– Но ведь это правда. – Ее глаза были широко распахнуты и затуманены страхом. – Скажи ему, Уоррен.Ее брат поудобнее устроился в кресле, радуясь возможности разбудить воображение и пощекотать нервы своим новообретенным друзьям.– Ну, – начал он, – однажды я повстречался с малым, который только что вернулся с болот, весь израненный. Белый как полотно и трясется как осиновый лист. Он клялся, что видел его – болотное чудище. Ростом не меньше семи футов и весом в три сотни фунтов. Оно было покрыто длинными красными волосами, глаза у него горели, лапы были длинные и с загнутыми когтями, а челюсти просто ужасные.– Вот как? – недоверчиво приподнял одну бровь Седрик. – Держу пари, что этот ваш приятель накачался виски. Надо же, болотное чудище! Чушь собачья! Меня так просто не проймешь. Я бы хотел исследовать болота, вот только найду себе проводника. Как насчет вас, Уоррен, вы смогли бы меня провести?И мужчины пустились в обсуждения подробностей походной жизни и охоты в здешних местах, но Кэтрин сидела молчаливая и подавленная. Она старалась побороть охвативший ее ужас, повторяя себе вновь и вновь, что это довольно обычное состояние для того, кто вот-вот окажется в совершенно чужой стране со своей культурой, легендами, обычаями и даже языком. По мере приближения к берегу Уоррен с Элизой как-то изменились. Она не могла сказать ничего определенного, просто чувствовала это. Сейчас она была готова отдать что угодно, чтобы увидеть миссис Даулинг, входящую в их кают-компанию, такую солидную и понятную, как, к примеру, английский ростбиф или йоркширский пудинг.На корабле царило оживление, пассажиры с нетерпением ждали, когда же закончится их длительный вояж. Филлис была как на иголках.– Ох, мисс! – воскликнула ока, когда позднее Кэтрин вернулась к себе в каюту. – Ну разве это не чудесно? Я и вообразить себе не могла, что когда-нибудь отправлюсь в Америку! Говорят, что здесь есть совсем дикие места… Там, где краснокожие, и рейнджеры из Техаса, и бандиты, и грабители банков – словом, бродяги, разбойники всех сортов.– Попридержи-ка язык! Я уверена, что нам предстоит иметь дело с цивилизованными людьми, такими, как мистер Арнольд и миссис Джордан, – сказала Кэтрин, протянув ей шкатулку с драгоценностями, которые следовало спрятать в сундук.– Миссис Джордан? Вот уж странная дама, мисс. Отчего она с самого начала не сказала, что замужем? Мне бы очень хотелось это знать.– Я уже объяснила тебе, в чем дело, и нечего об этом толковать, – раздраженно произнесла Кэтрин, так как служанка угадала ее собственные тайные мысли. А потом добавила, стараясь сгладить свою резкость: – Как бы то ни было, мы не собираемся становиться пионерами.– Еще этого не хватало, – сердито тряхнула Филлис своими рыжими кудряшками, которые вечно выбивались из-под белого капора. – Я и сама все знаю, мисс, да только когда мы болтали с другими слугами, они прям ужасть что понарассказали про кой-какие места в этом Новом Орлеане. Там целые улицы отданы на прожитье таким женщинам, которых никак не назовешь дамами, и они вытворяют там что хотят. А потом там еще есть гребные баржи, прям как целые плавучие дворцы, и снуют они взад-вперед по реке, и на них полно всяких карточных шулеров, а вокруг них вьются их подружки, которых они держат для своих нечестивых развлечений.Ее ореховые глаза стали совсем круглыми, а на физиономии проступило выражение забавного ужаса. Она принялась складывать и упаковывать вещи Кэтрин с такой невероятной скоростью, что не оставалось никаких сомнений: ей не терпится поскорее своими глазами взглянуть на все перечисленные страсти.– В Лондоне тоже полно проституток, – напомнила Кэтрин, осторожно сворачивая тончайшую шелковую шаль и помещая ее в одно из отделений сундука. – А насчет шулеров – разве ты забыла про городские клубы? Уайтс-клуб хотя бы. Лорд Седрик сам рассказывал про него.