Затем достал из шкафа одеяло, расстелил его на диване, привел гостиную в порядок и отправился чистить зубы. Он был счастлив, что не будет спать в постели рядом с ней. Ему была невыносима мысль о том, что следующей ночью ему придется ложиться рядом с ней. Он не мог себе представить, сколько еще времени придется терпеть эти муки.
Глава 21
Ливви проснулась в жутком похмелье. Она почувствовала это еще до того, как открыла глаза, У нее болела голова, во рту был мерзкий вкус, к горлу подкатывала тошнота. Казалось, малейшее движение вызовет у нее рвоту. Она лежала в темной комнате и надеялась, что ей как-нибудь удастся встать. Но тошнота срывала все ее планы. Вдруг она услышала голоса и подумала: «Боже, сколько же я выпила?» Она попыталась повернуться на бок и уснуть, но, отчетливо услышав слова, резко села. Не обращая внимания на головную боль, она стала прислушиваться. Ей стало ясно, что в квартире кто-то есть, так как голоса доносились из холла.
Кое как встав с кровати, Ливви потянулась за халатом и вдруг обнаружила, что полностью одета. Она застегнула жакет и попыталась разгладить юбку. Ее волосы были взлохмачены, но ей не пришло в голову причесаться. Она выскочила из спальни в гостиную. Ей необходимо было выяснить, что происходит в се квартире. Она резко остановилась у дивана, когда увидела двух мужчин. Один из них был одет в дорогой серый костюм и броский галстук. Другой, с фотоаппаратом в руках, был в джинсах и кожаной куртке.
– Кто…
«Костюм» и Ливви заговорили одновременно. Оба были удивлены и возмущены. Потом также синхронно замолчали и яростно уставились друг на друга. Первой в атаку бросилась Ливви.
– Какого черта вы делаете в моей квартире? – решительно заявила она. – Какой дьявол привел вас сюда?
«Костюм» моментально смутился.
– Ваша квартира?
– Да! Это моя квартира, – закричала Ливви. Мужчина смущенно переминался с ноги на ногу, а фотограф не отрывал глаз от земли. Когда «костюм» немного пришел в себя, он осторожно спросил:
– Это квартира номер пятнадцать?
Ливви прищурилась:
– Да… И что?
Мужчина облегченно вздохнул:
– Извините, но нас не предупредили, что квартиру кто-то снимает.
– Я не съемщик!
– Нет?
Все это уже превращалось в фарс, и Ливви затошнило. Она присела на край дивана и посмотрела на мужчину в костюме.
– Пожалуйста, объясните, что здесь происходит? – спросила она слабым голосом, потирая заломившие виски.
Тот шагнул вперед и снова посмотрел бумаги. – Вчера утром мы встретились с миссис Эдит Дэвис, и она просила оценить ее собственность.
– Эдди? – переспросила Ливви и кивнула: – Да, это моя бабушка.
– Да? – «Костюм» закрыл свою громадную папку и прокашлялся. – Тогда все в порядке. Миссис Дэвис просила сегодня утром оценить эту квартиру. Она хочет выставить ее на продажу как можно быстрее. Ливви вцепилась руками в край дивана:
– Она что? Объясните еще раз!
– Ох, дорогая, – спросил «костюм». – Вы не знали?
– Конечно, не знала! Мне и в голову не могло это прийти! – закричала Ливви. Потом закрыла глаза, стараясь успокоиться. – Так вы говорите, что бабушка собирается продать мою квартиру?
Фотограф смотрел на нее как на идиотку, но «костюм» кивнул с бесстрастным выражением лица.
– Но она не может этого сделать без моего разрешения!
«Костюм» помолчал, оценивая ситуацию.
– Я предлагаю вот что: мы возвращаемся в офис, а вы звоните бабушке и выясняете суть дела. Вот моя визитка. Вы позвоните нам после разговора, и если соглашение остается в силе, мы придем фотографировать квартиру в удобное для вас время.
Ливви кивнула, боясь пошевельнуться. Тошнота так подступила к горлу, что она опасалась, как бы ее не вывернуло прямо на ковер.
– Тогда мы уходим.
– Да, – сказала она слабо. Она слышала, как они пошли к двери, но не могла поднять голову. Они немного задержались в холле, и Ливви заметила вспышку света. Но через несколько минут хлопнула дверь, и ей стало ясно, что они ушли. Уже не в силах сдержать рвоту, она вскочила и, зажав рот рукой, бросилась в ванную.
