выгорит, понадобится вносить это в отчеты компании «Говард» и тогда «ИМАКО» будет хорошим прикрытием. Хьюго нужно было доказать Мануэлло, что он очень могущественный союзник. Эдакий сказочный Мидас, одним своим прикосновением превращающий все в золото. Если, конечно, Мануэлло вообще слышал о Мидасе. Хьюго нужно было доказать также, что он достоин доверия. К тому же производство минеральных удобрений было надежным делом – здесь не было слишком большого риска. Другие компании, да и он сам, были бы удивлены такой суммой страховки – но не «ИМАКО». «Удобрения, о Боже! – думал он, Доставая сигареты из ящика и закуривая одну из них. Потом глубоко затянулся и расслабился. – Удобрения, – размышлял он – был ли здесь какой-либо риск?»
– Доброе утро, Рон! – Ливви шагнула в черно-желтый стеклянный холл городского телевидения и приветствовала охранника за стойкой.
– Доброе утро, Ливви. У тебя как всегда – все прекрасно?
– Ну разумеется! – Она стала подниматься по лестнице. Рон не отрывал глаз от нее. Чертовски заманчива, подумал он. Его окатило жаром при виде изумительных бедер, обтянутых черными лайкровыми легинсами. Короткий красный жакет не скрывал их великолепия. Он не мог отвести глаз, пока она поднималась по лестнице, отмечая каждое движение ее совершенных округлостей. Но, не дойдя до конца лестницы, она неожиданно повернулась.
– Я думаю, что в следующий раз мне надо надеть более длинный жакет, чтобы прикрыть задницу. Ты тоже так считаешь, Рон? – Рассмеявшись над его смущением, она завернула за угол и исчезла из виду.
– Доброе утро, Ливви!
– Привет, Билл! Доброе утро, Сэм! – Ливви бросила сумку на стол и подошла к кофеварке. – Сэм, с обновкой! Прелестные очки!
Сэм, помощник режиссера, сняла очки в розовой оправе, обильно украшенные стразами, и улыбнулась.
– Это подарок. И ты знаешь, от кого? – Она подмигнула, и Ливви расхохоталась. – От этого же лица можно заполучить детское платьице и букет гладиолусов. Тебе не нужно?
– Нет, пока я еще в своем уме, Саманта!
– Ха, это всего лишь моя младшая сестра. Но я шокировала Ливви Дэвис! Представляешь, Билл? Я шокировала Ливви Дэвис!
– О, Сэм, пожалуйста! – Ливви высунула свой язычок и стала крутить им, до тех пор пока Билл не взглянул на нее. Тогда она оставила Сэм, содрогающуюся от смеха, и чинно повернулась к кофеварке. – Могу я предложить кофе своему режиссеру, Билл?
– Приму с превеликой благодарностью.
– Сэм? Тебе черного или с молоком, большую или маленькую?
Сэм мотнула головой и снова затряслась от смеха.
– Ливви, ты здесь по каким-то важным причинам? – поинтересовался Билл. – Я думал, что ты будешь отсутствовать весь день.
– Я собиралась уехать на уик-энд в Сассекс, но, перед тем как уехать, хотела бы ознакомиться с интервью, которое взяли Мик и Вик. Они артисты в своем деле, но им чертовски трудно связывать предложения! А еще я собиралась провести ленч со своей подругой и…
– О, Ливви, это случайно не Люси Дикон? – вмешалась Сэм.
– Да, она. А почему ты спрашиваешь?
Сэм дотянулась до желтого рекламного плаката, который лежал среди ее материалов, и стала разбирать то, что сама же там нацарапала:
– Люси Дикон звонила утром в восемь тридцать и сказала, что у нее назначена встреча в Шеффилде и что она приносит свои извинения за невозможность присутствовать на ленче. Она позвонит вам домой во время уик-энда. Все!