– Это совсем другое дело, – наставительно возразила Филлис. – То ж в Англии.Наконец Кэтрин смогла выйти на палубу. Было душно, и солнце в небе походило на потертый доллар. Она почувствовала, как кожа под нижней сорочкой покрывается потом, и подумала: «Я ведь знала, что корсеты – не лучшее изобретение. Надо будет поговорить об этом с Элизой и выяснить, как ей удается все время оставаться такой восхитительно свежей».Вдали, вдоль береговой линии, показались заросли буйволового тростника и некоторые признаки цивилизации. То и дело можно было видеть одинокие домишки и неопрятных женщин с чумазыми голоногими детьми, цеплявшимися за материнские юбки: они прекращали свои занятия, чтобы поглазеть на проходивший мимо корабль. Население Блеза состояло сплошь из моряков и рыболовов, обитавших в тесных хибарах, выстроенных вдоль берега. «Иона» задержался здесь ровно настолько, чтобы принять на борт новую порцию угля для машины.Дальше по реке окрестности становились все более живописными. То и дело им навстречу проплывали огромные деревья, ставшие жертвой наводнений и беспомощно вздымавшие к небесам свои корни. Иногда несколько таких великанов, спутавшись корнями и ветками, путешествовали вместе, и были тогда похожи на некие плавучие острова. Орнитолог счел бы эти места раем: так много обитало здесь пернатых. Кое-кого Кэтрин даже распознала, но большинство явно никогда не долетало до Сомерсета.– Ох, Уоррен! – вскричала она однажды, цепляясь за его руку при виде аллигатора, ворочавшегося в грязи.– Он, конечно, внушительный парень, – рассмеялся юноша, отвечая ей крепким пожатием, – да только мне случалось видеть и побольше.Берега оставались все такими же ровными, но растительность стала намного богаче, и Уоррен показывал ей то изящные пальмы, то темневший в зарослях каменный дуб, то рощи ярких апельсинов – и, конечно, розовато-лиловые перистые вершины сахарного тростника.Провести корабль от Блеза к Новому Орлеану было совсем непросто, перед ними все время шел лоцманский катер, – и вот наконец и они поплыли вдоль огромной дамбы. Уоррен пояснил, что ее построили, чтобы защитить берег от разливов реки. Но до конца пути все еще оставались многие мили, и прибытие в Новый Орлеан не ожидали раньше следующего утра.Теперь, когда они почти уже были на месте, хранить терпение становилось все труднее. Кэтрин слонялась по палубе, тщетно пыталась читать и досадовала на то, что уже изучила весь корабль от носа до кормы, и с нее довольно. Поскольку большую часть вещей уже упаковали, переодеваться к обеду никто не стал. Когда наконец пришло время ложиться спать, Кэтрин заметила, обращаясь к Филлис:– Ну, сегодня мы вдоволь насмотрелись на поля и пастбища.– Ох, у меня прям печенка лопается, мисс, – отвечала Филлис. – У меня вот уже где этот корабль.
«Иона» бросил якорь у причала, отведенного для трансатлантических судов, в воды залива, имевшего форму полумесяца и давшего тем самым второе наименование Новому Орлеану. Высадка основательно затянулась: необходимо было соблюсти таможенные правила и разобраться с багажом. Элиза с Кэтрин ждали, сидя на скамейке в таможенном зале, куда их препроводили прямиком со сходней.– Пусть мужчины занимаются всем этим, – заметила Элиза, поудобнее устраиваясь на скамье со своей шляпной коробкой и ридикюлем. – По крайней мере, хоть какая-то от них польза. – Она с треском развернула веер и принялась озираться кругом.– Я бы хотела прогуляться, – сказала Кэтрин, которой не сиделось на месте. Так приятно было ощущать под ногами твердую землю.– Я знаю, что по правилам я должна бы сопровождать тебя, – отвечала Элиза, с трудом подавляя зевоту и прихорашиваясь, – я должна быть твоим гидом и все такое, но уж слишком я устала. Прошлой ночью я глаз не сомкнула от волнения. Может быть, в этот раз ты будешь ангелом и возьмешь с собою одну Филлис? Надеюсь, ты не станешь приставать к незнакомым мужчинам, правда?