Оно было из трех ниток крупного натурального жемчуга, цвета от розового до рубинового, с алмазной застежкой.
– Там есть кое-что еще. – Мишель отвернул прокладку в коробочке и достал браслет из трех нитей жемчуга с застежкой. Он потянулся за ее рукой. – Ну, позволь, я помогу тебе.
Она протянула руку и стала смотреть на длинные морщинистые пальцы мужа, вертящие камушки. Он застегнул браслет.
– Наклонись, милая, позволь мне надеть колье.
Она послушалась и позволила коснуться шеи. Вкус мужа поразил Сюзанну. Он выбрал для нее наряд, подходящий к этим украшениям.
– Ты хорошая девочка, Сюзанна, – сказал он, улыбаясь. – Я доволен тобой. – Мишель взял газету и подал ей, хихикнув. – Надеюсь, ты уже видела это?
Сюзи взяла «Таймс» и взглянула на отмеченную статью. Ее дыхание прервалось, пальцы свободной руки впились в кожаное сиденье.
– Да, я видела.
Боль была так сильна, что ей показалось, что она упадет в обморок. Сюзанна перевела дыхание. Она должна справиться.
– Прекрасный снимок, не правда ли? – Наклонившись к ней, Мишель смотрел на фото Джейн и Филиппа, проходящих под дождем из лепестков роз перед церковью Святого Михаила в Западном Соммертоне, Западный Суссекс, в окружении графа и нескольких лордов. – Такие естественные, такие счастливые…
Сюзи боролась с подступающей тошнотой.
– Да, это так, – собрав силы, согласилась она.
Мишель опять улыбнулся и коснулся жемчугов на шее.
– Хорошая девочка. Я знал, что ты согласишься со мной.
Когда его пальцы оставили ее горло и муж отвернулся к окну, Сюзанна подумала, что этот подарок задушит ее. Именно это и хотел дать ей почувствовать Мишель.
Глава 13
Шива Рай ждал звонка из Бомбея, стоя за длинным столом из тикового дерева. Он стоял неподвижно, глядя на растительное изобилие перед собой – яркий багрянец джакаранды, красно-оранжевые листья деревьев, пылающие под лучами утреннего солнца. Он ждал.
На этот раз он был так близок к цели, как никогда и не мечтал, он уже ощущал едкий вкус мести. Как долго он этого ждал, вся жизнь ушла на ожидание. Он вздохнул. Если бы все пошло иначе, если бы сын был жив, а не погиб в юности в борьбе за независимость страны, если бы… Шива отвернулся от сада. Больше не будет никаких «если». Боги улыбнулись ему и, наконец, предоставили шанс – шанс всей его жизни.
Зазвонил телефон, и Шива снял трубку. Несколько секунд он слушал, потом сказал:
– Хорошо, я буду готов к встрече с ними.
Он мрачно улыбнулся и положил трубку, затем позвал секретаря:
– Шекхай, можешь позвать внука. Шина продолжал стоять, одной рукой держась за край стола и заложив другую между перламутровыми пуговицами своей курты. Он был высоким, иного сложения, его черные волосы были зачесаны назад и умащены специально приготовленным для него в Бомбее маслом, которое пахло жасмином и сандалом. На левой руке он носил кольцо в виде змеи, украшенное рубинами и алмазами. Это были самые прекрасные самоцветы Агры, а его кольцо являлось знаком силы и власти. Рамеш Рай дожидался вызова к деду в коридоре. Холодный пол из полированного серого мрамора напоминал стекло, затянутые белым шелком стены были такими же плоскими и гладкими, как мол. Он сидел и разглядывал коллекцию, которую он знал с детства. Эти десять картин передавали историю его семьи, жизнь и героическую смерть отца, его наследие. Он глядел на изображение событий, на крушение его семьи – смелой, независимой, доблестной. Как и в детстве, он ждал редкой и короткой встречи с дедом. Он встал, когда появился Шекхай, застегнул пиджак и поправил галстук. Всю свою двадцатипятилетнюю жизнь он прожил в благоговейном трепете перед дедом.
– Пожалуйста, Шиваджи ждет тебя, Рамеш. – Шекхай поклонился и дал знак Рами войти. Рами поклонился в ответ и прошел к деду.
– Намаете, Рамеш. – Шива шагнул вперед, но руку оставил заложенной за борт курты, он всегда был сдержан при встрече с внуком. Рами сложил вместе ладони и наклонил голову.
– Дедушка. – Он подошел и склонился, чтобы коснуться ноги Шивы в знак наивысшего уважения. Распрямившись, Рамеш улыбнулся. – Мне не хватало тебя и не хватало Индии, дедуля.