– О, дьявол! Терпеть не могу, когда что-то срывается в последнюю минуту! Спасибо, Сэм!
Билл поднял голову. Вид у него был довольно смущенный.
– Да, насчет интервью… Видишь ли, оно у меня дома, в моей гостиной, Ливви. Я оставил дома все материалы, которые подготовил этой ночью, так как в уик-энд собирался поработать с ними. Извини.
Ливви добавила горячей воды в кофеварку и постаралась сдержать раздражение. Почувствовав аромат свежего кофе, она сделала маленький глоток из своей чашки, прежде чем добавить молока в чашку Билла. Все ее планы на утро неожиданно рухнули. Теперь придется катить в Сассекс раньше, чем она рассчитывала. Она отнесла чашку Биллу и села на свое место.
– Прелестные сообщения, одно другого приятнее, – сказала она зло и решила позвонить Джеймсу. Если он свободен, можно провести с ним ленч. Они редко встречались в течение дня, но вдруг он сможет выкроить время для ленча. Все одно лучше, чем провести почти весь день в саду со своей матерью, говорящей только о Питере и Гиле, как будто отца Ливви никогда не существовало. Она подняла трубку и набрала номер Джеймса. Ливви улыбнулась, услышав его ровный, глубокий голос.
– Джеймс, это я.
– Привет, Ливви. Ты забыла что-нибудь?
Она заметила эти противные покровительственные нотки в его тоне, но решила не обращать внимания.
– Нет, все в порядке, но было бы чудесно, если бы мы провели ленч вместе.
– Когда, сегодня?
– Да. – Ливви старалась скрыть раздражение.
– Боюсь, что не смогу. У меня уже назначена встреча.
– О! – Она воскликнула, ожидая его объяснений, но он молчал. – Ладно, не бери в голову, я просто освободилась раньше, чем рассчитывала.
– Ничего не поделаешь.
Ливви подумала, что Джеймс ведет себя как чужой человек. Но не по рабочему же телефону ему об этом говорить. К тому же и Сэм обязательно сделает такой разговор достоянием гласности.
– Хорошо, тогда увидимся в воскресенье вечером.
– Да, увидимся в воскресенье. – Через короткую паузу Джеймс добавил: – И желаю хорошо провести время, дорогая.
– Спасибо.
– Ну пока. – Телефон отключился.
Ливви села и минуту подержала в руках трубку, прежде чем положить ее на место. «Да, увидимся в воскресенье». Она взяла кипу конвертов и несколько фотографий, пришедших за неделю, и бросила их в свою сумку. – Я просмотрю почту, Билл. Увидимся в понедельник утром.
Она встала. Сэм смотрела на нее с явным любопытством. Плевать. Повернувшись, она подняла свой рюкзачок от Армани, надела на плечо и прошла мимо своего стола к двери.
– Увидимся в понедельник, Сэм. Не делай того, что должна сделать я!
Сэм фыркнула:
– Хорошей дороги, Ливви!
Ливви с трудом улыбнулась и уронила на ходу: «Пока».
Сэм обернулась к Биллу:
– Джеймс, или уик-энд в Сассексе? Билл театрально закатил глаза:
– Я думаю, что это немного из-за ее дружка, а потом еще воспоминания о Брайане.
Сэм согласно кивнула. Они оба знали, что уик-энд дома напоминал Ливви о ее отце, и даже через двенадцать лет после его смерти ей было все еще больно. Билл пожал плечами, и Сэм в ответ снова кивнула. Каждый из них знал, как много для Ливви значил ее муж и что Джеймс был полным ничтожеством. Но ни Билл, ни Сэм не находили мужества сказать ей об этом. Да и какое, строго говоря, у них было право вмешиваться?