– Не стану, но и ты веди себя прилично, – отвечала Кэтрин, и хотя обе шутили, она не могла не заметить, как Элиза стреляет глазами в сторону всякого мало-мальски привлекательного джентльмена в зале.Элиза была очаровательна в своем утреннем платье из тафты в бело-розовую полоску и крошечной шляпке с перьями, надвинутой на лоб. Ее положение замужней дамы наделяло ее рядом привилегий: прежде всего, она запросто могла отправиться куда угодно, не нуждаясь в компаньонке.Стоило Кэтрин выйти наружу, как она забыла обо всем и видела перед собой лишь корабли и корабли – всех размеров и подданств в затянутой легкой дымкой гавани. Пришвартованные к длинным деревянным пирсам, качались на волнах океанские сухогрузы, и каботажные суда, и пассажирские пароходы вроде их «Ионы», готовые в любой момент покинуть берег и отправиться в свои бесконечные странствия, такие же подвижные, как вода у пирса.Здесь же суетилось около дюжины судов с гребными колесами по бокам: знаменитые пароходы, ходившие по Миссисипи, чьи необычно высокие трубы (по две на палубе) чернели на фоне голубовато-белесого неба. Солнечные лучи сверкали на их непорочно-белых или окрашенных в разные цвета бортах и идеально надраенных металлических частях оснастки и поручнях. Развешанные между дымовыми трубами разноцветные флажки плескались и хлопали на ветру. Неуклюжие палубные надстройки этих гигантских двухколесников были украшены именами владеющих ими транспортных фирм: зачастую эти названия были намалеваны гораздо крупнее, чем названия самого корабля, – романтические строки, пробуждавшие в Кэтрин воспоминания о болтовне Филлис про сборище шулеров и женщин легкого поведения: «Золотой Город», «Скиото», «Королева Мемфиса» и «Затмение».Одни суда походили на простых рабочих лошадок, терпеливо таскавших грузы взад-вперед по водному пути, назначением других было служить деловым людям, спешившим от одной сделки к заключению другой, еще более выгодной, – зато Кэтрин безошибочно выделила ряд судов, предназначенных исключительно для увеселительных прогулок: на ум ей тут же пришла героиня Шекспира царица Клеопатра, плывущая вниз по Нилу в пурпурной ладье, изукрашенной шелками.Завороженная напряженной жизнью, кипевшей вокруг нее, Кэтрин забыла свои страхи. Здесь царила та же суета, что и в порту Бристоля, – вот только у рабочих кожа была всевозможных оттенков, да перекликались они на нескольких десятках разных языков, совершенно незнакомых ей. Когда они покидали Англию, день был серый и дождливый, – развернувшуюся перед ней картину великолепно освещало тропическое солнце.Терпеливые тяжеловозы тащили груженые повозки, грохоча по булыжнику огромными подковами, по деревянным настилам с треском катились бочки с товарами, пронзительно свистели пароходные свистки, на палубах судов звонили склянки, в ритм которым жилистые босоногие грузчики несли тюки хлопка, мешки сахара и прочие самые разные товары с берега на палубу или обратно. Над головами кружили прожорливые чайки, присаживаясь на мечты или с хриплыми воплями кидаясь, словно стая ястребов, на кучу отбросов, покрывавших землю.Служащие самых роскошных отелей, облаченные в белоснежные сюртуки, вылавливали клиентов в толпе сходивших на берег пассажиров. Здесь встречались и бывалые моряки с золотыми зубами и твердыми фибровыми чемоданами, и сельские парни, впервые решившие поглядеть на мир, и морщинистые старухи, ищущие панацею от своих болезней, и владельцы плантаций, приехавшие поразвлечься, – и, конечно же, промышлявшие на реке проститутки, которых можно было безошибочно угадать по чересчур ярким платьям и ботинкам на высоких каблуках.