Шива кивнул, похлопал внука по спине и обнял за плечи:
– Давай сядем. – Они двинулись к низкому дивану с шелковым покрывалом. – Ты хорошо выглядишь, Рами. Мы рады, что ты дома. – Наконец Шива улыбнулся. – У тебя очень хороший костюм. – Он пощупал пиджак. – Но, – сказал Шива, убирая руку, – он не индийский. Мы должны одеть тебя в индийскую одежду. Я вызову портного.
Рами кивнул, в душе разочарованный встречей. Он ожидал похвалы и внимания, он всегда нуждался в них, но ни от кого не получал, в том числе и от Шивы.
– Итак, – Шива сел на диван, скрестив под собою ноги, – ты хорошо выглядишь, мать и сестры гордятся тобой. Тебе понравился Лондон? Оживленный город, правда?
– Да, пожалуй. – Рами запнулся. Он долго говорил по-английски, и теперь у него были трудности с хинди.
– Ты забыл родной язык, Рами? – холодно спросил Шива.
Рами покраснел.
– Нет! Конечно, нет, дедуля, я только… – Он замолчал, увидев, что Шива углубился в бумаги на столе. Он никогда не слушал извинений.
Рами сложил руки на животе и ждал, когда дед закончит.
Конечно, трудно было представить, что навык говорить на хинди может утратиться. Он был в Англии шесть лет, не считая коротких летних каникул дома. Оксфорд, Ланкастер-Гейт, работа у Уитфилда, Стейси, Ченс. Это была идея Шивы – подготовить его для дела. Рами повернулся, чтобы взглянуть в окно на сад. Он никогда не понимал деда и очень расстраивался от своей неспособности угодить ему. Он надеялся, что за время его долгого отсутствия что-то изменится. И ошибся.
– Рамеш, утром я решил побеседовать с тобой, – заговорил Шива, закончив раскладывать документы, – потому, что я хочу, чтобы ты кое-что сделал. – Он взглянул на внука. – Твой превосходный английский очень пригодится.
В ее голосе прозвучал горький сарказм. Рами отвернулся, чтобы скрыть разочарование. Он упал духом.
– Сегодня во дворце магараджа принимает гостей. Это пара из Англии, майор и госпожа Милз. – Рами обернулся. – В начале года магараджа решил, что во время свадебной церемонии ему понадобится профессиональный консультант по обеспечению безопасности. Он связался с графом Кумберлендским, и тот послал майора Милза из своей свиты.
– Да! Вики что-то говорил об этом, он… – Рами запнулся, заметив, что брови Шивы полезли вверх. Членов княжеской семьи полагалось называть с указанием титула, но никак не по имени, Шива не одобрял фамильярности.
– Магараджа сказал, что Милзы – молодожены. Это так?
– Абсолютно верно.
Шива улыбнулся.
– И именно в этом мне и нужна твоя помощь, Рамеш.
– Прости? – Рами вгляделся в холодное, застывшее лицо Шивы. Он не понимал, о чем тот говорит.
– Мне бы хотелось, чтобы ты на несколько недель подружился с госпожой Милз, заботился о ней. Для нее будет много необычного в нашей стране, она будет чувствовать себя оторванной от родины. Ты можешь показать ей город, занять ее, развеять в определенной степени ее скуку. – Шива посмотрел на внука. – Это возможно?
Рами молчал. Он отвел взгляд, но лицо его было уважительно повернуто к деду. Он надеялся, что ему будет предложено настоящее дело, участие в бизнесе, а не быть нянькой какой-то англичанки. Рами чувствовал нетерпение и раздражение деда, и это лишало его способности что-либо сказать. Разочарование жгло его. Он долгое время жил независимо, и ему было трудно опять оказаться в плену желаний деда.
– А не может ли все это сделать моя сестра, дедушка?
Шива встал и отошел к окну, всем видом показывая неудовольствие от ответа внука.
– Прости меня, я не знал, что для тебя это будет трудно, Рамеш. Для сестры это не подходит, я хочу, чтобы это сделал именно ты, поэтому и попросил тебя.
– Я знаю, но я подумал… – Рами остановился. Он говорил деду в спину и от этого совсем растерялся. Он мог долго жить в Англии, изучить в совершенстве английское законодательство, и при всем том он оставался сыном Индии. Дело было в уважении. – Я нанесу им визит завтра, – сказал он спокойно.
Шива обернулся и улыбнулся внуку второй раз за всю встречу.
– Хорошо, с этим решено. – Он вернулся к дивану. – Я думаю, на сегодня все, Рамеш.
Рами встал, он был разочарован.
– Будешь ли ты за обедом, дедушка?
Шива подошел к столу и заглянул в блокнот.
– Нет, не сегодня, Рамеш, у меня уже назначена встреча. Завтра. – Он взглянул на внука. – Можешь пригласить Милзов в клуб выпить. Пусть они будут нашими гостями.