Через десять минут Ливви умылась, приняла одну таблетку от тошноты и две таблетки транквилизатора. Все это она запила апельсиновым соком. Потом отыскала свою записную книжку, села к телефону и набрала номер Эдди в Сассексе. Чувствовала она себя ужасно, но ей необходимо было поговорить с бабушкой. Она ждала ответа и наконец услышала знакомое фырканье бабушки.
– Привет, бабуля, – ласково проговорила она. – Это Оливия.
Эдди молчала.
– Бабуля? Ты меня слышишь?
– Да? – прорычала ее бабушка.
– О, я… – Ливви успокоила себя тем, что бабушка говорит в обычной манере, вдохнула побольше воздуха и продолжила: – Бабуля, какие-то мужчины пришли сегодня утром осмотреть квартиру. Они сказали мне, что ты собираешься продать ее. Но это ведь не может быть правдой? Это какая-то ошибка! Ты можешь мне все объяснить?
– Это не ошибка, Оливия. И я не собираюсь тебе ничего объяснять, – сказала она холодно и презрительно фыркнула. – Я все сказала мужу твоей матери. Если ты хочешь узнать, то говори с ним. Надеюсь, что он ответит за все!
– Ответит за что? Что? – прошептала Ливви сквозь слезы.
– Перестань скулить! Если бы его не было, то с твоим отцом ничего бы не случилось. Я всегда говорила это и повторяю снова!
– Но, бабуля! Какое… Эдди оборвала ее резко:
Ты можешь забыть слово «бабуля», юная леди! Если ты думаешь, что я собираюсь иметь в своей семье торговку наркотиками, то тебя ждет большое разочарование.
– Торговка наркотиками…
– Собирай вещи и выкатывайся из квартиры до конца месяца, Оливия. Иначе я прибегну к помощи закона.
– Закона… – У Ливви прервался голос. Но она продолжала слушать напыщенную проповедь Эдди, боясь положить трубку. После разговора с бабушкой она молча сидела несколько минут. Потом обвела взглядом свою восхитительную квартиру и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Она все еще плакала, когда раздался телефонный звонок. Ливви машинально встала, решив, что это может быть какой-нибудь репортер, подождала, пока сработает автоответчик. Услышав голос Джеймса, она бросилась к телефону. – Ох, Джеймс! Слава Богу, что ты позвонил!
– Ливви? Что случилось? В чем дело? – сразу испугался Джеймс.
– Джеймс! Бабушка собирается продать квартиру! – Она снова стала плакать, Джеймс начал успокаивать ее, с трудом сдерживая раздражение. Он подождал, когда рыдания стали стихать.
– Ливви, нам нужен совет, совет юриста. Ты должна позвонить Питеру и спросить, что делать. Если он сам не сможет помочь, то пусть порекомендует кого-нибудь.
– Я не могу… – сказала она сквозь слезы. – Извини, Джеймс, но я не могу позвонить Питеру.
– Почему не можешь? – спросил он раздраженно. – Не глупи, Ливви! Как это ты не можешь позвонить ему? Он отец твоего брата!
Ливви вспомнила слова Эдди и свои вчерашние безумные обвинения, но не смогла об этом сказать Джеймсу.
– Ливви? Я настаиваю на твоем звонке Питеру, – повторил Джеймс. – Я не собираюсь…
– Понимаешь, бабушка сказала, что во всем виноват Питер, – разозлилась Ливви. – Вот почему она вышвыривает нас из квартиры.
– Какого черта она так считает? – заорал Джеймс.
– Я не знаю! Откуда мне это может быть известно? – закричала в ответ Ливви.
Оба замолчали. Потом Джеймс прервал это ледяное молчание:
– Тогда я предлагаю тебе позвонить и узнать это. И после звонка ты должна убрать квартиру после своего вчерашнего свинства. Мне удалось договориться с Марком Грином из «Индепендента». Он сегодня придет взять у тебя интервью. В завтрашнем выпуске газеты оно будет помещено полностью. Для тебя открывается прекрасная возможность завоевать общественное мнение.
У Ливви потяжелело на сердце, когда она услышала, как Джеймс старается для нее. Ей захотелось отблагодарить его. Она пообещала позвонить Питеру и убрать квартиру. Ей не хотелось встречаться с прессой, но Джеймс так хотел этого, что она не могла огорчать его. Она знала, какое значение Джеймс придавал общественному мнению.
После того, что Джеймс узнал от Ливви, он перестал думать об интервью. Все его мысли были заняты квартирой. Он впал в отчаянье от мысли, что может потерять ее. Он попросил Ливви обязательно перезвонить ему, когда она переговорит с Питером. Ливви обещала.