Респектабельные дамы искали укрытия под зонтами и шли в сопровождении джентльменов во фраках; самые нервные крепко цеплялись за локоть мужа или хватали в охапку возбужденных детей. Бородатые купцы выделялись в толпе своею степенностью: они шествовали не спеша, полностью погруженные в свои деловые беседы, не обращая внимания на щеголей и охотников, грузчиков и солдат, затянутых в мундиры блюстителей порядка и еще многих и многих, заполонивших набережную. Среди взрослых шныряли дети всех цветов и оттенков, предлагая газеты, попрошайничая, пытаясь что-нибудь стянуть или удостоиться чести помочь нести багаж.Кареты и повозки, роскошные экипажи и коляски, телеги и фургоны сновали взад и вперед по широкой дороге. Среди них выделялись легкие открытые брички, на козлах которых сидели облаченные в ливреи кучера, доставившие своих красавиц хозяек на встречу с приехавшими родными или, что случалось еще чаще, – на поиски свободных джентльменов, желающих оказаться в дамском обществе – безусловно, за сходную цену.– Вот и я говорила вам, мисс, – поучительно проговорила Филлис. – Я ведь говорила, что Новый Орлеан ничуть не лучше Содома и Гоморры?– Да тише ты! – одернула ее Кэтрин, слишком погруженная в окружавший ее разноязычный говор. «Наверно, здесь средоточие самой жизни, – подумала она, – со всем хорошим и плохим. Тебе бы понравилось это, папа. Это настоящее приключение!»– Вам не следовало ходить одной, – мягко упрекнул разыскавший ее в толпе Уоррен. – Это небезопасно. Лорд Седрик ожидает вас.Оказавшись вновь в зале, показавшемся ей невыносимо мрачным после солнечного света, Кэтрин обнаружила дядю в обществе незнакомца, немедленно ей представленного:– Это полковник Деламар, моя дорогая. Он сотрудничал с мистером Керриганом и является одним из его главных душеприказчиков. Он был настолько любезен, что явился встретить вас и проводить в ваш новый дом.Крепкий мужчина, облаченный в щеголеватый бежевый костюм, парчовый жилет и шелковый галстук с сиявшей бриллиантом булавкой, улыбнулся Кэтрин. На нее смотрели карие глаза, окруженные морщинками, как если бы их обладатель провел долгие часы, всматриваясь в далекий горизонт в поисках новой аферы.– Мисс Энсон, – провозгласил он, – я так давно ожидал возможности познакомиться с вами. – Он обладал глубоким завораживающим голосом, похожим на голос Уоррена. Сильные пальцы сжали ее затянутую в перчатку руку и поднесли к вытянутым в ниточку усам.Не теряя времени даром, багаж Кэтрин и Седрика поместила в повозку, уже занятую Уоллером и Филлис, а их самих препроводили к поджидавшему ландо.Оно сияло лаковыми бутылочного цвета стенками, его изящные обводы были вызолочены, а на дверце красовался герб. Каждое движение безукоризненно вышколенных лошадей сопровождалось мягким перезвоном бубенчиков. На козлах восседал рослый индеец – кучер в зеленой ливрее и цилиндре, а на запятках поместились двое мулатов.Пришло время прощаться со своими новыми друзьями с корабля.– Мы увидимся позже, – пообещала Элиза и, приподняв свои изящные брови, обратилась к Седрику: – Вы поставите меня в известность, когда мне следует приступить к своим обязанностям, сэр?– Ну, пожалуй, об этом лучше спросить Кэтрин, – ловко вывернулся он. – По-моему, ей необходима будет пара дней для акклиматизации. У нас впереди масса дел.– Может быть, нам с Уорреном приехать нынче вечером? Мы с удовольствием пригласили бы тебя на обед. Можно будет отправиться к Антуану. Оставь мне своей адрес.– Я его не знаю, – призналась Кэтрин.– Ищите Бовуар-Хаус. Он на Первой улице, – вмешался Деламар. – Вы не пропустите его, он самый большой.– Вы также будете там, полковник? – Элиза взглянула на него из-под затрепетавших ресниц.– Почту за честь, – отвечал тот с поклоном.– Мы приедем к восьми. – Элиза чмокнула Кэтрин в щечку, взяла Уоррена под руку и уселась в изящный кеб.Кэтрин казалось, что ландо плывет, а не едет и что она удостоена королевских почестей. Ей стоило немало усилий делать вид, что подобные вещи происходят с нею каждый день. Подле нее на плюшевом сиденье устроился Седрик, а напротив полковник Деламар.