– Отлично. – На семью у деда времени не оставалось, всегда были встречи, знакомства, выпивки с гостями. Рами сложил ладони. – Намаете, дедушка. – Он склонил голову и направился к двери.
– Рамеш?
Рами оглянулся.
– Твой отец гордился бы тобой.
– Спасибо. – Рами еще раз поклонился и молча вышел. «Отец гордился бы, – подумал Рами, – а ты никогда». Поправив галстук и одернув пиджак, он отправился к матери и вечно болтающим о пустяках сестрам.
Филипп упорно тащил Джейн за руку сквозь толпу. Ему было жарко, он был раздражен. Его пальцы впились ей в локоть.
Джейн плотно прижимала сумочку к груди, как велел ей муж. Она ничего не соображала, оглушенная красками и звуками Индии.
– Шагай, Джейн! – Филипп оступился и выругался по адресу группы людей, сидящих на земле. – Чертово место! Господи! – Он опять споткнулся и ухватился за локоть жены. – Проклятые людишки! Сумасшедший дом! Где, к дьяволу, человек из дворца? Магараджа…
– Майор Милз! Майор Милз!
Филипп остановился и поднес руку к глазам. Он сильно потел, подмышки на рубашке промокли насквозь. Его окутывал запах пота.
– Ты слышишь, Джейн? Где?..
– Пожалуйста! Майор Милз! Сюда! Впереди был последний отрезок пути, и они переходили на другую платформу, чтобы сесть на поезд в Байджур. Филипп оглядел станцию, забитую людьми, велосипедами, багажом, корзинами с цыплятами и курами, мешками зерна, ящиками с овощами, и увидел, к своему изумлению одетого в мешковатый костюм пожилого индийца, который возвышался на метр, стоя на пирамиде из ящиков, и был готов вот-вот упасть. Он отчаянно махал руками. Филипп поднял в ответ руки и закричал:
– Мы здесь!
Закрыв глаза, Филипп ждал, что пирамида с человеком наверху обрушится, но ничего не произошло.
– Сюда, Дженни! – крикнул он с облегчением и вытер лицо платком. – Тебе придется к этому привыкать. – Он опять взял ее за руку и потащил через людской поток.
Дженни улыбалась в ответ на множество улыбок индийцев.
– Боже мой! Господин майор Милз! Благословен Господь! И госпожа Милз! Какая радость! Я уже час высматриваю вас и уже думал, что не найду!
К ним приблизился маленький индиец. Он улыбался, заламывал руки от избытка чувств и всю тираду произнес еще на ходу. Он снял потрепанную старую шляпу.
– С приездом, господин и госпожа Милз. Доктор Боди Ядав, в вашем распоряжении. – Тут он сложил ладони вместе и наклонил голову.
Джейн широкой непринужденно улыбнулась и протянула руку:
– Рада встрече, доктор Ядав.
– О, мадам, взаимно рад!
Филипп глядел на них, однако сам руки не подал. Он никогда не подавал руки туземцам, если мог избежать этого.
– Я взял носильщика. Сюда, пожалуйста. Ваш багаж? Он у начальника станции?
– Нет, он у носильщика на той платформе, на которую мы прибыли. Я пытался поймать кого-нибудь, чтобы не тащить самому. Вы можете забрать его, когда мы определимся с поездом.
Джейн поморщилась. Она увидела, что у Ядава раздулись ноздри, хотя на лице ничего не отражалось. Филипп никогда так себя не вел. Должно быть, подумала она, это все жара и поездка, он устал и вконец вымотался.
Вслед за индийцем они пересекли станцию и по шаткому железному мостику добрались до нужной платформы. Джейн заметила, что не многие избирают этот путь, большинство идут к поезду прямо через рельсы. Они прошли вдоль всей платформы в конец состава, где у последнего вагона собралась небольшая толпа людей, ожидающая увидеть что-то важное.
– Мы заняли весь вагон, – сказал доктор Ядав, когда дверь передними открылась, – так что вас никто не побеспокоит.
Филипп кивнул и предложил Джейн подняться в вагон, но она задержалась.
– Иди вперед, Филипп, – предложила она, посмотрев на старый вагон первого класса, – я сразу следом.
Филипп поднял брови, и Джейн отчетливо прочитала вспышку раздражения на его лице, но не придала этому значения. Она хотела рассмотреть переполненный людьми поезд, попытаться разгадать, чем они живут, хотела пару минут насладиться царящим на станции хаосом, его шумом, цветами и запахами.
– Такое впечатление, что вся Индия отправляется в путь, – сказала она Ядаву, стоявшему рядом с ней.