Закончив разговор с Джеймсом, она набрала номер офиса Питера. Представилась секретарю и попросила соединить ее с мистером Маршаллом. В ожидании Питера она сильно нервничала, так как абсолютно не знала, как начать разговор.
Питер закончил разговор с клиентами и встал, когда они собрались уходить. Он вышел из-за стола, пожал им руки и проводил до двери. Вилсон ждал, когда он освободится, чтобы сообщить о звонке. Когда Питер, проводив клиентов, пошел в кабинет, Вилсон последовал за ним.
– Мистер Маршалл, Оливия Дэвис ждет вас на проводе, – громко зашептал он. Помня вчерашнюю безобразную сцену, он сказал неодобрительно: – Она ждет вас уже десять минут. Я сказал ей, что у вас клиенты, но она очень настойчива.
– Все хорошо, Вилсон, – успокоил Питер паникующего секретаря. – Соедини меня с ней! – Он улыбнулся при виде Вилсона, спешащего в приемную, подошел к столу и взял трубку телефона.
– Питер?
– Привет, Ливви, – сказал он. После вчерашней сцены он не знал, чего еще ожидать от нее. Оберегая Мойру от лишних волнений, Питер ничего не рассказал ей. И сейчас он напряженно ждал, что скажет Ливви.
– Питер, я только что говорила с бабушкой. Питер тяжело вздохнул. Он должен был догадаться, что Эдди долго ждать не будет.
Ливви вдруг закричала:
– Она собирается продать квартиру, Питер! Она не может этого сделать. За все эти годы я вложила в квартиру много денег. А сколько сил и времени мне пришлось потратить на ее переделку!
– Ливви, я все очень хорошо понимаю и сочувствую тебе. Но она может продать ее. Я уже занимался этим вопросом. У тебя нет юридического договора о найме. Нет передачи прав на собственность. Квартира полностью принадлежит Эдди, и она вправе продать ее. Видимо, адвокат уже проконсультировал ее, и она принялась за дело. Ливви, ты же хорошо знаешь ее и понимаешь, на что она способна.
Ливви долго молчала, а потом сказала с ненавистью:
– Эдди сказала мне, что все это она делает из-за тебя. Что она имеет в виду, Питер?
Питер был застигнут врасплох. Он всегда знал, что Эдди не любила его, но только сейчас оценил меру ее ненависти. Это потрясло его, несмотря на все ее злобные выходки по отношению к нему, Гилу и Мойре. Питер помолчал, а потом сказал Ливви, что все очень сложно и запутанно. И что это не телефонный разговор. Единственное, в чем он уверен, что вся эта долгая история не имеет никакого отношения к сложившейся ситуации. И все эти намеки – очередная душераздирающая выдумка Эдди. Конечно, Питер понимал, что Эдди обвиняет его в разрушении семьи своего сына. После того, как десять лет назад Питер познакомился с Мойрой, Эдди уверилась, что если бы не Питер, то Брайан бы не развелся и не покончил с собой. Все было очень сложно, и Питер не хотел говорить это Ливви. Услышав объяснения Питера, Ливви сказала сухо:
– Для тебя это может быть душераздирающей выдумкой, но мне не хочется терять свою квартиру.
Питер тяжело вздохнул:
– Ливви, это не совсем так, это…
– Что это, Питер? – быстро разъярилась Ливви. Каждый раз, когда она обращалась к Питеру, он отказывал ей. – Ты хочешь сказать, что не виноват? Ты не собираешься признавать свою вину? Мне хорошо известно, что десять дней назад Эдди заплатила за мою свободу. А сейчас она хочет вышвырнуть меня из квартиры потому, что ты в чем-то виноват. Ты!
– Прекрати, – закричал Питер и сразу же остановил себя. Он никогда не повышал голоса. – Кто рассказал тебе о залоге? – спросил он спокойно. Ему хотелось прекратить ссору.
– Никто не говорил, – ответила резко Ливви. – Это ведь и так очевидно! Кто еще мог отвалить такую кучу денег?
Питер услышал стук в дверь и увидел Вилсона, который знаками напомнил ему, что пора идти в суд.
– Ливви, я должен идти. Мы обсудим все это позднее.
Но Ливви опять потеряла голову. Питер мог помочь – так сказал Джеймс. И она надеялась на Питера.
Но вчерашняя ситуация повторяется полностью. Питер не собирается помогать никому, кроме самого себя!
– Нет, мы не будем ничего обсуждать, – сказала она горько. – Больше нечего обсуждать. Я только хочу сообщить, что ухожу из вашей жизни и оставляю маму тебе. Все! – Она пронзительно захохотала и, прежде чем Питер успел что-то сказать, повесила трубку. Питер растерянно смотрел на Вилсона, совершенно не зная, что делать.