Спустившись на автомобильную стоянку, Ливви нажала на кнопку электронного ключа. Охранная система отключилась, и БМВ гостеприимно раскрыл двери. Она села на пассажирское место, бросила свою сумку на заднее сиденье, а затем передвинулась на место водителя, включила двигатель и стереосистему. Голос Дины Кэррол зазвучал в приемнике. Ливви подала машину назад, повернула руль и посмотрела через плечо. Она быстро взглянула на мягкий верх и на минуту остановилась, вспомнив разговор с Фрейзером Стюартом. Это было несколько месяцев назад, когда она покупала машину. «Мягкий верх, Ливви? У тебя чертовски размякли мозги, я думаю, – ворчал он. – И сколько времени ты собираешься ездить по городу?»
– Около шестнадцати часов, Фрейзер! – сказала Ливви молчаливой машине и улыбнулась. Крыша была смята в первую же ночь, когда она купила машину, и еще дважды после этого. Но она не призналась в этом Фрейзеру. Черт возьми! Должна же девушка иметь гордость. Она выбралась с места парковки, подъехала к воротам и посигналила красным огнем охраннику. Ворота раскрылись, и она выехала со стоянки. Может быть, я позвоню ему сегодня вечером, думала она, крутя ручку приемника. Прошли века с тех пор, как мы говорили. Потом она вспомнила, что никогда не могла нормально поговорить по телефону в присутствии своей матери и Питера. Идея улетучилась из головы, сопровождаемая сожалением.
Она нашла нужную музыку и усилила звук. Захотелось скорее вырваться на открытое шоссе. Может быть сама поездка принесет хоть какую-то разрядку. Особенно при хорошей скорости.
Глава 3
Джеймс перешел дорогу и пошел по Дак-стрит по направлению к Джермин-стрит. По пути он разглядывал свое отражение в оконных стеклах. Подняв руку, он пригладил волосы, убирая на место выбившуюся прядь, и одернул пиджак. Нервы были напряжены. Он не мог представить, что его ждет впереди. Восемь лет – очень долгий срок, думал он. Люди меняются. Возможно, эта встреча и не была самой лучшей его идеей после стольких лет.
Но, увидев впереди ресторан, он вдруг с удовлетворением понял, что на протяжении нескольких часов вся его жизнь может стронуться с мертвой точки. Впервые за многие годы он что-то чувствовал, а опасность опьяняла его и заставляла ощущать себя живым. Казалось, кровь веселее течет по жилам.
Посмотрев на часы, он вошел внутрь. Через окна он видел, что уже несколько человек заняты ленчем, а зал только начал заполняться. Когда он вошел, его окутал густой аромат чеснока и жарившегося мяса. Джеймс огляделся и понял, что прибыл первым. Он назвал свое имя метрдотелю и прошел к столику, который был заказан заранее. Усевшись, он выбрал выпивку и стал ждать, делая вид, что интересуется новостями, напечатанными в «Экономисте». Сердце его лихорадочно стучало, а кровь теперь уже не весело текла, а тяжело бурлила в венах.
Хьюго наблюдал за Джеймсом с противоположной стороны улицы. Он видел, как Джеймс остановился у ресторана, взглянул на часы и вошел внутрь здания. Этот ленч стоил нескольких недель очень осторожных манипуляций: случайная встреча на свадьбе Элизы, ни к чему не обязывающий деловой разговор, совершенно ненужное приглашение посетить частную коллекцию, выставленную в галерее Николаса Торпа в Фулхэме. Хьюго всегда тщательно отрабатывал свои планы, но сегодняшняя встреча Джеймсом была необходимой. Она составляла важную часть его стратегии.
Он стоял и ждал достаточно долго, чтобы дать возможность Джеймсу сесть. Затем Хьюго последовал за ним. Каблуки его туфель ручной работы постукивали по тротуару, безупречный шелковый галстук с продольными полосами зрительно увеличивал рост. Он приблизился к ресторану, глянул через окно, нашел взглядом Джеймса, а потом открыл дверь и вошел. Кивнув официанту, он широкими шагами прошел к месту, где сидел Джеймс.