Он улыбнулся:
– Когда попадаешь в Индию, ощущаешь именно это. Вся страна всегда с тобой – такова Индия. – Тут он рассмеялся, и Джейн поняла, что симпатизирует ему. – Большинству европейцев это ненавистно. А как вам, госпожа Милз?
– Мне? – Джейн отвернулась от шума, от штурмующих вагоны людей, кричащих детишек. – Я думаю, что это прекрасно, – ответила она, – но, ради Бога, не спрашивайте меня почему.
Они оба улыбнулись.
– Войдем? – Он сделал движение, желая помочь ей подняться в вагон.
– А багаж?
– О нем позаботились.
– Но как? – Джейн не видела, чтобы он отвернулся хотя бы на миг, как же он мог позаботиться о багаже? Озадаченная, она обернулась к нему, но он только улыбнулся, приподняв шляпу.
– После вас, госпожа Милз, пожалуйста.
Джейн поднялась по трем ступенькам и вошла в вагон, где Филипп уже устроился и читал «Таймс» трехдневной давности.
– А, Джейн! – Он взглянул на нее поверх газеты. – Все хорошо?
– Да, спасибо, Филипп. – Она уселась, поставив сумочку на пол и оглянулась на Ядава. – Когда поезд тронется?
Доктор извлек из жилета часы на золотой цепочке.
– Десять минут назад, – сказал он совершенно серьезным тоном.
Джейн рассмеялась. Она наклонилась к окну, стараясь рассмотреть творившееся снаружи.
– Окно открывается?
– Да, пожалуйста, разрешите, я открою, госпожа Милз.
– О, спасибо. – Джейн отодвинулась, и Ядав рванул окно вниз, впуская жаркий воздух, шум и запахи станции.
– Дженни, ну ладно тебе! – с досадой вскрикнул Филипп, опуская газету.
– Прости, Филипп. – Джейн попыталась поднять стекло, но не смогла. – Дорогой, похоже, оно застряло.
– Как всегда! Доктор Ядав! Будьте любезны, помогите моей жене.
Джейн вспыхнула, но доктор не обиделся на Филиппа.
– Пожалуйста, позвольте, госпожа Милз. – Он положил руки на оконные рычаги, готовясь нажать. – Господи! Эта штука весьма неподатлива, дорогая… – Поезд неожиданно тронулся, и он, потеряв равновесие, свалился на Джейн. – О Боже! Госпожа Милз, Боже мой! С вами все в порядке, дорогая госпожа?
Джейн удалось удержаться на ногах, только крепко обхватив спину отчаянно извиняющегося доктора Ядава.
– Да, я в порядке. Эй, поезд пошел, не так ли? – И она начала хохотать.
– Да, сюда, пожалуйста, взгляните! – Доктор отодвинулся, и Джейн высунула голову в окно. Она увидела состав, забитый людскими телами, висящими на поручнях, сидящими на крыше, высовывающимися из окон, и все махали руками, улыбались и кричали.
– Бог мой! Это так… – Джейн обернула к мужу лицо, уже запорошенное песком, – Филипп! Пойди, посмотри! Я никогда ничего подобного не видела!
Но Филипп слишком устал. Уткнувшись в газету, он не обращал на жену внимания. Джейн, вздохнув, опять высунулась и принялась махать рукой. Она продолжала делать это на протяжении нескольких километров, пока не успокоилась и не уселась на место. Лицо ее было в пыли и саже.
– О Боже, Дженни! – Филипп не сдержал раздраженного восклицания, но попытался скрыть неудовольствие улыбкой. – На! – Он подал ей свой платок, она плюнула на него и обтерла лицо. От нее не скрылось, что доктор Ядав подавил улыбку.
– Доктор Ядав, тут есть где умыться?
– Да, конечно. Пожалуйста, госпожа Милз, зовите меня просто Боди, это мое имя.
– Спасибо, Боди! – Джейн бросила взгляд на мужа, уткнувшегося в газету. Впервые за все время знакомства Джейн ощутила в себе легкое раздражение на Филиппа. Она решила забыть это. – А вы можете звать меня Джейн, – ответила она Боди и услышала яростный шелест страниц «Таймса», означавший неодобрение.
Стояло роскошное утро, когда жара прерывается благоухающим прохладным ветерком, который приводит в трепет тут и там листья на деревьях, а лучи солнца пляшут в струях фонтанов, посылая радуги в небо. Запах жасмина наполнял воздух, а лепестки роз устилали траву. Это было богатое утро, сотканное из золота и запахов.
Джейн проснулась рано. Она подняла полог москитной сетки и, встав с постели, босиком прошла к окну и распахнула ставни из сандалового дерева. Стоя на свету, она оглядела белую мраморную веранду, фонтаны, струи которых упирались в голубое небо. Потом протерла глаза, накинула халат и вышла наружу. Джейн восторженно улыбалась – никогда она не видела ничего столь прекрасного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Там есть кое-что еще. – Мишель отвернул прокладку в коробочке и достал браслет из трех нитей жемчуга с застежкой. Он потянулся за ее рукой. – Ну, позволь, я помогу тебе.