Ливви вонзила ногти в ладонь и с трудом удержалась от желания грохнуть телефон об пол. Боль и ярость владели всем ее существом. Она молча, глотая слезы, стояла и смотрела на телефон. Звонок в парадную дверь заставил ее вздрогнуть и броситься к домофону.
– Кто?
– Марк Грин из «Индепендента».
– Только этого мне сейчас не хватало! – простонала она.
Открыв замок парадной двери, она помчалась в ванную. Ей стало страшно, когда она увидела себя в зеркале: всклокоченные волосы, измятая одежда, темные круги под глазами и отекшее лицо. Мрачно посмотрев на свое отражение, она стала лихорадочно приводить себя в порядок. Почистив зубы, прополоскав рот, она с трудом стала расчесывать спутанные волосы. В это время раздался звонок в квартиру, и она, не выпуская расческу из рук, побежала к двери. Она распахнула дверь и увидела Марка Грина. Ливви не раз сталкивалась с ним во время работы на телевидении, но они никогда не были хорошо знакомы. Марк поздоровался с ней и представил своего фотографа, Лео. Ливви шире распахнула дверь, и пригласила их войти. Пока они шли в гостиную, взгляд Лео обшаривал каждый сантиметр квартиры, выбирая место для своих будущих съемок. Когда они вошли в комнату, то Ливви заметила, как они внимательно рассматривают ее. Вспыхнув от унижения, она одернула жакет, хорошо понимая тщетность своих усилий. Пытаясь скрыть свои чувства, она предложила приготовить чай или кофе. Но Марк отказался. Он заявил, что их встреча не будет долгой. Его показной профессионализм вызвал тень усмешки на лице Ливви. Не мешало бы слегка осадить его, подумала она, направляясь к дивану.
– С чего ты хочешь начать? – спросила она, стараясь быть вежливой. Но Марк не обращал внимания на ее напряжение. Отводя взгляд от расчески в руках Ливви, он осмотрел гостиную. Великолепное полотно Рауля Дафи привлекло его внимание. Роскошная идея возникла у него в голове.
– Я думаю, что снимем тебя у картины Рауля Дафи, – ответил он.
Ливви совсем растерялась, не зная, что делать. Ей захотелось пойти и переодеться, чтобы не выставлять себя на посмешище.
Грин понимал ее колебания, но ему хотелось побыстрее убраться из квартиры. Его абсолютно не интересовала Ливви – ему нужна была только сенсация. Поэтому он постарался успокоить ее, сказав, что они только ограничатся снимком лица. Он в совершенстве овладел искусством лжи, и это приносило хорошие результаты.
Не давая ей возможности подумать, он попросил ее встать рядом с картиной. Усталая, больная, растерянная и подавленная, Ливви не сопротивлялась. Потом он достал блокнот, ручку, сел за обедненный стол и начал интервью.
– Расскажи мне, что случилось за эти две недели? Кто запутал тебя и кто помогает тебе выпутаться из этой ситуации? – Он посмотрел на ее лицо и добавил: – Давай начнем с твоего приемного отца. Он ведь адвокат, не так ли? Он должно быть сделает все, чтобы помочь тебе!
– Я не хочу говорить о нем! – зло фыркнула Ливви. И в этот момент щелкнула камера. – Давай оставим этот вопрос открытым, Марк. – Ее голос был ледяным, а лицо покраснело от злости.
– Нет проблем, Ливви! – сказал он радостно и начал что-то быстро писать. Он вообще ни о чем не волновался. Его статья будет великолепна.
Джеймс вернулся домой рано. Открыв дверь, он вошел в квартиру и позвал Ливви. Но она не отозвалась. Он прошел в спальню и тяжело вздохнул. Занавеси в спальне были опущены. На столике стоял стакан с вином и пузырек с таблетками. Он взял пузырек, прочитал этикетку, открыл его и пересчитал таблетки. Ливви приняла две штуки. Теперь она опять проспит всю ночь. Джеймс забрал стакан и таблетки, тихо вышел из комнаты и осторожно закрыл за собой дверь. Встав посередине гостиной, он стал внимательно изучать комнату.
Когда он увидел вино и таблетки, ему стало ясно, что квартира для него потеряна. Днем он сам звонил своим приятелям по этому поводу. И они объяснили, что юридически Ливви не имеет на нее никаких прав. Ему не правилось то, что он собирался сделать, но он знал, что это необходимо. Он не хотел просто так расстаться со многими ценными вещами.