Остановившись на некотором расстоянии от стола, Хьюго какое-то время смотрел на Джеймса, пока тот читал. Он смотрел на шелковистые роскошные волосы, па тонкие совершенные черты лица, на безупречную одежду, на длинные изящные пальцы, которыми тот переворачивал страницы журнала. Эти пальцы Хьюго хорошо помнил. Потом он шагнул вперед, улыбнулся небрежной, хорошо отрепетированной улыбкой и сказал:
– Привет, Джеймс. Я рад, что ты решился на встречу.
Джеймс вздрогнул и посмотрел на него – ожиданию пришел конец. Он встал, протянул руку, посмотрел Хьюго в глаза:
– Я тоже рад.
Они пожали друг другу руки, и прикосновение их рук многое им сказало. Тогда Джеймс улыбнулся. Это была одна из его искренних улыбок, очень личная и очень интимная. Она не нуждалась в комментариях, и ожесточенное сердце Хьюго дрогнуло. Спазмы сжали его живот, рождая глубокую, но какую-то изысканную боль.
– Это было так давно, Хьюго. Очень давно, – сказал Джеймс.
Ливви свернула на проселочную дорогу с жестким покрытием и осторожно повела машину. Вскоре она остановилась у цветочного киоска и вылезла из машины, кивнув юноше киоскеру. Было уже полчаса пополудни, до ее дома оставалось миль пятнадцать.
– Добрый день!
Ливви улыбнулась:
– Привет! Могу я получить пару гвоздик?
Юноша вытащил цветы из вазы и стал аккуратно заворачивать их в бумагу. Не отрывая взгляда от цветов, он спросил:
– Извините, вы не Ливви Дэвис?
– Она самая.
Все еще не поднимая головы, он вручил ей цветы, а потом посмотрел на нее, покраснев от смущения.
– Вы не можете дать мне автограф? Моя сестра восхищается вами!
– Конечно! – сказала Ливви, взяв цветы и доставая сумку. Она вытащила из сумки деньги и ручку, пока юноша освобождал прилавок от цветов. Он пресерьезно вручил ей листок бумаги, и Ливви некоторое время молча смотрела на него, а потом спросила: – Ну и какое имя я должна написать?
– Мэл… Ой! – Юноша отвернулся, страшно смущенный, а потом попытался выдавить из себя несколько слов. – Вы… не могли бы… просто написать «с любовью» или… ну что-нибудь в этом роде?
Ливви с трудом сдержала улыбку. Она заметила на правой руке юноши большой золотой перстень-печатку и без труда прочитала инициалы на нем. Тогда, все еще сдерживая улыбку, она написала: «Самому дорогому М.Дж. со всей моей любовью. Тысяча поцелуев. Ливви Дэвис». Потом выпрямилась и отдала листок бумаги юноше. Он прочитал эти строки и расплылся в широкой улыбке.
– О! Это просто потрясающе! Огромное спасибо, Ливви!
– Всегда рада! – улыбнулась Ливви. Она положила сумку с ручкой и деньгами в машину, а цветы уложила в багажник вместе с вещами, приготовленными на уикэнд. Все это заняло у нее полчаса, а за это время потемнело небо и пошел дождь. Тяжелые ледяные капли падали на землю с мрачного темно-серого неба. Солнце исчезло, Стало так темно, как будто вечер уже вступил в свои права.
Ливви помахала юноше и быстро скользнула в сухое тепло автомобиля, включила двигатель и стала греть руки, наслаждаясь горячим воздухом, который гнал включенный кондиционер. Она посмотрела в окно и понадеялась, что такая погода не сохранится в течение всего уик-энда. Что угодно, только не провести все время в доме! Только не это! Все дни – с пятницы до воскресенья. Слишком многое напоминало об отце в Старом Пасторате. Она никогда не могла чувствовать себя спокойно в этом доме с тех пор, как не стало отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43