Она протянула руку и стала смотреть на длинные морщинистые пальцы мужа, вертящие камушки. Он застегнул браслет.
– Наклонись, милая, позволь мне надеть колье.
Она послушалась и позволила коснуться шеи. Вкус мужа поразил Сюзанну. Он выбрал для нее наряд, подходящий к этим украшениям.
– Ты хорошая девочка, Сюзанна, – сказал он, улыбаясь. – Я доволен тобой. – Мишель взял газету и подал ей, хихикнув. – Надеюсь, ты уже видела это?
Сюзи взяла «Таймс» и взглянула на отмеченную статью. Ее дыхание прервалось, пальцы свободной руки впились в кожаное сиденье.
– Да, я видела.
Боль была так сильна, что ей показалось, что она упадет в обморок. Сюзанна перевела дыхание. Она должна справиться.
– Прекрасный снимок, не правда ли? – Наклонившись к ней, Мишель смотрел на фото Джейн и Филиппа, проходящих под дождем из лепестков роз перед церковью Святого Михаила в Западном Соммертоне, Западный Суссекс, в окружении графа и нескольких лордов. – Такие естественные, такие счастливые…
Сюзи боролась с подступающей тошнотой.
– Да, это так, – собрав силы, согласилась она.
Мишель опять улыбнулся и коснулся жемчугов на шее.
– Хорошая девочка. Я знал, что ты согласишься со мной.
Когда его пальцы оставили ее горло и муж отвернулся к окну, Сюзанна подумала, что этот подарок задушит ее. Именно это и хотел дать ей почувствовать Мишель.
Глава 13
Шива Рай ждал звонка из Бомбея, стоя за длинным столом из тикового дерева. Он стоял неподвижно, глядя на растительное изобилие перед собой – яркий багрянец джакаранды, красно-оранжевые листья деревьев, пылающие под лучами утреннего солнца. Он ждал.
На этот раз он был так близок к цели, как никогда и не мечтал, он уже ощущал едкий вкус мести. Как долго он этого ждал, вся жизнь ушла на ожидание. Он вздохнул. Если бы все пошло иначе, если бы сын был жив, а не погиб в юности в борьбе за независимость страны, если бы… Шива отвернулся от сада. Больше не будет никаких «если». Боги улыбнулись ему и, наконец, предоставили шанс – шанс всей его жизни.
Зазвонил телефон, и Шива снял трубку. Несколько секунд он слушал, потом сказал:
– Хорошо, я буду готов к встрече с ними.
Он мрачно улыбнулся и положил трубку, затем позвал секретаря:
– Шекхай, можешь позвать внука. Шина продолжал стоять, одной рукой держась за край стола и заложив другую между перламутровыми пуговицами своей курты. Он был высоким, иного сложения, его черные волосы были зачесаны назад и умащены специально приготовленным для него в Бомбее маслом, которое пахло жасмином и сандалом. На левой руке он носил кольцо в виде змеи, украшенное рубинами и алмазами. Это были самые прекрасные самоцветы Агры, а его кольцо являлось знаком силы и власти. Рамеш Рай дожидался вызова к деду в коридоре. Холодный пол из полированного серого мрамора напоминал стекло, затянутые белым шелком стены были такими же плоскими и гладкими, как мол. Он сидел и разглядывал коллекцию, которую он знал с детства. Эти десять картин передавали историю его семьи, жизнь и героическую смерть отца, его наследие. Он глядел на изображение событий, на крушение его семьи – смелой, независимой, доблестной. Как и в детстве, он ждал редкой и короткой встречи с дедом. Он встал, когда появился Шекхай, застегнул пиджак и поправил галстук. Всю свою двадцатипятилетнюю жизнь он прожил в благоговейном трепете перед дедом.
– Пожалуйста, Шиваджи ждет тебя, Рамеш. – Шекхай поклонился и дал знак Рами войти. Рами поклонился в ответ и прошел к деду.
– Намаете, Рамеш. – Шива шагнул вперед, но руку оставил заложенной за борт курты, он всегда был сдержан при встрече с внуком. Рами сложил вместе ладони и наклонил голову.
– Дедушка. – Он подошел и склонился, чтобы коснуться ноги Шивы в знак наивысшего уважения. Распрямившись, Рамеш улыбнулся. – Мне не хватало тебя и не хватало Индии, дедуля.