Подойдя к телефону, он позвонил Хьюго и рассказал о своем решении. После короткой беседы с Хьюго было вызвано такси. Потом он еще раз обошел гостиную и определил ценность каждой вещи. Собирать вещи Джеймс начал с пейзажа Дафи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Глава 21
Ливви проснулась в жутком похмелье. Она почувствовала это еще до того, как открыла глаза, У нее болела голова, во рту был мерзкий вкус, к горлу подкатывала тошнота. Казалось, малейшее движение вызовет у нее рвоту. Она лежала в темной комнате и надеялась, что ей как-нибудь удастся встать. Но тошнота срывала все ее планы. Вдруг она услышала голоса и подумала: «Боже, сколько же я выпила?» Она попыталась повернуться на бок и уснуть, но, отчетливо услышав слова, резко села. Не обращая внимания на головную боль, она стала прислушиваться. Ей стало ясно, что в квартире кто-то есть, так как голоса доносились из холла.
Кое как встав с кровати, Ливви потянулась за халатом и вдруг обнаружила, что полностью одета. Она застегнула жакет и попыталась разгладить юбку. Ее волосы были взлохмачены, но ей не пришло в голову причесаться. Она выскочила из спальни в гостиную. Ей необходимо было выяснить, что происходит в се квартире. Она резко остановилась у дивана, когда увидела двух мужчин. Один из них был одет в дорогой серый костюм и броский галстук. Другой, с фотоаппаратом в руках, был в джинсах и кожаной куртке.
– Кто…
«Костюм» и Ливви заговорили одновременно. Оба были удивлены и возмущены. Потом также синхронно замолчали и яростно уставились друг на друга. Первой в атаку бросилась Ливви.
– Какого черта вы делаете в моей квартире? – решительно заявила она. – Какой дьявол привел вас сюда?
«Костюм» моментально смутился.
– Ваша квартира?
– Да! Это моя квартира, – закричала Ливви. Мужчина смущенно переминался с ноги на ногу, а фотограф не отрывал глаз от земли. Когда «костюм» немного пришел в себя, он осторожно спросил:
– Это квартира номер пятнадцать?
Ливви прищурилась:
– Да… И что?
Мужчина облегченно вздохнул:
– Извините, но нас не предупредили, что квартиру кто-то снимает.
– Я не съемщик!
– Нет?
Все это уже превращалось в фарс, и Ливви затошнило. Она присела на край дивана и посмотрела на мужчину в костюме.
– Пожалуйста, объясните, что здесь происходит? – спросила она слабым голосом, потирая заломившие виски.
Тот шагнул вперед и снова посмотрел бумаги. – Вчера утром мы встретились с миссис Эдит Дэвис, и она просила оценить ее собственность.
– Эдди? – переспросила Ливви и кивнула: – Да, это моя бабушка.
– Да? – «Костюм» закрыл свою громадную папку и прокашлялся. – Тогда все в порядке. Миссис Дэвис просила сегодня утром оценить эту квартиру. Она хочет выставить ее на продажу как можно быстрее. Ливви вцепилась руками в край дивана:
– Она что? Объясните еще раз!
– Ох, дорогая, – спросил «костюм». – Вы не знали?
– Конечно, не знала! Мне и в голову не могло это прийти! – закричала Ливви. Потом закрыла глаза, стараясь успокоиться. – Так вы говорите, что бабушка собирается продать мою квартиру?
Фотограф смотрел на нее как на идиотку, но «костюм» кивнул с бесстрастным выражением лица.
– Но она не может этого сделать без моего разрешения!
«Костюм» помолчал, оценивая ситуацию.
– Я предлагаю вот что: мы возвращаемся в офис, а вы звоните бабушке и выясняете суть дела. Вот моя визитка. Вы позвоните нам после разговора, и если соглашение остается в силе, мы придем фотографировать квартиру в удобное для вас время.
Ливви кивнула, боясь пошевельнуться. Тошнота так подступила к горлу, что она опасалась, как бы ее не вывернуло прямо на ковер.
– Тогда мы уходим.
– Да, – сказала она слабо. Она слышала, как они пошли к двери, но не могла поднять голову. Они немного задержались в холле, и Ливви заметила вспышку света. Но через несколько минут хлопнула дверь, и ей стало ясно, что они ушли. Уже не в силах сдержать рвоту, она вскочила и, зажав рот рукой, бросилась в ванную.
Через десять минут Ливви умылась, приняла одну таблетку от тошноты и две таблетки транквилизатора. Все это она запила апельсиновым соком. Потом отыскала свою записную книжку, села к телефону и набрала номер Эдди в Сассексе. Чувствовала она себя ужасно, но ей необходимо было поговорить с бабушкой. Она ждала ответа и наконец услышала знакомое фырканье бабушки.