Экипаж миновал здание таможни и покатился по булыжной мостовой, пробираясь через толпу зевак и обгоняя череду груженных бочками телег. С помощью хлыста кучер заставил ландо ехать быстрее.– Вы убедитесь, что Клод – превосходный кучер. Он всю жизнь проводит в конюшне. Согласно воле мистера Керригана, после его смерти я оставил на месте практически всех его слуг, – сообщил Деламар Кэтрин, надвигая шляпу на лоб, чтобы заслониться от солнца.– Клод? – тупо переспросила Кэтрин, что было силы сжимая ручку зонтика, сделанную из слоновой кости, и желая без следа раствориться в его тени.– Это тот цветной на козлах, – добавил полковник и с сочувствием улыбнулся – Я прошу меня извинить. Мне следовало сразу предупредить вас, что это ваш экипаж и ваш кучер.– Мой? – «Это все от жары, – думала она, – у меня уже мозги плавятся».– Часть вашего наследства.– О, понимаю. Я думала, что вы наняли их. – Щечки Кэтрин раскраснелись гораздо больше, чем просто от жары. Она предпочла замолчать и сосредоточилась на окружающем.Здесь было на что взглянуть, а Деламар оказался прекрасно информированным гидом: он называл им все до одной улицы и даже намекал на некоторые места в городе, что Седрик немедленно принял к сведению, а Кэтрин сочла неудобным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
«Иона» бросил якорь у причала, отведенного для трансатлантических судов, в воды залива, имевшего форму полумесяца и давшего тем самым второе наименование Новому Орлеану. Высадка основательно затянулась: необходимо было соблюсти таможенные правила и разобраться с багажом. Элиза с Кэтрин ждали, сидя на скамейке в таможенном зале, куда их препроводили прямиком со сходней.– Пусть мужчины занимаются всем этим, – заметила Элиза, поудобнее устраиваясь на скамье со своей шляпной коробкой и ридикюлем. – По крайней мере, хоть какая-то от них польза. – Она с треском развернула веер и принялась озираться кругом.– Я бы хотела прогуляться, – сказала Кэтрин, которой не сиделось на месте. Так приятно было ощущать под ногами твердую землю.– Я знаю, что по правилам я должна бы сопровождать тебя, – отвечала Элиза, с трудом подавляя зевоту и прихорашиваясь, – я должна быть твоим гидом и все такое, но уж слишком я устала. Прошлой ночью я глаз не сомкнула от волнения. Может быть, в этот раз ты будешь ангелом и возьмешь с собою одну Филлис? Надеюсь, ты не станешь приставать к незнакомым мужчинам, правда?– Не стану, но и ты веди себя прилично, – отвечала Кэтрин, и хотя обе шутили, она не могла не заметить, как Элиза стреляет глазами в сторону всякого мало-мальски привлекательного джентльмена в зале.Элиза была очаровательна в своем утреннем платье из тафты в бело-розовую полоску и крошечной шляпке с перьями, надвинутой на лоб. Ее положение замужней дамы наделяло ее рядом привилегий: прежде всего, она запросто могла отправиться куда угодно, не нуждаясь в компаньонке.Стоило Кэтрин выйти наружу, как она забыла обо всем и видела перед собой лишь корабли и корабли – всех размеров и подданств в затянутой легкой дымкой гавани. Пришвартованные к длинным деревянным пирсам, качались на волнах океанские сухогрузы, и каботажные суда, и пассажирские пароходы вроде их «Ионы», готовые в любой момент покинуть берег и отправиться в свои бесконечные странствия, такие же подвижные, как вода у пирса.Здесь же суетилось около дюжины судов с гребными колесами по бокам: знаменитые пароходы, ходившие по Миссисипи, чьи необычно высокие трубы (по две на палубе) чернели на фоне голубовато-белесого неба. Солнечные лучи сверкали на их непорочно-белых или окрашенных в разные цвета бортах и идеально надраенных металлических частях оснастки и поручнях. Развешанные между дымовыми трубами разноцветные флажки плескались и хлопали на ветру. Неуклюжие палубные надстройки этих гигантских двухколесников были украшены именами владеющих ими транспортных фирм: зачастую эти названия были намалеваны гораздо крупнее, чем названия самого корабля, – романтические строки, пробуждавшие в Кэтрин воспоминания о болтовне Филлис про сборище шулеров и женщин легкого поведения: «Золотой Город», «Скиото», «Королева Мемфиса» и «Затмение».