Шива кивнул, похлопал внука по спине и обнял за плечи:
– Давай сядем. – Они двинулись к низкому дивану с шелковым покрывалом. – Ты хорошо выглядишь, Рами. Мы рады, что ты дома. – Наконец Шива улыбнулся. – У тебя очень хороший костюм. – Он пощупал пиджак. – Но, – сказал Шива, убирая руку, – он не индийский. Мы должны одеть тебя в индийскую одежду. Я вызову портного.
Рами кивнул, в душе разочарованный встречей. Он ожидал похвалы и внимания, он всегда нуждался в них, но ни от кого не получал, в том числе и от Шивы.
– Итак, – Шива сел на диван, скрестив под собою ноги, – ты хорошо выглядишь, мать и сестры гордятся тобой. Тебе понравился Лондон? Оживленный город, правда?
– Да, пожалуй. – Рами запнулся. Он долго говорил по-английски, и теперь у него были трудности с хинди.
– Ты забыл родной язык, Рами? – холодно спросил Шива.
Рами покраснел.
– Нет! Конечно, нет, дедуля, я только… – Он замолчал, увидев, что Шива углубился в бумаги на столе. Он никогда не слушал извинений.
Рами сложил руки на животе и ждал, когда дед закончит.
Конечно, трудно было представить, что навык говорить на хинди может утратиться. Он был в Англии шесть лет, не считая коротких летних каникул дома. Оксфорд, Ланкастер-Гейт, работа у Уитфилда, Стейси, Ченс. Это была идея Шивы – подготовить его для дела. Рами повернулся, чтобы взглянуть в окно на сад. Он никогда не понимал деда и очень расстраивался от своей неспособности угодить ему. Он надеялся, что за время его долгого отсутствия что-то изменится. И ошибся.
– Рамеш, утром я решил побеседовать с тобой, – заговорил Шива, закончив раскладывать документы, – потому, что я хочу, чтобы ты кое-что сделал. – Он взглянул на внука. – Твой превосходный английский очень пригодится.
В ее голосе прозвучал горький сарказм. Рами отвернулся, чтобы скрыть разочарование. Он упал духом.
– Сегодня во дворце магараджа принимает гостей. Это пара из Англии, майор и госпожа Милз. – Рами обернулся. – В начале года магараджа решил, что во время свадебной церемонии ему понадобится профессиональный консультант по обеспечению безопасности. Он связался с графом Кумберлендским, и тот послал майора Милза из своей свиты.
– Да! Вики что-то говорил об этом, он… – Рами запнулся, заметив, что брови Шивы полезли вверх. Членов княжеской семьи полагалось называть с указанием титула, но никак не по имени, Шива не одобрял фамильярности.
– Магараджа сказал, что Милзы – молодожены. Это так?
– Абсолютно верно.
Шива улыбнулся.
– И именно в этом мне и нужна твоя помощь, Рамеш.
– Прости? – Рами вгляделся в холодное, застывшее лицо Шивы. Он не понимал, о чем тот говорит.
– Мне бы хотелось, чтобы ты на несколько недель подружился с госпожой Милз, заботился о ней. Для нее будет много необычного в нашей стране, она будет чувствовать себя оторванной от родины. Ты можешь показать ей город, занять ее, развеять в определенной степени ее скуку. – Шива посмотрел на внука. – Это возможно?
Рами молчал. Он отвел взгляд, но лицо его было уважительно повернуто к деду. Он надеялся, что ему будет предложено настоящее дело, участие в бизнесе, а не быть нянькой какой-то англичанки. Рами чувствовал нетерпение и раздражение деда, и это лишало его способности что-либо сказать. Разочарование жгло его. Он долгое время жил независимо, и ему было трудно опять оказаться в плену желаний деда.
– А не может ли все это сделать моя сестра, дедушка?
Шива встал и отошел к окну, всем видом показывая неудовольствие от ответа внука.
– Прости меня, я не знал, что для тебя это будет трудно, Рамеш. Для сестры это не подходит, я хочу, чтобы это сделал именно ты, поэтому и попросил тебя.
– Я знаю, но я подумал… – Рами остановился. Он говорил деду в спину и от этого совсем растерялся. Он мог долго жить в Англии, изучить в совершенстве английское законодательство, и при всем том он оставался сыном Индии. Дело было в уважении. – Я нанесу им визит завтра, – сказал он спокойно.
Шива обернулся и улыбнулся внуку второй раз за всю встречу.
– Хорошо, с этим решено. – Он вернулся к дивану. – Я думаю, на сегодня все, Рамеш.
Рами встал, он был разочарован.
– Будешь ли ты за обедом, дедушка?
Шива подошел к столу и заглянул в блокнот.
– Нет, не сегодня, Рамеш, у меня уже назначена встреча. Завтра. – Он взглянул на внука. – Можешь пригласить Милзов в клуб выпить. Пусть они будут нашими гостями.