– Привет, бабуля, – ласково проговорила она. – Это Оливия.
Эдди молчала.
– Бабуля? Ты меня слышишь?
– Да? – прорычала ее бабушка.
– О, я… – Ливви успокоила себя тем, что бабушка говорит в обычной манере, вдохнула побольше воздуха и продолжила: – Бабуля, какие-то мужчины пришли сегодня утром осмотреть квартиру. Они сказали мне, что ты собираешься продать ее. Но это ведь не может быть правдой? Это какая-то ошибка! Ты можешь мне все объяснить?
– Это не ошибка, Оливия. И я не собираюсь тебе ничего объяснять, – сказала она холодно и презрительно фыркнула. – Я все сказала мужу твоей матери. Если ты хочешь узнать, то говори с ним. Надеюсь, что он ответит за все!
– Ответит за что? Что? – прошептала Ливви сквозь слезы.
– Перестань скулить! Если бы его не было, то с твоим отцом ничего бы не случилось. Я всегда говорила это и повторяю снова!
– Но, бабуля! Какое… Эдди оборвала ее резко:
Ты можешь забыть слово «бабуля», юная леди! Если ты думаешь, что я собираюсь иметь в своей семье торговку наркотиками, то тебя ждет большое разочарование.
– Торговка наркотиками…
– Собирай вещи и выкатывайся из квартиры до конца месяца, Оливия. Иначе я прибегну к помощи закона.
– Закона… – У Ливви прервался голос. Но она продолжала слушать напыщенную проповедь Эдди, боясь положить трубку. После разговора с бабушкой она молча сидела несколько минут. Потом обвела взглядом свою восхитительную квартиру и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
Она все еще плакала, когда раздался телефонный звонок. Ливви машинально встала, решив, что это может быть какой-нибудь репортер, подождала, пока сработает автоответчик. Услышав голос Джеймса, она бросилась к телефону. – Ох, Джеймс! Слава Богу, что ты позвонил!
– Ливви? Что случилось? В чем дело? – сразу испугался Джеймс.
– Джеймс! Бабушка собирается продать квартиру! – Она снова стала плакать, Джеймс начал успокаивать ее, с трудом сдерживая раздражение. Он подождал, когда рыдания стали стихать.
– Ливви, нам нужен совет, совет юриста. Ты должна позвонить Питеру и спросить, что делать. Если он сам не сможет помочь, то пусть порекомендует кого-нибудь.
– Я не могу… – сказала она сквозь слезы. – Извини, Джеймс, но я не могу позвонить Питеру.
– Почему не можешь? – спросил он раздраженно. – Не глупи, Ливви! Как это ты не можешь позвонить ему? Он отец твоего брата!
Ливви вспомнила слова Эдди и свои вчерашние безумные обвинения, но не смогла об этом сказать Джеймсу.
– Ливви? Я настаиваю на твоем звонке Питеру, – повторил Джеймс. – Я не собираюсь…
– Понимаешь, бабушка сказала, что во всем виноват Питер, – разозлилась Ливви. – Вот почему она вышвыривает нас из квартиры.
– Какого черта она так считает? – заорал Джеймс.
– Я не знаю! Откуда мне это может быть известно? – закричала в ответ Ливви.
Оба замолчали. Потом Джеймс прервал это ледяное молчание:
– Тогда я предлагаю тебе позвонить и узнать это. И после звонка ты должна убрать квартиру после своего вчерашнего свинства. Мне удалось договориться с Марком Грином из «Индепендента». Он сегодня придет взять у тебя интервью. В завтрашнем выпуске газеты оно будет помещено полностью. Для тебя открывается прекрасная возможность завоевать общественное мнение.
У Ливви потяжелело на сердце, когда она услышала, как Джеймс старается для нее. Ей захотелось отблагодарить его. Она пообещала позвонить Питеру и убрать квартиру. Ей не хотелось встречаться с прессой, но Джеймс так хотел этого, что она не могла огорчать его. Она знала, какое значение Джеймс придавал общественному мнению.
После того, что Джеймс узнал от Ливви, он перестал думать об интервью. Все его мысли были заняты квартирой. Он впал в отчаянье от мысли, что может потерять ее. Он попросил Ливви обязательно перезвонить ему, когда она переговорит с Питером. Ливви обещала.
Закончив разговор с Джеймсом, она набрала номер офиса Питера. Представилась секретарю и попросила соединить ее с мистером Маршаллом. В ожидании Питера она сильно нервничала, так как абсолютно не знала, как начать разговор.