Одни суда походили на простых рабочих лошадок, терпеливо таскавших грузы взад-вперед по водному пути, назначением других было служить деловым людям, спешившим от одной сделки к заключению другой, еще более выгодной, – зато Кэтрин безошибочно выделила ряд судов, предназначенных исключительно для увеселительных прогулок: на ум ей тут же пришла героиня Шекспира царица Клеопатра, плывущая вниз по Нилу в пурпурной ладье, изукрашенной шелками.Завороженная напряженной жизнью, кипевшей вокруг нее, Кэтрин забыла свои страхи. Здесь царила та же суета, что и в порту Бристоля, – вот только у рабочих кожа была всевозможных оттенков, да перекликались они на нескольких десятках разных языков, совершенно незнакомых ей. Когда они покидали Англию, день был серый и дождливый, – развернувшуюся перед ней картину великолепно освещало тропическое солнце.Терпеливые тяжеловозы тащили груженые повозки, грохоча по булыжнику огромными подковами, по деревянным настилам с треском катились бочки с товарами, пронзительно свистели пароходные свистки, на палубах судов звонили склянки, в ритм которым жилистые босоногие грузчики несли тюки хлопка, мешки сахара и прочие самые разные товары с берега на палубу или обратно. Над головами кружили прожорливые чайки, присаживаясь на мечты или с хриплыми воплями кидаясь, словно стая ястребов, на кучу отбросов, покрывавших землю.Служащие самых роскошных отелей, облаченные в белоснежные сюртуки, вылавливали клиентов в толпе сходивших на берег пассажиров. Здесь встречались и бывалые моряки с золотыми зубами и твердыми фибровыми чемоданами, и сельские парни, впервые решившие поглядеть на мир, и морщинистые старухи, ищущие панацею от своих болезней, и владельцы плантаций, приехавшие поразвлечься, – и, конечно же, промышлявшие на реке проститутки, которых можно было безошибочно угадать по чересчур ярким платьям и ботинкам на высоких каблуках.Респектабельные дамы искали укрытия под зонтами и шли в сопровождении джентльменов во фраках; самые нервные крепко цеплялись за локоть мужа или хватали в охапку возбужденных детей. Бородатые купцы выделялись в толпе своею степенностью: они шествовали не спеша, полностью погруженные в свои деловые беседы, не обращая внимания на щеголей и охотников, грузчиков и солдат, затянутых в мундиры блюстителей порядка и еще многих и многих, заполонивших набережную. Среди взрослых шныряли дети всех цветов и оттенков, предлагая газеты, попрошайничая, пытаясь что-нибудь стянуть или удостоиться чести помочь нести багаж.Кареты и повозки, роскошные экипажи и коляски, телеги и фургоны сновали взад и вперед по широкой дороге. Среди них выделялись легкие открытые брички, на козлах которых сидели облаченные в ливреи кучера, доставившие своих красавиц хозяек на встречу с приехавшими родными или, что случалось еще чаще, – на поиски свободных джентльменов, желающих оказаться в дамском обществе – безусловно, за сходную цену.– Вот и я говорила вам, мисс, – поучительно проговорила Филлис. – Я ведь говорила, что Новый Орлеан ничуть не лучше Содома и Гоморры?– Да тише ты! – одернула ее Кэтрин, слишком погруженная в окружавший ее разноязычный говор. «Наверно, здесь средоточие самой жизни, – подумала она, – со всем хорошим и плохим. Тебе бы понравилось это, папа. Это настоящее приключение!»– Вам не следовало ходить одной, – мягко упрекнул разыскавший ее в толпе Уоррен. – Это небезопасно. Лорд Седрик ожидает вас.