– Отлично. – На семью у деда времени не оставалось, всегда были встречи, знакомства, выпивки с гостями. Рами сложил ладони. – Намаете, дедушка. – Он склонил голову и направился к двери.
– Рамеш?
Рами оглянулся.
– Твой отец гордился бы тобой.
– Спасибо. – Рами еще раз поклонился и молча вышел. «Отец гордился бы, – подумал Рами, – а ты никогда». Поправив галстук и одернув пиджак, он отправился к матери и вечно болтающим о пустяках сестрам.
Филипп упорно тащил Джейн за руку сквозь толпу. Ему было жарко, он был раздражен. Его пальцы впились ей в локоть.
Джейн плотно прижимала сумочку к груди, как велел ей муж. Она ничего не соображала, оглушенная красками и звуками Индии.
– Шагай, Джейн! – Филипп оступился и выругался по адресу группы людей, сидящих на земле. – Чертово место! Господи! – Он опять споткнулся и ухватился за локоть жены. – Проклятые людишки! Сумасшедший дом! Где, к дьяволу, человек из дворца? Магараджа…
– Майор Милз! Майор Милз!
Филипп остановился и поднес руку к глазам. Он сильно потел, подмышки на рубашке промокли насквозь. Его окутывал запах пота.
– Ты слышишь, Джейн? Где?..
– Пожалуйста! Майор Милз! Сюда! Впереди был последний отрезок пути, и они переходили на другую платформу, чтобы сесть на поезд в Байджур. Филипп оглядел станцию, забитую людьми, велосипедами, багажом, корзинами с цыплятами и курами, мешками зерна, ящиками с овощами, и увидел, к своему изумлению одетого в мешковатый костюм пожилого индийца, который возвышался на метр, стоя на пирамиде из ящиков, и был готов вот-вот упасть. Он отчаянно махал руками. Филипп поднял в ответ руки и закричал:
– Мы здесь!
Закрыв глаза, Филипп ждал, что пирамида с человеком наверху обрушится, но ничего не произошло.
– Сюда, Дженни! – крикнул он с облегчением и вытер лицо платком. – Тебе придется к этому привыкать. – Он опять взял ее за руку и потащил через людской поток.
Дженни улыбалась в ответ на множество улыбок индийцев.
– Боже мой! Господин майор Милз! Благословен Господь! И госпожа Милз! Какая радость! Я уже час высматриваю вас и уже думал, что не найду!
К ним приблизился маленький индиец. Он улыбался, заламывал руки от избытка чувств и всю тираду произнес еще на ходу. Он снял потрепанную старую шляпу.
– С приездом, господин и госпожа Милз. Доктор Боди Ядав, в вашем распоряжении. – Тут он сложил ладони вместе и наклонил голову.
Джейн широкой непринужденно улыбнулась и протянула руку:
– Рада встрече, доктор Ядав.
– О, мадам, взаимно рад!
Филипп глядел на них, однако сам руки не подал. Он никогда не подавал руки туземцам, если мог избежать этого.
– Я взял носильщика. Сюда, пожалуйста. Ваш багаж? Он у начальника станции?
– Нет, он у носильщика на той платформе, на которую мы прибыли. Я пытался поймать кого-нибудь, чтобы не тащить самому. Вы можете забрать его, когда мы определимся с поездом.
Джейн поморщилась. Она увидела, что у Ядава раздулись ноздри, хотя на лице ничего не отражалось. Филипп никогда так себя не вел. Должно быть, подумала она, это все жара и поездка, он устал и вконец вымотался.
Вслед за индийцем они пересекли станцию и по шаткому железному мостику добрались до нужной платформы. Джейн заметила, что не многие избирают этот путь, большинство идут к поезду прямо через рельсы. Они прошли вдоль всей платформы в конец состава, где у последнего вагона собралась небольшая толпа людей, ожидающая увидеть что-то важное.
– Мы заняли весь вагон, – сказал доктор Ядав, когда дверь передними открылась, – так что вас никто не побеспокоит.
Филипп кивнул и предложил Джейн подняться в вагон, но она задержалась.
– Иди вперед, Филипп, – предложила она, посмотрев на старый вагон первого класса, – я сразу следом.
Филипп поднял брови, и Джейн отчетливо прочитала вспышку раздражения на его лице, но не придала этому значения. Она хотела рассмотреть переполненный людьми поезд, попытаться разгадать, чем они живут, хотела пару минут насладиться царящим на станции хаосом, его шумом, цветами и запахами.
– Такое впечатление, что вся Индия отправляется в путь, – сказала она Ядаву, стоявшему рядом с ней.
Он улыбнулся:
– Когда попадаешь в Индию, ощущаешь именно это. Вся страна всегда с тобой – такова Индия. – Тут он рассмеялся, и Джейн поняла, что симпатизирует ему. – Большинству европейцев это ненавистно. А как вам, госпожа Милз?