Питер закончил разговор с клиентами и встал, когда они собрались уходить. Он вышел из-за стола, пожал им руки и проводил до двери. Вилсон ждал, когда он освободится, чтобы сообщить о звонке. Когда Питер, проводив клиентов, пошел в кабинет, Вилсон последовал за ним.
– Мистер Маршалл, Оливия Дэвис ждет вас на проводе, – громко зашептал он. Помня вчерашнюю безобразную сцену, он сказал неодобрительно: – Она ждет вас уже десять минут. Я сказал ей, что у вас клиенты, но она очень настойчива.
– Все хорошо, Вилсон, – успокоил Питер паникующего секретаря. – Соедини меня с ней! – Он улыбнулся при виде Вилсона, спешащего в приемную, подошел к столу и взял трубку телефона.
– Питер?
– Привет, Ливви, – сказал он. После вчерашней сцены он не знал, чего еще ожидать от нее. Оберегая Мойру от лишних волнений, Питер ничего не рассказал ей. И сейчас он напряженно ждал, что скажет Ливви.
– Питер, я только что говорила с бабушкой. Питер тяжело вздохнул. Он должен был догадаться, что Эдди долго ждать не будет.
Ливви вдруг закричала:
– Она собирается продать квартиру, Питер! Она не может этого сделать. За все эти годы я вложила в квартиру много денег. А сколько сил и времени мне пришлось потратить на ее переделку!
– Ливви, я все очень хорошо понимаю и сочувствую тебе. Но она может продать ее. Я уже занимался этим вопросом. У тебя нет юридического договора о найме. Нет передачи прав на собственность. Квартира полностью принадлежит Эдди, и она вправе продать ее. Видимо, адвокат уже проконсультировал ее, и она принялась за дело. Ливви, ты же хорошо знаешь ее и понимаешь, на что она способна.
Ливви долго молчала, а потом сказала с ненавистью:
– Эдди сказала мне, что все это она делает из-за тебя. Что она имеет в виду, Питер?
Питер был застигнут врасплох. Он всегда знал, что Эдди не любила его, но только сейчас оценил меру ее ненависти. Это потрясло его, несмотря на все ее злобные выходки по отношению к нему, Гилу и Мойре. Питер помолчал, а потом сказал Ливви, что все очень сложно и запутанно. И что это не телефонный разговор. Единственное, в чем он уверен, что вся эта долгая история не имеет никакого отношения к сложившейся ситуации. И все эти намеки – очередная душераздирающая выдумка Эдди. Конечно, Питер понимал, что Эдди обвиняет его в разрушении семьи своего сына. После того, как десять лет назад Питер познакомился с Мойрой, Эдди уверилась, что если бы не Питер, то Брайан бы не развелся и не покончил с собой. Все было очень сложно, и Питер не хотел говорить это Ливви. Услышав объяснения Питера, Ливви сказала сухо:
– Для тебя это может быть душераздирающей выдумкой, но мне не хочется терять свою квартиру.
Питер тяжело вздохнул:
– Ливви, это не совсем так, это…
– Что это, Питер? – быстро разъярилась Ливви. Каждый раз, когда она обращалась к Питеру, он отказывал ей. – Ты хочешь сказать, что не виноват? Ты не собираешься признавать свою вину? Мне хорошо известно, что десять дней назад Эдди заплатила за мою свободу. А сейчас она хочет вышвырнуть меня из квартиры потому, что ты в чем-то виноват. Ты!
– Прекрати, – закричал Питер и сразу же остановил себя. Он никогда не повышал голоса. – Кто рассказал тебе о залоге? – спросил он спокойно. Ему хотелось прекратить ссору.
– Никто не говорил, – ответила резко Ливви. – Это ведь и так очевидно! Кто еще мог отвалить такую кучу денег?
Питер услышал стук в дверь и увидел Вилсона, который знаками напомнил ему, что пора идти в суд.
– Ливви, я должен идти. Мы обсудим все это позднее.
Но Ливви опять потеряла голову. Питер мог помочь – так сказал Джеймс. И она надеялась на Питера.
Но вчерашняя ситуация повторяется полностью. Питер не собирается помогать никому, кроме самого себя!
– Нет, мы не будем ничего обсуждать, – сказала она горько. – Больше нечего обсуждать. Я только хочу сообщить, что ухожу из вашей жизни и оставляю маму тебе. Все! – Она пронзительно захохотала и, прежде чем Питер успел что-то сказать, повесила трубку. Питер растерянно смотрел на Вилсона, совершенно не зная, что делать.