Оказавшись вновь в зале, показавшемся ей невыносимо мрачным после солнечного света, Кэтрин обнаружила дядю в обществе незнакомца, немедленно ей представленного:– Это полковник Деламар, моя дорогая. Он сотрудничал с мистером Керриганом и является одним из его главных душеприказчиков. Он был настолько любезен, что явился встретить вас и проводить в ваш новый дом.Крепкий мужчина, облаченный в щеголеватый бежевый костюм, парчовый жилет и шелковый галстук с сиявшей бриллиантом булавкой, улыбнулся Кэтрин. На нее смотрели карие глаза, окруженные морщинками, как если бы их обладатель провел долгие часы, всматриваясь в далекий горизонт в поисках новой аферы.– Мисс Энсон, – провозгласил он, – я так давно ожидал возможности познакомиться с вами. – Он обладал глубоким завораживающим голосом, похожим на голос Уоррена. Сильные пальцы сжали ее затянутую в перчатку руку и поднесли к вытянутым в ниточку усам.Не теряя времени даром, багаж Кэтрин и Седрика поместила в повозку, уже занятую Уоллером и Филлис, а их самих препроводили к поджидавшему ландо.Оно сияло лаковыми бутылочного цвета стенками, его изящные обводы были вызолочены, а на дверце красовался герб. Каждое движение безукоризненно вышколенных лошадей сопровождалось мягким перезвоном бубенчиков. На козлах восседал рослый индеец – кучер в зеленой ливрее и цилиндре, а на запятках поместились двое мулатов.Пришло время прощаться со своими новыми друзьями с корабля.– Мы увидимся позже, – пообещала Элиза и, приподняв свои изящные брови, обратилась к Седрику: – Вы поставите меня в известность, когда мне следует приступить к своим обязанностям, сэр?– Ну, пожалуй, об этом лучше спросить Кэтрин, – ловко вывернулся он. – По-моему, ей необходима будет пара дней для акклиматизации. У нас впереди масса дел.– Может быть, нам с Уорреном приехать нынче вечером? Мы с удовольствием пригласили бы тебя на обед. Можно будет отправиться к Антуану. Оставь мне своей адрес.– Я его не знаю, – призналась Кэтрин.– Ищите Бовуар-Хаус. Он на Первой улице, – вмешался Деламар. – Вы не пропустите его, он самый большой.– Вы также будете там, полковник? – Элиза взглянула на него из-под затрепетавших ресниц.– Почту за честь, – отвечал тот с поклоном.– Мы приедем к восьми. – Элиза чмокнула Кэтрин в щечку, взяла Уоррена под руку и уселась в изящный кеб.Кэтрин казалось, что ландо плывет, а не едет и что она удостоена королевских почестей. Ей стоило немало усилий делать вид, что подобные вещи происходят с нею каждый день. Подле нее на плюшевом сиденье устроился Седрик, а напротив полковник Деламар.Экипаж миновал здание таможни и покатился по булыжной мостовой, пробираясь через толпу зевак и обгоняя череду груженных бочками телег. С помощью хлыста кучер заставил ландо ехать быстрее.– Вы убедитесь, что Клод – превосходный кучер. Он всю жизнь проводит в конюшне. Согласно воле мистера Керригана, после его смерти я оставил на месте практически всех его слуг, – сообщил Деламар Кэтрин, надвигая шляпу на лоб, чтобы заслониться от солнца.– Клод? – тупо переспросила Кэтрин, что было силы сжимая ручку зонтика, сделанную из слоновой кости, и желая без следа раствориться в его тени.– Это тот цветной на козлах, – добавил полковник и с сочувствием улыбнулся – Я прошу меня извинить. Мне следовало сразу предупредить вас, что это ваш экипаж и ваш кучер.– Мой? – «Это все от жары, – думала она, – у меня уже мозги плавятся».– Часть вашего наследства.– О, понимаю. Я думала, что вы наняли их. – Щечки Кэтрин раскраснелись гораздо больше, чем просто от жары. Она предпочла замолчать и сосредоточилась на окружающем.Здесь было на что взглянуть, а Деламар оказался прекрасно информированным гидом: он называл им все до одной улицы и даже намекал на некоторые места в городе, что Седрик немедленно принял к сведению, а Кэтрин сочла неудобным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50