– Мне? – Джейн отвернулась от шума, от штурмующих вагоны людей, кричащих детишек. – Я думаю, что это прекрасно, – ответила она, – но, ради Бога, не спрашивайте меня почему.
Они оба улыбнулись.
– Войдем? – Он сделал движение, желая помочь ей подняться в вагон.
– А багаж?
– О нем позаботились.
– Но как? – Джейн не видела, чтобы он отвернулся хотя бы на миг, как же он мог позаботиться о багаже? Озадаченная, она обернулась к нему, но он только улыбнулся, приподняв шляпу.
– После вас, госпожа Милз, пожалуйста.
Джейн поднялась по трем ступенькам и вошла в вагон, где Филипп уже устроился и читал «Таймс» трехдневной давности.
– А, Джейн! – Он взглянул на нее поверх газеты. – Все хорошо?
– Да, спасибо, Филипп. – Она уселась, поставив сумочку на пол и оглянулась на Ядава. – Когда поезд тронется?
Доктор извлек из жилета часы на золотой цепочке.
– Десять минут назад, – сказал он совершенно серьезным тоном.
Джейн рассмеялась. Она наклонилась к окну, стараясь рассмотреть творившееся снаружи.
– Окно открывается?
– Да, пожалуйста, разрешите, я открою, госпожа Милз.
– О, спасибо. – Джейн отодвинулась, и Ядав рванул окно вниз, впуская жаркий воздух, шум и запахи станции.
– Дженни, ну ладно тебе! – с досадой вскрикнул Филипп, опуская газету.
– Прости, Филипп. – Джейн попыталась поднять стекло, но не смогла. – Дорогой, похоже, оно застряло.
– Как всегда! Доктор Ядав! Будьте любезны, помогите моей жене.
Джейн вспыхнула, но доктор не обиделся на Филиппа.
– Пожалуйста, позвольте, госпожа Милз. – Он положил руки на оконные рычаги, готовясь нажать. – Господи! Эта штука весьма неподатлива, дорогая… – Поезд неожиданно тронулся, и он, потеряв равновесие, свалился на Джейн. – О Боже! Госпожа Милз, Боже мой! С вами все в порядке, дорогая госпожа?
Джейн удалось удержаться на ногах, только крепко обхватив спину отчаянно извиняющегося доктора Ядава.
– Да, я в порядке. Эй, поезд пошел, не так ли? – И она начала хохотать.
– Да, сюда, пожалуйста, взгляните! – Доктор отодвинулся, и Джейн высунула голову в окно. Она увидела состав, забитый людскими телами, висящими на поручнях, сидящими на крыше, высовывающимися из окон, и все махали руками, улыбались и кричали.
– Бог мой! Это так… – Джейн обернула к мужу лицо, уже запорошенное песком, – Филипп! Пойди, посмотри! Я никогда ничего подобного не видела!
Но Филипп слишком устал. Уткнувшись в газету, он не обращал на жену внимания. Джейн, вздохнув, опять высунулась и принялась махать рукой. Она продолжала делать это на протяжении нескольких километров, пока не успокоилась и не уселась на место. Лицо ее было в пыли и саже.
– О Боже, Дженни! – Филипп не сдержал раздраженного восклицания, но попытался скрыть неудовольствие улыбкой. – На! – Он подал ей свой платок, она плюнула на него и обтерла лицо. От нее не скрылось, что доктор Ядав подавил улыбку.
– Доктор Ядав, тут есть где умыться?
– Да, конечно. Пожалуйста, госпожа Милз, зовите меня просто Боди, это мое имя.
– Спасибо, Боди! – Джейн бросила взгляд на мужа, уткнувшегося в газету. Впервые за все время знакомства Джейн ощутила в себе легкое раздражение на Филиппа. Она решила забыть это. – А вы можете звать меня Джейн, – ответила она Боди и услышала яростный шелест страниц «Таймса», означавший неодобрение.
Стояло роскошное утро, когда жара прерывается благоухающим прохладным ветерком, который приводит в трепет тут и там листья на деревьях, а лучи солнца пляшут в струях фонтанов, посылая радуги в небо. Запах жасмина наполнял воздух, а лепестки роз устилали траву. Это было богатое утро, сотканное из золота и запахов.
Джейн проснулась рано. Она подняла полог москитной сетки и, встав с постели, босиком прошла к окну и распахнула ставни из сандалового дерева. Стоя на свету, она оглядела белую мраморную веранду, фонтаны, струи которых упирались в голубое небо. Потом протерла глаза, накинула халат и вышла наружу. Джейн восторженно улыбалась – никогда она не видела ничего столь прекрасного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32