Ливви вонзила ногти в ладонь и с трудом удержалась от желания грохнуть телефон об пол. Боль и ярость владели всем ее существом. Она молча, глотая слезы, стояла и смотрела на телефон. Звонок в парадную дверь заставил ее вздрогнуть и броситься к домофону.
– Кто?
– Марк Грин из «Индепендента».
– Только этого мне сейчас не хватало! – простонала она.
Открыв замок парадной двери, она помчалась в ванную. Ей стало страшно, когда она увидела себя в зеркале: всклокоченные волосы, измятая одежда, темные круги под глазами и отекшее лицо. Мрачно посмотрев на свое отражение, она стала лихорадочно приводить себя в порядок. Почистив зубы, прополоскав рот, она с трудом стала расчесывать спутанные волосы. В это время раздался звонок в квартиру, и она, не выпуская расческу из рук, побежала к двери. Она распахнула дверь и увидела Марка Грина. Ливви не раз сталкивалась с ним во время работы на телевидении, но они никогда не были хорошо знакомы. Марк поздоровался с ней и представил своего фотографа, Лео. Ливви шире распахнула дверь, и пригласила их войти. Пока они шли в гостиную, взгляд Лео обшаривал каждый сантиметр квартиры, выбирая место для своих будущих съемок. Когда они вошли в комнату, то Ливви заметила, как они внимательно рассматривают ее. Вспыхнув от унижения, она одернула жакет, хорошо понимая тщетность своих усилий. Пытаясь скрыть свои чувства, она предложила приготовить чай или кофе. Но Марк отказался. Он заявил, что их встреча не будет долгой. Его показной профессионализм вызвал тень усмешки на лице Ливви. Не мешало бы слегка осадить его, подумала она, направляясь к дивану.
– С чего ты хочешь начать? – спросила она, стараясь быть вежливой. Но Марк не обращал внимания на ее напряжение. Отводя взгляд от расчески в руках Ливви, он осмотрел гостиную. Великолепное полотно Рауля Дафи привлекло его внимание. Роскошная идея возникла у него в голове.
– Я думаю, что снимем тебя у картины Рауля Дафи, – ответил он.
Ливви совсем растерялась, не зная, что делать. Ей захотелось пойти и переодеться, чтобы не выставлять себя на посмешище.
Грин понимал ее колебания, но ему хотелось побыстрее убраться из квартиры. Его абсолютно не интересовала Ливви – ему нужна была только сенсация. Поэтому он постарался успокоить ее, сказав, что они только ограничатся снимком лица. Он в совершенстве овладел искусством лжи, и это приносило хорошие результаты.
Не давая ей возможности подумать, он попросил ее встать рядом с картиной. Усталая, больная, растерянная и подавленная, Ливви не сопротивлялась. Потом он достал блокнот, ручку, сел за обедненный стол и начал интервью.
– Расскажи мне, что случилось за эти две недели? Кто запутал тебя и кто помогает тебе выпутаться из этой ситуации? – Он посмотрел на ее лицо и добавил: – Давай начнем с твоего приемного отца. Он ведь адвокат, не так ли? Он должно быть сделает все, чтобы помочь тебе!
– Я не хочу говорить о нем! – зло фыркнула Ливви. И в этот момент щелкнула камера. – Давай оставим этот вопрос открытым, Марк. – Ее голос был ледяным, а лицо покраснело от злости.
– Нет проблем, Ливви! – сказал он радостно и начал что-то быстро писать. Он вообще ни о чем не волновался. Его статья будет великолепна.
Джеймс вернулся домой рано. Открыв дверь, он вошел в квартиру и позвал Ливви. Но она не отозвалась. Он прошел в спальню и тяжело вздохнул. Занавеси в спальне были опущены. На столике стоял стакан с вином и пузырек с таблетками. Он взял пузырек, прочитал этикетку, открыл его и пересчитал таблетки. Ливви приняла две штуки. Теперь она опять проспит всю ночь. Джеймс забрал стакан и таблетки, тихо вышел из комнаты и осторожно закрыл за собой дверь. Встав посередине гостиной, он стал внимательно изучать комнату.
Когда он увидел вино и таблетки, ему стало ясно, что квартира для него потеряна. Днем он сам звонил своим приятелям по этому поводу. И они объяснили, что юридически Ливви не имеет на нее никаких прав. Ему не правилось то, что он собирался сделать, но он знал, что это необходимо. Он не хотел просто так расстаться со многими ценными вещами.
Подойдя к телефону, он позвонил Хьюго и рассказал о своем решении. После короткой беседы с Хьюго было вызвано такси. Потом он еще раз обошел гостиную и определил ценность каждой вещи. Собирать вещи Джеймс начал с пейзажа Дафи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43